Акт творения

Всему виной была женщина с концерта. По прошествии времени Андрей и Антон, ударник и басист соответственно, абсолютно в этом уверились. Но поделать уже ничего нельзя, не уходить же теперь из группы. Теперь она следовала за ними неотступно и, сказать по правде, парни уже не могут обойтись без её строгого взгляда, который можно увидеть на потемневших от времени иконах, непоследовательности и того, как мастерски она выкручивает яйца их солисту. Это слишком забавно.

 

Они играли в то время очень злую музыку. Очень тяжёлую музыку. По самым поганым клубам с разбавленным пивом, сценам с неснятой лысой мишурой и пыльной аппаратурой. Из фанатов были, как говорится, мама, папа да учительница музыки, но им хватало — недавно ребята записали первое демо и активно искали лейбл, который бы согласился взять «очередной стонер-дум», как о них пренебрежительно отзывались патлатые прыщавые интеллектуалы в очередях за билетами на местечковый гиг.

 

Вся эта безнадёга не отменяла того факта, что на кончиках пальцев их солиста рождалась какая-то странная тягучая музыкальная магия. Пока Кирилл, солист Aurora Rising, не брался за гитару, он был самым обычным парнем — чесал стриженную под насадку голову, зевал, забывал медиаторы и временами впадал в творческий кризис, но всё это ровным счётом до тех пор, пока он не касался струн.

 

Всё менялось на глазах. Буквально. Минуту назад рядом с басистом и ударником стоял их друг, но стоило ему извлечь из гитары первую ноту и открыть рот, как на смену Кириллу приходил древний культист. Колдун-некромант. Жрец тёмных богов тяжёлого металла. Менялась мимика, мутировала в нечто хтоническое манера держаться — от угловато-спортивных ужимок не оставалось и следа. Тогда это никого из группы не пугало, даже казалось чем-то само собой разумеющимся, этакой фишкой артиста брутальной сцены. Кто-то бреется налысо и надевает тяжёлые ботинки, кто-то наряжается в рясу, купленную на распродаже в «Неоне», а Кирилл представляет себя персонажем Лавкрафта, культистом Дагона или ещё какой хтонической твари.

 

Вот бы это ещё помогало в раскрутке. Крупные лейблы их не хотят, поэтому приходится перебиваться областными фестивалями и редкими гигами в полуподвальных московских клубах. Как у всех, ничего выдающегося, кроме их колдуна-солиста. Не будь его, вся эта затея с Aurora Rising давно бы канула в небытие как у многих других — каждый день в столице загораются и сгорают дотла новые звёзды, каждый день кто-то разочаровывается и бросает играть. Это вполне в порядке вещей, но они продолжали цепляться друг за друга и за колдовское вдохновение, которым заряжал их Кирилл. Тот же постоянно что-то черкал в блокноте, бормотал новые тексты, всё больше походившие на строчки из вымышленного «Некрономикона» и продолжал время от времени становиться жрецом. Или даже наоборот — иногда он переставал им быть, и снова неловко переворачивал коробки с горячей пиццей, которую неизменно притаскивал на репетиции.

 

Она появилась на одном из концертов — и никто так и не узнал, откуда. Сначала никто из группы её не заметил, потому что когда ты стоишь на сцене, ты физически не можешь рассмотреть каждую девчонку в косухе, пришедшую попрыгать в клуб после работы. Но затем Кирилл случайно остановил на ней взгляд — и больше не отводил глаз.

 

Отыграв свою часть программы, группа разделилась. Антон и Андрей пошли на бар пить пиво, а солист врезался в беснующуюся толпу. Кириллу не хотелось, чтобы её случайно задели в слэме — травматичная забава для пьяных, молодых и злых не подходила для девушки с лицом Богоматери с икон от слова совсем. Вдруг кто-нибудь заденет её острым локтем или случайно собьёт с ног? Девушки на метал-концертах бывают нескольких видов — суровые валькирии тяжёлой музыки, закованные в свои клёпанные жилеты как в броню, случайные нимфетки, которых приманила дешевизна билетов, и интеллигентные ценительницы, пришедшие с более отвязными вторыми половинами. Она не принадлежала ни к одному из типажей или, точнее сказать, сочетала в себе кое-что от каждого.

 

В полутьме, под гудящий в костях рифф, клуб казался живым существом, ревущим на множество голосов. Небольшое людское море у сцены пульсировало, толкалось и повизгивало, вторя голосу солиста, изгибающегося у микрофонной стойки. Кирилл крутил головой, разыскивая глаза с поволокой, но в электрической вакханалии иллюминации её не было. Её не было в очереди в женский туалет, её не было в дыму курилки, и, сказать по правде, хлебнув прохладного вечернего воздуха, Кирилл засомневался, а не пригрезилась ли она ему вообще.

 

После этого концерта дела Aurora Rising пошли в гору. Кирилл с головой ударился в творчество — обложился оккультными книгами в поисках вдохновения, рисовал в блокноте два грустных глаза, взглядом пронзающие смотрящего насквозь как брошенное умелой рукой копьё. Всё реже он был Кириллом, и всё чаще — заворожённым жрецом то ли музыки, то ли лавкрафтианского Древнего. Образ девушки с концерта преследовал его как наваждение. Рисунки на полях тетрадей с песнями. Глаза, нацарапанные красной ручкой на запястьях, заклинания, превращённые в тексты для нового альбома.

 

Группа репетировала едва ли не каждый день, когда каждый возвращался со своей банальной «мирской» работы. Воодушевление Кирилла передавалось каждому из Aurora Rising, оно жило в барабанных палочках Андрея, глухо вибрировало в басовых струнах, которые терзал Антон, но чем лучше становился материал, чем больше они играли, тем мрачнее становился Кирилл.

 

Он измучил всех фотографов, пришедших поснимать гиг — искал на их снимках девушку с копной русых волос и огромными ледяными глазами. Кирилл звонил, искал, и даже, что было абсолютно для него непривычно, требовал — но не мог её найти. Самое страшное, что он сам не мог объяснить, каким колдовским образом девушка из клуба поселилась в его голове. Она сводила его с ума — и вдохновляла на творчество.

 

Их позвали играть на разогреве у приехавших на гастроли Dark Messiah — большая удача для группы уровня местечковых подвальчиков с плохим звуком. Если постараться, это станет шансом, который Aurora Rising так долго ждали. Кирилл едва обратил внимание на приглашение — все его мысли были заняты магией музыки и мыслями о девушке с глазами Мадонны. Или Лилит?

 

— Меня зовут Ольга, — сказала она, заглянув в гримёрку перед концертом, — не опозорьтесь.

 

— Угу, — вот и всё, что Кирилл смог ей сказать. Он был удивлён и расстроен одновременно — неужели даже порождение его фантазий в самом деле в них не верит?

 

Они смогли. Помогли ли заклинания Кирилла, их упорство или ещё какое колдовство, но выступили они лучше, чем всегда, лучше, чем когда бы то ни было. Огромный концертный зал заворожённо гудел и качался в такт музыке, подчиняясь силе голоса и звука. Кирилл то приникал к микрофонной стойке, то воздевал руки над гитарой, словно понтифик над своей паствой. Язвительное и скупое напутствие Ольги словно усилило дар группы, направило его и рассеяло над всем залом, превращая каждую девушку в косухе и каждого пьяного мужика в культиста или древнюю жрицу, послушную своему верховному. Такова была сила их музыки, которая пронизывала Кирилла и одновременно исходила из него самого. Сработали ли древние заклятья, из которых он сложил их тексты, обаяние ли Ольги вдохновило его или долгий труд — он узнает об этом позже.

 

— Ц-ц, — длинные ногти без следов лака барабанят по пивному бокалу, — слабо, очень слабо, мои милые мальчики.

 

Она подсела к ним после, снова вышла из ниоткуда и прямо в соседний ресторан, куда они зашли отдохнуть и перекусить после гига. Кириллу показалось, что от неё пахнет ладаном и книжной пылью. Парням из группы показалось, что она редкая сука. Андрей хмыкнул в свою кружку.

 

— Да ну? И что ты посоветуешь? — спросил Антон.

 

— Бросать эту детскую херню, вы всё равно ни черта не понимаете в том, что и о чём поёте. То есть, всё клёво, но бессмысленно, — она откинулась на спинку побитого временем кожаного дивана и победно улыбнулась, — изучите, так сказать, сначала матчасть.

 

Кирилла это задело. Невесть откуда взявшаяся девка называет его фактически позёром, хотя она ничего не знает ни о порезах на его руках, ни о сбитых в кровь кончиках пальцев, ни о том, как тяжело было добыть некоторые книги и предметы. В «Радость чародейки» на Китае такое не завозят.

 

— Ну окей, есть что почитать? Мы сейчас альбом планируем.

 

Ольга придвинула к себе лежащий на столе мобильник Кирилла. Заблокированный экран чудесным образом стал активным. Она забила в контакты свой номер, отложила телефон и встала из-за стола.

 

— Наберёшь.

 

Если раньше Aurora Rising и могли от неё отделаться, то с этого момента стало понятно — группа во главе с Кириллом увязла по уши.

 

— Ты затрахал, — спустя пару недель заявил барабанщик Антон, стаскивая с солиста капюшон, — никакой ты не культист, совсем уже.

 

Дом Кирилла теперь лопался от книг, досок уиджи и магических кристаллов. Некоторые из этих вещей были нужны исключительно для антуража, некоторыми он действительно пользовался. Ему казалось, что присутствие Ольги усиливает его склонности ко всему потустороннему. В то же время она оказалась совершенно невыносимой. Не проходило и дня, чтобы они с Кириллом о чём-нибудь не поспорили. Чтобы она что-нибудь не разбила. Чтобы она не пропала неизвестно куда.

 

— Я с тобой разговариваю, эй, — Антон пощёлкал пальцами у Кирилла перед носом, — Земля вызывает Кирилла, Кирилл, вы с нами? Да выгони ты её уже.

 

Он морщится так, словно видит не раздражённого друга, а надменную улыбку Ольги. Самое забавное в этой ситуации то, что Кирилл знает, что друзья правы. С этой женщиной невозможно жить, но создавалось стойкое впечатление, что без неё он не был полноценным музыкантом. Не был полноценным жрецом. Да в принципе не был полноценным.

 

— Ты играй давай, чё вылез.

 

— Ромео, твою за ногу....

 

Временами она была с ним удивительно мягка и терпелива — рассказывала как начертить формулу вдохновения или варила в турке пахнущее хвоей и молоком зелье, помогающее не спать всю ночь. Она порой оставалась у него ночевать и Кирилл обнимал её прохладную белую талию, прижимая к себе перед тем, как выпрямиться и уснуть. Порой она проклинала его за отсутствие старания — с его-то способностями он мог бы достигнуть много большего. Мог бы играть струнами чужих душ и управлять своими зрителями, мог бы стать по-настоящему популярным. Особенно сильно Ольгу бесили вопросы о том, откуда она вообще взялась. Стоило Кириллу завести этот разговор, как она впадала в неописуемую женскую ярость с визгами и битой посудой. Как будто от самого факта знания места её рождения Ольга превратится в пыль или в лягушку, как в той сказке про волшебную кожу.

 

Кирилл призывал мёртвых музыкантов через магическую доску — и они вместе писали тексты и ноты. Кирилл жертвовал кровь — и их приглашали на новые и новые концерты. Они отыграли сольник. Записали альбом. Ольга сама меняла бинты на его запястьях. Однажды она вогнала в свежую рану длинный ноготь на большом пальце.

 

— Посредственно.

 

Кирилл её ударил. Прямо по её красивому лицу-сердечку с чертами Юдифи и Саломеи.

 

После этого он пропала на несколько месяцев и вместе с этим дела Aurora Rising пошли наперекосяк. Из Кирилла словно вынули его магическое музыкальное дарование — всё чаще он видел, что люди на их выступлениях отходят к бару, что они всё реже поднимают вверх руки, неосознанно стремясь почувствовать поток его силы. Это действовало на него угнетающе, но парни из группы были счастливы — наконец-то к ним вернулся друг, а не мрачный затворник, съехавший с катушек по поводу «колдовства» и бабы.

 

Они начали работу над следующим альбомом. Поехали играть концерты на Урал. Кирилл бродил по горам в национальном парке, спустил кучу денег на златоустовские кухонные ножи и честно пытался выжать из себя стихи не на оккультную тему. В какой-то момент ему даже показалось, что он справится.

 

Новая запись оказалась полным провалом. Сколько они не пытались подогреть к ней интерес клубными концертами, сколько не ворожил Кирилл, в этой музыке не было нужной силы. Ничего не получалось. Вернее, получалось, но ремесленно, без вдохновения, словно бы по инерции, по застрявшим в Aurora Rising частям наиболее удачных старых чар. Новый альбом полоскали во всех музыкальных журналах, на промо-концертах требовали играть что-то из «предыдущего», и это ужасно раздражало в первую очередь Кирилла, который старательно вёл жизнь простого смертного.

 

Руки его практически зажили, но каждую ночь ему хотелось открыть один из своих блокнотов, начертать на полу старинные мерзкие знаки и окропить их собственной свежей кровью. Наверное, поэтому Антон и Андрей отобрали не только его сувениры для родных, но и ножницы и даже пластиковый ножик, который он по прижимистой привычке студенчества забрал с собой из кафе.

 

Каждую ночь Кириллу снилась Ольга. Её огромные глаза, её мерзкая манера бросать об пол вещи, когда его стихи коверкали древние тексты. Ольга цокала языком, сортировала книги и мешала какое-то варево на газовой плите. Ольга смотрела на него с презрением, но всё же манила к себе пальцами с длинными голыми ногтями. От них к сердцу музыканта тянулись чернильные линии, постепенно истончающиеся, но не исчезающие полностью.

 

В Москве они снова сошлись. Квартира опять наполнилась дымом и зеркалами, тексты — магией и смыслом. Рядом с Ольгой он чувствовал себя практически всемогущим. Парни нехотя признавали то, что влияние этой женщины преображало Кирилла и их совместное творчество. Но всё это не отменяло того факта, что жить с ней было невозможно. Ольга была ревнива и требовательна, язвительна и капризна. Она снова и снова доводила Кирилла до безумия — и в таком состоянии отправляла на репетиции. Чем больше ненависти — тем лучше песни, тем убойнее звучали риффы, тем с большим удовольствием публика попадала под их мрачные чары.

 

Дни и недели сливались в сплошную оккультно-музыкальную кашу. Из клуба домой, в скандалы, штудирование покрытых пылью и бурыми пятнами фолиантов и тщетные попытки не сотворить с Ольгой чего-то отвратительного. Группа оставила попытки вернуть своего вокалиста из, как им казалось, вымышленного мира в мир реальный. Они решили, что это такая же шиза как у культового Рэя Шаггота или Дугласа Блэка — пионеры злого металла в принципе не отличались адекватностью. К тому же, группа начала неплохо зарабатывать, и, как следствие, парням открылись новые возможности вроде постройки долгожданного дома загородом или обустройства собственной студии.

 

Кирилла всё это мало трогало — он исследовал границы собственной силы, проводником которой стала мистическая, загадочная Ольга, которая явилась неизвестно откуда и явно не собиралась никуда исчезать. Они готовились к первому зарубежному туру, настоящему, а не по близлежащим союзным государствам. Ещё больше людей, ещё больше благодарных слушателей, которые будут внимать его воле. Кстати — пожалуй, самое время подумать над тем, чего именно он хочет добиться с их помощью. Остановить все войны? Погрузить мир в хаос? Призвать наконец невыразимо мерзкие и величественные космические сущности?

 

— Всё ещё недостаточно, дорогой, — женщина-демон, женщина-Лилит заглядывает в гримёрку, — думаю, дело в том, что остальные мальчики не понимают, в чём дело.

 

— Ну и ладно? Мне казалось, что они и не должны.

 

Ольга цокнула языком и треснула его по лицу брошенной перед зеркалом косметичкой. Из разбитого носа потекла кровь.

 

— Сука, да отвали ты от него, — в гримёрку влетел Андрей, который бросил тут концертную куртку, — от нас всех отвали. А ты чего сел? Иди микрофон чекай.

 

И Кирилл пошёл. С окровавленным лицом — она расшибла ему не только нос, но и верхнюю губу. Он вышел на сцену, попросил добавить вокала в левую колонку и, когда Антон дал ритм, начал играть. Кровь капала на гитару и простую белую футболку, кровь смешивалась с тяжёлым гудящим риффом, вплеталась в голос и напитывала силой слова. Так он и создал Ольгу много месяцев назад — своего демона, свою музу, порождение больного воображения и древнего жестокого колдовства. Кровь, музыка, искра оккультного мастерства и увлечение древними книгами. Для Кирилла это было серьёзно. Он боялся её явления и рассчитывал на него. Женщина-кара, женщина-муза — вернувшись к ней, он понял, что натворил. Он придал своей музе живую, тёплую, дышащую форму неосознанно, бездумно повторяя слова из книг. Она полюбила его и возненавидела одновременно, как любое творение ненавидит и любит создателя.

 

Ольга взяла им билеты в такое место, в которое нет прямых рейсов, и куда от аэропорта нужно добираться добрый десяток часов. Она притащила их в горный храм, который выглядел пыльным и выстуженным одновременно. Aurora Rising приехали сюда просто группой — барабанщик, басист и солист вместе со странной женщиной-демоном, женщиной-музой.

 

Они вернулись оттуда сплочённым культом с энергичным лидером — и менеджером, которая знает, что с ними делать.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...