Посетитель не был похож на тавматурга от слова “совсем”. Да и вообще не смахивал на человека, за которым бургомистр Штег отправит посреди ночи личную карету с не менее личным секретарём. Дело было не в поношенной пурпурной хламиде и мятой шляпе, из-под которой выбивались небрежные рыжие локоны, и не в молодости посетителя. Улыбочка эта, что ли? Взгляд? Какой-то слишком уж он дружелюбный для ночных дел бургомистра.

Они коротали ожидание в тёмной приёмной (подавая пример согражданам, бургомистр проявлял рачительность в том числе и в вопросах освещения). В лунном свете, изломанном стеклянным потолком, жутковато блестели жёлтые глаза и необычайно белые зубы паренька. Ладно, скалься, пока есть чем... Но что-то с тобой явно не то.

-Пусть заходит! - голос из-за дубовой двери прервал размышления секретаря. -Ты тоже, Квин!

В кабинете посетитель завалился в кресло напротив стола хозяина и, не дожидаясь приглашения, налил себе вина в хрустальный бокал.

-Составишь компанию? - голос оказался неожиданно низким, с хрипотцой.

Бургомистр медленно покачал головой, внимательно оглядывая посетителя из-под кустистых бровей.

-Как знаешь. Ваше драгоценное! - паренёк кивнул присутствующим и осушил бокал одним махом.

Представители славного рода Штег мрачно глядели с портретов на Квина, словно требуя объяснения сей непозволительной ситуации. Даже в домашнем халате, без золотой цепи с гербом города, кряжистый бургомистр вызывал невольное почтение. Более того, его он и требовал от каждого. А тут даже не попытался осадить наглого посетителя. Возможно, это его неофит с тех времён, когда сам Штег, будучи ротным эскулапом, практиковал тёмные искусства? Но даже среди тавматургов должна же присутствовать субординация!

-Ты когда шмотки эти гангренозные сменишь? - проворчал Штег. -У нас таких бродяг дальше ворот обычно не пускают.

-А мне они нравятся, к цвету лица подходят, - осклабился тавматург. -Впрочем, если таково ваше желание, могу сию минуту покинуть сей чудесный городок. Вот винишко допью...

-...и за работу. Прекрасный настрой, одобряю.

-Я же завязал, забыл? - паренёк зябко поёжился и глотнул прямо из бутылки.

-Ну так развязывайся обратно. Ты мне должен. Вот это я точно никогда не забуду.

Секретарь подкрутил фитиль настольной лампы, немного разогнав уютный полумрак кабинета, и покосился на посетителя. Вот оно, точно, никакая это не игра теней. Скуластый лик паренька отливал серым, вот-вот пятнами трупными зацветёт. Такие же землистые лица были у мёртвых солдат, среди которых Квин лежал с простреленными лёгкими тёплой летней ночью под стенами так и не взятого форта. Кровь клокочет в глотке, стекает по подбородку, чернея в лунном свете... Отставить, капрал! Не думать!

-Хороша услуга. Меня то и дело за мертвяка принимают, - мельком глянув на Квина, пробормотал тавматург.

-Мертвяки, насколько мне известно, вина не лакают и лишнего не говорят. И вообще, что за капризы? У тебя не было неудачных опытов? Я здоровья своего для тебя не пожалел, между прочим.

-Медленно разлагаюсь в благодарностях.

-Очень медленно. За столько лет почти никаких признаков гниения.

-Слушай, ну что у тебя - людей нет? Я ведь гарантий никаких не даю...

-Помолчи-ка, будь любезен, - бургомистр вскинул указательный палец и постучал по мочке уха. -Слышишь?

Квину стало немного легче, когда он увидел удивление в глазах паренька. Теперь хоть кто-то ещё не понимает, что здесь, собственно, происходит.

Ночь дышала в окно холодом осени, где-то далеко тоскливо кричала пустельга.

-И чего я должен такого услышать? - не выдержал тавматург.

-Вот именно. Ничего. Ни грохота орудий, ни бряцанья клинков. А в империи, если ты не забыл, тридцать с хреном лет война! Но только не здесь.

-Ну, поздравляю тебя, только какое...

-Захлопни пасть! - рявкнул Штег. -Тебе дали повыгибаться, как шлюшке обозной, теперь навостри-ка уши!

Ничего не осталось от степенного и велеречивого правителя. Перед Квином вновь был его командир, поднимающий под обстрелом полк в атаку.

-Я этот город поднял из руин! Вешал, жёг живьём и рвал лошадьми местных и пришлых, пока все не уяснили, что мне тут нужен порядок! У нас перестали есть мертвецов, поля засеивают зерном, а не солдатским мясом. Да мы даже стариков и калек не изгоняем!

Штег шумно выдохнул, пригладил окладистую бороду и уже спокойно продолжил:

-И ты даже не думай соскочить. Этот город - моя мечта.

При этих словах тавматург вздрогнул и отвёл взгляд.

-Уверен? - тихо спросил он, кутаясь в хламиду.

-А ты проверь. Но лучше проваливай, а то уже светает. Чем меньше народу вас увидит, тем лучше.

-"Вас"?

-Квин пойдёт с тобой. Расскажет, что у нас да как, подробности дела изложит, содействие окажет...

-...придушит, если что не так пойдёт.

-Прирежет, скорее. Но пройдёт же всё без осечек?

-Отрадно, что вы столь высокого мнения о скромных талантах недоучившегося студиозуса. Так бутылочку я прихвачу? А то холодные у вас здесь ночи...

***

Двое шли через увядающий сквер, изредка поглядывая на светлеющее небо. Сбитые сапоги паренька то и дело шаркали по булыжнику, заставляя Квина невольно морщиться. Сам он шагистику ненавидел всей душой, но вот этого штафирку с удовольствием погонял бы денёк с полной выкладкой.

Город только просыпался, редкие прохожие почтительно приветствовали Квина и неприязненно косились на тавматурга. В опрятной одежде, сытые и довольные жизнью - где сейчас ещё таких встретить? Секретарь знал, о чём они думают: опять, небось, от пришлых из-за стены делегат, вымаливает у бургомистра места в городе для своих. Да такого даже улицы мести не приставишь, грязи больше будет...

-Ты давно своего бургомистра знаешь? - неожиданно спросил тавматург.

-Служили вместе, - говорить Квинту особо не хотелось, но паренёк-то любопытный оказался, вдруг чего расскажет интересного?

-Тоже жизнь тебе спас? - тавматург хихикнул и поправил шляпу.

-Вроде того, - Квинт нервным движением одёрнул форменный камзол.

-Да, он у нас такой. Только спасает лично, убрать кого - это чужими руками, это не для него...

-Завязывай! Твоё дело - колдовать!

-Ага, ага... Ну хоть скажи - чего такого ему этот Ларс сделал?

-Выборы скоро. А он собрал вокруг себя отребье, страху на народ понагнал. Мол, город под протекторат императора должен перейти, иначе хана нам. Большинство здесь нейтралитет вполне устраивает, но не всех. Раздавим его сами - волнения начнутся.

-Ну да, мечта должна быть идеальной...

Квин в очередной (и видят демоны, не в последний) раз ничего не понял и решил сменить тему:

-Ты лучше скажи, звать-то тебя как?

-О! - тавматург выкатил жёлтые буркалы в показном удивлении. -Штег своему верному псу даже такой малости не сообщил?

Щелкнули суставы сжатого кулака, но этим всё и ограничилось. Приказ прежде всего.

-Если я пёс, - процедил секретарь, -то ты крысёныш чумной.

-А неплохо, слушай! - оживился паренёк. -Вот так меня и зови. Или нет, серьёзное дело ведь затеваем! Пусть будет Большой Крыс. Так же посолиднее звучит, не?

Квин возвёл очи горе. Демоны сфер высших, за что ему это всё?

-Фигляр ты балаганный, а не тавматург... И куда ты собрался, кстати? К гостинице направо.

Большой Крыс отвесил издевательский поклон, смахнув сорванной шляпой росу с умирающей травы:

-Премного благодарен за столь полезную информацию! Но у нас, вроде, работёнка намечается? Так что надо подготовиться, а не почивать в праздности. Посему идём мы сейчас в предместье, навестить кое-кого. М-да, ну и помощничек мне достался...

Нет, не прирезать. Именно что придушить, собственными руками.

***

На окраины вышли кратчайшим путём, нигде не отсвечивая. Причём вел Крыс. Изучил заранее план города или это какой-то фокус колдунский? Квину, впрочем, было наплевать. Ну, не прост оказался фигляр, признаём. Поглядим, чего дальше отмочит.

Предместье являло собой разительный контраст с городом. Дома изрядно обветшали, ноги утопали в грязи и отбросах, на которые столь щедр пришлый люд со всех концов раздираемых гражданской войной земель. На узких улочках было не протолкнуться, разномастная толпа малость редела только к ночи. Беженцы ставили свои убогие палатки, торговцы разгружали повозки, наёмники коротали время за чаркой в ожидании очередного заказчика. В огороженном кольями лагере культистов-демонологов размеренно били литавры, обтянутые человеческой кожей, заглушая неутихающий гвалт на множестве диалектов огромной империи.

Тавматург уверенно лавировал среди людской массы, то и дело нетерпеливо оглядываясь на не столь расторопного Квина.

-Вот где жизнь-то! А у вас за стенами тоска, хоть вешайся, чес слово.

-Мы за войну неплохо повеселились, теперь и потосковать можно. Долго ещё?

-Почти пришли. Во-о-о-н к той развалюхе на отшибе надо.

-Так чего мы здесь толкаемся?

-Не с пустыми же руками в гости идти. Вам в армии что, совсем хороших манер не привили?

Крыс остановился около маленькой палатки на импровизированном рынке, где обездоленные переселенцы пытались продать то немногое, что удалось спасти от солдат и разбойников. Тощая селянка кивнула им и попыталась изобразить что-то похожее на улыбку. В замызганный подол её платья вцепились тонкими ручонками дети - такие же худые и светловолосые. Побираются, что ли?

Квин схватил тавматурга за плечо и гаркнул в серое ухо, перекрывая гул:

-Ты им милостыню собрался подать? Ищи, чего хотел, и двигаем дальше!

-Руку убери, не люблю, - Крыс нервно дёрнул плечом. -И не ори, уже нашёл. Почём, мамаша?

Последнее относилось к селянке.

-Двадцать монеток, добрый господин, - говор у неё был восточный, окающий, -только местной чеканки, ежли сподобитесь.

-За обоих, надеюсь? - тавматург придирчиво осмотрел ребятишек.

-Окстись, добрый господин! Младшенькая с господами наёмниками из "Диаволовых крестников" год провела, могёт готовить, стирать, за скотиной уход чинить. И вот, ежли поразвлечься охота, - женщина приподняла пальцем верхнюю губу девочки, демонстрируя отсутствие передних зубов.

-Хм... А это точно не от цинги? Бледная больно она у тебя.

-Зачем наговариваете, добрый господин? Мы сроду никого не обманывали! - оскорбилась селянка. -Мальчонка тоже справный, оруженосцем был. Оба слова без спросу не скажут, послушненькие!

-Верю, "крестники" дрессируют на совесть...

Ошарашенный Квин только и мог, что переводить взгляд с одного на другого. Нет, понятно, война, голод... Да ни хрена не понятно, в самом-то деле!

Он схватил Крыса за шиворот и оттащил в сторону:

-Ты что творишь?!

-Я же сказал! Не трогать! - парень вырвался, зло сощурив кошачьи глаза. -Чистоплюй нашёлся. Тебе хозяин сказал содействие оказывать, так начинай! Кошель не срезали? Вот и отсыпь монет. Детишки для дела нужны, усёк?

Секретарь с силой провёл ладонью по щетинистому лицу, стараясь стереть с него все эмоции. Как он делал раньше, отправляя на смерть передовой пикет, возвращая невестке вещи порванного шрапнелью брата, отдавая приказ о разделке убитых на ужин...

Монеты ссыпались в подвёрнутый подол, селянка торопливо поклонилась и юркнула в палатку. На детей она даже не взглянула. Может, и правильно, чего душу травить лишний раз.

Крыс пощёлкал пальцами, привлекая внимание мальцов.

-Ну, знакомиться, пожалуй, смысла нет. Одно точно вам скажу - голодать больше не придётся. Годится?

Ребята одновременно кивнули, не поднимая глаз.

-Тогда держитесь рядом.

***

Дом, к которому их привёл Крыс, сгнил настолько, что держался, похоже, только за счёт плесени, покрывшей сплошным ковром стены.

-Я туда не сунусь. Да его таракан с разбегу снесёт, если разозлится как следует.

-Нам погреб нужен. И кстати о тараканах - надеюсь, инсектофобией ты не страдаешь.

-Чем-чем?

-Да не важно... И вообще - это, скорее, моллюски...

Оказалось важно, да ещё как. Сначала Квин счёл это обманом зрения, но нет. Грязь у погреба шевелилась. В ней копошились сотни слизней всех форм и размеров, формируя правильный полукруг перед входом. Секретарь почувствовал невольную тошноту. Дети опасливо прижались к нему и он приобнял их за плечи.

Тавматург подошёл к границе круга и крикнул в чёрный провал:

-Хельмут, дружище, ты дома? Есть разговор.

Из погреба не донеслось ни звука, но слизни начали расползаться по сторонам, забираясь на сорванные с петель створки. Тавматург поплёлся по освободившемуся проходу, вяло махнув Квину. За мной, мол.

Склизкие ступени под ногами то и дело норовили выскользнуть из-под ног, мрак давил на глаза непроглядной чернотой. Секретарь щёлкнул зажигалкой.

-Не советую, - обронил Крыс.

Квин же с дурацкой гордостью отметил, что пламя в его руке даже не дрогнуло. А было от чего - стены и потолок были скрыты под дрожащей массой всё тех же слизняков.

-Это...

-Ага, охрана. Не очень эффективно, но весьма эффектно. Если бы нам были не рады...

Секретарь представил, как эта мерзость вся разом обрушивается на него, забивая рот, выжигая глаза слизью... И правда эффектно.

Спуск окончился чёрным домотканым пологом, сквозь дыры которого сочился тусклый свет. Тавматург небрежным жестом откинул ткань и перешагнул каменный порожек.

Поначалу Квин принял это за детский приют. Большую часть помещения занимали двухъярусные нары, на которых спали ровесники купленных Крысом мальцов. А встречающий их сухопарый господин в опрятной серой рясе вполне походил на отца-настоятеля не слишком кровожадных демонов, которые обещали кое-какие блага и на этом свете.

Да только в приютах голых детей не привязывают ремнями к кроватям, а настоятели не таскают на поясе целый арсенал хирургических инструментов. Последнее, впрочем, объясняло наличие заштопанных животов у маленьких постояльцев и торчащие из аккуратно вскрытых глоток канюли (для впрыскивания какой-то особо забористой дури, как выяснилось позже).

-Как жизнь, Хельмут? - тавматург швырнул шляпу на стол, заставленный колбами и ретортами, и предпринял тщетную попытку пригладить рыжие патлы.

-До твоего прихода всё было вполне неплохо. Секретарь Квин, какая честь! - мужчина почтительно склонил голову. -И со столь одиозной личностью... А я вас считал порядочным человеком.

Квин присмотрелся к нему повнимательнее: выбритый до синевы, седые волосы собраны в хвост на затылке, высокий лоб и нос с горбинкой говорят о наличии голубой крови в жилах. Вроде, знакомый, но откуда - не вспомнить, хоть убей. Просителей в последний месяц было много.

-Да брось, Хельм. Мог бы однокашника встретить потеплее.

-Демонологи на костре согреют. Давай уже ближе к делу.

-Эх, а я уж надеялся на вечер воспоминаний под бутылочку-другую... Хотя, ты и в университете анахоретом был. В общем, у меня тут работёнка намечается.

-И какое мне до этого дело?

-Ну, я сначала думал, что твои слизнячки всё сделают за меня, но после столь радушного приёма... Ты хоть иногда из своей норы выползаешь? Выкладки твои астрономические нужны за последний месяц. Взамен оставлю детишек.

-Которых я и сам мог бы прикупить.

-И я уеду из города, завтра же.

Хельмут глянул на скальпель в своей руке, потом на шею Крыса. Тот ответил кривой ухмылкой:

-Не выйдет, старик. Ах, мечты наши, мечты...

Его собеседник враз поник и швырнул скальпель на стол.

-На верхней полке. И постарайся не задерживаться!

-Вот! Ну разве может быть такое, что два старых приятеля не придут к консенсусу?

Весело насвистывая, тавматург забрался на колченогий табурет и принялся рыться в шкафу у противоположной стены.

Хельмут, пряча глаза от секретаря, взял со стола пробирку, снял с пояса щипцы и подошёл к нарам.

Квин подошёл поближе, присмотрелся...

Его словно сунули мордой в грязь, липкую и холодную. Он невольно отшатнулся, прижимая к себе детей. Хельмут же продолжал копошится щипцами в животе мальчугана, выуживая из него одного слизняка за другим. Ребёнок слабо прохныкал что-то неразборчивое, но не проснулся. Закончив, хозяин погреба наложил на рану новые швы и смазал края бесцветной мазью.

-Это что за блевота демонова тут творится?!

-Простите? - Хельмут удивлённо заморгал и зачем-то вытер ладони об рясу. -Но вы ведь сами... Один момент, господин секретарь. Да где же оно... Ага! Вот, извольте.

В ладонь Квина легло разрешение на осуществление мастером Хельмутом деятельности на благо города как алхимического, так и торгового толка. Последнее предусматривало регулярные поставки лечебных снадобий в обмен на "монеты чеканки местной, либо за товар живой, буде таково пожелание городской главы". Печать и подпись. Его. Квина.

-Кстати, передайте господину Штегу, что я учёл его пожелания и рекомендации. Новая выжимка из моих... питомцев будет гораздо эффективнее.

Квину хотелось выпустить Хельмуту кишки, утащить детей... Но имя губернатора заставило разжаться пальцы, привычно охватившие рукоять кинжала. Внимательно наблюдавший за ним Крыс ловко соскочил с табурета, пряча за пазуху какие-то листки.

-Пожалуй, я это за ужином изучу. Господин секретарь! Тебе, похоже, надо что-то обдумать? А не лучше ли это сделать снаружи? Мы же пока с коллегой уладим оставшиеся формальности.

Квин не двинулся с места.

-Запамятовали, где выход? - тавматург подхватил его под локоть, увлекая к лестнице, и прошипел на ухо, -Только не вздумай здесь очередную истерику устроить! Откуда только Штег тебя выкопал, правильного такого? Хельмут хоть и тот ещё хмырь, но не живодёр. Но что поделаешь, если дети лучше всего годятся? Молодой организм, выносливый, все дела... Они же не чувствуют ничего, наркотик хельмутовский это, доложу тебе, та ещё штука, сам закидывался... Да отпусти ты мальцов-то! Вот так, вот так, шаг за шагом, ага...

...Что-то жгло пальцы. Зажигалка. Квин швырнул её в пятно слизней у входа и глубоко вздохнул, глядя в затянутое тучами небо. Наверное, тавматург прав. Надо ему почаще выбираться за стены и поменьше зарываться в бумаги. А то он уже начал забывать реалии сего прекрасного мира. Наверняка бургомистр всё объяснит, как обычно, но...

-Ух, ну и вонь же там! - Крыс выбрался из погреба, таща за собой мальчонку. Кстати, а как его зовут-то?

Девочка не появилась. Впрочем, что с того? Другие дети так и останутся там вскармливать червей, погружённые в грёзы.

-Завязывай грустить, секретарь! - тавматург смял бумаги Хельмута и затолкал за пазуху. -Лучше за дитём последи. Его, кстати Уцем звать.

Он бодро засеменил в сторону города. Квин поплёлся следом. Очень хотелось закурить, а ещё лучше выпить...

***

На Уца он старался не смотреть. Тот, понятно, был ни в чём не виноват, но выходило так, что тавматург кинул секретарю косточку, как всамделишному псу - мол, держи, только не психуй. Но с другой стороны, главное, что малец жив.

-Чего этот Хельмут так тебе не рад? - надо воспользоваться моментом и постараться вытянуть информацию из наглого недомерка.

-Да кто меня вообще сильно видеть хочет, если не по делу?

"Вот это крайне точное замечание."

-Зависть, банальная зависть, друг мой. Помнишь, чем осада Поднебесной Пади закончилась лет десять назад?

Квин кивнул. Ещё бы такое забыть. Мятежники окружили долину сетью форпостов, об которые обломали зубы отборные войска императора. Тогда в дело вступил некий тавматург, сотворивший гигантского слизня. Тварь не брали ни пушечные ядра, ни клинки, ни волшба. Вся долина превратилась в зловонное озеро, в котором растворились и защитники, и их укрепления. Для этого, правда, потребовалось устроить гекатомбу, пустив под ритуальный серп пару окрестных сёл, но кто тогда этих крестьян считал? Мол, так и так с голодухи помрут, пусть хоть польза будет...

-Так это был Хельмут?

-Угу. И вот после этого ему в подвале менять соплякам пелёнки и растить червячков на мази и припарки. А я его предупреждал.

-Эм... ты прорицатель?

-Увы, но нет. Знаешь первое правило тавматургии? "Ех nihilo nihil". За всё приходится платить. Dixi. И плата взымается с самого тавматурга. Однако всегда находятся умники, трактующие законы по-своему. Хельмут решил отдавать чужую кровь вместо своей. Сии трюки приемлемы, только на выходе ты получишь суррогат, которого для сотворения требуется в многие и многие разы больше. Но когда есть выбор, пожертвовать пару десятков пинт своей кровушки (которой у тебя, к слову, в жилах в разы меньше) или прирезать пару-тройку сотен селюков...

-Ты бы так не поступил, конечно, - съехидничал секретарь.

Но Крыс лишь кивнул с самым серьёзным видом.

-Верно. Это просто нерационально. Хельмут понял это слишком поздно.

-Я что-то не совсем...

-Ну, неудивительно... Прогресс, Квин. С новым оружием проще обучить пару полков, чем приносить людей в жертву для довольно сомнительного результата. В Поднебесной Пади до сих всё живое дохнет, а уж слизнячок тот и вовсе... - Крыса вдруг разобрал смех. -Из... Извини. Он же гермафродитом синхронным оказался. Не понял? Ну сам себя оттрахал, как изящно выражаются наши доблестные наймиты. Я на это Хельмуту тогда любезно указал, а то пришлось бы потом Империи с целой популяцией таких красавцев дело иметь... И никакой благодарности, представляешь?

-Тебя, прям, это всё радует, а?

-Ну... Скажем так, я за справедливость. Проблемы у всех тавматургов, но мы как-то же выкручиваемся? Штог, вон, в политику пошёл и неплохо поднялся. Он же больше не врачует страждущих? Здоровье-то дороже?

-Ты посчёт бургомистра язык-то придержи, могут и отрезать, - угрожающе процедил Квин. -Он гораздо больше народу на своём посту спасёт, чем тратя силы на ваши грязные фокусы.

-Это он тебе сам сказал, да? - со снисходительной ухмылкой спросил тавматург.

-Разговор окончен. У тебя-то какая плата, кстати? Мудаком быть постоянно?

-Если бы...

-Ну да, мы бы тогда за неделю войну окончили.

-Ладно, давай тему сменим, раз тебе так угодно. Например... Как тебе тот факт, что за нами хвост от логовища Хельмута?

Квин вздрогнул, но подавил желание начать крутить башкой с глупым видом. Он почувствовал, что краснеет - ещё бы, какой-то штафирка лучше него службу знает, оказывается.

Они остановились около прилавка с потрёпанными книгами, чей хозяин мирно дремал, укутавшись в плащ.

-За нами слева, около лоточника с человечиной вяленой, - Крыс взял увесистый фолиант и начал неторопливо перелистывать ветхие страницы.

Квин демонстративно зевнул и огляделся со скучающим видом.

Двое. В чёрных плащах, бритоголовые. Лица изрезаны ритуальными шрамами. На них даже на смотрят. Который постарше заставил продавца отрезать кусочек на пробу и принялся жевать с сосредоточенным видом. Его напарник поморщился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, но ничего не сказал.

-Демонологи?

-Ага, - жёлтый глаз чуть скосился от очередной гравюры. -Так-так... Младшему явно не терпится нас разделать, аж ручонки трясутся. Но ждёт команды второго. Отец и сын? Хорошо бы...

-Ларс бы с ними не рискнул связываться, перед выборами-то.

-Есть вероятность, что их кто-то направил исключительно по мою душу... Ну что там ещё от неё осталось. Меня, не поверишь, не все любят.

-Да не может быть... Может, просто пасут нас?

-Ты что, демонологов для такой работы тонкой не нанимают. Они ж на всю башку двинутые. Пожалуй, с младшим есть шансы...

-Ты о чём?

-Потом-потом... Валим отсюда. Паренёк, как там тебя! Держись сзади, понял?

Они уходили к городу через заброшенный квартал, запрещённый для заселения, который городские службы ещё не сравняли с землёй. Толпа понемногу редела. Квин пару раз оборачивался, якобы проверяя, не отстал ли Уц, но демонологов не было.

Впереди показалась площадь с разрушенным фонтаном. Дальше начиналась убойная полоса до самых городских стен. Крыс присел на корточки перед мальчонкой:

-Сейчас пойдёшь первым. Если доберёшься до города живым - как и обещал, без куска хлеба не останешься. Вон, секретарь наш тебя куда-нибудь пристроит. Расклад не очень, но уж какой есть. Полегче, наверное, у "крестников" было, а? Можешь ответить.

Малец посмотрел ему в глаза:

-Нет, господин. Не легче. Я всё сделаю.

Голос был под стать глазам - бесцветный, без всяких признаков эмоций.

-Ну, тогда не будем мешкать.

Едва Уц ступил на площадь, как его окутало пламя. Коротким синим росчерком полыхнули волосы, в ноздри ударил запах горелой плоти. Сделав пару шагов, корчащееся тельце осело на мостовую. По-прежнему молча.

Оскалившийся Крыс прижался к стене и выбросил вперёд правую ладонь, давя скрюченными пальцами что-то невидимое:

-Попался!

На другой стороне в полумраке вспыхнула ещё одна фигура.

-Квин, стой!

Но секретарь уже, пригнувшись, огибал фонтан, до боли в пальцах сжимая рукоять кинжала. Давненько ему так не хотелось чужой крови.

Правда выяснилось, что этой самой чужой крови не осталось: оба демонолога превратились в головешки, под стать бедолаге Уцу. Квин удивлённо заморгал. Вспышка ведь была одна... И как вообще...

Подбежал запыхавшийся Крыс:

-Уф... А, вон какая у него плата. "Сжигая, сам сгораю яро". Не помнишь, откуда это?

-Ты... - секретарь кашлянул, прочищая вдруг пересохшую глотку, -Ты чужой дар красть умеешь? Их же оружием ударил?

-Нет, конечно, - тавматург пошевелил мыском сапога ближайший труп, -Сын спалил отца, перестарался и истлел сам, что тут непонятного? Да он и так был не жилец, очень уж мечтательный паренёк оказался. Как я и рассчитывал.

-Ладно, не хочешь - не говори, - секретарь указал лезвием на труп ребёнка, -А это вот ты тоже рассчитал? Поэтому его оставил?

-Конечно. Или ты бы предпочёл занять его место?

-Я бы предпочёл вас, ловкачей сраных, вовсе не знать!

-Быстрая смерть. Лучше, чем червяков вынашивать. Но тебе, смотрю, не угодишь? И, может, диспут продолжим за ужином? А то амбре такое, что вот-вот местные заявятся проверить - кто это тут решил пикничок организовать? Только гостиницу я сам выберу, если не возражаешь...

***

За ужином Квин порядочно накидался, чего перед делом себе обычно не позволял. Да плевать. Завтра же прошение об отставке подать надо... Мёртвых детей он на фронтах навидался, хватит. Зачем он имя ему сказал, теперь ведь не забыть...

Но сперва приказ выполнить, это конечно, это не обсуждается.

Они засели в комнатушке на мансарде безымянной гостиницы, решив не маячить в общем зале.

Острый кадык тавматурга задвигался, очередной пустой кубок хлопнул об столешницу. Проняло и его, видать. Или просто за шкуру свою перепугался? Может, придержать его? Размазало-то неплохо, вон глазёнки косится начали. Как бы самому на Ларса завтра идти не пришлось.

-Кхм... Слушай, - говорить было тяжеловато, пиво и правда было сварено на совесть, -Ты не налегай так. У нас работа завтра.

Крыс пьяно усмехнулся и мотнул головой, едва не лишившись шляпы:

-Да это теперь самое простое. Глянул я хельмутовы расчёты... всё поместье разом накрою, с запасом... Ты только скажи...

Он вдруг умолк, невидяще глядя перед собой. Секретарь перегнулся через стол и тряхнул его за плечо.

-А?.. Демон забери, я и правда слегка нетрезв...

-Ты чего-то спросить хотел.

-Ну да, ну да... Ларс точно только ветеранов около себя оставил?

-Угу... Это проблема?

-Наоборот! Они старую жизнь помнят... Нек... некоторые ещё довоенную. С ними проще. А вот, например, глянь на этих господ, - Крыс повернулся, едва не упав вместе со стулом, и ткнул пальцем в раскрытое окно.

По улице шла рота "Лазоревых живорезов". Все, как на подбор - не старше четвертака, в блестящих кирасах и с закинутыми на плечо новенькими ружьями.

-А что с ними не так?

-Они ж... Вот они, ага... кроме войны ничего не видели, Квин. Кровь вся эта, грязь... Для них конст... Константа! Им мечтать не о чем. К чему там апеллировать? Такие одним днём живут. И я такой скоро стану. Ех nihilo nihil, чтоб его... Поменьше мечтай, секретарь, не то сейчас время... Опять не понимаешь? Эх, ты...

Заказали ещё выпивки и закуси. Как он заснул, Квин не помнил.

***

Утром его разбудил тавматург, без каких-то признаков ночной попойки на трупной морде.

-Ты идёшь?

-Погоди, хоть рожу ополоснуть...

-Росой умоешься по дороге. Пора заканчивать с вашим Ларсом. Он там или нет пиромантов послал, но ответит по полной. Слишком высокая плата за этих уродов горелых оказалась...

...Квин отодвинул ветку, глядя на загородное поместье конкурента Штега, окружённое литой оградой. Двое у ворот, ещё один расхаживает по крыше.

-На сколько эти мушкеты бьют?

-Шагов на четыреста.

-Годится. Ну, начнём, пожалуй.

-В смысле... Ты куда? Стой!

Но тавматург уже вышел из тени деревьев, широко шагая в полный рост по вспаханному полю. Был он необычно мрачен и собран.

Охранитель на крыше заметил его, что-то заорал. Грохнул мушкет, затем ещё два внизу. Крепчающий ветер сразу растащил пороховые облачка. Крыс замедлил шаг, но лишь для того, чтобы подобрать длинную палку. Дальше он шёл, отбивая ей ритм по голенищу.

Сам не понимая зачем, Квин уже бежал следом. Надо было хоть перевязь с пистолетами взять... А ещё лучше вовсе не мелькать и отсиживаться в кустарнике.

Охранители успели перезарядить мушкеты, когда Крыс остановился и начал что-то небрежно чертить в грязи палкой, даже не глядя на них. Квин невольно пригнулся, но выстрелов не последовало. Вместо этого защитники Ларса замерли, задрав головы, будто надеясь увидеть что-то в недосягаемой небесной выси. Затем один из тех, кто бдел у ворот, с воплем упал на колени. Квинт невольно вздрогнул. Он считал, что война приучила его слух к самым невероятным звукам, которые способна выдавить человеческая глотка. Но в этом вое было столько безысходного отчаяния, столько горечи... Мотая головой, охранитель выдернул из сапога нож и торопливо полоснул себя по глотке. Не удовлетворившись содеянным, он принялся раз за разом погружать лезвие в живот с утробным хрипом.

Хрясь! С крыши молча рухнуло тело, разбив мраморную кадку с розами. Последний охранитель отбросил мушкет и, выхватив шпагу, кинулся к парадному входу:

-Ла-а-арс! Гнида, ливер вырву-у-у!..

Дом ответил ему какофонией криков и звона железа. Из окна первого этажа вывалились двое и покатились, кромсая друг друга кинжалами, по осколкам витража. В соседней комнате ярко вспыхнул свет, на шторах обозначился чей-то силуэт, дёргающийся в петле под потолком... Из распахнутых дверей выбежал кто-то дородный, в одних подштанниках, держа в руках вываливающиеся из вспоротого брюха кишки. Его нагнал крепыш с протазаном, ударил в спину. Обернулся к дому - как раз вовремя, чтобы встретить лицом свинцовую пулю.

Потом всё кончилось.

Квинт, поравнялся с тавматургом, двигаясь, будто во сне. Даже после всего вчерашнего это было чересчур. Крыс начал было каблуком затирать чертёж, но глянул на небо и передумал.

-Дождь будет, как пить дать.

Секретарь не ответил. Дождь - это хорошо, может запах бойни не будет так резать ноздри...

Тавматург зашёл в дом, тщательно огибая осколки и лужи крови, и вернулся уже с головой Ларса, которую аккуратно поставил на верхней ступеньке.

-Сгодится тебе для отчёта?

От лица соперника бургомистра осталось не так, чтобы много, но секретарь всё-таки опознал его. Это ведь он не сам, это самые верные и преданные ещё живому давили глаза, вырезали язык, рвали щёки...

-Что... Что ты с ними сделал?

Квинт ожидал очередной ухмылочки, но паренёк лишь тяжело вздохнул.

-Тебе и правда охота знать? Ну, смотри... Как бы тебе попроще? Почти у каждого есть мечта. Самая главная, самая сокровенная. Я даю человеку увидеть её, почувствовать. Он на мгновение действительно оказывается там, где всегда хотел быть, даже если давно забыл об этом. А потом я возвращаю его назад. В наш чудесный, полный возможностей мир. Редко кто такое выдерживает. И наказывает виноватого. Ну, по его мнению... А плачу я за это тоже мечтами. Своими. Уже и не осталось их почти...

Понятно, не хочет секрет раскрывать. Мог бы и просто отмолчаться, так нет же начал тут... Квинт уже хотел было высказать недомерку всё, что о нём думает... И тут, будто наяву, увидел себя в поношенном мундире, идущего по дороге в родную деревню на закате. Босую девушку в голубом платье, бегущую навстречу. Крепкий ещё отцовский дом, бескрайние поля до самого горизонта...

То, о чём он думал все те годы в окопах. И что уже никогда не сбудется на этой гнилой работе.

-Это не я, - быстро сказал Крыс, -Это у тебя... эм... ассоциативное мышление.

Квинт отвернулся, торопливо проведя ладонью по глазам.

-Поди прочь, тавматург...

-Всенепременно и окончательно. Премерзкий у вас городок, всё-таки. Но вино и правда отличное. Выпьешь за моё здоровье, секретарь? Хотя, это вряд ли. Никто не пьёт. Никто и никогда...