Мальчик-пес

Путь занял совсем немного времени. По крайней мере, так показалось Тайфуну, пока он бежал вслед за хозяйской лошадью. На этот раз никого не надо было выслеживать и ловить. Заемщик заранее знал, что к нему придут, ведь сам согласился вернуть долг с процентами. Решение всегда остается за клиентом: жить или умереть, заплатить вовремя или в панике метаться по миру, пока в ушах стоит равномерный топот копыт.

От золотых стражей не убежать и не спрятаться. Погоня – их стихия, и они будут преследовать добычу до тех пор, пока не настигнут ее и не получат все причитающееся Фанагории.

Золотой страж оставил лошадь на постоялом дворе и приказал Тайфуну быть поблизости, когда он вернется. До назначенного времени пес был предоставлен сам себе. Тайфун не любил оставаться в одиночестве, тем более, среди незнакомого города. Однако ослушаться не посмел, лишь тоскливо поглядел из-за ворот постоялого двора вслед хозяину.

Пес решил немного побродить по округе. Тайфун не выбирал направление: шел туда, куда несли его ноги. И неожиданно для себя оказался на базаре.

Тайфун был совсем еще молодым, почти щенком. Хозяин недавно начал заниматься его воспитанием, поэтому мальчик очень боялся оплошать. Пес, который не может служить или не выполняет приказы, за ненадобностью будет брошен. Его убьют, а тело замуруют в катакомбах, чтобы никто и никогда не узнал секрет строения фанагорийских гибридов.

Помимо острого желания жить имелась и еще одна причина. Тайфун думал, что лежать в темноте под землей очень одиноко. Мальчик плохо представлял, что будет с ним после смерти – от этого становилось страшно. Он служил. Вкладывал все силы в выполнение любого приказа, даже самого простого. Сколько бы энергии ни пришлось затратить, Тайфун имел ее в избытке и тратил ресурсы своего тела во имя долга перед фанагорийской знатью и золотой стражей.

Местные на пса смотрели странно, косились, показывали пальцем, но близко не подходили и не смеялись. В народном сознании укоренились истории о том, что неугодных золотые стражи забирают с собой, пытают в глубоких подвалах, а потом развешивают их внутренние органы на крепостных стенах.

Какая несусветная глупость! Внутренние органы можно задорого продать, к чему эта расточительность?

Тайфун фыркнул. В действительности с золотой стражей имели дело только те, кто преступил закон Фанагории, не выплатил долг ростовщикам, продал некачественный товар, совершил любого рода незаконную сделку или махинацию. И, конечно, другие деяния, которые считаются противозаконными в цивилизованных странах: убийства, похищения, шантаж и вымогательство, заговоры с целью свержения власти. Фанагория по праву считается оплотом стабильности и безопасности, оттого именно там совершаются крупные торговые сделки и хранятся вклады многих влиятельных людей со всего Ланлау.

В таких сложных вопросах Тайфун не особо разбирался. В конце концов, он просто пес, единственной задачей которого является выполнение приказов хозяина.

Тайфун унюхал свежую курицу и подобрался к прилавку, на котором лежали неразделанные тушки. Не успел он ухватить ни единого пера, как получил мокрой тряпкой по носу. Мальчик обиженно заскулил и схватился руками за морду.

– А ну пшел отсюдова! – раздался над прилавком зычный женский голос.

Для собаки очень важно сохранять свои органы здоровыми и активно действующими. Тем более, нос. Как идти по следу преступника, не имея острого обоняния? Как отыскивать хозяина? Как почувствовать, что ему угрожает опасность и есть ли в воздухе ядовитые вещества?

– Ой, ты же не пес, – испугалась хозяйка. – Прости, мальчик... Мальчик?

Тайфун выпрямился. Собачья голова на человеческом теле, покрытом шерстью, пушистый хвост и конечности, подобные человеческим, но с измененным строением, позволяющим ходить и бегать на четвереньках, – такое не каждый день увидишь.

Не успела хозяйка лавки закричать, как пес уже унесся прочь. Действительно, юркий, шустрый мальчишка, которому бы играть и резвиться с соседскими ребятишками, дружить, влюбляться, постигать ремесло, строить свой дом. Однако человеческие заботы не для того, кто считает себя псом, кого вырастили с иной целью и приучили поклоняться Хозяевам как земным богам.

Тайфун медленно двинулся вдоль торгового ряда. Подобные он видел каждый день в Фанагории, только гораздо больше, ярче, величественнее. Местные лавчонки были лишь бледной тенью тех блистательных магазинов, где продавались первоклассные товары на любой вкус. В Фанагории процветала и работорговля, человеческое тело не считалось настолько священным, чтобы его нельзя было измерить в денежном эквиваленте. Оттого многие приезжие держались там настороже, а в этом городе...

Приветливые улыбки, соседская доброжелательность, выдуманные и правдивые истории о приключениях в дороге – Тайфун нисколько не интересовался товарами, но вертел головой по сторонам, чтобы впитать каждую каплю свободы, пронизанной теплом сердец. Ни о чем подобном пес даже не смел мечтать, но подсознательно тянулся к жизни, которой сам был лишен. Тайфун не задавался сложными вопросами бытия, не искал закономерность в случайностях и вероятностях, но если представить, что его не продали золотой страже, не привили новый образ мышления, не сделали послушной марионеткой, то...

Пес мотнул головой. Что за глупости?! Подобные размышления порождают сомнения, а сомнения притупляют остроту реакции. Так им говорили на занятиях о всяких опасных идеях и порочных желаниях. Тайфун запомнил, что надо оберегать разум от туманящих его мыслей и всегда оставаться в боевой готовности.

В нос, нисколько не пострадавший от мокрой тряпки, ударил до боли знакомый запах. Мальчик остановился и огляделся, он сам не заметил, как дошел до безлюдной окраины. Тайфун слишком много времени провел среди себе подобных, чтобы ошибиться. Но откуда в ничем не примечательном городе взяться тайным разработкам фанагорийских ученых? Откуда здесь еще один пес?!

На мгновение Тайфуна охватила паника. Он где-то ошибся? Хозяин решил бросить его? Завести другого пса? Или сородич прибыл из крепости? Зачем?!

Краем глаза мальчик заметил расплывчатое серое пятно. Тайфун остановился и вперился в него взглядом, чувствуя, что теряет ориентацию в пространстве. В детстве окружающая действительность часто плыла перед глазами, краски стирались, целые дома рассыпались в пыль. Всего лишь побочный эффект лекарств, которые мальчик принимал для адаптации к новому телу, но из-за постоянного пребывания в этом фантасмагорическом мираже Тайфун начал иначе воспринимать мир вокруг.

Всего лишь сон. Страшный сон одинокого, забытого родителями мальчика. Где он проснется в следующий раз? В какой холодной темноте бесприютная душа найдет себе временное пристанище? Если жизнь всего лишь сон, ничего удивительного в том, что для одних она раскрашена всеми цветами радуги, а другие не видят ничего, кроме алых вспышек, затухающих грязно-бордовыми кляксами под ногами.

Сколько бы Тайфун ни приглядывался, не мог поверить, что реальность такая, какая она есть. И расплывчатое серое пятно – плащ незнакомца, в который он плотно закутался. Капюшон бесформенным нагромождением нависал над телом, и создавалось мерзкое ощущение, что голова под ним имеет тот же неопределенный вид.

Тайфун повел влажным черным носом и подскочил к скособоченному прилавку с заячьими тушами и куропатками. Мальчик ударил руками по деревянной поверхности, отчего животные, точно были еще живы, немного подпрыгнули, и замахал хвостом:

– Вы ведь тоже пес? Откуда вы здесь? Что вы делаете?

Продавец никак не выразил заинтересованность в общении и в диалог не вступил. Тайфун не собирался сдаваться, поэтому скороговоркой повторил те же вопросы и подался вперед, задевая шерстью товары. Серый плащ заколыхался, раздалось раздраженное сопение.

– Я человек, – наконец ответил незнакомец.

– Вы пахнете как пес! – не согласился Тайфун. – Почему вы так пахнете? У вас живет пес? Можно мне с ним познакомиться?

– Двинься, – приказал продавец.

Мальчик понял, что и так уже чуть ли не распластался на прилавке, поэтому сполз обратно и лишь руки оставил лежать возле зайцев.

– Иди отсюда, – сухо бросил незнакомец.

– А как вас зовут? – не унимался мальчик.

– Унгвар.

– Ух ты, а меня Тайфун. Вам кличку хозяин дал? Мне вот хозяин.

– У меня нет хозяин, и это имя. Не кличка.

– Ясно, – задумчиво протянул Тайфун. – А как вы...

–Замолчи!

Тайфун не успел понять, как его толкнули и сбили с ног. Пес не чувствовал опасности до тех пор, пока не оказался на земле. И, даже искупавшись в пыли, мальчик не рассердился, ведь его ударил хозяин.

– Вы вернулись? – обрадовался Тайфун и повозил хвостом по земле.

– Кажется, я сказал быть поблизости, когда я приду, – голос золотого стража звучал глухо из-под шлема, похожего на совиную голову. Шлемы, как и доспехи, они никогда не снимали во время заданий. На поясе висел объемный кошель с монетами. Золото позвякивало при ходьбе, и кто угодно соблазнился бы этим услаждающим слух бряцаньем, не будь охранником один из смертоносных наемников.

– Я... я, наверное, потерял счет времени, – Тайфун покорно склонил голову. – Простите, хозяин. Позвольте мне...

– Замолчи, замолчи! Молчать!

Пес пытался еще что-то сказать в свою защиту, но смирился и умолк. Он полагал, что визит хозяина к должнику выйдет более продолжительным. Это не первое их совместное задание, однако прежде Тайфун за пределы Фанагории не выбирался и о ведении дел знал только со слов старших сородичей. Ученики любили похвастаться друг перед другом и просто почесать языками. Кто-то рассказывал, что их с хозяином накормили полноценным обедом в благодарность за поимку вора, другой долго расписывал, как пришлось искать телегу, чтобы сгрузить в нее все значившееся в описи имущество. В общем, Тайфун искренне верил, что для выполнения любого задания вдали от дома требуется полдня или около того. И быстрый расчет его очень удивил.

– Еще и к людям приставать удумал, глупая псина! – золотой страж не сдержался и пнул мальчика по ребрам.

Тот тихо заскулил и прижал уши к голове, закрыл морду руками. Тайфун весь сжался в один большой мохнатый комок не столько от боли, сколько от обиды и страха.

– Он не... не человек, – настойчиво прошептал пес. Ошибки недопустимы. И он точно знал, что прав.

– Что ты там бормочешь?!

Еще один удар по ребрам. Тайфун распрямился, рвано дыша. Нога, закованная в тяжелый позолоченный сапог, опустилась на его грудь, вдавила в землю. Мальчик надсадно кашлянул и обеими руками вцепился в сапог, силясь убрать его в себя. Тайфун извивался, как червяк, и молил прекратить, но давление становилось лишь сильнее. И в конце мальчик услышал:

– Лучше мне найти пса поспособнее.

Тайфун перестал дергаться. Нажим перерос в боль, ребра затрещали, но ничто в действительности не ранило его так сильно, как брошенные вскользь слова. Хозяин постоянно повторял что-то подобное, словно ненавидел сам факт существования Тайфуна, и они оба не придавали этому никакого значения. Так, почему сейчас? Почему сейчас, вдали от дома, кажется, что наступил конец? И назад уже не вернуться.

– Эй ты, – окликнул стража хозяин лавки.

Не успел тот отреагировать на грубое обращение, как незнакомец совершил прыжок, кинулся на стража и повалил его на дорогу. Сдавленный крик повис в воздухе и растаял, как утренний туман.

Тайфун растерянно наблюдал за тем, как седой пес, мордой более похожий на волка, впился в глотку его хозяина, прорывая мощными челюстями металлическую пластину на шее, и окропил землю кровью. Затем пес подхватил еще живого стража под мышки и потащил к дому. Мальчик только сейчас пришел в себя, тряхнул головой и вспрыгнул на ноги, издав утробное рычание. Пес посмотрел на Тайфуна с таким спокойствием и уверенностью, что мальчик закрыл пасть, клацнув зубами.

Незнакомец бросил стража на циновку, завернул в нее и достал тесак для разделки мяса. Одного удара хватило, чтобы слабые стоны прекратились. Мальчик неслышно зашел в дом и остановился в дверном проеме, в упор глядя на хозяина лавки.

– Ты и в правду хотел спасти человека, который собирался избавиться от тебя? – презрительно фыркнул старый пес. – Все эти публичные слова о «никчемной псине» обычно заканчиваются катакомбами, ты знаешь?

Тайфун молча кивнул.

– И путь в Фанагорию тебе заказан. Пес, вернувшийся без хозяина, закончит свои дни там же, где и никчемный. Понимаешь?

Снова кивок.

– Тогда мне ничего не остается, кроме как взять тебя с собой, – вздохнул Унгвар. – Пойдем, нам предстоит долгий путь.

* * *

Если представить, что его не продали золотой страже, не привили новый образ мышления, не сделали послушной марионеткой, то... смог бы он стать счастливым?

Тайфун, подобно настоящему природному явлению, носился кругами вокруг Унгвара и беспрестанно отыскивал себе проблемы. То погонится за ящерицей и попадет лапой в нору, то понюхает цветок, а оттуда с недовольным гудением вылетит пчела, то примется ловить рыбу, поскользнется, упадет и чуть не задохнется в бурном водном потоке. Унгвар искренне удивлялся, каким образом мальчишка дожил до своих лет. Измененное тело давало повышенную устойчивость к воздействиям внешней среды и ускоренную регенерацию, однако Хозяева не боги, как внушают псам. Творения гениальных ученых смертны. К тому же, преждевременно.

Унгвар шел на четырех ногах, чего давненько не делал. Под плащом он нес сумку, куда сгрузил все необходимое на первое время. Мальчишку старый пес также прикрыл серой тканью, которая всего за несколько часов испачкалась, истерлась и прорвалась. Чего только Тайфун с ней ни делал: вплоть до того, что жевал края, несмотря на сытость. Он действительно был обычным шкодливым щенком, который любой объект в поле зрения воспринимал как игрушку. Унгвар ничего не мог с этим поделать, да и не пытался.

Во время короткой стоянки Тайфун разлегся на многострадальном плаще, сладко зевнул и спросил:

– А как вы раньше служили?

От его вопроса Унгвар напрягся. Пес быстро окинул взглядом поле вокруг. Трудно сказать, сколько времени потребуется, чтобы выследить их, однако то, что погони не избежать, Унгвар знал наверняка. Он оставил при страже кошель с монетами, которые, как сказал Тайфун, и требовалось доставить в Фанагорию. Впрочем, деньги в этой истории вещь второстепенная. Один раз Унгвар сбежал от своей судьбы, и вдруг на старости лет она вновь его настигла в виде глупого непоседливого щенка.

– Как-как, – ворчливо покряхтел старик. – Как все. Как ты служил. Нет, конечно, лучше, иначе бы долго не протянул, а так... Сомневаюсь, что за последние годы что-то кардинальным образом изменилось.

– Кардинальным? – завороженно повторил Тайфун. – Красивое слово! Я его раньше не знал. А вам какие слова нравятся?

– Отдыхай лучше в тишине, – шикнул на него Унгвар. – К чему болтать попусту?

– Чтобы узнать вас, – замахал хвостом мальчик. – Познакомиться.

– Ты мелкий надоедливый оболтус – вот и все, что мне нужно знать, – фыркнул пес с усмешкой. – Говоришь о путешествии, но, на самом деле, мы пустились в бега, будто есть место, где золотая стража нас не найдет.

– А как они нас найдут, если мы ушли? – задумался Тайфун. – Я вот уже не чую запахи города. Значит, и нас не учуют. Давайте искупаемся в цветах! Тогда мы будем вкусно пахнуть и не будем собой прежними.

Унгвар сокрушенно покачал головой. Подготовка псов за время его заслуженного отдыха полностью сошла на нет. Куда это годится?

– Ты и в правду не знаешь или притворяешься, чтобы отвести душу? – насупился старик. – Мой нос тоже порой меня подводит, но мы и не предназначены для того, чтобы искать цели на больших расстояниях. Для долгой погони существуют ищейки, чьей единственной задачей является ловить беглецов, вроде нас с тобой. Я знавал тех, которые доходили аж до столицы Монала и дальше, преследуя глупцов, позарившихся на золото Фанагории. Нет, то, что принадлежит этому городу, он никогда не отдаст.

Тайфун слушал вполуха. Ветер лениво ворошил траву и собачью шерсть, стрекотали насекомые, лучи Магнетара наполняли уставшее после длительного пути тело теплом. Тайфун шумно зевнул и сонно сказал напоследок:

– Не думаю, что мы до сих пор принадлежим Фанагории.

* * *

В город пришел еще один золотой страж. С ним была легконогая борзая, которая без лишних расспросов отыскала дом старика и тело, завернутое в похоронную циновку. Деньги оказались при нем же, словно убийца собирался откупиться. Но дело было не только в незавершенном задании.

– Вот, что его задержало, – хохотнул страж, рассматривая труп.

Борзая раздраженно фыркнула. В полутьме дома ее шерсть казалась почти бурой. Усы на носу подрагивали.

– У тебя отвратительное чувство юмора, – вздохнула собака.

– Скажи мне что-то новенькое, – весело попросил страж.

– Здесь были два пса. Один молодой, который пришел по заданию, и уже совсем старый. Молодым почти не пахнет, он внутри не задержался, а стариком все провоняло насквозь, – принюхалась борзая, методично раскладывая по полочкам свои ощущения.

– Судя по укусу, один из них и совершил убийство, – заметил страж, присев на корточки и рассматривая глубокую рваную рану на шее. – А потом еще и добили с помощью тесака.

– Я почти уверена, что нападающим был старик. Мальчик по-прежнему проходит обучение, у него не хватило бы сноровки и силы, чтобы завалить стража, – борзая окинула комнату задумчивым взглядом. – Слишком близко от Фанагории. Старик вряд ли здесь скрывался.

– Получается, отслужил свое и отправился на покой, – присвистнул страж. – Редкое явление. И его передвижения совсем не отслеживали? Перед уходом съел досье на себя? Да ладно, просто признай, ты ничего не смыслишь в хорошем юморе! На том и порешим. Интересно будет встретиться с этим экземпляром. Отследишь их?

– Уже, – борзая направилась к выходу. Она задержалась ненадолго, положив руку на дверной косяк, и оглянулась. – Ты взял с собой кристаллы?

– Обижаешь, – страж поднялся и отряхнул руки. – У меня всегда инструмент с собой, за это ты меня и любишь.

«Боги, сократите мою продолжительность жизни до минимума, – уныло заскулила борзая. – Почему именно мне в напарники достался самый беспечный человек из всей золотой стражи?».

* * *

Еще день в пути, и с приближением мглы Унгвар начал успокаиваться. Он разрешил сложить костер и сам научил Тайфуна разводить огонь. Оказалось, мальчишка совершенно не приспособлен для выживания в дикой природе. Зато поспать, завернувшись в импровизированный плащ, он любил.

– Будем делать небольшие остановки, дойдем до центральной части Монала. А там, может, и до столицы доберемся, – озвучил план Унгвар. – Податься бы в другую страну, но справа от нас океан с ведьмами, пиратами и прочей нечистью, а слева – Халдейские княжества, которые не прекращают войну с самого своего основания. Нет ничего хуже, чем попасть в братоубийственную резню и примкнуть не к той стороне. В сравнении с ними Монал выглядит очень даже неплохо.

– А в школе говорили, что Халдейские княжества выгодно кредитовать, потому что долг чести для них превыше всего, а долги передают по наследству вместе с семейным имуществом, – гордо сообщил Тайфун.

Унгвар с подозрением на него покосился:

– Поверить не могу, что ты, оболтус, слушал уроки в школе.

– Хе-хе, я многое запомнил.

– Только не то, что в жизни пригодится, – поддел старый пес. Отчего-то Тайфун перестал возить хвостом по плащу и замер, глядя в лесную чащу. Унгвар был слишком стар, чтобы разбираться в чувствах молодежи, поэтому, как мог, неуклюже попытался исправить положение. – Что ты нос повесил? Взбодрись, оболтус. Ты один из немногих псов, кто повидает мир. Успеешь еще столько всего и полезного, и бесполезного узнать, что голова закружится.

Тайфун ничего не ответил. Унгвар решил, что мальчик заснул, и подтянул к себе сумку, чтобы перетрясти имеющееся имущество. Пока старый пес раздумывал, стоит ли в одиночку умять куропатку, чтобы не добраться до города совсем уж обессилившим и не переплатить в первом же кабаке, из свертка Тайфуна раздался тихий голос:

– Почему от нас отказались?

Унгвар отложил сумку. Видно, не до еды сейчас.

– Раньше отдавать детей золотым стражам считалось довольно почетно, – вынужден был признать он. – Пристроить какого-нибудь младшего сына в элитную военную школу, еще и получить за это деньги выглядит как обычная сделка, но в Фанагории таким никого не удивишь. Тогда еще не знали, что именно стражей отбирают из тренированных воинов, у которых уже есть боевой опыт и навыки. Из детей же делают собак, расходный материал, который легко и быстро дрессируется. Просто однажды кто-то подсчитал, что так будет дешевле, чем на протяжении десятилетий заниматься подготовкой новых стражей. Эй, не смотри на меня с подозрением! Я не настолько древний. По человеческим меркам мне около двадцати, наверное.

Тайфун склонил голову набок, с интересом разглядывая старого пса. Обычно к ним попадают дети в возрасте младше семи лет: адаптация к новому телу проходит быстрее, а мутации сопровождают стремительный рост молодого организма. Обучение органично дополняет эти процессы, задает направление дальнейшему существованию щенков и придает их жизни осмысленность.

Однако пройдет совсем немного лет, в лучшем случае два десятка, и едва ли хоть одна собака ответит на вопрос, куда было вложено столько ее сил.

– Вы пытались отыскать своих родственников?

– Каким образом? Я не помню их лица и даже имена.

– Тогда как вы можете быть уверены в том, что родители ничего не подозревали, когда бросали нас?

– Не могу. Мне остается лишь предположить, что, возможно, твои родители не знали, куда тебя отдают. Не представляю, чтобы кто-то осознанно хотел подвергнуть собственного ребенка таким... испытаниям.

– Я тоже не помню лица своих родителей, – поделился Тайфун и переполз вокруг костра вместе с плащом, чтобы навалиться на Унгвара. Старик пробурчал что-то нечленораздельное, но большие выпуклые глаза смотрели так искренне и преданно, что отказать было невозможно. По крайней мере, не для того, кто некогда смотрел теми же глазами на лица, скрытые под золотыми масками. – Однажды, пытаясь вспомнить их, я вдруг представил маму и папу с песьими лицами. Словно я родился собакой, но ведь я человек.

– С хвостом и собачьей пастью, – подтвердил старик.

– Да будет вам! – обиженно показал зубы Тайфун.

– Надо принимать себя тем, кто ты есть, оболтус. Иначе мир сожрет с потрохами. Нам даны многие способности, недоступные людям. Едва ли кто-то из них добровольно согласится заплатить нашу цену, но теперь ничего не поделаешь. Время не отмотать назад. Мы просто должны жить. С тем, что получили на руки.

– На лапы, – зевнул мальчик, улыбнувшись.

Его длинная собачья пасть широко открылась, обдавая несвежим дыханием. Унгвар поморщился, отчего на его носе появились складки, и чихнул. Тайфун доверчиво уткнулся ему в бок головой и заснул под размеренный треск костра.

Старый пес вскинул голову, глядя на звездное небо. Хоть он и не волк, а хотелось выть. Выть, чтобы оставить след в мире, чтобы рассказать, кто он и какой путь прошел, добираясь сюда. Одинокому волку надо выть, пока ему внемлют звезды. Но тому, кто нашел свою семью, достаточно поговорить с ними, и он будет услышан.

* * *

С утра Тайфун носился в приподнятом настроении за кузнечиками. Вначале выслеживал одного, подкрадывался, припав к земле, и взлетал над полем – стремительно и молниеносно набрасывался на добычу. Прыгал Тайфун не хуже любого кузнечика, хоть порой им и удавалось уходить от преследователя. Мальчик был движим азартом охотника, погоня кружила голову, но от цели щенок мог отказаться также легко, как и находил ее.

Унгвару его радость казалась надуманной, неуместной, что мальчик заметил и поскорее вернулся к старому псу, стараясь вести себя прилично. Однако понадобилась всего одна толстая гудящая пчела, чтобы убежать по невесомому следу ее пыльцы и исчезнуть среди высокой травы.

Старик качнул головой:

– Что с тобой сегодня случилось? Наступил на колючку и никак не вытрясешь ее из лапы?

– Я? – Тайфун резко затормозил, развернулся и кинулся наперерез Унгвару. – Я здесь! Я просто счастлив быть здесь, вот и все.

Унгвар с сомнением уставился на мальчишку:

– Покажи-ка мне лапы, оболтус. Что за страшное предчувствие беды заставляет тебя так прыгать?

– Когда вы убили... стража, я поначалу испугался, – Тайфун поравнялся с ним, но на старика не смотрел и все больше провожал заинтересованным взглядом шмелей, мелькающих яркими черно-желтыми вкраплениями среди листвы. – Сказал сам себе, что надо скорбеть по погибшему хозяину и проклинать тот день, когда я не спас его. А потом вы предложили мне уйти далеко-далеко от Фанагории. Я вдруг ощутил, что жизнь продолжается. И она ужасно коротка. Буду ли я проклинать себя за то, что не исполнил долг или нет, судьба хозяина не изменится. А я могу потерять время, которого не так много. Поэтому я погоревал и стал радоваться дальше. Небу, пути, на котором мы нашли столько всего интересного, куропатке, – Тайфун облизнулся с хитрым прищуром. Унгвар закатил глаза. – Сейчас все в порядке. Что бы ни случилось вчера, что бы ни ждало нас завтра, сейчас я хочу лишь поймать кого-то очень быстрого и верткого. И не существует ни единой причины, чтобы отказываться от удовольствия. Кого вам принести?

– Ты знал, что последователи некоторых культов питаются только саранчой? А кто-то змеями, – оскалился Унгвар.

– Нет, – покачал головой Тайфун и завороженно уставился на старика. – Вы принадлежите к их числу?

– Исключительно по слухам знаю, – сознался Унгвар. – Так что лови того, кого считаешь нужным. Я же лучше подкреплюсь на обед куропаткой.

– Что? Нечестно! Я тоже хочу куропатку!

– Поздно, – ухмыльнулся старый пес.

Тайфун недовольно залаял и вновь принялся нарезать круги вокруг Унгвара, требуя и ему оставить ногу. Старик лениво отбивался от него: лишь раз ударил лапой по носу. Разозлившись, Тайфун зарычал и ощетинился.

Унгвар остановился и прислушался. Пока мальчик похвалялся, что испугал старика, тот двинулся дальше, ничего вокруг не замечая. Тайфун еще пробовал развлечься, тянул пса за плащ и шерсть, но завалить Унгвара не получилось. Тогда мальчик осторожно позвал, обгоняя старика:

– Эй, ты что-то услышал?

– Не знаю, – Унгвар нахмурился, прикрыл глаза и снова сосредоточился. Тайфун терпеливо дожидался его решения. Когда старик поднял веки, в глазах читалась растерянность, смешанная с обеспокоенностью. – Ты ничего не чувствуешь?

– Нет, – уверенно заявил Тайфун.

– Ты и не пытался, – вздохнул Унгвар. – Ладно, заканчивай озорничать. Если это те, о ком я думаю, нам стоит поторопиться.

– О ком ты думаешь? – заинтересовался мальчик. – Я с ними знаком?

– Сильно сомневаюсь, – грустно усмехнулся старик. – Прости, малыш, не твой уровень.

* * *

Новый город встретил гостей гомоном и суетой размеренной жизни. Был полдень, но местные как будто уже закончили работу и слонялись без дела, ища себе временное пристанище. Унгвар поплотнее надвинул капюшон на морду и проследил, чтобы у непоседливого Тайфуна ничего не торчало.

Однако же стоит подобрать мальчику более подходящий плащ, нежели простая перевязанная простыня. Она так и норовит съехать на бок, открывая мохнатую любопытную морду. Чем дальше от Фанагории, тем менее ожидаемой становится встреча с говорящими собаками. И этим могут воспользоваться. Унгвар почти ничего не знал о мональских экспериментах над людьми, но слышал, что фанагорийцы преуспели в них гораздо больше. Это повлекло отчаянное желание заполучить секретные отработанные технологии.

Оттого тела погибших псов либо сжигают, либо прячут глубоко под землей, куда не добраться и откуда уже не выбраться посторонним.

– А о ком вы все-таки говорили? – допытывался Тайфун. Он никак не хотел оставить начатый Унгваром разговор и не прекращал спрашивать, сколько бы старик ни отнекивался.

– Однажды, когда я еще состоял на службе... – начал Унгвар.

– О, нет, только не занудные стариковские истории, – взмолился мальчик. – Я хотел узнать о выдающихся псах своего времени, а не о вашей унылой молодости!

– Неблагодарный щенок! Никто бы не отказался послушать мои истории и поднабраться опыта, а тебе они даром не нужны, – посмеялся старик сквозь зубы. – Постараюсь уж покороче. Однажды я разговаривал с золотым стражем, который считал, псов надо уважать. Он заметил, что, относясь к собаке как к обычному зверю, стражи сводят на нет все усилия по выведению улучшенных видов. «Раз уж они делают из своих собак бесправных рабов, пусть лучше возьмут первую попавшуюся дворнягу с улицы. Хоть дадут ей пищу и кров», как он сказал. Собака для него была в первую очередь партнером, который может действовать самостоятельно, но всегда на благо их группы и ради выполнения задания.

– Ого, я и в правду не встречал таких стражей, – согласился Тайфун. – Но, дедуля, разве это не здорово? Получается, они хорошие – тот золотой страж и его напарник-пес?

– Они лучшие. Поэтому нам остается только надеяться, что нос меня подвел, и в погоню послали менее расторопных ребят.

Прежде одежды еще следовало озаботиться пропитанием. Унгвар осматривал овощные ряды, а Тайфуна послал за мясом. Но с условием ничего самому не покупать и не поднимать шум. Да и кто бы согласился отдать товар щенку, у которого ни монеты за душой? Конечно, Тайфун может поступить и не совсем честно, чего делать не стоило. Унгвар чувствовал личную ответственность за воспитание мальчика, поэтому, пока был жив, хотел научить его только хорошему. Остальному сам научится, а вот выбрать правильный путь еще надо постараться. Далеко не каждый взрослый владеет этим искусством.

Пока Унгвар выбирал, с чем бы съесть последнюю куропатку, за которую развернулось ожесточенное противостояние, за его спиной послышались удивленные ахи и возгласы. Пес боком отошел от лавки, встал на четыре ноги и пробрался сквозь толпу посмотреть, что взволновало горожан.

На легконогом коне ехал страж. Рядом с ним шла стройная изящная девушка с головой борзой. Ее шерсть отливала золотом в лучах Магнетара, длинные мохнатые уши развевались на ветру подобно волосам. Борзая в просторных белых штанах и с нагрудной повязкой двигалась размеренно и плавно, словно элегантная леди. Взгляд ее больших черных глаз был пронзителен и меланхоличен.

Унгвар, припадая к земле, пробрался между лавками на другую улицу, огляделся и увидел Тайфуна, который крутился возле рыбного прилавка. Не успел мальчик ни о чем спросить, как старик схватил его за шиворот и потащил за собой.

– Что случилось? – не понял Тайфун, колотя лапами по воздуху.

– Это они, – чуть слышно прошипел Унгвар, словно борзая могла услышать его с такого расстояния. – Надо уходить из города. Тихо уходить.

Они продвинулись совсем недалеко, еще не свернули на перекрестке, как навстречу выехал золотой страж на быстроногом коне, держа на весу длинное тонкое копье. Борзая по-прежнему держалась подле партнера.

Тайфун издал восхищенный вздох, во все глаза глядя на них. Унгвар зарычал и опустился на четвереньки.

– Привет, старик. Давненько не виделись, – поздоровался золотой страж в небрежной юношеской манере. – Не ожидал, что ты займешься подобными непотребствами. Похищать щенков и перегрызать горло их хозяевам...

– Я сам пошел! – отважно гавкнул Тайфун.

– Строго говоря, это произошло в обратной последовательности, – усмехнулся Унгвар. – А я прямо чувствовал, что послали вас. Настолько испугались, что нас будет не догнать?

– Не знали, какая разница во времени, – пояснил страж. – Поэтому решили перестраховаться и, учитывая худший возможный вариант, приказали нам взяться за работу. Не расстраивайся, мы бы все равно вас нашли. Хотя особой прыти ты не показал. Теряешь хватку... или мальчонка успел надоесть?

Тайфун, хоть и не верил словам стража, искоса поглядел на Унгвара. Старик поймал его взгляд и коротко мотнул головой. Мальчик радостно замахал хвостом и сосредоточился на страже и борзой. Он был готов к бою! Готов постоять за себя и старика.

– Ты не поймешь, не стоит даже стараться объяснить, – сказал Унгвар.

Внезапно он оттолкнул Тайфуна с пути так, что мальчик упал в пыль. Без команды борзая сорвалась с места. Они с Унгваром сцепились, схлестнулись, впились друг в друга когтями и зубами, разрывая плоть. Старик сопротивлялся с завидным упорством. Молодая натренированная борзая превосходила его во всем, разве что кроме физической силы.

Унгвар перехватил ее руки своими и надавил, оттесняя девушку. Выглядела она спокойно и уверенно. В конце концов, выносливости у молодой собаки имелось явно больше, чем у старого пса, давно отошедшего от дел. Долго их безмолвный поединок не мог продолжаться. И вот уже Унгвар сделал шаг назад. Борзая перехватила инициативу.

Между тем золотой страж развернул коня, направил на борющихся псов. Предотвращая его маневр, Тайфун бросился наперерез и залаял. Конь зафыркал, забил копытами, точно пытался отшвырнуть мальчишку с пути. Золотой страж перехватил тонкое копье, прицелился и ранил щенка.

Тайфун пронзительно взвыл. Унгвар отвлекся на него. В этот момент борзая ослабила хватку и подалась вперед с такой скоростью, что старик не успел отреагировать. Сверкнули острые белые клыки, окропились кровью. Широко распахнулись черные глаза. Судьба Унгвара была решена в этот самый момент.

Подоспевший золотой страж довершил дело одним ударом копья. Лежа на земле, Тайфун тоскливо завыл.

– Доставай кристаллы, – коротко бросила борзая, отплевываясь от крови. Белая одежда лишь немного запачкалась.

Страж соскочил с коня, покопался в седельной сумке и перебросил напарнице мешочек. Борзая схватила его и нагнулась над мальчиком. Страж подбежал и прижал щенка к земле. Борзая по глазам видела, что мальчик и так не станет сопротивляться, но ничего не сказала.

Двумя руками она открыла пасть Тайфуну и щедро засыпала внутрь черные кристаллы, затем сомкнула челюсти за него и кивнула стражу. Мальчик не дернулся. Лежал покорно и тихо. Сглотнул он легко и не пытался выдавить из себя кристаллы, когда его отпустили.

– Я ведь все забуду? – слабо спросил Тайфун, принимая сидячее положение.

Копье стража не сильно ему навредило, на собаках подобные раны зарастают быстро. Не стоит даже волноваться о них.

– Все, что тебе не нужно помнить, – борзая присела рядом на корточках и погладила по плечу. – Не волнуйся, ты будешь в порядке. Мы скоро вернемся домой.

– Я хочу забыть, – прошептал Тайфун.

Из глаз полились крупные слезы. Он сидел возле борзой до тех пор, пока не потерял сознание. Тогда она подхватила мальчика на руки и обратилась к стражу:

– Старика сожжем. Незачем везти его тело обратно.

– Ну дела, – подивился страж. – Получается, мы промчались столько врат без остановок, чтобы вернуться ни с чем? Что мы предъявим в качестве доказательств?

– Клык или коготь, – фыркнула борзая. – У нас ты мастер по части отстаивания своей точки зрения. Я позабочусь о мальчике. Надо посмотреть, как на него подействуют кристаллы.

– Слишком много ты пихнула за раз, – развел руками партнер. – Ему не только воспоминания, но и мозг целиком может разъесть.

Он пошутил, но борзая бросила на стража такой уничижительный взгляд, что тот поспешно отвернулся и занялся вопросом, что бы взять у Унгвара, чтобы потом не возникло вопросов. Борзая же укачивала мальчика на руках, как младенца, хоть после принятой дозы черных кристаллов его пробуждения в ближайшие часы можно было не ждать.

– Я бы не поступила иначе, – пробормотала борзая, обращаясь то ли к спящему Тайфуну, то ли к напарнику. – Я делаю лишь то, что должна.

* * *

– Вам пришлось проделать долгий путь из-за меня, – повторял Тайфун время от времени, словно извиняясь за то, о чем он даже не помнил, и одновременно пытаясь выяснить, как на самом деле завершилось задание.

Ни золотой страж, ни борзая об этом не говорили. То ли боялись пробудить заглушенные воспоминания, то ли не знали, чему он больше поверит. И уж точно не понимали, что толкнуло молодого бойкого пса на предательство. Может, борзая о чем и догадывалась, оттого больше молчала дорогой.

Лишь когда до Фанагории осталось меньше дня пути, она окликнула Тайфуна и сказала:

– Меня зовут Леда. Если что-то понадобится, найди меня. Мы поможем.

Золотой страж ничего не добавил. Борзая знала, что ему не по душе забота о щенке, но сама Леда не считала свое участие в жизни мальчика некстати проявившимся материнским инстинктом. На заданиях она видела многих детей и убивала тех, кто был намного младше Тайфуна. Тут скорее сыграло роль любопытство. В конце концов, сколько бы они с партнером ни переговаривались полушепотом во мгле, не пришли к единому мнению на счет поступка мальчика.

В Фанагории страж составил отчет, большую часть которого продиктовала ему Леда. Утвердили версию о грабителе. Он убил искомого стража и похитил деньги. Мальчик-пес не справился с ситуацией и впал в ступор, из-за чего пришлось кормить его кристаллами, чтобы стабилизировать состояние. В результате грабитель, оказавшийся псом в отставке, найден и сожжен, страж похоронен, мальчик вернулся живым и невредимым. Партнер сильно волновался, поверят ли в правдивость их версии событий, а Леда отчего-то не сомневалась, что вопросов не возникнет. И она снова оказалась права.

Постепенно эта история забылась.

Леда иногда сталкивалась с Тайфуном в крепости, но мальчик равнодушно проходил мимо. Ни разу он не дал понять, что помнит о случившемся и о том, что обещал в случае чего обращаться к борзой за помощью. Наведя справки, Леда узнала, что мальчика мучают кошмары, поэтому он пьет выкристаллизованные таблетки для успокоения.

Как и прежде, Тайфуна задирали другие ученики. Если раньше их издевки выглядели мальчишеским озорством, поскольку и самим в ответ прилетало, теперь это скорее походило на травлю. Не получая сдачи, обидчики перешли от словесных оскорблений к тычкам, пинкам и укусам. Тайфун стал удобным мальчиком для битья, за которого никто не заступался. Он отстраненно сносил побои и оскорбления, не злился и не пытался избежать своей судьбы.

Однажды мальчишки повалили Тайфуна и принялись впиваться в него зубами, отрабатывая укусы после тренировки. Когда Леда заметила их, она опрометью бросилась и отогнала щенков. Взрослых они боялись и уважали, что касалось не только золотых стражей, но и других псов, в которых каждый щенок видел непререкаемые авторитеты. Даже разгоряченные, опьяненные кровью они не посмели ввязаться в драку с взрослой борзой.

– Почему ты не сопротивляешься? – спросила она, поднимая мальчика на ноги и отряхивая помятую одежду. – Они нападают, пока ты позволяешь так с тобой обращаться. Ты не сможешь служить страже, если сильно поранишься, понимаешь? Пес должен заботиться о своем здоровье. Понимаешь меня?

Тайфун молча кивнул. Леда невесомо коснулась пальцами окровавленной щеки, отчего мальчик вздрогнул, как от удара.

– Ты помнишь меня? – прямо спросила борзая. – Знаешь, как меня зовут?

Щенок потупился. Ему явно было нечего сказать. Леда отпустила мальчика. Псы действительно должны думать о себе, поэтому за других они не заступаются, в том числе и за себе подобных.

Вскоре Тайфуна передали новому стражу. Не зная, как по-другому обращаться с заторможенным молчаливым псом, тот избивал мальчишку каждый день, заставлял тренироваться до потери сознания и выгонял спать на улицу. Впрочем, Тайфун, казалось, уже пребывает в своем мире, далеком от грязи, которую топчут лапами цепные псы золотой стражи.

Весь побитый щенок со свалявшейся шерстью последним брел во мгле полутемными коридорами и до ужаса пугал каждого встречного. Ученики оставили Тайфуна в покое, у них появилось поверье, что неудача ждет каждого, кто встретится взглядами с этим псом. Крепость замерла в напряженном ожидании.

* * *

Оно закончилось, когда поутру разлетелась весть о том, что одного из щенков нашли с разорванным горлом. Дверь он не закрывал – то ли по забывчивости, то ли не считал нужным. Умер во сне, приняв прежде лекарства. Никакой боли, никаких страданий. Даже крови вытекло немного.

При других обстоятельствах поднялся бы переполох, началась бы проверка, однако в случае с Тайфуном его неминуемая гибель принесла окружающим лишь облегчение.

Леда мягкой поступью зашла в комнату своего стража и присела возле кровати. Она сложила руки на постель и опустила между ними голову, склонив на бок. Страж посмотрел на борзую, и единственный видимый ему собачий глаз сморгнул влагу, скатившуюся в шерсть на морде.

– Гуляла? – тихо спросил партнер.

Леда повозила головой по постели, кивая. Страж коснулся ее руки, ощутимо сжал запястье, словно привязал борзую к себе. Так они и пребывали в тишине до тех пор, пока не настало время собираться на задание.


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...