Имя автора будет опубликовано после подведения итогов конкурса.

Общие ценности

— Короче, встречаются как-то гном, тролль, человек и дракон. На всех ящик эля. Гном говорит, я выпью ящик за минуту...

— Ну вот, гномы снова пьяницы...

— Не перебивай, борода, твоя очередь уже прошла.

— Я тошше ххоччу доссслушшать...

— ... человек хвалится, я, мол, и за полминуты управлюсь, дракон говорит, мне вообще этот ящик только рот остудить, я его за мгновение выпью, а потом все вопросительно смотрят на тролля. Тот рыгает и говорит: «Эль? Какой такой эль?»

Прошла пара секунд, и вся компания разразилась громким смехом.

Наверное, всё ж таки правду говорят, что живое существо ко всему привыкает. Вот и члены неделю назад образовавшейся группы авантюристов за короткое время успели привыкнуть друг к другу, и даже рассказывали теперь под вечер анекдоты и байки. А ведь каждый из этой группы был другому чужак – мало того, что незнакомец, но и существо иной расы. И если увидел бы кто посторонний их компанию сейчас, когда они смеются и едят с одной кастрюли, то этот кто-то очень бы удивился столь редкой картине. Но их никто не видел.

Они встретились в питейном доме «Толстый гусь», известному среди разного рода искателей приключений удачным расположением на одной из нейтральных полос и благодаря этому равно удалённому от всех четырёх княжеств. Не менее важным было и лояльное отношение заведения к разумным существам вне зависимости от расы и народа.

Здесь можно было найти кого угодно, начиная от взломщика замков и заканчивая адептами запрещённой магии. И вот, семь дней тому назад, человек по имени Меркурио с некоторым волнением наблюдал, какой пёстрый вид принимает его наёмная команда. Через бармена, задолжавшего ему добрую услугу полгода назад с последнего рейда, он запустил поиск двух опытных воинов и того, кто будет исполнять роль «походной лошадки». На роль «лошадки», впрочем, никого кроме йотуна Меркурио и не предполагал — учитывая невероятную силу и выносливость этой расы делать ставку на кого-то другого было неразумно. Так и вышло – и первым за его столик подсел, с трудом уместив на стуле свой гигантский зад, серый как пасмурное небо и мрачный как смерть йотун.

— Меня зовут Йондо. Зови меня Йон.

— Как скажешь. Я Меркурио.

— Звать тебя буду Мерк.

— Хорошо... Йон.

Чуть позже подошли и остальные.

Сначала в поле зрения Меркурио попал дварф. Низкорослый и широкоплечий крепыш зашёл в таверну, подождал, пока глаза привыкнут к полутьме (сразу видно, или опытный вояка или опытный рудокоп, или всё вместе, подумал Меркурио), а затем твёрдым шагом направился к бармену. Что-то проговорил, но явно не заказ; такие, как он, заказывают напитки, которые подробных объяснений не требуют.

«О, это по мою душу», — мысленно вздохнул Меркурио. — «Что же, гном, то есть, дварф не самый плохой вариант. Даже если он из острых предметов только кирку в руках держал».

Как выяснилось позже, держать в руках иные острые предметы дварфу приходилось, и не раз, потому что в походе он неоднократно подтвердил умелое владение как минимум двумя разновидностями оружия – коротким копьём с широким, в ладонь йотуна лезвием, и боевым топором сохранившимся, кажется, ещё с первого людо-гномьго конфликта.

Дварф спокойно подошёл к столику, отряхнул поношенные штаны и рубаху, погладил начинающую седеть рыжую бороду, не слишком глубоко поклонился и представился:

— Одрир Фрей, по-вашему — Защитник Знамени.

После этого дварф всё так же спокойно пожал человеку и йотуну руки и уселся за стол. Меркурио молча смотрел на его красный в синих прожилках нос и набрякшие веки, а тот, поглядев на три пустых кружки возле йотуна, подозвал виночерпия и заказал кувшин медовухи.

Не успели все трое выпить за встречу и начать знакомиться, как возле столика словно тень из ниоткуда возник ящер в древней броне. Меркурио тогда чуть брагой не подавился от неожиданности.

— Вам... вам чего? — спросил он.

— Мне сссказали, здессь мошшно видеть месссира Меркурио, — прошипел в ответ ящер. Вроде дружелюбно, но кто разберёт этих ящеров с их бесконечным присвистом.

— Да, это я, — ответил Меркурио, крепко держась за бокал и в который раз жалея, что при входе в «Толстого гуся» тщательный магический досмотр лишает посетителей шанса пронести в таверну даже самый тупой кинжал. И это прекрасно бы работало одинаково для всех рас, если бы ящеры от природы не обладали внушительного размера когтями на пальцах и не менее опасными зубами. Их-то уже не вырвешь...

Впрочем, намерения у ящера были не враждебные.

— Я по поводу работы, месссир.

И он без церемоний сел за стол, брякнув своим тусклым доспехом.

Над столиком повисло молчание. Ящер смотрел на сидящих своими немигающими каменными глазами. И когда терпение Меркурио уже иссякло, и он было хотел громко спросить, чего это здесь, собственно, вашей рептильей светлости надо, многозубая пасть новоприбывшего авантюриста раскрылась и просипела:

— Ящщер по имени Сссет.

Так-так, подумал Меркурио. Он оглядел существ трёх свободных народов, сидевших с ним за одним столом. И почему он решил, что после носильщика-йотуна Болтун подгонит ему в качестве бойцов именно людей? Впрочем, с него уже нечего взять, долг отработан. Итак, гном, то есть дварф, йотун и ящер. И человек. Отличная компания. Но нужда, думается, собирала и не такие команды. А нужда-то есть, да ещё какая!

В итоге все выпили и немного расслабились. За окнами таверны стемнело, и пришла пора поговорить о деле. Тогда-то Меркурио и поведал своим партнёрам о целях затеянной экспедиции.

— Пару лет назад я подрабатывал помощником у одного картографа. Старый дед, сто лет в обед, но дело знал хорошо. И вообще много чего знал. Мы трудились на востоке, близ Пандара, он почти на границе с вами, гно... дварфами. Да... И однажды, там ведь скалистая местность, так вот, однажды случился оползень и здоровенный такой валун шмякнул моего нанимателя прямо в грудь. Старик задумал помирать. Позвал меня и достал из-за пазухи древний свиток. Здесь, говорит, карта сокровищ. Со времён ещё войны за континент. Я всю жизнь, говорит, за ними гонялся и даже кое-что нашёл. Внуков обеспечил, правнуков. А последнее не стал добывать, постарел, да и слухи о сокровище ходили дурные. Мол, проклято оно. Там неподалёку монастырь последователей Волос Эльмиды сохранился, а о них всякое говорили. Ну вот, говорит, я тут помираю, а ты парень молодой, тебе жить и жить, вот если не боишься, то иди, золота и богатств себе добудь. И карту дал... вот эту...

Меркурио развернул перед затихшими слушателями ветхий пергамент. Континент, разделённый на четыре почти равные части ещё с Войны Четырёх Королей: север, людское государство Таургия, восточная сторона – тогдашний Цверг, нынешний Дварфогорн, на западе Земля Троллей, и южные территории – далёкий Нуассерх, владения ящеров. Карта была совершенно точно древней, поскольку в середине её отсутствовал Нейтральный Крест – место, где они и находились, средоточие торговых путей и прочего культурного обмена; Крест возник всего полвека назад. Но помимо древних границ, отвоёванных и установленных кровью прадедов, на старой карте было ещё кое-что. Тёмные места, обозначенные алым кружком и небольшие подписи к ним. На всём континенте кружки замалевали чем-то чёрным, и только на северных землях остался один нетронутый.

— Нам сюда, — сказал Меркурио и ткнул пальцем в карту.

Сборы были недолгими. Меркурио и так был готов выступать хоть сейчас, дварф Одрир Фрей забрал завёрнутое в тряпицу оружие и по-солдатски быстро собрал тёплые вещи в переносную тележку, а йотуну, похоже, вообще ничего собирать не потребовалось, он только поплотнее запахнул свою толстую рубаху да потуже пояс затянул. Ящер по имени Сет вежливо поинтересовался у Меркурио, как у жителя северного княжества, насколько холодно в том месте, куда они направляются, и, получив ответ, кивнул, сказав при этом: «Градуссс удовлетворителен. Сссет готов высступать».

Столь быстрым сбором команда впервые приятно удивила Меркурио. Выступать они, всё же, решили на рассвете. «Плохая примета, в ночь выходить», буркнул тогда уже изрядно набравшийся дварф.

С первыми петухами отряд двинулся в путь.

Границу прошли можно сказать удачно: у Меркурио и там были свои люди. Помощь им оказал его свояк по имени Гримо, который занимал на этом отрезке должность второго заместителя главного смотрителя. Правда, из-за какой-то внеочередной проверки пришлось отдать в два раза больше монет за проход, но Меркурио утешал себя тем, что впереди его ждёт куда больше золота.

К цели они добрались почти без происшествий. Пару раз на них пытались напасть бандиты, видимо, приняв путешественников за бродячих торговцев. Оба раза гномье копьё и топор заставляли лиходеев поумерить пыл и вернуться в свои берлоги несолоно хлебавши. Убитых почти не было; в первую стычку двух точно так же спокойно, как он здоровался с будущими сопартийцами в трактире, зарубил дварф, и ещё одного, уже убегающего, пригвоздил к дереву невесть откуда взявшимся дротиком Сет, видимо, чисто из спортивного интереса. Во вторую стычку, уже почти возле храма Волос, нападавшие оказались до того жалки, что хватило одного рыка йотуна, чтобы горе-бандиты разбежались в разные стороны.

Ещё им встретился заражённый адской гонкой кабан, и тут даже Меркурио пришлось обнажить клинок. К сожалению, мясо животного уже было напрочь испорчено жуткой болезнью, и поесть свежака не получилось. Труп избавленного от мучений зверя бросили прямо там же, где и убили, и уходя Меркурио увидел, как из тела кабана начали сочиться и вытекать тоненькие, как дым, струйки заразы, убегающие на поиски новой жертвы — любой неразумной твари, которой выпадет несчастье пробегать неподалёку.

На шестой день они подошли к храму Волос Эльмиды. Вернее, этот храм здесь когда-то стоял, но теперь от него уже мало что осталось. Пара разрушенных стен, поросшие мхом и хватай-травой булыжники; одним словом, руины. Но одного лишь взгляда было достаточно, чтобы понять, кому принадлежало это место. Потому что точно в центре развалин, бывших когда-то храмом, словно зловещий хранитель стояло чёрное дерево, с искорёженных ветвей которого ниспадали вниз такие же чёрные уродливые мясистые отростки. Их и называли Волосами Эльмиды, и при виде них у искателей сокровищ захватило дух и пересохло в горле, поскольку творились в таких местах во славу подобных этому деревьев вещи жуткие, омерзительные. Говорили, что здесь убивали и сходили с ума. И говорили, что деревья эти вовсе и не деревья...

Вся проблема состояла в том, что мимо храма, а значит и дерева Эльмиды, пройти дальше было невозможно. Развалины стояли аккурат перед входом в незапамятные времена образовавшуюся пещеру, и в ней-то как раз, если верить заметкам, и лежало сокровище.

— Старик-картограф мне всё так и описал, — сказал Меркурио, рассматривая местность вместе с командой с почтительного расстояния от развалин. — Руины, дерево треклятое и вход в пещеру. Он из-за дерева туда и не пошёл. Говорил, подумал и решил, что не стоит оно того. С него, мол, хватит этих кладов. Тем более, что дерево не обойти.

Действительно, при оценке местности все признали, что, как ни крути, придётся пройти от дерева минимум метрах в пяти. Такая перспектива, учитывая репутацию этих мест, никого не устраивала, но и близость сокровища не давала разуму путешественникам покоя.

На следующее утро решили идти.

Собирались молча, понимая, что сегодня они действительно рискуют не на шутку. Бандитский нож — это одно, это знакомое зло, но когда в деле замешано злое чародейство... Тут рискуешь не только телом, но и бессмертной душой.

Хуже всего было то, что не слишком понятно, чего и откуда следовало ожидать. Какая угроза их встретит вблизи проклятого дерева? Выползет из земли гигантский червь-трупоед? Воплотится из игры света и тени хищная лярва? Сама Эльмида, проглоти её хаос, явится из небытья по их несчастные души?..

Уже на подступах к дереву все не сговариваясь обнажили оружие – против колдовства не поможет, но как-то с ним поспокойнее. Все, кроме йотуна — здоровяк предпочитал любому клинку собственные кулаки.

Шли молча, выбрав максимально удалённый от дерева маршрут. И, конечно, при передвижении не выпускали из вида зловещего чёрного стража.

Потихоньку, мелкими шажками, они достигли входа в пещеру. Сам вход со всех сторон был обрамлён чем-то вроде естественной арки из губчатого камня (верный признак, что жили тут когда-то гигантские слизни), поэтому чтобы зайти внутрь пришлось бы подходить к дереву максимально близко. Искатели сокровищ остановились.

— Фрей, ты первый, — скомандовал Меркурио.

— Какого лешего я? – возмутился дварф. — Хрен тебе.

— Вперёд, или золото мы делим на троих, без тебя.

Фрей зло посмотрел на человека.

— Грёбаный булыжник, — пробормотал он и покрепче сжал топор.

— Иди, борода, а то все помрём, — тихо пробасил Йон, не сводя глаз с чёрного дерева.

Дварф зажмурился, открыл глаза, и, согнувшись, побежал ко входу. Вот он совсем близко к дереву... и ничего. Фрей забежал во тьму пещеры и исчез. Через несколько секунд Меркурио осторожно позвал товарища, и незамедлительно получил ответ:

— Зад мой расцелуй.

Авантюристы один за другим забежали в пещеру.

Внутри они зажгли факелы и, в уже более приподнятом настроении, приступили к исследованию открывшейся территории.

Пещерка оказалась совсем небольшой и вполне безопасной. Она представляла из себя один сплошной тоннель без ответвлений с обширным залом в конце. Там они и нашли сокровище.

Возгласы ликования прервал Меркурио, напомнив соратникам, что они ещё не выбрались отсюда, и сделано только полдела, и вообще спокойно он будет чувствовать себя только как можно дальше от этого проклятого места. Все разом стали серьёзными и сообща наполнили специально приготовленные плотные кожаные мешки. Когда всё до последней монетки и колечка перекочевало в них, йотун, глубоко вздохнув, взвалил груз на спину, и пошевелив плечами, пробормотал:

— Маловато...

Выходили из пещеры с ещё большей опаской. Теперь сокровище находилось у них в руках — потерять помимо бессмертной души ещё и добычу было бы вдвойне, втройне глупо.

У выхода Меркурио скомандовал:

— Теперь ты, Сет.

Ящер словно того и ждал — кивнул шипастой головой и, бряцая своим нелепым доспехом, побежал вперёд.

Чёрное дерево молчало. Страхолюдины не вылезали из-за булыжников и руин, неспокойные мертвяки не тянули к искателям кладов своих призрачных рук. Всё было тихо и спокойно.

Отойдя на приличное расстояние, они повалились в изнеможении на землю. И тут же рассмеялись, все как один, так же, как раньше не сговариваясь обнажили клинки возле дерева. Напряжение спало, и все они были счастливы от того, что оказались удачливы и почти пьяны от того, что остались живы.

Пришла пора посмотреть наконец на то, ради чего всё затевалось. Йон послушно раскрыл мешки. Тут-то их и ждало разочарование.

Во-первых, оказалось, что сокровищ всего на два с половиной мешка. Во-вторых, выяснилось, что большую его часть составляют так называемые «тролльи лепёшки» — монеты, отчеканенные во времена многочисленных столкновений на территории нынешней Земли Троллей. Ценности большой из-за сомнительного состава они не имели даже тогда, а теперь, пожалуй, и даром никому не были нужны.

Впрочем, среди добытого попадались золотые и серебряные украшения, а также драгоценные и полудрагоценные камни. Да, их нелегко нынче сбыть, но денег они стоили. Также в мешках нашлись четыре древних дварфских кинжала ещё довоенной ковки, но точную их ценность Фрей сказать не смог. Ещё нашлись несколько золотых зубов и полдюжины серебряных тарелок; одним словом, улов оказался невеликим. Радость от того, что всё прошло как нельзя удачно, сменилась мрачной и напряжённой задумчивостью. Такое сокровище настоящим сокровищем стало бы для одного, но разделённое на четверых оно хоть и имело ценность, но явно недостаточную, чтобы окупить сполна затраченные на его приобретение усилия. И это понимали все.

«Тролльи лепёшки» выбросили тут же, на месте. Остальное утрамбовали в один мешок, который Йон, недовольно взвесив в руке, снова закинул за спину. По договору, все возвращались на Нейтральный Крест, в «Гуся», а дальше каждый со своей долей в свою сторону.

До вечера шли, стараясь отойти на максимально дальнее расстояние от проклятых руин древнего храма. Как только начало темнеть, Меркурио объявил стоянку. Выбрали место, развели костёр.

Как только вся команда поужинала, настроение чуть-чуть исправилось. В конце концов, приключение они пережили то ещё, да и возвращались как-никак не с пустыми руками. Погулять будет на что!

Тут Меркурио заявил, что специально для такого случая у него кое-что есть. Дал знак Йону, и великан достал из походного чемодана две спрятанные до поры бутылки северной браги. Понимая, как всё это выглядит после нахождения сокровищ, Меркурио сразу открыл обе и сделал по смачному глотку сначала из одной бутылки, а потом и из второй. Раздались одобрительные крики, и скоро всем стало совсем весело. Тогда-то более-менее притёршиеся союзники и пошли травить байки да анекдоты.

Йону так понравился анекдот Меркурио про гнома, тролля, человека и дракона, что главе экспедиции пришлось рассказать его ещё раз. Снова все хохотали, а позже дварф, глядя в огонь, негромко сказал:

— И всё же зря гномов так часто изображают как пьянчуг. Мы не такие.

Да ты-то уж точно, подумал Меркурио, вспомнив с какой жадностью дварф набросился на брагу (в походе на алкоголь был наложен строжайший запрет). Человек, которому спиртное тоже чуть развязало язык, чуть не сказал об этом Фрею, однако вместо этого вовремя опомнившийся Меркурио дипломатично заметил:

— Да уж, стереотипов о разных народах хватает.

— Ссстереотипов? — подхватил Сет. — Это интерессно.

— Вот-вот, — Йон сделал большой глоток из бутылки и передал её ящеру, — А какие ещё спереолипы про гномов бывают?

— Про дварфов, — дружелюбно поправил йотуна Фрей. — Я же тебя троллем не зову.

— И то верно, — закивал великан, — но мы переименовались как народ давно. Следует и страну переименовать, но... А вот вы звались гномами ещё совсем недавно.

— Да, всё изменилось. Новый политический курс, знаешь ли... Теперь мы все дварфы, а раз так, то и я дварф. А говорят про нас всякого до хрена. Вот пьяницы, например. Или что рождаемся из камня. Брехня это всё, рождаемся мы оттуда же, откуда и все. Или вот говорят, что у нас баб нет...

Все залились дружным смехом.

— Ага, клянусь, есть идиоты, которые думают, что гномих нет, а спим мы, должно быть, с молотками да черенками... Фу, гадость, и смешно и противно!..

Йотун, просмеявшись, сказал:

— Да, про рождение из каменьев и про нас говорят.

— Я когда был маленький думал, что вы на свету в камень превращаетесь. Такое мне дед рассказывал, — сказал Меркурио. — Потом с мамкой как-то поехал на Крест животинкой торговать, и увидел сотню, наверное, троллей... йотунов, да? День деньской, а вы вот они. Я охренел тогда... А про вас ещё старшие рассказывали, что вы под мостами сидите и деньги выманиваете.

— Да, этот бред и я слыхал. Мож и сидел какой-то глупый йотун когда-то, так и повелось, как знать? На нас и людоедство вешали, только я ни одного такого случая не знаю...

Все покивали головами в знак согласия. Говорили об этом ненавистники йотунов часто, но на самом деле ни одного настоящего случая так зафиксировано и не было — даже на войне.

— Да, чего только дураки не говорят, — по-прежнему глядя в огонь, сказал Фрей, — А вот про вас, ящеров, я тоже всякого слыхал. И что от золота голова у вас кругом идёт, и что до девиц всяких вы охочи, и что в огне вы не горите.

Сет запрокинул голову и забулькал — так он смеялся. Потом сказал:

— Всссё лошш.

— А ещё говорят, — сказал Меркурио, — ты, правда, не обижайся, если что... Говорят, что все нынешние ящеры — это обмельчавшие потомки драконов, которые когда-то были властителями вашей стороны. А вы-то что сами об этом думаете?

Наступило молчание. Сет уже не смеялся. Казалось, он серьёзно обдумывает вопрос, глядя на редкие искры костра.

— Сссет не сснает.

Они ещё немного помолчали, каждый думая о своём.

Меркурио отпил из бутылки и сказал:

— Про нас, людей, тоже много чего говорят. Что мы ни во что не верим. Что мы быстро обо всём забываем. И что мы сами выбираем свою судьбу, и постоянно ошибаемся в выборе.

Он отхлебнул ещё и отдал брагу дварфу.

— И знаете, что самое смешное? Это всё чистая правда!..

Компания опять рассмеялась.

Дварф посмотрел на человека и сказал:

— Вы всё забываете, потому что живёте мало. Ваш век короче века любого из другой расы.

— Тем более удивительно, что вы меньше всех изменились со времён первых войн, — сказал Йон; брага, видимо, хорошо влияла на его ораторские способности. — Вы не изменили своё название племени как мы или дварфы. Были тролли, стали йотуны, были гномы, стали дварфы... Разницы особой нет. И вы не изменились внешне, как ящеры. Вы живёте быстро и мало, а сделать успеваете много.

— Если брать всех людей, то может, и много успеваем, — устало проговорил Меркурио, — а вот если брать одного человека...

— Прелессстно... Филосссофия началассь...

— Постойте-ка, я серьёзно хочу спросить, — сказал Меркурио. — Вот мы с вами всё это обсуждаем, смеёмся. Это хорошо. Мы все разные. Жизнь, привычки, судьба... Всё разное. Но есть всё-таки хоть какие-нибудь между нами общие ценности? Вот мы воевали все со всеми — и всё ж таки добились мира. Пусть про нас всё что угодно говорят; но есть и много чего одинакового что в йотуне, что в ящере, что в гноме, в человеке... Да и в конце концов, — Меркурио и сам понимал, что уже сильно захмелел, но остановиться не мог, — и вообще, взаимо-ик!-выручка и сострадание сильнее, чем жажда наживы?..

Все снова замолчали, обдумывая слова Меркурио. И только дварф, вдруг нарушив тишину, громко хлопнул по пузатому мешку, так, что загремело золото:

— Вот они, наши общие ценности!.. Ха-ха-ха!!.

Они обсуждали ещё много чего: почему йотуны не живут семьями, как все остальные народы, что за традиция заставляет дварфов переводить свои имена при первом знакомстве, почему у ящеров о яйцах заботятся только самцы и почему у людей такая отвратительная кухня... Улеглись отдыхать, вернее, повалились кто где сидел, уже за полночь.

Однако по-настоящему заснуть не смог никто.

С первым блеском зари они двинулись в обратный путь.

Первую половину дня они шли спокойно, немного страдая от похмелья. Шли по скалистой местности, мимо обрывов и ущелий. Иногда вниз лучше было не смотреть, начинала кружится голова. Сделали короткий привал, и нехитрый обед помог им прийти в чувство. Когда путешественники снова собрались идти, началось землетрясение.

Сначала тряхнуло легонько, потом ещё, ещё раз, ещё сильнее, и наконец земля окончательно убежала у них из-под ног. Меркурио что-то кричал, видимо про сокровища, но в грохоте катящихся валунов разобрать слова было невозможно. Каменный ураган бил и царапал кожу, а весь мир, казалось, сошёл с ума и перевернулся вверх тормашками.

Меркурио очнулся от того, что его тряс за плечи Сет. Ящер что-то шипел. Увидев, что человек пришёл в чувство, он отпустил его и пошёл к лежащему неподалёку йотуну.

Меркурио огляделся. Двое здесь, а дварфа он нигде не увидел.

— Проклятье, — проговорил он. Мешок с сокровищем тоже пропал.

Но осознание самого худшего ждало его впереди. Оказалось, что они втроём упали в узкий разлом в земле, но не разбились в лепёшку, а скатились по чрезвычайно крутому спуску на маленький уступ, висящий в этом разломе на одном честном слове. Подняться по спуску наверх не было никаких шансов, даже если встать на плечи йотуну. Тот понемногу приходил в себя, но, похоже, ему досталось больше других — на голове у него висел оторванный лоскут кожи, и ещё, кажется, была сломана левая рука.

— Плохи наши дела, — сказал человек собратьям по несчастью. Он отвернулся: йотуна начало выворачивать наизнанку остатками обеда. Ящер стоял спокойно и наблюдал за страданиями великана; казалось, землетрясение и камнепад его вообще не задели.

Меркурио присел на корточки. Его самого немного замутило. Он увидел, как Сет подошёл к нему и открыл зубастую пасть, чтобы что-то сказать, но тут сверху донёсся хриплый голос Одрира Фрея.

Дварф смеялся.

Нет, даже не смеялся, он хохотал как припадочный, захлёбываясь и брызгая во все стороны слюной. Из носа у него обильно сочилась кровь, смешиваясь с рыжими волосами бороды, а он таращил глаза на своих товарищей и стучал что есть мочи жилистыми кулаками по сухой земле обрыва, из-за чего мелкие камешки и пыль летела на застрявших внизу путешественников. И он хохотал, хохотал и не мог остановиться.

Они смотрели вверх на его безумство, а когда Меркурио начало это всё надоедать, он сказал:

— Да, мы тоже очень рады, что все остались в живых, Фрей. Теперь кончай истерику и скидывай вниз верёвку.

— А вот хрен тебе по всей морде, Меркурио! — дварф в секунду перестал смеяться; лицо его исказила гримаса ненависти, а всегда усталые глаза засверкали как алмазы в темноте. — Хрен вам всем вместе взятым. Это судьба, это рок...

Тут Фрей закатил глаза и забормотал что-то на своём родном языке.

— Ты что там городишь, борода? — негромко спросил Йон, держась за покалеченную руку. — Нашёл время молиться...

Фрей снова посмотрел на них и заговорил:

— Сами боги направили эту тряску сюда на ваши головы! Червь-Всеотец на моей стороне! Я один остался наверху — с сокровищем! — ну разве это может быть простой удачей, а?!

Дварф вскочил на ноги и начал приплясывать на месте. Его прежние товарищи мрачно наблюдали за ним.

Закончив свой радостный танец, дварф, словно в горячке, снова припал к земле, сбросив на них ещё немного камешков.

— Эй, эй, Меркурио, — негромко заговорил он, сверкая глазами, — знаешь, что? Одрир Фрей тебе скажет, что. Ночью. Ночью, да. Этой ночью. Я хотел зарезать всех. Вы напились, и думаете, старый Фрей напился. Но я не спал. Но никого не зарезал. А знаешь, почему, а? Знаешь? Потому что никто не спал. Никто из вас.

Меркурио посмотрел на него и произнёс:

— Верно, никто, но это не делает тебя благородным рыцарем. Ты ублюдок и предатель, Фрей. И убийца.

Дварф зарычал, мигом вскочил на ноги и пинком отправил на головы бывших соратников несколько камней.

— Нет! — закричал он. — Нет! Фрей уйдёт и начнёт новую жизнь! Я рыцарь, ты не знаешь, но я рыцарь, да! Я Защитник Знамени! Мой отец, мой глупый отец, он продал знамя нашего рода, но я теперь смогу выкупить его у Гильдии! Я восстановлю честь дома Фреев!

— Ты алкаш и убийца, Фрей! Я видел таких как ты! Вам ничего не надо, кроме...

Но заканчивать фразу Меркурио не стал, потому что говорить уже было не с кем. Дварф, закрыв уши и крича проклятия, отбежал от обрыва. Снизу они слышали, как он кряхтит, поднимая мешок и как глухо звякает в мешке золото.

— Он уходит, — сказал Йон.

— О, спасибо, мой наблюдательный друг. А я-то думал, куда же он запропастился, — ответил Меркурио, сжимая и разжимая разбитые кулаки.

Ящер тем временем внимательно прислушивался к чему-то. Прошла минута или две, и Сет ловко скинул с себя свой старый доспех. Затем извлёк из ножен кривую саблю.

— Ты что задумал, Сет?

Тот вместо ответа раскрыл пасть, и — бряк! — зажал между устрашающих челюстей саблю. После этого он подошёл к крутому спуску, по которому они скатились, когда началось землетрясение. Ящер поднял руки вверх и спокойно пополз вверх по склону, цепляясь за мельчайшие выступы на скальной породе. Сейчас, если кто-нибудь спросил бы Меркурио, действительно ли он считает древних драконов предками нынешних ящеров, то он без сомнений ответил бы да, так и есть, потому что чешуйчатое существо, ползущее на четырёх лапах по почти отвесному склону, могло произойти только от величественных рептилий старого мира, и ни от кого другого.

Ящер добрался до верха и исчез. Человек и йотун молча посмотрели друг на друга. Говорить было нечего — оставалось только ждать.

Вскоре они услышали звон металла и крики, но всё быстро стихло. А ещё через пять минут над их головами возникла фигура ящера.

— Йотун, куда ты ссспрятал верёвку?..

Сет провозился ещё минут десять; сказал, что подходящее крепкое дерево далековато, но на счастье, верёвки хватило. Наконец, ящер скинул один её конец вниз.

— По одному, — предупредил он, хотя это было и так понятно.

— Ты первый, как раненый, — сказал Меркурио Йону.

— А если верёвка оборвётся? Или дерево рухнет? Давай ты...

Меркурио спорить не стал.

Кое-как они вылезли наверх. Тяжелее всего подъём дался, конечно, йотуну. Сломанная рука при подъёме причиняла ему невыносимые страдания, но Йон молча терпел, смотря наверх налитыми кровью глазами и сопя как бык. Кусок оторванной кожи свисал с его головы словно маленький красный флажок.

Когда йотун уже почти добрался до конца склона, у него от напряжения могучих мышц порвалась на груди его толстая рубаха, и пуговицы с обрывками гнилых ниток полетели вниз, где ещё недавно путешественники ждали спасения. Прятавшая тело ткань разошлась в стороны, и Меркурио с Сетом, наблюдавшие за подъёмом гиганта, увидели татуировку на его груди — лев, терзающий единорога. Они оба, конечно, тут же узнали её. Метка секты радикальных террористов-йотунов, на счету которых числилось столько зверств и изуверских акций, что группировка эта была запрещена во всех четырёх княжествах, а за принадлежность к ней карали смертной казнью, в том числе и на Земле Троллей, где эта группа и зародилась.

Меркурио и Сет увидели татуировку, а Йон увидел, что они увидели. Преодолев последний рубеж не без помощи товарищей, йотун в изнеможении повалился на землю.

Им всем понадобилось немного отдохнуть, прежде чем снова отправиться в дорогу. Все трое молчали.

Йотун кое-как взвалил на себя поклажу, вернее, то что от неё осталось и что удалось найти после землетрясения. Мешок с добычей взял на этот раз Меркурио. Перед тем, как они ушли, Сет быстро слез туда-обратно в разлом (на этот раз по верёвке), и достал свои доспехи. Меркурио отметил, что арсенал ящера пополнился —кроме сабли и дротика он носил теперь короткое копьё.

Снова пошёл плясать перед глазами серый однообразный пейзаж. Шли медленно, усталость и неудачи отнимали последние силы.

Йотун впереди Меркурио начал прихрамывать. Через час-другой его зашатало. А ещё через полчаса он начал что-то бормотать. Меркурио немного знал по-тролльски ещё с детства, когда торговал на Кресте, и вроде как некоторые слова понимал, но смысл фраз всё равно ускользал от него.

И вот, когда солнце уже начало садиться, и скоро нужно было искать место для ночлега, йотун остановился. Он скинул с себя походный ящик, и тот, ударившись о камень, развалился на куски.

«Ну всё, хана пришла Йону, — подумал Меркурио. — Рана доконала».

В следующую секунду гигантская туша йотуна развернулась, и в живот Меркурио вошло лезвие небольшого кинжала, невесть как оказавшегося в руке у великана. В лапище Йона кинжал выглядел как детская игрушка.

Сет уже забегал за спину йотуну для атаки, а Меркурио всё смотрел на торчащую из живота рукоятку с грубо сработанным навершием. Кинжал йотун вытаскивать не стал, а вместо этого развернулся, чтобы защититься от ящера. Меркурио, видимо, по его разумению, опасности уже не представлял, но если йотун так и подумал, то совершенно напрасно. Адреналин и злость страшной волной докатились до разума Меркурио. Он сбросил мешок с добычей и достал свой меч.

Ящер приплясывал перед гигантом, выискивая момент для атаки, прекрасно понимая, что даже с одной рабочей рукой йотун вполне способен убить его с первого удара.

Меркурио об этом не думал. Он просто воткнул меч Йону в спину чуть повыше зада. Воткнул и надавил что было сил.

С невероятной прытью великан развернулся и не прерывая разворота ударил Меркурио по голове, да так, что последний крутанулся на месте. Йон тут же начал разворачиваться обратно, но было уже поздно. Паузы в секунду ящеру вполне хватило. Не успел Меркурио ещё упасть на серые камни, как страшный удар кривого меча рассёк шею йотуна со стороны сломанной руки. Забулькала тёплая кровь. Йотун пошатался ещё немного, даже развернулся до конца к отпрыгнувшему на безопасное расстояние ящеру. Кровь полностью залила татуировку. Потом он упал, и только свежая кровь могла сказать наблюдателю, что это было когда-то живое существо, уже почти не отличимое издалека от камней, на которых оно теперь лежало.

Выждав для верности ещё пару минут, Сет подошёл к Меркурио. Тот слабо дышал. Ящер аккуратно развернул человека к себе лицом. Осматривать раны было бесполезно, всё и так понятно.

Меркурио открыл глаза. Разбитые губы зашептали:

— Слу... слушай. Я... ведь... я ведь не хотел... о, боги... я что, умираю, да?

Ящер неохотно кивнул.

— Тогда... тогда вот... слушай. Ты должен понять. Ты же такой же как я, разве нет?.. Мы же говорили... Я всё это затеял не ради себя... У меня... у меня семья есть... Лейла... жена моя, и маленький... — Меркурио закашлялся, — Бруно...

Ящер слушал его.

— Ты... Это ведь всё ради них, да?.. Ты возьми, ты возьми всё, и этих долю тоже, ты... ты только мою, мою долю им отдай, а? Сет? Сет, отдашь? Они у Гвидо живут, родня, помнишь, там, на границе... Ты его найди, и их найдёшь, он знает... Отдашь?..

Меркурио застонал. Ящер по имени Сет молчал.

— Сет, я ведь... оох, как больно... Ты знаешь, мы тогда... когда шли мимо дерева того... я же вас с гномом взял... в жертву, понимаешь?.. Тот старик мой, картограф, он мне всё рассказал. Он что туда и не пошёл... жертву надо чтобы туда, и жертву надо, чтобы оттуда... Оно схватило человека своими ветками, представляешь, Сет?.. И поедать его начало... Это он мне говорил... Туда он смог бы пройти, мой старик, а оттуда... не было никого, кроме его. И он плюнул...

Ящер перебил его:

— Я догадалссся посссле. Почему колдовссство не сссработало?

— Кто его... Может, умерло всё-таки то дерево? У проклятия тоже есть срок...

— Ясссно. Тратишш сссилы. Тебе ссследует говорить ссс богами ссейчасс.

Меркурио словно не услышал и продолжил:

— Почему он напал на нас?.. Я не сдал бы его... хотя за него дали бы... и мы могли ... на двоих добычу... Может он тоже хотел... всё забрать?..

Ящер посмотрел на остывающий труп йотуна и задумчиво ответил:

— Большая сссумма... Его братьям требуютссся деньги.

Меркурио молчал. Потом снова собрался с силами и заговорил в последнем лихорадочном усилии:

— Ты не держи зла, Сет... А?.. Я ведь всё только для них... Вот наши правители, а?.. Столько убили и столько завоевали... А от меня-то требовалось только лишь сделать... сделать счастливым хотя бы одно... одного человека... хотя бы сына... или хотя бы... не делать никому...

— Опять филосссофия...

Меркурио снова не услышал ящера. Посмотрел куда-то вдаль и тихо проговорил:

— Старика... картографа... тогда... тоже — я...

Он снова кашлянул, после чего раскрыл широко-широко глаза и два раза судорожно вздохнул.

— Ты... Сет... прошу... отдай им... мою...

Меркурио умер. У ящера не было ни времени, ни сил сооружать ему курган или что-то в этом духе. Сет собрал все оставшиеся припасы, выкинул лишнее и развязал мешок с добычей. Вытащил из него гномьи кинжалы, тарелки и прочие не слишком ценные вещи, оставив только то, что можно было по-настоящему дорого продать. Потом завязал мешок и закинул на плечи.

Добираться до границы пришлось другим путём, потому что переходить её в том же месте, как и на любой другой официальной заставе, теперь и речи идти не могло. Облегчала ориентирование на местности карта, позаимствованная у Меркурио; хоть и старая, но подробная.

Всё же места ящеру были незнакомые, и к Нейтральному Кресту он вышел сильно позже, чем планировал. Он исхудал и смертельно устал, но наконец добрался до таверны «Толстый гусь»; туда, откуда всё и начиналось.

Пролетела неделя, которую он потратил на восстановление сил. Пора было выдвигаться в путь. Расплатившись за комнату и услуги, Сет вышел поутру на дорогу.

Ящер внимательно посмотрел своими каменными глазами в ту сторону, где стояла застава, через которую она проходили в Таургию две недели назад. Потом он развернулся, поправил мешок на плече, и зашагал в сторону далёкой страны Нуассерх, где когда-то летали драконы.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...