Раз, два, три, четыре... Девочка вприпрыжку бежит по дороге, стараясь не наступать на трещины в асфальте. Засмотревшись по сторонам, она спотыкается и падает. Содранные об асфальт коленки горят огнём. Девочка садится на землю и начинает плакать.

— Ты заблудилась, малышка? Как тебя зовут?

К ней наклоняется мужчина в чёрном. Квадратные носки его ботинок блестят, девочка чувствует запах сапожного крема, такого же, каким мама красит свои туфли.

— Ника, — еле слышно отвечает она, размазывая слёзы ладошкой.

Нике пять лет, она убежала из детского сада. На ней бело-голубое, как летнее небо, полосатое платье, волосы собраны в смешные хвостики. Мужчина садится на корточки.

— Что случилось, Ника?

У него что-то с лицом: левая половина красная, как след от ожога. В прошлом месяце Ника схватила кастрюлю с картошкой, рука потом была такого же цвета.

— Я хочу к маме!

— А где твоя мама?

— На работе! — она задумывается на минуту. — Туда надо ехать на автобусе!

— Ну что ж, поехали! — мужчина сажает Нику себе на плечи. — А как выглядит твоя мама, как её зовут?

— Она очень красивая, у неё рыжие волосы и родинка, а зовут её Вера...

За окном автобуса мелькают фасады домов. Солнце отражается в витринах магазинов, саженцы каштанов вдоль шоссе колышутся под сухим южным ветром. Запах сапожного крема смешивается с запахом сгоревших спичек.

Мама смотрит на незнакомца со страхом. За побег из детского сада Нику лишают сладкого на неделю.

 

Наступает май. Расцветает сирень, белая и лиловая, одурманивает своим запахом дикая смородина, под ногами хрустят опавшие тополиные прицветники. Нике десять лет. Она идёт домой из школы, размахивая пакетом со сменкой. После очередного маха пакет вырывается из рук, и, описав широкую дугу, падает в кусты. Раздаётся приглушённое ойканье. Из-за сирени выходит мужчина с пакетом в руках. У него ожог на половину лица, а ещё он прихрамывает на левую ногу. Ника сразу узнаёт его.

— Здравствуй, Ника.

— Здрасте.

Он протягивает ей сменку.

— Я вас не пришибла?

— Нет, — усмехается он. — А хотела?

— Извините... — шепчет она.

Мужчина улыбается.

— Не бойся, чтобы уничтожить демона, нужно что-то большее, чем розовые кроссовки.

Ника зажимает рот ладонью, удивлённо глядя на мужчину. Он подмигивает ей, продолжая улыбаться.

Они вместе идут по пыльной, изрытой ямами дороге. Ника рассказывает про оценки в школе, про долгожданную летнюю поездку на море и про прочитанные за последний год книги. Мужчина внимательно слушает, не перебивая. Первые ласточки пролетают высоко над их головами.

 

Верхушки тополей раскачиваются, как исполинские метрономы. Солнце прячется за тучи, ветер холодит лицо. Ника стоит на крыше пятнадцатиэтажки. Всё внизу кажется маленьким, почти игрушечным: люди, машины, кусты сирени, стая бродячих собак.

Ника шагает ближе к краю. По лицу текут жгучие слёзы обиды, такие, какие бывают только в пятнадцать лет.

— Ни один человек в мире не стоит твоих слёз.

Ника оглядывается и видит хромого мужчину с ожогом на лице. Он оттаскивает её от края крыши, обнимает за плечи.

— Всё будет хорошо, воробышек. Твоя мама заплатила слишком высокую цену за твоё рождение, ты должна беречь себя.

— Он меня обмануууул, — Ника рыдает взахлёб. — Я всё видела, как они с Настей... ненавижу его! И её!

Мужчина гладит Нику по голове, затем достаёт платок и вытирает заплаканное лицо девочки. Ника замечает, что правый глаз у него голубой, а левый — карий. Ветер усиливается, слышны раскаты грома вдалеке. Начинает идти дождь.

 

Свет в клубе то гаснет, то вспыхивает с новой силой. Музыка гремит так, что Ника едва слышит собственный голос. Она улыбается симпатичному парню, что сидит за столиком напротив. Нике двадцать лет, она пришла в клуб с подружкой, но вскоре осталась одна. На ней короткая юбка, майка с тонкими бретелями. Тот парень смотрит на Нику весь вечер, не отводя взгляда, а затем подсаживается ближе и предлагает угостить её коктейлем.

Ника смеётся и соглашается. Как она выглядит? Хорошо? Ей нужно в этом убедиться. Уборная направо по коридору. Ника встаёт, просит нового знакомого подождать пару минут, разворачивается и слышит вкрадчивый голос, в котором, тем не менее, явно чувствуется угроза:

— И что же, по твоему мнению, ты делаешь?

Мужчина, который спас Нику от самоубийства пять лет назад, обращается к тому самому парню. Он протягивает руку и достаёт из нагрудного кармана рубашки собеседника крохотный пузырёк. На белой этикетке — синие буквы: Rohypnol. Мужчина медленно выпивает содержимое флакона, глядя парню прямо в глаза, потом залпом проглатывает Никину «отвёртку», в которой наверняка уже размешана доза наркотика. Парень бледнеет, гримаса ужаса искажает черты его лица. В свете стробоскопа блестят слишком острые зубы мужчины. Ника смеётся. Кому нужен ангел-хранитель, когда у неё есть личный демон?

Парень убегает прочь. Музыка грохочет всё громче. Ника заказывает два виски с колой: для себя и для демона.

 

Ночь. Ника едет домой в такси после празднования своего двадцатипятилетия. Мимо пролетают неоновые вывески, расплываясь в тумане. Девушку тянет в сон. Водитель тянет руку к её коленке.

Внезапно автомобиль останавливается. Распахиваются все двери сразу.

— Приехали. Выходи, воробышек, — зовёт её знакомый голос.

Водитель дрожит от страха, глядя во мрак. Демон помогает Нике выйти из машины. С трудом удерживая равновесие на шпильках, Ника виснет у него на руке.

Ночной воздух действует отрезвляюще. Когда они подходят к дому, хмель окончательно развеивается. Демон провожает её до входной двери. На пороге крошечной студии Ника оборачивается и целует демона в губы, а затем утаскивает в темноту квартиры.

— Тебе мама не говорила не приводить домой незнакомцев? — спрашивает он.

— Мы знакомы двадцать лет, — отвечает на это Ника, расстегивая воротник его рубашки.

— Двадцать пять, — поправляет её демон. — Интересно, это считается грумингом?

Ника снова целует его.

Они лежат в постели, Ника прижимается к его левому боку, слушая биение сердца. Над краем кровати нависает некрашеная доска столешницы. Ника перебирает пальцами чёрные волосы демона и находит с левой стороны небольшой рог. Справа ничего нет, гладкий череп.

— Почему так? — спрашивает она.

— Потому что я демон только наполовину, — отвечает он.

— Я о тебе почти ничего не знаю. Мы могли бы видеться чаще?

Демон качает головой.

— Останешься на завтрак? Надеюсь, ты любишь яичницу с помидорами.

— Нет, воробышек. Сегодня истекает срок моей власти над тобой.

— Мы больше не увидимся? — холодный комок сжимается в груди, голос Ники дрожит.

— Ты сможешь позвать меня ещё один раз, через пять лет.

— Как?

Вместо ответа он чертит ногтем на столешнице перевёрнутую звезду, обводит её в круг.

— Просто напиши «Приходи» рядом с этим знаком.

Когда Ника просыпается, рядом никого нет. Только рисунок на столешнице напоминает о ночном визитёре.

 

Ника лежит в кровати без сна. Фары проезжающих машин разгоняют мрак своим мертвенно-голубым светом. Простыня пахнет стиральным порошком.

Ника разглядывает трещину в потолке и гадает, в какой момент то же самое случилось с её жизнью.

«Где ты была, шалава?!»

Крик эхом отражается от стен. Ника едва уворачивается от летящей в неё табуретки.

«Да кому ты нужна, кроме меня?!»

Его рот кривится в презрительной усмешке.

«Ты сама меня спровоцировала!»

Ника дотрагивается до лилового синяка на запястье.

Ключ поворачивается в замочной скважине, как будто какое-то чудовище скребёт когтями по металлу. Ника поджимает ноги к груди и закрывает глаза. Как же так вышло, что она к тридцати годам осталась с нелюбимым мужчиной, на неинтересной работе, в неуютной квартире?

Она слышит его тяжёлые, неровные шаги. Будет скандал, как обычно. Ника переворачивается на бок, к столу у кровати и замечает нацарапанный на нижней стороне столешницы рисунок: перевёрнутую звезду, вписанную в круг.

— Не спишь, сука? — кричит Денис.

Ника с усилием водит ногтями по деревяшке, сдирая лак.

ПРИ

— Что это ты там делаешь?

Хлопает дверца шкафа, задетая его плечом.

ХО

Он наклоняется над Никой, дыша перегаром в лицо.

ДИ

Денис хватает Нику за волосы, выволакивает из постели.

Комната озаряется косым светом фар. Тень в углу подмигивает Нике. Она вырывается из рук своего мучителя. Денис хватается за щеку, обожжённую оплеухой, заносит кулак для удара, но рука повисает в воздухе. Ника видит своё отражение в его переполненных ужасом глазах. Она с улыбкой расправляет плечи. Её глаза — карий и голубой — горят неестественным огнём.