Если бы человек мог попасть в эту часть Вечного Леса или хотя бы пройти на корабле вдоль берегов Эльфийского моря, то он обязательно сочинил бы новую небылицу. Сказку о том, как в незапамятные времена кто-то из богов прогневался на эльфов и попытался рассечь их лес. Удар исполинского клинка расколол землю на десятки лиг, но дом эльфов устоял, а бог отступил с позором.

Но то человек. Видеть в чудесах природы проявление высших сил, искать деяния богов там, где сама жизнь создала что-то удивительное – такое поведение присуще даже самым просвещенным из людей. Странно и в чем-то даже смешно с точки зрения любого эльфа, тем более что в их летописях истинные события описаны со всеми подробностями.

А разлом и в самом деле поражал воображение. Он начинался от крутых морских берегов и прямой стрелой уходил вглубь Вечного Леса, вознося скалистые стены на невероятную высоту. Во всем мире было не найти чего-то столь же величественного, и даже величайшие людские чародеи не брались строить такие высокие башни. Да и не каждый выдержит хотя бы взгляда с подобной высоты – в ужасе отступит или просто упадет без чувств. И хорошо, если назад, а не вперед, в манящую бездну.

Великий мастер жизни Фаэндар давно избавился от подобных страхов. Он стоял на небольшой каменной площадке почти у самого края разлома. В это время года рассветное солнце направляло свои лучи точно вдоль расколотой земли, наполняя чудо природы игрой света и тени, сиянием падающих капель воды от многих водопадов и маленькими радугами. А когда солнце целиком поднималось из-за горизонта, просыпались птицы, чьи гнезда во множестве усеивали уступы и впадины гигантских стен. Их пение эхом уносилось вдаль, и с высоты казалось, что они построили внизу свой маленький мир, недоступный ни людям, ни эльфам. Лишь единицы могли познать все его великолепие.

Жизнь текла вокруг Фаэндара, и эльф был частью этого течения. Он освободил сознание от телесных оков, и на лигу вокруг не осталось ничего, что могло бы ускользнуть от его разума. Движение капель воды, возня животных, полет птиц, шелест листвы и игра ветра – он был всем этим. В каждом маленьком действии он видел воплощение великого закона круговорота жизни и вот уже много лет пытался найти в единении с природой понимание того, каким должен быть следующий шаг на его пути.

Мастер жизни носил простые одежды: коричневые бриджи, белую рубаху, невесомый бежевый плащ, да легкие сапоги. Он давно отказался от оружия, и при нем не было ни лука, ни меча, ни даже простого походного ножа. Его запястья и шея не носили украшений, и даже длинные белые волосы свободно спадали вдоль спины. Правила хорошего тона требовали от каждого эльфа укладывать волосы сообразно своему статусу, но вряд ли среди хозяев Вечного Леса нашелся бы тот, кто не знал лучшего из мастеров. Нет, мастер жизни не пренебрегал этикетом, но пройденный путь требовал простоты в одном и невероятной сложности и напряжения всех сил в другом. Каждый следующий шаг давался все тяжелее, и эльф все чаще погружался в движение жизни, когда уходили привычные чувства, а с ними и понимание того, кем он приходится сородичам.

Внезапно гармония движения была потревожена. На краю восприятия появился кто-то еще, и этот кто-то целеустремленно двигался к мастеру. Нарушитель был молод и пока не умел чувствовать других на таком расстоянии, зато для мастера прочитать его разум оказалось не сложнее, чем изучить старый свиток. Следопыт. Без доспехов, но одет по форме. С важным поручением. Спешит к нему, Фаэндару. Понимает ответственность задания, но слегка недоволен тем, что вынужден искать мастера жизни вместо того, чтобы идти в патруль с одной юной эльфийкой.

Мастер пристальнее вгляделся в разум эльфа и позволил себе легкую улыбку. Этот следопыт делал те же ошибки, что и он сам когда-то, еще до того, как его сердце стало биться в унисон с сердцем возлюбленной Мириэль... До того, как она странным образом исчезла в одном из патрулей...

На краткий миг душу накрыла тень, незажившая рана, след от былой скорби по той, которую давным-давно потерял, но которой сохранил верность. Разум тут же попытался сжаться, сконцентрироваться в точку, словно перед боем, но мастер уже справился с чувствами. Он привычно пустил их дальше по кругу, дал им завянуть, осыпаться прахом и нежно вырастил на их месте крошечный росток надежды. Ведь он еще не стал истинным мастером, а значит пока не мог у самой жизни получить ответ о судьбе любимой.

А вот следопыту следовало преподать небольшой урок. И когда тот вышел из-под деревьев к скалистому обрыву, то вместо Фаэндара увидел ту, которая занимала все его мысли.

- Арвен?! – с удивлением воскликнул эльф. – Ты как здесь оказалась?!

Юная эльфийка одарила его заинтересованным взглядом и едва заметно улыбнулась.

- Сюда нельзя приходить! – воскликнул следопыт, приблизившись к ней. – Это же место мастера Фаэндара! Уходи скорее!

Он протянул руку, чтобы взять ее за локоть и увести, и тут мастер развеял образ.

Реакция следопыта оказалась предсказуемой. Он вздрогнул и рухнул на одно колено, склонив голову.

- Великий мастер, простите мою дерзость! – протараторил он в землю.

Фаэндар вздохнул.

- Встань, - коротко сказал он.

Эльф неуверенно поднялся. Был он на голову ниже мастера, что прямо говорило о его молодости. Хозяева Вечного Леса лишь к зрелости достигали своего истинного роста, одновременно приобретая благородный белый цвет волос. У следопыта же волосы имели цвет раннего солнца, и в рассветных лучах они буквально сияли. А вот укладка волос показывала, что он уже не новичок и может быть назначен командиром патруля. Правда, сейчас следопыт имел вид смущенного новобранца и взгляда от земли не поднимал.

- Как тебя зовут? – спросил мастер.

Он мог прочитать имя в сознании сородича, но не поступал так без особой нужды.

- Ньевен, - ответил эльф.

- Скажи мне, юный Ньевен, почему ты не сумел распознать подмену? – задал вопрос Фаэндар.

На этот раз следопыт поднял взгляд и посмотрел на мастера. Прочитать в этом взгляде всю гамму чувств не составило труда. Неуверенность, удивление, непонимание, досада и даже обида – все это сильно вывело Ньевена из равновесия. Но мастер задал вопрос, а потому он должен был ответить.

- Вы же великий мастер жизни, - осторожно ответил следопыт. – Разве я мог...

Он не договорил. Мастер смотрел на него с легкой укоризной.

- Ты обманул себя сам, - мягко сказал Фаэндар. – Потому что твой разум занимает не сама Арвен, а тот образ, который тебе по нраву. Ты запечатлел его в своем сознании, но не продолжил движение по кругу жизни, а решил, что нашел свой идеал... Это так по-людски.

Ньевен встрепенулся, готовый возразить, привести уйму аргументов, но мастер не дал ему сказать.

- Остановись, мгновенье, ты прекрасно! – продолжил он. – Так говорят люди, но не мы. Мы живем в десятки раз дольше, и лишь самые могущественные из человеческих чародеев могут сравниться с нами в долголетии. Но все имеет свою цену, и власть круговорота жизни над нами куда сильнее. Не только во вне, но здесь, – он коснулся пальцами виска, а затем опустил ладонь к сердцу, - и здесь.

На этот раз следопыт посмотрел на Фаэндара взглядом задумчивым и немного смущенным.

- Я... не понимаю... - неуверенно признался он.

- Я говорю, что каждая твоя мысль, каждый образ в твоей голове и каждое чувство должны проходить этот круг, - объяснил мастер. – Не пытайся удержать приятный миг. Отпусти его и иди дальше. Чем раньше ты поймешь, что круговорот внутренний и внешний неразрывно связаны, тем выше сможешь подняться на жизненном пути.

Фаэндар улыбнулся и добавил:

- И тем быстрее сердце юной Арвен начнет биться в унисон с твоим.

Несколько мгновений Ньевен глядел в никуда, осознавая услышанные слова. Затем он снова посмотрел на мастера и сделал низкий уважительный поклон.

- Благодарю за урок, великий мастер, - сказал он. – Я не забуду ваших слов.

- В этом я не сомневаюсь, - кивнул Фаэндар. – А теперь скажи, что привело тебя ко мне?

Молодой эльф тут же собрался и принял серьезный вид.

- Командир южной заставы просит вас срочно прибыть к нему, - ответил он.

- Южная застава? – удивился мастер. – Кто открыл короткую тропу сюда?

- Сам командир с помощью старших офицеров, - ответил Ньевен.

- Причина? – коротко спросил Фаэндар.

- Чужак, - так же коротко ответил следопыт.

Несколько секунд мастер молча смотрел на молодого эльфа.

- Идем, - позвал, наконец, он, повернулся и направился к деревьям.

Расспрашивать Ньевена о подробностях не имело смысла. Вряд ли ему рассказали все, но дело было не только в этом. Если командир и офицеры не пожалели сил, чтобы отправить гонца за великим мастером жизни, то это означало ровно одно. Чужак им попался крайне непростой. А значит, не следовало терять времени.

Не сбавляя шага, Фаэндар посмотрел на могучие стволы деревьев. Затем его разум скользнул дальше, прямой стрелой пронзая расстояние до южной заставы. Почувствовать верное направление оказалось несложно. Биение жизни сородичей хоть и гармонировало с Вечным Лесом, но имело заметные отличия. А уж скопление в одном месте эльфов, которых вела общая воинская цель, светилось вдали подобно яркой звезде на ночном небосклоне. Кроме того, мастер жизни когда-то сам служил на этой заставе и неплохо помнил те места.

В сознании Фаэндара возник образ пути. Сам Лес подсказал ему лучший маршрут, но мастер на этом не остановился. Он потянул этот путь за начало и конец и свернул его в круг. Затем он прикоснулся к своей жизни, жизни молодого Ньевена, объединил их общим смыслом и целью, связал с Вечным Лесом и напитал сформированное кольцо. Оно вспыхнуло зелеными переливами, и великий мастер сделал шаг. Любой круг бесконечен, и далеко не каждый замечает, как раз за разом проходит один и тот же путь. Да, многие ищут новые пути, и лучшие добиваются в этом успеха, но только лишь мастеру жизни под силу создать круг, по которому еще никто не проходил. Не нарушая закона, что круг жизни существует только там, где кто-то когда-то уже прошел.

В следующий миг следопыт охнул от удивления. Для него будто ничего не произошло. Не было напряжения всех сил, благодаря которым командир и офицеры сумели открыть короткий путь. Мастер же даже останавливаться не стал. Он просто взглянул куда-то вдаль, а на следующем шагу они вдвоем оказались возле южной заставы.

 

***

 

Невежество людей, порой, доходит до абсурда. Очень немногие представители человеческой расы удостаивались чести видеть, как живут эльфы. Но зато почти каждый с удовольствием расскажет, что «эти длинноухие» живут на деревьях и спят в дуплах, укрываясь травой и ветками. Обязательно упомянут про перины из мха и про то, что только благодаря своей магии не выглядят как закаленные дикой природой людские охотники. А как иначе? Бегать по лесу с длинными развевающимися волосами и торчащими в стороны острыми ушами – занятие не самое удобное. Да и одежда в лесу не может оставаться идеально чистой хоть сколько-нибудь продолжительное время. А как тогда? Правильно, магия.

У Фаэндара подобные толкования уже давно не вызывали никаких эмоций, хотя в молодости он искренне возмущался этому. Как можно называть магией то, что составляет суть твоей жизни? Да взять хотя бы простых ремесленников! Пекарь превращает муку в хлеб, а кузнец обращает грубое железо в смертоносное оружие. Никому из них и в голову не придет назвать свой труд магией. Даже человеческие чародеи предпочитали называть управление подвластными им силами искусством плетения. Что уж говорить об эльфах? Ну а каменщиками и плотниками хозяева Вечного Леса были такими, что лучшие человеческие мастера завидовали страшно. И дело даже не в том, что эльфийский мастер мог оттачивать свои навыки столетиями. Просто, когда тебя ведет круговорот жизни, а руку направляет стремление к истинной гармонии, результат очень многим придется по душе.

Южная застава располагалась неподалеку от большого озера. Справа от него Вечный Лес упирался в высокую скальную гряду в нескольких часах пути, а слева уходил к морскому побережью и к границе с человеческими королевствами.

Следопытам не было нужды возводить стену. Вместо нее застава начиналась с паутины боевых галерей, что проходили по средним ярусам деревьев. Сами деревья были высажены так, чтобы любой укрывшийся щитами вражеский строй был разрезан на части и не мог быстро сомкнуть ряды обратно. А такое случается. Раз в две-три сотни лет на трон одного из соседних королевств садится правитель, считающий, что может отвоевать у лесных соседей часть территории. Но захватить заставу людским войскам не удавалось ни разу. Зеленая одежда и доспехи из коричневой кожи делали эльфов практически незаметными в Вечном Лесу, и обращение в захватчиков в бегство становилось лишь вопросом времени. Люди многое приукрашивали, обсуждая эльфов, но вот мастерство владения луками, наоборот, сильно недооценивали.

Здания на заставе были бы привычны не только любому эльфу, но и многим человеческим военным и торговцам: каменные первые этажи, где располагались склады, и жилые вторые, выполненные из дерева. Разница лишь в том, что дерево не умертвили при постройке, и оно продолжало жить в новом облике. Да и каменные стены плотно увивали лианы, создавая впечатление, что эти строения могут выкопаться из земли и самостоятельно переместиться в другое место.

В двух самых больших домах жили рядовые следопыты – эльфы и эльфийки. Дома поменьше занимали офицеры, командир заставы и мастер разума. Также здесь было то, что люди называли постоялым двором. Последняя война с людьми завершилась почти сотню лет назад, и торговые караваны отправлялись часто.

Командир заставы был в самом расцвете лет, но сейчас его лицо оттенком почти не отличалось от волос. Мертвенная белизна кожи обычно говорила либо о почтенном возрасте эльфа, либо о том, что он истратил слишком много сил. За свою жизнь Фаэндар несколько раз проходил по этой грани, и каждый раз он восстанавливался в самом сердце Вечного Леса, где течение жизни было особенно сильным. По всем традициям и правилам командир уже должен был передать дела заместителю и отправиться отдыхать. Но, увидев его суровый взгляд и упрямо сомкнутые губы, мастер жизни понял, что для этого эльфа долг превыше всего, даже собственной жизни.

- Командир заставы Келеборн, - представился эльф, увидев Фаэндара. - Благодарю, что откликнулись на просьбу, великий мастер.

Он сделал уважительный поклон и едва не потерял равновесие от слабости.

- Давайте без лишних слов и ритуалов, - попросил мастер жизни. – Что произошло?

Келеборн благодарно кивнул, но твердости духа не потерял.

- Чужак, - коротко сообщил он. – Очень странный. Вроде бы и человек, но точно не из этих. - Он качнул головой в сторону границы. – Патруль обнаружил его возле скал и привел сюда. Сейчас он под охраной.

- Его допросили? – уточнил Фаэндар.

- Мастер Ярменор попытался его прочитать и теперь лежит без сознания, - ответил командир.

- Что?! – воскликнул мастер жизни. – Где?!

Келеборн указал на один из домов. Фаэндар кивнул и, наплевав на все условности, открыл путь прямо внутрь дома. Вот, оказывается, в чем дело! Причиной отправки за ним гонца был не чужак, а то, что произошло с Ярменором. Ведь ни одна из эльфийских летописей не упоминала о том, что эльф может упасть без сознания при чтении человека. Даже самая агрессивная защита, поставленная лучшими чародеями, не могла так навредить опытному мастеру, и Ярменор не был исключением.

Мастер разума был плох. Он лежал на кровати и дышал тяжело и прерывисто. Пальцы его рук были скрючены болезненной судорогой, а лицо покрывали белые пятна, как будто какая-то сила пыталась выжать из мастера саму жизнь.

У изголовья кровати сидела ученица, и выглядела она не лучше. Юная эльфийка держала пальцы у висков мастера, пытаясь своей волей удержать учителя в этом мире. Фаэндар присмотрелся, и ему на секунду показалось, что видит наведенный образ вроде того, что изобразил он сам перед юным следопытом. Но нет, все было реально. Сознание Ярменора напоминало разбитую глиняную тарелку, и лишь воля ученицы держала осколки вместе. Эльфийка старалась их склеить, но сил и опыта не хватало, и те рассыпались снова и снова.

Мастер жизни шагнул к кровати и своей волей подхватил разбитое сознание Ярменора.

- Отдохни, - велел он. – Ты молодец.

Ученица облегченно выдохнула и обессилено сползла на пол. Но нетрудно было почувствовать ее борьбу с собой: ей очень хотелось проследить за работой великого мастера, несмотря на всю усталость. Любопытство победило, и через несколько секунд эльфийка во все глаза следила за действиями Фаэндара.

Тот изучал осколки сознания мастера долгие две минуты. Он не увидел прямой или косвенной агрессии, направленной на эльфа. Все было достаточно буднично, если не считать того, что чужак носил одежду незнакомого покроя и говорил на неизвестном мастеру языке. Когда Ярменор понял, что прямой диалог невозможен, то применил технику слияния. Он ненадолго сам стал этим человеком, и вот тут случилось странное. Мастер неожиданно не смог вернуть себя настоящего, потому что для чужака название «Вечный Лес» значило что-то совсем иное. Установленный якорь не сработал и, хотя Ярменор все сделал правильно, образ возврата извратился абсолютно чуждым пониманием, а мастер разума едва не лишился разума собственного.

Ученица сумела удержать сознание учителя, но большего ей было сделать не под силу. А вот Фаэндару эта задача оказалась по зубам. Годы, которые сам Ярменор провел в учениках у мастера жизни, были отличной основой.

- Надеюсь, он не будет ворчать, что я заставил его снова пережить ученичество, - улыбнулся Фаэндар.

Он сформировал в сознании эльфа круг уже пройденного когда-то пути и легким прикосновением заключил в него осколки разбитого разума.

- Дело в якоре, да? – осторожно спросила ученица. – Он почему-то не сработал?

Фаэндар одобрительно посмотрел на нее и кивнул.

- Когда он очнется, передай ему мои слова, - попросил он. – Отныне в технике слияния следует использовать два или три якоря и следить за их состоянием. Пусть передаст другим мастерам и внесет в летописи этот случай.

- Передам, - ответила эльфийка и попыталась сидя изобразить поклон. – Спасибо, мастер!

Наблюдения за сознанием учителя она при этом не прекратила. Похоже, она собиралась просидеть возле Ярменора до самого конца и вмешаться, если потребуется. Фаэндар не препятствовал. Бывший ученик теперь восстановится и сам, но помощь ученицы ему точно не помешает.

Оставалось разобраться с чужаком. Мастер жизни вздохнул и ощутил жизнь всей заставы. Не осталось ни единого движения, которое могло бы укрыться от его разума. Спустя миг он уже знал, где находится человек.

 

***

 

Не так давно до Вечного Леса долетели слухи о новомодном людском веянии. В одном из королевств правитель всерьез озаботился, чтобы заключенные содержались в достойных условиях. Вроде бы он узнал, как с обращаются с пленными эльфы, и решил, что в его государстве будет не хуже.

Никто, правда, не мог объяснить, как дать людям достойные условия содержания на рудниках или на галерах. Да и сам правитель сильно заблуждался насчет хозяев Вечного Леса. Тюрем у эльфов не было. Нет смысла запирать того, кто связан со своими сородичами круговоротом жизни. За мелкие проступки эльфа могли сослать на дальние рубежи, за серьезные – с каким-нибудь заданием в людские королевства. Ненадолго, на пару сотен лет. И уж совсем редко совет старейшин прибегал к обряду изгнания, когда провинившийся лишался связи с Лесом и уходил навсегда.

С чужаками же у сородичей Фаэндара был разговор короткий. Тот, кто приходил с недобрыми намерениями, назад уже не возвращался. Просто заблудившихся или излишне любопытных аккуратно выпроваживали, ну а в необычных случаях привлекали мастеров. Как и в этот раз.

Чужака держали в одной из деловых комнат. Из мебели здесь были стол с несколькими стульями, шкаф и небольшой диван. Саму комнату давно не использовали, и обстановка выглядела несколько пустоватой. Сейчас здесь находились трое: сам чужак, что сидел за столом, да двое следопытов: один охранял дверь, а другой нес вахту возле окна.

Простые одежды мастера жизни чужака не обманули. Когда эльф сделал шаг внутрь комнаты, тот поднялся с места и уважительно поклонился. Фаэндар сразу отметил его манеру держаться. Такую естественность движений не обретешь за день. Нужно постоянно вращаться в определенных кругах, чтобы следование этикету стало для тебя привычкой. Одежда чужака выглядела дорого, хоть и была походной, а ростом он почти не уступал Фаэндару. Вьющиеся темные волосы скрывали его уши, но и без этого мастер жизни видел, что перед ним, да, необычный, но человек. В целом, он производил впечатление того, кто привык решать спорные вопросы за столом переговоров, но никак не в бою.

Мастер жизни жестом указал чужаку на стул и сам сел напротив. От двери послышались шаги, и следопыт положил на стол небольшую сумку, явно принадлежавшую человеку. Фаэндар к ней не притронулся. Вывод, к которому он пришел, изучив сознание бывшего ученика, требовал проверки. Он положил руку себе на грудь и произнес:

- Фаэндар.

Чужак удивленно вскинул брови. Кажется, он не ожидал, что эльф назовет ему свое имя. Но затем он повторил жест мастера и ответил:

- Церус.

Имя было незнакомым, что укрепило мастера в подозрениях. По его воле деревянная поверхность стола пошла рябью, и на ней проступила карта континентов. Мастер протянул руку и указал на точку, где они сейчас находились. Затем он вопросительно посмотрел на чужака. Тот с интересом оглядел карту, покачал в ответ головой и указал на свою сумку.

Этого было достаточно, но, когда Церус достал из сумки небольшой кристалл, и заключенное в нем плетение нарисовало в воздухе совсем другие континенты, все сомнения отпали. Чужак оказался пришельцем из иного мира. Первым за всю известную эльфам историю, потому что ни в одной из летописей не говорилось о подобных случаях.

Дальше Фаэндар действовал увереннее. Он коснулся своим сознанием разума чужака и объединил их на уровне смыслов. Техника частичного слияния не требовала дополнительной страховки, и надо было лишь следить, чтобы связь случайно не распалась.

- Теперь мы сможем понимать друг друга, - произнес мастер жизни, и пристально посмотрел на собеседника. – Кто вы и что вам нужно в нашем мире?

Церус хмыкнул, осознав, что понимает сказанное.

- Кажется, я скоро устану удивляться, - ответил он. – Кто я? В данный момент меня можно назвать исследователем, которого ведет стремление к познанию.

- Достойный ответ, - холодно заметил мастер жизни. – Вот только он не говорит ни о чем.

- Вы не верите в светлые побуждения людей? – поинтересовался человек.

- Я за свою жизнь дважды наблюдал, как эти побуждения ввергают людские королевства в вековой хаос, - ответил Фаэндар.

Такого ответа чужак не ожидал, но, к его чести, сумел уловить скрытый смысл сказанных слов.

- Понимаю, - сказал Церус после недолгого молчания. – Я взял неверный тон, попытавшись заговорить с вами как с человеком равного положения. Признаю свою ошибку. Скажите, уважаемый Фаэндар, с вашим сородичем все в порядке?

Мастер жизни внутренне улыбнулся. Он поставил человека перед фактом опыта несравненно более долгой жизни, но получил в ответ изящный и очень тонкий в своей остроте намек, что даже такой возраст не избавляет от ошибок. Чужак оказался не прост, но чувствовалось в нем что-то неправильное. Его поведение не вязалось с тем, что эльф знал о людях, и то, что перед Фаэндаром сидит представитель иного мира, не могло служить логичным объяснением.

- У каждого из нас есть свой долг, уважаемый Церус, - чуть менее холодно ответил мастер жизни. – И порой он не оставляет нам выбора. На вас нет вины в том, что произошло с моим сородичем, но вы все еще живы только потому, что в вас нет злого умысла.

- Рад слышать, - заметил чужак.

Слова прозвучали спокойно, но было видно, как человек внутренне напрягся.

- Вот только это тоже ни о чем не говорит, - продолжил эльф. – Что вы скажете про мотивы тех, кто стоит за вами?

Человек задумался, а Фаэндар, наконец, уловил за хвост эту неправильность. Почему неведомые исследователи решили послать переговорщика именно к эльфам? И почему посланник ведет себя не как официальный посол?

- Я понимаю ваш намек, - сказал Церус. – Пути начальства неисповедимы, но пытаться вредить вашему миру нам просто незачем. Да и невозможно это, ведь постоянный портал между мирами можно открыть только с вашей помощью. Без него будет тяжело наладить не только торговые и культурные отношения, но и обычный диалог.

- Тогда почему вы пришли именно к нам? – спросил мастер жизни. – Ваши слова не нашли понимания в человеческих королевствах?

Чужак улыбнулся. Его реакция прямо говорила о том, что Фаэндар ошибся в своих выводах. И это заставило напрячься уже самого эльфа.

- Уважаемый Фаэндар, это первый визит представителя моего мира к вам, - мягко сообщил Церус.

- Но вы имели представление, куда направляетесь, - возразил мастер жизни. – Вы не похожи ни на способного выжить в любых условиях мага, ни на официального посла. Вы наблюдали за нами?

- Нет, - покачал головой человек. – Для наблюдения нужно столько же сил, сколько и для открытия портала.

- Вы не врете, – согласился Фаэндар. – Но это значит, что вы не просто исследователь, ведомый стремлением к познанию. Чего вы скрываете?

- Скрываю? – удивленно переспросил чужак. – Поверьте, скрывать что-то от собеседника, который может прочитать мой разум как открытую книгу, у меня и в мыслях не было. И я не кривил душой – мною движет искреннее любопытство, ведь наш мир целиком принадлежит людям. У нас никогда не было представителей иных рас.

Мастер жизни насторожился. Видеть недосказанность он научился давно, еще в те времена, когда мотался по всему миру, разыскивая следы любимой. И сейчас последняя фраза буквально резанула сознание искаженным смыслом.

- Это не вся правда, - произнес Фаэндар, пристально глядя на человека.

Церус кивнул.

- Да, не вся, - серьезно ответил он. – Но я должен был получить представление о ваших способностях, чтобы понять, как строить диалог в будущем. Именно поэтому не добавил еще одного слова: «своих».

- Что?! – пораженно воскликнул мастер жизни.

А вслед за этим пришло понимание. Сложились вместе и странное удивление чужака, когда он услышал имя Фаэндара, и необычная осведомленность, и отсутствие какого-либо напряжения, присущего каждому человеку, впервые заговорившем с эльфом. Следующие слова Церуса стали лишь подтверждением этого понимания.

- Сам я не привык верить в случайные совпадения, но пока не могу найти другого объяснения, - продолжил тот. – Главная цель моего визита – передать весть эльфу по имени Фаэндар, что десять веков назад служил на южной заставе. Всего одно слово. Мириэль.

Мастер жизни ворвался в сознание чужака быстрее, чем успел это осознать. Жизненный путь сидевшего напротив человека вспыхнул хаосом линий и узлов. Фаэндар не стал применять технику слияния. Вместо этого он принялся отматывать этот путь назад, просеивая водопад образов в поисках одного единственного. Было непросто. Человек не исповедовал принципа круговорота жизни, и его путь можно было сравнить с безумной библиотекой, где книги не просто беспорядочно разбросаны по полкам, но и перемешаны страницами, образующими новые цепочки смыслов и намеков.

Но помогал большой опыт в подобных делах. Когда-то мастеру жизни приходилось не просто читать людей, но и ломать ожесточенное сопротивление. Иногда это заканчивалось печально для человеческого сознания, но эльф никогда не жалел людей. Сейчас он тоже действовал достаточно бесцеремонно, благо сопротивления не было. Он проматывал образ за образом, пока, наконец, не услышал голос.

Эльф замер. Это был ее голос, сильно изменившийся, но сохранивший родные и любимые оттенки. Мириэль... Она была жива, судьба забросила ее в другой мир, но она не забыла любимого. Как не забыл ее он.

- Где она сейчас?! – резко спросил Фаэндар.

Церус посмотрел на эльфа замутненным взглядом, но постарался взять себя в руки. Из-за слияния на уровне смыслов он уловил часть ощущений мастера жизни и оказался не готов к возвращению своих же переживаний.

- Ждет, - тяжело ответил чужак. – Мне лишь надо подать сигнал, что я снова на точке перехода.

- Где?! – чуть ли не крикнул мастер жизни.

- Небольшая поляна между скалой и лесом, - последовал ответ. – Там ровный участок стены, и...

- Там она когда-то исчезла, - оборвал его Фаэндар. – Пошли!

Он поднялся. Церус тоже встал, прихватив сумку. Краем сознания мастер жизни отметил, что Мириэль нашла для этой миссии разумного человека. Он хорошо понимал свою роль во всей этой истории и, что куда важнее, чувствовал момент, когда игры заканчивались. Но каким бы опытным он ни был, все же не смог сдержать возгласа удивления, когда сделал шаг вслед за Фаэндаром и внезапно оказался перед устремленной в небо скалой.

 

***

 

Когда Фаэндар был молод, он никак не мог понять, отчего люди так склонны предаваться излишнему символизму. Одно дело, когда дочь купца пьет только из той чашки, что привез в подарок отец из дальних стран. Или когда повзрослевший отрок поступает на воинскую службу и сражается тем мечом, который оставил павший в бою отец. Но собирать вокруг себя вещи, которые никогда не послужат тебе напрямую – причины этого долго ускользали от понимания эльфа.

И лишь после того, как он объехал весь мир и стал мастером жизни, ответ нашелся. Все дело было в отмеренному человеку сроке. Пышный ежегодный праздник, посвященный победе в войне, Фаэндару казался странным, ведь сама эта война имела для него такое же значение, как для людей – драка детей с соседних улиц. Но когда эльф побывал на этом же празднике через два поколения правителей, он понял важность таких символов не просто для людей, а для государств. Чтить павших в воинов нужно обязательно. Но мудрый правитель использует этот символ для объединения людей, для поддержания крепкой основы своего государства. Правители уходят, а скрепляющие символы остаются. И присутствие в этом мире тех, кто об этой войне мог рассказать намного больше, чем знали короли и придворные чародеи, в дни праздников не имело никакого значения.

Для Фаэндара эта поляна была символом и потери, и приобретения. В один из дней вдруг заволновался сам Вечный Лес, почуяв отголоски странного, и отряд следопытов отправился прочесать местность. Они шли широкой цепью и добрались до самых скал, когда будущий мастер жизни понял, что больше не чувствует присутствия любимой. Поднялся переполох, были вызваны лучшие мастера, но никто из них так и не смог сказать, что здесь случилось и куда исчезла Мириэль. Лес успокоился, но загадка осталась. Осталось и отчаяние Фаэндара, переросшее в решимость. За многие века он ни разу не приходил сюда, чтобы не терзать себя чувствами, что больше были присущи людям. Но именно в этом месте начался путь, который сделал его великим мастером жизни. И вот он вернулся и снова стоял здесь, перед гладкой каменной стеной, словно специально подготовленной для начертания на ней большого колдовского узора.

Эльф посмотрел на человека. Тот еще не оправился от вторжения в сознание и резкого перемещения, но смотрел твердо и уверенно.

- Портал откроется ровно настолько, чтобы сделать один шаг, - глухо сказал чужак. – Мириэль будет держать его, а потому сама не сможет пройти сюда.

Фаэндар кивнул. Он помнил слова Церуса про помощь с порталом с этой стороны и понятия не имел, как именно будет помогать. Но эльф не собирался терзать себя сомнениями.

- Приступайте, - велел он.

Человек кивнул и подошел к скальной стене. Достав из сумки другой кристалл, он протянул руку и коснулся им гладкой поверхности. Та словно ожила. По камню прошла едва заметная волна, а от кристалла в стороны разбежалась паутина светящихся оранжевым светом линий. Они то выстреливали прямыми, то закручивались в спирали. Они сплетались, образуя узлы незнакомых знаков, и постепенно формировали плетение такой сложности, что мастер жизни испытал искреннее уважение к его создателю. Не ощущалось и всплесков энергии – вся она уходила на формирование рисунка, и ни Вечный Лес, ни сам Фаэндар не чувствовали, что поблизости творится великое чародейство.

Неожиданно эльф ощутил новое биение жизни где-то рядом. Грань между мирами истончалась, и великий мастер, способный увидеть любое движение на лигу вокруг, не мог этого не заметить. Это действительно был другой мир, но жизнь в нем била ключом так же сильно, как и здесь, на этой стороне. Круговорот чужого мира готовился встретиться с круговоротом родного. И эльф понял, что может сделать. Он глубоко вздохнул и, коснувшись обоих воплощений великого закона, совершил частичное слияние. Но, как невозможно мгновенно заставить понимать друг друга человека и эльфа, так и здесь он не смог бы добиться успеха. Только вот с той стороны находился другой мастер. Мастер, чьей сутью была не жизнь, но сам мир. И по его воле тот мир шел навстречу этому с доброй улыбкой и открытой душой.

Окно портала вспыхнуло гигантской аркой, заняв всю ширину гладкой стены. Церус тут же шагнул внутрь и отошел в сторону, а Фаэндар взглянул на замершую напротив фигуру. Взглянул и почувствовал, как его сердце пропускает удар. Напротив мастера жизни, в каких-то десяти шагах, под каменными сводами гигантской пещеры стояла человеческая женщина.

Это была она, Мириэль. Фаэндар узнал бы ее среди пестрой толпы на главной площади человеческой столицы, но она была человеком! Осознание этого длилось долгое мгновение, растянувшееся для мастера жизни чуть ли не на вечность. Вечность мысли, что чужой мир изменил любимую, заставил отвергнуть свою суть...

А затем их взгляды встретились, и все моментально потеряло значение. Две родные души коснулись друг друга, открывая пройденные обоими пути.

Как Мириэль, случайно попав в открывшийся портал, посчитала это нападением и перебила всех исследователей-первопроходцев, что пытались взглянуть на другой мир. Как сама была ранена и едва не погибла.

Как Фаэндар, потеряв любимую, устроил натуральный погром в Совете Старейшин. Те не видели смысла продолжать поиски, и молодой следопыт в порыве отчаяния лишь чудом не попал под изгнание.

Как его любимая, поняв, что оказалась в другом мире, долго искала тех, кто сможет вернуть ее обратно. Но сорванный эксперимент проводился в тайне, и в том мире никто даже не слышал о подобном.

Как ее любимый долго искал по всему миру следы, обвиняя людей в ее исчезновении. Но никто ничего не знал.

Как ей пришлось измениться, чтобы потеря связи с Вечным Лесом не убила ее. Это было похоже на обряд изгнания, вот только цель у него была совсем иная: вернуться. Мириэль решила, что станет мастером мира и сама откроет проход домой, к любимому.

Как ему пришлось измениться, чтобы отчаяние не убило его. Из путешествия по миру он вернулся мало чем отличающийся от изгнанника, но зато с четкой целью. Фаэндар решил стать мастером жизни, чтобы у самой жизни получить ответ о судьбе любимой.

Волна образов схлынула, оставив после себя кристальную чистоту понимания. Они оба, Фаэндар и Мириэль, шли одним и тем же путем, и сердца их бились в унисон, несмотря на разделявшую их пропасть. Это означало только одно: жизнь – одна на все миры, и для закона круговорота не существует никаких препятствий. Понимание, которого не хватало мастеру жизни, чтобы увидеть путь и сделать следующий шаг. Стать истинным мастером. И что-то подобное осознала Мириэль – Фаэндар видел отражение этого в ее душе.

Они оба не заметили, как подошли к арке портала. Их руки уже тянулись вперед, готовясь соприкоснуться сквозь бесконечно далекое пространство, для измерения которого еще не придумали слов.

Впрочем, слов уже не было. Не было портала и скалы, не было Вечного Леса и сводов пещеры. Не осталось ни эльфа, ни человека.

Фаэндар встал на границе миров, рассудив, что многообразие не должно идти во вред, а потому флора и фауна с обеих сторон всегда будут находиться в гармонии друг с другом, и никто из живущих не сумеет ее нарушить.

Мириэль встала на границе миров, рассудив, что братья не должны ссориться, а потому портал никогда не пропустит тех, кто захочет пройти в другой мир с недобрыми намерениями.

Это был их долг. Долг истинного мастера жизни и истинного мастера миров. Круг замкнулся. Как когда-то давно они познакомились в первом совместном патруле и обменялись первыми заинтересованными взглядами, так и сейчас они заново узнавали друг друга, а их руки готовились встретиться в первом за бесконечно долгое тысячелетие одиночества прикосновении.

 

***

- Мастер Ньевен, а почему их изобразили именно так? – спросила Иримэ, глядя на скульптуры эльфа и эльфийки, возносившиеся по сторонам от арки портала. Каменные руки тянулись вперед, едва не касаясь пальцами над самой верхней точкой волшебного прохода.

Великий мастер жизни Ньевен повернулся к ученице, на его белом лице проступила легкая улыбка.

- А ты не задавалась вопросом, зачем мы возвели этот памятник? – поинтересовался он. – Это же людская традиция.

- Задавалась, - кивнула Иримэ. – И летописи читала, но там нет ответа.

Неподалеку раздался дружный детский смех. Эльфийка повернулась и посмотрела на соседнюю галерею, где человеческий мужчина рассказывал малолетним подопечным какую-то явно выдуманную историю про хозяев Вечного Леса.

Группа пришла с той стороны портала, и детям показывали, как выглядит город двух миров с этой стороны. Иримэ еще не была в том мире, но знала, что за порталом начинается гигантская пещера, и часть города построена прямо в ней. С этой же стороны город шел не только по земле, но и длинными галереями тянулся по ярусам деревьев Вечного Леса. Для человеческих детей пройти по ним было настоящим приключением.

Ньевен не обратил на людей внимания. Их историй старый эльф слышал за свою жизнь превеликое множество и небылицы про то, чему зачастую сам был свидетелем, воспринимал со спокойной рассудительностью.

- В летописях нет ответа, - повторил он. – И это тоже странно, да?

Иримэ перевела взгляд на мастера и кивнула.

- Это потому, что его просто нет, - коротко сказал эльф.

- Как это? – удивилась ученица.

- Произошедшее в тот день прокатилось волной по обоим мирам, - ответил мастер жизни. – Эту картину увидел каждый, но не просто увидел, а почувствовал нечто, чему до сих пор нет объяснения. Мы оказались не готовы к такому.

- Но ведь никто не пострадал, – заметила Иримэ. – Я читала...

- Я не об этом, - покачал головой Ньевен. – Наш мир был изучен и объяснен эльфами еще в незапамятные времена. Даже появление чужака из другого мира не стало чем-то запредельным. Но Фаэндар и Мириэль... Они стали не истинными мастерами, а чем-то большим, и это ощутили все. - Он вдруг повернул голову и посмотрел на человеческих детей. – Ирония в том, что люди восприняли тот миг куда легче. Они сразу придумали себе сотню новых сказок и на этом успокоились. А мы нет. Наша память намного глубже, и случившееся очень сильно повлияло на нас.

- Поэтому мы поступили подобно людям? – уточнила ученица. – Поэтому возвели памятник?

Мастер жизни посмотрел на каменные изваяния и кивнул.

- А, все-таки, почему их пальцы не касаются? – спросила Иримэ.

Ньевен промолчал. Однажды ученица сама даст ответ, но для него, одного из последних свидетелей тех событий, все было предельно просто. Скульптуры показывали последний миг давно ушедших времен. Старой эпохи, когда эльфы жили обособленно от людей и не испытывали серьезных потрясений. Длинный путь мастера жизни показал многое, и сейчас Ньевен просто боялся. Боялся, что в их мире снова есть непознаваемые существа, способные одним прикосновением сотрясать континенты, возносить неприступные скалы и раскалывать землю на десятки лиг...

Великий мастер жизни привычно отпустил чувства, позволил им завянуть, осыпаться прахом и вырастил на их месте крошечный росток надежды. Очень хотелось верить, что Фаэндар и Мириэль никогда не будут вмешиваться в судьбу миров.