Леонид Нисневич

Сердце единорога

Давным-давно в далёкой стране стояла гора. Её вершина купалась в голубизне неба, а склоны омывалась океаном из бархатных облаков. На горе жили четвероногие создания, белоснежные под стать облакам. Они были очень похожи на лошадей, только с рогом на голове. Звала их людская молва единорогами.

Склоны горы были покрыты густыми лесами, где среди могучих дубов, стройных осин и колючих елей задумчиво журчали кристально чистые ручьи, несущие обитателям леса живительную влагу, а из листвы деревьв доносилось мелодичное пение невиданных птиц. В лесах кипела жизнь, воздух был свежим и ароматным и с тех пор, как на горе поселились единороги, туда никогда не приходила зима. На гору беспрестанно лился свет. Лучистый тёплый свет солнца днём и прохладный бездонный свет звёзд ночью. Единороги превращали свет – добрый подарок небес – в чудесное сияние и бескорыстно дарили его обитателям леса.

Когда солнце уступало место на небосводе бесчисленным огонькам звёзд, а золотой диск Луны выходил на свою ежедневную прогулку, единороги собирались на самой вершине горы на большой поляне, окружённой вековыми деревьями-великанами. Они внимали душе Мироздания, впитывая её частички с мерцающим светом далёких светил, который шёл из Начала Начал. И когда небесный свет проникал в сердца единорогов и встречался там с тёплой энергией Солнца, их рога, как в знак благодарности, зажигались животворящим сиянием. Разрастаясь, оно погружало поляну в сферу из нежного золотистого эфира и тогда из чащи на манящий блеск выходили лесные обитатели: от угрюмых медведей и хитрых лис до пугливых зайцев. Благодаря благотворному свету раны затягивались быстрее, любая хворь проходила, а даже самая глубокая печаль сменялась полным умиротворением.

Никогда под страхом изгнания из племени единороги не покидали лес. Ибо знал каждый единорог легенду о людях. Что обитают в равнинном мире двуногие существа. Что живут они не под сенью деревьев и под сводами пещер, а строят свои жилища сами и называют их домами. Что жестоки люди, алчны и коварны. Что не могут они жить в мире не только с другими существами, но и с самими собой. И что надо единорогам сторониться людей.

 

***

Однажды один молодой единорог по имени Елиро ослушался запрета и пробив мягкую перину облаков, поскакал вниз по закрученному замысловатыми кольцами серпантину горной тропы.

Пышная зелень густого леса сменилась серыми склонами, поросшими низкорослым колючим кустарником и разрозненными худосочными деревцами. Солнце исчезло за облаками. Стало прохладно и неютно, а от разбросанных повсюду бурых источенных дождями и ветром валунов тянуло сыростью. Острая галька впивалась в копыта, а скудный горный пейзаж навевал неотвратимую тоску. Всем своим естеством Елиро чувствовал, что надо вернуться в родной лес под защиту солнца и звёзд, но ему так хотелось узнать, что за мир находится там внизу, куда никогда не спускаются его соплеменники, что он не повернул назад.

 

Наконец за очередным поворотом тропа вывела его на равнину, серую и безрадостную под стать оставшемуся позади горному пейзажу. Невдалеке сквозь полупрозрачное марево проглядывали слабые огоньки. Заинтригованный единорог подскакал поближе. Перед ним открылись ряды покосившихся домиков с прохудившимися крышами, между которыми в сером тумане бродили неведомые Елиро существа на двух ногах. Казалось, они были окутаны унынием и печалью.

– Это должно быть и есть люди, – подумал Елиро, вспоминая легенду. – Как интересно, наверное, сейчас я увижу то, о чём мои одногодки даже не подозревают.

Помня об опасности, о которой гласила легенда, молодой единорог осторожно ступил на одну из улиц. Прямо на Елиро шёл маленький человек с понуро опущенными плечами и факелом в руке. Единорог отошёл в сторону, наполовину развернулся и настороженно напрягся, приготовившись к бегству. Но мальчик всего лишь мельком посмотрел на Елиро тусклым равнодушным взглядом и просто прошёл мимо, постепенно растворяясь в зыбкой дымке. Любопытство побороло страх и единорог, чуть помедлив, побежал вглубь деревни по лабиринту промозглых улиц.

 

Ему навстречу попался старик, который, задыхаясь, из последних сил тащил ведро воды. Мимо проходили люди, но никто из них не помог обесиленному человеку.

На одном из перекрёстков женщина с исхудалым, покрытым глубокими морщинами лицом ползала на коленях по грязной земле, пытаясь собрать какие-то коричневатые плоды, рассыпавшиеся из её корзины. Узловатые натруженные пальцы беспомощно шарили в вязкой грязи, пытаясь ухватить липкие бесформенные плоды. Некоторые из прохожих присаживались на корточки, словно желая помочь женщине, но тут же вставали, ничего так и не сделав. Как живые куклы, они продолжали свой путь к только им известным невидимым целям, скрытым в тумане улиц.

Молодая мать, одетая в мешковатый балахон из грубой холщовки, несла на руках плачущего ребёнка, небрежно закутанного в ветхое тряпьё. Она равнодушно гладила дитя, изредка покачивая его резкими движенями, но то плакало ещё больше, окрапляя слезами замызганный платок женщины.

Чувство жалости пронзило сердце единорога. Его рог засветился мягким сферическим светом и разогнал мглу.

Волна облегчения как будто захлестнула людей. Жёсткие черты их лиц немного расслабились, взгляд стал более осмысленным, а на губах заиграло некое подобие улыбки.

Проходящий мимо мужчина встряхнулся, как будто просыпаясь после долгого сна. Наклонившись, он помог собрать женщине плоды. Мать крепче и нежнее прижала к себе ребёнка и тот перестал рыдать. Два парня подхватили ведро старика и проворно понесли к его дому.

Наконец люди заметили и единорога, который до этого не вызвал ни малейшего интереса на улицах деревни. Вопреки опасениям Елиро, никто не попытался сделать ему больно или прогнать. Наоборот, ему показалось, что он видит в заблестевших глазах жителей деревней не враждебность, а интерес. Люди подошли к Елиро, и вытянув мозолистые руки с любопытством начали дотрагиваться до его белоснежной шкуры.

–И вот эти несчастные создания жестоки, коварны и алчны? – подумал Елиро. – Должно быть не так страшны люди, как малюют их древние легенды и не надо нам больше скрываться в тесных лесах.

 

***

Вернувшись в родной лес, Елиро сразу же поскакал к вожаку племени – самому мудрому единорогу, которого все звали Премудрейшим. Он рассказал ему о том, что видел в деревне, как и о том, что не права древняя легенда.

Медленно и степенно покачал головой старый единорог.

– Так ты спускался с горы. Ты нарушил закон и подверг всё наше племя огромной опасности. Не должны узнать люди о том, что мы живём по соседству с ними.

– Но почему, Премудрейший?

– Посмотри внимательно на мой рог, – Премудрейший склнонил голову и Елиро увидел на закручённом замысловатой спиралью роге несколько глубоких зазубрин, которых никогда не замечал раньше. Зазубрины были очень ровные, словно кто-то пытался его отрубить.

– Это наши рога с незапамятных времён считаются изысканным украшением. Мы уже жили подле людей. Давно это было и вдалеке отсюда. Не просто так оставили мы наши родные леса и пришли сюда, когда здесь была ещё безлюдная степь. Но расползаются люди по всему миру и пришли сюда тоже. Всё меньше и меньше остаётся для нас места на белом свете.

– Но люди такие же живые существа, как и мы. Они могут сопереживать и чувствовать. Просто им не хватает немного света и тепла. Я видел проблески любви и сострадания в их сердцах. Людям надо просто помочь разжечь этот огонь.

– Мы уже пытались им помочь. Много раз. Их сердца не в состоянии принимать божественный свет, и никогда не будут светить им сами. Любовь – она тогда настоящая, когда бескорыстно жертвует, ничего не ожидая взамен. Не любовь знают люди, а страсть обладать. Её ты видел в их сердцах, а не любвь и сострадание. Расжигая её небесным светом, подаренным нам, ты разожжёшь пламя алчности и ненависти.

– Разве не наш это удел делиться божественным светом с теми, кто не может видеть его сам? – предпринял ещё одну попытку Елиро.

– Да, ты прав Елиро. Но только достойным мы дарим этот свет – тем, чьи сердцы могут его принять.

– Но, Премудрейший, у меня это немного получилось. Я хочу попытаться ещё раз.

Пристально посмотрел мудрый старый единорог на Елиро взглядом, который, казалось, видел будущее, и грустно сказал. – Ты же знаешь, что должен покинуть племя тот единорог, который спустится с горы хоть раз.

– Но как можно узнать что-то о мире, если не будем покидать наших родных мест? – прервал его Елиро.

Оставил главный единорог без внимания слова Елиро. Тяжело вздохнул он и затуманился его взглядпечалью ещё больше.

– Уходи, Елиро, из нашего леса и больше никогда не возвращайся.

– Но, Премудрейший! Что я сделал, чтобы разлучать меня с моим домом?

– Упрямый ты. Не отступишься ты от своей задумки и навлечёшь большие невзгоды на себя и на нас. Узнают люди, где мы живём, и придут сюда. Уходи прямо сейчас и уходи как можно дальше, и никогда больше не возвращайся. Мне очень жаль.

Печально склонил Елиро голову и понуро побрёл вниз. Никогда больше он не услышит вместе со своими соплеменниками волшебную музыку звёзд на заветной поляне и не насладится пением дивных птиц в родном лесу. Но делать нечего и пришлось Елиро покинуть знакомые места и спуститься на равнину.

Там он ослушался повеления Премудрейшего и не ушёл в далёкие края, ибо был уверен в своей правоте. И так Елиро поселился в небольшей роще из низеньких деревьев у подножия горы.

Оттуда молодой единорог прибегал в деревню, чтобы хоть немного облегчить участь людей.

Его свет освещал улицы, разгоняя вечный мрак и вездесущую сырость. Людям сразу же становилось легче на душе, они начинали помогать другу другу, а работа удивительным образом спорилась. Но сияние не задерживалось надолго и гасло, как только Елиро покидал деревню. И тогда в ней опять воцарялись мгла и уныние.

После изгнания из племени Елиро лишился всех своих друзей. В деревне он очень привязался к одной девочке, которую звали Арса. Сначала она боялась диковинного существа со светящимся рогом, но чувствуя исходящее от него успокаивающее тепло, становилась всё смелее. Однажды девочка подошла к Елиро совсем близко и дотронулась до его отливающей лунным светом шерсти. С тех пор, каждый раз, когда он пробегал мимо её дома, она выходила, чтобы погладить единорога. Тот ненадолго прерывал свой бег, а Арса улыбалась и заглядывала ему в глаза, напевая при этом песенку собственного сочинения. Она представляла себя принцессой, в то время, как Елиро на миг казалось, что он опять стоит в родном лесу на залитой звёздным сиянием поляне в окружении тех, кого он любит.

Не так часто удавалось единорогу разгонять мрак, как ему хотелось. Солнце и звёзды не всегда пробивались на равнине через облака и тучи, и Елиро не каждый день удавалось принять достаточно небесного света, чтобы превратить его в божественное благодатное сияние и осветить им деревню. В такие одинокие вечера Елиро частенько спрашивал себя в своей роще, а не был ли прав Премудрейший и действительно ли он сумеет пробудить свет в самих людях.

 

***

Однажды странник постучал в дверь деревенского старосты и попросился на ночлег.

– Иди своей дорогой, незнакомец. Нам не нужны чужаки в деревне, – сказал староста.

– Если ты позволишь мне переночевать, я щедро вознагражу тебя, – ответил пилигрим.

И вот странника усадили в грязном и полумрачном углу единственного в доме помещения, которое служило и кухней и спальней. На стол перед ним поставили видавшую виды деревяную плошку с горсткой подгоревшей каши.

Жена старосты склонилась с иглой над изношенной до дыр рубахой мужа. Из потрескавшейся печи от затухающих углей тянуло слабым теплом, не способным прогреть промозглую комнату. Староста молча смотрел в окно, не обращая ни малейшего внимания на хныкающего мальчугана лет пяти, его сына, играющего на неровном земляном полу с необтёсанными деревяшками.

Вдруг темная улица озарилась ярким мягким светом, холодная комната стала теплой, а в душе пилигрима разлилась бодрящая радость. Жена старосты вскинула голову, забыв на мгновение о своём кропотливом труде, а сам староста встрепенулся, как будто проснувшись из глубокого сна.

– Этот свет... – задумчиво проговорил он, – волшебный благодатный свет. Если бы мы только знали его секрет, то всё было бы по-другому. Мы тяжёлым трудом возделываем землю, но всё равно живём впроголодь. Мы зажигаем факелы, но они не отпугивают темноту и мрак; мы пытаемся улыбаться, но получаются только дикие гримасы; мы пытаемся любить, но не чувствуем ничего, кроме разочарования и пустоты. Наверное, навсегда нам, нашим детям и детям детей наших придется жить в горести и несчастье.

– Вам, мудрецам-скитальцам, этого не понять. Скитаетесь по белу свету, от поселения к поселению, собираете древние сказания, да прислушиваетесь к шёпоту ветра и шелесту деревьев. Не поймёте вы никогда нашей тяжёлой доли, каково жить впроголодь и в холоде, видеть, как чахнут посаженные саженцы и гибнет скот, а дети никогда не смеются, и ничего не знать о том, каким будет завтра, – медленно вздохнув, добавил мужчина и опять отвернулся к окну.

Пожалел странник людей и решил он дать старосте совет, несмотря на холодный приём.

– Это любящее, бескорыстное сердце единорога согревает и исцеляет вас – сердце загадочного, небесного существа. Единороги дарят всем нуждающимся божественный свет, дабы могли найти те свой путь во мраке. Большая это удача увидеть единорога хоть раз в жизни и ещё большая удача почувствовать его тепло. Уже давно ни одна живая душа не встречала их. Осторожны они стали, робки и пугливы. Обидишь или испугаешь единорога хоть раз, не появится он больше никогда в краях ваших. А завоюешь его сердце, то и будет оно служить тебе вечно. Учитесь у единорогов, и может ваши сердца однажды станут такими...".

– Довольно. Я понял, – обрубил староста странника, резко вставая. – Ешь свою кашу дальше, старик, – бросил он пилигриму, и громко хлопнув дверью, вышел из комнаты. Печально вздохнул гость и молча отодвинул плошку с уже остывшей кашей, в то время, как снаружи неземной красоты шлейф золотистого сияния медленно уступал место надвигающейся чёрной ночи.

На утро незнакомец оставил на кухонном столе две золотые монеты и тихо исчез из деревни. Но больше всего деревенский староста обрадовался не золоту странника, а тому, что знает он теперь тайну света.

 

***

На следующий день, когда единорога не было в деревне, староста собрал односельчан на единственной площади деревни, как обычно погружённой в серый полумрак.

– Селяне! Вы хотите, чтобы у нас в домах всегда было тепло, а на улицах даже в самый густой туман и в самую тёмную ночь горел свет? Хотите, чтобы всегда работалось хорошо и нам никогда больше не надо было знать ни невзгод, ни лишений? Чтобы наши дети никогда не плакали, а каждый дом встречал ароматом свежевыпеченного хлеба?

– Хотим, – гулким эхом отозвалась толпа.

– Тогда хватит! Хватит зависеть от милости единорога и ждать, когда он соизволит прибежать к нам в деревню. Мы тоже заслуживаем счастливой жизни. У единорогов слишком много того, в чем мы отчаянно нуждаемся! Пришло время, чтобы справедливость восторжествовала, и мы наконец получили то, что причитается нам по праву.

– Да, – закричала толпа.

– Тогда пойдём и завоюем сердце единорога!

– Завоюем, – вторила толпа, толком не понимая, что же это значит, завоевать сердце единорога, и как староста хочет это сделать.

 

***

Когда Елиро в очередной раз прибежал в деревню, его поразила полная тишина. На улицах не было не видно ни души. Казалось, даже воздух застыл, боясь сделать хоть малейшее движение. Только одинокие факелы, закреплённые на перекрёстках, отбрасывали рваные тени. Дом девочки, к которому Елиро тотчас же помчался, тоже встретил его полным безмолвием. На клич единорога никто не отозвался.

– Наверное, с людьми что-то случилось и им нужна помощь –, подумал единорог и свет из его рога начал тревожно пульсировать.

Невзирая на чувство опасности, Елиро встревоженно поскакал дальше. Лабиринт промозглых улочек вывел его на площадь. Как и улицы деревни, площадь встретила его леденящей пустотой. На её середине возвышался наспех сбитый помост.

Елиро остановился, раздумывая, где же ему искать людей. Стук дверей и шорох шагов заставил его поднять голову. Отовсюду из домов, окружающих площадь, струились люди. Они надвигались на Елиро безмолвной толпой, на их лицах играли кривые ухмылки. В руках они непонятно для чего мяли верёвки.

– Что с ними? – подумал Елиро. – Наверное, сегодня было так холодно и мрачно, что людям ещё больше не хватило света, чем обычно.

Желание помочь людям переполнило сердце Елиро и свет из его рога залил всю площадь. И действительно, жители деревни встрепетнулись, как будто стряхивая с себя наваждение, и с неодумением посмотрели друг на друга, словно спрашивая, что привело их сюда. Их лица опять просветлели, улыбки пришли на смену уродливому кривлянию, а верёвки выпали из рук.

Откуда-то из толпы Елиро услышал пронзительный крик, напоминающий ему голос Арсы, словно предупреждающий о чём-то. Елиро пристально всмотрелся в массу людей.

Тут от толпы отделилось несколько фигурок. Это были староста и четверо его помощников. Незаметно подобравшись к Акире сзади, они сбили его с ног, связали жёсткими путами и потащили на помост.

– Что они делают со мной? – подумал ошеломлённый единорог. – Зачем они так? Куда они меня тащат?

Вспомнились ему слова мудрого единорога.

– Значит всё-таки прав был Премудрейший? Или моего света было просто слишком мало, чтобы разбудить людей? – промелькнуло в его голове.

По очнувшейся толпе прокатился ропот возмущения.

– Что ты делаешь, староста? Мы не хотим единорогу зла! – Люди начали угрожающе надвигаться на помост.

Отчаяние в душе Елиро сменилось надеждой на спасение и радостью, что не напрасны были его старания и что не ошибся он в людях.

Понял тут староста, что если не поторопится он, то не даст разбуженная светом толпа осуществить ему свой замысел. Он выхватил огромный нож, вонзил его в тело единорога и вырвал у Елиро сердце. Высоко поднял староста трепещущее сердце на площадью.

– Смотрите, люди! Теперь сердце единорога принадлежит только нам. И оно будет светить нам всегда! – выкрикнул он.

Яркий свет, яркий, как никогда раньше, заполнил пространство, но, к удивлению всех, он быстро погас. И это был не тот теплый, животворящий свет, который знали люди, а пронзительное, печальное, мучительное сияние разочарованного, умирающего сердца. Пробилось оно так глубоко в сердца людей, как не смог сделать это свет единорога никогда прежде, и разожгло в них тот божественный огонь, о котором так мечтал Елиро и в который не верил в людях Премудрейший. Волна искреннего сострадания и чистейшей любви заполнила на миг души жителей, а свет, исходящий теперь из самих человеческих сердец, окутал золотистым сиянием силуэты их обладателей.

Прошло ещё несколько мгновений. Сердце Елиро угасло окончательно и стало просто куском остывающий плоти. Свет людей погас вместе с ним и нежная оболочка их аур безвовратно растворилась в серой субстанции холодного вечернего воздуха.

Староста пристально смотрел на него сердце единорога ещё несколько минут, словно не веря в то, что оно больше никогда не разгорится и не разгонит тьму, снова берущую в свой плен деревню.

Понуро опустив плечи, жители начали расходиться и вскоре площадь полностью опустела. Глубоко вздохнув, староста бросил больше не нужное сердце на бездыханное тело Елиро и тяжёлой походкой спустился с помоста.

Мрак полностью овладел площадью. Никто больше не придёт и не разгонит его, и не осветит сердца людей.

Одинокая маленькая фигурка забралась на помост. Арса обняла голову Елиро и заплакала. Слёзы, капля за каплей, падали на безжизненное сердце Елиро. И вдруг из него вырвался столб того чистого благотворного, живительного света, который уже никогда больше не увидят люди. В самый последний раз он осветил безлюдную площадь и, пронзив чёрные тучи, ушёл в небо, чтобы вернуться к своим истокам.

 

***

Прочувствовав тепло света, дети жителей деревни не захотели больше оставаться в мрачной деревни и, когда подросли, разбрелись кто куда. Всю свою жизнь жаждут их потомки истинной любви и сострадания, которые их предки познали на несколько коротких мгновений. Они беспрестанно ищут её, но так и не могут утолить свою жажду.

Узнав, что произошло с Елиро, единороги покинули гору, чтобы опять найти себе место подальше от людей. С тех пор их никто нигде больше не видел. И были ли они вообще или же их просто придумали древние легенды, тоже точно неизвестно. Вечное лето, царящее в лесу, ушло вместе с ними и ни одна живая душа не знает, где его искать.

Елиро не умер, а стал россыпью звезд, образующих созвездие Единорога. Каждую ночь единорог смотрит на Землю из бесконечной выси и посылает людям нежный и одновременно печальный свет, всё ещё надеясь на то, что когда-нибудь они поднимут свои головы к звёздам и научатся по-настоящему любить.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 3,50 из 5)
Загрузка...