Начало второй пары. Четыре месяца по средам возле 311 аудитории собиралась толпа первокурсников, дабы вникнуть или хотя бы попытаться освоить программу по высшей математике. Многоголосый гомон юношей и девушек прерывался смехом и шуршанием многочисленных фантиков от шоколадных батончиков. Обычно. Сегодня толпа была молчалива и как никогда сосредоточена на конспектах. На двери висел бумажный лист с надписью: «Тихо! Идет экзамен».

 

Энвриков Иван Иванович был грозой первокурсников. Еще вчерашние дети, привыкшие к тому, как выглядят учителя невольно замирали каждый раз, когда приходил черед его пары. На черном дипломате их преподавателя высшей математике висели деревянные четки, а на лацканах пиджака запонки со странными лицами. Их можно было счесть за иконы, но при ближайшем рассмотрении ни одного святого там не было. Возле запонок неизменно блестели приколотые серебряные крестики.

 

Перед каждой лекцией он стелил на стол бумажное полотно, испещренное различными символами, на него ставил свой черный дипломат. Щелкал двумя чудными застежками на нем и доставал небольшие иконы. Одну за другой в неизменном порядке преподаватель ставил их перед собой, обращая светлые взоры изображений на себя и отделяя их от аудитории все тем же дипломатом. А за тем как ни в чем не бывало начинал лекцию.

 

Сквозь призрачный туман, царящий в сумеречном мире, был виден теплый свет от этих икон словно кокон защищавший своего хозяина. Более того, перед каждым занятием в сумраке зажигал он свечу и произносил молитву. Но сегодня ему пришлось зажечь свечу в реальности, его вынудили, он просто должен был так поступить.

 

Он был стар, ровно в пятнадцать раз того возраста, который указан в паспорте, выданном ему отделом кадров, когда он вышел на пенсию. Да, он мог остаться и стать ментором, натаскивать молодых Воинов, но он просто устал. При всей праведности борьбы Света против Тьмы эта бесконечная карусель одних и тех же событий, стычек, разборок, сильно утомляет. Но больше всего он устал от неизменности. Эта борьба вечна и будет длиться вечно, как и правила по которым она идет. Под конец службы его все чаще посещала крамольная мысль о бесполезности все этого. Поэтому он и ушел в мир людей.

 

Тут гораздо веселее. Люди своей суетой и бурлением будто пробудили его от сна и апатии. Он даже воспользовался курсами переподготовки и стал математиком. Ведь именно математика универсальный язык вселенной, язык Создателя. Его начальство спокойно восприняло его новую жизнь, возможно и потому, что в рапорте он недвусмысленно написал о том, что планирует преподавать в университете и нести Свет в юные умы. Рекрутер лишь понимающе улыбнулся и напомнил, что Земля нейтральная зона с запретом на какие-либо стычки с Темными, истреблять можно только всяческую Нечисть, проползающую из Межмирья.

 

То, что оттуда прорывалось обитало в Сумраке и обладало способностью изменять свой вид, подстраиваться под окружающим мир. Вычислить можно только по тому, как эти твари на людей влияли. Один мог обрасти шерстью и начать нападать на людей, другой становился застывшей холодной машиной, сосущей кровь, третий так и вовсе поедал своих соседей. А еще они начинали видеть Воинов Света и Тьмы, как бы те не скрывались и нападать и на тех и на других. Темные порой устраивали что-то вроде сафари на таких существ, а иногда к ним присоединялся кто-то из Светлых.

 

За те пять лет, что он работал в ВУЗе в этом провинциальном городке ни одной Нечисти не появлялось. В этот город даже Темные редко захаживали, разве что транзитом. Равно как и Светлые. А вот сам он будто помолодел. В каждом студенте он видел отблески надежд, стремление к чему-то и составлял своеобразный каталог вдохновляющих людских радостей. Что бы привлечь внимание студентов на каждой паре преподаватель применял хитроумные приемы из книг по человеческой психологии и обнаружил, что работает лишь смех и репутация.

 

Его студенты всегда внимательно слушали его, записывали формулы, разбирались в расчетах под его руководством. Высшая математика тот предмет, который заканчивался экзаменом, и был профильным на техническом факультет. За не сдачу вполне могли отчислить. Всегда находились студенты прогульщики, которые появлялись лишь под конец сессии. Эта особая категория людей напоминала ему о службе, там порой встречались с молодыми Адептами Тьмы, еще не Воины, но уже способные служить. Их поведение, слова и действия были направлены на провокацию противоположной стороны. Старые воины отмахивались от них как от мух, не обращая внимания, а вот воины по моложе вполне могли вступить в перепалку, а то и в драку.

 

Со студентами так же. Чаще всего они высмеивали иконы, манеру преподавать или сомневались в нужности предмета. Укоренившиеся привычки не истребить, поэтому его наметанный глаз быстро оценивал дебошира, слегка проникая в его мысленное поле. Чаще всего обнаруживался страх, неуверенность в себе, усталость, лень или печаль. Дальше он действовал, уже исходя из этих данных. Кричать на детей не было смысла никакого, показывать кто тут главный тоже, а вот доказать всю глубину заблуждений… да именно этим он и занимался. Явка на пары была стопроцентной. Как и на экзамен сегодня.

 

Он как обычно провел ритуал, повесил несколько мощных артефактов путающих буквы в шпаргалках, а также незаметно включил портативный глушитель. Студенты знали о запрете на шпаргалки, но каждый год изобретали что-то новое. Последней новинкой был беспроводной мини наушник и часы, настроенные на тихий голос. Студент шепотом задавал вопрос, умная программа искала нужный билет в облаке и зачитывала его голосом в наушник. Но стоит отключить от интернета, как вся система идет насмарку. Видимо именно это произошло, судя по растерянному выражению лица Синицына. Вечного прогульщика и троечника, утверждавшего, что знает математику как сам Евклид.

 

Умненькая Семенова закончила отвечать свой билет, он чиркнул ей заслуженное «отл» в зачетку. Круглолицая отличница просияла:

- Спасибо, Иван Иванович!

- Вы заслужили Семенова, пригласите следующего.

В аудиторию вошла Волкова, Синицын постарался незаметно передвинуться ближе к стене.

- Синицын, - его голос гулко прокатился по огромной аудитории, а парень замер, - берите билет Волкова, - не глядя бросил он, - вернитесь на место Синицын.

- А у меня стул колется, можно я пересяду?

- Билет №13» - тихо проговорила Волкова

- Хорошо, садитесь, - по-прежнему не глядя на девушку, преподаватель продолжил, обращаясь к Синицыну, - вам следует быть внимательным не только к тому, что вам колется, а также к тому, что сидите вы не на стуле, а на лавке, - по аудитории пролетел смешок, - поэтому колоться будет одинаково везде, вернитесь на место.

Парень насупился и сел обратно.

 

Дальше экзамен пошел своим чередом. Отличные ответы сменялись хорошими, за тем неуверенными. Большая часть студентов сдала экзамен и радостно выпорхнула отдыхать перед зимними праздниками, остались лишь те, кто вот уже третий час безуспешно мучился над формулами. Их осталось трое, все еще ищущий лазейку для списывания Синицын, притихшая в дальнем углу Волкова и откровенно что-то читающий Бандин. Иван Иванович чуть прищурился, закрывая зрачки, которые вспыхнули и просветили парту. Бандин применил древнейший прием, заменил свой лист с ответом на заранее подготовленного "медведя" и теперь безуспешно пытался запомнить, что было написано. Практическую часть он даже не пытался решить, рассчитывая видимо на тройку за отличную теорию. Краем глаза преподаватель уловил темный сгусток и осторожно перевел взгляд.

 

Внутри все замерло. Прямо над Волковой висело пушистое темное облачко, в нем то и дело мелькали молнии, а по нижнему краю протянулась радуга. Руки воина Света на пенсии сами собой потянулись к чемодану, там внутри ампулы со святой водой и елеем, возможно придется применить заклинание. Как давно оно тут? Вопрос его огорошил. Вместо дипломата, он дотронулся до своих очков и привел в действие рунический символ. Теперь отчетливо была видна аура девушки, впервые в жизни Иван Иванович не знал, как поступить. Девушка была Темной.

 

Как? Каким образом почти четыре месяца он этого не замечал? Облако над Волковой протянуло дрожащий сгусток словно щупальце к ее волосам, девушка едва заметным взмахом пальцев отогнала его к самой стене, практически выставив на улицу. Иван Иванович открыл журнал на сентябре и пролистал его до последнего занятия. Волкова не пропустила ни одного занятия, ни одной контрольной. А вот оценки у нее были мягко говоря не очень. В самом начале одни неуды, а концу едва на тройку вытянула.

 

- Иван Иванович, я готов, можно отвечать? – Бандин прервал размышления преподавателя. Ничего не оставалось как пригласить этого почти двухметрового будущего инженера отвечать. Через 10 минут все было кончено. Понурый студент покинул аудиторию с направлением на пересдачу.

 

- Осталось 30 минут, кто следующий? Может быть вы, Синицын? – парень лишь сильнее вжался в парту.

 

- Разрешите мне? – подала голос Волкова, преподаватель жестом пригласил ее к себе.

 

Девушка подошла, отдала листок с решением и начала отвечать первый вопрос. Иван Иванович меж тем просканировал лист на предмет поиска инородного вмешательства. Лишь неаккуратная запятая в середине условия задачи светилась. Преподаватель перевел взгляд на место над Волковой, облако висело в нескольких шагах от нее периодически вспыхивая молниями. Он принюхался, едва заметный запах будто бы волка.

 

- Второй вопрос отвечать? – вырвал его из размышлений голос Волковой. Видимо эти пять лет спокойной мирной жизни сделали воина Света менее острожным, только так можно объяснить почему он посмотрел на нее не убрав пелену с глаз. Как у всех Темных, у нее были черные глаза, но при этом радужка тоже присутствовала и будто сияла фиолетовым. Полукровка. Отпрыск кого-то из темных и человека, пораженного Нечистью. Иван Иванович читал, что такие создания были весьма похожи на людей, но не подозревал, что так сильно.

 

- Отвечайте, - уже не скрываясь он смотрел в глаза студентки. Та же, совершенно спокойно глядя на него завела рассказ о теории вероятности. Облако за ней угрожающе надулось, молнии сверкали все чаще. Снова показались призрачные щупальца и потянулись к девушке.

 

"Отстань, мешаешь" – шепотом сумеречном отмахнулась она от облака. Внезапно Иван Иванович расслабился, отодвинул нагревшиеся амулеты подальше от студентки.

 

- Хорошо, а вот задачу вы решили не вполне верно. Попробуйте найти свою ошибку, - приглашающим жестом он указал на стул перед ним. Девушка села и склонилась над листом.

 

- Изучать математику для вас все равно, что учить Священное писание, ваш вид не приспособлен к этому чисто физиологически, - перешел он на сумеречный, не доступный человеческому уху. Девушка вздрогнула и лишь ниже опустила голову, исправляя знак неравенства.

 

- Вам было бы гораздо легче на гуманитарном направлении, - изучая протянутый лист ответил он.

 

- Я хочу быть инженером, - ее голос на сумеречном напоминал рык, выдавая родство с оборотнями.

 

- Темные давно и успешно работают инженерами, для этого не обязательно учиться, это…

 

- Я хочу не казаться инженером, а быть им, - перебила девушка, - понимать машины.

 

- Что ж, вы правильно нашли ошибку, - Иван Иванович перешел на человеческий, его глаза потухли, спустя мгновение потусторонний свет погас и во взгляде Волковой, - хорошо усвоили материал.

 

- Спасибо, - неуверенно поблагодарила девушка.

 

- В следующем семестре мы будем проходить массивы чисел, возьмите в библиотеке учебник "Высшая математика" Лупова. Вас будут уговаривать взять другой, не поддавайтесь, Лупов очень доступно для вас описал материал, - он улыбнулся совершенно искренне. Волкова кивнула и покинула кабинет. Сквозь стену Иван Иванович видел, как она открыла зачетку и запрыгала от радости увидев "хор". Облачко перестало сверкать молниями и поднялось под самый потолок. Девушку ждали одногруппники, чтобы отпраздновать последний экзамен.

 

- Синицын, ваш черед, - парень замотал головой, - давайте не тяните, вы один остались.

Парень медленно спускался к нему неся исписанный вдоль и поперек лист. Язык математики — это язык всего сущего и уже если дитя Тьмы смогло его выучить, то уж втолковать его в голову Синицына он точно сумеет.

Во истину пути Света неисповедимы.