Обычно в это время в центре города было полным приполно народу. А вот нынче как-то совсем не как всегда. Нынче было пусто. Настолько пусто, что было слышно, как под штопанными-перещтопанными сапогами Деда скрипит крупнопесчаная пыль. Настолько тихо, что когда он вытирал пот с лица, можно было расслышать, как скользят его обветренные сухи руки по седым усам. Настолько тихо, что… Очень тихо, общем. Но Дед всё-таки вышел на центральную площадь, и привычно-зычно выдал:

- Зелё-о-о-о-о-оные помидоооры!

«Доры, доры, доры» - убежало эхо прятаться в переулках среди одинаковых низких глинобитных желтых домиков.

- Зелё-о-о-о…

- Да замолчи ты уже! – перебил деда жестяной голос. – Чего ты нынче пришёл?

Дед осмотрелся во все стороны, но никого не видел. Посмотрел ещё разок. Под навесом одного из домиков сидел гражданин в непривычной для здешних мест темной одежде. «Мильцанер?» - подумал Дед. Мильцанер. Так как больше никого не было, Дед направился к нему.

- Помидорок не желаете. Зелёные, как у вас любят.

Худой мильцанер, молодой но с гнилыми зубами, тяжко дышал изнывая в своей темносиней форме от жары. Он посмотрел потными глазами на Деда. Попытался вытереть пот со лба, но в итоге провел рукой по белой мотоциклетной каске.

- Дед, я тебя знаю, тебя зовут Дед. Дед, иди уже отсюда. Я, вообще-то, тебя должен заристовать. Но так как я знаю тебя, Дед. И люблю помидоры твои, то просто прогоняю тебя из города.

- Так я торговать… Нынче же пятница. Торговый день. Я помидоры принес, - и Дед буквально запихал одну из помидор в руку потному мильцанеру.

- Дед, ты вроде весьма мудрая личность. Имеешь награды и премии. Дважды награжден премией губисполкома. Но меня не понимаешь. Нет сегодня торговли, - мильцанер откусил помидорку и прожевывая добавил. – Сегодня Тот Самый День.

- Какой?

- Тот Самый. Да хватит дурачка включать!

- Ну так я ж торгую то тут только девять месяцев и семнадцать дней. Я ж только десять месяцев как на пенсию вышел. Не знаю я, что за день.

Из занавешенной рваной циновкой с вытканной надписью «Мильцанеры» вышел седовласый мужчина в остроконечной шляпе, с посохом, и в серой мантии с погонами майора.

- Сегодня тот самый день, когда к нам в город приходит Древнее Зло и хулиганит тут злостно. Только мильцанеры имеют право в этот день ходить по улицам и ругаться с ним. Вообще, кто тебя в город пропустил?

- Никита.

- По ушам получит.

- Я ему помидорку дал.

- Тогда не получит. Но ты давай. Давай, Дед.

Дед, грустно волоча ноги в перештопанных сапогах, побрел к Южным воротам. «Эх, а ведь следовало бы уточнить. Да, вообще-то, и неделю назад могли бы сказать. Как помидоры покупать, так все горазды. А как сказать, мол, Дед, не приходи ка ты через неделю-то. Посиди дома. Полови рыбу в Единственном пруду. Ту самую, Единственную рыбу в Единственном пруду. Отпусти ее. Так ведь нет. Пёрся сюда с ранья. Взятку Никите давал. Эх…»

Дед настолько загрустил, и задумался, что не заметил что-то невероятно мелкое, попавшееся под ноги. Ящерка ли, мышь ли, камушек ли, Древнее Зло ли… Стоп!

- Э, куда прёшь!? – пропищало что-то. – Ты вообще, что тут делаешь? Ты что ли мильцанер?

- Таки нет.

- А чего тогда тут таскаешься. Вали отсюда, дедуля-размазуля.

- Мне кажется, я вас старше и на ты с вами не переходил.

- Ты? Меня? Да я Древнее Зло!

Древнее зло выглядело, честно говоря, довольно смешно. Походило на мышь с чрезвычайно большими зубами. Вообще-то оно должно было шепелявить, но почему-то наоборот, очень четко выговаривало шипящие.

- И сколько вам лет, Древнее Зло?

- Ты следак что ли, допрос мне учинять.

- Нет. Я помидороробом всю жизню проработал. Но, знаете, даже наш директор Хам Хамович Хамло со мной так не говорил. Хотя хамло он был редчайшее.

- Ты знаешь Хамло? – Древнее Зло вдруг умерило пыл.

- Говорю же, был моим директором.

- Ну, передавай ему привет, старикашка.

- Я уже на пенсии, - не обратил внимания на оскорбление Дед.

- Ну и катись тогда к чертям собачьим, дедай-мердай, - взвизгнуло Древнее Зло и уже само покатилось мимо Деда в сторону центра.

Деду стало обидно. Будет всякая мышь ему указывать что делать!

- Слышишь ты, мышь!

Древнее Зло хоть и откатилось уже на пару десятков метров, но услышав слова Деда, аж подпрыгнуло и завизжало так, что у Деда заложило уши:

- Я не мышь! Не смей меня так называть!

При этом, Древнее Зло немного увеличилось в размерах.

- Проваливай из моего города.

- Чего это он твой! Я здесь помидоры продаю!

- Вали отсюда, вместе со своими чертовыми помидорами!

И Древнее Зло, снова двинулось в сторону Центральной площади. Теперь оно уже не катилось, а быстро-быстро перебирало утиными ножками, выглядывавшими из под его серой шерсти.

Но обида у Деда не проходила и он, насколько позволяли его дедовские силы, побежал за Древним Злом. Древнее Зло хоть и было маленькое, но удалялось быстро. Дед догнал его только у домика, где оказалась приоткрыта дверь.

- Чего пялишься, чертенок!? – Древнее Зло ругалось с чумазым смуглым ребенком, выглянувшим из двери.

Ребенок в ответ показал язык. А Древнее Зло еще немного подросло. И теперь было размером уже с приличную кошку. Из серой шерсти теперь выглядывали еще и багровые кривые передние лапки в ципках.

- Аааа, опять ты, - повернулось оно к Деду. – Тебя мало сегодня посылали? Еще пошлю.

- Да я тебе! – Дед намахнулся на Древнее Зло корзиной с помидорами, но рука застыла в воздухе.

Едва он захотел его ударить, как Древнее Зло подросло еще, став похоже уже на какого-то уродливого суслика, но с чешуйчатым, как у ящерки, хвостом. Древнее Зло противно оскалилось и быстрее прежнего помчалось в сторону Центральной площади. А Дед начал о чем-то догадываться. Он покрепче зажал коризинку с помидорами в руках, и уже, хоть и относительно быстро, но поковылял за Древним Злом. На то, чтобы набить мозоли перештопанными сапогами, в которые песок лез ежесекундно, хватило и получаса.

Поэтому, когда Дед прихромал к дому мильцанеров Древнее Зло выросло уже до размеров большой собаки. Еще издалека было слышно, как оно ругалось с мильцанерами. А уж рядом, Древнее Зло и мильцанеры поливали друг друга такой бранью, что ее даже самым отъявленным матерщинникам было бы противно слушать. При этом у Древнего Зла между его мышиных зубов вырывался змеиный язык. А сами зубы оказались на поверку кривыми и до мерзости коричневыми.

- Канай отсюда, чертила серый! Это наш город! Чего ты сюда шляешься каждый год! – кричал на Древнее Зло мильцанер в белой каске и темносиней форме, когда к ним приблизился Дед. – Да что такое, еще и ты здесь. Дед, вали отсюда!

Когда мильцанер ругался на Деда Древнее Зло вдруг разрослось до размеров средних размеров свиньи с желтым гребнем волос на загривке. А шерсть его, оказалась жесткой, едва ли ни как иголки у дикобраза. Майор Серый, так звали вообще-то второго мильцанера, махал на Древнее Зло посохом и тоже похабно его ругал. А когда Дед не послушался его коллеги, то замахнулся и на Деда, проорав, при этом вращая глазами с толстыми красными прожилками у зрачков:

- Пошёл к чертям собачьи, идиот! Тебе сказали уходить, так какого хрена ты шарахаешься здесь до сих пор, урод!

Древнее Зло теперь уже молчало. А только росло и росло, при этом мерзко улыбаясь. Теперь оно было размером со среднего бычка, а за мышиными зубами обнаружился ряд острых, зазубренных клыкоподобных зубов.

- Вообще козел, - прошипело оно с гадкой ухмылкой.

- Да вот именно! – выпалил мильцанер.

Древнее Зло подросло еще сантиметров на десять, а на голове у него из под шерсти стали появляться рога.

- Остановитесь! – наконец собрался с духом и выпалил Дед. – Вот, слушайте. Я понял, как его победить.

- Ну ка, - прохрипело Древнее Зло и залилось примерзейшим хохотом.

- Ну ка, - вторил ему Майор Серый, и у Древнего Зла рога вылезли окончательно.

- Многоуважаемое древнее зло. Разрешите с Вами поговорить по-честному и вежливо.

Древнее Зло перестало ухмыляться, а рога его снова стали маленькими. Мильцанеры переглянулись.

- Зачем же Вам с нами ругаться. Ведь можно сесть за стол переговоров и пообщаться спокойно, без оскорблений. Может быть, даже за чашечкой кипяченой воды, - продолжал Дед.

- У нас есть казенный, но довольно вкусный чай. Мы готовы им Вас угостить, - понял в чем дело мильцанер в белой каске и темносиней форме.

- Да пошли вы! Гниды! Выродки! – бросалось оскорблениями Древнее Зло, при этом теряя свой ужасный вид и постепенно уменьшаясь в размерах.

Майор Серый тоже смекнул, как нужно делать, и стал называть Древнее Зло максимально ласковыми словами, и даже перешел на уменьшительно-ласкательные. Древнее Зло, уменьшившееся до размеров сурка, вдруг резко рвануло к Южным воротам. Оба мильцанера и Дед рванули за ним. Дед, конечно, поотстал, а вот мильцанеры продолжали осыпать его хорошими словами и предлагать помощь. Наконец, Древнее Зло окончательно уменьшилось до размеров мыши и его следов на песке было уже не видно. Усталые, но довольные сделанным делом мильцанеры подошли к Деду, который прислонился к столбу и, разувшись, потирал рукой свежую мозоль.

- Странно, почему мы не догадались раньше. Не додумались. И в городе как-то никто не додумался, - улыбаясь все говорил и говорил мильцанер в белой каске и темносиней форме.

- Это потому что вы зеленых помидоров до этого мало ели, - пошутил Дед.

Они уже почти отдышались, уже сыпали шуточками. Майор Серый уже пообещал Деду грамоту. Дед сказал, что не откажется. Но вдруг со стороны Южных ворот послышались крики и брань.

- Никита! – выдохнули оба мильцанера.

- Бегом! Бежать нужно! Спасать Никту!

- Абажжи, есть у меня мысль! – сказал Дед. – Я этому вашему злу сейчас сделаю такое, чего он ни от кого не ожидал. Ну ка, как тебя уж звать?

Дед обратился к мильцанеру в белой каске и темносиней форме.

- Харитон.

- Харитош, донеси до ворот.

- Легко!

Харитон посадил Деда на плечи и невероятно быстро побежал на юг.

У входа в город Никита, одетый в белую гимнастерку, красные галифе и вооруженный трехлинейкой, отбивался от существа размером с верблюда. Было оно уже настолько мерзким, что его и описать-то сложно. Очень мерзкое, в общем, было уже существо.

- Никита, смирно! – проорал Харитон и Никита встал по стойке смирно, поставив винтовку к ноге. – Ну, Дед, давай!

Дед, забыв сапоги посреди улицы, босиком подбежал к Древнему Злу. Оно плескалось слюной, капли которой попадая на песок превращали его в стекло. Но когда оно посмотрело на Деда в глазах чудища был виден страх и ужас. «Что ты еще придумал, гад!» - вот, что читалось в его глазах.

- Бери. Это тебе. Мне не жалко. Угощайся, - Дед поставил корзину с зелеными помидорами на песок и ногой подтолкнул к Древнему Злу.

Дальше, произошло что-то невероятное. Никите показалось, что Древнее Зло взорвалось со страшной силой. Харитону, что оно, подобно черной дыре, всосало в себя песок и само куда-то провалилось. Деду же показалось, что Древнее Зло просто сжалось до размеров песчинки и затерялось среди таких же крупиц песка. Как бы то ни было, но Древнее Зло исчезло. На радостях Харитон собрался было съесть одну из помидор, но Дед поймал его за рукав.

- Не трогай. Это я ему подарил. Возьмем без спроса – вернем его назад. Они не испортятся, они засохнут. Главное, чтобы никто не трогал. Слышишь, Никита. Карауль. А я пойду.

Из ворот вдруг выбежал Майор Серый, ставший Подполковником Белым, с новыми, хромовыми сапогами в руках и грамотой за оказание помощи при победе Древнего Зла.

- Спасибо тебе, Дед! – пожал ему руку Подполковник Белый.

- Да я чего, - немного застеснялся Дед. – Это я просто. По доброте.