1.

Синяя и красная ветки, как в метро, только без станций и вагонов. Пропускаю только после досмотра и то далеко не всех. Сижу в своём Стакане, смотрю по сторонам, чтобы никакой наглец зайцем не прошмыгнул. Времена сейчас тяжёлые, всем прошмыгнуть хочется.

Стаканов в нашем районе немного — штук пять от силы. Небольшие стеклянные сооружения для Сторожил. Помните, были раньше гранёные стаканы, в них компот ещё разливали в летних лагерях. Ну, а позже, мы с пацанами в деревянных беседках на улице водку из таких пили. Переверните мысленно гранёный стакан — вот вам моё место работы в уменьшенном масштабе.

Стёкла мутные, хоть протирай, хоть не протирай — ориентируюсь только на силуэты и тени. Но водка, как ни странно, в моём стакане имеется, вот тут под столом.

И только я собираюсь глотнуть прям из горла, как вижу нечёткий круглый силуэт.

— Куда собрался, карточка есть? — выбегаю из будки прямо на перекрёсток двух веток. Передо мной стоит Колобок.

Самый настоящий во всех смыслах: круглый, из теста.

— На кой чёрт мне карточка? Я сам как карточка, — Колобок делает пару кругов вокруг меня, достаёт из рюкзака кепку и, повертев её в маленьких ручках, убирает обратно.

Ну, и зачем ему кепка? Стирать ведь замучается. Колобок, видимо, того же мнения.

— Либо давай карточку, либо проваливай. — Сегодня я не намерен шутить шутки.

Со сказочными лучше не шутить — до добра не доводит. Не зря этих уродцев так долго от нас скрывали, только книжки про них строчили, ой, не зря. Колобок — тот ещё хам. Репка — совсем от рук отбилась, вчера только шприц у неё забирал, а Три поросёнка никогда не здороваются, вечно грязные, в общем, ведут себя, как настоящие свиньи.

— На, подавись! Мне на красную. — Колобок суёт мне в руку карточку и подходит к мигающему светофору и закрытому шлагбауму.

Карточки у нас на вес золота, в ограниченном количестве, поэтому отдают их с крайней неохотой.

— Кхм… Можно осмотреть рюкзак? — Прячу карточку в задний карман брюк.

— А без этого никак? Я тороплюсь, — Колобок мнётся, но рюкзак протягивает.

Помимо кепки там валяется рассыпанная пачка муки (я даже взял щепотку на пальцы, чтобы попробовать), бутылка воды, сахар, в общем, всё для стряпни. О, чекушка водки, это я забираю себе. Одобрительно смотрю на Колобка и отдаю рюкзак.

Возвращаюсь в Стакан, открываю шлагбаум. И тут до меня доходит, что за весь разговор я не услышал ни одной гадости! Колобок в этот момент поворачивается и орёт, что есть мочи:

— Алкоголики вонючие, чтоб вам пусто было!

Толи ветер снова словами играет, толи Колобок не удержался и нагрубил напоследок, как теперь разберёшь — вон он катится себе спокойно по красной ветке. Вроде даже кепку нацепил, неужто дело важное?

2.

До вечера мимо Стакана никто больше не проходил, поэтому бутылка опустошалась без перерывов. Голова только чуть-чуть заболела: водка палёная что ли? Пьянеть я уже давно перестал, сколько бы не выпил.

Раньше хорошо было: сядешь с ребятами, а там самогоночки, водочки, пивка сверху — и поминай, как звали. А теперь ни ребят, ни тумана в голове — только похмелье наутро.

Не надо на меня осуждающе смотреть, сами бы тут поработали, не только бы пить начали!

— Эй, страшила! — писклявый голос за дверью прерывает мои воспоминания.

По смазанной фигуре за стеклом сразу не поймёшь: толи Незнайка, толи Кот в сапогах. Оба шляпу не снимают и разжирели до безобразия.

— Сколько раз повторять? Сторожила я! — завожусь с полпинка (наверное, побочка от водки).

Распахиваю дверь, за ней Кот: морда заплывшая, усы почти все выпали, шерсть облезлая.

— Не ругайся, страшила, пусти на синюю, запиши в долг, — Кот пытается промурчать, но получается так себе.

— Так ты же сам синий! Зачем тебе? — отхожу от двери, чтобы Кот вошёл.

Надо бы ему объяснить, что давать в долг давно перестали, и, если нет карточки — нет прохода. Конфликты я не особо люблю, того и гляди — уволят за несоблюдение этикета. А с этими дикарями попробуй, соблюди все правила приличия.

Разговаривать с Котом не пришлось — он мягко расстелился на полу, подобрал под себя лапки в изношенных дырявых сапогах (если эту обувь всё ещё можно назвать сапогами) и захрапел. Да уж. Но пусть лучше он тут под столом отоспится, да сдриснет к утру, чем мозг будет колупать.

Завидую иногда сказочным: они хотя бы могут опьянеть и не уйти из реальности. Многие сидят на наркотиках (взять ту же Репку), но в основном бухают. Наркотики я не признаю, пусть лучше водочка — по старинке…

***

Мир закончился как-то резко и быстро. Наверное, как и начался. По какому принципу мы тут выжили — не знаю и знать, если честно, не хочу. Теперь главное поддерживать хрупкий баланс между людьми и сказочными, чтобы отстроить хоть малую часть цивилизации. Продовольствия осталось много, а вот из техники ничего особо не уцелело. Наши две ветки отвечают за информацию и оружие. Непонятно, где получишь больше. Колобок вот выбрал информацию, скатертью дорога, всё равно не расскажет ничего. Да и чего я могу хотеть от куска хлеба?

Мне вообще кажется, что все мы тут сдохнем, так как информацией никто не делится. А если бы поделились, то может и порешали чего? Я сам ни разу не ходил ни по синей, ни по красной. Сказочные знают, где добыть карточки, а мы так — обслуга. Кормят, поят, за людей, правда, не считают, но оно и раньше не лучше было…

Определил Кота под стол, заодно достал чекушку водки. Это я удачно рюкзак Колобка обшарил!

3.

— Вставай! Эй, страшила! Всё пропало! — Кот надрывается, будто от этого зависит его жизнь.

— Я чего это, уснул что ли? Сто лет такого не было. — И правда не вспомню, когда засыпал на смене хоть на минутку.

— Бухал поди?!

Очень странно слышать вопрос от Кота, который сам недавним вечером припёрся синий в тряпки.

— Ну, как обычно, не больше, меньше может…

Не понимаю, к чему ведёт Кот. Пьяный Сторожила — это обыденность. Странно будет, если встретишь трезвого, вот тогда действительно вопрос.

— Кто водку притащил? Говори, кто принёс! — Кот срывается на мяуканье.

— Да у Колобка забрал, обычная водка! Чего орёшь? Нормально всё, вот увидишь.

Я понимаю, к чему ведёт Кот. Но не мог же Колобок продумать такие мелочи? Говорят, сказочные не шибко умные.

— Трындец нам. — Кот садится, поджимает задние лапы и ну рыдать!

Не понимаю, что меня поражает больше: план Колобка или огромные слёзы Кота. Давно я не видел, чтобы так плакали. Понятно, откуда взялось выражение «горючими слезами».

Не успеваю я подойти к Коту и успокоить его, как со стороны синей ветки выходят несколько силуэтов. И за плечами у них явно не информация. Всё правильно, ветка-то синяя.

Что я теряю? Да, по сути ничего. Из Стакана выйти пришлось бы так и так.

Кот стоит рядом на четырёх лапах, как нормальный, на меня не смотрит, шляпа надвинута на лоб, стыдно что ли? Хотя… Стыдно должно быть мне.

Прямо на нас идут Карабас-Барабас, Колобок и Леший.

— Всех отморозков собрал, молодец, — хрипит Кот из-под шляпы.

Карабас идёт с ручным пулемётом Калашникова: пулемётная лента волочится по земле, оставляя шлейф пыли. Леший с Сайгой смотрится комично, но увеличенный магазин на двадцать патронов явно придаёт ему уверенности. А вот у Колобка в ручонках блестит пистолет (ничего другого, видимо, не поместилось), да не абы какой, а самозарядный крупного калибра. Я сразу же представляю, как кругляшек из теста отлетит из-за отдачи и укатится далеко-далеко. Ну, и компания!

Когда дробь проходит рядом с моим плечом и попадает в Стакан, я вижу, как по стеклу расползаются трещины. Они что, даже не бронированные? А я-то думал! Прятаться негде, Кот прижимается к моей ноге, прям как настоящий.

Колобок подходит почти вплотную. Смотрит снизу вверх своими маленькими злыми глазками, но я не понимаю, что ему надо. Убить нас с Котом? Так давно бы уже убил, к чему это представление?

— Выпьем? — сипит Колобок наигранным тоном и хохочет.

Ну и прикольчики у него!

Кот перестаёт жаться к моей ноге, встаёт на задние лапы и отряхивает передние. Эти сказочные все заодно что ли? Они не выглядят как убийцы, но и нормальными их точно не назовёшь.

И тут я вспоминаю, что чекушку Колобка я так и не открыл.

4.

Когда мы вваливаемся всей гурьбой в треснувший стакан, я, признаться, думаю, что здесь меня и похоронят. А что, сменщик придёт только через несколько часов, пока сообразит, что доложить надо, пока встретит кого из сказочных, чтобы передать информацию. У нас ведь даже тревожной кнопки нет, чтобы вы понимали. Никто о нашей безопасности не переживает. Случись что, мы даже позвонить никому не сможем. Сказочные поди думают, что у нас всё схвачено, но как бы не так. Ни средств связи, ни защиты, ни даже простенького оружия.

Кот сразу шмыгает под стол, Карабас остаётся «на стрёме», а Леший с Колобком рассматривают Стакан изнутри.

— Разливай. — Колобок кивает на свою чекушку.

— Так там же пара капель! Да и не во что. Мы так, с горла обычно…

— Ну, не хотите, как хотите. — Колобок переворачивает бутылку и вливает в себя всё её содержимое.

— У меня ничего нет, все карточки аннулированы, лежат в мусорном ведре. — Я не знаю, что предложить за свою жизнь, но поражаюсь, что умирать-то мне совсем не хочется.

— Да знаем мы, с нами пойдёшь. Бери рюкзак, хавку, что тебе ещё надо погнали. — Колобок ставит пустую бутылку под стол, где уже стоит одна.

— Не имею права покинуть пост до прихода сменщика. Узнают — уволят. Такую бучу поднимут, там и на вас выйдут, мало не покажется.

Без понятия, чем можно напугать эту шайку, но включаю остатки фантазии и вроде получается. Да и пост без присмотра оставлять в любом случае нельзя.

— Голову не грей. Приходи как сменишься к зелёной ветке, там ждать будем. И только попробуй кому рассказать, что мы синюю обчистили — хана тебе. — Колобок поворачивается и проводит толстым пальчиком в том месте, где у него должна быть шея, а после — катится в проём. Карабас и Леший, как воды в рот набрали — ни слова не проронили.

***

Несколько часов я прихожу в себя. Рюкзака у меня нет, еды тоже особо не осталось, поэтому я надеваю толстовку и завязываю потуже шнурки на кроссовках. Всё оставшееся время сижу на стуле и смотрю в одну точку, пытаюсь накидать план действий сам для себя. Решительно ничего не идёт на ум.

— Всё спокойно? — Обычные слова от сменщика сменщику.

— Порядок. Водка кончилась, в остальном тихо, — отворачиваюсь, чтобы не смотреть в глаза.

Слышу глубокий вздох за спиной. И я его понимаю: на трезвую работать тяжко. Мало того, что мир с ума сошёл, так ещё сказочные досаждают. А если выпить малёха, всё кажется не таким ужасным, моментами даже забавно становится.

— А со Стаканом чего? — Сменщик пялится то на трещину, то на меня. Подходит и проводит пальцем по образовавшемуся разлому.

— Поспорили тут со сказочным, что Стаканы бронированные. Оказалось, что…

— Да вижу я. Совсем заняться нечем.

Сменщик смотрит вокруг, будто оценивая величину ущерба. Вот-вот выкатит мне предъяву и сумму. Поэтому стараюсь свалить поскорее.

— Давай тогда, до смены, — говорю я и тянусь к дверной ручке.

Внутреннее чутьё подсказывает мне, что сюда я больше не вернусь.

— А ты бы по какой пошёл по синей или по красной?

Вопрос ставит меня в тупик. А он проницательный. Неужели догадался?

— Ни по какой, — на этот раз говорю правду и закрываю за собой дверь.

Я бы предпочёл вообще никуда не ходить. Сидеть себе на диване, телек смотреть или в приставку играть. И пиво пить какое-нибудь импортное.

Хорошо раньше жили и не понимали, что хорошо живём.

5.

Зелёная ветка — наш местный дьюти фри. Элитный алкоголь, хороший табак, шоколадки всякие, и всё это выдаётся по весу. Признаться честно, я думал, что сказочным без разницы, что пить: они мало походят на ценителей высокого. Зелёная ветка пользуется хорошим спросом, вопрос навязывался сам собой: что помимо алкоголя там дают?

Сказочные про ветки особо не болтают, отдают карточки и проходят. Выходят, как правило, невесёлые (если дело не касается розовой ветки). Сторожилы между собой судачат, мол на розовой ветке сказочные красавицы все эротические фантазии воплощают. Сам не был — не знаю. Да и толку нам от этой розовой ветки, если у нас ни карточек, ни фантазий со сказочными персонажами? По крайней мере, у меня.

Может врут? И нет никаких красавиц там? Хотя, за всё время я не встретил ни Золушку, ни Снегурочку, ни Елену Прекрасную. Говорят, живут там и носу не кажут: ни сил, ни времени: работа всё-таки не из простых.

— Смерть быстрее дождаться, чем тебя, — Леший выныривает из-за стакана возле ветки.

Он зачёсывает свои длинные зелёные волосы рукой (или тем, что на неё похоже), на голове виднеются небольшие рожки-ветки. Я даже сразу не могу его узнать: несколько часов назад он был в футболке и походил на обычное лесное чудище. Сейчас же, без футболки, с кубиками пресса и дубинкой в руке, он выглядит как звезда с обложки журнала. Сказочного, но журнала.

— Чего пыришься? — Леший смотрит на меня не моргающими глазами. В гляделки бы я его точно не выиграл.

— Где остальные? — мне хочется поскорее выяснить, что они задумали.

— У нас тут небольшое Чэ Пэ произошло. — Леший трёт глаза свободной рукой, а после издаёт неприятный звук.

Очевидно, что это позывной. Непонятно, зачем такой мерзкий. Хотя они все далеко не самые приятные создания.

Карабас выходит взъерошенный, с опалённой бородой, за ним медленно катится колобок. Катится он странно — периодически проваливаясь в землю. Я для эксперимента вожу ногой по твёрдым камням — не проваливаются.

Когда Колобок подкатывается ближе и снимает пыльную кепку, я понимаю причину: от Колобка оторван кусок теста и, судя по всему, зубами. Не самое приятное зрелище, я вам скажу.

— Что так сильно заметно? — Колобок отряхивает головной убор и возвращает на откусанный участок.

— Есть немного. — захожу в Стакан вместе со всеми.

На удивление он пустой. Сторожил нет, признаков жизни тоже. Можно даже предположить, что Стакан заброшен, но как тогда охраняется зелёная ветка? Бред какой-то.

— Залепи мне бошку. — Колобок поворачивается ко мне, а Карабас подаёт рюкзак.

— В смысле залепи? — не понимаю я.

— В прямом. Заведи тесто и заделай дырку, тупой что ли? — Колобок вроде и старается казаться крутым, но мне становится жаль его.

Вообще, к сказочным лучше не испытывать жалость, а то на шею сядут и ножки свесят. С другой стороны, что меня ждёт дальше? Дежурство в Стакане, карточки и водка? Так себе перспектива. Поэтому достаю из рюкзака пластмассовую миску, воду и муку.

— А яйца есть? — спрашиваю со знанием дела.

Тесто я завожу нечасто, но случается в жизни всякое. Хочешь — не хочешь, а иногда приходится готовить вкусненькое из того, что есть в холодильнике.

— Я же колобок, а не кастрат. Конечно есть! — Колобок поворачивается к Лешему и Карабасу, они все вместе ржут.

Выяснять подробности мне не особо хочется, поэтому я отправляюсь на поиски к самому логичному месту — маленькому холодильнику. На удивление, он битком забит продуктами (не то, что наш!). Тут и консервы, и мясо, и овощи, даже кастрюля с приготовленной едой! Яйца тоже есть — на верхней полке.

— Соду добавь и соли немного, — командует Колобок и посмеивается, — не хочу выглядеть как лошара.

Очень хочется врезать ему по уцелевшей части головы. Чувствую себя как в детском саду: ничего не понимаю, но что-то делаю.

— А чего дружки твои не помогают? — всё-таки не сдерживаюсь я.

— Ты лапы видел у этого жирдяя? — Колобок кивает на Карабаса. Тому, судя по всему, на измывательства Колобка начихать.

— А этот? — киваю на Лешего.

— Да что он там намесит своими ветками, сам подумай? Или нечем? — Колобок поворачивается ко мне спиной, снимает кепку.

Судя по укусу, пасть была здоровая. Я беру замешанное тесто и заполняю дыру в голове Колобка.

— Ты нормально умеешь разговаривать? Это Волк тебя так?

— По-твоему, только Волк может откусить кусок теста? Заканчивай, надо двигать. — Колобок не даёт ответов, как типичный сказочный.

Карабас стоит в проёме, Леший отжимается на земле возле Стакана. На его болотно-зелёной коже синеют выпирающие вены и синяки. Если убрать все эти рога, нездоровый цвет кожи и пальцы-ветки, Леший запросто сойдёт за обычного человека.

Интересно, а сколько осталось обычных людей? И если мы вдруг станем не нужны (по соображениям сказочных), как быстро от нас избавятся?

— Мы пойдём по фиолетовой, а ты по зелёной, встретимся в конце, — говорит Колобок и раздаёт всем карточки нужного цвета.

— Погоди, а почему я не могу пойти с вами?

Меня не очень радует перспектива идти по ветке в одного. Кто знает, что со мной может случиться? Да у меня даже оружия с собой нет!

Колобок будто читает мои мысли и переводит взгляд на Карабаса. Тот достаёт из своей сумки калашников и швыряет в меня, будто тот игрушечный. Вот только пальцы он мне отбивает, как настоящий. По весу магазин, как минимум на половину полный. Пойдёт.

— Потому что фиолетовых карточек всего четыре, — Колобок смотрит на меня, как на слабоумного.

Я точно также смотрю на него в ответ до тех пор, пока из Стакана не выходит Кот. Он снова идёт на четырёх лапах и никуда не торопится. Демонстративно потягивается и забирает свою карточку. А ведь я его даже не видел, пока мы были внутри Стакана!

— А ты хорош, почти как новенький. — Кот проходит мимо Колобка так близко, будто ластится.

Они все вместе идут по фиолетовой ветке, а я продолжаю стоять. Ни обсуждения плана, ни напутственных слов тебе. Только калаш с неполным магазином и руки в кусках присохшего теста. В голове даже мелькает идея вернуться и отоспаться перед дежурством, а лучше выпить… Но я же не трус какой!

Зачем мне карточка, если нет Сторожил? Почему я вообще вписался во всю эту компанию? А главное, как теперь выпутаться? У меня даже сумки нет, чтобы спрятать оружие: иду себе по зелёной ветке с автоматом. Кто увидит, подумает, что с ума сошёл. А может и сошёл…

— Я так посмотрю, ты вообще не торопишься, — Кот подкрадывается на середине пути.

Я мысленно выдыхаю, но у меня слишком много вопросов.

— Ты можешь задать три вопроса, пока не началось месиво, — урчит Кот и прибавляет темп.

— Месиво? — Я в полушаге от того, чтобы остановиться и вернуться обратно.

— Ну да, крошилово, рубилово, мяяясо. — Коту явно нравится смаковать каждое слово. — У тебя осталось два вопроса, глупый ты человек.

Нечестно! Даже тут сказочный ухитряется меня обмануть. Они далеко не так просты, как кажутся.

— Хорошо, откуда вы берёте карточки? — Вопрос, волновавший меня с момента окончания мира и начала моей работы.

— Когда сказочный умирает по любой причине, после него остаётся книга. Видел когда-нибудь на улице валяющиеся книги?

— Пару раз. Одна про Ивана Царевича вроде, вторая не помню…

Я и правда несколько раз находил книги сказок, но никогда не подбирал. Что я, сказок не читал что ли?

— Да, жалко Ваньку, нормальный был пацан, наркотой барыжил, но сам вроде ни-ни. Короче, внутри книг карточка. Никогда не знаешь, какого она цвета, но на то и расчёт.

Вот оно что! Поэтому сказочных становилось всё меньше! А Колобок раздал нам пять карточек, значит ли это, что он… Не успеваю закончить мысль, изо всех сил сдерживаю себя, чтобы не задать вопрос.

— Тупой вопрос, если честно. Чем тебе сейчас эти карточки помогут? Тебя за информацией точно отправлять нельзя. — Кот останавливается и не торопясь вылизывает шерсть.

Перебираю в голове вопросы: куда мы идём? Зачем мы идём? Не то. Как выбраться из этого мира? Да никак, скорее всего. В итоге мы все умрём? Мы так и так все умрём. Зачем они взяли меня с собой? Очевидно: им нужен человек. Значит, я ценный и без меня они не справятся. Но если я откажусь? Есть ещё люди. Может я особенный? Это вряд ли.

— Кот, а как у тебя дела? — смотрю на задравшего лапу кота.

Он тщательно вылизывает шерсть между лап, будто глумится надо мной. После вопроса опускает лапу и смотрит недоумевающим взглядом.

— То есть из миллиона вопросов ты решил задать именно этот?

— Какой есть, отвечай давай.

Какой смысл в этих трёх вопросах, если честных сказочных не существует? Кто даёт гарантию, что Кот не набрешет здесь и сейчас? Но под разговор дорога делается легче, вам так не кажется?

— Да я как бы это. Может всё-таки про Колобка спросишь? Или что там дальше? — Кот встаёт на задние лапы и поправляет то, что раньше называлось сапогами.

— Расскажи про себя. Не хочу про Колобка, — говорю я и немного прибавляю шаг.

— У меня был хороший хозяин. Добрый. Кормил по часам, гулять выпускал, дома ждал всегда, что ещё нужно для счастья? Потом он умер и отдал меня своему младшему. Обалдуй был тот ещё. То съесть меня хотел, то на рукавицы пустить. Задолбал он меня своим нытьём, короче. Я ему и девчонку нашёл и с людоедом всё решил, не суть, короче. Выкинули они меня после того, как сказка кончилась. Шерсть по всему замку, аллергия у принцессы, ору по утрам, сам понимаешь…

— Что? Разве сказка может кончиться? — Тут до меня доходит смысл сказанного.

Сказка заканчивается только в книге. После этого происходит другая жизнь. Сказочные хотят вернуться в книгу. Вот и ответ на главный вопрос. Спасибо тебе, Кот!

— Слишком много вопросов, человек. Мы почти подошли.

Мы действительно почти подошли. Перед нами тёмные, из плотной ткани кулисы. Такие раньше в концертных залах вешали. Кажется, вот-вот выйдет ведущий и начнётся представление. Но ни ведущего, не представления не случается, и ближайшие несколько минут мы с Котом тупо пялимся на висящую ткань.

Кулисы мы отодвигаем резко, точнее, Кот отодвигает, а я направляю калаш на предполагаемую угрозу. Никакой угрозы за кулисами мы не видим. За кулисами вообще ничего нет, кроме одной огромной книги, больше похожей на ворота. Стучать или бежать? Вот незадача.

Книжные ворота резко открываются, и я готовлюсь стрелять. Выходят три здоровенных пузатых мужика с мечами, у того, что посередине в руках щит.

— Валите, откуда пришли! — орёт рядом Колобок.

Леший встаёт с другой стороны от меня, Кот усаживается в ногах. Ну и картина! Не хватает только Карабаса.

— А где, кстати, Карабас? — спрашиваю я у Колобка.

— А вы бы ещё медленнее шли, нас бы тоже не застали, — Колобок отвечает в привычной манере.

Он вытаскивает из рюкзака книгу и кидает в мужиков. Странный жест. Книга ударятся о щит и открывается примерно на середине.

— Проход запрещён, — говорит сиплым голосом один из мужиков.

Я направляю на него калаш.

— Не стреляй. — Кот ходит возле моих ног, после очередного круга встаёт на задние лапы и жестом просит наклонить голову.

Он быстро шепчет мне на ухо:

— Чтобы вернуть нас в сказку, нужно её написать. Старых сказок больше не существует, надо создать новую. Мы не можем написать про себя сказку, для этого нам и нужны люди. Как только очередная сказка закончится, нас снова выпнут сюда и мы начнём сначала. Но если мы понравимся там, — Кот показывает на мужиков и книгу-ворота. — Нас могут и не вернуть. Я вот понравлюсь точно.

Кот снова опускается на все четыре лапы и гордо наворачивает пару кругов вокруг меня.

Получается, сказочные отправляют всякий сброд в наш мир? И что мне теперь с ними делать? Возвращать обратно?

— Дайте перо человеку, он писатель. — Кот подходит так близко к мужикам, что те могут запросто разрубить его при желании.

— Три богатыря, не узнал что ли? — хихикает помятый Колобок. Куски вроде не откусаны, но выглядит он скверно.

Я беру перо и подхожу к огромной книге, на меня вываливаются страницы. Переплёт их, конечно, держит, но кажется, что меня вот-вот накроет ими.

Вы когда-нибудь писали сказку про Колобка, Лешего и Кота в сапогах? (Ну, как в сапогах, в обносках). А я вот писал. И написал!

— Про Карабаса не надо, —шепчет Леший, будто я и так этого не понимаю.

Сказка получается откровенно дурацкая, но имеет право на существование. Когда мы прощаемся, мне даже становится немного грустно: привык я к эти раздолбаям. Богатыри (точнее, мало похожие на них ожиревшие мужики) сами закрывают дверь и уходят вместе с Котом, Колобком и Лешим. Никто не оборачивается. Я выдыхаю.

Под ногами валяется книга «Золотой ключик», та самая, которую Колобок запустил в Богатырей. Они потеряли Карабаса, пока кот вылизывал яйца — вот незадача. Он был самый безобидный из четверых.

Я открываю книгу, из неё вываливается карточка. Розовая. Вот фартануло-то.