Элеонора работала в «Первом» девушкой, которая приносит конфеты в маленьком деревянном самоваре. Это местный колорит, конфеты называются «Бежин луг», и на них изображена любимая скамейка Льва Толстого.

К конфетам Элеонора подает кофе. И нежно говорит: «Пожалуйста», глядя клиенту в глаза и скромно улыбаясь. В то время как стройная девушка-менеджер в белоснежной блузке с расстегнутой верхней пуговкой ласково называет мужчину «квалифицированным инвестором» таким тоном, каким обычно говорят: «Мой сладкий медвежонок».

«Первый» – это американизм и отдельная дверь в офисе «С-банка» на площади Челюскинцев напротив памятника красноармейцу с винтовкой. Стеклянная пуговица камеры смотрит на тех, кто подходит к заветной двери, и узнает их в лицо. Об этих людях слагают стихи:

 

Он в том банке уже
Двадцать лет ВИП-клиент,
На его этаже
Раньше жил президент.

 

Элеонора пришла сюда сразу после школы, чтобы выйти замуж за миллионера. Такую мечту лелеяли все ее подруги, но для этого надо быть очень красивой. Девушка представляла себя в шезлонге на белоснежной яхте в Средиземном море с бокалом шампанского в руке. Негр-слуга хочет отнести початую бутылку стоимостью в несколько тысяч долларов обратно в бар, но Элеонора лениво машет ему рукой: «Ах, оставьте!» И продолжает рассматривать сквозь темные очки стоимостью в несколько тысяч долларов яркий и шумный город на побережье Северной Африки. Завтра она отправится в путешествие по таинственному континенту на комфортабельном джипе с сиденьями из белой кожи – туда, где грациозные антилопы соревнуются с ветром в стремительном беге по саванне, а загадочные носороги устремляют к небу счастливый взгляд…

Но Элеонору постигло жестокое разочарование. Антилопы и носороги гуляли по Лимпопо, а миллионеры оказались скучные и занимались кто разработкой гироскопов, а кто подъемом машиностроительного завода в Веневитинском районе. Работали они при этом, как рабы, с утра до вечера. Да, были у них большие красивые дома (не только дома, конечно – машины у них тоже большие и красивые), но пользовались всей этой роскошью их жены и дети. Потенциальная разлучница была молода и сексуальна, но, отдав всю жизненную энергию обогатительному комбинату у Плехановского карьера, его уже немолодой хозяин был в состоянии лишь усталым взглядом любоваться Элеонорой исключительно с эстетической точки зрения.

Были, разумеется, и такие инвесторы, которые не утратили жар юности и охлаждали его, купаясь в проруби на Крещение, и приглашали симпатичных девушек окунуться вместе с ними в заманчивую полынью. Но вариант был неперспективный, потому что каждую зиму в проруби оказывалась новая красавица. А на перспективных направлениях свои бизнес-планы реализовывали девушки-менеджеры с экономическим образованием, которые сначала занимались с клиентами хеджированием рисков во время индивидуальных консультаций, а потом беременели и въезжали в большой красивый дом.

– Может, там кто поплоше есть? – направляла процесс мама.

Поплоше был только Бомж, о котором Элеоноре девушки-менеджеры говорили, что «для нас это ноу-гоу, но тебе пойдет». Бомжом его прозвали, потому что он, вроде бы, по воскресеньям ходил с тележкой на колесиках на базар и из кучи мусора выбирал картошку, отсортированную как негодную к продаже, но ее ведь можно обрезать и пожарить. А так, по мелочи, у него был зеленый лимон на счету и еще пол-лимона в акциях.

В шестнадцатом году Бомж перевез свой цитрус в «Первый» из «Агропрома», потому что здесь давали на одну десятую процента больше. Возить по городу слишком много долларов в тележке на колесиках немного опасно – могут и убить, но зато так удалось сэкономить сто рублей, которые иначе пришлось бы платить за безналичный перевод. Бомжа сначала не хотели впускать, и ему пришлось доставать запечатанный американцами в полиэтилен кирпич из ста пачек по десятке и показывать его в камеру и заодно всей площади Челюскинцев.

– Хозяйственный мужчина, – прокомментировала мама. – И картошка в доме будет.

Бомжа в «Первом» не любили, потому что он, когда заходил, забирал все конфеты из самовара, а заодно и разложенные на столике газеты, а также ручки с логотипом, и скрепки, и вообще все, что не успевали спрятать в шкаф. Поэтому к нему сначала выпускали Элеонору, чтобы отвлечь от мыслей, что еще можно здесь приватизировать.

– Вы случайно не знаете, – однажды застенчиво поинтересовалась девушка, – предлагают ли где-нибудь поблизости достойный бизнес-ланч?

Бомж посмотрел в ее кристально чистые глаза, и Элеонора решила, что меньше чем за десятку зелени в месяц спать с ним не будет, даже если он позовет ее замуж.

– Неподалеку есть чудесное место с традиционной кухней.

Поскольку в центре все было дорогое, девушка, так и быть, согласилась:

– Вы мне покажете?

Бомж задумался над глубинным смыслом ее высказывания, но светлый взгляд Элеоноры был свеж и прекрасен.

В час обеденного перерыва они свернули за угол, и, чтобы начать беседу, Бомж поинтересовался:

– Тебе нравится конструктивизм?

Девушка не знала, из какой области это понятие – кулинарной или секса, и честно ответила:

– Вы знаете, я такое еще не пробовала.

– Перед нами фабрично-заводское училище, – тоном экскурсовода продолжил Бомж. – Баухаус с оттенком раннего рязанского геометризма. Тебе интересно?

– Конечно, – улыбнулась Элеонора.

– Тогда я приглашаю.

Бомж повел девушку во двор конструктивизма, и у нее мелькнула мысль, не хочет ли он ее затащить в подвал и изнасиловать. Но над ступеньками, ведущими вниз, дремала вывеска «Столовая "Спартакус"», выглядевшая так, словно Роза Люксембург здесь еще совсем недавно отстреливалась от белогвардейцев.

– Прекрасная советская кухня, в которой учащиеся могут получить горячее питание. –Бомж гордился достижениями социализма: – И все остальные сторонники здорового образа жизни. В наши дни зеленые кулинары Запада только еще пытаются изобрести котлеты без мяса, но так, чтобы было вкусно, а СССР обогнал врагов.

Внутри столовая выглядела еще страшнее. Элеонору испугал небритый мужик, одиноко застывший за длинным дубовым столом, ровесником революции, и неподвижно созерцающий нетронутый бокал с пивом.

– Этот только что откинулся, – успокоил Бомж. – Интегрируется в общество. По котлетке?

– Вы знаете, я не голодна, – пробормотала девушка.

– Тем лучше. Тогда я куплю тебе напиток. Компот из сухофруктов? Другого все равно нет.

Себе Бомж взял харчо по-белорусски и со знанием дела положил в него две котлеты:

– Сейчас я уже могу позволить себе некоторую роскошь.

Когда он начал есть, Элеонора поняла, что пора бежать, но она боялась мужика с пивом.

– В твоем возрасте в августе я ездил в совхоз за яблоками. – На Бомжа нахлынули воспоминания: – Инвестиции – проезд на автобусе, а притаскивал в рюкзаке кило двадцать. Давай и мы с тобой махнем туда? А потом сварим из яблок варенье.

Элеонора подумала, что если быстро пробежать мимо мужика с пивом к выходу, то, возможно, он и не догонит. Но, видя, с какой скоростью Бомж управляется со здоровым питанием, поняла, что мучиться осталось недолго, и решила поддержать светскую беседу:

– Воровать с вами яблоки – это все, что вы можете предложить девушке?

– Надо же с чего-то начинать; я имею в виду – путь к богатству. Ты не находишь это романтичным?

Элеонора задумалась:

– Романтика – это когда женщина ощущает себя рядом с мужчиной королевой.

– Королевством может быть и остановка, где они ждут автобус с двумя рюкзаками яблок, – заметил Бомж. – Кто был никем, тот станет всем. Ты компот будешь?

Элеонора с отвращением взглянула на похожий на тараканов изюм, плавающий в желтой жидкости, и миллионер придвинул к себе граненый стакан.

– Я знаю, что встречу короля! – Девушка с презрением смотрела на мужчину. – Если очень захотеть, можно в космос полететь. Все дело в том, как человек думает.

– Надеешься на карьеру Помпадур?

– Так вы еще и женоненавистник. По-вашему только помпа-дуры делают карьеру?

Бомж доел сухофрукты из компота:

– День удался – пообщался с тобой бесплатно. Берегись королей, Золушка!

 

* * *

 

Если девушка отвергает всех, кто ее недостоин, она остается без секса.

Когда огонь ранней золотой осени охватил клены на бульваре, Элеонора встретила Виталика:

– Здравствуйте! Мы проводим рекламную акцию. Хотите выиграть соковыжималку?

В его глазах отражалось безоблачное небо. Девушка смотрела на цветы на клумбе, и ей захотелось дать ему свой номер телефона, а также паспортные данные для участия в лотерее. И еще она сказала, что заканчивает в шесть, чтобы он мог пригласить ее на ужин.

Он ждал на ступеньках перед банком.

«Если бы он распахнул передо мной дверцу своего джипа и отвез бы в загородную виллу…» – мечтала Элеонора.

– Ты такая красивая! Можно я нас сфотографирую?

Девушка склонила голову ему на плечо, улыбаясь телефону.

Симпатичному рыцарю достаточно загадочно сказать: «Я художник». А потом молча идти рядом с дамой, предоставляя ей возможность фантазировать. И тогда фея превратит в дорогую иномарку троллейбус, а в виллу – любое помещение с кроватью.

Но Виталик зачем-то начал рассказывать о себе. Что его картины не покупают, что соковыжималки – это обман, а паспортные данные с номерами телефонов куда-то продают. Что на этом он уже заработал кучу денег и купил недавно комнату в коммуналке за Сахарным заводом. Что один его лучший друг – поэт, который переводит стихи Михаила Кузмина на язык африкаанс, а другой – маг в тайной организации, как в сериале «Ночной позор».

Он говорил долго, и ему удалось рассеять все эротическое очарование первой встречи. Даже если бы маг и перенес их сейчас в его комнату в коммуналке, Элеонора продолжала бы видеть в Виталике обычного неудачника.

– Маги хорошо зарабатывают? – поинтересовалась она.

– Злые – да.

Они проходили мимо ресторана «Гоголевский», где чашечка кофе стоила, как целый обед в «Чеховском».

– Давай зайдём сюда? – предложила Элеонора.

Виталику надо было просто войти с ней в зал, сесть за столик и заказать два кофе. И больше ничего. Чтобы оживить сказку. Потому что для девушки важно просто посидеть где-нибудь в крутом месте.

Но вместо этого он буднично произнес:

– Но здесь же дорого.

И Элеоноре сразу вспомнился Бомж. И другие нищеброды, которые хотели с ней секса. И девушки-менеджеры, которые забирали себе перспективные варианты. Стало обидно:

– А я разве дешевая? Я дорогая.

И она повернулась и ушла. Потому что хотелось плакать и не хотелось, чтобы Виталик видел ее слезы.

Есть мнение, что в таких случаях девушку надо догнать и обнять, и сказать, что она самая дорогая на свете, что у мужчины сегодня просто украли кошелек, а завтра они обязательно сюда придут. И подарить ей на следующий день букет роз, и заказать в ресторане два кофе и одно пирожное для нее, которое они потом съедят вместе.

Но есть и такое мнение, что если девушка уходит, то не надо ее удерживать.

 

* * *

 

Дома Элеонора пожалела, что повела себя так глупо. Все-таки Виталик очень симпатичный, а у нее нет даже его номера. Хотя он же на улице всем обещает соковыжималки, она походит и поищет его. А может быть, он даже сам позвонит или напишет.

Когда ждешь – так и случается. Раздался сигнал – пришло сообщение. Девушка бросилась к телефону.

«Дорогая Элеонора! Ты меня не знаешь, я друг Виталика. Он рассказал мне о встрече с тобой и очень расстроился, что не понравился тебе, потому что ты ему очень понравилась. А когда он показал мне ваше селфи, ты понравилась и мне».

Отлично! Она немного пофлиртует с другом Виталика и заодно узнает номер жмота, которому для девушки кофе жалко.

«Привет, друг Виталика! Ты поэт?» Смайлик подмигивает.

«Нет, маг».

«УНИВЕРсальный?» Смайлик с сумкой.

«Обычный волшебник».

«Исполняешь мечты девушек?» Смайлик смущается.

«Могу».

«Любые?» Смайлик задумался.

«Нет, конечно».

«А до какой суммы?» Смайлик с большими глазами.

«Тебе хватит».

Разговор становился интересным.

И Элеонора написала о своих мечтах: корабль, Африка, носороги и добавила еще королевский дворец в джунглях.

«Хорошо».

Она знала, что волшебников не бывает, но все равно приятно. Мужчина так и должен себя вести – наобещать девушке такого, чтобы ей захотелось летать.

«Рассчитываешь, что в номере будет одна кровать на двоих?» Смайлик облизывает язычком губы.

«Можешь отправиться в путешествие без меня».

«В смысле?»

«Одна».

«За твой счет?»

«Это бизнес моего коллеги, мы с ним сочтемся».

Он ее разыгрывает?

«Заказал для тебя индивидуальное путешествие».

С присланной магом картинки с номером заказа и адресом офиса ухмылялся попугай в пиратском костюме.

«Злой попугай» – кто только так турфирмы называет?

Над ней прикалываются?

Элеонора задумалась.

В принципе, маг заходил на приземление в постель правильно. Поехать на курорт с незнакомой девушкой – можно и обломаться. Уверенная в себе спутница будет крутить динамо, а наглая еще и тянуть подарки в магазинчиках и разводить на рестораны. А так они встретятся после ее поездки, и, если у девушки есть совесть, она с мужчиной переспит. А если совести нет, то дешевле получится это узнать, отправив ее на отдых одну. А коллега магу, наверное, за охрану должен или за что-то еще, и ему выгоднее подобным туром рассчитаться.

Мужчина так и должен себя вести – сначала исполнять желания девушки, а потом она еще подумает, будет ли с ним спать.

Но, конечно же, это розыгрыш, потому что волшебников не бывает.

 

* * *

 

В субботу Элеонору разбудил телефонный звонок.

– Вас беспокоят из «Злого попугая», – прозвучал приятный мужской голос, – мы оформляем ваше путешествие. Вас не затруднит в течение дня с паспортом посетить наш офис?

Фирма находилась на окраине города, на территории бывшего завода резиновых изделий. Девушка задумалась, не изнасилуют ли ее там целым офисом. А может, ее просто встретит Виталик с друзьями? Или даже без друзей. И, чтобы у Виталика не оставалось сомнений, приходить ему или нет, Элеонора оделась поэротичнее и поехала.

 

* * *

 

Пустынные коридоры заводоуправления, которое сдавали под офисы, усиливали смутное подозрение, что ее здесь все же изнасилуют. Сейчас маг затолкнет ее куда-нибудь и привяжет цепью к кровати. Интересно, он симпатичный?

За дверью с картинкой попугая-пирата сидел за компьютером молодой человек интеллигентного вида, да еще и в очках. Элеонора была разочарована. Она ожидала увидеть высокого чародея с мускулистыми руками и брутальным взглядом, а тут какой-то замухрышка.

– Разрешите ваш паспорт?

Он долго сравнивал фотографию в документе с лицом девушки.

– Нравлюсь? – поинтересовалась она.

– Мне надо убедиться, что это действительно вы, – смущенно ответил молодой человек. – Чтобы по ошибке никого другого не отправить. Подпишите, пожалуйста, договор.

Элеонора пробежала глазами описание услуг:

«Прибытие на корабле в порт… Путешествие в глубь континента с сопровождающими лицами… Посещение дворца короля Тимбуку; ночевка во дворце, присутствие на королевской трапезе. Знакомство с местными традициями и культурой… Языковой пакет…»

– А перелет?

– Давайте по порядку. Сначала закончим с тем, что вас ожидает на месте.

Элеонора поставила подпись около слова «Участник».

Молодой человек шлепнул на бумагу печать «Оплачено», встал из-за стола, подошел к девушке и взял ее за руку.

«Сейчас он меня поцелует», – мелькнула мысль.

Но он лишь улыбнулся:

– Добро пожаловать в шестнадцатый век! Счастливого пути!

Внезапно стало темно.

 

* * *

 

Когда Элеонора открыла глаза, она поняла, что, прислонившись к мачте, сидит на палубе парусного корабля, стоящего в порту яркого и шумного средиземноморского города. Но на этом хорошие новости заканчивались. Ее нежную шею сжимал железный обруч, от которого к мачте тянулась цепь. Неподалеку чистили оружие неприятные люди, одетые, как пираты в фильмах. Они говорили не по-русски, но девушка почему-то понимала их речь:

– Смотри, очнулась.

– Не понимаю, зачем король Тимбуку их всего лишь после одной ночи отдает зверям на съедение?

– Нет, таких красивых, как эта, он ест сам, чтобы приобрести их молодость и красоту. А зверям достаются те, кто подешевле.

– Капитан идет.

По трапу поднимался пират с саблей и еще более страшными людьми. Он отчаянно жестикулировал, и Элеонора еще издали услышала его голос:

– Вы оцените, какая внешность! А юность! Пятьдесят золотых – нормальная цена!

Страшные люди обступили девушку и смотрели на нее так, словно хотели ее съесть.

Один из них – наверное, главный – склонился к Элеоноре и зловеще ухмыльнулся:

– Хочешь к королю Тимбуку? Или сначала с нами познакомишься?

Его спутники захохотали.

Было понятно, что сделка состоялась, и главный стал отсчитывать на бочке монеты.

Но на Востоке принято торговаться.

– Моя последняя цена – сорок пять! – Покупатель кивнул на кучку золотых.

– Нет, пятьдесят! – не соглашался пират. – Она дорогая!

 

* * *

 

– А может, она и неплохая девчонка была, – Виталик отхлебнул пива.

Маг махнул рукой:

– Девушка не трамвай, уходит – не догоняй. Тебе ее что, жалко?