Вахироа любил снег. Холодная земля под ногами и пьянящий морозный воздух всегда были ему по душе, как и любому сауриду из Племени Хладогребней. Однако сегодня ни снег, ни мороз – не были союзниками для него. Ибо настало время испытаний. Ритуал взросления приближался и поэтому юноша, вместе с другими претендентами, смиренно опустился на колени перед каменной плитой. Мысли его были заняты предстоящими событиями.

Медленно и стараясь не выдать опасений во взгляде он рассматривал присутствующих. Во тьме ночи их было сложно разглядеть, однако Роа узнал каждого. Самым первым в колонне сидел массивный Хекатара. Прославленный молодой охотник, самомнением которого можно было застелить небеса над головой. Он был крупным сауридом, с широким поперечным гребнем красного цвета, который ярко выделялся на фоне его холодно-бирюзовой чешуи.

Вторым на очереди был молчаливый Тарупохи. Он был сложен куда более изящно, чем Хекатара и совсем немного уступал великану ростом. Однако его взгляд не нравился Вахироа куда больше, чем характер здоровяка. В этих глазах читалось что-то сосредоточенное и неясное. Что-то куда более опасное, чем простая грубая сила. А черные словно ночь когти казались настолько острыми, что могли разрезать камень.

Сам же Вахироа был сложен примерно также, как Тарупохи. Между двумя другими претендентами он был золотой серединой. Менее массивен чем великан, но крупнее легконогого. Его красный гребень и такие же красные глаза были отчётливо видны в темноте, выдавая то, что саурид возбужден предстоящими событиями. Дополнительным же подтверждением этому служили набухшие остеодреды, спадающие у него из-под головы. Одна из главных отличительных черт сауридов от их предков динозавров.

Чувствуя свою «разгоряченность» Роа развернул к лицу ладони, что были покрыты белоснежной чешуей и такими же тёмными когтями. Он чувствовал небольшой тревожный зуд и поэтому прикрыл глаза на мгновение. Сосредоточившись на дыхании, молодой охотник сделал глубокий вдох, а затем спокойно выдохнул.

- Позорище. – фыркнул Хекатара, наблюдая за действиями своего соплеменника.

Вахироа же не стал ничего отвечать. Он понимал, что лучшим средством борьбы с Хекатара будет тактика полного игнорирования. Во всяком случае до того момента, как они войдут в лес. А до этого было уже рукой подать.

Пока претенденты смиренно ожидали начала, они могли насладиться ночным лесом и приготовлениями, которыми занимались шаман и её помощницы. Медленно идущий снег сопутствовал этим наблюдениям и буквально завораживал.

Девушки сауриды вырисовывали свежей кровью символы, аккуратно разрисовывая ими всю каменную плиту, около которой и собрались участники, а за ними и их семьи. В центре же покоилась заготовленная ритуальная глиняная чаша, которая вскоре будет наполнена.

Сегодня главной была назначена Комари и поэтому шаманки пониже рангом старались выкладываться по полной, пока их «старшая» занималась горловым песнопением. Каждая из них знала, что за проявленную халатность или же за недостаток рвения – влетит по первое число. Комари была строга к вопросам организации.

Голос же самой девушки резонировал с ударами по поверхности барабана, который удачно расположился посередине её ног, позволяя обвить его хвостом. Таким образом шаманка оставалась разогретой и не боялась замёрзнуть до того момента, как всё будет готово. Хотя сегодня и было прохладнее, чем обычно.

Дурной знак.

Огней хладогребни не разводили, потому как для их племени это было табу. Согреться пламенем считалось позорной слабостью, ведь саурид их крови должен был уметь противостоять холоду самостоятельно, не рассчитывая на помощь стихии. Благо хладогребням помогал в этом дополнительный пуховый покров, который нисходил с задней стороны гребней и продолжался вплоть до хвоста, проходя через всю спину и плечи. У самцов же этот покров спускался ещё и вниз, под нижнюю челюсть, создавая подобие бороды и отец Вахироа отлично это демонстрировал, потягивая себя за три сплетённые косички, в ожидании.

Поток посторонних мыслей прервался тогда, когда песнопение закончилось и ему на смену пришёл звон костяных колокольчиков, которые были подвешены к черепу костерога, на голове Комари.

- Пора. – холодно и спокойно сказала девушка, а затем отложила в сторону барабан, передавая его своим помощницам.

Когда шаманка встала на ноги Роа смог получше рассмотреть её, в лучах лунного света, который пробивался сквозь ветви деревьев. Комари была его ровесницей или же была старше его максимум на пару лет. Как и любая самка она была сложена ещё более изящно, чем даже Тарупохи. Длинные ноги, мощные бедра с хвостом им под стать. Все признаки отличной будущей матери. Всё это почти не скрывалось за накидкой из снегозверя, ведь претенденты должны были видеть трофей, за который они будут бороться.

Взгляд же Комари не выделял кого-то по-особенному, сохраняя шаманскую непредвзятость. Она молча подошла к каменной плите, а затем взяла в руки глиняную чашу. Медленно и со знанием дела она развязала небольшой мешочек у себя на поясе, а затем, опустив в него ладонь – взяла оттуда горсть бирюзового порошка. Немного подержав его в руках, она заполнила им днище посудины, а затем подняла взгляд на претендентов.

- Наши предки требуют платы. – сказала она без лишних эмоций в голосе.

Трое сауридов переглянулись друг с другом, а затем каждый из них потянулся к алтарю, за ритуальными ножами. Каждый взял по одному и не мешкая сделал небольшой надрез на своей ладони. Кровь была той валютой, которую хладогребни уважали больше всего. Шаманка согласно кивнула, а затем подошла к каждому по очереди. Взяв претендента за руку, она окунула два пальца в кровь и подняла их обратно, снимая пробу языком.

Вахироа старался сохранять спокойный вид лица, однако было ясно, что он нервничает. Крайне редко, но иногда всё же шаманы отказывали в прохождении ритуала, если находили вкус крови недостаточно… удовлетворительным. Подобное так же считалось позором, который затем старались свести всей семьей, чтобы в будущем не выказывать подобного бесчестья по отношению к предкам. Слабокровных в роду старались… извести.

Когда же Комари остановила взгляд на Роа – у него перехватило дыхание. Ему начало казаться, что её молчание продолжалось вечно… но к счастью – вскоре она также начала сцеживать его кровь в глиняную посуду и тревога отступила.

Он был достоин.

Собрав плату, девушка вновь опустилась на колени перед алтарём и затем начала медленно перемешивать получившуюся смесь внутри чаши. С полным сосредоточием Комари ожидала, когда же начнётся соответствующая реакция. И она не заставила себя долго ждать.

Вскоре из чаши начал активно выделяться дым, собираясь клубами и устремляясь вверх, в небеса. Поставив посудину обратно в центр ритуального круга – девушка посмотрела на собравшихся и все тотчас опустили голову к земле, ибо каждый знал, что будет дальше.

Внутри дыма начал медленно формироваться тёмный силуэт, который внешне походил на саурида лишь частично. Это была тень исполинских размеров, с длинной продолговатой зубастой мордой. Облик натурального хищника, каковым хотел быть каждый хладогребень.

- О великий лоа. – обратилась шаманка к духу. – Сегодня трое юнцов вновь смиренно просят твоего внимания. Позволь же им покинуть детство и направь их во взрослую жизнь. – после этих слов она подняла глиняную чашу к морде силуэта. – Даруй же им испытание, которое докажет их удаль.

На месте глаз у тени загорелась пара красных огней – лоа внимал просьбе сауридов. Вахироа старался не поднимать головы, но ему казалось, что божество само склонилось к нему, ведь всей своей кожей он ощущал холодное дыхание великого духа. Божественная сущность удостоила каждого из участников немым и коротким взглядом, а затем опустила морду к подношению.

Вобрав в грудь воздуха, лоа выдохнул его в виде тонкого потока ветра, который обжог холодом руки шаманки, а смесь из крови и порошка, внутри посуды, и вовсе превратил в лед. Сделав то, что от него ожидалось, дух вскоре развоплотился и дым рассеялся по поляне. Однако пока что никто не стремился поднять головы.

Немного подождав и дав рукам возможность отойти от божественного холода, Комари опустила чашу вновь на каменную плиту. Перевернув её вверх дном, а затем постучав по ней, освобождая лёд внутри. Вместе с этим претенденты наконец-то подняли головы и устремили свой взор ко льду. Сейчас начинался самый важный и ответственный для них момент – суть предстоящего испытания.

Сняв с пояса небольшой костяной молоточек – шаманка начала медленно ударять им по заледеневшей смеси, откалывая от неё кусок за куском. Роа наблюдал за этим процессом заворожено, ведь не каждый день шаманы занимались толкованием по льду. Он знал, что каждый скол несёт в себе информацию, которая была понятна только тем, кто ведал секреты льда и ему всегда было безумно жаль, что он сам не владел этим искусством. Ведь шаманы, в особенности такие как Комари, читали «следы», но не озвучивали всё, о чём им говорил лёд.

Благо сегодня предсказание было понятно даже несведущим.

Вслед за одним из ударов – лёд окончательно раскололся надвое, а затем в центр плиты вывалился осколок в форме черепа: высокий, широкий, с затылочным гребнем, а также роговым клювом. Помимо него на черепе отлично просматривались бивни, редуцированные до небольших шишек в нижней задней части черепа, закрываемые клыкоподобным отростком, а уже ближе к пасти прорастали дополнительные челюстные кости.

- Корнежор. – выпалил сразу же Хекатара. – А я уже надеялся… – в голосе было слышно разочарование.

- Не каждое испытание требует убийства опасного врага. – быстро осадила его Комари. – Иной раз ваш главный враг не сам зверь, а лес.

- Только полный придурок сдохнет таким образом.

- И тем не менее никто не застрахован от такой позорной смерти. – сказав это шаманка повернулась наконец-то к претендентам и вновь осмотрела каждого из них. – Помните об этом.

Подобный настрой охлаждал даже великана, а потому он промолчал, осмотрев своих противников. Роа не удостоил вниманием этот взгляд. Саурид понимал, что Хекатара был уверен в том, что этой смертью падут они, а не он. Самому же молодому охотнику сейчас было важно другое.

- Хекатара, сын Хинаторо. Тарупохи, сын Поухуру. Вахироа, сын Тахурири. – назвала она каждого из испытуемых. – Духи предков и великий лоа признали вас достойными. Снимайте свои накидки. – приказала она, а затем жестом подозвала к себе своих помощниц.

Комари, вслед за претендентами, так же быстро раздели, оставив на ней из одежды только ритуальный череп, а также украшения на груди и остеодредах. Затем шаманки более низкого ранга достали из мешка небольшого зверька, которого Роа не смог приметить в темноте и выпустили его кровь себе на ладони. Сама же Комари развела руки в стороны и позволила своим помощницам нанести поверх её груди, живота и шеи свежую кровь, после чего девушка подошла к первому из них, к Хекатара. Тот взглотнул слюну, а затем также, в ответ, развёл руки в стороны. Девушка же не мешкая прижалась к нему голой и окровавленной грудью, размазывая кровь в процессе.

Объятия для хищных племён сауридов обычно считались проявлением слабости, однако не для Племени Хладогребней. Для них это был одним из самых интимных ритуалов, ведь смысл его был в том, чтобы поделиться с другим своим теплом. Сокровищем, которым желал обладать каждый хладогребень. Свежая кровь также имела сакральный смысл, словно связывая воедино двух сауридов.

Вахироа знал об этом, и поэтому был на взводе. Когда пришла его очередь – он старался также не мешкать и заключил Комари в ответные объятия. Время для него вновь замедлило свой ход, но сейчас этому способствовало то, что он отчётливо чувствовал сердцебиение девушки. Оно в такт ударам барабана резонировало по всему его телу, даря тепло для предстоящего испытания. Ведь оно могло стать для него последним.

- Вернешься победителем – это всё будет твоим. – сказала в завершение объятий Комари, а затем взяла юношу за руку и приложила к ней свою ладонь.

- Эй, разве это часть ритуала? – возмутился тут же Хекатара.

- Ты сомневаешься в том, насколько я ведаю законами? – метнула она ему уже более строгий взгляд и затем отпустила ладонь Вахироа, оставляя на ней кровавый след.

- Кхм… нет. – почесал затылок великан и затем наградил злым взглядом Роа.

Зависть читалась во взгляде слишком хорошо.

- Наши традиции соблюдены. – вновь коротко подвела итоги Комари. – Вы можете получить «дар» от своих семей, а затем – испытание начнётся.

Претенденты вновь согласно кивнули шаманке, а затем они устремились к своим родным. Отец и мать Хекатара громогласно рычали от радости и без лишних слов вручили сыну костяную булаву из бедренной кости. Семья же Тарупохи обошлась без лишних слов и протянула сыну лишь глиняный сосуд. Саурид опустил в него пальцы, а затем зачерпнул оттуда тёмную пасту и всем стало ясно, что родители подарили сыну угольную краску, чтобы тот смешался с тенями в лесу. Умный и продуманный ход.

- Твои противники сильны. – сказал Тахурири, когда сын подошёл к нему. – Они ждут от тебя ошибки. – кивнул в сторону внимательных взглядов.

- Они ждут не её, отец. – чуть улыбнулся сын. – А твоего дара.

- О-о-о. – чуть отогнул бровь отец, а затем переглянулся с матерью. – Смотри, Сува. Он считает, что я ему Его отдам.

- Я – достоин им обладать, отец. – сказал уверенно Роа. – Я хочу – Разрубатель.

- И тебя не страшит позор, который ты можешь навлечь на нашу семью? – поинтересовалась мать у сына.

- Я знаю, что не провалю испытание. – сказал он более, чем уверенно.

- Потому что у тебя будет топор? – решил уточнить отец.

- Нет. – отрицательно кивнул Роа. – Я пройду испытание, потому что у меня есть воля. Разрубатель мне нужен лишь для того, чтобы принести ему ещё большую славу. Оружие нашего рода достойно этого.

- Значит ты не ищешь силы. – уверенно кивнул Тахурири, а затем положил руку на рукоять.

- Как твой сын – я ищу лишь одобрения и возможности показать предкам, чего я стою.

- Тогда ты получишь его, Вахироа.

С этими словами отец снял с пояса топор и затем протянул его рукоятью к сыну.

Разрубатель – топор из кровавого камня, что полнится силой льда. Его острое лезвие никогда не тупится, а порезы, оставленные этим оружием, жгут таким холодом, что самая лютая стужа позавидует. Крайне редкое оружие, которым обладают в первую очередь вожди и старшие шаманы. Семья же Роа была редким исключением.

Молодой охотник аккуратно взял топор из рук отца, а затем с благодарностью кивнул ему. Подняв оружие над головой саурид поймал в ледяном отражении недовольные взгляды остальных претендентов, ведь каждый из них понимал, что оружие из кровавого камня – подарок, с которым вряд ли может что-то сравниться.

Однако недовольство в глазах противников быстро сменилось злобными улыбками. Ведь за такое оружие – можно было и убить.

- Храни это оружие, сын мой. – после этих слов отец положил ладонь на плечо Роа. – Отныне ты будешь питать Разрубатель славой и кровью.

- Да будет так. – согласно кивнул он отцу, а затем обнял мать напоследок.

- Вернись с победой, сын. – сказала Сува с любовью, а затем погладила его по мясистым отросткам – остеодредам. – Иного исхода я не приму.

Простившись с родителями Роа поравнялся с остальными участниками ритуала, вновь встав перед Комари, за спиной которой теперь был тёмный лес и три пары огромных каменных врат.

Менгиры… Вахироа нечасто их видел и его всегда завораживал их монументальный размер и величие. Огромные камни возвышались из земли и уходили далеко к кронам деревьев. Каждый из них был грубо обработан и исписан различными рунами, значения которых понимали только шаманы и те, кто ведал их путями. В ночной тьме руны горели тусклым красным огнём, показывая то, что каждый из камней полнился силой.

- Трое войдут в лес. – начала Комари, а затем указала рукой на врата. – И только один вернётся победителем. – посмотрела она на претендентов, желая прочитать в их глазах неуверенность. – Лоа хочет, чтобы сегодня вы добыли ему череп корнежора. Зверь будет ждать вас в лесу.

- В нём водится не один корнежор. – неожиданно подал голос Тарупохи. – Что будет, если несколько участников принесут черепа?

- Сегодня в лесу будет лишь один нужный вам череп. – сказала со всей серьёзностью девушка. – Лоа укажет вам путь. Его метка будет видна.

- Остальных ждёт смерть? – вопросил Роа то, что не решились остальные.

- Либо смерть, либо позорное изгнание. – ответила девушка.

- Не знаешь, что и лучше. – чуть усмехнулся Хекатара.

- Тот, кто пройдёт ритуал – сможет считаться по-настоящему взрослым и достойным продолжать свой род. Я позабочусь об этом. – последнюю часть она сказала с некой легкой издёвкой, чем немного раззадорила участников. – Пусть предки хранят вас. – сказала она напоследок, а затем кивком позволила участникам отправиться в путь.

Ритуал взросления наконец-то начался.

***

Даже для хладогребня ночной лес был тем ещё испытанием. Вахироа тяжело выдохнул, наблюдая за тем, как из его пасти вырывается облако пара. Ночь стояла тихая и морозная. Первое не могло не радовать, а вот второе – заставляло думать быстрее. Ведь чем больше времени охотник тратит на прохождение испытания – тем быстрее у него закончатся силы и холод заберёт его.

Снег под ногами приятно хрустел, однако холодный ветер недружелюбно приветствовал саурида. Без своей накидки из снегозверя Роа чувствовал себя не вполне комфортно, ведь спасал его только пуховой покров, сила воли, и небольшая жировая прослойка. Всё остальное – играло против него.

Хекатара и Тарупохи было невидно и это радовало с одной стороны, и беспокоило с другой. Роа был уверен, что шаги великана он услышит и издали, а вот что делать с легконогим… пока что было неясно. В тенях кустарников и деревьев его было не рассмотреть. Но, к счастью, молодому сауриду пришла одна идея.

Положившись на свой тонкий слух – он стоял у дерева, вслушиваясь в движения под снегом и выжидая момента. Охотнику было ясно, что кто-то там был и он медленно приближался к нему.

Быстрый выпад в сторону сугроба, а затем резкий рывок рукой назад и вот – добыча. Двумя пальцами Роа сжал голову пушистой гадюки – змеи, которая как раз обитала в этом лису. Одно верное движение большим пальцем и Роа ломает тонкую шею ползучего гада. Однако гадюка была нужна ему не из-за яда.

Следующее, что сделал охотник – одним ловким движением отделил голову от тела змеи, и она с раскрытой пастью полетела в кусты. Срез был точным, чтобы в руках у саурида осталась только та часть, в который была сугубо одна лишь кровь. Как только первые капли красной жидкости упали на снег – Роа присосался к ране и начал вытягивать из неё желанное.

Свежая кровь благоприятно сказывалась на хладогребней, поэтому матёрый охотник всегда брал с собой один или два флакончика, чтобы в случае нужды – обострить свои чувства. Почувствовав на языке кровь, Роа ощутил, как в следующий же момент его зрение стало более сфокусированным. Силуэты в ночи стали более отчётливыми и яркими, а это значило одно – можно приступать к второму этапу подготовки.

Высосав всё до последней капли, саурид срезал пушистую шкуру змеи, а затем кое-как затёр её, используя холодное лезвие Разрубателя. Зашкурив таким образом свою «находку», он затем обмотал полученным трофеем руку, в которой держал свой топор. Убедившись, что пальцы теперь под большей защитой от холода – охотник пригнулся к земле и начал старательно вглядываться в впередистоящие сугробы.

Продвигаясь глубже в лес, Роа пытался найти ещё одну вещь, которая поможет ему пройти испытание. Благо ему повезло и достаточно скоро он нашёл полено, которое было покрыто снегом… и из-под него, наружу, просачивался едва ощутимый красный огонёк. Проведя ладонью и удалив с верхушки снег, ему на глаза показался люминесцентный гриб.

Огневик.

Недолго думая, ящер сорвал его, а затем закинул полностью в рот. Вкус был противный, терпкий и горький. Однако не из-за вкуса его уважали охотники из Племени Хладогребней. Они ценили этот подарок природы за то, что он расширял их возможности. Прожевав и проглотив огневик – Роа немного подождал, желая сосредоточиться на эффекте.

Огневик же не заставил себя долго ждать. Зрение в момент помутнело, однако затем краски, перед глазами саурида, начали собираться в совсем иную картину. Привычный ночной лес из тёмного стал холодно-голубым, а то, что получалось различить на фоне этого – горело ярко-красным огнём. Вахироа был доволен результатом, а потому опустил свой взгляд совсем к земле.

На ней же теперь виднелись более отчётливо следы чьих-то лап. Изучив след повнимательнее – Роа пришёл к мысли, что он вышел на след корнежора. Пройдя немного вперёд, по более «тёплым» следам охотник нашёл лежанку животного, которая ясно намекала на то, что зверь отправился на поиски пропитания. Это было то, что нужно.

Однако преследовать цель он пока что не спешил. До его слуха донёсся звук тяжёлых шагов и ломающихся веток. Прильнув спиной к дереву, саурид аккуратно выглянул из-за него. Хекатара словно громоздкий зверь пробирался сквозь ветки и сугробы. Сейчас Роа отчётливо видел вместо него огромное красное пятно, которое собиралось в силуэт его противника. Удача была на его стороне, но сражаться с этим дуболомом Роа не желал. Вместо этого он поднял камень с земли, размахнулся и что было сил запустил его в противоположную от следов сторону.

- Кто здесь?! – тут же обернулся на звук Хекатара. – Выходите тщедушные трусы! Из леса выйдет только один!

Не желая «играть» по условиям великана, Роя взял горсть камней поменьше, а затем поочередно закинул их подальше. Стараясь сымитировать звук удаляющихся шагов. Благо обмануть обделённого умом Хекатара было несложно.

- Я вас слышу! – сказал он, а затем ударил костяной палицей по стволу, проламывая его и заставляя дерево обвалиться.

Сил ему было не занимать.

- Сотру в порошок! – выкрикнул великан, а затем рванул в сторону подозрительных звуков, размахивая своим оружием.

«Одной проблемой меньше» - подумал про себя Роа, а затем максимально тихо отправился дальше, в сторону следов.

Шум, который поднял его противник, наверняка уже привлёк излишнее внимание, либо же спугнул любую живность в округе. Роа знал, что у леса были хозяева и поэтому он старался быть ниже травы и тише воды. Не даром же место называлось Лес Промёрзлых Нитей. Не хватало ещё наткнуться на ледяного паука, который высосет из тебя всю кровь.

Мысли об этом беспокоили, ведь детские воспоминания начали рисовать картинки из сказок шаманов. Образы были крайне пренеприятными, но молодой охотник успокаивал себя тем, что и пауков он сможет разглядеть в ночной тьме. Хоть сказки и говорили о том, что вместо крови у них жидкий лёд – Роа надеялся, что это было вымыслом.

Однако к несчастью – сказки вымыслом не были.

Выйдя на поляну и присмотревшись вдаль – охотник заметил желанный трофей. Корнежор прилёг под небольшим деревцем, чтобы отдохнуть с дороги… но так Роа показалось только на первый взгляд. Вслед за этим охотник увидел, что тело животного поднялось над землей, словно кто-то взял его за шкирку. Присмотревшись повнимательнее, Роа понял, что отчётливо видит не красный, но тёмно-зелёный силуэт, что возвышается над телом.

Силуэт с восьмью лапами.

Первая мысль, которая проникла в разум охотника, была о том, чтобы оставить паука со своей добычей. Но Роа быстро осознал, что это было невозможно. Над головой корнежора он заметил духовную метку, которая была видна даже с измененным зрением.

Три неровных линии, словно от когтей. Знак лоа.

Испытание требовало добыть череп, а не убить корнежора и именно сейчас Вахироа понял, в чем заключалось сложность. Паук – был основным противником на сегодня.

Размером он не уступал молодому охотнику, но не это было его главным оружием. Каждый хладогребень знал, что паутина этих тварей настолько холодная, что при прикосновении обращала кожу в лёд. Поэтому сражаться с таким противником было нелегко. Дополнительной сложностью выступало также и то, что пауки могли выплёвывать сгустки этой паутины и в полёте она превращалась в настоящий ледяной кол, который мог пробить саурида насквозь.

Но у пауков была и слабость. Они практически ничего не видели и атаковали только то, что выделяло тепло. Это навело Роа на очередную мысль.

Совсем недалеко от паука с его жертвой, шёл поток холодной воды, которая ещё не замёрзла. Подойдя к источнику, молодой охотник опустил руки в ледяную воду, а затем зачерпнул горсть холодной земли. Она быстро обожгла руки, но саурид был уверен в своих действиях. Стиснув зубы, он начал медленно наносить на кожу холодную грязь, чтобы скрыть своё присутствие.

«Я един с холодом… я един с холодом…» - повторял про себя Вахироа, отвлекая от неприятных ощущений.

Пух и спину он не стал покрывать грязью, ведь делал ставку на то, что будет подходить к пауку лицом вперёд. Да и полностью покрывать себя такой маскировкой было опасно и неразумно, хотя эту затею в целом можно было назвать такой.

Однако выбирать не приходилось.

Закончив с приготовлениями, Роа аккуратно ступил на поляну, открывая свою личину пауку. Глаза морозного создания были хладно мертвы и в сторону саурида даже не дернулись. Это было хорошим началом. Медленно переставляя ноги и делая шаг за шагом, охотник подходил к чудовищу. Сердце забилось с бешеной скоростью и казалось, что сейчас выпрыгнет из груди. Однако в конце концов Роа подошёл достаточно близко, чтобы нанести удар.

Звук того, как паук высасывает кровь из тела корнежора был отчётливо слышан и пугал саурида до глубины души. Ведь если его задумка провалится – он займёт место дикого зверя. Задержав дыхание и взявшись за топор по лучше, Роа поднял оружие над головой. Глаза паука ожили, хелицеры покинули тело добычи, а сама тварь противно зашипела, а затем топор отправился вниз. Точно войдя в середину головы. Вокруг раны быстро начала образовываться ледяная корка, а затем она покрыла и всю голову членистоногого. Немедля ни секунды, охотник выдернул оружие, а другой рукой вмазал что было мочи и лёд треснул, оставляя от головы противника лишь воспоминания.

Победа. Рискованная, но такая желанная.

Тело чудовища сперва опало на бок, а затем завалилось на спину. Саурид же отодвинул его чуть в сторону топором, чтобы получше осмотреть корнежора. Сомнений не было – это была добыча. Теперь же оставалось отделить голову от тела одним резким ударом, чтобы череп полностью не обледенел. Для этого Роа сделал широкий замах.

Однако он не успел опустить топор, чтобы отрубить голову. Ему пришлось закрываться лезвием от удара. Инстинкты били тревогу и потому охотник быстро встал на ноги. Оглянувшись, он не заметил противника на поляне, но он точно знал, что защитился от чьего-то удара.

В этой битве глаза не были его союзником, ведь жара от тела противника он не видел, а это значило лишь одно.

«Угольная краска». – подумал про себя Роа, осознавая то, что краска скрывала ещё и тепло, а затем вновь резко ушёл в сторону.

Сейчас ему удалось рассмотреть тёмный силуэт рядом с собой, который пытался когтями прорезать его плоть. Вне всяких сомнений – это был Тарупохи. Подарок его родителей был сродни той грязи, которой Роа обмазал себя, но у краски было одно важное преимущество.

Она не охлаждала кожу, а лишь скрывала тепло. В этом сражении это могло быть фатальной разницей.

Молодой охотник попытался успокоиться, ведь впав в панику – он не сможет победить противника. Нужно было думать, как сражаться с тем, кого ты не видишь. Ситуация показала, что полагаться на огневик было опрометчиво.

Тарупохи же затаился, чтобы лучше выверить свой следующий удар. Роа мог попытаться попасть по своему противнику топором наугад, но это означало дать тому лишнюю возможность атаковать себя. На это он пойти не мог, ведь каждый удар мог быть последним.

Между двумя претендентами началось молчаливое противостояние. Роа пытался высмотреть силуэт, а Тарупохи выбирал момент. Последний знал, что противопоставить Разрубателю ему ничего, однако нужно было лишь не дать ударить себя им.

Секунды превратились в минуты, минуты превратились в часы и с каждым мгновением, Роа понимал, что время – не его союзник в этой битве. Он вполне может замёрзнуть и обессилить от холода настолько, что уже не сможет ответить на атаку.

Нужно было действовать.

Определив предположительно куст, в котором засел его противник, Роа метнул в ту сторону топор. Тарупохи без каких-либо проблем ушёл в сторону, а затем гадко усмехнулся. В след за этим он сделал быстрый рывок в сторону своего противника. Теперь, когда Роа был без оружия – с ним можно было расправиться. Они оба знали об этом… но каждый использовал это знание по-своему.

Резко выкинув вперёд ладонь со своими когтями, Похи пытался пробить шею Вахироа, чтобы прикончить его одним ударом. Однако противник чуть-чуть наклонился в бок и поэтому когти вошли в плоть, но не на уровне шеи, а в плечо. Неприятный, но не смертельный момент. Цокнув языком Похи тут же поспешил использовать вторую руку, чтобы закончить дело… однако в этот момент Вахироа одной рукой схватил его за ладонь, которая вошла в его плоть, а второй перехватил оставшуюся.

Второй удар не достиг своей цели, а вслед за этим Роа раскрыл свою пасть и резко сомкнул её на шее Тарупохи, орошая кровью снег под их ногами.

- Урод… - прохрипел противник, а затем попытался дернуть кистью, чтобы оцарапать морду Роа.

Вместо ответа – молодой саурид ещё сильнее сжал челюсти и затем послышался пренеприятный звук ломающихся костей. Резкий рывок головы назад и вслед за этим фонтан крови ударил Роа в лицо.

Этого было достаточно и огонь жизни погас в глазах Тарупохи, а затем он и вовсе обмяк.

Теперь у Роа был шанс не замёрзнуть, но была другая проблема. Рана на плече активно кровоточила, а в предсмертной агонии, Похи всё же оцарапал ему бок. Если не остановить кровь – победа будет пустой.

Откинув от себя хладное тело, молодой саурид пошёл в ту сторону, в которую метнул свой топор… но вот незадача – из кустов показался Разрубатель, который покоился в руках Хекатара.

- Вы же не думали, что я пропущу всё самое интересное? – ехидно поинтересовался он.

Что делать теперь Роа понятия не имел. Драться с великаном в таком состоянии – было самоубийством, но не сражаться было нельзя. Опустив руки к земле и вскинув когти, охотник показывал, что сдаться он не готов.

- Ха, храбрец значит. – улыбнулся Хекатара противнику. – Значит я тебя собственноручно отправлю к предкам! – выкрикнул он, а затем побежал в сторону Роа.

Однако у судьбы были иные планы. Каждый из них зажмурился, ведь сквозь кроны деревьев пробился яркий лунный луч. Настолько сильный, что казалось он способен выжечь глаза. Эффект искажения зрения от огневика пропал, словно кто-то провёл рукой по глазам, и мир вновь обрёл былые краски. Хекатара и Роа какое-то время стояли и старались привыкнуть к этой вспышке, но затем, когда она чуть угасла и они открыли глаза, то встали как вкопанные.

Чуть глубже из леса, на поляну, медленно выходил огромный и величественный силуэт. Когда же лунный свет отразился от него, то Вахироа почувствовал неестественно тяжелую и довлеющую ауру. Гораздо более сильную, чем та, которую он ощутил от силуэта во время призыва.

Это создание в корне отличалось от того, что сауриды видели ранее. Статная четвероногая фигура, тело которой было собрано словно из чёрного как ночь камня. Верхняя часть которой напоминала саурида из Племени Костерогов: массивная голова, украшенная костяным воротником, из которого к небесам выбивались пара рогов, в форме полумесяца и под цвет лунного света. Точно такой же белый клюв и глаза холодного пламени. Единственное, что отличало его от костерога – отсутствие рогов над бровями.

Роа согнулся перед созданием и опустился на колени, а вот Хекатара был в ужасе. Он заорал, что было сил, а затем бросился с топором на своего нового противника, однако его удар был обречён на провал. Рогач остановил удар топора своей ладонью, а затем подтянул хладогребня к себе поближе. Он долго и внимательно изучал его лицо, а затем… дыхнул на него и вместо саурида осталась лишь ледяная статуя.

Вахироа же продолжал стоять на коленях и опустил голову. Он знал, что лоа много больше, чем племён, однако встретить божество из другого племени – было редкостью. К несчастью молодой охотник понятия не имел, что за сущность была перед ним сейчас. Ведь лоа уже долгое время не разговаривали со своими последователями. Только шаманы изредка слышали их шепот.

Взяв топор в руки, божество медленно, но, верно, подошло к оставшемуся сауриду. С ним оно не церемонилось, а лишь взяло за нижнюю челюсть и направила взгляд себе в глаза. В них Роа видел холодное пламя, однако странным было то, что оно не ощущалось… враждебным. Этот холод не жёг ни его кожу, ни его душу. И это было странным, ведь шаманы всегда говорили о том, что многие лоа имеют крайне скверный характер. Кем же было это создание было неясно, но оно что-то увидело в глазах Вахироа. Божество провело своим пальцем по щеке саурида, а затем коготь создания впился в кожу и вслед за движением руки начал формироваться шрам.

Охотник стерпел боль, а затем создание отпустило его. Потеряв интерес к Роа он подошёл к телу паука и провёл вдоль его тела ладонью, заставляя то распасться сотней ледяных осколков. Тело же корнежора божество взяло на руки, а голову оставило сауриду. Наградив того прощальным взглядом, оно скрылось в лесу, растворяясь в его тьме.

***

- Хозяин леса. – коротко и ясно сказала Копари.

- Хозяин леса? – переспросил Роа, держа перед ней голову корнежора.

- Лоа без паствы. Так его ещё называют. – пояснила шаманка. – Никто точно не знает откуда он пришёл, но встретить его – доброе знамение. – на этом моменте она выдержала небольшую паузу. – Если выказать ему уважение. Лес – его дом и традиции требуют уважать этот закон.

- Поэтому он убил Хекатара. – заключил охотник.

- Кому-то следовало больше учить своё чадо. – кинула она родителям великана. – Он мог навлечь на наше племя беду, но к счастью… - прервалась шаманка, подходя к Вахироа и проводя пальцем по его серебряному шраму. -… Хозяин увидел, что не все из нашего племени плевали на традиции.

- Что сулит мне его метка? – обеспокоено спросил саурид, взяв девушку за руку.

- Большую удачу… и великое горе. – последнюю часть она произнесла уже менее радостно. – Хозяин леса видит чужие судьбы. Это и радует его и печалит одновременно.

- Значит от судьбы не уйдешь?

- Ты можешь попытаться, Вахироа, сын Тахурири. – сказала она уже чуть более радостно. – До тех пор, пока судьба не одарила тебя – ты можешь быть спокоен. Но знай, что после большой удачи – точно последует горе. Может быть пролетит одно солнце, может быть десять, но, когда-нибудь – метка возьмёт своё. Что ты будешь делать с этим? – поинтересовалась она у молодого охотника.

- Я буду брать от этой жизни всё, что могу. – ответил Вахироа, прокрутив свой топор, а затем закрепив его на поясе. – Ведь все мы когда-нибудь умрём, а сейчас – нужно жить.

С этими словами он повёл самку за собой, ведь для завершения ритуала взросления – им осталось лишь одно. Вновь разделить тепло друг с другом.