− Что может быть банальней вампира, тоскующего от одиночества? − вопрошал я в отчаянии. − Этот сюжет был заезженным еще тогда, когда у меня был пульс.

− Должно быть, это было давно, − равнодушно откликнулся бармен.

− Да, уже лет десять прошло. Вы, наверное, и не знали, но раньше вампиры были в моде.

− Знаю, сэр, мне сорок.

Это очень грустно, когда можешь поговорить только с хозяином бара «Нечестивый приют». Он, конечно, человек, но знает проблемы не-мертвых.

− Моя беда в том, что вампиры – одиночки, − я продолжал жаловаться на тяжелую нежизнь за бутылочкой первой положительной. − И хорошенькие дракулины не стоят в очереди, чтобы познакомиться со мной. Но вечная жизнь становится пыткой, когда ты совсем одинок. Ты можешь понять, что такое безграничное отчаяние?

− Конечно, сэр, я был женат.

− Очевидным выходом было бы сделать себе подружку самому. Подарить поцелуй вечности любимой женщине – что может быть прекрасней! Но это такой ответственный шаг. Я не хочу торопить события и брать на себя преждевременные обязательства, понимаешь? Нужно же проверить чувства.

− Разумеется, сэр.

− И вот я знакомлюсь с девушкой в сети, мы мило общаемся, встречаемся, прекрасно проводим время… А просыпаюсь я в одной постели с обескровленным трупом! Каждый раз обещаю себе, что буду сдерживаться, и каждый раз срываюсь. Я закапываю их тела со слезами на глазах, потому что уже натер мозоли на руках лопатой. Клянусь самой темной клятвой, что следующую подружку я не выпью в первую же ночь – но не могу остановиться, они такие аппетитные, сочные, теплые… Ты мужчина, сам знаешь.

− Вероятно, сэр.

− Эти убийства нужно прекратить. Или за мной придут, ну, эти. С кольями. Если бы я мог познакомиться с привлекательной нежитью! Но увы, сайта знакомств для нечисти не существует.

− Хм, − высказался бармен, впервые проявив какой-то интерес к беседе. − За определенную плату я мог бы кое-что организовать. Свидания вслепую вас устроят?

− Что?

− Вы можете арендовать заднюю комнату, я договорюсь с несколькими клиентками о встречах. Может быть, вы найдете себе родственную душу.

Я был готов обнять этого усатого толстяка на радостях, но он отшатнулся и привычным жестом показал из-под барной стойки распятие, охладив мой пыл.

− Заплачу, сколько скажешь!

 

Первое свидание – это что-то особенное! Встречаясь с живыми девушками, я не беспокоился: побольше уверенности, немного загадочности, хороший парфюм и чуть-чуть вампирского гипноза − не устоит ни одна. Но эти штучки не сработают на нежити, тут мы на равных.

Надеть костюм или джинсы? Если она умерла лет сто назад, современная мода ей может быть не по вкусу. Но в костюме я выгляжу, как покойник в гробу. Или это сравнение в мою пользу? Хорошо, костюм. Рубашку синюю или белую? Галстук или это слишком официально? И почему у меня все носки непарные?

Встреча была назначена на полночь, но в половине двенадцатого я уже сидел за столиком и нервно потягивал третью положительную прямо из бутылки. Задняя комната бара была немногим шире могилы, скудно освещена и попахивала плесенью. Но может именно здесь я встречу свою истинную любовь за гробом!

Она вплыла в комнатку, не утруждаясь открытием двери. В движении она напоминала клок тумана, несомый ветром, но когда девушка зависла над стулом, ее очертания немного уплотнились. Кажется, идею о родственной душе бармен воспринял буквально. Я подал руку призраку, представляясь:

− Вик.

Ее рука прошла сквозь мою.

− …ох! − прошелестело в ответ.

Восхитительно. Пойду-ка убью бармена.

− Уууу! − простонала приведенечка, потрясая обрывками савана.

Он бы еще баньши мне предложил. Конечно, эта девушка бессмертна, и убить я ее никак не смогу, тут попадание прямо в точку. Но меня не интересует настолько духовное общение!

Привидение разразилось душераздирающим плачем. Я увидел на ее шее черную полосу от веревки. Свидание с немым депрессивным призраком самоубийцы – событие яркое, но не сказал бы, что приятное.

После воспитательной беседы с барменом, я решился на второе свидание. На этот раз я опоздал, пришел, в чем был и надежд не питал.

Она уже ждала меня. На ее тарелке лежал едва поджаренный стейк, размером с комнатную собачку, и аромат мяса смешивался с мускусным запахом крупного зверя. Моя девушка была крепкого телосложения, темноволосая, а ее глаза светились, как болотные огни. Даже просто сидя там, за столиком, одетая в клетчатую рубашку и джинсы, она казалась вызывающей и развратной. Под ее плотоядным взглядом мне захотелось прикрыться.

Я скромно присел напротив. Она была полностью увлечена поглощением мяса, поэтому первые минуты свидания в комнате царило молчание, чавкание и довольное урчание моей спутницы. Сегодня распятие не спасет бармена. Как он додумался сосватать оборотня вампиру?!

Оборотниха доела, вытерла губы и руки салфеткой и деловито осведомилась:

− К тебе или ко мне?

На мгновение меня обдало жаром. Так вот он какой, животный магнетизм. Я даже не понимаю, она меня больше пугает или манит.

− Вик, − запоздало сообщил я, протягивая руку. Девушка с удивительной легкостью вытянула меня из-за стола, сжала в крепких объятиях и поцеловала, жадно и жарко. Не знаю, в кого она там превращается, но этот поцелуй заставил меня вспомнить о самках богомола. Я пробормотал что-то о том, что нужно расплатиться и ускользнул. В туалете я смог приоткрыть окно, перекинулся летучей мышью и без устали работал крыльями, пока не влетел в форточку своей квартиры. Оборотниха в течке накануне полнолуния – нет, спасибо, есть более приятные способы оборвать свое посмертие.

Бармен сделал мне скидку.

На следующей неделе я встретился с интеллигентной зомби, и мы долго беседовали о манифестациях первичного зла в кинематографе, а потом у нее отвалилась челюсть. Пожалуй, с ней мы останемся друзьями. По переписке. Запах, сами понимаете.

С мумии постоянно сыпался песок, и она сразу захотела переехать ко мне, потому что ей нужна была кладбищенская прописка.

У русалки была роскошная грудь и четыре тысячи мальков в пруду за городом. Я понял, что еще не готов растить детей, и повторил свой трюк с улетанием в окно.

К концу недели я был сыт свиданиями вслепую по горло. Наверное, это глупая затея. Нам, живущим в двух мирах, но не принадлежащим ни к одному, не суждено испытывать человеческое счастье, любовь, доверие. Мы вечные одинокие странники, которые…

Как всегда, стоит погрузиться в такие приятные мрачные мысли, как звонит телефон и сбивает все настроение!

- Вик! Ты завтра идешь на шабаш к ведьмам? – раздался в трубке голос Макса. Если бы мы не были ночными созданиями, которым чужды людские страсти, то считались бы приятелями.

- Не иду, - хмуро отказался я.

- Ты обиделся на девчонок, что ли? Да это шутки у них такие, дурацкие! Магия же по мозгам сильно бьет, вот они и думают, что наколдовать тебе на всю ночь морок прекрасной вампирши – это смешно. Я скажу, чтобы они больше не издевались над тобой. Приходи, там все наши будут.

Пришлось идти. Все-таки праздников у нечисти не так и много: Вальпургиева ночь да Самайн – не разгуляешься. Ну, в зимнее солнцестояние еще погулять можно, но в наших широтах даже вампиры зимой мерзнут.

Те дикие времена, когда шабаши проходили в лесу у костра, давно прошли. Ведьмы сняли нам ресторан в центре города, заказали тамаду и музыкантов, чтобы было кем перекусить. В качестве главного блюда на столах лежали шесть обнаженных мужчин. Глава ковена несколько лет назад сообщила, что традиция убийства девственницы – это сексизм и мужской шовинизм, и для восстановления баланса теперь в жертву приносятся только юноши-девственники.

Действительно, на шабаше были все наши. Вакханки пришли уже навеселе и спешно догонялись, чтобы впасть в священное безумие и разорвать свою жертву голыми руками. Ведьмы время от времени заколдовывали кого-то из гостей и громко хохотали, когда у бедолаги лезли жабы и гадюки изо рта. Да, колдовство делает их совершенно чокнутыми. Вампирессы и демоницы фланировали вокруг столов и с таким знанием дела критиковали анатомические особенности жертв, что подходить к этим дамам расхотелось окончательно.

Я забился в дальний угол банкетного зала, рядом со столом, где лежал самый неказистый из юношей, и присосался к бутылке. Четвертая отрицательная! Все-таки умеют ведьмы шиковать.

- Скажи мне, мой случайный собеседник, ты знаешь, что нужно женщинам? – вопросил я у жертвы. Мальчишка замычал сквозь кляп и задергался в своих путах. – Конечно, не знаешь, иначе тебя бы тут не было. Наверное, думаешь, что я слишком избалован, ведь на шабаше полно роскошных женщин. Но если присмотреться, то выбирать мне не из кого. Ведьмы безумны, вакханки алкоголички, суккубы слово «верность» даже выговорить не могут. Стоило бы поискать среди равных себе, но и тут засада: старые вампирши слишком циничны – им не понять моей мятущейся души. А юные вампирочки почему-то не спешат открывать мне свои холодные объятия. Так что в каком-то смысле, мы с тобой одиноковы, мы оба обречены на одиночество. Только твои страдания вскоре прекратятся, а я буду мучиться вечно.

- Неужели все так безнадежно? – услышал я насмешливый голос, обернулся… И увидел ее. Бледная кожа без единого изъяна, безупречная линия губ сводила с ума. Дикая грива светлых необузданных кудрей. Изгибы фигуры под простым шелковым платьем волновали воображение, но она не была вызывающе сексуальна, как суккубы. Я не слышал ее сердцебиения, но ее улыбка обнажала ровный ряд жемчужных зубов – не вампиресса. Голос мелодичный, но запаха соленой воды нет, она не сирена. Как она подкралась ко мне незамеченной? Может, она дриада? Или кто-то из экзотических видов?

Остаток ночи пролетел в дурмане ее духов. Я был остроумен и галантен, Оливия (так звали прекрасную незнакомку) – женственна и чарующа. Когда глава ковена ведьм пригласила всех насладиться основными блюдами, я предложил даме сделать первый укус, но девушка отказалась, объяснив, что не питается людьми.

Мы много говорили, смеялись, танцевали. Я слишком много выпил, поэтому предложил ей поехать ко мне. Она рассмеялась. Ее смех был похож на перезвон китайских колокольчиков.

- Я не из таких девушек, Вик. Может, встретимся в среду, сходим в кино?

В среду мы смотрели новый хоррор, громко хохоча над нелепой фантазией режиссера и сценариста. В воскресенье мы устроили загонную охоту на уличную банду. Оливия не ела людей, но ничего не имела против их убийства. В следующий вторник… пятницу…

Месяц пролетел быстрее, чем луч луны достигает поверхности темного озера. Я был влюблен и счастлив, как ни один мертвец в мире! Оливия сочетала в себе лучшие качества, которые я видел и в живых женщинах, и в нежити. Единственное, что продолжало меня беспокоить – это то, что я так и не понял, к какой расе она принадлежит, а спрашивать такое невежливо.

Во время очередного свидания Оливия вдруг к чему-то прислушалась и сообщила мне изменившимся и посерьезневшим тоном:

- Вик, я должна тебя кое с кем познакомить, пойдем.

Неужели, она не свободна?

Мы ехали в такси по ночному городу, а моя возлюбленная была непривычно тиха и задумчива.

- Его офис здесь, в этом здании, - Оливия взяла меня под руку и уверенно потянула через стеклянные двери. Охранник на входе встрепенулся было, но девушка мазнула магнитной картой по турникету и прощебетала:

- Мы в 136 офис.

Лифт пиликал свою мерзкую механическую музыку, пока я морщился, глядя в зеркало, где отражалась только Оливия.

- Вик, познакомься с моим создателем, господином Франком Штейном! – девушка подвела меня к столу, где сидел седовласый мужчина в очках с золотой оправой.

- Создателем? – не понял я.

- Да, верно, - мужчина крепко пожал мою руку своей квадратной ладонью. – Нельзя сказать, что я единственный родитель Оливии, но именно я разработал ее операционную систему.

- Систему? – тупо повторил я.

- Оливия – гиноид модели Т-69, серия специально разработана в расчете на потребителей из числа неживых существ. Вы пользовались ее триал-версией, не желаете ли приобрести полный пакет услуг?