1

Петра Оленева друзья считали бывалым путешественником, прошедшим огонь, воду и медные трубы. Да он и вправду был таким – ясноглазым балагуром, ничего не боявшимся и никого не почитавшим за авторитет.

Особенно пренебрежительно этот сильный человек относился к легендам и сказаниям, которыми была обильна любимая им северная земля.

«Устал я от этих побасенок! – недоверчиво пожимал Оленев плечами. – Куда не приедешь, всюду лешие да водяные, оборотни и лесные цари бал правят! Вот только ни одна подобная тварь на глаза мне не попадалась!»

Привыкнув проводить отпуск на новом месте, он и в этом году отправился на поиски таёжной экзотики. На этот раз местом силы должно было стать таинственное Сейдозеро в Ловоозёрских тундрах. Петра вёл к конечной цели не знавший усталости проводник-саам по имени Коля.

Почти достигнув озера, они вдруг услышали неподалёку в лесной чаще звериный рык.

- Похоже, молодой мишка! – прислушался Коля. – Ревёт, как плачет, видно, в беду попал!

Свернув в бурелом, они увидели рослого медвежонка, как юла, крутившегося на одном месте. Приглядевшись, Оленев понял, что его задняя лапа попала в браконьерский капкан,

- Однако, пристрелить надо! – сааам снял с плеча двустволку. – Без еды пропадёт, мучиться будет!

Взглянув в глаза пленнику, Пётр словно увидел в глубине их зрачков смертную тоску, ожидание неизбежного конца и немую мольбу о помощи.

- Погоди! – решительно отстранил он проводника. – Дай-ка я попробую!

Подыскав под ногами массивный сук, он шагнул к медвежонку, не отводя взгляда. Сначала тот зарычал, оскалив жёлтые зубы. Потом, как будто догадавшись, что ему не хотят причинить зла, зверь обмяк и жалобно заскулил.

«Будто жалуется мне! – подумал Пётр, вставляя сук в створку капкана. – Помоги, говорит, человек!»

Действуя палкой, как рычагом, он с усилием нажал, и медвежонок смог вытянуть лапу. Смешно ковыляя и вихляя худым задом, он быстро устремился прочь.

- Смелый ты человек! – уважительно сказал проводник Оленеву. – Медвежонок, однако, сильно мог покалечить!

- А, пустяки! – отмахнулся Оленев. – Пойдём, что ли, дальше, а то до ночи не доберёмся!

Его сердце бешено стучало, а руки и ноги налились свинцовой тяжестью из-за только что пережитого страшного напряжения всех сил.

2

Как и ожидалось, подойти к озеру до наступления темноты не удалось. Установив палатку неподалёку от ручья с чистой водой, они расположились на ночёвку.

- Мы называем его Сейдъявврь! – неожиданно разоткровенничался Коля, куря трубку. - По вашему – священное озеро!

- И в чём же его изюминка? – лениво спросил Пётр.

- В лесу подле озера лесной царь живёт! – важно объявил саам, закатывая глаза. – Куйва его зовут! Кто не понравится ему, тот домой не вернётся! А кто по нраву придётся – откроются тому великие тайны!

Достав из рюкзака банку тушёнки, Оленев умело открыл её охотничьим ножом. Смастерив большой бутерброд, он с аппетитом стал ужинать, запивая родниковой водой.

- И кто ещё тут обитает? – с издёвкой поинтересовался он. – Небось, водяные с русалками?

- Не знаю я про водяных! – с обидой поджал Коля тонкие губы. – А в озере дочка Куйвы живёт! Сказывают, красоты она необычайной! Если полюбит смертного – никогда он не найдёт жены краше! Так и проживёт бобылем!

Раздражённо махнув рукой, Оленев дожевал бутерброд, отмахиваясь от одолевавшего комарья.

Стоя перед открытым пологом палатки, он посмотрел ввысь, дивясь мириадам бесчисленных звёзд. Внезапно одна из них сорвалась сверкающим пунктиром, и понеслась вниз, быстро превращаясь в едва видимую искорку.

«Надо бы желание загадать! – подумал Пётр, подавляя невольный зевок. – Хочу с Куйвой встретиться! Ладно, сказки всё это!»

Устав за день телом и душой, он погрузился в небытие, едва натянув спальный мешок. Обычно Оленеву ничего не снилось, но эта ночь оказалась особенной.

Он увидел себя в тени раскидистых елей, словно оказавшись в сказочной стране. Перед ним на пеньке стояло необычное существо, напоминавшее гномика из мультфильма.

«Да это же настоящий человечек! – подумал Оленев. – Только очень маленький!»

Гномик пристально смотрел на него, и взгляд его васильковых глаз был так пронзителен, что выворачивал Петра наизнанку. Как будто прочитав его мысли, незнакомец заговорил:

- Куйвой меня кличут! Спас ты сегодня брата моего меньшого! В долгу я перед тобой! Даже не знаю, чем отблагодарить!

Уже не понимая, спит он или бодрствует, Оленев ущипнул себя за руку, однако это не помогло.

- Нет у меня злата или каменьев драгоценных! – продолжил гном. – Да и не в них счастье. Одарю я тебя другим. Утром ты проснёшься, и начнёшь понимать язык птиц и зверей. С тем и прощай, жду в гости!

После этого старичок-лесовичок растаял, словно его и не было. Пётр проспал до самого утра. Когда он открыл глаза, на его губах играла лёгкая улыбка, а на душе было светло и радостно.

«Это же надо – такому привидеться! – подумал он.- Сейчас расскажу всё Коле!»

И тут в палаточное окошко заглянула небольшая птичка. Однако вместо того, чтобы зачирикать, она вдруг отчётливо сказала:

- Хватит валяться, соня! Солнце уже давно встало! Я жду не дождусь хлебных крошек, потому что вчерашние мы ещё ночью съели!

Забыв про спальный мешок, Оленев попытался вскочить на ноги, и тут же с шумом упал, спугнув птичку. Расстегнув молнию, он накинул куртку, и выскочил наружу.

Коля уже возился у костра, примостив на треноге над огнём закопчённый чайник.

- Однако умывайся, и чай пить будем! – объявил он, озорно посверкивая узкими глазками. – Чайку попьём, и я тебе Куйву покажу!

3

 

Решив про себя, что разговор с птичкой был лишь продолжением ночного сна, Оленев немного успокоился. Запивая ароматным чаем краюху чёрствого хлеба, он представлял себе скорую встречу с Сейдозером.

Быстро собравшись, путешественники зашагали по едва заметной лесной дороге, окаймлённой молодым березняком. Ещё один поворот, и взгляду Петра открылся горный хребет с чётким абрисом человеческой фигуры.

- Вона гляди, Куйва! – негромко заметил Коля. – Хозяин всей тайги и озёрный повелитель! С древних времён он лик свой являет, и всё живое вокруг царём его числит!

Контуры фигурки очень напоминали гнома из недавнего сновидения, и Оленев невольно передёрнул плечами.

Вскоре они оказались на берегу красивого озера, в кристально чистых водах которого отражались сосны-великаны. Дул лёгкий ветерок, и по поверхности Сейдъяввря бежала лёгкая рябь.

Петру не терпелось испытать новый спиннинг, и он сразу же, не дожидаясь установки палатки, пошёл порыбачить. Оленев облюбовал местечко, где край берега густо зарос камышом, и сделал пробный бросок.

Солнце слепило его, и спустя пару часов Пётр, сбросив куртку, горделиво посматривал на плескавшихся в садке двух здоровенных рыбин. Вдруг среди камышей ему привиделось в блеске воды женское обличье, лукаво улыбавшееся парню.

«Тьфу, наваждение какое-то! – подумал Пётр, утирая пот со лба. – То мне гномы мерещатся, то русалки глазки строят!»

Вернувшись к палатке, он обрадовал удачным уловом словоохотливого проводника.

- Однако пойду за дровами! – торжественно объявил Коля, взвешивая в руке рыбу. – Ещё трав лесных наберу, и будем уху варить!

Спрятав в футляр дорогой спиннинг, Оленев присел на расстеленную на земле ветровку. Вдруг ему послышался за спиной чей-то тоненький голосок, и он быстро обернулся.

Перед ним, держа в лапках орешек, стояла на задних лапках большая белка с пушистым хвостом.

- Здравствуй, Петя! – вдруг сказала она, умильно блестя чёрными глазками. – Куйва ждёт тебя в гости, и просил поторопиться! Лесные духи будут водить твоего проводника, пока ты не вернёшься!

На всякий случай протерев кулаками глаза, Оленев, оторопев, уставился на незваную гостью.

- Ты же теперь понимаешь наш язык! – недовольно топнула ножкой белка. – Или забыл, чем одарил тебя лесной царь? И хватит разглагольствовать, время не ждёт!

Решив, что он утомился на рыбалке и незаметно для себя самого заснул, Оленев покорно направился вслед за неожиданной гостьей.

Они пошли через чащу, и белка, ловко прыгая с ветки на ветки, голосом указывала ему нужное направление. Встретившийся им по пути матёрый заяц тотчас же остановился и умильно сложил лапки, покачивая головой с длинными ушами.

- Какой же он большой! – наконец вымолвил косой, уступая дорогу. – Большой и добрый, не то что некоторые из его племени!

Привыкнув ничему не удивляться, Пётр почти спокойно увидел перед собой небольшую избушку, сложенную из покрытых мхом брёвен.

- Здеся он живёт, Куйва! – указала лапкой белка. – Ты заходи, а я по делам побежала, детки у меня маленькие заждались!

Толкнув потемневшую от времени дверь, Оленев шагнул через покатый порог. Неожиданно он оказался в просторной и чисто выбеленной горнице с резными ставнями.

У стены напротив он увидел того самого гнома из вчерашнего сна, сидевшего на деревянном троне. У его ног игрался медвежонок, радостно приветствовавший гостя.

- Ну, здравствуй, добрый молодец! – сказал Куйва, приветливо улыбаясь. – Ты уже успел оценить мой дар?

- Да, спасибо, я уже разговаривал с белкой! – вымученно улыбнулся в ответ Оленев. - И ещё с птичкой и зайцем…

Указав гостю на накрытый стол, хозяин избушки жестом предложил ему присесть.

- Тут всё наше, лесное! – сказал он. – Ешь и пей на здоровье!

Немного опасливо Пётр отведал вкусных солёных грибов, съел горсть ягод и орехов.

- Позвал я тебя вот для чего! – внезапно посерьёзнел Куйва. – Приглянулся ты моей дочери Ларе, что в озере обитает! Смотри на неё, сколь хочешь, но не таи дурного в мыслях и руки не протягивай! Иначе не увидишь её боле, и дар мой потеряешь! А теперь иди себе подобру – поздорову, и да пребудет с тобой благо! А мишенька тебя проводит, вот так-то!

На всякий случай низко поклонившись, Оленёв вышел из избушки, и вслед за медвежонком снова углубился в чащу. На прощание тот подбежал к нему, и ткнулся влажным носом в колено, оставив у ног парня цветок четырёхлистного клевера.

- Спасибо! – сказал мишка, убегая. – Дедушка говорит, что ты хороший, а я и сам это знаю! А клевер на память обо мне, он тебе удачу принесёт!

4

 

Снова оказавшись у палатки, Пётр побрёл, куда глаза глядят, не разбирая дороги. После всего происшедшего его мысли путались, и он почти потерял ощущение времени.

Ноги сами принесли Оленева к тому самому месту, где ему впервые почудился женский образ. Присев на берег, он, не отрываясь, смотрел в камыши, колыхавшиеся под порывами ветра.

И вдруг, раздвигая руками коричневую полосу озёрных зарослей, перед ним предстала поразительно красивая женщина. Её черты были не просто совершенны, но западали в сердце, как образ сказочной царевны.

- Я иду к тебе, Лара! – забыв про предостережение лесного царя, протянул Пётр к ней руки. – Ты….

Но не успел он договорить, как раскат грома потряс секунду назад ещё безмятежное небо, и сверкнула огромная молния. Она вонзилась в землю у самых ног Оленёва, расколов мир надвое.

Чудесное видение растаяло, словно не было его вовсе, и ошеломлённый мужчина упал навзничь. Когда он пришёл в себя, над ним вовсю хлопотал Коля, брызгая в лицо холодной водой.

- Однако я всё видел! – сказал он, вздохнув с облегчением. – Молния била у ног, и ты потерял сознание! Я уж думал, что всё совсем плохо будет!

Облегчённо вздохнув, Оленев сразу же объяснил себе недавние сказочные видения.

Но тут он разжал ладонь, и вдруг увидел в ней смятый цветок клевера. Налетевший порыв ветра унёс его, бросив в озёрную воду.

Пётр вдруг разрыдался, словно вместе с потерянным подарком он лишился чего-то важного, что не сумеют вернуть ни долгие годы честно прожитой жизни, ни запоздалое раскаяние…