Щелчок микроволновки разорвал тишину. Влас судорожно втянул носом воздух и открыл глаза. Он задремал, сидя на шатком кухонном табурете, который уже столько раз порывался починить. Рука сама потянулась к столешнице, в поисках кружки с недопитым кофе, но нашарила пустоту. Влас нахмурился. Мгновение назад кружка стояла на чистенькой, покрытой прозрачной защитной пленкой, скатерти. А потом он на секунду смежил веки.

- Ты снова с нами? - Лада открыла дверцу микроволновки, вытащила блудную кружку и поставила на стол перед братом.

Влас заторможено смотрел за движениями её облачённых в рукавицы-прихватки ладоней и пытался сообразить, как долго проспал.

- Меня не искали? - голос хрипел даже сильнее, чем обычно. Влас хапнул кружку за раскалённые бока, матюгнулся, перехватил за ручку. Сестра не зря воспользовалась прихватками. Лада всегда думала на несколько шагов вперёд.

- В отличие от тебя, - голос - глухой, скрипучий, рокочущий - прозвучал прямиком в голове. Влас скосил глаза на микроволновку.

Свет внутри не горел и пластиковая накладка на дверце отражала небогатое убранство кухни - застеленный скатертью стол, край отмытого до блеска холодильника. Ладу, стянувшую длинные волосы в строгий пучок, неуловимо-уютную в застиранном домашнем платье. Власа, красноглазого, с помятой мордой, заросшей жёсткой чёрной щетиной.

Тёмную фигуру за его спиной.

- Отцепись, - беззвучно произнёс Влас.

Тонкие губы, замершие в отражении над самым его ухом, растянулись в усмешке. Обнажили клыки. Тёмный расхохотался. Тяжёлая рука бухнулась Власу на плечо, впиваясь в кожу острыми ногтями. Дыхание опалило ухо.

- Родились в один день, но разнитесь, как свет и тьма, - проклокотал Мрак.

Влас раздражённо дёрнул плечом. Руку скинуть не удалось.

- Должны позвонить с работы? - Лада поправила очки на переносице и нахмурилась. Работа Власа ей не нравилась. Да и кому она могла понравиться? Быть ищейкой - значит рисковать шкурой за смешные копейки. Но у Власа выбора не было.

Тварь за спиной разразилась новым приступом хохота. Знает, по чьей вине Влас прозябает на низкооплачиваемой работе. Наслаждается его слабостью, искорёженным магическим нутром. Хоть сам покалечен не меньше.

- Сменщик не вышел, - Влас поднёс кружку к губам и сделал глоток. Кофе больше не хотелось. Хотелось спрятать глаза, чтобы Лада не прочитала в них причину пропажи коллеги.

- Трудно куда-то выйти, когда тебе оторвали голову, - хмыкнул Мрак, наконец разжимая пальцы. Влас раздул ноздри, старательно сдерживая раздражение.

Тёмный отстранился. Без отражающих поверхностей Влас его не видел, но за десять лет тесного соседства научился чуять.

Пришелец из мира-отражения, спелёнутый клятвами, отрезанный от своего дома, всё ещё был силён. Когда-нибудь тёмный убьёт Власа. Это понимали оба. Дождётся, пока тело хозяина окончательно ослабнет, исчерпает магический резерв, поддерживающий путы контракта, и нападёт. Отомстит, за годы позорного служения смертному.

Но это будет позже.

Сейчас Мрак стоял, привалившись спиной к стене сестрёнкиной кухни и отсутствующим взглядом шарил по сторонам. Такой же юный и обманчиво-хрупкий, как десять лет назад. Когда по Власовой глупости они оказались по разные стороны мелового контура.

Кухонная дверь тихо скрипнула. Влас отстранённо подумал, что петли не мешало бы смазать маслом. Но деятельная мысль тут же улетучилась. Отправилась на свалку, где уже пылилось обещание подкрутить ножки табурета, поменять сгоревшую полгода назад лампочку в коридоре, заменить подтекающую лейку душа.

Замершая в дверном проёме девочка тёрла кулачком слипающиеся глаза. Она путалась в полах длинной футболки. Маленькие пальцы цепко сжимали лодыжку тряпичной куклы. Игрушка безвольно волочилась по полу, подметая линолеум сплетёнными из толстых нитей косичками.

Ия подняла взгляд и заспанная мордашка озарилась радостной улыбкой. Дядю Ия любила. Несмотря на то, что он, чурбан бессовестный, постоянно приходил с пустыми руками и вечно забывал про племяшкины дни рождения. Ближайший, пятый, маячил где-то на горизонте. Оставалось лишь вспомнить точную дату. Желательно, без подсказок Лады.

Ия выронила куклу. Цветастое платьице задралось, обнажая целомудренные панталоны. Красные косы из переплетенной пряжи разметались по линолеуму. Ия, не обращая внимания на игрушку, подлетела к дяде и обхватила цепкими ручками первое, до чего смогла дотянуться - затянутую в джинсы голень. Влас хохотнул, аккуратно расцепил маленькие пальцы и, подхватив девочку под мышки, усадил к себе на колени. Ия тут же зарылась носом куда-то в район его шеи. Влас задрал подбородок, спасаясь от лезущих в нос пушистых светлых кудряшек.

На мать Ия не походила совершенно. В ней не было угловатой, наполненной резкими линиями, строгой красоты. Не было холодной сдержанности, появившейся у Лады ещё в детстве. Даже волосы - прямые, блестящие, как перья на вороньем крыле - Ия наследовать не захотела.

Всё, что девочка умудрилась взять от матери - это родовое проклятие.

Лада смотрела странно. Стеклянными, потерянными глазами. Видимо, решала, ругаться на шастающую по дому среди ночи малявку, или просто отвести её обратно в постель. Поправив пальцем и без того ровно сидящие очки, Лада подошла к брошенной на пороге кукле, подняла её и растерянно оправила платьице.

- Милая, это ведь подарок, - тихо произнесла Лада, вороша непослушные кудряшки дочери. Ия отстранилась, расцепила обхватывающие Власову шею руки, и посмотрела матери в глаза. Линзы очков отражали ухмыляющегося тёмного, протягивающего ладонь к Иеной голове. Девочка вздрогнула, будто почувствовав прикосновение.

Внутри всё протестующе взвыло, когда Влас затянул поводок контракта. В глазах моментально потемнело. Горло перехватило. Мрак захрипел, выплевывая проклятия, и отшатнулся.

Когда Влас отвоевал возможность дышать, племянницы на его коленях уже не было.

Он вытер покрытый испариной лоб и скосил глаза на сестру. Лада задумчиво мяла в руках куклу. Короткой стычки с тёмным она, кажется, не заметила.

Ия обнаружилась возле холодильника. Сосредоточенно хмурясь, девочка выводила пальцем на глянцевой поверхности одной ей ведомые узоры.

Лада смотрела красными, но сухими глазами. Затравленно, словно зверь с застрявшей в капкане лапой. Ничего не спрашивала. Всё равно, Ия не ответит. Способность говорить проклятие у неё уже забрало.

- Милая, пойдём я тебя уложу? - осторожно сказала Лада, опускаясь рядом с дочерью на корточки. Ия не обернулась. Но и сопротивляться не стала, когда мать подхватила её на руки и понесла вглубь квартиры.

Влас с силой потёр переносицу и поднял взгляд, встречаясь на глянцевой поверхности холодильника с черными глазами Мрака. Тот скалился в своей привычной манере - многозначительно и загадочно. Но молчал.

- Чего ты от меня хочешь? - не выдержав, в голос рявкнул Влас. Лада и без того считает его психом. Пусть лишний раз убедился в своей правоте.

- Я уже озвучивал своё предложение, - вкрадчивый голос погнал по холке табун мурашек.

Влас это предложение помнил. Снятое проклятие в обмен на свободу. Заманчиво, но невыполнимо. Потому что разорвать контракт может лишь смерть одной из сторон.

- Я бы хотел ещё немного пожить, - устало покачал головой Влас.

Мрак пожал плечами. "Я подожду," - говорили его прищуренные глаза.

Влас вздохнул, переводя взгляд на художества племянницы и ощутил, как тянет под ложечкой.

На белой глянцевой поверхности широкими мазками разводов была выведена человеческая фигура. Фигура, почти идеально совпадающая с отражением Мрака.

 

***

За окном стрекотали кузнечики. Оглушительно, выматывающе. Июльское солнце лезло в щели между задёрнутыми чёрными шторами. Раскаляло воздух.

Влас, перехвативший ночью всего пару часов сна, раздражённо болтал ногой, развалившись на продавленном диване. Ботинок с глухим стуком касался боковины дивана и мерный этот звук отскакивал от стен. Дробился, подхваченный эхом.

- Прекрати шуметь! - Инга, старательно вырисовывающая на бетонном полу круг, вскинулась и швырнула мелок в сокурсника. - Из-за тебя ничего не выходит!

- Ничего не выходит, потому что у тебя руки из задницы растут, - Влас оскал зубы в злой усмешке. Профессор, козёл мстительный, специально объединил их с Ингой в группу для сдачи практического задания. Знал, что они на дух друг друга не переносят.

- Сам попробуй, если такой умный! - Инга по-простецки вытерла перепачканные мелом руки о штанины форменных брюк.

В заброшенное университетское крыло, частенько используемое студентами для всяких сомнительных экспериментов, пришлось идти прямо с пар. Срок сдачи практики стремительно таял. Они бились над кругом призыва вторую неделю подряд, но не смогли вытянуть из мира-отражения даже дохленькую муху.

Телефон Власа пиликнул, предупреждая о низком уровне заряда.

Влас выключил запись камеры, до хруста потянулся и поднял кусок сломанного пополам мелового бруска.

- Попробую. А ты, бездарь криворукая, снимай.

Лицо Инги, и без того конопатое, пошло неровными красными пятнами. Она беззвучно распахнула рот, но достойный ответ придумать не сумела.

Влас не стал дожидаться, пока напарница начнёт запись. Что она послушается, он не сомневался. Без видео практику не засчитают, а Инга - главная заучка и зануда группы - не могла позволить себе завалить задание.

Чужой круг призыва Влас непочтительно стёр подошвой ботинка. Символы были правильными - он видел - и по всем законам должны были сработать. Но Инга, такая умненькая в теории, практики боялась до одури.

Можно было воспользоваться её наработкой, вписать собственный круг внутрь, но Влас не любил идти простыми путями.

Рука с зажатым мелком на секунду замерла над полом. Конечно, препод засчитает любой призыв, даже если студенты вытащат из отражения мелкую бессловесную тварь, но душа требовала отмщения. Влас усмехнулся своим мыслям и принялся уверенно выводить символы.

Всё-таки Инга соображала быстро. Уже на середине первого контура она, бестолково бегающая вокруг с зажатым в руках мобильником, заподозрила неладное:

- Ты что рисуешь? Этот круг сложнее, чем нужно.

Напарницу Влас проигнорировал. Он увлёкся. Перемазанные мелом пальцы дрожали от предвкушения. Какое веселье в вызове бестолковой мелочи? Власу хотелось размаха. Восхищённых комментариев сокурсников. Хотелось утереть нос преподу, решившему проучить его за прогулы, поставив в пару с противной зубрилой.

Круг вышел на славу. Как по учебнику. Лучше, чем по учебнику, потому что Влас позволил себе немного поэкспериментировать.

Отбросив в сторону почти стершийся мелок, он достал из кармана складной ножик и провёл лезвием по запястью. Поморщился от резкой боли. Переусердствовал. Получилось глубже, чем планировал. Останется очередной неаккуратный шрам. Кровь заструилась по пальцам, капелью застучала о пол.

Влас занёс руку над кругом призыва. Первая капля ударилась о меловую черту и мир дрогнул. Пропали звуки. В ушах зазвенело. Сила потекла из рассеченной руки, выплескиваясь вместе с кровью. Подгоняемая толчками частящего сердца.

Меловая черта, вопреки законам физики не стертая алыми каплями, замерцала. Вверх взметнулись щупальца света. Барьер потянулся вдоль круга, замкнулся огромным мыльным пузырём. Мерцающим, дрожащим.

Силы таяли. Быстрее, чем должны были при правильном призыве. Влас попытался ухватить утекающую магию. Сделать это оказалось не проще, чем остановить силой мысли бегущую из раны кровь. Внутри пузыря уже клубилась тьма. Дыра в мир-отражение. Огромная. Влас заигрался с попытками усовершенствовать свой круг.

Инга пока ничего не поняла. Вертелась вокруг со своей камерой, раззявливала рот в радостных криках, но Влас её не слышал.

Он смотрел за меловые грани и видел силуэт. Человеческий. Понимание, что на зов явился тёмный, заставило лоб покрыться испариной.

Не удержит.

Влас силён. В нём целая прорва магии, преподаватели уставали восхищаться резервами. Но для подчинения тёмного голой силы мало. Силуэт шагнул к самому контуру круга, обретая чёткость. Он выглядел безобидно. Невысокий, тонкокостный, с пушистыми ресницами и влажными оленьими глазами. Наверное, Влас мог бы обмануться этой нарочитой хрупкостью. Если бы не давление на круг призыва. Тёмный фонтанировал силой. Рвал круг изнутри. Выжимал из Власа остатки резерва.

Иномирец усмехнулся. Многообещающе, с полной верой в своё превосходство.

Кокон тишины лопнул и какофония звуков едва не вышибла барабанные перепонки.

С глухим стуком разбивались о пол капли крови. Жалобно трещал барьер. Инга переминалась с ноги на ногу. Бесполезная, растерянная. Телефон в её руках надсадно верещал. Знакомый рингтон.

Влас сам его поставил, когда устал подскакивать в общественном транспорте от чужих трелей стандартной мелодии.

Он резко открыл глаза. Рука нашарила надрывающийся мобильный, ткнула на кнопку приёма вызова.

- Внимательно, - хриплое со сна горло с трудом проталкивало слова.

- Пиши адрес, - Инга плевала фразы быстро и брезгливо. Не меняется. Десять лет прошло, а она всё так же невыносима.

- Снова вцепилась в кусок крупнее, чем можешь проглотить? - голос Власа сочился ядом. Едкие слова. Всё, что он мог позволить себе с этой женщиной, пока она хранила флешку с записью их неудавшейся студенческой практики. Пока молчала о его контракте с тёмным.

Инга не ответила. В трубке зачастили гудки и Влас с рыком швырнул мобильный о стену.

 

***

Дом располагался в тихом, вылизанном пригороде. Участки под копирку, заборы одной высоты, стриженые газоны, нетронутая затянувшимися дождями дорога.

Инга ждала у распахнутых настежь ворот. Одна.

Влас неаккуратно припарковал машину и вылез на промозглую улицу.

Моросил мелкий дождь. Ветер пах цветами, травой, струганной древесиной, печным дымом. И кровью.

Инга куталась в плащ-дождевик. Огромный, будто с мужского плеча, он делал её невысокую квадратную фигуру ещё более неуклюжей.

Она выглядела бледной. И веснушки на фоне этой белизны выделялись особенно ярко.

Инга нервно прошлась рукой по коротко остриженной рыжей голове и вскинула подбородок:

- Долго.

Оправдываться Влас не собирался. Он непочтительно оттеснил её плечом и шагнул во двор.

Разумеется, они приехали первыми. Ищейки всегда приезжали первыми. Вынюхивали, охраняли. Ждали следственную группу. Иногда умирали, не дождавшись.

Двор был тих и благообразен. Ветер трепал листья аккуратных кустиков, дождь дробно барабанил по брезенту, укрывающему дворовые качели.

Влас шагнул в сторону домика, но жёсткая рука поймала за предплечье, рывком остановила.

- Не там, - Мрак отражался в слепых стеклах дома. Хмурился, озирался. С ненавистью глядел на застывшую в воротах женщину.

- Шевелись, - приказала Инга.

Тёмный ощерился, показывая внушительные клыки. Мрак мирился с Власом. Сумевшим вывернуться и поймать тёмного в путы договора. Едва не погибшим при этом. Но не с девчонкой, стоявшей в сторонке и снимавшей происходящее на камеру мобильного.

- Зачем ты меня дёрнула? - хмуро поинтересовался Влас. - Я не чую ничего особенного опасного.

Инга не ответила. До этих пор она не злоупотребляла своим влиянием и вытаскивала Власа только в тех случаях, когда не справлялась сама.

Прошло столько лет, но Инга не избавилась от страхов. И страхи эти загубили всё - напророченную блестящую карьеру, сытую спокойную жизнь. Умница Инга, до одури боящаяся уронить лишнюю каплю крови на круг призыва, улетела на самое дно. И утянула за собой Власа.

Дверной проём чернел провалом, обрамлённым обломками деревянного полотна. Развороченный, как лунка от неудачно удалённого зуба. Он манил. Приглашал заглянуть.

Тёмный хлопнул Власа по плечу, привлекая внимание, указал подбородком на землю.

Плитку у порога орошала россыпь мелких алых капель.

Внутри всколыхнулась обжигающая волна чужой силы. Потусторонней, заёмной. На плитке проступили отчётливые отпечатки голых ступней. Мрак одолжил слепому хозяину собственные глаза. И Влас видел. Клубящиеся тьмой следы инородной сущности. Они тянулись по плиточной дорожке, замирали у кромки травы и уходили вглубь. К застеленной брезентом качели. К маленькой, увитой пёстрым вьюном беседке. Влас сглотнул.

Дымный полог тьмы оплетал беседку, тянул щупальца в стороны.

Ступая с дорожки на аккуратно стриженную, покрытую мелкими каплями влаги траву, Влас уже понимал, что увидит.

Но всё равно с трудом удержал содержимое желудка.

Изнутри беседка была алой. Набухшие от крови доски, капель, срывающаяся с листьев вьюна. Ошмётки тел, словно перемолотые на промышленной мясорубке. Взгляд зацепил обрубок крупной, явно мужской, руки со сведёнными судорогой пальцами и Влас отшатнулся, зажимая ладонью рот.

Заёмное зрение показывало больше. Отпечатки на арке входа, на стенах беседки, на дощатом полу.

- Откуда взялась эта дрянь? - тихо спросил Влас.

Вместо ответа за спиной раздался характерный щелчок флажка предохранителя.

Влас оцепенел, ощутив холодное дуло у затылка.

Тёмный думал быстрее. Когти вспороли тонкую кожу на запястье хозяина. Алые струи побежали по коже, пропитали ремешок наручных часов. Тиснённый на внутренней стороне браслета, рунный круг раскалился.

Влас обернулся, покачиваясь от слабости.

Фигура Мрака проступала как снимок в ванночке раствора. На остроскулом лице полыхнули шалые, пьяные от заёмной силы глаза. Тёмный сдавил руку, удерживающую оружие. Инга всхлипнула. Жалобно и тонко. Пальцы разжались и пистолет с глухим стуком упал в траву.

Влас привалился к стене беседки. Силы стремительно таяли. Для контакта с кем-то, кроме хозяина, магии тёмному требовалась целая прорва. И Мрак пил её жадно, не церемонясь.

- Хватит, - прохрипел Влас. Он, тяжело покачнувшись, поднял пистолет. Покрутил в руках, не понимая, что с ним делать дальше, включил предохранитель и сунул за пояс брюк. Обернувшись к коллеге, тихо спросил:

- За что?

- Не понимаешь? - взвизгнула Инга. Щёки полыхнули нездоровым румянцем. Она дёрнулась, но тёмный держал крепко. - Он вертит тобой, как захочет. Тёмным нравится убивать, Влас. Он не остановится, пока ты жив!

Инга кричала, срывая горло. По щекам ползли потёки туши. Где-то вверху, за пеленой блеклых серых туч занимался рассвет.

Влас стоял возле беседки и отстранённо думал, кому сдать дуру-Ингу, пока он ищет тварь, способную разорвать в клочья взрослого человека.

- Много чести, нянькаться с этой истеричкой, - прорычал Мрак.

Влас почувствовал неладное слишком поздно, чтобы натянуть поводок.

Инга скребла ногтями по сжимающей горло ладони. Носки её ботинок едва касались травы. Из-под когтей тёмного сочились алые струи. Кровь зашумела в ушах. Кровь заполнила мир тошнотворным железным запахом. Кровь тяжёлыми каплями срывалась с листьев оплетающего беседку вьюна. Крови было слишком много.

Мрак жадно глотал силу, всё крепче укореняясь в реальности, дёргал поводок контракта, проверяя на прочность.

Рунный круг Влас начал чертить прямо пальцем, на полу беседки, зачерпнув собственной вяло сочащейся из раны крови.

Потоки магии закружили тугим водоворотом. Смазали реальность. Выбили из-под ног почву. Заклинание было затратным, опасным, но Влас никогда не боялся рисковать. Мрак понял. Уловил серьёзность намерения и обернулся к хозяину:

- Стой!

Фигура Мрака не просто укоренилась в реальности. Она мерцала и пульсировала от сожранной силы. Но разорвать магические путы он всё ещё не мог.

Инга опала на землю безвольной куклой. Полы нелепого плаща разошлись в стороны, обнажая кобуру на поясе. Инга пришла убивать. Спасать мир от сорвавшегося с поводка тёмного. Исправлять собственную ошибку десятилетней давности, когда она промолчала о заключённом между Владом и Мраком контракте.

Возможно, Инга была права, и мир действительно потребуется спасать. Позже. Когда Влас ослабнет и окончательно потеряет контроль над тёмным.

Но сейчас Мрак отступил. Безвольно опустил руки, втянул щупальца силы. С нарочитой покорностью позволил чужой магии себя спеленать. Влас в покорность не верил. Он видел чёрный, хищный взгляд из-под опущенных ресниц, видел кривящиеся в сдерживаемом оскале уголки губ.

Мрак выцветал. Отрезанная от источников, его фигура теряла контуры, истончалась, бледнела.

Ноги окончательно отказали. Влас сполз на пол. Глаза бездумно обшарили съежившуюся на земле фигуку Инги. Она прижала колени к подбородку и всхлипывала тихо и жалко. Взгляд пополз вглубь беседки. Влас равнодушно отметил загустевшие до желейной консистенции кровавые лужи, очищенный от мяса осколок кости. Замер, уставившись на пёструю юбку и переплетение красных толстых нитей. В горле встал ком, мешая вдохнуть.

В углу беседки, привалившись к стенке, сидела очень знакомая тряпичная кукла в заляпанном алым цветастом платьице.

Пальцы сами потянулись к карману куртки. Прежде, чем Влас вспомнил, что разбил телефон о стену.

Он до рези в глазах всматривался в кровавые потёки, будто мог найти родную кровь в луже, затопившей пол беседки. Мозг сбоил. Отказывался строить логические связи.

Кукла оказалась совсем лёгкой. Обвисла в его руках, безвольно откинув голову.

Мысли щёлкали, как выставленные в ряд кости домино, вызывая внутри волну неконтролируемой паники. Телефон был у Инги. Вот только номер сестры, до этого отлетавший от зубов, стёрся из памяти.

- Присмотрись, - голос Мрака вклинился в судорожно прыгающие мысли. Влад огляделся, ища расфокусированным взглядом отражающую поверхность, но Мрак нетерпеливо толкнул его под руку. Влас вздрогнул и едва не разжал пальцы.

- Чего тебе? - раздражённо буркнул он, отстраняясь.

- От неё фонит отражением, - Мрак дёрнул куклу за красную косицу. Голова игрушки грустно качнулась.

Круг обнаружился на пузе. Тщательно вышитый черными нитками. Прикрытый строгими панталончиками и цветастой юбкой.

Влас буквально увидел как ловкие пальцы продевают скользкую, напитанную кровью нить в игольное ушко, как механическим жестом поправляют на носу и без того ровно сидящие очки.

Лада всегда всё делала вдумчиво. С толком, с расстановкой, с путями отхода.

- Зачем? - вопрос прозвучал в пустоту.

Влас знал ответ. Он лежал на поверхности. Пропечатанный чёткими следами вырвавшегося из-под контроля тёмного. Силы в Ие хватило только на призыв. На контроль уже не осталось.

Их семейное проклятие впервые просбоило на двойняшках. Связанные души - объясняли доктора.

Контракт тоже связывал души. Но одно дело быть связанным с родным человеком, другое - с иномирной тварью.

- Ослабленный человек и разделивший с ним проклятие тёмный. Опасное сочетание, - глухо сказал Мрак, появляясь в глянцевых кукольных глазах.

Влас не ответил. За его спиной копошилась, поднимаясь на ноги, Инга. Успевшая сообразить, что промахнулась. Что обезумевшего тёмного в мир привёл не Влас. Её глаза намертво вцепились в куклу, а пальцы шарили по карманам в поисках мобильного.

- Я сам! - опережая Ингу припечатал Влас. - Я лучшая ищейка в этом городе.

В глазах коллеги мелькнуло раздражение, но она лишь поджала губы и коротко кивнула.

Влас крепче сжал куклу, выдохнул, выравнивая скачущий пульс, и зашептал слова заклинания. Магия ищеек завязана не на крови - на внутреннем резерве, путь к которому у Власа задавлен побочками от контракта. Но даже оставшихся крох ему хватит.

Вышитый круг слабо замерцал. Сияние искрами посыпалось на землю, раскатилось по сторонам, собралось в подобие тропинки. Дорожка из крошек силы потянулась к выходу с участка.

 

***

Взвесь магической пыли стала гуще на выезде из города. Взвилась в воздух, заплясала в солнечных лучах.

Инга намертво вцепилась в руль. Костяшки ходили под тонкой кожей. Влас засмотрелся на чужие, лишенные шрамов руки и перевёл глаза на свои. Рубцы бороздили грубую кожу ладоней, сетью покрывали предплечья, ползли вверх, почти до самого локтевого сгиба.

- Следи за тропой, - прочти не разжимая зубов произнесла Инга. Она упрямо смотрела вперёд. Крылья носа дрожали. Поймав боковым зрением взгляд Власа, Инга устало выдохнула. - Я не стану извиняться.

- Я и не ждал, - Влас отвернулся, вновь уставившись на тропу из крошек магии.

Машина вырулила на старенькую пригородную дорогу и заскакала по неплотно подогнанным плитам. Влас вцепился в ручку над головой и нахмурился. Дорога казалась знакомой. По обе стороны мелькали высоченные спички сосен, обрамлённые каймой можжевеловых кустов. Совершенно обычная картина, но сердце предвкушающе сжалось.

Вспомнилось почти истершееся из памяти детство. Дедов старый драндулет, так же задорно прыгающий на стыках плит, нежно-зелёная Лада, которую в машинах постоянно укачивало, мама. Сердце сбилось с ритма. Мама уже тогда начала серьёзно сдавать. Проклятие, предвкушающе затаившейся на время беременности, должно было перекинуться на первенца, но появление двойняшек сломало этот план.

В памяти вспыхнула картинка. Снежная зима, натопленная машина. Влас стягивает шапку, но челка успела намокнуть и пряди противно липнут ко лбу. Он раздражённо сдувает волосы и косится вбок. Мама сидит, вздыбив спину колесом. Тощие пальцы с обкусанными ногтями скребут спинку переднего кресла. Дед, управляющий автомобилем, время от времени кидает настороженные взгляды в зеркало. Сидящая посерёдке Лада жмется к брату так, что, кажется, ещё миг - и они срастутся в одно целое. И лишь отец, вольготно развалившийся на переднем пассажирском сидении смотрит вперёд равнодушным взглядом.

Влас запомнил его именно таким - отстраненной спиной. Всегда равнодушной, всегда недоступной. Мать догорела за пару лет и отец окончательно исчез из их жизни.

Машина подпрыгнула на ухабе, выводя из дурного забытья.

- Словил откат? - поинтересовалась Инга. Влад молча покачал головой, не доверяя перехваченному горлу. Ещё не словил, но связывающая их с Ией пуповина силы опасно натягивалась. До гулкого, протяжного звона. До головокружения.

Хлопок лопнувшей тропы дезориентировал. Из носа полилась щекотная струйка, на губах стало солоно. Влас успел увидеть в зеркале настороженные глаза Мрака, когда его накрыло откатом. Хлестнуло как кончиком оттянутой резинки, ожгло, выбило землю из-под ног.

Власа накрыло лавиной чужих перепутанных чувств. Ужас, горечь. Тоска. Совершенно не детская. Продирающая до почек. До тоскливого воя.

- Возьми себя в руки, не позорься, - голос тёмного ввинтился в голову шурупом и застрял, вибрируя в черепной коробке.

Инга смотрела огромными перепуганными глазами. Пальцы её бестолково перебирали руль.

- Следи за дорогой, - пробормотал Влас, с трудом размыкая губы. - Мы почти приехали.

 

***

Калитка ворчливо заскрипела петлями и нехотя поддалась.

Влас ступил за ворота, впервые за целую кучу лет. Он с любопытством огляделся. Ухоженный мирок из детства утонул в густом травяном ковре, оброс разлапистыми деревьями и дикими колючими кустами. В нём не осталось ни капли домашнего уюта.

Осторожно ступая по едва заметной, почти звериной тропе, Влас приблизился к дому. Тот обветшал, щурился подслеповатыми окнами, стыдливо прикрывал заплатками облысевшую черепицу. Влас поймал себя на том, что отводит взгляд. Словно встретился, спустя огромную кучу лет, с постаревшим родственником и хочет спрятать неловкое сочувствие.

Из дверей пахнуло сыростью и плесенью. На корне языка поселился сухой солоновато-металлический привкус. Влас сплюнул.

Дом скрипел. Петлями, половицами, стенами. Дом стонал. Власу стало неуютно. Почти жутко.

- Такое чувство, что он до самой крыши пропитан кровью, - голос Инги заставил позорно вздрогнуть. Она сунулась в дом без малейшего трепета. Повертела головой, повела любопытным носом. И, совершенно неожиданно, ухватилась за край цветастого, истоптанного поколениями ног, ковра.

Ковёр затрещал. Мелкие гвоздики у порога с готовностью выскользнули из разболтанных пазов. Влас хотел возмутиться, но слова застряли в горле. Тщательно отскобленные доски пропитывал застарелый, грязно-бурый узор. Круг. И ещё один. И ещё.

Инга пятилась, зажимая в ладонях угол ковра, открывая всё новые и новые рисунки.

- Вот это настойчивость, - хохотнул Мрак. Влас по привычке нашарил его лицо в отражении настенного зеркала. Хмурые складки, залегшие между бровей, не вязались с весёлым тоном тёмного.

- Она же лишена дара, - пробормотал Влас растерянно. - У двойняшек так всегда - один ещё в утробе перетягивает всё на себя.

Мрак прислушался.

- У нас гости, - буркнул он, настороженно хмурясь. Крылья носа затрепетали. - Неприятные.

Ответить Влас не успел. Он не успел ничего.

Подлая тварь ударила в спину. Не сильно, больше издеваясь, чем стараясь навредить. А следом, не давая опомниться, по животу полоснули острые когти. Кожа взбухла, проступила кровяная роса.

Тёмный играл с человеком, как кот с мышкой. Пользовался своей невидимостью.

Влас махнул рукой, никуда особенно не метя. Пошатнулся. Получил ощутимый пинок в голень и бухнулся на колени. Вжал подбородок в грудь и прикрыл голову руками. Он потерял ориентацию в пространстве. Попытался подняться на ноги, но удар под дых заставил сжаться пополам. Сверху навалились. Влас перекатился набок и сгруппировался. Взгляд мазнул по стеклянной дверце шкафа и нутро затопило злостью. Мрак скалился, глядя ему прямо в глаза.

- Один ты не справишься. Ещё спасибо скажешь, - бросил тёмный. Он не считал свои действия нападением и контракт молчал.

Когти прочертили глубокую полосу на предплечье. Кровь хлынула ручейком, доползла до браслета часов. Влас попытался сковырнуть застёжку, но пальцы соскользнули. Кровь оросила магический круг. Силуэт Мрака напитался красками, полыхнул и потух, укореняясь в реальном мире. Они смотрели друг другу в глаза. Уже без зеркал. Где-то рядом поскуливала от страха Инга.

- Я бы на твоём месте не разлёживался, - Мрак протянул перепачканную алым ладонь. Влас, помедлив, принял руку, позволяя вздёрнуть себя на ноги.

Крыльцо отчётливо заскрипело под чужими шагами. Влас напрягся, до боли всматриваясь в дверной проём. Дверь приоткрылась.

Первым в глаза бросился ореол светлых кудряшек, словно бы знакомых до последнего завитка, и бездна синих - Ладиных - глаз. На совершенно чужом, взрослом лице.

Незнакомка замерла в дверном проёме, прожигая Власа взглядом поверх мушки направленного ему точно в лоб пистолета.

- Здравствуй, дядя, - сдавленно произнесла она.

Брови Власа поползли вверх. Незнакомка выглядела его ровесницей, и пусть что-то в её чертах и движениях вызывало отклик узнавания, родственниками они быть не могли.

Из горла Мрака послышалось глухое рычание. Незнакомка перевела взгляд Власу за спину, на возвышающегося за плечом хозяина тёмного. Дуло пистолета при этом слегка повело в сторону, и Влас решился. Рухнул на пол, неуклюже, по-крабьи, отполз за кресло и сжался, ожидая выстрелов. Но пистолет молчал. Влас осторожно выглянул из-за своего укрытия и нахмурился.

Незнакомка подняла флажок предохранителя, сунула пистолет в торчащую подмышкой кобуру и знакомым до щема движением провела пальцем по переносице. Словно поправляя сползшие очки.

- Что за проделки тёмных? Кто ты, отражение тебя забери, такая?! - крикнул Влас, вскакивая на ноги.

Мрак скалился, полыхал яростными глазами, но с места не двигался. Словно собака на короткой цепи.

Незнакомка перевела на Власа удивлённый взгляд и криво усмехнулась:

- Я - Ия. Других племянниц, насколько мне известно, у тебя нет.

Она стояла в дверном проёме, сложив руки на груди. Пушистые светлые волосы топорщились непослушными кудряшками, круглое детское лицо обрело материнские черты, острые и чёткие.

Влас сжал виски ладонями. Он устал. Вымотался от постоянных вызовов, недосыпа и вечного соседства с тьмой. Время путалось, дни переплетались в серый клубок. Влас попытался потянуть за нить, но эфемерные пальцы соскользнули. Не смогли подцепить.

Как давно он сидел на кухне у сестры? Может восстановить события хотя бы нескольких последних дней?

Синие глаза, холодные и строгие, буравили фигуру Мрака.

В памяти всплыла Ладина кухня и пятилетняя девочка, очерчивающая пальцем профиль тёмного. Которого она, по всем законам мироздания, не должна была видеть.

- Кровь, - озвучила Ия в ответ на невысказанный вопрос. - Контракт завязан на магии крови. Вы с мамой двойняшки. Если бы в ней была хоть капля силы, думаю, она бы тоже видела твоего тёмного. Но ты не туда смотришь, дядя.

Она кивнула на зеркало. Влас машинально перевёл взгляд на собственное отражение и вздрогнул.

На него смотрел незнакомый мужик с совершенно седой головой, сетью глубоких морщин вокруг глаз и непривычной, наполовину белой бородкой.

Плотина памяти, скрипящая под весом потерянных лет жизни, застонала и рухнула.

Круги. Целая прорва нарисованных кровью кругов на дощатом полу.

Нет, не племяшкиной, Влас никогда бы не подверг жизнь мелкой такой опасности. Он экспериментировал на животных.

Кукла была венцом его творческой мысли. Контролируемый контракт. Способ передать проклятие тёмному и вышвырнуть его обратно в мир-отражение. Он даже успел подобрать саму игрушку. Красноволосую, в насмешку над ненавистной зубрилкой-Ингой. Оставалось только добыть немножко племяшкиной крови, но всё пошло наперекосяк.

Ия с содроганием оглядела кровавые узоры на полу и коротко выдохнула:

- Мама успела первой. Нашла способ вернуть проклятие на поколение назад.

Влас нахмурился. Растерянно обернулся на Мрака:

- Вернула назад? Себе и... нам?

Ия поморщилась, словно от боли, и кивнула.

- Она не знала, что ты связан контрактом с тёмным. Мама хотела забрать проклятие у меня и поделить между вами.

Забытая Инга захохотала, захлебываясь и давясь собственным смехом:

- Хотела как лучше, а создала серийного убийцу!

Влас обернулся, раздувая ноздри. Инга сидела на полу. Бледная, с россыпью невыносимо ярких веснушек, в дурацком дождевике. Вздирала вверх квадратный подбородок и сжимала челюсть до бегающих по скулам желваков.

- Я никого не убивал, - глядя ей в глаза тихо произнёс Влас.

- Никого? Кто же тогда убил семью в беседке? - безумный смех захлебнулся, превращаясь в глухие рыдания. - Кто убил меня?

Влас, готовый уже возразить, поперхнулся словами. Затравленно обернулся на Ию. Вновь посмотрел на Ингу. Его одногруппницу. Его одногодку. Не постаревшую ни на день, в отличие от него самого.

Кровь. Вся беседка залита кровью. Мрак урчит, как сытый кот, вгрызаясь клыками в кость.

Пистолет пляшет в пальцах перепуганной Инги так, что она скорее прострелит себе ногу, чем попадёт в цель. Влас хохочет. До брызнувших из глаз слёз. Мрак бросает обглоданную кость и хватает Ингу за горло. Снова кровь. Море крови.

И маленькая белокурая девочка, прижимающая к груди тряпичную куклу, забившаяся в угол беседки.

- Нужно было прикончить тебя в тот день, - скривился Мрак.

- Как будто ты мог, - усмехнулась Ия. - Ты не в силах причинить вред крови хозяина, а во мне её очень много.

Водоворот памяти захлестнул, утягивая в свою тёмную, пропахшую солью и железом бездну.

Лада, сгорающая быстрее матери. Девочка в черном платьице у свежей могилы тискает в руках куклу. Теперь уже бесполезную. Проклятье снято. Возвращено двойняшкам, так ловко его избежавшим при рождении.

Комиссия. Люди в белых халатах признают Власа неспособным заботиться о племяннице. Приёмная семья. Чопорная, чистенькая. Обожающая посиделки в увитой вьюном беседке. Лицемерная. Полосы от ремня на спине племяшки. В беседки они и остались. С шантажисткой-Ингой в качестве бонуса.

Забившаяся в угол беседки Ия, глядящая пустыми перепуганными глазами. Вереница смазанных лет. И только спустя целую вечность блаженного покоя зов. Ниточка, потянувшаяся к родной крови.

- Зря я позволил тебе откликнуться, - скривился Мрак, подходя к Власу вплотную.

- Дом окружён, - Ия отвела взгляд. - Всё, что я смогла сторговать - отказ от немедленной ликвидации.

Влас уже и сам слышал топот тяжёлых ног под окнами и шипение радиостанций.

- Моё предложение ещё в силе, - тёмный ощерил клыки в хищной ухмылке.

- Я до сих пор хотел бы ещё немного пожить, - невесело ухмыльнулся Влас.

- Знаешь, переход в другой мир - это тоже своего рода смерть, но с привилегиями, - Мрак указал подбородком вниз. Влас проследил за его взглядом. Они стояли внутри круга, вычерченного застарелой звериной кровью. Опытный взгляд моментально подметил слабые места, дорисовал контур. Ему хватит нескольких секунд.

Влас бросил долгий взгляд на мнущуюся в дверях незнакомую, но родную Ию.

Его смерть, вероятнее всего, вернёт проклятье в семью. Снова сделает Ию носителем. Убьёт её первенца. А переход в мир-отражение?

Капля крови упала на круг призыва. Вверх взметнулись щупальца света. Барьер потянулся вдоль круга, замкнулся огромным мыльным пузырём, отсекая две застывшие плечом к плечу фигуры от реального мира.