Смерть была всегда, сколько я себя помнила.
 
Ныне земли Империи поглотила чума, сеющая мрак.
Следом была война – полуБоги вступили в схватку между собой,
Похищая души для своих Прародителей.
 
Но почему Боги покинули земных созданий?...
Да зачем вообще они нужны, если у них нет сил побороть Смерть?...
 
“Слабые умирают, пока сильные бьются дальше.
Так внемлите моим словам, Божественные Дети!
Боритесь во имя меня, вашего вечного короля живых!”
 
Старый дурак обещал им Жизнь.
 
“Мёртвых всегда будет больше, чем живых.
Милые создания, услышьте мои слова!
Идите по тропе на вечное озеро – прямиком в мои объятия!
Лишь там будет ваше заветное упокоение!”
 
Глупая женщина обещала им Покой.
 
“Пепел покажет нам истинную дорогу.
Люди, ощутите мои слова!
Лишь пепел проложит путь к истинному освобождению!
 
Маленький мальчик обещал им Свободу.
 
Все великие были глупцами.
Все свободные были рабами.
Все проклятые имели жизнь.
 
Три Бога. Три Апостола. Три Силы.
 
Лишь неизвестный Пигмей не давал обещания.
Он давал месть.
Он дал огонь.

 

 

В полуразрушенной комнате сидела женщина. Её лицо, освещаемое парой тройкой свечей, было покрыто ужасающими ожогами. Руки были опалены до волдырей, а на предплечьях и вовсе не было кожи. Алые, словно кровь, волосы аккуратно были заплетены в тугую косу, лежавшую на плече.

В обожжёных руках женщина держала свиток. Она смотрела в письмена уже сотый раз, стараясь понять, что делает не так.

– Ас эйл вир, – шептала женщина, поднимая левую руку над головой.

В ладони вспыхнуло пламя – чёрное, словно бездна. Оно распространялась вниз по руке, принося ужасающую боль. Женщина вскрикнула и дёрнула рукой, из-за чего пламя потухло. Ладонь и предплечье нещадно жгло, принося муки красноволосой ведьме.

– Ничего не получается, – простонала женщина, прижимаясь лбом к деревянному столу. – О, Великое Необузданное Пламя, ну почему ты не хочешь подчиняться?…

Сотни попыток приручить подарок неизвестного Бога не увенчались успехом. Быть Избранной – не значить быть любимчиком.

Даже если избран был Богом.

Красноволосая женщина откинула в сторону свиток. Она пыталась расшифровать и понять божественный слова, явившееся во сне, но ничего не получалось. Она была слаба, она…

– Нет, – сама себя остановила женщина, резко поднимаясь со своего места, – Алексия бы сдалась. Но не Ругсин.

Она резко подскочила, опрокидывая со стола свечи. Они упали на свитки, из-за чего те вспыхнули. Пламя стало пожирать всю многочисленную бумагу, все ценные записи, которые она собирала год за годом. Всё бесследно сгорало, оставляя лишь пепел. Женщина смотрела, как огня становилось больше, как он охватывал дом.

Тяжело вздохнув, Ругсин сжала в руке медный медальон. Снова она видела прошлое – как драконье пламя пожирало её детей. Всех до единого.

– Я отомщу за вас, – прошипела женщина, утирая с левой щеки слезу, – они поплатятся за содеянное…

Ругсин вышла из дома, громко захлопнув дверь. Все воспоминания, вся любовь сгорали, обещая больше никогда не вернуться.

Женщина шла по грязным улочкам деревни. Лианы и плющ расползлись по стенам небольших домиков. Это можно было бы назвать красивым, если бы посреди не было кровавого алтаря, на котором приносили жертвы крылатым ящерицам.

Кровавые реки текли по маленьким улочкам. Обглоданные животными кости были разбросаны по всей деревне. А горюющие отцы и матери, братья и сёстры, оплакивали всех жертв.

Посреди площади стоял огромный крест. Под ним горели дети – лишь невинная кровь давала упокоение драконам. Кровавое пламя, казалось, доставало до самых небес – так силён был драконий огонь.

Детские крики набатом звучали в ушах Ругсин. Вместо детей знакомых и соседей, она видела своих прекрасных малышей. Двойняшкам Расли и Рэви этой зимой исполнилось бы только три.

Минуя плачущую толпу и еретиков, Ругсин всё ближе подходила к кресту. Люди в монашеских рясах пытались остановить женщину. Они запускали в неё залпы огня, из-под земли появлялись пламенные столбы. Но ничего не способствовало её смерти. Ладони Ругсин загорелись, и чёрный огонь стал перескакивать на еретиков. Ругсин было больно. Сквозь слёзы она шла к драконьему пламени, чтобы разгадать секрет такого величия.

Люди стали шептаться. Самые умные – побежали прочь. Глупые – смотрели на отчаянную женщину. Самые безмозглые стали молиться. Но сильные… Сильные шли за ней.

Людям, потерявшим всё, более нечего терять. Отцы без сыновей, матери без дочерей, старики без потомков. Все те, чьи жизни были разрушены верой.

На колокольной башни раздался звон. Еретик закачал серебряный колокол, призывая драконов. Но Ругсин этого и хотела – неизвестный Пигмей не даст погибнуть такой лучине.

Не в этой войне.

Крики перемешались с детским плачем, колокольный звон становился только громче. Облака окрасились в алый – бушующий ветер стал закручиваться вокруг деревни, делая подобие урагана вокруг. Красные молнии били в землю, задевая и убивая ни в чём неповинные души.

Подойдя красному огню на расстояние вытянутой руки, женщина остановилась. Люди за ней замерли.

– Что дальше, Алексия? – спросил бородатый мужчина с рассекающим всё лицо шрамом.

– Отныне я Ругсин! – сквозь шум ветра прокричала женщина, поворачиваясь к бесстрашной толпе. – Сегодня драконы падут, а вместе с ними и целая Империя!

Мужчина сначала коротко кивнул своей предводительнице, а потом взметнул в небо парный клинок – увесистый меч с лезвиями по обеим сторонам эфеса.

Люди позади стали поднимать своё оружие и посохи.

Медленно Ругсин стала подходить к пламени, засовывая внутрь левую руку. Когда огонь поглотил конечность по локоть, женщина прошептала:

– Ас эйл вир.

Рука тут же вспыхнуло чёрным пламенем. И тут Ругсин наконец поняла, что делала не так.

Драконы отдавали частицы души, чтобы кормить ими свой дар. Но после они стали жадными: они скармливали непорочные души в обмен на своё могущество, тем самым могли жить вечность за счёт других.

Высунув руку из драконьего огня, Ругсин упала назад, но бородатый мужчина её поймал.

– Мне нужна лучина, – промолвила женщина, поднимаясь на ноги, но всё ещё опираясь на товарища, – лишь так я смогу сравнять силы.

– И что ты предлагаешь, Ругсин? – спросил мужчина, смотря в ярко-красные глаза предводительницы.

– Отдай мне свою душу, Исмаил.

Мужчина видел боль в чужих глазах, но иного выбора не было. Недолго думая, Исмаил протянул свою руку Ругсин.

– Отомсти за моих сыновей, – со слезами произнес мужчина, пока черное пламя пожирало его тело, – отомсти… отомсти…

Лихой ветер подхватил его пепел. После себя он ни оставил ничего, кроме него и медальона. Ругсин наклонилась, чтобы поднять его. На нём было два имени – Ислам и Исмил.

Ругсин сочувствовала ему. Но больше она сочувствовала своим погибшим сыну и дочери, поэтому собравшись, она вновь погрузила руку в драконье пламя.

– Ас эйл вир.

И небо вмиг стало бездной.

Красный и черный стали бороться за право господства на небесах. Яростное пламя стало заполнять небеса, сжигая былое величие драконов.

Люди слышали страшный рев – драконы гибнули в Божественном пламени, не в силах даже противостоять ему.

Горе делает человека бессердечным.

Потеря делает человека яростным.

А когда тебе нечего терять, ты становишься бесстрашным.

– АРЛИН!

Ругсин вопила, обращая свой лик в небеса. Она жаждала увидеть того, кто унёс жизни её детей.

– АРЛИН!!

Мертвые драконы падали с небес, как дождь. Безжизненные туши приземлялись на дома, тараня строения. Родовые гнезда рушились, воспоминания с каждым новым телом угасали, как огонь на морозе.

– АРЛИН!!!

Колокольный звон и крики стихли. Казалось, даже треск пламени притаился и стал ожидать развязки. Что же случится с человеком, бросившим вызов драконам?

Люди разбежались. Даже те, кто был готов пойти за Ругсин, побежали прочь, оставляя её один на один с Богами.

В тишине она услышала взмахи крыльев. И, повернув голову назад, она увидела его.

Огромный тёмно-синий дракон смотрел на неё красными глазищами. Из носа валил дым, как из дымохода. Невероятных размеров крылья были расправлены и отведены назад. Голова с острыми, как наконечник меча, шипами, была обращена к чёрным облакам. Арлин возвышался над Ругсин как гора. Женщина, по сравнению с ним, была всего лишь маленькой сошкой.

Дракон высунул язык, пробуя на вкус воздух. Горящие огнём глаза метнулись к Ругсин.

– Я чувствую твоё божественное имя, но не благословение… – выдохнул дракон, убирая пару крыльев за спину. – Кто ты?...

– Моё имя Ругсин, – зло процедила женщина, немигающе смотря в глаза дракона, – я избранница Пигмея.

Казалось, что Арлин усмехнулся.

– Неизвестный Пигмей дал тебе силу? Ничто не сравнится с божественным пламенем Зациуса, что покровительствует мной… Твоё еретичное пламя оскверняет моего Бога!... – прорычал дракон, скалясь.

Ругсин подняла с кроваво-пепельной земли парный клинок. Чёрное пламя, как змея, расползлось сначала по руке, а потом и по лезвию.

– Твои Боги никчёмны. Неизвестный Пигмей тоже не обладает должным умом, если дал такое могущество опустошённой матери, – Ругсин крепче обхватила рукоять клинка. – Но знай точно: сегодня твоя раса падёт.

И, не дождавшись ответа, Ругсин бросилась в бой, кидая вызов всем Богами.

Алые грозы вновь стали биться об землю, ветер создавал вокруг них воронку, не давая шанса сбежать с поля боя.

Горло Арлина стало раздуваться, наполняясь огнём.

Бездна и кровь.

ПолуБог и Избранная.

Свет и Тьма.

Ругсин бежала к дракону, окружённая чёрным пламенем. Минуя трупы и пепел, она приближалась к Арлину, который раздувал свою огненную глотку.

Огненные крылья распустились за спиной Ругсин. И она, как Валькирия, одним взмахом клинка отсекла крыло Арлина.

Дракон завопил, давясь собственным пламенем. Черный огонь стал нещадно пожирать Арлина, пробираясь вовнутрь, проникая в каждую клетку, уничтожая его изнутри.

Среди пепла Ругсин видела своих прекрасных детей. Их обнимал Сэвил – её законный муж. Он прижимал к груди малышку Расли, не давая увидеть осквернённое тело матери.

– Простите меня…

Вторая пара огненных крыльев распустилась. Движения Ругсин стали ещё быстрее и яростнее. Её алые волосы стали ещё кровавее, лицо обагрилась, а руки были похожи на месиво из чужой плоти.

Арлин взревел, не в силах сопротивляться Пигмею. Его пламя гасло, он погибал, а за ним и его могущество.

Непобедимых нет. Есть только вопрос времени.

Стоя над трупом бывшего правителя Империи, Ругсин смотрела в облака, напоминавшие бездну. А что дальше?...

– Дальше будет жизнь, – утвердительно сказала Ругсин, крепче сжимая горящий клинок. – И новый полуБог.

И новая смерть.