Говорят, пришел он из дальнего севера, где когда-то жили Нордримы – древний народ, который покорял своими набегами весь север. Жили они на островах на дальнем севере, где почти ничего не росло. Были там основаны несколько поселений: Лортезима и Монгельмор.

Он был рыбаком, как и его отец, и отец его отца, вел спокойную жизнь до недавних пор. Когда люди жили, не зная границ своих владений и мир полностью был раздроблен на маленькие участки земли, когда кровь и война охватили все мелкие княжества, он и его отец не обращали внимания на эти войны. Они жили на небольшом островке и переплывали к поселению на лодке, когда хотели, продать там рыбу или купить хлеб или еще что-то.

Деревня Лортезима была вполне себе живой, и даже несмотря на ужасный холод здешних краев, в ней присутствовало гостеприимство и уважение. В ней жители активно торговали тем, что могли добыть: рыба, мясо, шерсть, лечебные травы и мази и еще куча всего, что можно было продать или обменять.

Однажды, переплывая на лодке к деревне, Эйрик вез с собой бочку выловленной в море свежей рыбы. Отец его остался хате, потому что сильно заболел. Эйрик спешил обменять рыбу на лечебные травы у местного травника.

 

***

Туманное утро накрыло деревню, и Эйрик порой думал, что ее и вовсе нет. Думал, что он в другом мире, или их островок переместился, дрейфуя словно корабль, в другое место и пришвартовался без его ведома в этих мерзлых краях.

Нужных трав сложно было найти. Они росли в местах южнее отсюда, куда лишь смельчаки совались. Там было много разбойников и мародеров. За счет сложности их добычи, они стоили очень дорого, поэтому рыбаку пришлось потрудится выловить, как можно больше рыбы, чтобы обменять их у Патрика, местного травника-путешественника, который кочевал по своему специальному маршруту, посещая южные земли и добывая травы любого сорта. Он гнал свои зелья, настаивая на различных травах, что очень нравилось местным бродягам да и самому Эйрику. Он любил выпить их, поскольку они приятно отдавали в голову, опьяняя рыбака. Не судите строго его, ведь делать было нечего между рыбалкой и сном.

Черные волны накрыли берег, как и деревянная лодка накрыла камни и встала немного косо, но туда, куда и нужно было встать Эйрику. Он привязал за переднюю торчащую деревяшку к другой, которая была всунута глубоко в каменный грунт.

– Не уплывешь, дорогуша, – прошептал Эйрик, трогая борт лодки, которая долгое время служила ему верой и правдой, и дырки в ней еще не было.

Деревня пустовала, как и в каждое утро. Утром было необычайно холодным, и даже шерстяная накидка и шапка, которые носил Эйрик не спасали его от самого опасного волка на севере – холода, но тем не менее он встал так рано, потому что отцу стало очень плохо. Хворь съедало его, как и когда-то съела мать Эйрика. Он прошелся до деревянного забора и постучал три раза рукой и один раз ногой.

– Вы спите?! Ингве! Расмус! Откройте ворота! – он кричал, но никто не отозвался, а потом добавил. – Вот паршивцы! Холодно тут! Я знаю, что вы там! Ну не хватило вам рыбы! Ну раскупили все! Я тут что могу поделать?! Отцу плохо стало! Нужно купить ему целебной травы! Черт вас дери! Да откройте же вы!

Ворота открылись, и два рыжих парня встали на пути у Эйрика. Они оба показывали по два пальца. Эйрик вздохнул, и они устремились к лодке, где в бочках лежала рыба. Они помогли рыбаку перетащить бочку с рыбой, зачастую бурча себе под нос. Бочку они поставили на место, где написано было большими буквами “Рыба”.

Они встали у прилавка и начали ждать Эйрика, а сам рыбак пошел к травнику. Магазин травника стоял недалеко, и ждать двум огненно-рыжим оставалось недолго. Рыбак оглянулся на них, зная, что те не возьму ни одной рыбы у него без спроса. Хоть они и обидчивые, но не воры и давно знали отца Эйрика и самого Эйрика.

Травник уже продавал свою траву паре: девушке и парню, те поблагодарили Патрика и вышли, скрепя деревянной дверью, к которой была вбита дощечка с надписью: “Травник-Патрик”. Они прошли мимо рыбака и даже не посмотрели на него. Тот придержал дверь для себя и вошел в магазин.

– Здравствуй, Эйрик, давно тебя не видел? Как поживаешь? – Мужчина с круглыми очками посмотрел на мужчину в самом что ни на есть расцвете сил.

– Доброе утро, вполне, вполне, только отец хворает. Лежит в постели и встать не может. Боюсь, что будет матушку звать, – грустным голосом проговорил рыбак и покосился на шкафы, которые были заполнены банками с различными травами.

– Очень жаль! – Сделал кислое лицо травник и прошелся по содержанию в шкафах. — Так… ну от хвори и жара помогают шалфей и настойка крыжовника.

– Ты рыбой примешь? Иль только монетой? – Почесал голову Эйрик.

– Бартером, то есть рыбой или другой чепухой, я уже не принимаю, друг, – он с жалостью посмотрел на него и снял очки, – но кое-что сделать для меня, и для научного мира ты сможешь. Представь, тебе еще и заплатят, так еще хорошее дело сделаешь!

– Какое дело? – с трепетом и интересом спросил рыбак. Патрик любил рассказывать истории о мистике, о жизни на юге и любил сравнивать северян и южан, но еще больше он любил магию и науку. Он положил на стол очки, которые держал в своих руках, и начал рассказывать историю, что с ним приключилась.

– Недавно, в деревню прибыли два мага, которые твердили всем мол: “Хотите жизнь без боли и страха – мы вам подсобим и сделаем из вас вечных существ”. Представь, Эйрик, “вечное существо” , говорят. Ха! Вот дуралеи! – подумал я, пока они не показали зелья, что сотворили и что они делали с обликом человечьим! Ух! Мне жутко стало. И я отринулся от этой затеи, ведь и сам хотел испить его, чтоб они держали в своей лаборатории и следили за мной. Заплатить хотели! Уплата была очень высокая, настолько, что я и поверить не мог, что у них есть такие деньжища! Они мне их тоже показали, но я все-таки смог отказаться. Они меня отговаривали: “Вы отказываетесь от нечто большего, от научного прорыва!” Но денег у меня тогда было не так мало, чтоб согласиться. Они мне сказали, что им нужен подопытный за необычайно большую плату. Ну вот я и к чему. Хочешь помочь науке и разбогатеть, то они остановились в башне, что давно заброшена. Ты ее знаешь, Эйрик. Там еще обычно всякая шпана мелкая гуляет.

– Вправду, знаю. – Пауза раздалась в магазине, и Эйрик, рассмотрев прилавок, начал жалостным голосом. – Патрик, мне нужны травы сейчас. Прямо сейчас. Я боюсь, что отец не дотянет этот день. А они там меня будут держать, боюсь, несколько дней. Как я отцу-то помогу?

– Ну, маги они на то и маги, что могут его магией вылечить за твою помощь им. И деньги получишь, и папаньку вылечишь. Двух зайцев, как говаривается в известной поговорке.

– За двумя зайцами погонишься – ни одного не поймаешь. – Рыбак посмотрел на Патрика, и тот замолчал.

– Есть и такая, но тут все получиться, я их знаю, этих магов, они добрые. Толковые с виду.

Эйрик попрощался с Патриком, и тот попрощался в ответ. Рыбак повернулся, и открыл дверь. Он так не хотел выходить на улицу из-за холода, исходящего из открытой двери, но также по причине того, что в магазине у травника было очень тепло и свежо. Эйрик все-таки нырнул в холод, будто вошел в другой мир через портал, похожий на деревянную дверцу. Грустный рыбак подошел к двум парням и дал им по две свежей рыбы. Те поблагодарили его кивком и ушли к воротам.

Эйрик остался один у прилавка. Он думал о магах, которые могли излечивать все болезни и могли делать добро. Раньше он был наслышан о таких людях и не верил в сказки, хотя их очень любил слушать. Патрик – человек неглупый и много путешествовал и многое, как он сам говорил, повидал на своем пути, но про магов он говорил впервый раз. Ну это в самый, что ни на есть предел возможного! Маги, которые могли творить волшебство!

Ну что ж. Выбора у Эйрика было не особо много – либо сейчас кто-то купит всю рыбу, либо рыбак поверит словам травника и решиться пойти к магам. Первое было еще более маловероятно, так как он не сможет всю ее продать за день, а лекарства слишком дорогие. Странно, что Патрик именно сейчас не хотел брать рыбу, обычно он с радостью брал ее. Взамен отдавал травы, и еще и доплачивал. Эта мысль насторожила рыбака так сильно, что страх за смерть отца и печаль, нахлынувшие на Эйрика, и то беспокойство, что гложило его внутренний голос, как рукой сняло.

Внезапно рыбак железно поверил в каждое слово травника. Эйрик не смог бы пойти на какое-либо дело, не поверив в сами идеи. Идея про магов, которые магически лечат все болезни и делают людей бессмертными крепко засело у него в голове, и лишь убогая реальность могла пробудить его от иллюзии.

Отчаяние стало главенствующим звеном и последней каплей перед принятием и действием. Да и время давило на него. Эйрик встал.

“Эй! Делайте со мной, что хотите! Лишь бы отца спасли”, – прошептал он сам себе. На его бурые брови упала снежинка. Он посмотрел наверх, и куча белых хлопьев тут же набросилась на него, обклеив его и всю деревню белыми пятнами. На севере, это знаменье, первый снег, говорило о наступлении серьезных перемен. Но никто не знал, каких именно.

 

 

 

 

 

***

 

“Святая Фрея, зачем я их взял с собой?”

Двое парней кидались друг в друга снежки. Они лопались о куртки и оставляли белые пятнышки. Два дуралея были похожи на снежных барсов, которые то и дело игрались и бесились, доказывая, кто из них лучше: быстрее и сильнее.

– Вы рыбу мою куда спрятали, остолопы?

– В избу, дяденька Эйрик, в подвале она, – сказал один из братьев.

– Вас ругать не будут, что ворота оставили, а то и мне влетит от Ярпена? – спросил Эйрик, а братья все шли вперед и вместо топота ног, стал слышен хруст, как будто они наступали на маленькие косточки и вбивали их в землю.

Парни были одеты тепло и снег был им нипочем. Словно им было по пять лет, они игрались и боролись: кидали друг друга в едва заметные сугробы.

– Нет! Дядь. Не будет! – крикнул Расмус. – Мы отпросились!

– Хорошо, – слышны были нотки обиды и недоверия.

– Вы не обижайтесь, дяденька, мы просто обиделись на вас. А сейчас все хорошо. Мы также любим вас. – Он швырнул Ингве в сугроб.

– Вы, будто дикие кошки – дашь рыбку оближут лицо, иначе обглодают.

Раздался хруст, и оба парня повалились в сугроб. И начали бороться друг с другом. Они и не услышали последних слов Эйрика. Рыбак встал напротив парней.

– Так! Вы попросились со мной, а не я вас! Вы хотели помочь! “Мы любим приключения. Хотим увидеть магов! Только не говори Ярпену, куда мы идем ” – это все вы мне говорили! Не я! Вставайте! И чтоб без драк! – уже уставшим, но злостным голосом кричал Эйрик, – Еще одна такая выходка – я Ярпену расскажу, и тогда порка вам обеспечена.

Парни встали, как два поднимающихся огонька костра среди снега. Они отряхнулись от него и молча кивнули.

– Вот и славно, – в ответ на кивки, прошептал Эйрик. Трио продолжил свой недолгий поход до башни. Она была черна, как ночи в этих местах. Часто она служила убежищем для бандитов, а еще чаще туда заглядывала местная шпана, иными словами мелкие грабители и бездомные.

Эйрик остановился. Парни тоже.

– Стойте тут, я зайду и смогу убедиться в том, что там безопасно, а после вы зайдете. На улице холодно, не тут же вам ждать.

– Хорошо, дяденька, – сказали оба парня, но они бы все равно бы зашли, даже если бы Эйрик и вовсе не позволил бы им войти. На улице стало холодновато, а время близилось к полудню.

Старая черная башня завлекала и пугала парней. Они шептались и с ужасам рассказывали друг другу страшные истории, который скорее всего выдумали или приукрасили услышанные. Да только они и представить не могли, что твориться внутри.

Эйрик сам опешил. Он встал перед лестницей и посмотрел назад, увидев на широких лицах у огненных близнецов одновременно страх и невероятное любопытство, что всегда было присуще им.

Верхнее окно горело светом. Едва видимым светом, но острый глаз Расмуса заметил его. Он показал пальцем.

– Смотрите, дяденька, там свет!

Эйрик молча посмотрел, и с этим светом воспылала надежда на то, что в башне действительно кто-то есть, и он надеялся, что это те маги, о которых рассказывал Патрик, а не бандиты и мародеры.

Наконец, он смог набраться смелости и постучался.

 

***

 

Скрипнула дверь, словно сломанная скрипка. Скрипач поморщился и аккуратно заглянул во внутрь. Там никого.

Свет горел. Канделябр со свечами, который стоял в центре комнаты на деревянном столе, кишащий книгами и записями освещал весь стол и часть комнаты. Эйрик посмотрел на записи, но не вчитывался. Он приоткрыл входную дверь и ладонью подозвал двух рыжих из ларца одинаковых с лица. Те тут же подбежали и вошли в башню.

Башня была обставлена новой мебелью, вполне себе хорошего качества. Эйрику казалось, что сюда не маги приехали, а князь со своей дружиной. Да, чушь! В эту глушь не за что не приехал бы князь. Скорее драконы и гномы, чем князь.

Отцу Эйрика, Йохану, понравилась бы история про волшебство, магов, драконов и чудовищ. Таинственность и мистика забавляли старика, и он делался моложе, ведь на его лице появлялось любопытство, а оно на время избавляло его от морщин. На мгновенье старик становился парнишкой.

Эйрик рассматривал комнату и нашел лестницу, которая вела вверх. Он встал на первую ступеньку и крикнул, что есть сил.

– Кто-то есть?!

Парни, один из которых разглядывал стол и листал книжки, а другой разглядывал шкаф с флакончиками и баночками со всякой непонятной всячиной, испугались и подошли к Эйрику. Они посмотри на квадратное отверстие на стене, куда и шла лестница.

– Да иду я! – голос едва слышимый Эйриком отозвался.

Трио стояло и лишь слышала исходящий топот ног, усиливающийся с каждой секундой. Пара ног вышла из отверстия. А следом за ней туловище и голова.

Маг показался в полный рост. Он не был похож на мага. Скорее на купца, богатого господина, вельможу, но точно не маг. Ну даже если так, то где второй? Травник говорил о двух магах.

– Так, здравствуйте, – издал голос. – Отойдите от лестницы, я спущусь.

Путники отошли от лестницы.

– Добрый день, маг…

– Винокур, – он встал перед лестницей и поклонился, словно певец после песнопений. – А вас как, молодые?

– Я Эйрик, а это Ингве и Расмус. – Показал ладонью на каждого из ребят. И те зачем-то поклонились. Маг усмехнулся.

– Так вы пришли по объявлению? – спросил маг. Он уселся на табуретку и начал что-то писать.

– Я один. – Рыбак встал сбоку мага, – а эти двое захотели увидеть мага.

– Ну так что, увидели? – проговорил серьезно маг и посмотрел на двоих разочарованных парней. Они посмотрели друг на друга.

– Да.

– Ну так, выйдите отсюда. К нам приходят только по объявлению. А то мешаются под ногами, да распрашивают попросту. Лучше не тратьте мое и свое время и просто выйдите.

Они посмотрели на Эйрика и ждали, что он скажет.

– Выйдите отсюда.

Двое вышли и с грустью посмотрели друг на друга.

 

 

Винокур и Эйрик остались одни в комнате. Маг что-то с трепетом расписывал, высунув язык со рта. Эйрик ждал, пока тот закончит и будет свободен для разговора. Маг поставил точку и встал.

– Расскажу все, как будет. Сначала мы введем снотворное зелье, а потом мы будем вводить вам препараты через тонкие медные трубочки. Они будут разным образом воздействовать на вас, но вы не почувствуете ничего, так как будете спать, и проснетесь только через пять-шесть часов.

После всех испытаний, которые мы проведем на вас, мой помощник, Мэверик, отдаст вам обещанную плату, которая, как вы знаете, будет достаточно щедрой. Мэверик сейчас выше, тестирует зелья на другом испытуемом. Он тоже будет в коме и будет лежать рядом с вами. Не волнуйтесь, если он будет дергаться – это действие снотворного зелья.

Скажите своим друзьям, что вы будете здесь надолго. Поэтому пусть уходят домой.

Эйрик так и сделал, а после начал.

– Извините, маг Винокур, у меня отец сильно болен хворью, не могли бы вы, пока я буду в коме, помочь ему? Прошу вас. Спросите в деревне у Ярпена, где мой отец. Он вас туда проведет.

– Мэверик все сделает, – раздался резкий голос. – Ну что, вы согласны на испытание?

Эйрик молча постоял минуту, будто вкопанный, покосил голову и думал. После размышлений посмотрел на мага, который что-то, стоя над столом, дописывал к своей записи.

– Да, согласен.

– Ну и славно! Тогда идемте наверх. За мной. – Он черканул что-то в записи своей, едва наклонившись, и пошел быстрым шагом по лестнице. Эйрик посмотрел на записи.

Там было написано:

“Испытуемый номер тринадцать. Эйрик ”. – Поставлена жирная точка.

А до него пациент:

“Испытуемый номер двенадцать. Логан. Состояние стабильное. Вены вздуты. Сердцебиение ускоренное. Зубы гнояться. Глазные яблоки красные. Нос кровоточит, но не сильно – предел нормы. Зелья: Сна, Летучей мыши, Святая кровь, Кислотный анабиотический экстракт Огненного зверя…”. Далее написаны зелья, что были названы каким-то непонятным для Эйрика языком.

Номера предыдущие были перечеркнутый. Вычеркнутые имена испугали рыбака, но он сам себя обнадежил, подумав, что зелья просто не подействовали на них или подействовали не должный образом.

Он, отринув все возможные опасения, последовал за магом вверх.

Пятна тьмы остались в комнате, словно эти места огибали лучи канделябра, и других свеч, казалось, что это лишь слепое место на глазах, но Эйрик повернулся назад и осмотрел с лестницы всю комнату. Этих темных клубков стало больше. Это обычно явление, вовсе не магическое, но даже в них Эйрик заметил магические истоки. Рядом с магом даже луч солнце порой кажется магией. А магия без волшебника, кажется обычным делом.

Возможно за свое время Эйрик и замечал нечто необычное, но не придавал этому должного внимания, но сейчас каждая точка в пространстве веяла сверхъестественным. Даже те обычные клубки темноты.

 

 

 

***

– Магистр Винокур, я ввел ему флакон некогерентного раствора “Vespertilio Venenum” . Состояние относительно стабильно. Ждем изменений.

– Отлично, Мэверик, – похвалил молодого мага магистр. – У нас еще испытуемый. Осматри его.

Парень в халате подошел к Эйрику, держа в руках лупу.

– Сядьте, пожалуйста, сюда. – Мэверик показал на скамейку. Эйрик сел и положил руки на колени. Комната была темной, но достаточно, чтобы видеть лица и тела пациентов. Пациента, как понял Эйрик, звали Логан, и он был полностью голый.

– Снимайте одежду, – сказал магистр, осматривая глазницы Логана, светя в них свечой. Мэверик встал подальше, и Эйрик разделся и положил свою одежду на скамью, где лежала одежда Логана.

– Встаньте, я вас осмотрю. – Пациент номер тринадцать молча встал. Все его белоснежное тело облеплена бурыми волосами. Область паха особенно.

Мэверик отошел от рыбака и оценил его всего. И записал в листочек. Далее он подошел и велел открыть глаза. Он осмотрел глазницы. Яркий свет влился в глаза Эйрика, после осмотра они еще минуту болели.

– Ничем не болели? Цинга, язва, хворь, может простуда или волчья болезнь? – спросил Мэверик.

– Нет, ничем.

– Отлично. – Снова парень что-то записал в свой листочек, закончив осмотр кожи. – Кожа в хорошем состоянии…

В комнате зажглись еще несколько свечей, и непонятность рассеялась. Стал виден большой стол, стоящий под наклоном – койка, а напротив него лежал на точно таком же столе пациент номер двенадцать. Эйрик осмотрелся, и комната не показалась для него жуткой, скорее она была странной. Маленький столик с флакончиками стоял между койками. Видимо, для удобства. Медные иглы со стеклянными сосудами, внутри которых были поршни, лежали на другом столе, который был дальше от Эйрика. Дальше всего сидел сам магистр Винокур, и то и дело что-то записывал, часто поглядывая на Эйрика.

– Лягте. – Подопечный Винокура показал на наклонную койку с ремнями. Эйрик спокойно повиновался слову мага, тот говорил это с должным уважением и робостью. Видно, недавно стал познавать магию.

Магистр встал и подошел к лежащему на койке Эйрику. Четыре тени отбрасывало тело Винокура, и одна из них становилось все длиннее, а другая вовсе исчезала, уменьшаясь до едва заметного тельца.

– Так-с, ну приступим. Сначала вкалывай в него сонное зелье, – слово “вкалывай”, он произносил с должной гордостью, словно он придумал его, а точнее само впрыскивания зелий, а не выпивания их, как это обычно делалось ранее магами и травниками.

Эйрик услышал последнее предложения, что сказал магистр и почти сразу же уснул. Последнее, что он увидел, как его руки стягивал ремнями младший маг.

 

 

 

 

 

***

В голове у Эйрика мелькали множество видений и слышны были голоса.

“ Вечные существа, бессмертие и сила. Наш удел ”. – Кто-то произносил их, но рыбак никак не реагировал на них, а просто слушал. Образы ужасных тварей предстали в разуме у него. Они рвали все на своем пути: опустошали деревни, уничтожали и порабощали людей и питались ими.

“ Отец, мать, друзья и враги – это все уже неважно. Нам нипочем все они. Нам бессмысленно все, что имеет конец и то, что имеет начало ”, – произнесло оно и ждало ответа, но его так и не было.

“ Мы можешь поставить их всех на колени, брат. Я назвал тебя братом, потому что мы с тобой одной крови, и единственное, что имеет для нас смысл – это мы. Мы с тобой ”, – голос замолчал, и с ним сгустилась тьма в душе Эйрика.

“ Что бы ты ни выбрал, мы неразлучны и всегда будем вместе, где бы ты или я не находились. Дело в том, кто мы будем друг другу – братьями или кровными врагами. Выбирай, брат”, – мерзкий голос раздался в голове у рыбака и больше его не было.

 

***

Он проснулся из-за ужасной вони. Запах гари и кровь смешались, создавая ужасный аромат, смердящий аромат, который вызывал рвотный эффект, но не у Эйрика.

Он открыл глаза. Алые стены и одиночные, едва освещающие комнату свечи ужаснули Эйрика. Запах падали сразу же проник в нос рыбака, и его глаза расширились. Они сделались огромными и черными, как сама темнота, кишащая в этой башне. Окно, слегка источающая свет вечера, даже близко не могла осветить всю тьму, что окружила его, но он все видел.

Видел трупы магов. Кровь была пятнами размазана по комнате, будто следы волка, который выследил овец и съел их. Все столы были перевернуты, а книги все порваны. Страницы из многочисленных томов были, как листья в ноябре, разбросаны по комнатам башни. Он заметил, что на его койке ремни были уже порваны, а его соседа не было. Деревянная койка с порванными ремнями была на полу. Его ножка была сломана, словно кто-то вырвался из нее и вместе со своим телом вытянул койку.

“Испытуемый номер двенадцать… Логан ”, – подумал Эйрик.

Голова гудела. Мысли лезли в нее с такой скоростью, что бедный рыбак даже переварить их не успевал.

“Травник, маги, отец, Логан, испытуемый номер двенадцать. Отец! Нужно быстрее вернуться к нему, а деньги… травы. Нужны травы ”, – все это прошлось по разуму Эйрика.

В башне был сундук. Вероятно, именно там маги хранили свои пожитки. Рыбак нашел его. Он был в этой же комнате, где и проходили эти жуткие эксперименты. Он взял небольшой мешочек с золотом и спустился вниз.

Нижняя комната была черна, но это совершенно не мешало Эйрику ориентироваться в ней, а наоборот, он чувствовал удовольствие от темноты, что его глаза ничто не светит и не беспокоит.

Он вышел из башни.

 

***

Прохлада ударила по его телу, но ему было плевать. Он не ощущал холода, хотя, обычно, будучи полностью голым, леденящий зной наказал бы его. Эйрик вернулся в башню и забрал свою одежду – надел он лишь штаны и рубашку, а шерстяную накидку и шапку он оставил. Ему они были ни к чему, ведь он уже не чувствовал ни холода, ни жара свечи, к которой прикасался еще в башне.

Действительно травник говорил: “Жизнь без боли и страха…”. Страх он чувствовал, но страх перед самим собой, и что с ним сделали.

“Проклятые маги… Что с моей головой...” – Эйрик взялся за голову и упал на колени. Он протер свои глаза снегом и уставился на свое отражение в луже, которая замерзла и превратилось в некое подобие зеркала. Он увидел там обычного человека, каким он и всегда был. Без каких-либо отличий. Это ужаснуло его, потому что ему казалось, что он полностью изменился.

Он ударил по луже. Она треснуло, а отражение поделилось на несколько десятков осколков.

“ Почему мне так плохо… черт ”, – прошипел Эйрик. Рыбак встал и почувствовал, что за ним кто-то наблюдает.

– Эй! Дяденька! – подбежали оба парней к Эйрику, а тот посмотрел на них самым что ни на есть уставшим взглядом. Расмус отдышался и начал.

– Дядь, мы видели мужика какого-то! Он странный. Весь в крови, да еще с вот такими когтищами. – Расмус показал ладошками размер когтей. Где-то пол фута. Ингве кашлянул и, спеша, начал тараторить.

– Представьте, дяденька! А глазище черные какие! А морда… Мы тут с Расмусом посижевали, вас ждали, извините за это, просто очень то интересно было нам. Ну и не думали, что таков беспредел твориться будет. В башне слышны были крики! Побоялись мы, конечно, зайти туда, дядь. Уж прости нас еще раз.

– Ничего, все хорошо. Куда пошел тот мужик? – спокойно проговорил человек, который чувствовал в себе силы, но одновременно голод. Необычный голод.

– Туда! – оба парня показали пальцами в сторону деревни.

“Черт его побрал!” – В голове у рыбака, будто мигрень, появилось чувство. Он волновался за деревню. Такие когтища могли легко разрывать плоть, что он и видел в башне. Магам не помогла их магия…

Эйрик побежал в деревню, а парни еле начали ковылять за ним. Снег крепко засел на земле и не хотел уходить.

Голые деревья держали белые хлопья на себе, как будто приоделись новой одеждой, сменив старую листву. Темно-синее небо постепенно раскрывало свою красоту: звезды, живущие на небесном своде, начали мерцать, а луна, вышедшая из-за облаков, своим видом демонстрировала, что нет ничего изящнее ее среди светил неба.

Серые тучи несли с собой разные фигуры: медведи, волки, зайцы и даже… люди. Лишь их головы. Эйрику казалось, что все ожило: лес, небо, звезды, тучи. Они все бежали вместе с ним, а сзади кричащий Расмус и Ингве, которые устали от бега, хотели передышки.

Эйрик замедлял темп, потому что не хотел бросать близнецов в темноте. Они оказались в темной западне, где нет ни факелов, ни костров, и лишь одинокая луна была для них ориентиром. Они едва видели Эйрика, который уверенно шагал вперед по тропинке, хрустя подошвами ног о снег. Эйрик сильно торопился. Он задержался в башне дольше, чем говорил ему маг, поэтому вечер наступил для него так неожиданно рано.

 

***

Потемнело, но это только ласкало глаза Эйрика. Он спешил к своей лодке, которая стояла за воротами.

Вечером люди в деревне собирались в таверне у Ярпена и рассказывали истории, пили пиво или эль. Факелы слишком ярко горели для рыбака, и тот щурил глаза, чтобы без лишнего света рассмотреть деревню.

“Твою ж мать…” – подумал рыбак, увидев своим ночным зрением каждую деталь представшего перед ним пейзажа. Лужи крови, головы людей, разбросанные на земле, мухи жужжали даже вечером и летали над множественными трупами, раскиданными по деревне. Боже! Поистине чудовищное зрелище! Снег был красный, как будто это снег из другого мира, мистического мира, словно с неба лил кровавый дождь, а позже сыпал кровавые снежинки.

Близнецы подоспели позже, когда Эйрик потушил мешающие его зрению факелы. Парни ничего не видели, зато рыбак видел все и даже больше. Он понимал, откуда каждый запах исходит и примерно понимал, когда они были мертвы. Часа два назад.

– Дядя Эйрик, ничего не видно! Где все?

– Оставайтесь там! – Он указал туда, где был вход в деревню со стороны леса. Голос его был взволнованный и не источал страх, а скорее скрывал тайные желания.

Эйрик так хотел плоти. Вкусить ее. Утонуть в море крови и пить кровавый сок, словно комар. Только выпить его всего. Он боролся с этим чувством и шел по следам. Они вели в таверну. Он оглянулся и увидел сидящих около входной двери в деревню двух парней, которые молча дрожали от страха. Они понимали, что что-то случилось в деревне.

 

***

 

– Ты п-п-привел ко мне еще двух ж-ж-жертв… – шипел голос, опустив голову Ярпена на стол, словно с чашки пил кровавый сок. Таверна была вся в крови.

“Логан!” – подумал Эйрик.

– Да, э-это я. Мы можем читать мысли друг друга, брат мой, – голос ужасного прошелся по таверне. Рыбак вспомнил этот необычный монотонный голос, будто змея научилась говорить.

– Ты мне не брат! Чудовище! – крикнул Эйрик. Он, сам не ожидая, выпустил когти с пальцев, а лицо преобразилось и стало походить на вытянутую морду пса, скрещенную с рылом летучей мыши. Он забылся. Забыл обо всем.

Рыбак набросился с зияющей пастью на монстра. Началась жесточайшая драка.

Логан ударил по лицу Эйрика. Последний отлетел к двери таверны. Монстр зарычал, и его голос был слышен во всей деревне.

Близнецы испугались и отбежали подальше от криков в лес. Начали ждать Эйрика.

Рыбак снова напрыгнул на монстра и укусил его, но кожа была тверда, как камень. Каждый укус был бесполезен, будто кусаешь булыжник. Зубы ныли и не могли пробить стальную кожу Логана, зато тот смог без проблем пробить своими когтями Эйрика. Испытуемый номер двенадцать вонзил когти прямо в живот рыбака.

– Ты слаб! Тебе нужна пища! – прошипел голос во тьме, через которую Эйрик и Логан хорошо видели.

Эйрик упал навзничь, и когти Логана проскользили по груди, шее и голове, как нож скользил по маслу.

Монстр отошел от рыбака, расправил крылья, посмотрев на него, истекающего кровью.

– Дам тебе последний шанс, брат. Присоединись ко мне. Я знаю, как эти глупцы сделали нас с тобой. Знаю зелья и у меня есть все, что надо. Мы сделаем кучу таких, как мы, брат. Иди к башне, и мы станем повелителями этих несчастных смертных!

Устремив голову наверх, чудовище улетело, сломав деревянный потолок и крышу. Эйрик уснул, медленно истекая кровью.

 

***

Через несколько часов он проснулся. Бок, живот, грудь, шея и лицо были в уже затянувшихся шрамах. Эйрик встал весь в своей засохшей крови. Мигрень в голове усиливалось. Он не мог сдерживаться и хотел плоти и крови. Дикость, что присуща лишь настоящим зверям, непросто зверям, а хищникам, стала главенствовать в голове у Эйрика.

Он ни о чем не мог думать, будто голодный после странствования путник, который несколько недель не ел, он впился в голову Ярпена, лежащую на столе. Она была отделена от тела, и Эйрик выпил всю кровь с нее, как нормальный человек выпивает из кружки воду. Его силы вернулись. Способность мыслить и сочувствовать, способность к эмпатии, а также все человеческие черты лица тоже вернулись к нему. Он теперь мог контролировать внутреннего зверя.

Ему стало непомерно жаль, что он сделал, но это нужно было сделать, иначе он бы и вовсе сошел с ума и погрузился во тьму и зверство. Эйрик снова вспомнил о больном отце ждущего своего сына с лекарством.

“Отец… мне нужно к отцу. Нужно забрать травы у Патрика ”.

Рыбак пошел к магазину. Деревянная дощечка с надписью “Травник-Патрик” лежала в грязи, а дверь была выбита. Он спокойно, немного хромая, зашел в магазин. Только трав там не было, а травник лежал весь в крови. Весь изможденный и раненый он лежал в своей крови. Каждый вздох его он деле с огромным усилием. Руки пытались закрыть зияющую посреди живота рану. Рыбак посмотрел на его, сделав глубокий вздох, пытаясь что-то сдержать в себе.

– Эт-то ты? Эйрик… помоги… – Он заметил его лицо, освещенное свечой на столе.

– Я должен тебе помочь? Когда я тебе попросил травы за рыбу – ты отказался! И теперь смотри, что произошло! Ты знал, что эти эксперименты опасны! Знал! А теперь ты в луже собственной крови, теперь ты просишь меня помочь?! Мой отец уже, поди, мертв! – Эйрик сделал паузу посмотрел в глаза Патрика. Гнев нахлынул на Эйрика. Рыбак чувствовал ненависть к нему из-за всей сложившейся ситуации: смерть почти всех жителей деревни, возможной смерти отца. – Еще раз спрашиваю: я должен тебе помочь!? Наверно, тебе маги много денег заплатили, чтоб ты о них говорил? Да?!

– Это уже неважно. – Патрик посмотрел на него. Голова его была вся в крови, а из живота лил ручей крови. Травник посмотрел на кровавое пятно у себя на животе.

– Добей… меня… – проговорил полумертвый. Эйрик был удивлен, как он еще жив. Потерять столько крови и умудриться остаться в живых.

Он повернулся и ушел, оставив Патрика медленно умирать.

 

***

 

– Я иду к башне. Там чудище. Оно растерзало всю деревню… – Эйрик кратко рассказал, что произошло. Про травника, про кучу трупов лежащих в деревне и про Ярпена, про схватку с монстром. Он не сказал, что он и сам в него превратился.

Парни начали чувствовать страх того, что их худший сценарий стал реальностью. Они были в недоумении и начали плакать.

– Что же нам теперь делать, дяденька? Ярпен… мертв. Наш папенька мертв! – Слезы лились с глаз у Ингве. Расмус в шоке сел на сугроб около тропинки в деревню, взялся за голову, и начал вертеть ею.

– Бред! Сказки! Дяденька! Что же происходит? – Расмус посмотрел на Эйрика со слезами на глазах.

Они вопросительно посмотрели на Эйрика, будто ждали ответа, но его не последовала. Рыбак не знал, что им ответить.

– Вы идете со мной? К башне? Ингве, хватит плакать. Этим никому не поможешь, – сказал Эйрик, повернувшись к Ингве и Расмусу.

– Дай ему проплакаться, Эйрик, – Расмус обратился к рыбаку по имени. Он делал это редко. Эйрик по-своему любил парней. Да и они любили его, только обстоятельство и все происходящее перешло на такой уровень, что жалости не было и места.

Они недолго посидели. Ингве встал, взяв в руки острый кол, который лежал на земле, оторванный от частокола.

– Мы убьем эту тварь! Вместе! – чуть ли не крикнул Ингве, вытерев слезы с больших синих глаз, а Расмус аж встал и громко крикнул.

– Да! Убьем!

– У меня есть план.

Эйрик посмотрел на них, обнадеживающим взглядом и кивнул. Луна светила ярко, а снег только усиливал свет, отражая его прямо в лица близнецов, что неприятно ослепляло рыбака. Тропинка почти забыта под снегом, но следы сапог освежали память Эйрика. Он часто поглядывал назад – убедиться, что близнецы идут за ним, что их, случаем, не слопал Логан.

Чудовище пожрало всю деревню! Уничтожило все на корню. Кто ж мог подумать, что все обернется в эту сторону? Утопия о вечных существ расплылась, хотя часть правды в ней была. Вечные существа… Какой ценой? Ценой человечности. Жертва была такова. Ешь людей, пей кровь, приноси смерть всем! Познаешь жизнь ты вечную. Единственным другом будет тебе время.

Привнесет ли бессмертие смысл существованию человека? Или же лишит его смысла?

“Все сущее имеет начало и имеет конец” – говорил один мудрец. – “ На то оно и сущее – оно было и когда-нибудь не станет: низведется до пыли и будет забыто всем и вся”.

Эти мысли начали посещать голову Эйрика все чаще. Он пытался отбрасывать их, но голос не умолкал. Чем ближе они подходили к черной башне, тем яростнее монстр в голове у рыбака боролся с его внутренней моралью. Он хотел склонить его к зверству, которое охватило разум Логана.

Границы стали размыты. Внутренний зверь не давал ему покоя, каждый раз он придумывал и стирал вещи из памяти, чтобы дать понять Эйрику, что каждая мысль, которая пришла ему в голову, его. Он противился чудищу. Главное, не дать ему говорить за себя.

Каждый раз, когда он поворачивался и смотрел на огненно-рыжих, он вспоминал, за что именно он идет сражаться, словно он знал то, что не знали эти два парня. То, что знал только он сам.

Хоть и голод человеческой плоти горел в нем, он был как ни в чем не бывало, когда видел лица двух мальчишек, которые одурманенный происходящим смотрели себе под ноги.

 

***

Башня стояла около обрыва, который многие годы нагонял страх своей высотой и острыми камнями, лежавшие на дне пропасти. Никто и не помнит, кто основал эту башню, говорят, это были еще сами нордримы, которым нужен был аванпост для захвата северных территорий.

Эйрик и парни, пригнувшись сзади рыбака, подошли ко входу в башню.

– Выходи, Логан! Я принимаю твое предложение! – крикнул Эйрик.

Тут вороны улетели, и с окна верхнего этажа башни раздался крик. Близнецы испугались и отбежали поодаль.

Взмах едва слышимого крыла сверху, и в мгновение ока чудище показалось и встало на снег своими страшными ногами, похожие на копыта козла.

– Я рад, Эйрик, – шипело чудище, – Эти смертные будут символизировать нашу с тобой братскую дружбу. Мы вкусим их вместе!

Он накинулся на парней, но сам был повален на снег.

– Их ты не тронешь! – прошипел рыбак, который был в облике чудища. Как гусеница превращается в бабочку, так и Эйрик превратился в монстра, источаемый смертью.

Два парня широко разинули рты и внимательно смотрели за происходящим. Они не знали, что и сам Эйрик превратился в монстра, ведь выглядел он вполне нормально.

– Если я умру заберите все травы в башне, – прошипело чудише, схожее с Эйриком, двум рыжим близнецам. – Плывите к моему отцу. Позаботьтесь о нем, если он еще жив!

Эйрик вцепился в Логана зубами. На этот раз он смог пробить его кожу, но этого было не достаточно. Номер двенадцать оттолкнул от себя Эйрика и пронес его, держа за шкирку по камням до самого конца обрыва. Морда было вся в крови, а сам рыбак головой своей смотрел вниз пропасти, дна которого не было видно обычному человеку.

– Где твои крылья?! – усмехнулся монстр. – Ты ничтожество!

Эйрик резко повернулся и ударил когтями по лицу Логана. Тот зашипел, но не от удара Эйрика, а от кола торчащего у него с груди. Ингве вонзил его глубже, что даже острие выглянуло из груди чудовища. Звериный рык разнесся по округе и распугал всю живность, что обитала в столь суровом для жизни месте.

Эйрик встал с конца обрыва, накинулся на еще живого монстра и обнял его мертвой хваткой, держа крылья, чтобы тот не смог улететь. Тринадцатый пациент толкнул монстра, и они оба устремились на дно пропасти. Последнее, что Эйрик видел, как Ингве и Расмус смотрели на него падающего в темноту обрыва.

 

***

 

– Да что ты гонишь? Прямо в сердце? Тогда бы он точно был мертвее некуда.

– Мы с Ингве своими глазами видели, как оно ковыляла и пыталось снять кол! Я тебе без обиняков скажу: если бы не Эйрик, тварь бы сняла деревяшку и нас разорвала бы! Чудище здоровое! Было. Да и сгнило оно уже, наверно. – Ингве посмотрел на молодое лицо обывателя таверны, который глотнул эля, и глаза его запылали в любопытстве.

– А Эйрик? Он выжил?

– Не знаю. Честно говоря, мы толком и не видели трупы. Темно было. Точно тебе скажу, что с такой высоты никто бы не выжил.

– Отцу вы его помогли? – Ингве и Расмус глотнули одновременно эля и Расмус начал:

– Да, к счастью или к сожалению, Йохан был еще жив и малость не хватало ему до смерти. Да… старик мучался… Мы взяли травы в той проклятой башне и бегом устремились на островок, где жили Эйрик с отцом. Вылечили мы его, позаботились. Мы не стали сразу говорить, что приключилось с деревней и его сыном. Так он бы нам и не поверил бы.

Через несколько дней, он встал с кровати и почувствовал себя лучше. Он раньше спрашивал, где Эйрик. Так мы говорили ему мол: занят он делами своими. Но не могли мы долго таить от него горе, что произошло с деревней и с его сыном. Нам было тогда лет по пятнадцать, но это мы понимали. Мы не пускали его в деревню – боялись, что он свихнется от увиденного. Так и случилось. Мы поплыли в деревню с ним.

Когда он спросил, где его сын? Мы не могли ему врать…

– Что вы сказали? Умер? – Красивая девушка присоединилась к слушателям. Она заказала пиво и начала слушать.

– Ты уже сто раз слушала, Сабрина. – Ингве прошептал, чтобы не мешать Расмусу, тот с паузой продолжил.

– Сказали, что он спас нас и всю деревню, а сам умер упав вместе с чудищем в обрыв. Дед упал на землю и начал плакать, а через день и сам прыгнул с обрыва. Да.. – Расмус хлебнул еще и еще. Грустно поглядел на Ингве, а потом на Сабрину и Лорека. Они в паузе ждали, пока кто-то что-то скажет.

– Расмус, вы никогда не говорили, кто для вас был Эйрик? Почему он вас так защищал?

– Ты дуралей, Лорек? Он был им дядей! Ты разве не слышал?

– Сама ты дура! – Сразу же отозвался парень. – Мой вот, дядя, бил меня каждый день, когда отца не было дома. Говорил мне, что если скажу отцу, то бабайка меня утащит.

Расмус с Ингве усмехнулись над перебранкой обоих. Когда все замолкли, Расмус вытащил с кармана бумажки.

– Лорек прав, – сказал Расмус, и парень показал средний палец девушке. – Он не был нам дядей. Как мы позже выяснили. Ярпен любил нас и нашу маму… но, как сказал нам Йохан еще до смерти, бог знает, откуда он столько знал… Ну вообщем, Эйрик тоже любил нашу маму… Вот даже записки их.

Видишь ли, мать и Ярпен были не рыжими, а вот Йохан был самый что ни на есть огненный! Эйрик был темно-рыжим, скорее бурый, как медведь. Мы тогда глупы были, чтобы догадаться, да и сейчас тоже. – Небольшая улыбка проскользнула на бородатом лице Расмуса и тут же убежала прочь. – Без этих записок мы бы до сих пор не догадались, кем Эйрик нам являлся на самом деле.

Сабрина и Лорек с трепетом прочитали записки, словно через секунду у них заберут самое интересно чтиво. В таверне было не так много людей, так что они говорили все не так громко. Все и так было слышно.

– Ну, теперь понятно, почему он так защищал вас. Да уж…

Опять затишье. Дверь таверны открылась и из нее зашли два парня. Были одеты они рваные кожаные куртки, но воняло от них ужасно. Один был в темно-зеленом жилете, другой в черной куртке. Оба вооружены. Компания поглядела на них, и те тоже пронзили их стремительным взглядом, что испугало Лорека и Сабрину.

– Что за парни? – спросила шепотом Сабрина, посмотрев на двух людей у барной стойки.

– Не знаю. Первый раз их вижу, – Лорек немного громче проговорил.

– Воняет от них падалью. – Запил сухим хлебцем эль Расмус. Ингве не отводил взгляд от гостей.

– Южане… мыться не в их стиле, – усмехнулся Ингве, допив эль.

Таверна была хорошо освещена, и было четко видно лицо первого парня. Ему не больше двадцати лет. Коренастый парень стоял за высоким и осматривал таверну. Они выглядели оба, будто выбежали нахлынувшего пожара в доме, а после их загрызли дикие псы и волки. Кожаная куртка была серьезно исцарапана, а сам парень спокоен. Наверно, чтобы не вызывать панику в таверне. Второй был не ранен, но глаза источали страх. Он его спрятал за черным капюшоном.

Полукругом от бара таверны стояли столики, всего два из которых были заняты. Люди поглядывали на парней, каждый раз подмечая что-то новое в их образе.

– Ого, какой у него меч! – Сабрина удивилась и показала пальцем на парня в темно-зеленом, пока нежданные гости спрашивали о ночлеге.

– У меня тоже хороший, только в штанах, – усмехнулся парень, получив локтем по плечу.

– Замолчи! Они идут сюда.

– Зачем?

– Сейчас спросишь.

Расмус и Ингве заказали еще две кружки эля и спокойно начали пить.

– Добрый вечер, кто из вас Ингве и Расмус? – Голос был таким, что и не поймешь, подросток перед ними стоит или взрослый мужик.

– Добрый, ну мы, – оба проговорили близнецы. Расмус продолжил. – Сложно было догадаться?

– Не хотели мы вам мешать, – сказал парень, а другой что-то шептал ему на ухо.

– Вы нам не мешаете. – Ингве разрядил обстановку. – Дайте еще две кружки эля! За нас счет!

Хозяин таверны тут же налил им еще две кружки и засмотрелся на шрам на шее у парня. Сабрина пересела на другой стул, и парень сел между Ингве и Расмусом.

– Спасибо! – тут же поблагодарили парни. – Мы хотели узнать, как можно больше о тех монстров, о которых вы столько всем рассказывали.

– Ладно, давайте завтра. Нам просто уже пара, – Расмус не хотел с ними болтать да и воняет от них кошмарно.

– Вы не понимаете. – Приземлил их на стульчаки парень следующей фразой. – Кажется, мы встретили что-то подобное в лесу… Вы говорили про монстров…

– О монстрах? Нет, там только один монстр.

– А как же второй? Разве он не чудовище?

Расмус посмотрел на молодое лицо парня, в котором было истинное любопытство, присуще только молодым людям.

– Он не чудовище, он наш отец. В нем было больше человечности, чем у вас всех. – Он глотнул эля, и вся таверна заговорила мертвой тишиной.