Однажды, погожим летним утром один вояка, отслужив свой положенный срок и сосчитав на поле боя заработанные увольнительные, получил грамоту за храбрость, скрепленную тремя печатями, свернул трубочкой, засунул за пазуху и отправился домой. Идёт Солдат по дороге, бодро насвистывает; грезит наяву, какими хвалебными песнями его встретят в родной деревне, как откуда ни возьмись, на перекрестке его с нетерпением ожидает Дьявол собственной персоной и приветственно кланяется:

— Стой, офицер! Куда путь держишь?

— Домой иду. Рядовой я, не офицер...

— А усы у тебя как у генерала, — польстил ему чертяка и тут же продолжил сеять семена неуверенности. — Что ты будешь делать дома?! Ни роду какого, ни племени у тебя нет. Уже все померли, никто тебя не ждёт, а все невесты в город давно уехали. Ты, лучше, приходи ко мне служить и будешь мне как родной сын, как дорогой отец и как младший брат, и я буду платить тебе большое жалованье. Тут Дьявол развёл костлявыми и волосатыми ручищами аж через всю широкую дорогу — будто показывая необъятность всей будущей прибыли.

Тут Солдат и задумался — деньги ведь никогда не бывают лишними: дом построить, живность завести, калым за невесту… к тому же он привык, что у него всегда есть начальник, поэтому решил уточнить у рогатого:

— А какое именно это жалованье?

— Ты сразу берёшь быка за рога, ты мне нравишься! Сколько золота ты сможешь унести, всё оно будет твоим.

Солдат был крепкий — легко подымал десять пудов в завтрак, но решил немного поторговаться, поскольку настоящего чёрта он видел впервые и, как это принято на поле боя, любое перемирие — и даже мирное соглашение могут быть нарушены, поэтому бурной радости по поводу предстоящего высокого жалованья вслух он не выказал.

— Ну, не знаю, не знаю, мне ни о чём не приходилось волноваться на военной службе, всё всегда было готово вовремя — мне только надо было научиться слушать и выполнять приказы. А сейчас, когда я вернусь домой, я возьму красавицу в жены, и уж тогда мне всё подадут в готовом виде — надо мне будет только мизинцем правой руки пошевелить — жена принесёт дымящееся жаркое, пошевелю левым — трубка моя наполнится ароматным табаком, топнул правой ногой — жена затопит горячую баньку на душистых травах, топнул левой ногой — нальёт в стакан чего-нибудь покрепче. А если я кивну, она и вовсе выйдет вон из комнаты, чтобы не маячить у меня перед глазами.

Дьявол на мгновенье задумался, как же уговорить воина, и сулит ему дальше:

— Если ты будешь служить мне исправно, то не только твоя будущая жена, но и вообще все люди, а также и животные будут подчиняться любому твоему приказу — одного единственного намека будет достаточно.

И чёрт видит, что Солдат еще колеблется — наверное, он очень хочет попасть обратно в родные края, — и лукавый говорит ему: — А ты попробуй, чего ты теряешь? Если захочешь уйти, в любой момент ты волен, как птица в небе — ступай себе на все четыре стороны. Я не буду тебя силой удерживать, к тому же сделаю тебя по-барски богатым, как обещал, даже если ты и не вспотеешь ни одного дня на службе.

Ну, против такого не смог бы возразить ни один здравомыслящий человек — тем более служивый, за которого двадцать пять лет решают командиры. Так и получилось, что Солдат, недолго думая, согласился.

— Ну тогда давай просто пожмем друг другу руки в подтверждение вступления нашего соглашения в силу, — чёрт быстро схватил мускулистую руку военного и крепко обвил ее своим черным, волосатым хвостом. Солдат едва успел ощутить будто удар кнута по руке — словно вспышку боли от удара железным топором.

Солдат силой отдернул руку от руки Дьявола и увидел, что из свежей раны течет кровь.

— Тысяча чертей! Ты ранен? Я не рассчитал своей мощи, извини — сейчас всё мигом исправлю!

И Дьявол с такой силой подул на широкую солдатскую ладонь, что Солдат завыл от боли еще громче — теперь адское пламя вдобавок обожгло его и так израненную руку.

— Сейчас, сейчас — всё исправлю, — пробормотал Дьявол так громко, что барабанные перепонки Солдата лопнули, отчего уши бедняги отвисли. Чёрт что было мощи плюнул на теперь уже и обожженную ладонь Солдата, и через мгновение рука покрылась толстой коркой льда; ещё считанные минуты назад совсем здоровая и крепкая рука висела как пробитое крыло аиста и была похожа на исполинскую сосульку.

Солдат испугался, спрятал руку за спину и хотел было убежать от Дьявола, но тот поджал губы тоненькой полоской, чтобы Солдат не увидел ухмылки:

— Это не смертельно, офицер. Так уж и быть! Предоставляю тебе и оплачиваемый отпуск, и больничный — у меня условия работы как в самых передовых учреждениях. А если захочешь не только вылечить руку, но и отдохнуть по-царски — я помещу тебя в шикарный санаторий. Да-да, прямо здесь, дальше по дороге, находится самая известная и дорогая лечебница в мире. Желающие лечиться ждут в очереди минимум три года! А вот тебе бесплатное приглашение на оздоровительное лечение на водах.

И чёрт, как факир, достает из-за пазухи и подает Солдату на серебряном подносе какую-то нарядную, плотную и густо исписанную аккуратным почерком глянцевую бумагу, скрепленную красными сургучом, подписанную цветными чернилами на незнакомом языке. Солдат был совершенно ослеплен и блестящим, как зеркало, серебряным подносом, и всеми предложениями, свалившимися на его начавшую седеть голову, что он даже не подумал спросить Дьявола, откуда у того взялся серебряный поднос и что это за «лечебное учреждение у вод». К ещё большему удивлению Солдата, в самой середине дивного листа бумаги крупными, вычурными буквами с загогулинами были написаны его имя, фамилия и даже отчество. «Да откуда нечисть это знает?? Я ведь даже не представлялся», — подумал Солдат, его удивление всё возростало, но у него так сильно болела рука, что, долго не думая, он позволил чёрту втиснуть в его здоровую руку приглашение в Санаторий.

А Дьявол уже машет рукой в сторону, где вдалеке виднеется лес, и наставляет Солдата — своего нового работника:

— В Санаторий ведёт лестница вырубленная в скале, где у подножья рядом будут два ручья: родники живой и мертвой воды. Окунёшь руку в струю живой воды, и твоя рука будет как новенькая, только смотри, будь осторожен — не перепутай, ошибку уже нельзя будет исправить.

Наказал так Солдату вдогонку Дьявол, хлопнул в ладоши, ударил хвостом — как плетью — об землю и исчез в облаке поднявшейся от этого дорожной пыли, как будто его и не было.

Солдат почесал затылок здоровой рукой, спрятал туда же — за пазуху — приглашение на лечебный курс, подумал немного, пожал плечами и, обождав, пока дорожная пыль усядется, пошел в указанном чёртом направлении — ничего лучшего он придумать не мог. В голове было приятно пусто, в ней навязчиво гудела новая цель, исчезли мысли о родном доме. «С контрактом, без контракта — лечение в санатории — наверное приятное времяпрепровождение. Кроме того, травмированную руку надо как можно скорее вылечить», — так размышлял солдат, когда миновал лесную опушку.

***

Дорога вилась сквозь шуршащий сосновый бор, песчаные дюны указывали на близость моря, нагретый воздух приятно пах смолой. Прогулка по ковру из опавших сосновых игл могла бы быть приятной, если бы не острая боль в правой руке, которую пожал Дьявол.

Солдат, бодро шагая, пинал тупым носком кирзового сапога сучки и бугорки в земле и уже ни о чем особо не размышлял. Крепкие сосновые корни на его пути переплетались как змеи. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Неожиданный шум отвлек внимание Солдата от тропы, он взглянул вверх, споткнулся, потерял равновесие и чуть было не упал. На его удачу он успел вовремя схватиться за особо толстый корень или ветку.

Солдат быстро выпрямился, и уже хотел стряхнуть прилипшие к пыльному мундиру иголки и идти дальше, но посмотрел внимательнее: корень-ветвь, который он всё ещё держит в своей здоровой руке, — это вовсе не мёртвая древесина, а живая змея! Солдат испугался и сжал сильнее свой здоровый кулак, в которой держит змею, но гадюка вдруг заговорила по-человечески и начала умолять его тихим женским голоском:

— Не убивай меня, добрый человек! Я тебе еще пригожусь в пути, возьми меня с собой!

И вдруг, гибкая змея выпрямилась — и превратилась в трость из сосновой ветки с набалдашником в форме змеиной головы с двумя желтыми янтарями вместо глаз, даже не скажешь, что минуту назад это была живая змея и говорила человеческим голосом.

Делать нечего, змеиный посох оказался ценным достоянием Солдату, который видел только оружие. Тем более, Солдат пожалел пресмыкающегося; взвесил посох на здоровой ладони, оперся на него, погладил гладкий резной набалдашник-змеиную голову и полюбовался блеском жёлтого янтаря в глазах змеи — ему даже показалось, что посох ему подмигнул — не решился бросить посох в лесу. И вправду, ходить, опираясь на новый посох, стало намного легче: будто корни сами расступались, и дорога становилась гладкой как городская мостовая.

Дорога, указанная Дьяволом, петляла дальше, выше в гору, дальше от моря; сосны росли всё гуще и уже не были стройными и высокими, как в дюнах, где он нашел змею. Сосновые ветви раскинулись в разные стороны, не только к небу, но и к земле. Некоторые стволы сосен и вовсе свернулись в дугу и выглядело будто это не деревья вовсе, а танцоры на волшебном балу.

Вот уже Солдату пришлось перелезать через большие, странного вида камни, которые вырастали посреди дороги — местами круглые, как речная галька, местами ограненные, как кристаллы и острые как осколки стекла, — теперь Солдат увидел, насколько полезен для него оказался змеиный посох — он никогда не спотыкался о корявые сосны или кривые камни.

Солдат было хотел поблагодарить, сказать змее что-нибудь доброе, но трость молчала, и Солдат уже думал, что происшествие со змеей померещилось ему в кошмарах адской боли, и что трость он, возможно, нашел по дороге, когда невдалеке послышались знакомые звуки, и Солдат замер и прислушался.

Заросли сосны редели, уступая место кустарнику ежевики. Одна сторона неба резко стала совершенно тёмной — будто внезапно настала ночь, и сейчас под его ногами были только камни, как будто он находился у подножья скалы. Тропа стала узкой и совсем исчезала среди покрытых мхом камней. Теперь Солдат уже понял, что приближается к воде, потому что издали были слышны знакомые звуки журчащей воды. Сейчас Солдат почувствовал сильную жажду (фляжку с водой он уже давно опустошил до последней капли), поэтому пошел быстрее — насколько это позволяла неровная, узкая тропа — на звук воды, и действительно, Солдат увидел, что каменная стена расступилась и сейчас его взору открылся издали невидимый и доселе невиданный ручей — с двухцветной водой. Красные и синие потоки текут бок о бок, и ни капли воды нигде не смешиваются! Привыкший с утра к чудесам, Солдат с любопытством изучал текущую воду. И идёт Солдат себе дальше, поднимаясь вверх по руслу ручья к истоку — сапоги его не пропускают влагу — и действительно, впереди Солдат видит два родника, — как и обещал Дьявол — один напротив другого.

Вода голубого ручья вытекает из трещины расположенной высоко в скале, одинокий луч солнца, рассекающий брызги воды, образует радугу. На правом берегу ручья растет большая плакучая ива, низко склонившись с ветвями, листьями, касающаяся журчащей воды ручья, словно лаская воду длинными разветвленными пальцами. Опавшие листья плакучей ивы кружатся медленно, как снежинки, в лазурной воде ручья и уплывают вниз по течению, словно лодочки. Под плакучей ивой пасётся белоснежный гусь, нежно пощипывая сочную изумрудную травку.

Там же — на левом берегу двухцветного ручья стоит, почерневший, как уголь мёртвый дуб. Черные ветви, словно руки скелета, молящие о запоздалой помощи, тянутся к небу. У подножия дуба, словно кровавый шрам, выдранный кнутом в живой плоти, извергается из недр земли источник красной воды.

Чёрные желуди падают с сухих ветвей дерева и летят, как окаменевшие пули, в кроваво-красный поток, где они загораются, как угли, и тлеют едким дымом. Иссиня-чёрный гусь с треском грызет ржавые дубовые листья невдалеке от ствола мёртвого дерева.

Увидев такой пейзаж, Солдат сначала немного растерялся, но потом вспомнил события дня: сделку с Дьяволом, больную руку, обещанный Санаторий и змею-посох, и осмелел.

Недолго думая, Солдат окунул больную руку в правый — синий — поток и через несколько мгновений снова выдернул её, рука исцелилась и теперь была совершенно здорова — казалось, никакого рукопожатия с Дьяволом вообще не было в помине. Солдат был так взволнован, что лестница, вырубленная в скале и упиравшаяся в облака, совсем не показалась ему крутой. Теперь уже своей здоровой рукой Солдат опоясал змею-посох — которая вдруг превратилась в ремень из змеиной кожи с пряжкой в форме головы змеи, плюнул на ладони, растёр и начал карабкаться вверх по скале при помощи лестницы.

Между тем оба гуся — черный и белый — плакучая ива, почерневший дуб и другие чудеса остались далеко внизу, в долине синего и красного ручьев, а Солдат постепенно поднимался на вершину горы.

Преодолев последние аршины лестницы, Солдат опёрся в край утёса и его взгляду открылась просторная и ровная лужайка, на противоположной стороне которой, украшенное башнями и башенками, охраняемое высеченными в камне статуями-чудовищами, возвышалось здание из серого камня. Здание походило на заколдованный замок — необъятная, разветвленная каменная крепость с покрытой синеватым мхом черепичной крышей. Этот дворец был настоящей труднодоступной цитаделью высотой в три жилых этажа с большими, застеклёнными окнами и увитыми виноградной лозой стенами, высокими входными воротами и с широким подъездом для транспорта. Через ворота входили и выходили сотрудники в белой униформе, гости в длинных черных пальто — несмотря на лето — выходили из карет у ворот и текли двумя несмешиваемыми потоками, как черные и белые гуси. Над воротами, в свете заходящего солнца, красовался герб — на щите белый и черный гусь держали в клювах золотой желудь. Солдат понял, что это и есть долгожданное место исцеления — Санаторий, и он благополучно добрался до места назначения. Хоть рука уже и не болела, отпуск был вполне им заслужен, да и мучило Солдата любопытство: если его чудесные приключения по дороге сюда были столь невообразимыми — тогда что его ожидает внутри санатория? И Солдат показал охраннику у ворот свою бумагу с печатями, которую ему вручил Дьявол. К этому времени змея уже превратилась из ремня обратно в посох. Охранник подал знак человеку в белой униформе, и тот, низко поклонился; Солдата приветствовали как долгожданного родственника королевских кровей и тут же провели во внутрь.

Внутри укрепленное здание было еще роскошнее, чем снаружи. Полы коридоров и вестибюля были выложены черно-белой плиткой и напоминали бесконечную шахматную доску, лестницы были устланы наполовину ярко-красными, наполовину небесно-голубыми коврами, напоминающими воду странных ручьев.

В горшках росли тропические пальмы: такие Солдат видел в далеких странах, куда его отправляли на войну. Светильники на стенах были изготовлены в форме желудей — с остроконечными стеклянными колбами и коваными и покрытыми серебром медными подсвечниками — большими шляпками желудей. На стенах висели картины сельской жизни, на многих из которых были изображены как и белые, так и черные гуси. Четыре стены санатория-бастиона образовывали внутренний двор, в центре которого находился фонтан с невиданными рыбами, а вокруг него — сад, в котором росли деревья и цветы, которых Солдат не видел даже в долгих армейских походах. Клумбы и кусты чередовались с широкими аллеями и тенистыми тропинками. Дивно, что снаружи небольшое — здание внутри выглядело на удивление бескрайним. Солдат успел всё это увидеть, пока под присмотром дежурного в белой униформе прошёл в противоположный конец здания, где Солдату показали его комнату в мансарде — и объявили, что после захода солнца он не сможет ни выйти из здания, ни войти внутрь, и что завтрак будет подан с восходом солнца, и пожелал ему хорошо отдохнуть, после чего Солдат остался один в комнате. Солдат огляделся вокруг. Он убрал трость в угол комнаты, присмотрелся в поисках подходящей опоры, вытащил небольшой стол на середину комнаты под потолочное окно, прыгнул на стол и открыл оконную раму. Подтянувшись и наклонившись сквозь нее насколько далеко мог, Солдат понял, что противоположная стена здания сливается со скалой и наклоняется в пропасть. Замок прилип к краю пропасти, как гнездо ласточки. Серый утес простирался настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Вылезти из окна и не свалиться в пропасть было непосильной задачей, если только ты не дикий гусь и умеешь летать. Немного встревоженный, Солдат спрыгнул со стола, вернул его на прежнее место, надел стеганый пурпурный бархатный халат с гербом санатория — двумя гусями и желудем, — который был заботливо разложен на пуховой перине, подпоясался своей змеей — та уже лежала рядом на перине, на этот раз превратившийся в бархатный пояс с бахромой, надел такие же — в тон халату — пурпурные тапочки, — в которых можно было передвигаться бесшумно, вместо того, чтобы цокать в лязгающих солдатских сапогах, и отправился на разведку — благо двери на ночь не запирались.

Замок, украшенный каменными чудовищами, который свисает со скалы, как гнездо ласточки, над пропастью — снаружи, просторные коридоры, и лужайки внутри — настоящий райский сад во внутреннем дворе — Солдат никогда не видел таких растений, он нигде не вдыхал таких божественных ароматов, — Солдату казалось, что он всё это видит во сне. Постепенно волнение, вызванное этими многочисленными противоречиями, прошло. «Я отдохну здесь немного после ужасов боев, что может случиться», — решил дать себе поблажку Солдат и продолжил разведку.

Идёт Солдат, глазами и носом любуясь цветами всех цветов радуги, молча кивает разодетым гостям — обычно они ходят парами — где у одного синий халат, а у другого красный, который ничем не отличается от солдатского халата, разве что цветом халата.

Солдат одним ухом слушает певчих птиц, которых в волшебном саду немало, а другим ухом он слушает, о чём говорят гости-пациенты. Лишь немногие отдыхают в одиночестве — или читают, или рисуют, или пишут, большинство беседуют в парах, играют в настольные игры около маленьких столиков.

Но все без исключения гости разговаривают полушепотом, и Солдату требуется немало времени, чтобы понять, что они трепетно обсуждают главврача и его удивительные методы лечения, которое «излечивают буквально любой недуг». Солдату стало очень любопытно: «Кто такой этот главврач, и чем он такой особенный, и, может быть, он сможет попросить его исцелить также и его раненых в боях товарищей?» — так про себя размышлял Солдат, сидя за кустом усыпанными яркими бутонами цветов, пока не услышал почти у себя в ухе следующий разговор:

— Мой банкир уже лёг помирать. Он уже написал завещание на наследство, принял ванну, позвал священника, возлёг на смертный одре дожидаться последнего причастия. Пришёл священник, выгнал всех из комнаты, и они оба долго о чем-то шептались. Банкир приказал дворецкому немедленно прийти и они оба уехали в неизвестном направлении. Все уже думали, что он умер где-то далеко, и спустя месяц собрались вместе, чтобы прочитать завещание и разделить имение и деньги. Тут вдруг, ко всеобщему удивлению, — в виде призрака отца Гамлета — появляется банкир-нежить! Чертовски здоров, на десять лет моложе и даже с новой любовницей рядом. Жена расплакалась — непонятно почему — то ли от радости, что муж банкир оказался жив, то ли потому, что он не умер и ей не видать денег. Так что, чтобы раскрыть тайну его чудесного исцеления, мне пришлось расстаться с некоторыми участками земли. А как ты сюда попал? — такой разговор был подслушан Солдатом, при этом двое мужчин думали, что их никто не слышит.

Кто-то тихо кашлянул возле самого уха Солдата, потом погромче — Солдат и так был туговат на ухо, а после утренней встречи и подавно — сидит на скамейке рядом с Солдатом кто-то, одетый в белый, расшитый золотыми нитями халат, словно привидение в полумраке — Солдат смотрит внимательнее — а там его новый хозяин — утренний чёрт!

— Я вижу, что твоя рука уже здорова! Как насчет небольшой работы, которая начнется завтра? — спрашивает Дьявол Солдата.

— Непривычный я до длительного безделья, могу начать и с восходом солнца. И что именно мне следует делать? — соглашается Солдат, потому что отдыхать уже действительно надоело и надо начинать над чем-то работать.

— Замечательно! Тебе нужно будет немного поработать официантом — за обедом наполнять водой стаканы гостей. Только будь осторожен, чтобы не перепутать. В одной бутылке будет вода весом с пух — ее будут наливать в стаканы гостям, одетые в синие халаты. Во вторую бутыль, тяжелую, как свинец, будешь наливать воду тем, кто в красных халатах. Скажи, что ты не перепутаешь! Это вопрос жизни и смерти! Как ты думаешь, ты справишься с этой работой?

— Моя рука привыкла держать меч, булаву, штык, могу поднять и бутылку с водой, — усмехнулся Солдат и порадовался тому, какая легкая работа ему досталась, одновременно прикидывая, сколько золота он сможет унести домой.

— Вода в легкой бутылке — для синих халатов, в тяжелой бутылке — для красных халатов, всё, что нужно знать, только смотри, не испорти всё! — Дьявол довольно потер руки и исчез, словно провалившись сквозь землю. Только и было слышно знакомый звук хлопка в ладоши.

Солдат ещё раз осмотрелся, на сей раз более внимательно. Несмотря на то, что все одеты в одинаковые — синие и красные — халаты, было видно, что здесь собрались в одном месте представители высшего света. Прозвучал гонг, и все разом побежали в разные стороны — наверное, в свои комнаты.

***

Солдат, как и остальные гости, тоже вернулся в свою комнату на чердаке, пока мимо него спешили люди в синих и красных халатах: никто не хотел оставаться вне своих комнат, потому что ночью спускали с цепей похожих на чудища сторожевых собак. Ходили слухи, что в ближайшем лесу обитают лютые разбойники, которые грабят проезжающих, и никто из постояльцев санатория не хотел идти туда гулять. А чтобы грабители не приблизились к санаторию и, тем более, не проникали на его территорию, где внутри было много богатых, увешанных золотом, людей, собакам позволялось всю ночь беспрепятственно передвигаться по саду и коридорам. Но Солдат не успел услышать их грозного воя: он уснул в тот же момент, как его голова коснулась мягкой, набитой гусиным пухом, подушки.

На следующее утро, проснувшись рано — с первыми петухами санатория, и сразу облачившись в белую униформу, которая чудесным образом оказалась у него в комнате на стуле (где её вчера не было) а халат, который он скинул туда же на стул — пропал. Когда он спустился вниз, роскошная столовая всё ещё утопала в темноте, но с первыми лучами солнца через арочные двери потоком хлынули сонные гости. На рассвете, как понял Солдат, здесь пили только воду, вода эта была целебная и помогала от всех недугов именно на рассвете. Солдату указали на два ряда ящиков в углу столовой, сложенный в два ряда — ряд слева из красных ящиков, и ряд справа всё — из синих. Солдат брал бутылки с водой из ящиков и до последней капли наполнял её стаканы пациентов в одеждах соответствующего цвета: «красным» из тяжёлых бутылок в красных ящиках и «синим» из лёгких бутылок в синих ящиках. Вылив до последней капли воду из бутылки, он каждый раз возвращался за новой парой бутылок. Прибывали всё новые и новые пациенты, все как один хотели пить, и Солдат прибавил шагу, потом перешёл на бег. Легкие бутылки ничего не весили, что весьма поразило Солдата, но тяжелые бутылки с водой были настолько тяжелыми, что Солдат едва мог их поднять. Но делать было нечего — взятые обязательства надо было выполнять, и к концу смены Солдат устал, как после недели тяжелых боев. Напившись воды — гости опустошили все ящики — синие и красные халаты переместились в сад, а Солдат, спрятав одну бутылку — лёгкую — под жакетом своей белой униформы, отправился в свою комнату отдохнуть.

Из последних сил солдат поднялся на чердачный этаж и резко толкнул дверь. Солдат не успел сделать даже и шагу, как споткнулся о змею-посох, стоявший в углу, но от удара двери по стене посох упал на пол — прямо под ноги Солдату.

От падения, бутылка спрятанная у Солдата под мышкой, выскользнула, упала на пол и разбилась. Вода разлилась по всему полу, попала на посох и тот промок.

Солдат было собрался встать и подобрать упавший посох, да собрать острые осколки, но обнаружил, что лежит на полу и обнимает за талию красивую девушку, лежавшую рядом с ним на полу.

Разумеется, Солдат был настолько ошеломлен, что не мог ничего сказать, но ему и не нужно было, потому что девушка сразу встала и начала говорить:

— Ты уже однажды спас меня в образе змеи, теперь, Солдат, спаси меня и в образе человека! Это не Санаторий, а Фабрика Смерти!

Девушка больше ничего сказать не успела потому, что снова внезапно превратилась в неживую палку. Едва Солдат успел схватить в руку странный посох и подумать, что, наверное, падая ударился головой об пол, и ему это померещилось, как кто-то постучал в дверь. Не дожидаясь разрешения войти — дверь сама распахнулась, и на пороге, улыбаясь, стоял Дьявол. Солдат тоже на миг потерял способность говорить и мог лишь некоторое время покачивать в недоумении головой от внезапного появления своего работодателя.

— Я не помешал? — Дьявол учтиво переступил порог. — Ты прекрасно справился со своей первой задачей! Отличная работа. Ты заслужил себе перерыв на обед. Теперь у тебя будет похожая обязанность, с той лишь разницей, что теперь тебе придётся одновременно наливать воду из двух бутылок — тяжелой слева и легкой справа — одновременно в два стакана лицом к сидящим парам. Наливай тяжелую воду для гостей в красных одеждах и легкую воду для гостей в синих одеждах. Каждая пара должна выпить воду одновременно.

Солдат мог только кивнуть в знак согласия.

— Вот и чудесно! — Дьявол снова хлопнул в ладоши и исчез.

Солдат уже заметил, что чёрт передвигается со скоростью света. Вернее, со скоростью тьмы. Солдат взял посох и положил его на пол, где до этого пролилась вода. Посох, как и прежде, превратился в девушку, и она продолжила свой рассказ с того места, на котором остановилась:

— А вылечиться в этом санатории могут только богатые, это совсем не сложно, даже от смертельных недугов. Всё, что нужно, — это заключить договор с Дьяволом и привести человека, который по незнанию возьмёт на себя болезнь больного человека. Конечно, здоровый человек понятия не имеет, что он всего лишь оболочка, которую нужно подарить больному богачу. А сам здоровый бедняк считает, что ему повезло попасть в бесплатный Санаторий и проводить здесь время, ничего не делая, кроме как пить «полезную» воду. Такой человек должен быть того же пола и возраста, что и больной, и, конечно же, быть полностью здоровым. И так, добровольно-обманным путем, а в остальном по собственному желанию — здоровые подписывают договор на лечение в санатории, — девушка вздохнула и продолжила:

— После того, как больной выздоровел, ничего не подозревающий здоровый тотчас же берёт на себя все болячки богатого человека. А когда он вскоре умирает, стражники ночью сбрасывают его со скалы в пропасть. Чтобы никто ничего на заподозрил — придумали историю с разбойниками и собаками. Тех, в ком ещё теплится жизнь, превращают в лесу в деревья, в камни и в рептилии, так что вокруг Санатория создается дополнительная стена из деревьев и камней… — девушка умолкла и в её глазах появились слёзы.

— А как ты сюда попала? — изумился рассказу девушки Солдат.

— Я служила в доме богатого купца прислугой у его дочери. Когда купеческая дочь заболела неизлечимой болезнью, нас вместе привезли сюда и... теперь купеческая дочь здорова и вернулась домой. А меня заколдовали и превратили в змею, и поэтому я живу в лесу из человеческих костей и черепов, где ты и меня нашел.

Пока девушка рассказывала, наступил вечер и Солдату снова пришлось играть роль официанта. Спрятав девушку под кроватью, он поспешил в столовую. На этот раз он заметил, что люди, сидевшие за столами, сидели парами, и что один действительно был в красном одеянии, а другой в синем, и что каждая пара была одного возраста. Солдату было нечего делать, не было плана — как сбежать из этой крепости — и он решил дождаться ночи, чтобы придумать, что делать с девушкой. Так что вторую смену он отработал едва живой от бега с тяжелыми и лёгкими бутылками.

Ещё до захода солнца гости заторопились обратно в свои комнаты, но Солдат уже обратно у себя в комнате, ожидая, когда Дьявол даст ему новое задание. Так и произошло. Быстрый стук в дверь, и Дьявол уже сидит на кровати в комнате:

— Где эта твоя трость, которую я видел на днях в углу? — подозрительно спросил Дьявол.

— Посох, что ли? А… я одолжил его одному господину, который, кажется, немного хромал, — солгал Солдат: — обещал вернуть её, когда хромота пройдет. Здесь же все вылечиваются.

— Верно, — на этот раз Дьявол не заметил капкана лести и, забыв о трости, продолжил, — один охранник сегодня в отпуске, не мог бы ты заняться его обязанностью и помочь с дровами?

— Конечно, дрова, это запросто, — Солдат согласно кивнул и нетерпеливо ожидал, когда Дьявол уйдёт.

— Тебе придётся подойти к стене и просто сбросить со скалы брёвна, которые там сложены. Не удивляйся. Нам привезли слишком большие брёвна, внизу их распилят и они пригодятся для бани, а нам привезут поменьше.

Опять чёрт хлопает в ладоши и исчезает. Солдат снова оставляет девушку в укрытии под кроватью, а сам живо к брёвнам и все до последнего сбрасывает со скалы, чтобы быстрее вернуться в комнату. По пути он не встретил ни одной собаки.

Оказавшись в комнате, Солдат запер дверь, а девушка вылезает из-под кровати и продолжает:

— Это были не какие-то брёвна, а те ранее здоровые люди, которые заболели вместо богатых, выпив сегодняшнюю мёртвую воду.

Солдат не знает, что делать — он не убил столько людей за все сражения, вместе взятые, — но у девушки есть план:

— Я превращусь в летающую змею, ты полетишь на моей спине к синему и красному родникам. Там мы соберем горящие желуди дуба, опадающие листья плакучей ивы, поймаем чёрного и белого гусей и черпаем воду из обеих ручьев. Из листьев траурной ивы я сделаю чернила, которыми ты подпишешь данный тебе договор, — тогда он аннулируется и Дьявол не будет иметь над тобой власти. Я выпью живую воду и снова превращусь в человека. Мы выльем воду смерти на Санаторий и бросим в него горящие желуди. Мы задушим обоих гусей одновременно — тогда Дьявол будет повергнут, потому что сердце его разделено между двумя гусями.

Сказано — сделано! Солдат снова задвинул стол под окно, поднялся и открыл оконную раму. Девушка превратилась в летающую змею — Солдат едва успел уцепиться за ее гладкую чешую, и оба вылетели в окно. Лететь было недалеко, и вскоре они собрали листья и желуди и зачерпнули воды из обоих источников. Но сначала они поймали гусей, чтобы шум не разбудил их. Из листьев плакучей ивы получились густые, синие чернила, которыми Солдат написал свое имя на бумаге, подаренной ему Дьяволом, — которая тут же загорелась синим пламенем и сгорела.

Верхом на змее Солдат пролетел над Санаторием, залил здание красной водой смерти, струя превратилась в сильный дождь. Пойманных гусей Солдат держал в под мышками. Вылив всю воду, Солдат начал бросать желуди, которые взрывались, как гранаты. Вскоре весь дворец горел, как коробок сухих спичек, люди в синих и красных одеждах выбегали наружу и смотрели, как здание горит, как бумага. Некоторые позже рассказывали, что Санаторий поднялся с земли и улетел, как дождевая туча. Тем временем летающая змея приземлилась на лужайке и превратилась в девушку. Солдат дал ей выпить живую воду.

— Ты спас меня от огня, — поблагодарила девушка — очевидно, она ничего не помнила из всех пережитых событий: — чем я могу отплатить тебе?

— Оставалась еще одна маленькая работа, чтобы покончить с Дьяволом. Сейчас ты возьмёшь белого гуся, а я возьму черного гуся — и мы одновременно свернём им шеи, — сказал Солдат.

— Что такое ты говоришь! — девушка была в ярости, быстро выхватила гуся Солдата и — вместе со своим — отпустила обеих гусей на волю.

В этот момент Солдату удалось увидеть быстрый взмах крыльев и услышать звук, напоминающий ему уже знакомый хлопок ладоней. Значит, Дьявол до сих пор разгуливает на свободе и, вероятно, где-то откроет новый Санаторий на месте старого, сожженного Солдатом. Это было для Солдата очередным уроком, что женщинами нельзя управлять так, как он себе это представлял, а из обещанной Дьяволом горы золота ему не досталось ни одной песчинки.