1.

Я смотрел, как она уходит и снова говорил сам с собой, по привычке обсуждая то, о чем нельзя было говорить вслух. Почему она появилась вот так вот сразу? Разве великая цель не должна достигаться с великими трудностями? Быть может это знамение или то, что за него принимают те, кто притворяется верующим? Я вытащил из кармана леденец на палочке и закинул его в рот, подбросив одним движением кисти, не поднимая руки. Ей тогда понравился этот простенький фокус и ее жуткий смех мгновенно всплыл в памяти, как и все остальное.

В тот день, что стал первым шагом к ее появлению, мы с моим давним приятелем с видимым спокойствием патрулировали, поворачивая с одной прилизанной и восхитительно сонной в своей полуденной скуке улицы на другую, точно такую же, кивая в ответ на приветствия немногочисленных прохожих и игнорируя ненавидящие взгляды тех, кто считал нас предателями. Физиономия, по крайней мере, у одного из нас, тоже была такая же благодушная, как и ванильная солнечная атмосфера за окном. И все это закончилось в одно мгновение, оборванное резким и неприятным звуком, похожим на карканье. Впрочем, это оно и было. Я вздрогнул, тихонько выругался, привычно понизив голос даже сильнее, чем требовалось и хмуро посмотрел на наглую ворону, летящую так низко над землей впереди нашего служебного авто, что, казалось, еще немного, и ее хвост упрется в лобовое стекло. И одновременно с этим, словно испугать меня было мало, ожила рация и велела нам отправляться на вызов.

Добрынин бросил на меня быстрый взгляд и понимающе хмыкнул.

- Что, брат, примета плохая? - спросил он, перестраиваясь на соседнюю полосу и увеличивая скорость.

- Не в приметах дело, - пожал я плечами. - Просто не люблю их. Да еще в такой дивный полдень.

Добрынин слегка зашипел, словно дикий кот, а я стиснул зубы и старательнейшим образом попытался изобразить одновременно и раскаяние и стыд.

- Ох ты ж голова еловая, - пробормотал Добрынин, заруливая во двор старинного особняка, мгновенно придавившего нас своей величавой тенью. - Вороны, значит, тебе мало было. Еще и ЭТО слово произнес. Контрольный, что ли, сделать решил? Себя не жалеешь, так хоть о напарнике подумал бы. У нас и так с удачей не густо, так ты еще ее и погаными приметами спугивать решил.

- Чего уж теперь про приметы вспоминать, - нехотя проворчал я. - Наши предки уже просыпали всю соль, судя по тому миру, в котором мы сейчас живем. Еще одна щепотка...

- Ничего, - без тени веселья сказал Добрынин, - мы еще живы, брат, а это уже немало... и, кстати, о приметах.

Напарник театральным жестом показал на золоченую карету с тускло светящимися на дверце буквами ДИВО.

- Зараза, - ругнулся я, стараясь не глядеть на напарника.

- В нашем мире приметы, кажется, начали работать почаще, если ты не заметил, - с наигранной холодностью сказал Добрынин, вылезая из машины. - Расслабься уже. Что случилось, то случилось, может мы еще не опоздали.

- Ну да, попробуем потом еще раз, - вздохнул я, выталкивая наружу свое, явно нуждающиеся в диете тело. - Они же обожают свой премиумный золотой катафалк гонять туда-сюда просто так.

- А вот язвить не надо, - Добрынин не оборачиваясь погрозил мне пальцем. - Тебе запрещено, как дважды сглазившему.

Меня всегда восхищала его способность безупречно отыгрывать написанную для него роль, не отвлекаясь на оставшийся за ее пределами мир.

Мы синхронно поправили форму, придали значкам на груди уставное положение и прошли через поросший сочной весенней зеленью дворик, обильно политый солнечным светом, и вошли под арку. Дивные уже были там, стоя как всегда выпрямившись, словно на параде. Учитывая Катаклизм, может это парад и был. Парад победы, так сказать.

Добрынин подошел к дивным и холодно кивнул. Те равнодушно зыркнули на него своими глазищами, цвета арктического льда и слегка поклонились.

- Похоже, - своим всегдашним, едва слышным голосом, сказал дивный ростом пониже, - это наш случай.

- Совместный, - прошелестел второй. - Думаю вас вызвали зря, офицеры.

Я подумал что гори оно все огнём и мысленно проклял все и вся и в особенности того, кто дал этим существам при создании слух, намного более острый, чем у людей. Чем и объяснялась необходимость прислушиваться к их чертову шепоту.

- Быстрота волшебного народа в расследованиях вызывает восхищение, - нейтральным тоном сказал Добрынин. - Не буду оскорблять вас недоверием, но протокол требует, чтобы мы убедились.

Оба дивных посмотрели на нас и все их четыре ледышки, клянусь, понизили температуру вокруг раза в два. Они очень не любили, когда им напоминали о правилах. И Добрынин это точно знал.

- Наши ресурсы тут и не потребовались, - после долгой и явно демонстративной паузы сказал высокий дивный, которого я мысленно называл самец. - Смотрите сами.

Я услышал, как Добрынин едва слышно выругался. Сам по себе факт ругани в присутствии дивных, которые никогда не упускали случая накатать жалобу «в связи с неподобающим поведением людей», был достаточно удивителен. Однако я уже знал причину подобной глупости от напарника, тем более, что глупостью она не была, а потому разом выбросил из головы все ненужные мысли. На моем лице уже возникло подобающее выражение, которое и должно было появиться у "дважды сглазившего". Тут на земле лежало доказательство того, что плохие приметы в виде вороны и произнесенного слова «дивный», были всего лишь частью из того, что на самом деле произошло. Судя по тому, что лежало на земле под аркой без признаков жизни, плохих примет должно было быть не меньше сотни.

- Эльфийка, - пробормотал Добрынин. - Примите традиционное соболезнования вашему и ее народу.

Самец и самка резко кивнули, показывая, что довольны соблюдением протокола.

- Что ж, - сказал мой напарник. - Раз уж это явно не наша юрисдикция...

- Постой-ка, - прервал я его, присаживаясь на корточки.

- Что вы делаете? - с легким недовольством сказала дивная. - Вы же все испор...

Вместо ответа я просто протянул руку и отвел прядь волос от уха жертвы.

- Та-а-ак, - Муромцев решил вставить свои три копейки в разговор. - Ухо человеческое…

Тело, лежавшее в невысокой траве слегка светилось, как и положено эльфийской коже.

- Значит не прошло еще 17 часов, - пробормотал Добрынин, присаживаясь на корточки и осторожно осматривая землю вокруг тела.

- С этим я могу согласиться, - снисходительно сказал дивный самец. - Гибрид с унаследованной люминесценцией…

- С чего вы взяли, что это гибрид? - буркнул я. Просто захотелось его перебить.

- А что еще это может быть? - после недолгой паузы, которая должна была подчеркнуть недовольство, сказал дивный, речь которого посмел прервать какой-то человечишка.

- До заключения судебного эксперта, выводы делать преждевременно, - примирительным тоном сказал Добрынин. - Пусть даже они и очевидны.

Дивные посмотрели на него и слегка кивнули.

- Поскольку преступления против гибридов расследуются совместно, - прошелестел дивный повыше, - мы подключимся к процессу после документального подтверждения гибридного происхождения. Тем не менее…

Он извлек из кармана своего роскошного костюма изумрудную пластину с идеально ровным отверстием посередине.

- Пока попробуем установить, что за семья оказалась такой… беспечной.

Дивный опустился на корточки и мы с моим напарником проделали то же, что и всегда, когда сталкивались с волшебными прибамбасами. Я сделал пару шагов назад и прижался к стене, а Добрынин, бросив на меня долгий взгляд, приблизился и наклонился, словно стараясь рассмотреть получше. При этом он почти коснулся дивной самки и меня передернуло почти одновременно с ней. Самец же, тем временем, прижал изумрудного куриного Бога к мерцающей коже. Тело мгновенно широко распахнуло глаза и рот, из них полыхнуло настолько нестерпимо пламя, что я инстинктивно сжал веки и заслонился рукой, и помогло это лишь отчасти. Ну а потом было такое ощущение, как будто две гигантские ладони изо всех сил саданули меня по ушам и наконец-то все исчезло.

Давешняя ворона невозмутимо сидела в нескольких метрах от обрушившейся арки, не обращая никакого внимания на поднявшуюся пыль и дым. Она водила головой, глядя на торчащие из-под завала слегка подергивающиеся дивные руки. Ее маленький глаз слегка сузился и красный огонек загорелся в глубине зрачка. После того, как съемка была закончена, «ворона» вспыхнула и рассыпалась, не оставив после себя ни малейшего следа.

2.

Сознание вернулось ко мне и я даже слегка пожалел об этом, как и положено нормальному выжившему. Перед глазами клубился легкий туман, что было вполне объяснимо, так как вспышка света перед взрывом была похожа на взрыв сверхновой. По крайней мере, мне так показалось. Когда же туман рассеялся, я испытал сразу же второе сожаление за этот короткий промежуток бодрствования.

Дело в том, что передо мной стоял пень с глазами. Огромными желтыми глазами, серовато-коричневой корой и зигзагообразным ртом, которым он пережевывал, кажется, герань. Мелкие красные лепестки лениво падали на больничный ковер.

- Привет, - немного невнятно сказал пень. - Можешь звать меня Мургла.

Вы знаете, как это бывает, когда с вами начинает разговаривать пень с глазами, жующий герань и предлагающий называть себя Мургла, инстинктивно не хочется делать ни того ни другого. "Тайм-аут", - подумал я и перевел взгляд на роскошный букет цветов, стоящий на столике у кровати.

- Доедать будешь? - деловито спросил пень по имени Мургла и я скосил на него глаза.

Пень немного подождал, а потом отрастил ветку и ткнул ею в букет.

- Доедать, говорю, будешь? Скоро же испортится.

- Нет, спасибо, - еле ворочая языком сказал я. - Я уже сыт.

Пень довольно угукнул и, заграбастав букет, запихал его в рот вместе с бумажным декором.

- Ты не думай, - сказал пень. - Я знаю, что вы, человеки, не едите растения, если только вам не сказали, что это можно есть. Это я так прикалываюсь. Развлекаю тебя представлением. Дурачусь или типа того. Мне говорили, что так на территории резерваций принято. Я, знаешь ли, впервые в самостоятельной командировке, так что критика приветствуется. Как у меня с приколами?

Я немного поразмыслил, в частности и о том, почему я точно знаю, что не галлюцинирую, но так как невозможно было узнать, бред ли это у того, кто едва не отправился на тот свет, или нет, я решил продолжить беседу с желтоглазым пнем.

- Есть еще над чем поработать, - слабым голосом сказал я, - но, в принципе, неплохо.

Кора Мурглы слегка позеленела и зигзагообразный рот несколько раз клацнул.

- Спасибо, - сказал пень. - Ты вежливее, чем необходимо. Ладно, с едой покончено, теперь формальности. Департамент Инспекторов Волшебного Общества направил меня с полномочиями расследователя в деле об убийстве двух своих представителей. В связи с тем, что вместе с ними был так же убит и житель резервации, я официально предлагаю вам принять участие в расследовании.

Я немного помолчал, а потом лишь кивнул, не произнеся ни слова. Говорить дивному, что не надо вот так вываливать на человека то, что его друг погиб, было бессмысленно, вот я и не стал.

- Прекрасно, - Мургла слегка похлопал... чем-то, чего я не видел и потопал вперевалочку к выходу из палаты, по пути прихватив с подоконника еще один горшок с геранью. - Это мне на перекус.

- Подождите, - слабо окликнул я его, остановив возле самой двери. - Сколько я провалялся тут? Наверное долго, раз то, что случилось, уже определено как убийство.

Мургла остановился и смерил меня ничего не выражающим взглядом своих желтых глаз. Пень молчал так долго, что я слегка занервничал.

- Вот что, - сказал Мургла, наконец, - Я не то, чтобы скрываю что-то, просто... Надо бы тебе оправиться, нежданный напарник, но времени мало. Три провидца зафиксировали ауру насилия над местом преступления, так что убийство подтверждено. И, разумеется, речь сейчас идет не о том, убийство это или нет, сейчас мы должны будем определить, считать ли это терактом... Думаю, не нужно тебе объяснять, что случится, если вдруг выяснится, что двое из дивного народа были убиты террористами в людской резервации?

О да, я это хорошо понимал. Слова пня прояснили мое сознание лучше всяких лекарств. Когда знаешь или вспоминаешь, что на кону, разум мобилизуется мгновенно.

- Ах да, и вот еще что, - пень слегка покачался из стороны в сторону. - Во время совместного следствия, между партнерами образуется некая связь, возможно даже романтического типа. У людей такое сплошь и рядом, но давай проясним сразу: я - девушка из очень традиционной семьи дивных, поэтому любой романтический бред в отношении меня отбрасывай сразу, договорились?

- Я,.. - мне потребовалось две попытки, чтобы заговорить, но я справился. - Я буду сдерживать свои порывы изо всех сил.

- Отлично, - сказал... а Мургла. - Когда сможешь приступить к работе?

- Сначала мне нужно объяснить жене Добрынина, почему она теперь вдова, - тихо произнес я, протягивая руку к стакану с водой. - Насколько это вообще возможно.

Мургла слегка наклонилась вперед, и это был то ли кивок, то ли поклон, после чего, не говоря ни слова, она вышла из палаты.

3.

- Что ж, - Мургла вырастила из своего бока толстую ветку с пятью гибкими прутиками на конце, похожими на кисть скелета. - Давай ка я тебе кое-что покажу.

После этих слов, она подцепила "пальцем" нарост на животе и открыла небольшую дверцу, за которой оказалась маленькая полочка, на которой стояла миниатюрная тарелочка с дешевого вида цветастым рисунком на ней. - Смотри внимательно.

Мургла положила тарелку себе на "ладонь", после чего, с той же самой полочки сняла миниатюрное стеклянное яблочко и положила его на аляповатый нарисованный цветок.

- Катись яблочко, да по тарелочке, - пробормотал я, запахивая плащ. Утро было сыроватое и ушибленный бок нещадно подергивало.

- Ты прямо как моя бабка, - проворчала Мургла, щелчком ветки запуская яблоко по кругу. - Откуда вы берете эти архаичные формы обращения к дивным артефактам?

- Ностальгия по временам, когда сказки еще не все были страшными, - пожал я плечами.

- Давай без политики, - сказала Мургла. - Лучше смотри. Это было снято в момент взрыва.

Я всмотрелся в довольно четкое изображение, проступившее в центре тарелки и увидел себя и Добрынина и двух дивных возле тела фальшивой эльфийки.

- Как это было снято? - поинтересовался я, после того, как просмотрел и взрыв и его последствия. При этом я напряг все свои еще остававшиеся силы, чтобы выглядеть предельно невозмутимым.

- Лихо, - сказала Мургла.

- Не то слово, но я спросил...

- Да нет, голова ты мясная, - нетерпеливо сказала Мургла, - запрятывая тарелку с яблочком в "живот". - Л.И.Х.О. Левитирующий Идол Хронометрического Обзора. Выглядит, как ворона, наблюдает за происходящим в резервации и, если видит преступление, начинает запись, причем, слегка отматывая время назад, к началу происшествия, потому и "хронометрического", кстати, а потом самоуничтожается, передавая записанное на ближайший пост облачников. Это гарантированно сохраняет важнейшую улику.

- Ясно, - пробормотал я. - Значит слежка за нами и впрямь тотальная.

- Л.И.Х.О фиксируют и записывают только преступления против дивных. Если ты законопослушен, то в чем проблема? И потом, что ты хотел? - фыркнула Мургла. - После расправы вашей группы террористов "Богатыри" над наместником из рода Бессмертных, пришлось ввести тотальный контроль. Или забыл, что ваши головорезы с ним сделали?

- Он вообще-то девушек похищал, - огрызнулся я, - Не говоря уж о том, что он совершил единственное непростительное для правителя деяние.

- И какое же?

- Разочаровал подданных, - мрачно сказал я.

- В любом случае, надо было нам сообщить, а не творить самосуд, - рассудительно сказала Мургла. - Все, закрыли тему, не отвлекайся. Заметил что-нибудь странное на записи?

- Ничего кроме того, о чем и раньше знал. Один из ваших положил зеленый камень с отверстием на тело жертвы, после чего произошел взрыв.

- Спасибо, что хоть наш сканер днк "куриным богом" не назвал, - пробормотала Мургла. - Ты звук какой-нибудь слышал при взрыве?

Я ненадолго задумался, а потом покачал головой.

- Нет. Было только ощущение, как будто ударили по ушам и свет... вот свет был какой-то странный.

- А именно?

- Зеленоватый.

- Какого именно оттенка? Призрачный? Люминесцентный? Солнечный, как лучи сквозь воду?

Тут уж я думал подольше.

- Такой... Словно смотришь на звезду, но не настоящую, а нарисованную... будто в мультфильме, - нехотя произнёс я, понимая, насколько глупо все это звучит. Однако Мургла осталась довольна.

- Отличное описание, - сказала она. - Я почти уже знаю, что произошло, но давай убедимся.

Мургла снова открыла дверцу в себе и вытащила небольшую коробочку, на крышке которой красовался герб Кромешны.

- Смотри внимательно, - скомандовал Мургла и откинула ту самую крышку с гербом.

Я тут же ослеп. В наступившей вокруг темноте я не видел даже собственных пальцев, хотя инстинктивно поднес ладонь к лицу. Ощущение было отвратное.

- Ну, - нетерпеливо сказал сумрак, - видишь что-нибудь?

- Да что тут можно,.. - начал было я и тут же замолчал, поскольку и в самом деле что-то увидел.

Это был словно рой микроскопических светлячков, кружащихся в хаотичном танце. На мгновение я даже залюбовался этим парением золотой пыли в лучах невидимого солнца.

- Ты не видишь ее? - спросил я у Мурглы, несмотря на обстоятельства, продолжая любоваться, в полном смысле слова, волшебным танцем. - Это словно рой почти невидимых, но светящихся пылинок.

- Дивные не видят волшебство, как люди не видят воздух, но могут ощущать и обнаруживать его по тому воздействию, что оно оказывает. Дрова и опилки! Дело становится очень поганым.

- Так что я увидел то?

- Того, что лучше бы не видел, - вздохнула Мургла после того, как я описал ей увиденное во второй раз и подробнее. - Жертва была накачана нетландской пылью... Вот почему ее кожа светилась как у эльфийки. Хорошо хоть, что рассеивается она очень долго, потому и увидел ты ее, после стольких дней... Только этого нам недоставало.

- Что это еще за пыль? - спросил я, как только Мургла загнала тьму обратно в коробку.

- Смотря для кого, - сказала она. - Для дивных это средство для левитации. Где-то 50 граммов хватает на 10 км полета. Ну а на людей она действует как сильнейший галлюциноген с мгновенным привыканием.

- Короче, для человека - это тяжелый наркотик, - пробормотал я.

- Как и почти все волшебное, - сказала Мургла. - Но это еще не самое плохое.

- До сих пор неизвестная в наших краях волшебная дурь, по-моему, достаточно плохо.

- Чтобы после смерти в воздухе осталось такое количество нетландской пыли, - спокойно сказала Мургла, - жертва должна была быть накачана ею под завязку. И это, кстати, объясняет взрыв. Оперативники ДИВО используют изумрудный тестер днк, а свет, прошедший через смарагд, в сочетании с нетландской пылью детонирует мгновенно. Судя по силе взрыва у жертвы была не кровь с пылью, а пыль с кровью.

У меня внезапно заныл желудок, словно бы я просидел в патруле на сухом пайке не меньше суток.

- Это был не передоз и не случайность, - тихо сказал я, ни к кому не обращаясь. - Все это было тщательно спланировано.

- Да уж, - согласилась Мургла. - Вот только все это... как там вы говорите... стрелять из пушки по воробьям. Такое количество нетландской пыли потянет на астрономическую сумму. Зачем такая дорогостоящая бомба? Если уж хотели убить двух дивных, то это можно было сделать и проще и дешевле. А если не они были целью, то в этом случае смысла еще меньше.

- Может все-таки это была случайность? - без особой веры в собственные слова спросил я.

Мургла махнула ветками, что, похоже, было аналогом пожимания плечами.

- Слишком мало фактов, чтобы уменьшить количество вопросов, - сказала она. - Раз уж личность жертвы установить пока не удалось, будем плясать от денег, в отношении людей так надежнее всего. Знаешь кого-нибудь, кто мог бы раздобыть здесь, в резервации, такое количество нетландской пыли?

- Не забывай, что я впервые слышу об этой дряни, - сказал я, - но я понимаю, о каком типаже людей ты спрашиваешь. Есть один, кто может достать все, что угодно. Дождемся ночи и я тебя к нему отведу.

4.

Мы сидели на пустом прилавке и молча таращились, как ночной ветер гоняет обрывки бумаги, "одноразовые" пакеты и прочий мусор по растрескавшемуся асфальту самого старого рынка в городе. Кроме нас с Мурглой тут уже никого не было, ворота из витого чугуна давно закрыли, предварительно убрав с территории и продавцов и покупателей. Был третий час ночи, бок мой ныл немилосердно и чтобы хоть как-то отвлечься я вытащил из кармана леденец на палочке и, не поднимая руки, одним движение кисти закинул его себе в рот. Мургла восторженно ухнула, жутко расхохоталась и аплодировала мне так долго, что если бы она была человеком, то я точно заподозрил бы издевку. Но ей и в самом деле понравился этот незамысловатый трюк. Закончив восторгаться, Мургла невнятно гукнула и вытащила откуда то из себя плетёную бутылку.

- Тебе не предлагаю, - сказала она, после чего с негромким хлопком откупорила крышку и вылила содержимое плетенки себе на голову.

Едкий запах азотного удобрения мгновенно отбил у меня аппетит, а жидкий сахар попал не в то горло.

- Ой, да ладно, - сказала Мургла, ловя ветками капли отвратной жижи, которая впитывалась в кору почти, но не совсем мгновенно. - Я же не убегаю с криками, когда вы, люди, заливаете себе в дупло горючие жидкости. А я всякий раз хочу убежать, знаешь ли.

- Проехали, - прохрипел я, откашлявшись и зажимая рукой свой многострадальный бок. - Даже не знаю, стоит ли нам еще ждать.

- А чего мы ждем, собственно? - поинтересовалась Мургла.

- Щуку.

- Щуку?

- Щуку. Она... или он, тут мнения расходятся, знает все, что происходит в резервации, как говорят.

- Знать мало, - сказала Мургла. - Нужно еще желание поделиться.

- Для начала Щуку надо поймать, - сказал я. - Традиция такая, человеческая. А потом уже можно поспрашивать.

- Ну тогда полдела сделано, - сказала Мургла и протянула ветку куда-то вперед и влево. - Вон Щука, как я понимаю.

Я даже не успел задать вопрос, как неподалеку от нас асфальт вдруг пошёл рябью, поднялся вверх, будто водяной смерч и опал вниз, оставив вместо себя невысокую фигуру в длинной накидке с капюшоном, из глубины которого торчал самый настоящий щучий нос. В темноте над ним поблескивали два красноватых огонька на том месте, где у человека должны были быть глаза.

- Привет, мой дорогой Муромцев, - поприветствовал меня Щука. Для начала разговора он выбрал для себя мужской голос. - Кто твоя дивная спутница, так быстро рассмотревшая меня сквозь очень дорогую маскировку?

- Если ты заплатил за это барахло больше мешка картошки, - язвительно сказала Мугла, - то тебя развели.

- И на старуху бывает проруха, - ласково сказала Щука уже женским голосом. - Как бы то ни было, условие соблюдено, я поймана, а потому спрашивайте.

Мы показали ей фотографию жертвы.

- Никогда ее не видел, - сказал Щука. - Я бы запомнил.

С этими словами он хищно и похотливо облизнулся и я даже сквозь кору почувствовал исходящее от Мурглы отвращение.

- Мне сказали, - голос моей напарницы был, тем не менее, вполне нейтральным, - что у вас можно узнать о том, о чем нельзя узнать у кого-то еще, это верно?.

- Вопрос цены, милая моя, - сказала Щука. - Я знаю все, а что не знаю, могу узнать. Цена зависит того, насколько трудна будет задача, все просто.

- Мы показали вам труп вашей соотечественницы, - на сей раз недовольство было явно различимо уже и в голосе, - которую кто-то использовал в качестве бомбы, словно кусок мяса. И вы тут торгуетесь? По такому вопросу?

Щука рассмеялся шипящим смехом, больше подходящим змее.

- Знаете, это смешно не потому, что такая как вы демонстрирует вопиющее незнание человеческой природы, я смеюсь, так как услышал призыв к нравственности от представителя народа, истребившего большую часть людского населения, а выживших запершего в резервации. Это как услышать лекцию о нравственности от проститу...

Как и сколько гибких щупалец вылетело из Мурглы я не рассмотрел, настолько это быстро произошло. Мгновение спустя Щука висела вверх ногами, опутанная с ног до головы и тоненьким голоском поливала нас площадной бранью.

- Значит так, - спокойно сказала Мургла, когда Щука выдохлась. - Вот тебе моя плата: рассказывай мне все, что я хочу знать и, может быть, я не спущу с тебя шкуру или чешую или что у тебя там под плащом.

- Ладно, ладно, - проворчал Щука, перестав дергаться. - Я умею признавать поражение. Но раз платить нормально вы не желаете, то и ответ мой будет таким же, но на этом все. Большего я не продам даже за свою легкую смерть. Тебе нечем мне пригрозить, дивный пень. Мы осеняем себя крестом Божьим и смело идем долиною смертной тени, не боясь зла.

- Продолжай, - невозмутимо сказала Мургла, словно понимая, о чем речь.

- Битва наша была проиграна и стало то волей Божьей, которой мы покорились и душою и телом, но покорность ведет к покаянию, покаяние к прощению, а прощение к милости Божьей и искуплению.

- Достаточно, - негромко сказал я и Щука тут же шлепнулась на асфальт.

- Точно все понял? - ухмыльнулась она, не делая попыток подняться.

- Точно, - просто сказал я. - Пойдем отсюда, больше он ничего не скажет.

- Уверен? - с сомнением спросила Мургла.

- О, он уверен, - с непередаваемой смесью сарказма и ненависти сказал Щука. - Он хоть и стал вашим холуем, но знает, что в глубине души, мы все одинаковые и даже такой как я в страхе может рассказать многое, но не все, ибо страх, что способен вырвать из нас каждый секрет, внушает нам лишь Всевышний и испугаемся мы до конца, только когда Господь пришлет жнецов, чтобы срезать нас и предать суду своему праведному.

- Тогда у меня для тебя плохие новости, торгаш, - проворчала Мургла. - Мы уже здесь.

5.

С рынка мы уезжали так же, как и приехали, в карете ДИВО. Внутри этот экипаж походил на элегантную гостиную. Сидения поражали своей роскошной мягкостью, стены были словно сотканы из тончайших золотых нитей, а самое главное, ход кареты был настолько легок, что движения почти не ощущалось, поэтому мои пострадавшие ребра пребывали в блаженном покое. Правда, продолжалось это не долго. Нужно было кое-что прояснить.

- И как же ты Щуку поймала? - задумчиво спросил я, когда молчать мне уже надоело. - Ни у кого не получалось, она просто исчезала. Получалось только у тех, от кого ему самому было что-то нужно.

- На нем такие высокие ботинки, - сказала Мургла, - скорее даже сапоги с сильнейшей магической аурой, позволяющие перемещаться мгновенно из одной точки в другую. Не знаю, где он откопал такой могущественный артефакт, но неважно. В общем, перемещается он с такой скоростью, что, как бы, одновременно находится в двух местах. Соответственно, время будто перестает существовать и такие как я видят перемещающегося и там, где он сейчас и там, где он будет. И я просто протягиваю руку и хватаю его.

- Ясно, - сказал я. - И этот артефакт...

- ДИВО не интересует, - подхватила Мургла. - Он опасен только для людей, у дивных масса других способов быстрого перемещения... однако хватит терять время. Что за абракадабру эта Щука наговорила? Надеюсь, ты понял, о чем речь? Я, как бы, на это рассчитываю.

Ее голос почти не изменился, но угрозу я почувствовал совершенно явственно.

- То, что он говорил, - сказал я, - первые слова манифеста церкви "Святого искупления".

Мургла вынула тарелочку без яблочка и постучала пальцем по ее фарфоровой поверхности. На мгновение на ней появился адрес и моя напарница негромко ухнула.

- Гони, - скомандовала она и карета поплыла быстрее. - Что это за церковь?

- Когда твой народ пришел в наш мир, - безэмоционально сказал я, - мы поверили в сказки, но перестали верить в Бога. Ну а те, кто не перестал, объединились в единую церковь, которая провозгласила, что даже истребление может обернуться благом, что все это испытание, и Бог нас спасет и все тому подобное. Поначалу это была маленькая община, но потом, когда первый шок прошел, прихожан стало побольше.

- У них экстремистские взгляды? - поинтересовалась Мургла. - И не отделывайся стандартными фразами про лояльность ДИВО, про то, что если бы так, то ты обязательно сообщил бы, я не вчера родилась. Я впервые слышу об этой церкви, а раз я не знаю, значит ее скрывают от нас так тщательно, что это наводит на подозрения.

- Мы скрываем ее потому, что хотим оставить себе хоть что-то, что было бы нашим. Не тем, что мы получили от вас. Пусть даже это и какое-то мракобесие, - тихо сказал я. - Но они не опасны, так как проповедуют полное смирение и подчинение дивному порядку. Люди ходят на их собрания, чтобы послушать слова и песни наших предков, даже если и не понимают половины слов, а потом мирно расходятся.

- Звучит вполне невинно. И зачем Щука направил нас к ним, да еще и таким замысловатым способом?

- Насчет первого пока не знаю, это мы выясним, а второе...

Я немного помолчал и потом продолжил:

- Он дал мне выбор, объяснить тебе или нет... Эта церковь объект шуток для очень многих, но эти же самые шутники не задумываясь бросятся с кулаками на какого-нибудь чужака, который тоже пошутит про нее.

- Потому, что она ваша, - задумчиво сказала Мургла.

- Потому, что она наша.

- Если они не имеют отношения к убийству, - после недолгого молчания сказала Мургла, - ДИВО не будет вмешиваться в дела резервации, как и всегда.

Я неопределенно пожал плечами и хотел было что-то сказать, но карета в этот момент замерла и двери раскрылись. Мургла довольно резво выскочила наружу, а я последовал за ней. Увидев мой жетон и мою спутницу, нас моментально пропустили к тому, кто здесь заправлял.

- И чем же я могу вам помочь? - спросил слегка гнусавым голосом прелоирей. - Мы проповедуем мир и терпимость, уверяю, что никто из нас и нашей паствы не имеет отношения к этому ужасному случаю.

Мы с Мурглой сидели просторной комнате с дубовыми стенами, потемневшими от времени. Церковь располагалась в бывшем католическом монастыре, основательно модернизированном. Прелоирей Михаил сразу же принял нас, как только узнал, кто мы и по какому делу.

- Что это за титул такой, прелоирей? - довольно бесцеремонно поинтересовалась Мургла, время от времени бросавшая взгляд на роскошный букет цветов, стоящий на резном столике неподалеку.

- Смешение слов "прелат" и "протоирей", - смиренно-слащаво сказал Михаил, восседающий на высоком, вычурном стуле, весьма похожим на средневековый трон. - После пришествия дивных, как вы знаете, осталось не так много... верующих, поэтому мы и...

- Я знаю, - перебила его Мургла. - Вы объединили несколько ваших религий в одну, хотя и не все. Даже находясь на грани вымирания людское племя не способно объединиться.

Я не сводил глаз с прелоирея и потому от меня не ускользнул огонек ненависти, на мгновение блеснувший между блаженно сомкнутых век.

- Давайте к делу, - продолжала Мургла, положив перед Михаилом блюдечко с застывшей сценой перед взрывом. - Эта девушка была в числе ваших прихожан?

- Нас хоть и не много, - развел руками прелоирей, - но я не могу знать всех.

- Но кого-то на этой сцене вы узнали, - сказал я, продолжая пристально всматриваться в лицо Михаила. - И можете не отрицать. Дивные не умеют читать человеческие лица, но они могут нас научить, как подмечать малейшие изменения, происходящие с нашими физиономиями в самых различных ситуациях. Так что ты, Миша, сейчас расскажешь мне, почему ты соврал и не соврал одновременно.

Прелоирей слегка вздрогнул и несколько долгих мгновений ничего не говорил, старательно глядя мне в глаза. Ну а в эту игру я никогда не проигрываю.

- Я не знаю ее, но знаю его, - сказал он наконец и ткнул пальцем в моего погибшего напарника. - Этот человек интересовался...

- Нетландской пылью? - спросила Мургла, не глядя в мою сторону.

Кровь стучала в моих висках так сильно, что я почти не расслышал, что сказал прелоирей в ответ на ее фразу. Видел только, как Михаил положил на стол маленькую плетеную корзинку, в которой лежало что-то вроде стеклянного персика. Еще я услышал слово "плод", потом Мургла потянулась к "персику" и я сделал то, че6о не собирался делать... или мне так показалось. Когда наступает момент решительных действий, я до сих пор злюсь на себя за то, что все еще реагирую как новичок.

Я резким движением хлопнул Мурглу по "руке", не дав ей прикоснуться к плоду. Михаил резко отшатнулся, но не вскочил и не убежал, хотя, как мне показалось, и собирался.

- Спасибо, напарник, - серьезно сказала Мургла, скосив на меня свой желтый глаз. - Не то, чтобы я собиралась трогать эдемский плод, но я точно хотела проверить на чьей ты стороне. Прости, но...

- Я все понимаю, - прервал я ее. - Обсудим наши отношения потом.

- Ладно, - согласилась Мургла и оба ее глаза уставились на побледневшего прелоирея. - Итак, зачем вы хотели меня убить?

6.

Прелоирей откинулся на спинку своего вычурного стула и слегка прищурился. После чего выдал нам с Мурглой свою самую слащавую из всего ассортимента своих улыбок.

- Вот уж не думал, - сказал Михаил, - что дивный народ верит в наши догматы. Верите в то, что мы пришли из Эдемского сада? В первородный грех и изгнание из рая за фрукт?

- Говорят, что по предгорьям Энтоардрума все еще бродят великие древа из тех, что выросли в Эдеме, - спокойно сказала Мургла. - Когда ваших зажравшихся предков выперли из первородного сада, рай потеряли не только люди.

Лицо прелоирея внезапно покрыла смертельная бледность.

- Ага, - довольно ухмыльнулась Мургла. - Вот оно. Вы, люди, можете очень долго разглагольствовать о вере, чуде и Боге, собирать под это толпы и деньги, созывать под свои флаги всех, кто готов слушать, но только до той поры, пока на горизонте в реальности не замаячит то, о чем вы проповедуете. Вот тут то все и заканчивается. Вот тут то вам и становится по-настоящему страшно. Одно дело рассуждать о Боге и совсем другое оглянуться и увидеть, что он у вас за спиной.

На мгновение мне показалось, что Михаил не выдержит и обернется, но прелоирей сделал другое. Он вытащил руки из под стола и направил на нас что-то вроде короткой трубы с маленьким огоньком на ее конце. Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы сообразить, что это какой-то дешевый огнемет, купленный давным-давно, похоже еще до катаклизма. Я застыл, а Мургла спокойно положила свои ветки на стол.

- Надо же, - спокойно сказала она. - Решил показать зубы? И признаться, что действовал заодно с террористом и все это одним жестом?

- Надо было коснуться плода, просто заснула бы вечным сном, - прошипел Михаил, окончательно сбрасывая с себя личину благости. - Но и так тоже не плохо. Сжигать демонов когда-то было доброй традицией. Я знаю кто ты, дьявольское отродье. Вот уж не думал, что после первого же убийства двух нечистей пришлют кого-то, вроде тебя. Славная добыча.

- ,О, нет! - в притворно-издевательском испуге охнула Мургла. - Только не вы! Вы же не такие? Разве не этим кичилась страна ваших предков всю свою историю? Вы сражались с врагами, побеждали и потом всегда их щадили под сладостные стоны о "нетаковости". Вы цепляли на себя одежки праведников, поднимали флаг благородства и вместо того, чтобы добить врага, лечили и кормили его кашкой с ложечки, позволяя ему потом уползти в нору, зализать раны и обрушиться с новой силой если и не на вас, то на ваших детей. Детей, которые с гордостью вспоминают своих почивших предков, рассказывая их внукам о том, какими же благородными были их деды. Одновременно с этим подавляя в себе маленькую крамольную мечту. Мечту, которая звучит так: "Вот бы наши "не такие" предки были бы хоть чуть-чуть "такими". Такими, как и все и просто растоптали бы ту гадину, которая посмела на нас напасть. Вырвали бы ее с корнем, как сорняки, уничтожили бы всех врагов без остатка, чтобы теперь вам и вашим детям не пришлось умирать от рук тех, кого ваши деды за каким-то чертом снова не добили.

- Мы выжили только потому, что были не такими, - воскликнул Михаил и я с тревогой увидел, что огонек на конце его дешевой игрушки начал сильно дрожать. - Мы не добивали раненых, не мстили детям, щадили и принимали тех, кто шел на нас войной и потому...

- Теперь сидите в резервации, - резко сказала Мургла. - А мы правим этим миром.

За годы службы я выработал у себя определенное чутье, которое безошибочно подсказывало мне, когда наступает момент перехода от болтовни к действию. Признаки этого всегда были разными и в тот день это были глаза прелоирея Михаила и его взгляд, которым он одарил меня за секунду до того, как мы с ним практически одновременно надавили на спусковые крючки. Его смешной огнемет выдал маленькое облачко, состоявшее в основном из дыма, тогда как тяжелая булатная пуля, выпущенная мною из служебного револьвера, который я вытащил под столом, пока моя напарница отвлекала прелоирея, отбросила Михаила на стену вместе с его претенциозным стулом. Огнемет упал на пол, а, мгновение спустя, к нему присоединилось и тело прелоирея. Я тихонько вздохнул и положил руки на стол. Служебный револьвер глухо стукнул о старое дерево.

- Эту проверку я не планировала, - медленно сказала Мургла, повернувшись ко мне и внимательно всматриваясь в мое застывшее лицо. - Кажется, между человеком и дивным пнем с глазами ты выбрал пень? .

- Похоже на то, - тихо сказал я, не сводя глаз с тела Михаила, пачкающего роскошный ковер растущей красной лужей. - И что тут удивительного?

- Это, как бы, противоречит всему, чему нас учат о людях.

- Ну да, - промямлил я, убирая револьвер за пояс. - Мы совсем не такие.

7.

Двор перед церковью наполняли кареты дивных, стоящих вперемешку с полицейскими машинами. Сияние транспорта ДИВО в сочетании с синим цветом мигалок создавало непередаваемую цветовую гамму, от которой начинала болеть голова.

Мургла ткнула меня в бок своей веткой и вывела из сладкой мысленной комы, в которой я пребывал.

- Мы нашли несколько шкатулок с нетландской пылью в подвале церкви, - сказала она. - Знаешь, как они ее производили?

- Просвети меня, - довольно таки равнодушно сказал я.

- Из эдемских яблок. Оказывается, если их высушить и перемолоть в порошок, то получится нетландская пыль. Вот, что меня всегда восхищало в людях, вы всегда умудряетесь найти самое дикое применение вещам, изначально предназначенных для совершенно другого.

- Это наш дар и проклятье, - все так же равнодушно сказал я.

Мургла немного помолчал.

- Твой предыдущий напарник, по всей видимости, оказался террористом, погибшим от собственной бомбы, - заявила она, как всегда бесцеремонно, - а глава вашей церкви, которую нам придется закрыть, создал заговор с целью убийства дивных, но лично для тебя это не так важно.

- Не так важно? - усмехнулся я. - Я застрелил человека, а рядом со мной работал тот, кто подставил под угрозу не только меня, но и всю резервацию, а я ничего об этом не знал. Что я за страж закона такой? Меня надо гнать поганой метлой из органов.

- Может и погонят, - сказала Мургла. - Но это не будет для тебя концом света, а станет началом, которое ты, возможно, захочешь приблизить и сам.

- Ты сейчас о чем? - осторожно поинтересовался я.

- Ты спас мне жизнь. Дважды, - сказала Мургла совершенно серьезным тоном. - Более того, ты выбрал между дивным и человеком, когда человек был не прав и если думаешь, я не знаю, насколько нелегок этот выбор, то ты ошибаешься. Я знаю, как смотрят на полицейских в резервации. Но прежде чем озвучить мое предложение, позволь спросить еще вот о чем: этот... Михаил мог меня сжечь, а потом вместе с ним вы нашли бы способ выкрутиться из этой ситуации, спрятав улики и все тому подобное. Это было бы невероятно трудно, но...

- Я верю в сосуществование, - перебил я ее. - Я не испугался трудности заметать следы, я просто не хотел этого делать. Дивным и людям нужно жить вместе, пусть даже для этого нам иногда и приходится вставать на колени. Выживание моего народа стоит небольшого унижения, потому, что если снова начать войну, то мы уйдем в небытие.

Мургла молчала так долго, что я занервничал бы в любое другое время. Сейчас же я настолько устал, что сквозь навалившуюся на меня тяжесть пережитого не пробивались никакие эмоции.

Поэтому я и дарую тебе приглашение ко двору Энтоардрума в дивных землях, - сказала Мургла наконец. - Оно пожизненное и можешь отправиться с мной прямо сейчас или когда вздумаешь. Я ведь тоже верю в сосуществование и знаю, что под властью дивной короны и вашему роду найдется место у подножия трона.

Я слегка вздрогнул и на мгновение прикрыл глаза. Вот и конец. Это именно она, Михаил, выходит, все-таки не ошибся.

- Такое приглашение, - медленно сказал я, - может исходить лишь...

- От королевского дома, - сказала Мургла и на мгновение я увидел ее настоящий облик, скрытый за внешностью уродливого пня с глазами. То, как она выглядела на самом деле... было одной из причин, по которой мы проиграли ту древнюю войну. Мой отец рассказывал мне когда-то о неземной красоте дивного воинства и по его лицу текли слезы. Я и близко не представлял себе, насколько далеки его рассказы от ошеломляющей и сжимающей сердце реальности. Тогда, будучи ребенком, я не мог понять, почему мой старый, закаленный в боях батя, плакал, когда вспоминал о сказочных воительницах, что победили всего лишь показавшись на поле боя. Теперь я понял.

- Зачем же ты уродуешь себя? - вот и все, что я сумел придумать в тот момент, когда сияющая воистину неземной красотой принцесса снова стала уродливым пнем.

- Я выбираю облик пня с глазами, - усмехнулась Мургла, - когда отправляюсь на задание в резервацию. Это мое первое расследование, но не первый визит сюда. Мой отец... он не слишком то в меня верит, знаешь ли, считает, что лишь с помощью своей внешности я могу чего-то добиться. Вот я и пытаюсь ему доказать, что это не так. Ты мне здорово помог продвинуться на этом пути, а кроме того, я хочу, чтобы весь Энтоардрум увидел, что люди намного сложнее, чем привыкли думать наши замшелые людофобские дома. Я расскажу нашу с тобой историю, а ты будешь рядом.

После очень долгого молчания я лишь кивнул головой и задал ей последний вопрос:

- Зачем ты мне показалась в своем истинном обличии?

- Просто я очень хотела, чтобы ты не отказался, - тут же ответила Мургла. - Так что, можем отправиться прямо сейчас, как я и говорила. Дивный край ждет. Истинное смирение и покорность всегда прокладывали туда путь. Поработаем снова вместе, но уже на моей территории. Нужно узнать, как эдемский плод попал в резервацию, за этим явно стоит кто-то очень могущественный. Что скажешь? Начнем вместе новую сказку, напарник?

Я посмотрел на носилки, на которых угрюмые санитары увозили тело прелоирея и едва слышно вздохнул.

- Ведите, ваше высочество, - тихо сказал я и поклонился так низкою как только мог.

Мургла довольно ухнула, развернулась и потопала вперед к карете. А я... я вытащил из кармана леденец на палочке и закинул его в рот, подбросив одним движением кисти, не поднимая руки и смотрел ей вслед, почти физически ощущая, как за мной стоит целая армия призраков, погибших ради того, чему сегодня было положено начало. Среди этого воинства была та девушка, что без единого колебания вколола себе смертельную дозу нетландской пыли, прелоирей Михаил, отыгравший свою роль до конца, и ушедший в мир иной с дурной славой террориста и торговца наркотиками, мой напарник, что недрогнув пожертвовал собой ради нашей великой цели. Я чувствовал их взгляды и их дыхание шевелило волоски на моей шее. Мы ведь даже не рассчитывали, что после первой же нашей акции в резервации появится кто-то из королевского дома. Может Бог снова с нами? Но даже если и не так, все равно мы идем за вами, убийцы и поработители, я стану первым человеком, кто проникнет в ваш дивный край и это станет началом вашего конца. Королевский дом Энтоардрума самый древний и могущественный, но не единственный. Есть и тот, что снабдил нас эдемскими плодами. Твой дом, принцесса, уже разделился в самом себе, а потому он не устоит. Неважно, сколько это займет лет или сотен лет, мы умеем ждать, таиться и готовиться, не в первый раз. Мы завоюем ваше доверие, придем в ваши дома и будем служить, улыбаться и кланяться, пока не придет день гнева. А потом мы убьем вас. Убьем всех и каждого без пощады и милосердия. Мы отправим вас в ад ударами мечей, что мы выковали из наших разбитых сердец. Нам больше не нужны сказки, ведь они все оборачиваются ночными кошмарами и глаза принцесс больше не заставляют нас плакать. Мы научились на наших ошибках и нам осточертело быть не такими. Спасибо за ценный урок, дивные люди. Готовьтесь к смерти.