Игорь парень простой. Если бьют в морду, то он бьёт в ответ.

Правда в этот раз до мордобития дошло не сразу. Всё по классике: тёмный переулок, мерцающий фонарь, аптека, обязательно с потухшей вывеской, восемь здоровых лбов и Игорь, держащий в руках коробку с пиццей для некого Мракулы. Доставить в Хран. Хран же — это замок, стоящий в двадцати километрах от города на высоком холме. Но сейчас это не важно.

— Куда прёшь? — невинно поинтересовался двухметровый амбал, сложив ладони на основании арматуры.

Он крупней прочих, а значит, был главным, рассудил Игорь. Собственно, иерархическая структура в стаях животных дело обычное, даже заурядное, ни сколько пицце мастера не удивляющее. Вопрос лишь в том, как глубоко эта структура укоренилась в этих конкретных джентльменах?

— Чё? Язык проглотил?! — прогремел главарь

Его дружки шагнули ближе, плотно обступая худую, немного сутулую фигуру Игоря с коробкой. Разреженный ночной воздух становился напряжённо горячим, играющих на скрипках кузнечиков заглушало злобное пыхтение восьми носов, а на спине собирались капельки холодного пота. Попробуй не вспотей рядом с восемью угрюмыми гомункулами, не обременёнными интеллектом, зато наделёнными желанием крошить черепа и таскать железо.

Главарю, видимо, надоело ждать ответа. И он, обиженный отсутствием диалога с жертвой, с залихватским "ух" закинул арматуру на плечо и подошёл вплотную к щуплому пареньку, чтобы перед ударом посмотреть сверху вниз на запуганного зверька, насладиться его страхом и мольбой, что вот-вот перейдёт в агонию и смерть. Но Игорь был не из пугливых и вопреки обстоятельствам таким и оставался.

— У меня предложение, босс, — сказал Игорь.

Гориллы надрывно засмеялись, схватившись за животы. Они любили посмеяться над жертвами, это почти так же весело, как избивать и ломать их, отбирая самое ценное. Но вот беда. Игорь-то жертвой себя не считал.

— Весь во внимании, — ржал главарь.

Игорь отложил коробку с бесценной пиццей в сторону и выпрямил спину.

— Ты и я, один на один. Моя возьмёт — иду куда хочу. Твоя — делай что хочешь.

И снова бесконечный ржач. Кто-то в процессе даже стукнул Игоря по плечу, но тот не обращал внимания.

— Ху-ух, — отдышался главарь. — Ну, давай, как там тебя....

— Игорь.

— Давай, Игорёк, посмотрим, ха! Кто кого! Парни, стройте круг!

Конечно, главарь не мог не согласиться. Его верные гориллы смотрят и ждут проявления слабости, а главарь должен быть сильным, иначе он не главарь. И, конечно, Игорь не мог быть не готов. Только качок-переросток откинул арматуру и замахнулся кулачищем, как прозвучал выстрел.

Смех и гвалт мигом прекратились. Главарь застыл в шоке. Опустив голову, он широко распахнутыми глазами отыскал кровоточащую рану. Игорь стрелял метко. Не дав главарю позорно свалиться на землю, пицце мастер убрал револьвер в кобуру под пальто и, хорошенько размахнувшись, от души врезал амбалу по челюсти. Послышался хруст, за ним последовал грохот падения.

В конце концов, Игорь парень простой. Если бьют в морду, он бьёт в ответ. Но толпа отчего-то такой победе радовалась. Прискорбно, но револьвер пришлось достать ещё раз. Курок, щелчок, выстрел! И новое тело украшает кровавыми кружевами асфальт.

— Ещё желающие? Или провалите?

Гориллы поворчали и ускакали прочь. Всё-таки инстинкты своё дело знают. Главаря прибили, брата прибили, а мне умирать не хочется, лучше сбежать, а потом и самому в главари. Или это уже другие инстинкты? Впрочем, кому не всё равно? Игорю вот всё равно, особенно после пятой стычки за неделю.

Он бережно поднял коробку со всё ещё теплой и ароматной пиццей и зашагал в темноту. Хотелось бы на колёсах, но все таксисты, услышав на адрес, на отрез отказывались ехать, автобусы к старым замкам не ходят, а личного транспорта у Игоря не было. Даже старенький велосипед, и тот продал, чтобы накопить на свою пиццерию. Так что приходилось топать по асфальту, а когда закончится асфальт — по проселочной дороге, петляющей в глубине мрачного леса. Целое приключение!

И, право, какое же приключение обходится без прекрасных дам?

— Прошу, постойте!

— Стою, не шевелюсь, — ответил Игорь.

Он как раз проходил развилку, из-за сворота которой показалась леди. Высокая(но куда уж ей до Игоря) брюнетка в чёрно-красном платье, словно украденном с королевского бала. Лёгкое декольте, пышные рукава, вызывающий вырез у бедра, длинный переливающийся двумя цветами подол. Как вы поняли, Игорю платье понравилось, но смотрел он лишь в глаза. Карие, цепкие и будто горящие изнутри то ли страстью, то ли ненавистью. Чертовка или ангел?

— Спасибо, — улыбнулась она. — Ходить одной в такое время очень беспокойно.

— С незнакомцами лучше? — улыбнулся в ответ Игорь.

Девушек он любил. Но они его, к сожалению, не очень. Жиденькие волосы, не симпатичное, как ему говорили, скучное лицо и худющая фигура.

— Бросьте! Вы не выглядите, как ужасный маньяк.

— Меня зовут Игорь, и можно "ты", — Игорь почесал щетину. — И разве я не похож на ужасного маньяка с пиццей?

— Я Эри. И ты самый вежливый маньяк с пиццей, которого я видела, — сверкнула глазами Эри.

— Красавицам виднее, — вернул комплимент Игорь. — Но... я недавно убил двоих человек, окруживших меня в переулке возле аптеки. Так что я самый настоящий пицце-маньяк.

Они посмотрели друг на друга. И засмеялись. И смех Эри, поверьте, был слаще любых пицц, коктейлей и сладостей. Уж, Игорь, приторговывающий алкоголем(для постоянных клиентов) и сладкими булочками(для самых прожорливых детишек), знал наверняка.

— И куда же держит путь коварный доставщик пиццы в такой час? — спросила Эри, отсмеявшись.

Они продолжили идти. В ночь незаметно вернулась скрипка кузнечиков и далёкое совиное уханье, к прохладному воздуху присоединился аромат цветочных духов, а тело испытывало приятную слабость после прилива адреналина.

— Боюсь, если в лесу не прячется племя затерянной цивилизации, для которого ты по чудному совпадению являешься королевой… — щека Эри дёрнулась —... то нам по пути. Я вот несу заказ некому Мракуле. А тебе зачем нужно в старый Хран?

— Вы не из местных, — не спрашивала, утверждала Эбби. И огонь в её глазах тускнел.

— Почему же?

— Все в этой части страны знают, зачем девушки в чёрно-красных платьях идут в старый Хран, и знают, кто там живёт.

Игорь не стал говорить, что держит здесь пиццерию уже третий год.

— Мракула?

Эри кивнула.

— Это древний вампир.

Игорь хмыкнул.

— Не смейся! — нахмурилась Эри, но улыбка выдавала её с головой. Правда вскоре леди вновь поникла. — Всё началось давно, во времена моей пра-пра... какой-то прабабушки. Тогда вместо небольшого городка здесь была крохотная деревенька. Поэтому, когда по ночам стали пропадать люди, это заметили сразу. Потом их находили в чаще леса, белыми, как мрамор и... сухими. Ни капли жидкости, кости, облепленные кожей и мышцами.

— И пара дырок на шее.

— Нет, — отвечала Эри, подбирая полы платья, чтобы переступить глубокую яму. — Огромная дыра там, где должно быть сердце.

— Оу... И что дальше?

— Есть несколько версий, но моя бабушка говорит, что дело было так, — Эри набрала побольше воздуха и продолжила. — Охотник, что нашёл тела, собрал всех на совет, на котором решили выследить зверя, монстра... Чем бы оно не являлось. Мужики наточили колья, взяли вилы, охотник наделал новых стрел. Во все оружии, с факелами в руках и храбростью в пока ещё бьющихся сердцах они вошли в лес и забрались в самую его чащу, где не ступала нога человека. И там они встретили его.

Что-то мелькнуло, ухнуло и растворилось во тьме, раскачав кривые ветви, что с каждым шагом сжимали тиски вокруг незваных гостей. Эбби встрепенулась, и схватила Игоря за руку.

— И что с ними случилось?

— С кем?

— С мужиками.

— А, — вспомнила Эри. — В самой чаще леса они встретили его. Серая кожа, длинные, до самой земли волосы, длинные когти и горящие алым глаза. Так его описали выжившие. Едва завидев мужиков, монстр стал рвать их на части и вырывать их сердца, вырывать и сжирать на глазах у друзей, братьев, сыновей и отцов. Кровь заливала всю поляну. Поняв, что им не победить, крестьяне пали на колени перед ним. И он оставил их в живых с одним условием.

— Он не убивает их, а они раз в один год и пол дня отправляют ему на съедение первую красавицу, — не унимался Игорь.

— Снова не угадал, — грустно улыбалась Эри. — Он их убивает, но не всех. Берёт столько крови и сердец, сколько пожелает, но не устраивает бойни, а девушки ему нужны для... утоления других желаний. Потом уже построили ему замок, придумали легенду по красивее и всё в таком духе.

— Что-то я не замечал газет с трупами без сердец на первой полосе.

— Говорю же, не местный, — Эри оторвалась от Игоря, и обогнала его, купаясь в свете полной луны, словно ангел. — Или ты думаешь, в такой глуши сотня человек в год умирает, "пропадая в лесу" и "поскальзываясь на льду"?

— Не думаю.

Эри остановилась. Остановился и Игорь.

Она повернулась к нему, не скрывая боль и страх, прятавшиеся за напускными пламенем глаз. Отчаяние настигает нас лишь в самом конце. Надежда уходит гораздо раньше, остаётся лишь бравада, но когда видишь готические пики чёрного замка, возвышающегося над лесом, тогда уходит и она. И ты остаёшься один, один на совсем.

— Ты боишься?

— Боюсь, — прошептала Эри и сделала неловкий шаг вперёд.

Игорь тоже шагнул. Притихли совы, на миг, на долгий миг замерли кузнечики и стих ветер. Застыл сам лес. Игорь положил пиццу на землю, но так и не успел выпрямиться. Его губы накрыли чужие. Воздушный, лёгкий поцелуй захватил парня с головой будто облако или цветок, полный желания жить и цвести. Но все цветы обманщики.

Раздался хрип. Боль исказила лицо Игоря. Он осел на землю, и вместе с ним осела Эри, чьё лицо наконец-то показывало истинные эмоции — лютую ненависть!

— Т-ты...

— Я.

— Н-но...

— И кто из нас теперь маньяк? — Игорь вздохнул, его боль была незримая, но острая. Женщин он всё же любил. — Я не верю девушкам, так удачно строящим из себя саму невинность и жертву обстоятельств.

— Я... я всего лишь не хотела, чтобы... чтобы ты не добрался до плем... — Эри тяжело вздохнула. — Ты не знал... Проклятье, я дура... но легенда, тогда...

Игорь поднялся. Из груди Эри торчал её же кинжал. Не будь Игорь столь внимателен, расслабься он хоть на секунду, доверься ей на мгновение и был бы мёртв. Нет, не такой исход его ждал. Хотя если бы не пара случайных совпадений в брошенной Игорем шутке про племя и королеву, то это могла быть лучшая прогулка из всех. Но жизнь не терпит сослагательного наклонения.

— Я живу в этих местах уже третий год и отлично знаю все варианты легенды. И ни в одном нет красивых девушек в чёрно-красных платьях. Народ дохнет и терпит. Позорища. Но если они уйдут или попытаются воспротивиться, то умрут их близкие. Такое условие поставил Мракула сотни лет назад.

Игорь в последний раз оглядел пусть и умирающее, но всё ещё невероятно красивое лицо чертовки и, подняв коробку с пиццей, продолжил путь. Если не поторопиться, пицца остынет, и заказчик будет недоволен. А учитывая, кто заказчик, это исход не из лучших.

Лес после смерти Эри как во взмаху волшебной палочки перестал быть таинственным и романтичным. Скрипели крючковатые ветви, царапая пальто, жуткая паутина свисала за каждым поворотом, извилистые тёмные корни опоясывали сужающую тропинку, дивная луна, сощурив белый глаз, пристально глядела за путником из-за туч. Воздух тяжелел, приближались шпили старого Храна. Игорь почти добрался.

Тропа пошла вверх. Игорь полез на холм, обогнул крупный булыжник, лежащий на крутом повороте, и вышел на финишную прямую.

Вблизи замковая стена оказалась меньше, но каменные горгульи, украшающие её зубья, внушали. А проход внутрь закрывала шипованная металлическая решётка и человек. Маленький человек с большим мечом.

— Стой, — хриплым голосом приказал он. — Кто идёт?

— Я Игорь, — пожал плечами... Игорь. — Доставляю пиццу некому Мракуле. Это случаем не вы?

— Нет, — человек криво усмехнулся. — Моё имя Георгий.

Гоша носил короткий фрак, брюки, огромный меч с крестовой гардой за спиной и очки-велосипеды. Конечно, всё в траурно-чёрном цвете. На вид Гоша был ни молод, ни стар, разве что бледен, как смерть, и явно прикрывал лысину париком с копной бесцветных волос.

— Возможно, я ошибся адресом, — Игорь сверился с несуществующим адресом на коробке. — А нет, вроде всё верно. Старый Хран, Мракуле.

— Граф Мракула, — сделал акцент на титуле Гоша. — Это мой хозяин. В настоящее время он отдыхает у себя в покоях, и мой долг охранять его покой. Любой ценой.

На этим словах он скинул перевязь с мечом и вытащил тот наружу, будто пушинку.

— Ох, ё! — выдал Игорь. — Ну и клиенты нынче.

Гоша сделал шаг вперёд. Игорь сделал шаг назад. Гоша крутанул мечом восьмёрку. Игорь выразительно качнул головой, осторожнейшим движением приземлил коробку и отодвинул прочь. В ладонь легла рукоять револьвера. Ловким движением пальцев парень крутанул барабан, тот показал четыре патрона из шести. Запасных Игорь не носил. Щелчок, и барабан возвращается на место.

— Может, обсудим всё, как взрослые люди? — предпринял последнюю попытку Игорь. — Мне всего-то и нужно, то доставить этот чертов заказ.

Видимо, последняя пара слов задела Гошу, и он с разгона кинулся на совсем не простого доставщика пиццы. Сверкнула сталь, раздался выстрел! Пуля прошила бедро мечника на вылет. Игорь отскочил, и бросился прочь.

Гоша, не замечая ранения, осыпал противника серией смертоносных выпадов, сияющих в ярком лунном свете подобно вспышкам звёзд и заставляющих воздух гудеть стаей озлобленных пчёл. Игорь не был первоклассным бойцом, и уже спустя пару секунд заработал первый порез, раскрасивший плечо алым.

— Ц!

Парень прыгнул спиной вперёд, ухватив револьвер обеими руками. Второй выстрел! Перекатившись, стрелок вскинул голову. Идеально! Аккуратная дырочка в районе сердца отлично украсила фрак Георгия. Настолько, что он даже застыл, рассматривая красоту. Но вот нечеловек поднял голову и злобно усмехнулся, он перехватил гарду поудобнее и с животных рыком ринулся на обидчика!

Грохнул третий выстрел! Гоша вновь замер. Третья пуля вошла прямиком в лоб, и, хотя кровь не пошла, Игорь мог поклясться, что видел, как часть мозгов шмякнулось на тропинку. Но Гоша был не приклонен. Он с яростью выдохнул и в два раза быстрей побежал на неприятеля. Игорь сунул пистолет с последним патроном(на всякий случай) в кобуру и бросился на утёк.

За спиной раздавалось рычание и смертоносный свист. В лицо лезла паутина, ветки до крови царапали лицо, а Игорь всё бежал, пытаясь уследить за каждой ямой и корягой. Но скоро парень запыхался и споткнулся о клятый корень! Он кубарем покатился по склону холма, пока не врезался спиной в тот самый камень на повороте.

— Ох! — простонал Игорь. — Да что же это за вашу мать сегодня...

— Добегался, — победно ухмылялся Гоша. — Игорёк.

— Не бойся, ещё повоюем, Гошанчик.

Всё случилось быстро. Молниеносным движением Игорь выхватывает пистолет. Гоша не теряется и дёргается в сторону. Но вместо выстрела Игорь бьёт ногой изо всех сил, роняя Гошу на землю. Рывок! И Игорь запрыгивает на монстра сверху! Пицце мастер хватает меч за гарду и, упираясь ногами, вырывает его из рук упыря.

Не потеряв ни секунды, Игорь широко размахнулся и попытался срубить Гоше голову. Но вот беда! Клинок застрял в шейных позвонках. Ну, ничего. Игорь оттолкнул барахтающегося Георгия ногой и рубанул ещё раз! И ещё разок! И только на четвёртый лысая голова, где-то растерявшая плешивый парик и очки, покатилась по склону, крича проклятия и ругательства на неизвестном языке.

— Ху-ух! — выдохнул Игорь. — Безумная ночь.

Раны и ушибы вскоре дали о себе знать, и парень распластался на траве, чтобы отдышаться. А пока Игорь отдыхал, то заметил, что Гоша, к удивлению, умирать не собирался даже сейчас. Его обезглавленное тело барахталось, пытаясь понять, где голова, а голова крутилась и мычала в кусте, пытаясь понять, где тело. Это ведь настоящий двуногий таракан. А как можно догадаться, тараканов Игорь по профессиональным причинам ненавидел почти так же сильно, как отбросов или лживых женщин. Получается, полный комплект.

Но если опустить глупые шутки, то впервые за ночь Игорь испытывал неподдельное беспокойство. Живой мертвец? Ни в каких легендах не говорилось, что Мракула может воскрешать, по крайней мере, в тех, что слышал Игорь. Но теперь уже отступать поздно. Последний шаг.

— Эх, — вздохнул Игорь. — Нельзя нам валяться, Гоша. Пицца остынет!

Кряхтя, потрёпанный и раненный пицце мастер встал на ноги, доковылял до куста с головой и, переборов, отвращение достал это визжащие нечто.

— Дай только добраться до тела, и я запру в подземелье и буду пытать, пытать и пытать, пока фынисдфшх!...

Игорь оперативно отрезал рукав пальто, скомкал и затолкал умнику в рот. Честное слово, пока молчал, казался умнее. Затем Игорь передал голову Гоши в руке Гоше.

— Открывай ворота и зови своего Мракулу. Учудишь чего, на тысячу кусочков покромсаю и закопаю. Андестенд?

Согласное мычание было лучшим из ответов за сегодня.

— Вот и хорошо. Веди!

Они направились обратно к замку, где Игорь подобрал порядком остывшую пиццу и, покачав головой, двинулся к воротам. Гоша не подвёл. Затрещали цепи, поднимая решётку. Старый Хран распахнул объятия, впуская незваного гостя в своё чрево.

Игорь уверенно зашагал прямиком к тяжёлым створкам входных дверей. Безвкусно чёрное дерево без единого узора.

— Жду, — сказал Игорь удаляющемуся Гоше.

И толкнул створки, те открылись с зубодробительным скрипом. Скривившись, пицце мастер нырнул в холодные и тёмные коридоры. Они к счастью или сожалению, не имели при себе ни жутких картин, ни внезапно оживающих чучел. Они были пустыми. Пыльными, пустыми и до чёртиков скучными. Однако эта пустота заставляла бесстрашного доставщика собственной пиццы затравленно озираться даже не в попытках, а в надежде найти чудище за очередным поворотом. Любая опасность была в разы лучше неизвестности.

— Где же, где же, где же... — приговаривал Игорь, слушая собственный голос.

Вероятно, стоило узнать у Гоши дорогу или вообще пойти с ним... только не судите Игоря строго. Он на самом деле устал. Но как бы там ни было, завернув десятый раз направо, Игорь встретился с зубастой пастью из серебряных зубов. Ей всего на всего был выложен рисунок на двери главного зала.

— Фух! Погнали.

Игорь бы влетел с ноги, но сил на бессмысленный пафос не осталось. Поэтому доставщик пиццы скромно постучал. Надо же, не ответили. Тогда Игорь постучал ещё раз. Ногой.

— Входи уже! — прокричали с той стороны.

Игоря дважды просить не надо. Проведя пальцами по гладким серебряным зубам, он открыл дверь.

Внутри его ждал просторный зал с горящими по периметру факелами, заканчивающимися у каменного трона, на котором восседало его величество граф Мракула. Модный фрак, плащ с высоким воротником, высокие дороги из качественной кожи — зависть, одним словом. На лицо же древний вампир оказался довольно молодым, даже моложе Игоря, но тот не обманывался внешностью.

— Кхм-кхм, граф Мракула, ваш заказ.

— Я ничего не заказывал, — отвечал бархатистый безэмоциональный голос.

— Но заказ...

— Что тебе нужно в моём замке, червь? — оборвал Мракула. — Ты покалечил моего дворецкого и разбудил меня ото сна. То, что ты ещё жив — великое чудо.

Игорь вздохнул.

— Я на самом деле принёс вам пиццу. Она собственного изготовления, — пиццайоло распахнул коробку, являя миру и привставшему на своём седалище Мракуле золотистый круг текста с ароматной начинкой. — Лучшие пеперони, девять видов сыра, края покрыты хрустящей корочкой, которую приятно кусать в отличие от бездарных вариантов быстрого приготовления, но середина при этом остаётся удивительно мягкой. К тому же, зная ваши вкусы, я добавил в основание немного крови девушек, пришлось раскошелиться, но я вас уверяю, что всё свежее. Хранилось при очень низких температурах. К слову о них, пока я добирался, пицца немного остыла, но если...

— Довольно, — Мракула сощурил взгляд. — Что ты вознамерился получить за эту пиццу, человек?

Игорь хмыкнул. Он поставил пиццу на пол и достал револьвер с последним патроном. Можно подумать, что Игорь идиот, и это будет правдой, но только отчасти. Соль в том, что все патроны в револьвере заговорённые. Это не имело значения против горилл и не сильно помогло против уже мёртвого создания, но вот против живого...

Игорь опустил оружие и, чеканя каждое слово, произнёс:

— Граф Мракула, я пришёл, чтобы умереть.

Голос эхом отразился от стен и затерялся во мраке, оставляя после себя лишь звенящую тишину. Тут же разорванную заливистым смехом! И не просто заливистым! А заставляющим дрожать стены, пол, потолок, весь замок и весь лес! Дьявольский смех! И чертовски заразный, настолько, что Игорь не выдержал и тоже засмеялся. Но хохот прекратился так же резко, как начался.

— Ты смешен, человек, — вынес вердикт Мракула. — Ты сумел добраться сюда, в Хран, сразился с моим слугой на грани жизни и смерти за право войти и принести свою... пиццу, чтобы умереть? Это смешно. Глупо, безрассудно и смешно.

— Это не так, граф Мракула.

— Так объяснись же, пиццедел.

— Вы не можете меня понять, потому что бессмертны, но даже будь иначе, всё равно не смогли бы, — Игорь набрал в лёгкие побольше воздуха. — Я неплохой пицце мастер, граф Мракула, но далеко не лучший. Лучшим не стану и за целую жизнь, потому что есть вершины, которые не взять, как ни старайся. Но кроме пиццы у меня нет ничего. Что же тогда делать? Подумал я. И решил готовить для людей, потому что еда приносит людям радость. Я был глуп. Люди — это пропащие твари. Им нравиться только жрать, срать и ржать! Никчёмные животные, закостенелые, неспособные изменяться и улучшать мир. Обезьяны, сбивающиеся в стаи, чтобы жрать, срать и ржать ещё больше. Я возненавидел общество, в котором живу, но не сдался. Если мне ненавистны все люди, то может хватит и одного? Всего одного живого и любящего человека. Но истинной любви не существует, граф Мракула. Меня обманывали десятки раз, меня бросали на произвол судьбы, меня целовали, вонзая в сердце ножи! И я возненавидел любовь. В моей жизни не осталось ничего ценного, и я решил, что моя жизнь отныне не ценна. Но я не мог позволить себя убить. Потому что для этого нужно стать жертвой, стать одним из тех, кого я ненавижу.

— Достойно.

— И я не мог позволить себя убить, ведь обязан бороться, иначе это ничем не отличается от суицида. Тогда я и решил приготовить пиццу для вас. Самую сложную пиццу. Лучшую пиццу из всех, что я когда-либо создал. И принести её вам. А в замен... в замен получить смерть.

Повисло долгое молчание. Человек смотрел на древнего монстра. Монстр смотрел на сумасшедшего человека.

— Неси сюда свою пиццу, — наконец сказал Мракула.

Игорь не заставил себя ждать. Он поднёс коробку. Мракула взял кусочек, поднёс ко рту, понюхал, посмотрел, как тянется сыр, лизнул, утвердительно кивнул и откусил.

— Ммм! — не сдержался страшный вампир. — Как ты...

— Выдержка при разных температурах и...

— Да нет! Почему кровь такая вкусная? Это... Что ты в неё добавил?! Отвечай же!

— Да ничего особенно, самый обычный соус. Пришлось, конечно, постараться, чтобы вместе с кровью получился нормальный вкус. Удачное сочетание получилось подобрать лишь со сто какой-то попытки.

— Невероятно, — млел великий граф Мракула, катая на языке начинку с девичей кровью. — Это лучшая пицца на всём белом и чёрном свете!

— Благодарю.

Облизав пальцы, Мракула пересилил себя и отодвинул райское блюдо.

— Что ж, ты достоин смерти, человек по имени Игорь.

Метнулась чёрная тень, раздался выстрел!

Захлёбывающиеся в крови тело Игоря рухнуло на пол, содрогаясь от боли. Мракула щелчком пальцев откинул пойманную в полёте пулю и, отведя когтистую руку назад, с чавканьем и хрустом вонзил её в грудь пиццайоло. А наружу вытащил с ещё бьющимся сердцем.

Игорь умер с улыбкой на устах.

Улыбнулся и Мракула, а затем полил превосходную пиццу кровью своего создателя. Будет, что рассказать братьям на досуге.

 

На досуге.

— И тут я ему говорю: "Что ж, ты достоин смерти, человек по имени Игорь".

Вампирские графы жевали вкуснейшую пиццу, сидя за круглым каменным столом, и одобрительно кивали.

— И что потом, Мрак?

— Вырвал ему сердце, да и дело с концом.

— Мра-ак...

— Мра-а-ак...

— Не завирайся, Мрак.

— Да, что ты с ним сделал, Мрак?

Мракула лишь хмыкнул и картинно щёлкнул пальцами. В помещение вошёл худощавый парень с подносом, на котором дымилась ароматная пицца. У него были жидкие волосы и скучное лицо белее мрамора.

В ту ночь замок не замолкал от истерического смеха десятков вампиров, из-за туч насмехалась луна, надрывалось от злорадного хохота племя уцелевшей цивилизации прошлого, кузнечики катались по земле, держась за животы, кряхтели сосны и дубы, трескались от гогота булыжники, ржали тупые качки, уже выбравшие нового главаря. Смеялся и Игорь. Он рад бы от горя и зарыдать, но мёртвые не плачут. Только смеются, страдают и работают.

 

И все те, кто так страстно желают смерти, обречены доживать свой век живыми мертвецами.