Эли так сильно хотел когда-нибудь летать, что от этого желания он умер.

Кто сидит на тропе среди елей и плетет венок из вереска? Что за человек? Эли чувствовал энергию жизни. Эли тянулся к теплу.

Человек сидел на тропе, не боясь запачкать человеческой одежды. Эли смотрел и не хлопал глазами. Эли пролетел над головой человека. На минуту завис. Немного подумал.

Эли подумал и припал к человеку. Эли тянулся к теплу.

Привет – сказал человек мысленно, хотя он не видел Эли, он думал, что коснулся его какой-то дух леса. Человек любил фантазировать. Привет, поиграй со мной.

Эли ушел, наевшись. Еще пару дней Эли может летать и ни о чем не думать.

Эли так сильно хотел когда-нибудь летать, что это желание могло бы после смерти привязать его дух к земле и держать там, держать, пока он не исполнил бы этого желания. Но случилось так, что смерть Эли и так исполнила его желание, и для Эли не осталось причин бродить по земле бесплотной тенью.

Эли пришлось питаться от живых людей. Эли все помнил про жизнь. Знал, как людям бывает тяжело. Никогда не брал больше, чем ему было нужно. А если нужда заставляла Эли брать у того, кто был слаб, он всегда останавливался прежде, чем нанес бы непоправимый вред. Эли был добрый.

И вот на тропе среди елей сидел человек. И Эли смотрел на него и тянулся к теплу.

Как хорошо, что ты здесь, Эли. Человек говорит и плетет венок из вереска. Человек улыбается и строит лестницу из сосен. Человек прикрывает глаза и подставляет лицо солнцу, слушая, как запаздывающие к рассвету совы несут на крыльях страшные сны. Эли думает, что человеку снятся сны, а Эли – нет.

Другие люди никогда не чувствовали Эли, а этот человек жил в безвременном лесу на тропе среди елей.

Иногда Эли без причины злился. Эли хотел, чтобы человек прогонял его.

Не злись, Эли, я рад, что ты здесь, как хорошо, что ты здесь. Грейся, Эли, и лети.

У человека было очень много энергии, она грела не только мертвого летающего Эли, но и безвременный лес вокруг. Солнце вставало и садилось, потому что человек был здесь. Вереск цвел, потому что человек его срывал и плел венок. Человек сплел венок и для Эли.

Прошел один месяц лета.

 

 

Человека звали Ло. Ло, спрашивал Эли, почему ты меня видишь, и почему не прогонишь, если знаешь, кто я. Ло не отвечал прямо. Продолжал плести венок из вереска, а Эли подарил ирисы.

Эли, чего ты не летишь, спрашивал Ло. А Эли запутался в побегах льна. Эли играет в прятки в елях вместе с Ло. Теперь Эли не знает, какое у него новое заветное желание, какая у него неисполненная воля, что сделать, чтобы вознестись, или чего не делать.

Эли, а если я уйду, Эли, ты будешь скучать? Эли злится и кричит, что Ло не сможет уйти. В этом лесу все – для Эли, это лес безвременный, Эли скажет мхам – держите Ло, мхи сделают. Эли скажет волчьей ягоде – остановите Ло, ягода остановит. Эли разбушуется, а потом затихнет. Потом он прижмется к Ло и спросит, почему Ло совсем его не боится, и расплачется, и скажет, что Ло надо было давно его прогнать, потому что Ло и сам знает, что Эли его использует. Что для Эли Ло – просто человек с энергией. Удобный человек, чтобы не искать постоянно других, чтобы возвращаться только к Ло и потом летать, летать, летать.

Эли никогда не берет Ло с собой в полет. Эли не знает, может ли, но Эли даже не пытается. Но Эли всегда прощается. Ло всегда прощается, когда прощается Эли.

Куда ты летишь сегодня, Эли. Пока, Эли. Возвращайся, Эли. Ло жует стебелек незабудки.

Ло рассказал Эли, что он запоминает каждый день. Ло хотел бы все записать, но почему-то так и не делает этого, и Эли не настаивает. Эли вообще не понимает, зачем Ло нужно все это помнить.

Прошел другой месяц лета.

 

 

Эли стал замечать, что Ло слабеет. Эли вдруг внезапно осознал, что у Ло ведь тоже есть свой резерв, даже если он человек – он человек обычный. Эли так долго собирался с духом, чтобы об этом с Ло поговорить…Выбрать других казалось предательством, даже если это нужно было для общей жизни, а делиться сам Эли не мог – он же паразит, у него почти нет своей энергии.

Ло, спрашивал Эли, может быть, тебе нужно больше есть и больше спать? Почему ты, Ло, такой безответственный. Ты же всего лишь человек. Эли, отвечал Ло, со мной все хорошо, вот, вереск опять зацвел, Эли, вот совы опять летят, Эли.

Эли помнил про жизнь, но ему казалось, что он забыл речь. Эли говорил так мало до встречи с Ло, но и после встречи с Ло он особо не говорил. Ло не любил болтать, Ло говорил всегда только то, что нужно и только тогда, когда нужно.

Эли стал замечать, что Ло слабеет. Ло, Ло, просил Эли, давай найдем способ тебе помочь. Ло, почему тебе плохо, если из-за меня, Ло, я больше не буду летать. Ло не подтверждал ничего и не отрицал, Ло просто делился энергией и улыбался, плел венок из вереска, спал на солнце – раньше Эли ни разу не видел Ло спящим. Эли не будил Ло, он ловил солнечные пылинки и складывал их на тропе в огромные кучи. Это энергия, которой он может попробовать питаться, чтобы больше не вредить Ло.

Это не ты, Эли, это просто так, успокаивал его Ло.

Не успокаивай меня, Ло, я не глупый, просил Эли.

Ты не сможешь мне помочь.

Эли летал теперь только по безвременному лесу. Он брал энергию у деревьев – ее было мало. Но это лучше, чем брать энергию у Ло. А Ло слабел, но издалека казалось, что его энергия сияет так же ярко, как это было, когда Эли увидел Ло впервые, сидящим на тропе среди елей.

Ло, зря мы встретились, мне надо было уйти от тебя раньше.

Эли, я так рад, что ты здесь. Поиграй со мной.

В безвременном лесу вяли сосны. Одна за другой, пока не завяло двенадцать.

До конца лета осталась неделя.

 

 

В безвременном лесу, кажется, не было птиц, кроме сов, и зверей не было, кроме времени. Время иногда принюхивалось и кусало Ло, но никогда до боли или крови, время всегда только играло с Ло. К Эли время было равнодушно.

Эли почему-то решил рассказывать Ло, где он летает, рассказывать про бурю, и про большую воду и другие, временные леса. Ло слушал внимательно, но так и не попросил Эли брать его с собой в полет.

Мы не просто так встретились, Эли, поэтому ты не виноват. Я не устал, Эли, мне не плохо. Вот, попробуй, Эли, это вересковый мед.

Однажды Эли летел над пожаром. Эли играл с огнем. Он рассказал об этом Ло. Как хорошо, улыбнулся Ло, что в нашем лесу не может быть пожара.

В последний день лета Эли не хотел встречаться с Ло. Человек наверняка уйдет из леса, у человека, скорее всего, будут дела во временном мире. Эли подумал, что если они не встретятся, не придется прощаться не как обычно перед полетом, а по-другому, навсегда.

В последний день лета Эли не пришел. Он не полетел над тропой, и он выбросил венок из вереска. Эли летал весь день по краю земли, Эли искал других людей, хоть кого-нибудь.

Эли-эли, что же ты…Где же ты.

Осень уже началась. Эли решил заглянуть в лес, он нашел других людей, он нашел тех, кто помогал ему летать, но все было, ожидаемо, не так. Люди не были Ло. Ло был не просто человек.

Мхи, вы видели Ло, спрашивал Эли. Сосны, вы видели, Ло? Ели, вы видели Ло? Совы, покажите Ло.

Ло сидел на тропе. Лестница была достроена, венок сплетен. Вереск больше не цвел.

Эли, ты знаешь, я, на самом деле такой, как ты. Эли, не удивляйся, что ты этого не понял, так нужно было.

Эли слушал и не понимал. Эли не хотел слушать Ло. Эли хотел вернуться в первый день лета, хотел никогда не знакомиться с Ло.

Ло хотел уйти сразу, в последний день лета, но он не мог уйти, все-таки не попрощавшись с Эли тем самым прощанием, которое навсегда. Но Ло, почему ты не говорил, я же специально ушел, я же специально нашел других, я же спрашивал тебя, я же хотел помочь, Ло, говорил Эли. Ло ответил только одно – это было мое последнее желание, которое привязывало меня к земле и заставляло бродить по ней бесплотным призраком. Ло хотел быть нужным, Ло хотел, чтобы к нему тянулись, как к теплу тянулся Эли. Поэтому Ло был такой яркий, и его почти невозможно было отличить от человека. Но теперь же, настаивал Эли, который хотел, как только увидел одинокого Ло, развернуться и улететь, но не смог, теперь ты можешь быть совсем как я, мы вместе будем искать людей и просить их помочь, и вместе будем летать. Ты хочешь летать со мной, спрашивал Эли.

Наконец-то ты меня зовешь с собой, грустно улыбался Ло, но я не хочу, Эли, и никогда не хотел, хотя я очень рад, Эли, что ты был со мной этим летом, лучшего и желать нельзя. Я исполнил последнюю волю Эли, я прощаюсь навсегда, Эли.

Эли знал, что не надо было приходить. Тогда он бы не увидел, как Ло исчезает, как напрасно Эли решил больше не питаться от Ло, чтобы ему помочь. В эту встречу, где-то в начале осени, он был так рад, что, несмотря на все, приник к Ло, сказал, привет, Ло. А потом Ло стал говорить так много, сколько не говорил никогда. И все Эли объяснил, не объяснил только, что Эли дальше, без Ло, делать. И почему Эли снова плачет – тоже не объяснил.

Завядшие сосны падали. Ветер в безвременном лесу стих. Время забилось в свою нору. Если бы Эли не пришел сейчас, Ло бы прождал его очень долго, но Ло бы не жил, Ло бы просто ждал – это совсем другое. А сейчас он жил несколько минут, когда Эли забирал последние крохи его энергии, когда Эли осознавал, что Ло не человек, а призрак, чья последняя воля была – отдать все, что только возможно тому, кому это нужно.

Ло, как же я раньше не понял, спрашивал Эли, почему же ты ничего не говорил, Ло. Но этот вопрос повторялся уже не один раз и ответ на него давно был дан, и смысла в нем давно уже, уже целых несколько минут, совсем не было.

Ло не сидел на тропе среди елей. Ло поднялся на ноги и посмотрел на солнце. Эли хлопал глазами и не хотел приближаться к Ло, не хотел хватать его за руку. Эли, привет, Эли, и прощай. Я так рад, Эли, что это лето мы провели вместе.

Ло распадался на солнценити, Ло становился миллиардом солнечных точек, которыми Эли когда-то пытался питаться. Ло успел сказать и сделать все, что хотел. Не успел только Эли, но Эли не думал, что он заслужил возможность останавливать Ло. Ло всегда его слушал, но никогда не делал чего-то, что ему не хотелось, если Эли надо было. Просто до сегодняшнего дня, дня в середине начала осени никогда Эли не нужно было то, чего не хотелось делать Ло.

Солнечные точки рассыпались по тропе, смешались с пылью, с воздухом, с вересковым запахом. Эли еще слышал, Ло говорит, прощай, не скучай, лети, дорогой Эли, когда в безвременном лесу даже мхи молчали, а совы неслись в звездное небо впервые наступившей ночи.

Эли хотел, чтобы сейчас в безвременном лесу начался пожар, но он все еще слышал, как Ло говорит, прощай, не скучай, лети, милый Эли, и пожара не было.

Пожара не было и Эли отвечал:

– Хорошо… Хорошо.