Высоко-высоко, на Небесах, откуда людей изгнали так давно, что уже мало кто помнит почему, продолжали жить крылатые ангелы, выполняющие свои ежедневные обязанности. Многие думают, что ангелы – это странные, непонятные и даже пугающие своим видом существа с тысячью огромных глаз и мощными крыльями. Так и есть. Это истинная сущность всех ангелов, их «внутренний мир» и правда пугает. Однако, спустя века ангелы решили примерить на себя человеческий облик, ведь продолжали наблюдать за людьми, человеческими судьбами и постепенно обличие человека крылатым существам стал почти родным. Так, Небеса превратились в Рай для глаз. Ангелы создавали свой облик по крупицам, некоторые занятия смертных переходили и им, поэтому, решив, что это в общем-то неплохо, чем-то походить на людей, ангельское общество приняло это новшество, не обсуждая.

Итак, с внешним обликом крылатое общество разобралось. Но что же в плане души? Ответ прост. У ангелов нет души. По крайней мере, не должно быть, ведь, если высшее существо обретет душу, то будет сострадать людям и их недугам, станет падок на искушения, тем самым обеспечив себе падение и безвозвратную потерю бесценных крыльев.

Правило о запрете иметь душу ввел Совет Серафимов, высших ангелов. И все остальные ангелы должны подчиняться правилам, что диктует Совет, ведь все прекрасно знают: если ангелы перестанут соблюдать правила, то на Небесах воцарится хаос, и по сравнению с хаосом на Небесах не сравниться даже Ад. Небесные свод падет на Землю, уничтожив половину смертных, таким образом принеся души людей в жертву всадникам Апокалипсиса. А когда всадники пробудятся, напитавшись пролитой кровью смертных и бессмертных, то устроят ад на Земле, Небесах и в Аду, уничтожив все на своем пути и стерев всех в порошок. Во всяком случае, так пугают юных ангелов в специальных школах Познания. Они не очень отличаются от человеческих учебных заведений, только вот ангелы изучают там их волшебный мир, хрупкие правила, историю.

Таков был мир на Небесах, где правило добро, справедливость и крылатые существа, чья неземная красота могла свести с ума простой люд. Но, если бы на Небесах и правда было бы все так идеально и прекрасно, то откуда могли взяться падшие ангелы? Разве могли быть те, кто нарушал правила, расшатывая хрупкое равновесие этого безгрешного мира? Но главный вопрос: почему?! Почему они решили пасть?

Этим вопросом задавались все те ангелы, которые еще не испытали на себе всю боль падения. Этим же вопросом каждый день задавалась юная девушка Беккай. Она стояла на заброшенной мраморной беседке, которая была известным местом встреч влюбленных бессмертных, а особенно для тех, кто хотел побыть наедине. «Место уединения» - так прозвали это место. И правда, место было уединенным. Беседка находилась на небольшом, застывшем в воздухе, островке. На этом островке не было почти ничего, кроме леса и маленького озера, которое уходило водопадом далеко-далеко вниз, за пределы острова. Беккай, обняв треснутую колонну из мрамора руками, улетела далеко в свои мысли. Любуясь тем, как блики солнца играют на воде, девушка даже не услышала тяжелый взмах крыльев и бесшумное приземление позади нее.

- Все никак не надоедает это маленький райский островок? – мужской голос вывел Беккай из раздумий. Она мотнула короткой рыжей шевелюрой в сторону ангела. На лице у нее появилась легкая улыбка.

- Как мне может надоесть это место, если я, каждый раз летя сюда, знаю, что это означает нашу с тобой встречу?

- С этим сложно не согласиться, тигренок.

- Я надеюсь, ты был внимателен как обычно? Никто не следил за тобой, Лео? Ты ведь понимаешь, как мы рискуем, каждый раз… - вид у девушки сделался взволнованным и опечаленным.

- Именно поэтому я и попросил встречи, - мужчина подошел к ней ближе и, взяв ее ладони в свои руки, посмотрел в глаза Беккай, - мне надоело прятаться, Беккай. Я хочу свободно летать в небе, держа тебя за руку, целовать тебя у всех на виду, не думая, что совершаю какое-то тяжкое преступление. Мне абсолютно все равно, что подумают другие ангелы, а серафимы уж тем более. То, что ты на порядок ниже меня по рангу, это еще не делает тебя неподходящей мне женщиной.

- Лео… - она пристыженно опустила голову, не веря, что ангел говорит это всерьез, - ты ведь понимаешь, что наши отношения…неправильные. Я не могу быть достойной тебя. Никогда не была, ведь я даже не из Первого лика! Общество нас не поймет. Все будут шептаться и указывать на меня пальцем, мол, что эта девчонка из Второго лика, принадлежащая Силам, забыла рядом с серафимом! Ангелы сочтут меня алчной, желающей власти. Они подумают, что, используя тебя, я хочу пробиться к верхам и стать шестикрылым серафимом.

Лео устало вздохнул, постоянные переживания Беккай о том, что об их отношениях будут говорить другие, со временем начали утомлять:

- А что у тебя на уме?

- Ничего плохого! Я люблю тебя и совершенно не смотрю на то, что ты… - взгляд предательски потянулся к трем парам огромных золотисто-желтых крыльев возлюбленного.

- Тогда, в чем проблема, Беккай? Пойми уже наконец, мне все равно, что об этом подумают ангелы.

- А как же власти? Совет? Он ведь…не позволит тебе встречаться с такой посредственностью, как я.

- Да прекрати ты уже это ради всего святого, Беккай! – вспылил Лео, - сколько мне еще раз нужно повторить, что это не твои проблемы? Я разберусь с Советом, он ничего мне не сможет сделать, потому что я серафим этого Совета! Я и есть власть! Разве ты этого не понимаешь?

- Лео…

- Каждый раз, когда я пытаюсь вывести наши отношения из тени, сделать нас немного свободными, сделать тебя свободной, ты твердишь одно и то же! Тебе самой не надоело, Беккай? Почему ты препятствуешь этому? Я ведь хочу, как лучше для нас! Все, что тебя останавливает – это мнение общественности?! Знаешь, что я скажу тебе в таком случае, дорогая? Ты – дура! Полная дура, если позволяешь этим крылатым уродцам решать, как тебе жить, что делать и кого любить! Мне надоело!

Резкая вспышка злости напугала девушку, а слова Лео – задели и оскорбили. Слезы обиды застыли в глазах, и Беккай, едва не ломавшимся голосом, тихо спросила:

- И…что это значит?

- Это значит, Беккай, что тебе нужно принять серьезное решение, от которого будет зависеть дальнейшая судьба наших отношений. Либо мы публично признаемся…

- Либо…? – голос девушки совсем стих, потому что она догадывалась, что будет в случае, если Беккай откажется выставлять их отношения на публику. И это было самым ужасным, о чем только могла подумать Беккай.

- Либо между нами все кончено. – Ледяным тоном отчеканил Лео.

Воцарилась тишина, Беккай все еще надеялась, что он несерьезно, что просто погорячился и у него просто слетело с языка, необдуманно, импульсивно, но Лео продолжал молчать, словно молчание означало подтверждение только что сказанных слов. Осознав, что Лео полностью серьезен, Беккай нахмурилась, все еще пытаясь сдержать слезы, сдавливающие горло, и склонила голову набок, умоляюще прошептав:

- Лео, прошу, не поступай так со мной…это шантаж, и шантаж жестокий. Я не могу потерять тебя, но и решиться на такой шаг тоже не в состоянии. Лео, пожалуйста…

- Все в твоих руках, тигренок. И если ты не хочешь потерять меня, тебе придется пойти на мои условия.

- Зачем тебе все это? – обессиленно спросила ангел.

- Я хочу показать Совету, кто тут главный. Хочу доказать, что их слово – пустой звук для меня, и они не в силах контролировать меня. Когда ты станешь серафимом и станешь такой же сильной, как я, то вместе мы сможем сделать Небеса лучше. Мы станем правителями, построим новую империю, где не будет этих жалких, никому не нужных правил. Я буду королем новых Небес, а ты станешь моей королевой и матерью моего наследника.

У Беккай вырвался истеричный смешок:

- А ты, как я посмотрю, уже все спланировал на века вперед? А моего мнения спросить о нашем совместном будущем ты не хочешь?

- А тебя что-то не устраивает?

- Да. Мне не нравится, что ты хочешь использовать меня как какое-то украшение или инструмент для своих планов.

- Тогда ты точно дура, Беккай. Я предлагаю тебе яркое и богатое будущее, где ты могла бы купаться в лучах славы, облить крылья золотом и править обществом, которое сейчас указывает тебе, кого ты должна любить, а кто для тебя слишком недосягаем. В недалеком будущем ты могла бы подавить тех, кто сегодня подавляет тебя. Разве тебе этого недостаточно?

- Единственное, что мне от тебя нужно – это твоя любовь и поддержка, а не золотые крылья и тяжелые короны, сдавливающие мозг. Потому что любовь – самая сильная вещь на свете. Мы могли бы бросить все. Сбежать на Землю. Жить мирно и тихо. В идиллии. Забудь ты об этой силе! Об этой власти! Мне достаточно того, что мы друг друга любим, Лео. А тебе? Разве тебе недостаточно моей любви?

- Нет, - честно признался серафим, - недостаточно. Но она бы не помешала мне, когда я буду на вершине. А вот будешь ли ты сидеть на моих коленях, когда я окажусь на троне – решать тебе. Я буду ждать ответа до рассвета. Все в твоих руках, Беккай. Я люблю тебя и надеюсь, что ты примешь правильное решение. – С этими словами Лео расправил все три пары крыльев и взмыл в воздух.

Беккай закрыла лицо руками, больше не в силах сдерживать слезы. Лео, Лео…всегда с ним было тяжело, Беккай постоянно упрекала себя за то, что влюбилась в этого жестокого серафима. Ну почему, почему она не могла присмотреться к кому-то доступному? Увы, сердцу Беккай приказать не могла.

- Вижу, на этот раз встреча не увенчалась успехом. – По ступенькам беседки поднялся четырехкрылый ангел. Херувим. Сильнейшая раса ангелов, после серафимов, конечно же. Он облокотился на одну из колонн, не сводя взгляда с Беккай.

- Ньют, - узнала в херувиме знакомое лицо девушка, - неужели опять следил за Лео?

- Этот наглый и самовлюбленный серафим меня не интересует. Я беспокоюсь за тебя, сама ведь знаешь, ваши тайные встречи добром не кончатся.

Ньют. Пожалуй, самый язвительный и острый на язык из всех ангелов, которых только знала Беккай. Он приходился девушке, пожалуй, единственным другом, с которым Беккай могла делиться секретами и своими проблемами. Они начали летать наперегонки вместе еще в далеком детстве, и Ньют всегда был рядом с Беккай, словно был ее личным ангелом-хранителем и никогда, никогда не позволял девушке грустить.

- Именно поэтому Лео и попросил встречи. Он требует от меня невозможного. – Беккай смахнула слезы с лица.

- Он не имеет права требовать от тебя того, что ты не хочешь делать. Ты не обязана переступать через себя, лишь бы угодить этому треклятому серафиму.

- И что же ты предлагаешь? – Беккай и правда стало интересно, хотя она и понимала, что от предложений Ньюта будет мало толку.

- Бросай его. Ты слишком хороша для Лео. Он не заслуживает тебя и тем более… - Ньют оттолкнулся от колонны и приблизился к Беккай, слегка сжав ее локоть, - он не стоит твоих слез. - Честно говоря, я готов сию секунду сорваться с места и разорвать его на куски за то, что причиняет тебе боль. Почему ты до сих пор с ним?

- Я люблю его… - вновь захотелось реветь. Беккай нахмурилась и упала в объятия Ньюта. Тот поглаживал ее по непослушным кудрям:

- Бекс, ты, может и любишь его, но он ведь сам сказал, что этого недостаточно. Разве Лео может любить тебя и при этом говорить такие вещи?

- Он просто серафим…

- И это диагноз. Посмотри на это с другой стороны: ты постоянно страдаешь от действий и слов Лео. Может, тебе пора освободиться от его давления?

- Неужели, это выглядит именно так? Разве может быть так, что Лео…на самом деле меня не любит?

- Серафимы любят только себя. Те, кто ввел запрет о наличии души, в первую очередь не имеют ее сами. Но самый бездушный и заносчивый ангел, которого я когда-либо встречал – это Лео. Прошу, Бекс, освободись. Лео-тиран. Неужели за столько лет ты этого не поняла?

- Не знаю, Ньют, я совсем… запуталась, - девушка подняла на Ньюта глаза, и вдруг посмотрела на него как-то по-другому. Беккай никогда не воспринимала этого херувима, как кого-то большего, чем друга, но сейчас что-то в ней переменилось. Она вдруг вспомнила, что Ньют всегда был рядом с ней и готов был поддержать в сложную минуту. Особенно, когда Беккай приходила к Ньюту вся в слезах после очередной ссоры с Лео. Все казалось таким сложным и запутанным, но в этот самый момент, когда Беккай заглянула в темные бездонные глаза ангела, все как бы само встало на места, паззл сложился. Сейчас они глядели друг на друга влюбленно.

- Бекс, должен признаться… - прошептал Ньют, не сводя с нее глаз, - то есть, я не так себе это представлял, но дело в том, что ты можешь сбежать от Лео. Вместе со мной. Я сумею защитить тебя от него, только позволь мне забрать тебя далеко отсюда, подальше от Лео. Я больше не могу смотреть на то, как ты мучаешься из-за него. Пожалуйста.

- Ньют, ты всегда был так добр ко мне, всегда стремился отгородить от всего плохого и защитить, а я не замечала этого или не придавала особого значения, но теперь я поняла. Спасибо за все, Ньют.

- Не за что благодарить, Бекс. Я просто… - он вздохнул и отвел взгляд в сторону, - всегда любил тебя. И со временем это чувство стало лишь сильнее.

- Тогда, почему же ты так долго молчал? – Беккай нисколько не удивилась признанию Ньюта, может, глубоко внутри она всегда знала, что Ньют неровно дышит к ней.

- Когда на горизонте появился Лео, я подумал, что он сможет дать тебе все, что только захочешь. Мне казалось, что серафимы способны любить, но тогда я был слишком молод, чтобы понять, что верховные ангелы – самые бездушные и жестокие существа. Я надеялся, что с Лео ты будешь счастлива, поэтому наблюдал за вами. Но со временем, понял, что Лео не делает тебя счастливой. Я чувствовал свою вину за то, что позволил тебе встречаться с ним. И каждый раз, когда ты приходила ко мне в слезах из-за Лео, клянусь, я ненавидел себя за бездействие. Бекс, скажи, как я могу исправиться? Я ненавижу себя за то, что обрек тебя на страдания, поэтому я всеми силами стараюсь спасти тебя из цепких рук Лео.

Беккай слабо улыбнулась признанию Ньюта. Лучи закатного солнца падали ему на крылья, заставляя те светиться. Девушка коснулась его черных волос, подушечки ее пальцев опустились на мужские скулы…

- Бекс…

- Как же я ослепла от влюбленности к Лео…позволь мне… - ангел привстала на носочки, и их губы встретились. Ньют замер, не в силах ни ответить на поцелуй, ни оттолкнуть Беккай. Девушка, не почувствовав никакой реакции, открыла глаза и, смущенно поджав губы, отстранилась от Ньюта, - извини меня…

- Нет, нет, ты не виновата, я… просто боюсь, что буду не лучше Лео. Мне страшно, Бекс. Я боюсь, что как-то причиню тебе вред.

- Ньют! Это не так! Ты намного лучше Лео и никогда не сможешь опуститься до его уровня.

- Вот как? – на поляну приземлился Лео, а от взмахов его крыльев поднялся сильный ветер, - а в лицо ты никогда не говорила мне такие вещи, Беккай. Признаться честно, я разочарован, нет, я просто в бешенстве! А ты, - он пальцем указал на Ньюта, - нужно было избавиться от тебя раньше. Ты сразу показался мне подозрительным, все время ошивался возле моей девушки! Моей Беккай!

- Лео…! – ужаснулась ангел.

- Она не твоя! Она принадлежит лишь самой себе.

- Как ты…оказался тут?! – все еще не понимала Беккай.

- Думаешь, я не чувствовал его энергию, от которой несет за километр? Каждое утро я ощущал на тебе, Беккай, энергию этого херувима. Ты пропитана ею. Что уж говорить о том, что он всегда следил за нами! У меня давно были опасения и, как выяснилось, я был прав. Как давно ты изменяешь мне с этим проклятым херувимом?! ОТВЕЧАЙ!

- Лео, мы…ничего не было!

Серафим подошел к Беккай и ударил ее по лицу, отчего девушка упала ему в ноги. Беккай, шокированная тем, что Лео поднял на нее руку, стерла кровь с разбитой губы.

- Как ты посмел?! – глаза Ньюта загорелись яростью, он схватил серафима за горло и отшвырнул в сторону.

- Он ударил меня… - словно в трансе произнесла Беккай.

- И он заплатит за это! – прокричал Ньют и, расправив крылья, полетел к Лео, намереваясь уничтожить.

- Ньют! Он же серафим! Лео сильнее тебя! Ньют!

Боже, как же все запуталось. У девушки закружилась голова, и она тупо смотрела на пол беседки, куда упала уже пара капель ее крови. Оглушающий удар снял с Беккай сонную пелену. Она вскинула голову и посмотрела наверх. Лео и Ньют яростно бились друг с другом, Ньют метал в серафима огненные шары, но Лео успешно уходил от атак, и поэтому огонь приземлялся на остров, поджигая деревья. Огонь быстро разрастался и уже горела половина острова. Черные клубы дыма забирали у Беккай воздух, она откашлялась и, расправив крылья, оттолкнулась от земли, в надежде остановить ангелов.

- Прекратите! Хватит! – она оказалась прямо между ними, ангелы были вынуждены прекратить удары, ведь рисковали задеть Беккай.

- Бекс! Что ты делаешь?

- Отойди, Беккай! Мы всего лишь поговорим, как мужчина с мужчиной!

- Вы уничтожаете остров! Живо прекратите! Вы ведь можете привлечь внимание Совета…

Они подняли головы. На клубящийся дым горящего острова и правда слетелись представители Совета. Несколько серафимов приблизились к ангелам и скучающим тоном произнесли:

- У вас будет возможность объясниться в здании Совета. А сейчас, следуйте за нами.

- Лео, так и знал, что ты во что-нибудь да встрянешь.

- Я…

- Замолчи, тебе дадут слово в Совете.

Глаза Лео налились кровью, однако он ничего не ответил серафимам.

В здании Совета собрались все верховные серафимы. Они восседали за огромным столом, находившимся очень высоко от пола. Лео среди них не было, потому что в данный момент он стоял на полу, как осужденный, ждущий вынесения приговора. Чуть поодаль от него стояли Ньют и Беккай. У девушки струились слезы по лицу, но плакала она совсем беззвучно.

- То есть ты, Лео, хочешь сказать, что тайно состоял в отношениях с этой женщиной и поймал ее с Ньютом? Ты ведь понимаешь, как эта ситуация отразится на твоей репутации? Вполне возможно, тебя даже исключат из Совета. А тебя, Ньют, заключат под стражу до назначения суда.

- Мне все равно, делайте, что хотите. – Подал голос Ньют.

- Вот как? – усмехнулся серафим с длинными белыми локонами, - тебя совершенно не волнует твоя дальнейшая судьба? А что же насчет нее? До ее судьбы тебе тоже все равно?

Ньют сжал челюсти:

- Не смейте ее трогать. Беккай тут не при чем!

- Еще как причем! – возразил Лео, но серафим поднял ладонь, вынуждая Лео замолчать.

- Лео, Ньют, вы – важные персоны на Небесах. Ты их возглавляешь, - он посмотрел на Лео, - а ты защищаешь, - взгляд на Ньюта. – Вы – сильные войны, умные ангелы и представители высокого общества. Терять вас нет никакого смысла и наказывать как-либо тоже. Однако ты, Ньют, все-таки должен предстать перед судом. Пусть уже он решает, что с тобой делать. Возможно, тебя лишат почестей или понизят на ранг, но изгнания ты не заслуживаешь.

- Он заслуживает! Оторвите ему крылья! Уверяю вас, после его изгнания Небеса только очистятся!

- Лео, еще одно слово, и ты уже не сможешь выйти сухим из воды. Это не первая твоя ошибка. Сокрытие того, что у тебя есть связь с кем-то, кто значительно ниже тебя – позор для серафима. Мы готовы закрыть на это глаза, но этот раз последний. Надеюсь, ты усвоишь урок.

- Вы что, будете прикрывать его?! – возмутился Ньют.

- Серафимы должны держаться вместе и защищать друг друга, - развел руками другой ангел, самый старый среди всего Совета, - а если бы мы отрывали крылья друг другу за каждую совершенную ошибку, то никакого бы Совета уже не было бы. Как и всех сильнейших ангельских рас, например, тебя, Ньют. Твоя карьера безупречна, из тебя все еще может выйти отличный серафим. Для тебя найдется место в Совете.

- Рядом с этим чудовищем?! – он небрежно кивнул головой в сторону Лео, - нет, спасибо за предложение, но уж лучше вырвете крылья и отправьте на Землю. Это хотя бы будет не таким Адом, как просиживать штаны в Совете и рушить судьбы ангелов направо и налево. Я не судья и не палач!

- Эта женщина ослепила тебя, Ньют. Тебе и правда стоит отсидеться в камере, чтобы вновь научиться думать головой. – Серафим приказал охранникам накинуть Ньюту на крылья золотые тяжелые цепи, не позволяющие взлететь. На запястьях щелкнул железный овал, который загорелся после щелчка и стал походить на нимб, неприятно жегший кожу на руках.

- Это незаконно! Вы не имеете права садить Ньюта в камеру и тем более назначать суд! – наконец-то подала голос Беккай.

- Дорогая, мы и есть закон, - скучающе ответил длинноволосый серафим.

- Ньют ничего не сделал! Он просто защищал меня от гнева Лео!

- Лео как раз утверждает, что Ньют виновен. Он посягнул на то, что принадлежало Лео.

- Я не чья-то вещь! Отпустите Ньюта, я готова принять всю вину на себя.

Едва не засыпавшие серафимы вдруг оживились:

- Вот это уже интересно.

- Что ты делаешь?! – прошептал Ньют.

- Тебя спасаю! – ответила Беккай.

- Я не нуждаюсь в спасении!

- Еще как нуждаешься. Мне уже нечего терять, а тебе – есть. Не рушь все, что ты построил только ради меня, я не заслуживаю этого, Ньют.

- Кажется, ты хотела что-то сказать, - терпеливо напомнил серафим.

- Я во всем виновата. Это я поцеловала Ньюта.

Лео скрипнул зубами, отводя взгляд, не желая смотреть на Беккай.

- Ньют тут совершенно не при чем. – Беккай вышла вперед, показывая, что она не страшится серафимов, - я нарушила правило, я изменила Лео, поцеловав Ньюта. А еще…я больше не принадлежу Лео, словно какая-та безделушка. У меня есть душа.

По зданию пронеслось испуганное «ох!»

- Дорогая, ты ведь понимаешь, что разбрасываться такими словами небезопасно?

- Понимаю. Теперь я все прекрасно понимаю. Но самое главное – я больше не хочу оставаться на Небесах. Для меня это слишком. Крылья за спиной стали неподъемным грузом. Я больше не желаю быть ангелом!

« - Я просто хочу стать свободной…» - горько подумала девушка.

Серафимы лишь развели руками и пожали плечами:

- В таком случае, воля умирающего ангела – закон для нас. Отправляемся на Гору Падения.

- Вы с ума сошли! – Ньют рванулся было к Совету, однако позади его ударили по ногам, и Ньют рухнул на колени, - я не позволю! Беккай не заслуживает падения!

- Вы оба заслуживаете, - рыкнул Лео.

- Хватит болтать! – серафимы подняли руки вверх, белое сияние на кончиках их пальцев стало разрастаться, пока ослепляющий свет не поглотил всех присутствующих. Белоснежное сияние перенесло ангелов на Гору Падения, которой страшились все крылатые существа, кто-то приходил в ужас и падал в обморок при одном только упоминании и называл это Горой Смерти, ведь были те, кто считал, что, потеряв крылья, ангел умирает. Пусть не физически, но внутри все погибает. А кто-то тайно перешептывался и называл это Горой Обретения Свободы. Беккай была одной из тех, кто надеялся когда-либо лишиться крыльев, снять с себя эту тяжелую ношу и, быть может, познать вкус свободы, такой далекой и такой невозможной. – Если девушка хочет пасть, она падет. Падшие женщины никому не нужны на Небесах! Верно, Лео? Теперь ты понимаешь, почему тебе нужна ангел-серафим? Все, что стоит ниже серафимов, нужно подвергать сомнению.

- Да, теперь я понимаю… - опустив глаза, прошептал Лео.

Длинноволосый серафим зевнул и всплеснул руками:

- Ах, Лео, быть может ты хочешь вырвать ей крылья? Это будет справедливо. Она ведь причинила тебе боль. Нанеси ответный удар. Свою работу мы выполнили, а теперь нужно увести Ньюта.

- Нет! – не согласился Лео, - я хочу…чтобы он смотрел, как страдает эта девушка.

- М-м-м! – сладко улыбнулся серафим, - что ж, тогда, давайте сделаем все быстро, у Совета еще много дел. Не смеем мешать, Лео. Прошу… - ангел указал в сторону Беккай. Девушка, встретившись с обжигающим злостью взглядом Лео, испуганно отступила на шаг.

- Беккай! – Ньют пытался вырваться, но его связали по рукам и крыльям, от предчувствия непоправимого он ощущал страх. За Беккай.

- Сделайте так, чтобы он не вырвался. – Махнул рукой в сторону херувима серафим.

Ньюта снова поставили на колени:

- Боже, как вы не понимаете, он же убьет Беккай! Она не переживет падения!

- Это уже не наши проблемы. Если не выживет – попадет в Ад. Внизу с ней разберутся. А теперь, Лео, верши правосудие. Считай это щедрым подарком от Совета.

Короткий кивок.

Немного неуверенно приблизившись к Беккай, он заглянул ей в слезящиеся глаза, разочарованно покачал головой:

- Я не понимаю, Беккай…почему все вышло именно так?

Девушка махнула головой, не желая глядеть на серафима:

- Я просто хотела быть свободной. Но ты перекрыл мне кислород. Давай же, Лео. Ты ведь жаждешь отомстить. Чего ты ждешь?

- Бекс, умоляю! Улетай! – но Ньют знал, что она не струсит, не пустится в бега. Впервые она готова была дать Лео отпор. Но какой ценой…

- Ты знаешь, как это происходит.

- Конечно, ведь именно ты заставлял меня ходить на эти «казни». Как романтично. Быть может, все к этому и шло? С самого начала? Возможно, мы уже давно готовились занять те места, которые были нам предназначены? Ты – палач, а я – новоиспеченная падшая. Только вот вопрос: кто из нас тут плохой?

- Единственный ангел, повинный в твоем падении – ты сама, Беккай.

- Но ведь моя кровь будет на твоих руках. – Беккай послушно развернулась к нему спиной и присела на холодный мраморный пол. Место на Горе, специально построенное для рождения падших ангелов, напоминало арену с трибунами, куда приходили поглазеть другие ангелы на публичную «казнь». У Беккай возник вопрос, как только холод мрамора обжег кожу: «Как сильно пропитался этот пол кровью ангелов?» Да, пусть, после каждого падения проводилась генеральная уборка, и место рождения чистили до блеска, но все же, от этого мрамора пахло смертью. И никакие чистящие средства, никакая магия не сумеет избавиться от пролитой крови. Она слишком сильно впиталась в этот мрамор, все это место было окутано адской болью и кровью. А ветер то уносил, то приносил одинокие белые перышки, на кончиках которых, если присмотреться, можно было разглядеть засохшую кровь.

« - Неужели, именно так пахнет падение? Свобода? И можно ли это вообще считать свободой?»

Она вздохнула, пытаясь унять дрожь во всем теле, расправила свои белые крылья. Она была повернута боком к Ньюту, взглянув на него, она одними губами прошептала: «Я люблю тебя». Она увидела, как глаза Ньюта наполнились слезами, он склонил голову набок и отрицательно покачал ею, словно не в силах принять то, что вот-вот должно произойти.

Лео склонился над ее ухом, обжигая шею горячим дыханием:

- Я сделаю тебе очень, очень больно, любимая.

Она усмехнулась:

- Силенок-то хватит? Ты слишком много болтаешь и сыплешь пустыми угрозами. Сделай же уже хоть что-то полезное за всю свою жизнь.

Лео мгновенно перекрыл ей воздух, сжав горло длинными пальцами:

- Можешь строить из себя смелую, сколько хочешь. Падения бояться все. Без исключений. Но знаешь, что самое ужасное? Я заставлю его смотреть. Вырвав тебе крылья и причинив адские муки, я уничтожу его сердце. Разорву на куски, даже не касаясь. Вот это действительно сладкая месть.

Девушка взглянула на Ньюта:

« - Прости меня, Ньют. Мне так жаль…»

- Бекс… - прошептал он, и губы его дрогнули.

Беккай хотела много чего еще сказать, но, почувствовав, как Лео схватился руками за ее крылья у самого основания, она сжала челюсть, надеясь, что это хоть как-нибудь заглушит ее крики. Девушка закрыла глаза, но все равно она ощущала, как Лео оперся ногой на ее спину, между самых крыльев и начал медленно-медленно тянуть на себя. Беккай инстинктивно начала тянуть крылья на себя, но мертвую хватку серафима ей было не перебороть. Напряжение и страх предстоящей боли охватили тело Беккай, она царапала ногтями холодный мрамор, и честно, пыталась сдержать слезы. Лео резко дернул, и послышался хруст, а следом за ним – оглушающий вопль Беккай, который заставил Ньюта закричать еще громче:

- БЕККАЙ!!!

Голова закружилась, девушка подумала, что ее сейчас стошнит и хотела прикрыть рот рукой, однако не смогла этого сделать, потому что все тело парализовало. Кажется, это был хруст не только костей ангельских крыльев, но еще и всех нервных окончаний. Девушка судорожно вдыхала ртом, но быстро поняла, что каждый вдох отдается острой болью где-то в легких. Давление подскочило стократно, и на мрамор начала капать кровь, лившаяся из носа Беккай. Холодный пот струился по лицу девушки, а яркие кудри прилипли к лицу и шее. Ощущение было такое, словно к ней подкрались со спины и вонзили самое острое копье, которое только было, и вонзили его в спину Беккай. А копье прошло насквозь ее тела.

Это было почти правдой.

Лео дал девушке несколько секунд, чтобы отойти от поражающего все тело шока, а затем вырвал сломанное крыло одним рывком. Крик Беккай прошелся звуковой волной по всей горе, пошатнув деревья. Серафимы надели себе на уши пушистые наушники и, не мигая, наблюдали за тем, как из первого свежего шрама сочится кровь, пачкая белоснежный мрамор. Кровь стекала по ступеням и впитывалась в почву.

Девушка была на грани обморока, однако Лео, решив, что медлить уже не имеет никакого смысла, вырвал следом и второе крыло, даже не ломая его. Беккай сорвала голос, поэтому сил кричать уже не осталось. Серафим больше не держал ее, поэтому она ничком упала на мрамор. Приложившись щекой к его холоду, Беккай старалась не умереть от боли прямо тут. Холод у ее щеки – единственное, что она сейчас чувствовала. То немногое, что она могла отличить от уничтожающей тело и сердце адской боли. В глазах темнело и двоилось, однако ангел смогла различить какие-то фрагменты, которые, она была уверена, запомнятся ей навсегда. И еще столько же будут преследовать в кошмарах, стоит ей хоть на немного прикрыть глаза. Лео, держа в руках что-то бело-красное непонятной формы, отвернулся от нее, вероятно, демонстрируя добычу другим. Беккай с ужасом догадалась, что он держал в руках ее крылья, перья которых окрасилось кровью. Ее кровью.

- Это твой сувенир, проклятый херувим! Полюбуйся, что ты наделал! – прогремел голос Лео, как гром среди ясного неба, наполненный ненавистью и болью, - я ненавижу тебя!

В помутневшем сознании Беккай узнала голос Ньюта:

- Я клянусь, что снесу тебе голову теми цепями, которые сейчас на моих крыльях. Спущусь на Землю и подарю Беккай в качестве сувенира твою голову! Я сделаю что угодно, лишь бы уничтожить тебя, Лео! – Ньют подскочил на ноги, однако он не сумел порвать золотые цепи, а сверкающий нимб у него на руках уже стер кожу до крови, и из-под него на пальцы скатывались капли крови, но Ньюту было все равно. В этот момент, кажется, кровоточило его сердце, глядя на страдания Беккай.

Лео отвернулся от Ньюта, чтобы тот не видел его покрасневшие глаза. Подхватив едва живое тело Беккай, он взмахнул крыльями и поднялся высоко-высоко, на самую гору.

Кровоточащие раны пачкали Лео руки и одежду, но ему было все равно. Сейчас все его чувства словно были парализованы, а сознание заблудилось в непроглядном тумане, в котором все еще звучал крик Беккай.

Девушка, не открывая глаза, поняла, что летит. На секунду ей хотелось убедить себя, что все, что сейчас произошло – неправда, самый страшный кошмар, который забудется по пробуждению. Однако, когда Беккай открыла глаза, то кошмар никуда не делся, так и оставшись вместе с ангелом. Падшим ангелом.

Лео приземлился и опустил девушку на землю. Она пыталась отдышаться и коснуться своей спины, но Лео вдруг произнес:

- Вставай.

Беккай подняла на него голову. Серафим смотрел на нее сверху-вниз. Так отчужденно и равнодушно, так жестоко и так по…ангельски.

- Зачем, - одними губами произнесла Беккай, понимая, что голос пропал и даже не собирался восстанавливаться. Кровь неприятно лилась по спине, проникая под одежду и пачкая ее.

- Поднимайся. Живо.

Беккай постепенно перенесла вес на ватные дрожащие ноги и постаралась встать. Однако ноги подкосились, и она рухнула на колени, царапая и ударяя их. Это было унизительно. И даже находясь в таком плачевном состоянии, Беккай не желала потешить эго Лео. Чувство собственного достоинства никуда не делась с потерей крыльев. Набрав в руки рыхлую землю, девушка, насколько ей позволяло до ужаса ослабшее тело, резко бросила землю серафиму в лицо. Тот терпеливо закрыл глаза и стряхнул с себя комочки земли. Нагнулся к Беккай, чьи глаза начали гореть ненавистью. Лео не смог отвести взгляда, наблюдая, как в шоколадных глазах начинает полыхать пламя, и языки этого пламени окрашивают глаза девушки в кроваво-красный цвет.

- Ты уже начинаешь меняться, Беккай. Пора завершить твое становление. – Лео подхватил ее за плечи и поставил на ноги. Однако Беккай тут же рухнула бы обратно, поэтому Лео не спешил отпускать ее. – Ты очень свободолюбивая птица, именно это меня в тебе привлекло. Ты отличалась от всех девушек, ты выделялась именно своей…некой свободой. Помню, когда впервые увидел тебя, я задался вопросом, как же эта девушка умудряется казаться такой свободной, имея за плечами крылья? Я увидел в тебе птицу, а еще вольного тигра, неподвластного дрессировке. Мне захотелось завоевать тебя. И я думал, что у меня это получилось, однако твое сердце все так же оставалось мне неподвластным. Только потому что оно было отдано другому ангелу? – он грустно усмехнулся, - ах, Беккай, Беккай. Признаю, ты сумела разбить мне сердце.

- Может, не сердце, а корону на голове? – слабо прошептала Беккай.

- Поразительно, я только что вырвал тебе крылья, а ты еще и умудряешься острить. Общение с Ньютом и правда заразно. И я намерен устранить эту херувимскую опухоль. И надеюсь, ты больше его не увидишь. Как и меня.

- Тоже надеюсь, что мы больше не встретимся. Серафим. – Она постаралась прошептать это как можно более омерзительно, - отпусти меня, Лео. Я смогу спрыгнуть с горы сама.

- Я не позволю. Я должен исполнить твою волю. Я должен закончить рождение падшего ангела…то есть тебя. Серафимы поручили это мне.

- Только чтобы исправиться в глазах Совета. Они наблюдают, ведь так?

Лео склонил голову. Как же он устал от всего этого. По его реакции девушка догадалась, что глаза Совета находятся везде и всюду. Единственное, что оставалось Беккай, это поступить так, как с ней поступил Лео:

- Если ты все еще меня любишь, то отпустишь меня и позволишь спрыгнуть самостоятельно.

Лео усмехнулся:

- Используешь мои же методы против меня?

- Я многому у тебя научилась. Обману, скрытности…шантажу. Разве ты не хотел сделать меня подобием себе? – голос Беккай постепенно начал набирать силу. Невидимая колючая проволока, что сдавливала горло ангелу, постепенно слабла.

- Да…и правда. Что ж, пора с тобой заканчивать. У меня еще много дел.

- И что же, это все? После того, как разберешься со мной, полетишь в Совет? Для тебя падение ангелов – обычное дело? Оно равняется вынесению мусора из дома?

- Да. – Холодно ответил Лео, - после того, как я разберусь с тобой, настанет черед Ньюта. И хочу, чтобы ты знала: я буду с ним так жесток, насколько только смогу.

- Хоть Ньют и не серафим, он сильнее тебя по духу. Я знаю, что он выдержит любую боль. Тебе его не сломить.

- Ты не видела, как он рыдал, когда я показал ему твои оторванные крылья.

- А он не видел, как пелена застилает тебе глаза. Зато я вижу.

- Это неважно! – голос Лео едва не сломался.

Беккай склонила голову и взглянула на Лео:

- Лео, последняя просьба: дай мне спрыгнуть. Это мой собственный выбор, а не принудительное свержение.

- Какая разница? Падение – это падение. И все тут.

- Ты не понимаешь, как это важно для меня. Падение бывает разным. Я не хочу, чтобы обо мне говорили, как о той, кого свергли.

- Это все равно не имеет ни малейшего значения, Беккай. Падший ангел – это падший. Никто не посмотрит на причину.

- Если ты меня хоть немного любил, ты позволишь мне сделать это самостоятельно!

Лео обреченно вздохнул. Да, на Небесах было тяжело. Неимоверно тяжело. И чтобы хоть немного почувствовать себя живым, чтобы хоть немного поверить в то, что он действительно способен на что-то кроме причинения боли всем вокруг, серафим, не спрашивая разрешения, притянул Беккай к себе. Девушка опешила, но была слишком слаба, чтобы оттолкнуть его от себя, поэтому прикрыла глаза, чувствуя его губы на своих губах.

С большим трудом прервав этот прощальный поцелуй, наполненный ненавистью, злостью, обидой, изменой и болью, как физической, так и моральной, они соприкоснулись лбами:

- Я правда любил тебя, Беккай. Насколько позволяло мое черствое серафимское сердце.

- Лео… - она посмотрела на него, - не смей…

- Прощай, Беккай. – Лео положил руки на ее грудную клетку и, что было сил, оттолкнул, - ты разбила мне сердце. – Он наблюдал, не моргая, как обессиленная девушка пытается ухватиться руками за воздух, как она старалась удержаться босыми ногами на краю горы. Он рассмотрел, как в глазах Беккай мелькнула ярость. А еще страх и неверие. Она не верила, что Лео столкнул ее, но девушка больше не кричала. Лео подошел к краю и следил за яркой рыжей головой, пока та не скрылась в темных облаках. Какая-та часть серафима хотела приказать крыльям взлететь и понестись вниз-вниз, догнать падающую Беккай, предотвратить ее падение, спрятать в своих крыльях от всего мира, согреть и защитить…

Но эта часть Лео разбилась о землю, ровно как и единственная слеза, скатившаяся к подбородку. Он яростно вытер влажную дорожку со щеки и взмыл в воздух высоко-высоко, где никто его не услышит. Схватившись за голову, сжав до боли волосы, он пронзительно закричал, чувствуя, как то немногое, хорошее и светлое, что подарила ему Беккай, исчезает и умирает, без единого намека на воскрешение. Губы все еще помнили последний поцелуй со вкусом крови падшего ангела.

Беккай чувствовала на своей коже холодный осенний ветер. Ее волосы развивались, а тело, хоть и ощущалось невесомым с потерей тяжелых крыльев, все же падало и неизбежно должно было встретиться с землей. Девушка падала, падала, казалось, этому падению не будет конца. Она не кричала. Ей уже не было страшно. «Мой последний полет», - подумала та и, прикрыв глаза, даже немного улыбнулась. Чем дальше она оказывалась от Небес, тем более свободной себя ощущала. Девушка развела руки в стороны. Она почувствовала, что земля уже близко и, открыв глаза, резко повернулась, таким образом обеспечивая себе не такое болезненное падение.

Жесткое приземление оглушило и, кажется, выбило из тела все органы. Беккай даже подумала, что настоящим образом размазалась в лепешку. И тем не менее, она была жива. Повернувшись набок, Беккай повысила свои шансы на выживание после падения, потому что, если бы она ударилась о землю спиной с открытыми кровоточащими шрамами, то ее шансы на выживание были бы ничтожно малы. Девушка опустила ресницы, чувствуя под собой теплую почву. Как же хотелось спать. Отдохнуть от такого тяжелого дня…

- Но я должна проснуться…я не могу погибнуть…я не могу… - земля сейчас казалось мягче и приятнее любой кровати, настолько устала Беккай.

Если бы кто-нибудь проходил мимо, то, вероятно увидел бы следующую картину: бездвижная девушка с рыжими прядями волос, испачканная в золе, лежит в самом центре черного круга, словно на этом месте произошел взрыв. Ее, когда-то белое платье, подгорело, почернело от грязи и засохшей крови. А на спине у нее красовались два страшных рубца от лопаток до поясницы.

Так произошло рождение падшего ангела, мечтавшего о свободе.

Беккай открыла глаза от солнечных лучей, прорывавшихся сквозь темно-серые тучи. Она все еще где-то в глубине души надеялась, что это было сном, но, когда девушка обнаружила себя лежащей на почве, то вздохнула. Она себя странно чувствовала, страх перед падением исчез, так как Беккай уже пала, но и радости никакой ангел тоже испытывать не могла. Возможно, она сейчас находилась на стадии отрицания.

Девушка аккуратно и не спеша села. Боль приутихла, но никуда не ушла. Скорее всего, эта боль и не денется никуда, а будет служить вечным напоминанием того, что когда-то Беккай могла парить над землей. Сжимая почву в руках, Беккай постаралась подняться на ноги. Присела, поврежденная спина отозвалась резкой болью, заставив Беккай скрутиться пополам. Она уже хотела было заплакать, но вдруг высоко подняла голову, глядя на Небеса.

Они наблюдают. Он наблюдает.

Беккай стиснула зубы:

- Я покажу всем Небесам, что им не удалось меня сломать. Я должна подняться… - девушка перенесла вес на руки и принялась ставить ноги на землю. Убедившись, что стоит более-менее уверенно, Беккай потихоньку убирала руки. Одна нога подкосилась, и ангел быстро уперлась на свои ладони. Вдох. Выдох. Новая попытка. Теперь девушка убирала руки почти по пальчику и выпрямлялась медленно, осторожно. – Я стою, - Беккай улыбнулась, она сумела подняться, значит, сможет и ходить. Ангел сделала аккуратный шаг, но колени подогнулись, однако Беккай устояла. Маленький шажок. Еще один. Чуть более уверенный… - я пройду через это, шаг за шагом…

Беккай отошла от сожженного круга, на котором лежала и, с вызовом посмотрев на небо, обняла себя. Она уже хотела было найти дорогу и думать, что теперь будет делать с этой приобретенной свободой и новым статусом, однако в небе произошла какая-та вспышка. Сначала Беккай подумала, что это сверкнула молния, ведь небо совсем стало черным. Сердце как-то боязливо екнуло, и девушка посчитала это недобрым знаком. Она следила за вспышкой, которая оставляла за собой длинный хвост, словно падающая звезда. Беккай следила за странным светом, пока он не опустился совсем низко, так, чтобы Беккай смогла разглядеть, что это вовсе не была звезда или молния. Это было пламя. Что-то горящее с огромной скоростью падало на Землю и, наконец, шумно приземлилось, закончив свой путь и едва не сбив Беккай с ног ударной волной.

Беккай зажмурилась и, открыв глаза, не смогла не ужаснуться.

« - Это…человек? Нет…падший…ангел…прямо как я…»

Мысль о том, что она даже знала, кто именно это был, заставила девушку вздрогнуть. По мере того, как она осторожно приближалась к сожженной траве, где лежало тело ангела, Беккай все больше и больше качала головой, отказываясь верить своим глазам.

- Нет, нет, умоляю, только не ты… - ангел приблизилась к парню, на его спине были такие же шрамы, как у нее самой, только в два раза больше и толще, показывающие, что крылья этого парня были огромными, что в них таилась великая сила и мощь, а теперь у него не было ни крыльев, ни былой силы. У него отобрали все и, свергнув с Небес, оставили лишь шрамы, которые никогда не пройдут, не затянуться и не перестанут болеть. Беккай присела к нему и, дрожащей рукой повернула ангела на спину, открывая лицо. Как только она взглянула на него и узнала, то просто не смогла сдержать слез. Девушка закрыла рот руками, не в силах отвести взгляда от бледного лица Ньюта, запачканного в золе. – Ньют…прошу, открой глаза, ты слышишь меня? Очнись, Ньют, пожалуйста… - она слегка потрясла его за плечи, но Ньют никак не реагировал, словно был тряпичной куклой. – Ньют, не оставляй меня! Вернись ко мне, Ньют! Ньют! – Беккай погладила его по черной от золы щеке, затем, с замиранием сердца опустила пальцы на его шею, в надежде нащупать пульс. – Пожалуйста, вернись ко мне, вернись… - ангел чудом ощутила пульс Ньюта, настолько слабым он казался. Беккай чуть выдохнула. По крайней мере, у падшего ангела был шанс на спасение, и это не могло не радовать. – Я знаю, ты сумеешь услышать мой голос, просыпайся, Ньют, ты нужен мне… - от незнания, что делать и как помочь парню, Беккай начала судорожно целовать его холодные губы, нос, скулы, веки в надежде, что она сможет пробудить его.

Ньют чуть нахмурил брови, заставив Беккай затаить дыхание. Он издал тихий болезненный стон и приоткрыл тяжелые веки. Первое, что он увидел – это чуть размытое лицо Беккай и ее яркие прядки. Уголок его губ немного приподнялся:

- Я в Раю? – слабо прошептал Ньют.

Беккай облегченно выдохнула, всхлипнув:

- Нет, ты пал, Ньют.

- Тогда почему я вижу перед собой ангела? – он усмехнулся и закашлялся. Девушка невольно улыбнулась:

- Ох, Ньют…давай помогу, вот так, аккуратно, не спеши… - Беккай помогла ангелу сесть, - ты…жив. – Словно не веря своим словам, девушка обняла Ньюта за шею.

- Ты…тоже. Когда Лео… - он не смог закончить фразу, - я думал, что потерял тебя навсегда. Мне так плохо от мысли, что я снова не сумел защитить тебя от него…

Беккай положила палец ему на губы:

- Тише. Это не твоя вина. Мы пережили падение, и это главное. Но…почему он свергли тебя? И так скоро?

- Лео еще в зале Совета дал понять, что не позволит мне остаться. Он и я…на Небесах нет места нам обоим, поэтому Лео решил избавиться от меня. Убедил Совет, что я – предатель и изменщик, погрязший в человеческих грехах…Совет устал спорить с ним и поэтому, решили свергнуть меня, лишь бы успокоить разъяренного Лео…

- Потому что его гнев может сжечь все Небеса разом, - закончила Беккай.

Ньют кивнул:

- Он опасен, неуравновешен и обладает великой силой. Совет погубит себя, если не придумает, что делать с этим сумасшедшим серафимом.

- Это уже не наше дело, Ньют. Оглянись вокруг, у нас отобрали крылья, но мы наконец-то обрели свободу. Теперь мы можем быть…вместе.

- Пока не знаю, можно ли это назвать свободой, но это определенно лучше, чем гнить на Небесах. К тому же, я бы сжег там все дотла и заморозил бы весь Ад, лишь бы найти тебя, Боже, как я боялся, что… - его голос надломился, - что больше не увижу тебя. Мою милую Бекс…

- Тише, я тут, с тобой, все хорошо… - она ласково посмотрела на Ньюта, - теперь ничто и никто не помешает нам быть вместе. Я люблю тебя, Ньют.

- Я люблю тебя сильнее, Бекс.

- Хочешь поспорить? – хихикнула Беккай.

- Хочу… - Ньют аккуратно взял ангела за подбородок и нежно притянул к себе, теперь уже по-настоящему целуя. Так, как хотелось им обоим, - даю тебе слово, Бекс, мы пройдем через это вместе. Давай, вставай.

Она помогла Ньюту подняться. Держась за руки, ангелы подставили лица первым каплям дождя. Слегка намочив лицо, Ньют тихо спросил:

- Что нас ждет?

Теперь он понял, что же на самом деле из себя представляло падение. Кто-то говорил, что это свобода. Кто-то утверждал, что это унижение. Ньют же считал по-другому:

« - Падение – это выбор. Но не всегда он твой», - он считал, что его несправедливо лишили крыльев, однако его это перестало волновать в тот самый момент, когда ангел увидел перед собой Беккай. И ни единая пара крыльев не могла сравниться с ней, потому что знал, вместе они смогут летать и без крыльев за спиной.

Девушка взглянула на Ньюта и улыбнулась:

- Свобода. Нас ждет свобода, Ньют. Пусть мы пали и потеряли крылья, но мы приобрели что-то намного важнее Небес и тяжелой ноши за спинами. Ты согласен?

- Конечно, теперь так легко дышится без двух пар крыльев, - они рассмеялись. Ньют, глядя на Беккай, вдруг ответил, - знаешь, а мне нравится этот рубиновый цвет твоих глаз.

- Прощальный подарок от Небес, - пожала плечами Беккай, ты готов, падший?

- С тобой – всегда готов, моя падшая леди. – Он поцеловал руку девушки.

- Тогда, чего же мы ждем?

Двое падших ангелов, держа друг друга за руку, шли неизвестно куда под дождем. Иногда они останавливались и, громко смеясь, целовались и танцевали под дождем. Рубцы на их оголенных спинах показывали, как они были сломлены, они отражали все их страдания, всю их боль, однако, если посмотреть на их лица, то, можно было сказать, что это были самые счастливые бескрылые ангелы на всем белом свете.

Потому что они могли быть вместе, любить друг друга.

И, после падения, эти ангелы наконец-то стали свободными.

И эту свободу у них никто не сможет отнять.

КОНЕЦ.