I

Однажды в пасмурный вечер, когда небо заволокло стальными облаками, среди которых сверкали раскалённые искры, словно жилистые руки небесного кузнеца усердно работали над природными украшениями, в небольшом городке под раскаты грома в эту сухую и безветренную пору жители стали тревожно шептаться о надвигающейся на них угрозе. Впервые за столько лет проживания в нём они столкнулись с аномальным явлением, которому стали придавать мистический характер. Обычно дожди у них лили днями и ночами, но эта неделя выдалась поистине странной. Засуха, безветренность и накалившийся воздух от нескончаемых разрядов молний стали тревожить жителей. Болезненные симптомы природы наносили им урон. Природа не плакала, не стонала, но что-то раздражало её, что-то стало источником её неистового упрямства и недовольства. Именно это и хотели выяснить жители. Поговаривали, что ответы можно найти лишь у одного человека, который при этом давно ни с кем не разговаривал. Он жил на окраине города в ветхом и неприметном домишке, стены которого поросли мхом, и где старик обзавёлся новыми друзьями. Всё лето бабочки кружили вокруг отчуждённого хозяина, а их разноцветные крылышки искрились в солнечном свете, завораживая лёгкими полётами. Он любил их за молчание, так же, как и свои розы. Эти алые цветы заполонили его небольшой дворик, источая свежий и сладостный аромат. Казалось, словно сам закат спустился на землю и своей рубиновой мантией покрыл землю возле одинокого домика. По утрам на их лепестках задерживались капельки росы, которые сверкали, как бриллианты в лучах утреннего солнца. Так что старик никогда не пропускал свой утренний ритуал. Он обычно выходил во двор и проводил иссохшими руками по свежим и цветущим лепесткам роз. На мгновение могло показаться, что чудесные капельки росы постепенно разглаживали и омолаживали его дряблую кожу. В такие моменты он вспоминал о своей молодости, но его утренние ритуалы омрачились. Солнце перестало выглядывать из-под громоздких туч, и они почти не отступали. Однако это совсем не пугало старика.

Как-то раз он вышел во дворик и задержался на крыльце дома. Старец был удивлён огромному количеству людей, что окружили его невысокую ограду. Они перешёптывались, переминались с ноги на ногу и ждали его.

– Мой дом не вместит столько гостей, – пробурчал старец. Его длинная и густая борода отливала стальным блеском. – И к тому же я вас не приглашал.

– Вы Велемир, – ответил ему мужчина с каштановыми волосами и попытался пробраться во двор, – старейший из старейших в этом городе. Говорят, будто вы можете заглянуть в прошлое, настоящее, а так же в будущее. Поведайте нам о будущем нашего города. Эти тучи не зря сгустились над нашими головами. Неужели мы прогневали всевышнего Творца?

– Стой, стой, – замахал Велемир тростью и медленной, пошатывающей поступью двинулся вперёд, – не открывай калитку. Не пущу я вас во двор. Все розы мне перетопчите! А что до пророчеств, то мне уже давно неведом язык нашего Творца. Он со мной не разговаривает с тех пор…хотя…

Велемир провёл худой рукой по бороде, и его задумчивый взгляд осмотрел макушки любопытных людей.

– Но кое-что мне всё же известно, – продолжил старец. – Небо гневается на вас. Оно видит будущее. Там вы ступите на путь злости, зависти и ненависти. Там небо окрасится в кровавый оттенок, и дождь прольётся на ваши земли стремительными и могучими потоками. Он будет оплакивать утрату, но вас не пощадит. Тогда река выйдет из берегов и поглотит ваши грешные души.

– Что ты такое говоришь? – возмутилась рыжеволосая женщина.

– Он уже давно обезумел! – выкрикнул мужчина. – Он сошёл с ума!

– Вздор! Твои предсказания наполнены сумасшедшим бредом!

Жители отступили от калитки волной возмущения. Их крики ещё доносились до ветхой хижины, но они пролетели мимо ушей Велемира. Недуг от старости не позволил ему услышать тот грязный поток слов, что слетел с губ мужчин и женщин в его адрес. Он лишь провёл рукой по бутонам роз и прошептал:

– Явится мальчишка, непохожий на нас всех. Все отрекутся от него, но этот дом примет его как родного. Здесь не знают такого слова, как ненависть.

Кроме крылатых созданий, Велемира никто не услышал. Бабочки никогда не покидали его дом и были ему верными и надёжными друзьями. Он мог днями и ночами перешёптываться с ними, и только ему одному известно, что они шептали в ответ.

Так длился день за днём, неделя за неделей, месяц за месяцем и, наконец, наступила осень. Пора уныния, увядания и скорби по ушедшим тёплым дням. По земле рассыпалось золото вперемежку с янтарными бусинами осени, которая неосторожным движением руки сорвала с себя это драгоценное и яркое ожерелье. Она желала привлечь внимание, она желала порадовать людей. Вот только они снова забывали о том, что её дары имели временную ценность. Осень быстро уходила, поспешно собирая в свою малахитовую шкатулку потерянные украшения, оставив после себя оголённые ветки и пустынные поля. Но на этот раз она принесла людям незабываемый дар. В эту увядающую пору родился мальчик. Его крик разлетелся по всей округе, и любопытные жители окружили дом счастливых родителей. Однако не только люди желали взглянуть на первенца этой пары. Неожиданно для всех на крики мальчика прилетела стая воронов. Она закружила над домом и облепила крышу, копошащийся чёрной тучей.

– Ваш мальчик, – заглянул мужчина в окно, – у него крылья!

 

II

Как известно всё, что пугает человека, всё, что не поддаётся его объяснению, становиться объектом его насмешек, а в худшем случае придаётся огню. Неведенье пугает людей, но они ничего для этого не делают. Вернее, они поступают так, как не следует, в очередной раз, показывая своё невежество по отношению к миру. Удивляться со временем становится нечему, потому что результат в итоге будет один.

Родители отреклись от этого невинного мальчишки только потому, что испугались его врождённого дефекта. Они не смогли найти объяснения этому загадочному явлению, а следовательно, потупили так, как говорится выше. Нет, они не придали мальчика огню, но стали над ним насмехаться. Вот она, истинная природа человека, сокрытая под толщей святости и добродушия, но которая слетает слой за слоем в минуты истинного откровения, в те минуты, когда они не ведают, что творят. Тогда, когда этот слой спадает, и обнажённые души сверкают во всей красе. Насмеявшись вдоволь над непорочным созданием, родители положили мальчика в корзинку на глазах любопытных жителей, и мужчина понёс его к реке. Люди не отступили и проследовали за мужчиной, словно это была траурная процессия. Ни что так не радует человека, как горе или несчастный случай его друга или соседа, а так же осознание того, что эта беда произошла не с тобой. Она прошла мимо тебя и постучала в соседнюю дверь. Но может беда просто - напросто ошиблась дверью?

Мужчина положил корзину на бурные волны реки, не проронив не единой слезы. Он предал свою кровь, отрёкся от собственного сына, как от старой и всеми позабытой вещи, которая уже давно лежит в чулане. В его глазах не появилось и тени сожаления. Он просто стоял и наблюдал за тем, как волны стали играть с корзинкой. Они любопытно заглядывали вовнутрь, но мальчик был не рад их игривости. Он громко заплакал, но даже его плачь не смог растопить ледяные сердца столпившихся на берегу людей.

Природа никогда не просила у людей помощи, по той простой причине, что в этой несправедливой сделке она всегда оставалась ни с чем. Люди очень расчётливые и мелочные. Они чаще всего забирали её богатства и неумело распоряжались ими. Так что кто захочет снова совершать сделку с тем, кто просит очень много, а взамен ничего не даёт? Именно поэтому слабые и заботливые руки природы выпустили на волю своих помощников. У неё было много союзников – хищных, свирепых, голодных и обозлённых на людей, но она старалась сдерживать свои порывы гнева, хотя у неё это не всегда получалось. Сегодня ей на помощь пришли вороны. Они закружили чёрной тучей над корзинкой. По воздуху разлетелось зловещее карканье, и птицы накрыли младенца тёмным полотном. Они не медлили. Завидев стаю, люди сразу же стали кричать: «Вестники смерти!». Отец ребёнка увидел, как вороны подняли корзинку к облакам и унесли её с собой ввысь. Там, где кружит озорной ветер, там, где свобода и бескрайние просторы.

 

III

С самого утра тревожное чувство не покидало Велемира. Он думал, будто случится что-то неладное. Старец почти ничего не ел и не пил, да и обыденными делами заниматься не мог. Плохие мысли заполонили его разум, и лишь в окружении роз он смог найти успокоение. Велемир присел на лавочку под окном и провёл рукой по бархатным лепесткам цветков. Бабочки тут как тут закружили возле него.

– Ждём, – прошептал он им, – скоро к нам прибудут другие крылатые создания. Не такие тихие, как вы, но всё же их надо чтить так же, как и вас.

В ответ бабочки часто захлопали своими чудесными крылышками.

– Мне уже никогда не взлететь, – прошептал он им голосом, наполненным горечью, – уж люди постарались, чтобы я на веки приземлился.

Он устремил взгляд в небеса, и в его глазах появился печальный блеск, а небо стало ему единственным напоминанием о былом прошлом. Велемир не сводил глаз с туч, но через некоторое время ему показалось, будто одна из них стала стремительно быстро приближаться к нему. Она то расширялась, то сужалась, но двигалась в одном направлении – к его дому. Тогда Велемир поднялся и подошёл к калитке для того, чтобы встретить гостей. Вороны закружили вокруг него, и положили у его ног маленькую корзинку, а затем взмыли обратно в небо, оставив после себя эхо отзвуков, как прощальные наставления. Старец достал из корзинки младенца, и по его щекам покатились слёзы.

– Крылья! – увидел Велемир маленькие отростки у него за спиной. – Тише, тише. Здесь тебя никто не обидит.

Бабочки закружили над малышом, осматривая его румяные щёчки, маленький животик и розовые пяточки. Посланники природы нашли в нём родство, а когда он вырастит, то они вместе взлетят к облакам.

 

IV

Малыш рос очень быстро и с каждым днём всё больше и больше наводил беспорядок в доме Велемира, но старик не сердился на него. Он знал, что украденное детство не к чему хорошему не приведёт. Так что когда мальчик научился ходить, то он позволил ему изучить каждый угол в этом уютном домике. Велемир был хорошим учителем и за столь короткий период вложил в маленькую головку любопытного мальчика немало знаний. Но как бы он не старался, он не мог усмирить его рвение выйти за пределы отчуждённого дворика. Дети в этом возрасте – это кладезь неугасаемой энергии и любопытства. А там, где висят запреты, туда ступить им хочется больше всего. Чего таить, даже взрослые не в силах совладать с этим чувством. А когда мальчику исполнилось десять лет, то он уже вовсю желал исследовать мир. И эта тяга к путешествиям возникла у него благодаря тем сказкам, которые рассказывал ему на ночь Велемир.

Как-то вечером мальчишка сидел на земле и играл с деревянной машинкой. Велемир сидел на лавочке и покорно отвечал на его вопросы. Для мальчика это была любимая часть его дня.

– Дедушка, – обратился к нему мальчишка, – почему у меня есть крылья, а у тебя их нет?

– У меня ведь они тоже когда-то были, – вытянул Велемир руку, и к нему на палец присела бабочка, – но они отличались от твоих крылышек. Они, скорее всего, были похожи на крылья бабочек и так же сверкали на свету.

– Но что же с ними стало? – вскочил мальчишка на ноги и внимательно посмотрел на крылатое создание.

– Помнишь, я рассказывал тебе сказку про двух злых мальчиков и бабочку? – погладил Велемир мальчика по щеке. – Напомни мне, что там случилось, Рамиэль?

Старец назвал его необычным ангельским именем.

– Они оторвали бабочке крылья, – взглянул мальчик на дедушку большими и наивными глазами. – Люди поступили с тобой так же?

– Почему же люди рвут крылья бабочкам, мухам и стрекозам? – взмахнул Велемир рукой, и бабочка взлетела, – по то простой причине, что ими движет зависть. Они никогда не смогу взлететь, а эти крылатые создания каждый раз напоминают им об этом. Если человек не имеет у себя каких-то определённых богатств или ценностей, то он непременно отберёт это у другого человека или же у самой природы. Не все умеют искренно радоваться чужим дарам.

– Значит, мои крылья так же оборвут…

– Оборвут, – кивнул Велемир, – если ослушаешься меня и ступишь туда, куда не следует ступать. За моими воротами ты столкнёшься с ненавистью и завистью, а я не хочу видеть тебя израненным. Ты не представляешь, как это больно терять то, что когда-то было частью тебя.

Велемир не солгал Рамиэлю. Однажды ночью мальчик проснулся и увидел, как лунный свет просочился в окно, заиграв бледным сиянием на спине старца. В этот момент он поёжился, и невидимая рука ночи смахнула вниз одеяло. Тогда мальчишка увидел на его спине рубцы. Эти шрамы стали напоминанием о том, что он когда-то утратил.

 

V

Годы промчались неимоверно быстрым ураганом. Рамиэль вырос в прекрасного юношу с чёрными, как вороново крыло, волосами. На солнце его кожа отливала бледным серебристым сиянием юности. А его золотые глаза ещё сияли наивным блеском. С каждым днём он креп и видел, как безжалостные руки старости делали Велемира медленным и немощным. Тогда юноша запретил ему делать какую-либо работу по дому, но тот, кто трудился всю жизнь, вряд ли отречётся от своего дела, даже если на пороге появится смерть. Так что ему пришлось смириться с упрямством старика.

Вечерами они так же дышали свежим воздухом в своём маленьком, но уютном дворике. Чёрные крылья Рамиэля выросли настолько, что ему стало тесно с ними жить в маленьком доме, так что он постоянно ими что-то задевал и ронял. Велемир никогда не запрещал ему летать, ибо против природы не пойдёшь, потому что она рано или поздно возьмёт своё. Если птице запретить летать, то, скорее всего, в ближайшее время можно ожидать её неминуемую смерть.

Рамиэль по обыкновению летал над домом в окружении воронов. Они стали его верными и преданными друзьями. В небе он исполнял вместе с ними танец свободы. Ибо тому, кому суждено летать – небо становится первым и единственным домом.

– Сильно высоко не поднимайся, – выкрикнул ему снизу Велемир. – Вдруг кто-то заметит. Твои полёты и крылья наполнят сердца людей завистью и злостью.

– Дедушка, – приземлился Рамиэль на землю, и стайка воронов облепила крышу дома, – давай покинем это место! Может, в других местах мы сможем найти подобных мне и тебе. Тогда нам не нужно будет прятаться.

– Верно, – кивнул Велемир, – мы не единственные, но не всякий человек с крыльями обладает таким добрым сердцем, как я и ты. Окружающая среда видоизменяет их, и они становятся похожими на своих питомцев. Я тебе уже рассказывал о хищных птицах. Орлы, ястребы, стервятники, совы, грифы и многие другие с самого рождения питают слабость к крови и падали. А человек с твоими способностями в окружении них станет кровожадным и жестоким.

– А мои вороны, – взглянул парень на птиц, и его крылья шевельнулись, – они обладают жестокостью?

– И они не исключение, – ответил Велемир и вскинул взгляд в небо, – однако им присущи и другие хорошие качества. Никогда не ступай на тропу искушения, – старец поднялся, одной рукой опершись на трость, – ибо она узкая и скользкая. Ещё никому не удалось её преодолеть.

Велемир увидел, как в небе над домом закружили две хищные птицы. Он сразу же узнал их. Два ястреба уже не раз тревожили его, но сейчас они стали подбираться к нему всё ближе и ближе.

– Дедушка, – протянул ему Рамиэль руку, – позволь помочь тебе.

– Ступай в дом, – ответил ему Велемир холодным голосом, – запрись и не выходи. Ты меня понял?

На лице Рамиэля появился испуг, и он не сдвинулся с места.

– В дом! Живо! – крикнул Велемир. – И не выходи.

Рамиэль никогда не спорил с дедушкой и всегда выполнял его просьбы, пожелания и приказы. Так что и на этот раз он не ослушался его. Как только юноша вошёл в дом, старец двинулся вперёд, приближаясь к калитке.

Солнце уже вспыхнуло и разлилось по горизонту пурпурно-малиновыми тонами. Этот яркий пожар красок заиграл с тростью Велемира, которая спустя время, оставалась такой же новой, как и прежде. А на его рукоятке сидела позолоченная бабочка, расправив свои красивые крылышки.

Велемир остановился у калитки и увидел, как с неба к нему стала стремительно быстро приближаться фигура человека. Он приземлился в окружении ястребов, и его могучие крылья одним взмахом подняли пыль в воздух. Кроющие перья крыльев загадочного человека переливались на свету песочно-бронзовыми оттенками. На нём сидело чёрное пальто прямого кроя, а голову покрыла шляпа, но на тон темнее. Вытянутое узкое лицо, острые скулы, как и нос, угловатые губы делали его похожим на своих крылатых друзей. Вдобавок в его томных глазах оранжево-жёлтого цвета метался хищный блеск. На левой части его лица, от брови к щеке тянулся шрам, и его глаз от этого украшения делался ещё острее и суровее.

– Давно не виделись, Ангел тьмы, – стукнул Велемир тростью и сделал шаг вперёд.

– Прошу, не называй меня так, – мужчина сделал шаг ему навстречу и остановился. – Ты ведь знаешь моё настоящее имя, мой давний друг.

– Ты слишком поздно решил восстановить то, что утеряно уже давно, – закашлял старец.

– Время не щадит никого и…

– Время всё же знает о пощаде, – перебил его Велемир, – но для этого оно взимает немыслимую цену. Бессмертие не дар, а проклятье. Кровавое проклятье.

– Из года в год люди срубают леса, они безбожно убивают животных, делая из их останков обереги, украшения и вещи. Они истязают беззащитных созданий, а природа против человека бессильна. Ей нужны сильные союзники для того, чтобы вырезать на безупречном и чистом полотне процветания и гармонии эту чернь, эту болезнь. Природа чахнет, она увядает, и её ослабшие руки уже не могу дать отпор извращённому разуму человека. Они уже давно совершили над ней насилие.

– К сожалению, в моём лице ты не найдёшь себе союзника, – схватился Велемир за спину и снова закашлял. – Твои методы не сделают тебя лучше них. Нельзя отчистить природу водопадами крови. Она и так захлёбывается в ней, оплакивая смерть своих детей. Хочешь, чтобы она захлебнулась в крови своих врагов? Но это не вернёт ей то, что у неё отняли, Нифилим.

– Природа не берёт никого в плен, – вытянул Нифилим руку и на неё присел ястреб, – она лишь поступает так, как поступают с ней люди. Они ведь не способны на сострадание, так почему природа должна сочувствовать своим мучителям? Может, тебе напомнить, что люди сделали с тобой? Твои друзья предали тебя, но я не отрёкся. Я был рядом в минуты твоего отчаянья, скорби и тоски. Подобный подобного не бросает. Так что не делай из меня чудовище. Ты ведь знаешь, что всё это время мои ястребы охраняли твой дом.

– Я не просил, – проворчал Велемир. – В твоих услугах я не нуждаюсь. Мне известно, что твоё радушие стоит очень дорого.

– Высокая цена для людей, – глаза Нифилима вспыхнули золотом вместе с клювом его птицы, – но не для друзей. Идём же со мной, мой друг. Ты нужен мне, как и твой мальчишка. Птицы шепчутся, Велемир. Они говорят, что грядёт что-то ужасное. Наступят чёрные времена, когда сородич станет нападать на сородича. Природа создаёт себе стражу в лице нас, но что будет, если такие, как мы, станут биться друг с другом? Мы созданы не для вражды.

– Остерегайся орлов, стервятников и грифов, – прошептал Велемир, – говорят, будто они уже вышли на охоту. Ты знаешь…они…трое хозяев, поддались влиянию своих крылатых друзей. И мои бабочки шепчут, будто они безжалостны. Природа, самого того не ведая, породила монстров, убийц, которые восстали против неё. Так что я не отдам тебе Рамиэля. Я не желаю, чтобы он погиб в этой неравной войне. Если мухе с орлом биться, то можно крыльев лишиться. А мой мальчик совсем юный и наивный. Когти хищных птиц с лёгкостью вырвут из его груди сердце.

– Помоги же мне воспитать воинов, – погладил Нифилим птицу по голове, – если ты знаешь, зачем я пришёл, то объяснять мне тебе ничего не надо. Нам нужно защитить природу не только от людей, но и от её стражей, от её обезумевших защитников.

– Ты ведь знаешь, что биться против себе подобных это губительно дело, – вокруг Велемира закружили бабочки, – наши магические предметы действуют только на людей, но не на них.

– Моё трюмо всё ещё служит мне, – кивнул Нифилим, и ястреб взлетел в небо, – я обезличиваю людей, срываю с их лиц маски. А твоя трость, – мужчина взглянул на неё, – теперь исполняет совсем другую функцию. Когда-то тебя звали Ангелом душ. Ты был судьей для убийц, насильников и воров. Интересно, их души ещё хранятся в этой трости?

– Нет, – надавил Велемир на рукоятку трости и взглянул на бабочек, – я пощадил их и даровал им жизнь. Теперь они радуют меня своим присутствием и в таком обличие они больше никому не навредят.

– А твой мальчишка уже проявил себя? Какой у него предмет?

– Я не знаю и не хочу знать! Наши способности до добра не доведут.

– Мне жаль, что ты утратил свои крылья, – произнёс Нифилим сдавленным голосом.

– Мне тоже, – развернулся Велемир и направился к дому, – но мне всё ещё есть что терять. Так что оставь нас и больше не нарушай покой этого тихого и неприметного дома.

Нифилим взмахнул крыльями и взлетел к облакам вместе со своими крылатыми созданиями. Велемир увидел, как шторка в окне дома задёрнулась, а потом на пороге появился Рамиэль. Его глаза наполнились вопросами, но старик не успел ответить на них. Он закашлял и свалился у порога.

VI

Двое суток Рамиэль не отходил от кровати дедушки. Велемир находился в бреду. Он стонал, о чём-то невнятно говорил, а его глаза пожелтели от болезни. И лишь на третий день рассудок старца стал немного возвращаться к нему.

– Дедушка, – Рамиэль упал на колени и схватился за его бледную и холодную руку, – не оставляй меня.

– Мой ворон, – сказал старец охрипшим голосом, – моё время на исходе.

– Позволь помочь тебе, – по щеке парня потекли слёзы, – я могу сходить в город.

– Нет! Нет! – стал Велемир вторить одно и то же слово. – Когда я умру, то…в моём шкафу есть мантия. Набрось её на себя, для того чтобы, спрятать крылья, забери мою трость и покинь это место. Летай только по ночам, когда люди спят, а небо может скрыть тебя свои тёмным полотном. Твои вороны…они последуют за тобой. Они твои защитники. Научись слушать их, научись с ним разговаривать и чувствовать их. Я не успел дать тебе эти знания при жизни. Тебе самому придётся восполнить этот пробел.

Старец издал стон, и его глаза снова закрылись. Рамиэль не желал его потерять и впервые в жизни ослушался своего дедушку. Он отрыл шкаф, набросил на себя чёрную мантию и поспешно вышел из дома. У него в кармане находилось несколько монет, но он понятия не имел, куда идти и что покупать. Чем лечили подобные недуги? Травами, порошками может, какими-то лечебными напитками? Рамиэль ничего не знал, но просто так сидеть на место не мог. К тому же он выйдет всего один раз, за пределы двора, укрыв крылья под мантией.

Вечерние сумерки постепенно опускались на город, но было ещё достаточно светло для того, кто хотел скрыться в ночи. Рамиэль добежал до города и посреди оживших и шумных улиц слился с толпой. Город ещё не желал засыпать. Несколько раз на подол его мантии кто-то наступил.

– Подскажите, – стоял он посередине улицы, вопрошая у торопливых прохожих, – где мне найти лекарство от смертельного недуга?

– Выпей, – остановился возле него бородатый мужчина, – это на время заглушит болезнь.

– Мой дедушка болен. Его зовут Велемир. Вы ведь знаете его? – подул ветер и стянул с его головы капюшон, – мне нужны лекарства. Я могу заплатить. Вот, – парень вынул из кармана монеты и показал мужчине.

– Иди за мной.

Мужчина развернулся и побрёл вперёд, расталкивая женщин и детей, которые мешали ему на пути. Он пошатывался и спотыкался. Рамиэль покорно следовал за ним в надежде получить то, что он так желал. Наконец, мужчина остановился возле громоздкой двери, открыл её и кивком головы пригласил юношу внутрь. Парень оказался в обители пьянства и грязи. Ему в нос сразу же врезался запах вяленой рыбы и хмеля. В небольшом помещении сидели мужчины с кружками, доверху наполненными янтарными напитками.

– Мне нельзя медлить, – развернулся Рамиэль к выходу и увидел, как мужчина подпёр дверь стулом. – Что вы делаете?

– Кто ты такой? – достал мужчина из-за пояса нож и двинулся на парня.

– Успокойся уже, Генри, – крикнул ему кто-то за столом. – Лучше присядь и выпей с нами.

– Нет! – продолжил мужчина идти на парня медленной и пошатывающей поступью. – Он показал мне монеты. Я такие отродясь не видел. Неизвестные монеты в руках незнакомца. Я знаю в лицо каждого жителя города, а тебя никогда не видал. Говоришь, что знаком с Велемиром?

– Да этот старик уже давно помер, – рассмеялся мужчина за столом. – О нём никто ничего не слышал.

– Я просто попросил помощи, – отступил юноша назад, – неужели вы не способны на сострадание? Велемир ещё жив, но он умрёт, если вы не…

– Так ты спутался с этим безумцем? – раздался хохот в помещении.

– Отдай монеты! – прорычал Генри и прыгнул на парня.

Рамиэль выставил руку вперёд, но мужчина прошёлся по ней ножом и оставил на коже ровную кровавую полосу. Парень вскрикнул, и крылья под его мантией шевельнулись. Мужчина заметил это.

– Прошу, отпустите меня! – взмолился Рамиэль.

Генри схватился за капюшон мантии и резко дёрнул его на себя, так, что ткань порвалась и упала с плеч парня. Крылья расправились, и под тусклым освещением ламп чёрные перья стали отливать синевой.

– Что ты такое? – отпрыгнул от него Генри.

Остальные мужчины разом поднялись со своих мест.

– Так это ведь твой сын, Генри! – указал мужчина пальцем на парня. – Он родился с крыльями. Помнишь, как чёрные вороны унесли его в небо? Ведать этот старик приютил его у себя.

– Это не мой сын! – прорычал Генри.

– Я не причиню вам вреда, – поднял Рамиэль руки и осмотрел мужчин. – Позвольте мне уйти.

– Это ты причина всех наших бед! После твоего рождения нас настигла засуха, голод и разруха. Ты должен был тогда умереть, но этого не произошло. Может быть, поэтому нас до сих пор преследует несчастье?

Мужчины окружили парня. Рамиэль взмахнул крыльями, пытаясь не подпускать их к себе, но из этой западни невозможно было выбраться.

– Люди не умеют летать! Они и не должны! Это противоречит закону их существования. Нам никогда не взлететь.

– Твой полёт – всего лишь сон, – сказал Генри, – пора тебя разбудить. Ты должен приземлиться.

– Я ни в чём не виноват! – парень отшатнулся назад и наткнулся на стол.

– Держите его!

Мужчины окружили Рамиэля. Им удалось связать ему руки. Он бился в руках жестокости и злого рока и походил на белоснежного мотылька в окружении чёрных теней и мрака. Рамиэль увидел, как мужчины один за другим стали доставать свои ножи. Сталь заискрилась холодным мертвенным блеском, и десятки ножей впились в крылья несчастного парня. Рамиэль вскрикнул.

– Нет! Умоляю вас!

Они поставили его на колени и продолжили наказывать парня за то, что он был непохожим на них. Ножи неустанно резали крылья, причиняя Рамиэлю мучительную боль. Перья разлетелись по сторонам вместе с алыми каплями крови. Грубые руки мужчин и их острые ножи растерзали драгоценный дар природы, но взамен они наградили его другим подарком – болью. Принеся боль в дар, и насытившись страданиями невинного мальчишки, мужчины, наконец, успокоились. Чёрные крылья, обглоданные завистью, упали на пол.

– Теперь ты стал как мы, – вытер мужчина нож об штаны, – не к чему стремиться в небеса, когда тебе суждено бродить по земле.

Генри сделал шаг вперёд и ударил Рамиэля по лицу. Парень упал на пол, и мужчина вынул монеты из кармана его брюк. Одну монету он оставил себе, а другие отдал своим друзьями. У них принято делить ворованные вещи, а не честно нажитое имущество.

– Нужно навестить старика, – сказал Генри, – он должен поплатиться за то, что скрыл это от нас. Он виноват в засухе. Мы почти не едим. Наши земли перестали быть такими же плодородными.

Мужчины вышли из заведения, оставив парня наедине со своей скорбью. Он лежал среди перьев и крови, весь истерзанный, измученный и безумно напуганный. Человек не пощадил его. Человек отнял у него его дар только лишь потому, что он никогда не мог иметь этого у себя. Они сделал его похожим на себя, показав таким жестоким способом, что отклонения от нормы – это грех, а не спасение.

Грудь Рамиэля задрожала от подступивших слёз. Он лежал на своих крыльях, осознавая, что ему больше никогда не влететь и не ощутить в вышине свободу, о которой человек мог только мечтать. Из двух ран сочилась кровь, и он почувствовал пустоту за спиной. Его сердце сжалось от мучительной боли. Ему казалось, будто он умер. Его растерзали и убили, как какое-то животное во время охоты. Да, человек охотник. Его кровь наполнена этим инстинктом, и он не упустит возможности растерзать то, что пугает его. «Напади первым» – вот как звучит девиз человеческий. Они всегда нападают, не задумываясь о причинах и последствиях.

 

VII

Рамиэль лежал на полу, ощущая под собой тепло перьев и собственной крови. Верёвки крепко обвились вокруг его запястий и, подобно змеям, медленной хваткой сдавили нежную плоть. Слёзы крупными бусинами скатывались и задерживались на его дрожащем подбородке, а потом падали на пол. Казалось, будто они звенели и мелкой дробью отбивали траурную мелодию. Парень почти не шевелился, утратив не только веру, но и силу. Одинокий, бледный и кровавый силуэт лежал в тени разбросанных крыльев. Его принесли в жертву, и этот алтарь требовал кровавых подношений.

– Каррррр! – раздался откуда-то голос его друзей.

Но даже после этого Рамиэль не шевельнулся.

– Каррррр!

Вороны залетели в открытую дверь чёрной копошащейся стаей. Одни закружили над истерзанным телом, а другие присели и стали ходить возле него, стараясь придать ему сил своими звонкими голосами. Рамиэль ощутил поддержку не от людей, а от птиц, которые к тому же говорили с ним на языке, которого он не знал. Вороны гоготали и крыльями отбивали ритм. Их боевой клич усиливался с каждой секундой. Хор чёрных воронов заставил струны души Рамиэля содрогнуться. Ему показалось, будто они скорбели вместе с ним. Тогда парень приподнялся и вытянул руки. Несколько воронов растерзало верёвки, и грудь парня содрогнулась от всхлипываний. Его руки потянулись к спине, и дрожащими пальцами он прикоснулся к ранам, к тому, что осталось от крыльев. Рамиэль издал стон, и его громкий крик слился со стонами воронов. Парень опустил руки и притянул к себе крыло. Он уткнулся в него носом и разрыдался.

– За что? За что? За что? – вторил он, и его наивное сердце не могло найти причину столь ужасного зверства.

Но парень опомнился и оттёр слёзы.

– Дедушка!

Рамиэль кое-как поднялся на ноги, и вороны закружили вокруг него быстрым и яростным хороводом. Парень взглянул вниз и заметил, как перья на полу стали дымиться чёрной тенью, преобразовываясь в птиц. В стае воронов прибыло пополнение, и оно было создано из крови и плоти их хозяина. Наконец, на полу почти не осталось и следа от жестокой расправы над беззащитным созданием. Помещение заполонила стая озлобленных и голодных воронов.

Парень выбежал на улицу в окружении своих верных и единственных друзей. Он побежал к дому, обратив внимание на небо. Там, среди сгущающихся чёрных туч, Рамиэль увидел новых союзников. Два ястреба следовали за ним и не отступали. Парень бежал и неустанно плакал. Его сердце содрогалось от страшных мыслей. Вороны летели подле него, как ночные стражи одинокого и всеми покинутого путника. Ноги Рамиэля дрожали так, что он несколько раз упал, но преданные крылатые друзья не позволили ему лежать на месте. Вороны звали его, а их крики с каждым разом усиливались, разносясь по округе. Ему показалось, будто дорога стала длиннее, ведь беда и тревога – две коварные змеи, способные мастерски увеличить расстояние и запутать путника извилистой и долгой дорогой. Он преодолел холм за холмом и на последнем скатился вниз, не в силах поднятья. В его глазах отразился яркий свет, но не луны, а огня. Рамиэль увидел, как пьяные мужчины с факелами окружили дом. Они пели какую-то песню и водили вокруг тлеющего дома хороводы.

– Дедушка! – Рамиэль поднялся и бросился к дому.

На крыше уже вовсю танцевали красно-рыжие языки пламени. Они извивались под такт мелодии, которую насвистывали и пели мужчины. Один из них стал топтать розы под окном. Небольшая калитка уже лежала на земле.

– Что вы делаете? – очутился Рамиэль в окружении пьяниц. – Дедушка!

Парень попытался забежать в дом, но ему не позволили это сделать. Генри снова ударил его по лицу, и парень упал на холодную землю. Мужчины окружили Рамиэля и стали топтать его грубыми и грязными ботинками.

– Зверь! Зверь! – вторили они. – Чудовище! Монстр!

– Я повешу твою голову у себя над камином!

– А твои крылья достанутся мне.

Человек любит после охоты оставить себе трофей в память о зверстве и насилии. Лапки зайцев, головы львов, шкуры медведей и рога оленей – сверкают на полках жестоких убийц-коллекционеров. Они безжалостно срывают и вырезают на цветущем полотне природы все её богатства, драгоценности, убивают её питомцев. И чем больше они берут, тем меньше пресыщаются.

– Прекратите! – закричал Рамиэль. – Прошу, я не сделал вам ничего плохого!

Но человек, по обыкновению нападает на беззащитных созданий без какой-либо причины. Просто потому, что его кровожадное нутро так захотело.

– Остановитесь!

Вороны, стражи природы, заступились за своего хозяина. Они напали на мужчин и острыми, подобно клинкам, клювами нанесли обезумевшим мужчинам ранения. Птицы били их крыльями и клевали их плоть. Тогда толпа отступила от истерзанного парня. Рамиэль отполз от них и оттёр рукавом лицо, покрытое кровью. Он взглянул на дом, который находился в жгучих и крепких объятьях пламени. Его грудь содрогнулась, и он издал крик. Стоны стали срываться с его губ одновременно с багряными каплями крови. Вороны выстроились за ним, образовав чёрную стену.

Тучи на небе налились пролитой кровью невинных и беззащитных созданий. Это кровавое полотно было соткано из останков тех, кто желал возмездия. Небо рубинового цвета стало сиять, как редкое и дорогое украшение на пальце обольстительной женщины. Небеса застонали и содрогнулись над пламенем, а слёзы их соскользнули с туч и частой дробью забарабанили по земле. Этот рокот извещал о приближающейся буре, о неистовой ярости природы, которая вышла вершить правосудие. А вороны станут палачами для тех, кто обидел их хозяина.

– Мы никого не трогали, – поднялся Рамиэль и ухватился за бок, – мы никому не мешали жить. Разве я согрешил, желая летать в небесах? Разве мои полёты действовали вам во вред? Что я сделал не так?!

Глаза Рамиэля, как два самоцвета, засверкали ярким светом. Он стиснул зубы и прорычал. Это напугало мужчин. Чёрная копошащаяся стена воронов позади Рамиэля двинулась вперёд, но парень поднял руку и не позволил своим питомцам совершить убийство.

– Убирайся из города, иначе мы сожжём тебя, как сожгли твоего старика! – кто-то пригрозил ему.

Рамиэль не сдвинулся с места. Бояться ему было нечего, потому что он утратил всё, что так сильно любил и ценил. Он взглянул на мужчину, который его обманул, и Генри пошатнулся. Невидимая рука смерти ухватилась за его горло и дыхнула на него прогнившим и затхлым дыханием. Мужчина посмотрел на свои руки и громко закричал. Он иссыхал неимоверно быстро. Кожа обтянула его череп, руки покрылись трупными пятнами, а зубы высыпались из его рта, словно бусины из шкатулки. Он разлагался, но его сердце ещё билось. То же самое произошло с двумя его друзьями.

– Дьявол! – закричали мужчины. – Он дьявол!

Рамиэль не понимал, кто был причастен к этому быстрому и неминуемому изменению мужчин. Он осмотрел их и заметил, как глаза у них вспыхнули жёлтым цветом, подобно полной луне на чёрном полотне небосвода.

– Смерть дьяволу! – мужчины снова вытащили ножи.

Парень не сделал и шагу назад, когда они двинулись на него.

– Защитить хозяина, – жёлтые глаза Генри посмотрели на Рамиэля. – Защитить хозяина.

Он и два его друга двинулись к толпе мужчин. Одним касанием им удалось передать пьяным и озлобленным мужчинам тот недуг, который покрыл их тела. Одно касание и они превратились в ходячую толпу покойников. Мертвецы, которые никогда не познают покоя, продолжая висеть над пропастью между царством Жизни и Смерти, не вправе больше никогда ступить во владения одного из них.

Это необъяснимое явление напугало Рамиэля так, что он попятился назад и чуть не упал, но чьи-то заботливые руки подхватили его. Рамиэль развернулся и узнал в незнакомце недавнего гостя.

– Где Велемир? – спросил Нифилим громким и твёрдым голосом. Он осмотрел мальчика.

– Они…они…, – произнёс Рамиэль сквозь всхлипывания. – Он в доме. Я пошёл за лекарствами и…

– Ножи! – руки Нифилима обхватили плечи Рамиэля, – они резали твои крылья сталью?!

– Возможно, – он увидел, как глаза мужчины налились блеском ярости и злости.

– Они прижигали твои раны раскалённым железом? – мужчина встряхнул мальчишку. – Железо! Оно коснулось твоей плоти?

– Нет.

– Тебе повезло, что они не в курсе, – Нифилим отпустил руки. – Твои крылья отрастут. Железо пагубно влияет на нас, и будь они умнее, то навсегда лишили бы тебя полётов и свободы.

– Но мой дедушка…они…

– Его уже не вернуть, – Нифилим осмотрел мертвенно-бледные лица застывших мужчин. – Ты сделал это с ними?

– Хозяин, – вышел вперёд Генри и протянул ему иссохшую и дрожащую руку. – Твоё золото желает вернуться к тебе.

– Они напали на меня из-за этих монет, – забрал их Рамиэль и Генри отступил. – Мне их вручил дедушка и наказал, чтобы я их берёг.

– Монеты? – покосился на них Нифилим. – Велемир не был богат и никогда не держал у себя в доме то, что прельщало людей. Это не золото и не серебро. Присмотрись. Эти три пуговицы когда-то украшали мантию Велемира. Они сверкали днём, объятые лучами солнца, и не угасали в ночи, переливаясь под бликами луны. Это всего лишь пуговицы. Ты перепутал их с монетами, потому что твой разум обуял страх, а их, – указал мужчина взглядом на толпу мертвецов, – жадность и алчность. Теперь взгляни на тлеющие угли, что остались от твоего дома по вине их зависти и мелочности. Всё это произошло из-за каких-то пуговиц.

– Из-за каких-то несчастных пуговиц, – прошептал Рамиэль.

– Которые выбрали тебя. Береги их, потому что отныне они станут тебе служить. Я нарекаю тебя Ангелом смерти! Позволь, я помогу тебе. Примкнёшь ко мне, и люди больше никогда не притронутся к твоим крыльям. Я научу тебя защищаться.

– Но для начала, – в глазах парня вспыхнул пожар ненависти и злобы.

Он кивнул, и стая воронов ринулась вперёд, на расхитителей его спокойной и счастливой жизни. Тела мужчин стали медленно разлагаться, и вороны кусок за куском срывали с них обрывки кожи, пока от них не остались одни кости и лоскутки ткани. Рамиэль отплатит им сполна за растерзанные крылья и убийство его единственного близкого человека. Люди не умели летать, но они дорожили своими жизнями. Так что он отнял это у них.

– Нам пора, – Нифилим расправил крылья. – Нужно помочь таким, как мы. Мы будем страдать, пока не объединимся.

Мужчина обхватил парня могучими руками и вместе с ним взлетел к облакам. Вороны и ястребы метнулись за ними. Там они чувствовали себя под защитой тихого и просторного небосвода. Птицам много для счастья не надо. Свобода, ветер и облака – это их единственные спутники, но спустившись на землю, они попадают в ловушки, которые их подстерегают на каждом шагу. Внизу царит хаос, раздор и жестокость, а в небесах – покой и тишина. Эта разница ощутима. Ибо приземлившись, птица угождает в клетку, но среди облаков ей ни разу не приходилось сталкиваться с подобными преградами. А всё потому, что природа предпочитает быструю смерть, и лишь человек придумал пытки и различные яды. Они любят не убивать, а истязать. Капелька за капелькой, перелом за переломом, и его сердце насыщается радостным смехом, когда объект его истязаний корчится от боли. Но всему есть конец. Природа тоже вышла на охоту в этой неравной битве, и её расплата будет суровой и жестокой. Волны морей станут вздыматься огромной стеной, вулканы забурлят, земля содрогнётся и небеса загремят. Тогда она наречёт себя Бессердечной.