- Ну где ж этот дурак, в конце концов! – в сердцах воскликнула королева и притопнула коротенькой жирной ножкой.

Порывистым шагом она подошла к окну в сад и распахнула створки. Повернув голову боком, королева прислушалась, но кроме птичьего щебета ничего не услышала.

- Почему он не звонит? – снова ни к кому не обращаясь, раздраженно произнесла королева и попыталась выглянуть из окна подальше.

Подоконник оказался слишком высок для ее роста, и королева, уперевшись пухлыми ручками и недовольно бормоча под нос: «Зачем я ее послушалась и сделала так высоко!» - навалилась на него животом и наконец высунулась наружу. Дорожка оказалась пуста. Один ее конец заворачивал за угол и вел к парадным воротам, а другой, пересекая тенистый фруктовый сад, убегал через арку в невысокой стене замка. А за ней, вдали вершину холма венчали устремленные ввысь шпили дворца.

- Если он сейчас же не появится, я убью его! – произнесла королева и, услышала со стороны крепостной стены приближающийся шум.

- Это еще что за ерунда? – поморщилась королева.

Через пару минут на дорожке показался человек в рыцарских доспехах. Он пытался бежать, но, неуклюже делая несколько шагов, каждый раз останавливался и переводил дух, опершись ладонями на подгибающиеся колени. Каждое движение «рыцаря» сопровождалось неприятным лязганьем металла.

- Да что она себе позволяет?! – выкрикнула королева, провожая взглядом человека в доспехах, пока тот не скрылся за углом.

В этот момент двери в залу отворились, и вошел такой же кругленький, как и королева, дворецкий в туго натянутой на пузе ливрее. Важно вздернув подбородок, он оглядел комнату в поисках госпожи и заметил заднюю ее часть, торчащую в окне. Из-под задравшегося платья, подчеркивая аппетитные формы, виднелись панталоны, расшитые васильками. Дворецкий громко покашлял в кулак, но глаз в сторону не отвел.

Королева, ничуть не смущаясь, задом сползла в комнату и, не давая открывшему было рот дворецкому сказать ни слова, выпалила:

- Еще раз будешь пялиться – испепелю! Зови сюда это ведро!

Дворецкий покраснел, захлопнул рот и вышел с поклоном.

Его сменил человек в доспехах. Стоя в дверях, он тяжело дышал внутри своего шлема.

- Да сними уже эту кастрюлю! – потребовала королева, и ее взору предстала потная лопоухая голова со сбившимися волосами.

- Очередной проступок, Петрик! – обратилась королева к «рыцарю». – Ты слишком медленно ходил!

- Но меня задержала…

- Молчать, когда я не спрашиваю! – властно отрезала королева. – И что это на тебе за металлолом?

- Это ее величество придумали, - начал было оправдываться Петрик.

- А где мой колокольчик?! – прервала его королева. - Почему я не слышала его при твоем приближении?

- Так я и говорю, - затараторил Петрик, пытаясь успеть сказать, пока его не перебили, - ее величество сказали, что колокольчики только коровам на шею вешают, а я королевский скороход и должен выглядеть подобающе. А заодно доспехи гремят вместо колокольчика, возвещая о моем…

- Молча-а-а-ть! – лицо королевы побагровело от злости. – Я просила не называть ее при мне величеством! Ста-ру-ха, – отчеканила королева, - вот как ее следует называть!

- Пощадите! – скороход с грохотом бухнулся на колени. – Не могу я к ее величеству так обращаться! Она убьет меня!

- А иначе убью я! И закончим на этом, – никак не могла успокоиться королева. – Так какой ответ ты мне принес?

- Ста-ру… - с трудом начал скороход и осекся. Но, собравшись с духом, через секунду выпалил: - Ее величество велели передать, что завтра будут у вас к обеду!

- Что-о-о-о? – взревела королева. – И ты все это время молчал об этой ужасной новости?!

Петрик непонимающе выпучил глаза.

- Так вы же сами пригласили ее, - ответил он нерешительно.

- Я думала, что она откажется! – рявкнула королева, распаляясь еще больше. – И вообще, кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась! Ты принес мне дурную весть, скороход, и заслуживаешь смерти!

- Нет, пожалуйста, нет! – запричитал Петрик и пополз на коленях к королеве, царапая доспехами паркет. – Только не смерть! Я когда-нибудь не выдержу! Пожалуйста, ваше величество, пощадите!

- В печку его! – приказала королева стражникам, появившимся по бокам от несчастного скорохода. – Переплавьте вместе с ним и это недоразумение, - указала она на доспехи, - а придворному волшебнику передайте, чтобы к утру Петрик был как новенький: он мне еще понадобится. И пошевеливайтесь, нам еще к встрече готовиться!

- Будет исполнено, ваше величество! – хором ответили стражники и поволокли бесполезно сопротивляющегося Петрика по коридору, откуда эхо еще некоторое время доносило его стенания.

С этой минуты в замке началась страшная суета. Слуги носились как угорелые, пытаясь выполнить постоянно меняющиеся указания королевы: вытирали пыль с люстр, чистили обувь, пололи в саду одуванчики, выбивали ковры. Прочищали каминные трубы, ловили по углам пауков и собирали их в баночки, чтобы потом выпустить обратно, ведь паук в доме - к деньгам. Замок стал похож на оркестр, исполняющий произведение из воплей, ругани и криков под дирижерством королевы.

Следующий день выдался пасмурным с самого утра, а к обеду припустил крепкий дождик. Королева стояла перед зеркалом, разноряженная во все самое лучшее.

- Я спокойна, я абсолютно спокойна, - повторяла она, глядя в свое отражение, а кулаки ее часто сжимались и разжимались. Петрик уже сообщил королеве, что ее величество старуха выехали и скоро будут.

Чем ближе была встреча, тем больше королева нервничала, и тем сильнее лил дождь…

 

***

Сухая и вытянутая, словно палка, по замку шла королева. За ней семенил человечек в зеленом камзоле. На его лице, в отличие от строго безразличия королевы, сияла доброжелательная улыбка, но отрешенный взгляд человечка говорил о том, что разумом он не здесь. Они шли по живому коридору из прислуги из стражников, склонивших головы в покорном молчании. В противоположном конце коридора процессию поджидала хозяйка замка – кругленькая королева. Она дежурно улыбалась гостье, чувствуя себя неудобно в тугом корсете и всей этой нафуфыренной мишуре на своем теле.

Высокая королева, не поворачивая головы, на ходу зыркнула немигающими глазами по шторам.

- Ну сейчас начнется! – почти не раскрывая рта прошептала круглая королева, и слуги склонились еще ниже.

Старуха медленно шла вперед, нагнетая напряжение своей темной фигурой, одетой в длинное строгое платье. Под ее взглядом на шторах разглаживались мельчайшие вмятинки, а колечки, на которых они висели, расставлялись на одинаковом расстоянии друг от друга. На служанках туже затягивались пояса, а у стражников выпрямлялись алебарды. Картины на стенах выравнивались, на паркете исчезали царапины, оставленные Петриком накануне.

Вдруг гостья остановилась и повернула голову в сторону комода, стоявшему за спинами слуг, готовых отдать все, что угодно, лишь бы исчезнуть отсюда. Старуха сделала шаг и, дотянувшись рукой до часов на комоде, провела по крышке пальцем. С выражением брезгливости на лице она протянула палец улыбающемуся человечку. Тот молча вынул из кармана белоснежный платок и, бережно протерев палец, прищелкнул языком. Платок вспыхнул зеленым пламенем и исчез без следа.

- А у тебя все также грязно, соседка! – вместо приветствия произнесла старуха.

 

***

Королевы сидели в обеденной зале за чаем.

Высокая королева оттопырила мизинец и опустила его в свою чашку.

- Бр-р-р, - произнесла она и поежилась, - какой холодный. Ты же знаешь, соседка, что я не люблю разбавленный.

В ту же секунду чай в чашке забулькал и вскипел.

- Тебе согреть? – обратилась высокая королева к хозяйке дома, но заранее зная ответ, палец протянула в сторону человечка в зеленом камзоле, уже стоявшего наготове с белым платком в руке.

- Ты же знаешь, соседка, что я не люблю кипяток, - стараясь быть любезной, выдавила из себя круглая королева.

Вместе ответа высокая королева пожала плечами.

Официанты приносили новые сладости, убирая нетронутые, двигаясь по зале, словно тени, стараясь не привлекать к себе внимания ни звуком, ни вздохом.

- Какие новости от мужа? – интересовалась высокая королева, демонстративно поднося чашку к носу и вдыхая горячий аромат.

- Микаэль все еще воюет с северным королевством, - извиняющимся неспокойным тоном отвечала круглая королева, нервно комкая бумажки от конфет.

- Я всегда говорила, что этот мальчишка ничего не добьется, - безразлично продолжала старуха, делая вид, что не замечает раздражения собеседницы, но тему сменила: – А что это за трава заварена? Надеюсь, не иван-чай с огорода?

- Что ты, соседка, это из Индии привезли за большие деньги. Лучшее, что смогла найти!

- А, ну-ну, то-то я смотрю, как пахнет вкусно, - похвалила высокая королева. – А что за фарфор? – спросила она, подняв чашку, чтобы взглянуть на донышко.

- О! Этот сервиз из Флоренции привезли. Ужасно дорогой! – ответила кругленькая королева.

- Действительно, прекрасный фарфор! – со знанием дела оценила старуха.

Распорядитель обеденной залы вышел на кухню.

- Ну, что там? – со всем сторон затараторили повара и официанты.

- Похоже, в этот раз мы не оплошали, - распорядитель вытер пот со лба. – Наша королева довольна, а старуха поверила. Ни иван-чай не узнала, ни работу нашего гончара...

Распорядитель взял со стола чайную чашку и перевернул. Все вытянули шеи, чтобы рассмотреть внимательнее. На обратной стороне донышка красовалась надпись «Фларенсия».

 

***

В саду на низенькой скамеечке сидела кругленькая королева. Перед ней, на мольберте играла красками почти законченная картина с белыми и бардовыми пионами. Ни одна морщинка не портила гладкого безмятежного личика королевы, и вся природа вторила ее спокойствию.

- Ваше величество!

Несмотря на шепот, королева вздрогнула и повернулась на голос. Под яблоней, склонив голову, стоял управляющий замком.

- Извините, что прерываю, - тихо произнес управляющий, - но у нас назревает неприятная ситуация.

Брови королевы сдвинулись к переносице, и в этот момент маленькое облачко закрыло солнце, а птицы замолчали.

- Неужели наша казна опять пуста?- королева, мрачнея, поднялась со скамеечки.

- Да, ваше величество, - управляющий отступил на шаг, - нужно заплатить слугам и стражникам, а еще учитель…

Черные тучи, слово клубы густого дыма, заволокли небо, где-то вдали сухо громыхнуло.

- Я не хочу снова брать у нее деньги! – взвизгнула кругленькая королева, и в яблоню, под которой стоял управляющий, ударила молния.

Высокая королева наблюдала из окна дворца, как над соседним замком среди сверкающих молний закручивается торнадо. Когда очередной порыв ветра вместе с сорванной листвой ворвался в комнату, королева закрыла окно и дернула колокольчик. На зов явился улыбающийся человечек в зеленом камзоле. Высокая королева оглядела его с ног до головы и фыркнула:

- Надоел зеленый, пусть будет баклажановый.

Человечек прищелкнул языком, и его камзол стал темно-фиолетовым. Человечек оглядел себя, но по его вечно улыбающемуся лицу нельзя было судить, доволен ли он новым нарядом.

- Вроде лучше, - скептически заметила королева. – Доставай сундук, к нам едут за деньгами.

Человечек удалился, а через некоторое время вкатил к комнату большой кованый сундук на колесиках. Высокая королева открыла крышку и достала лежавший с самого верху свиток. Пробежав взглядом по строчкам и бормоча под нос:

- Взяла в прошлом году в ноябре… в декабре… в этом году в январе, феврале, марте… - она дошла до конца списка: – Итого на текущий момент долг…

Высокая королева задумалась, но ненадолго.

- Впрочем, все это неважно, - королева протянула свиток человечку. – Уничтожь и подготовь свежий лист!

***

 

Ночью кругленькая королева проснулась от шума в коридоре: звон колокольчика, лязганье доспехов и бас стражников: «Не положено по ночам будить!»

- Пускайте! Кто там? Я все равно уже проснулась, - позвала королева.

В распахнувшиеся двери, звеня колокольчиком, ворвался Петрик.

- Ваше величество! Ваше величество! Беда! - чуть не плача повторял скороход.

- Что еще случилось? – королева привыкла ко всему и не теряла самообладания при виде сопливых слуг. – Она умерла?

- Боже мой! – глаза Петрика полезли из орбит. – Что вы такое говорите! С ней все в порядке. Густав болен! Бедный Густав…

- Какой еще Густав? – недовольно спросила кругленькая королева. – Из-за кого ты меня разбудил?

- Ах, вы же не знаете! – лепетал Петрик. – Она снова его переименовала. Густав – это же бессменный фаворит ее величества, вы его знаете. Последний раз его звали Давидом, а вчера она назвала его Густавом. И он заболел! Видно имя неудачное…

- А я тут причем?! – рассердилась королева. – Это она тебя прислала?

- Не ругайтесь, ваше величество, пожалуйста. Ее величество очень переживают за Давида, тьфу, за Густава. И они знают, что вы знаете, где достать хорошие лекарства.

Королева выбралась из-под одеяла и одернула ночную рубашку. Петрик, побагровев от смущения, отвернулся.

- Вели, чтобы подавали платье и запрягали карету, поедем смотреть новоиспеченного Густава, - приказала кругленькая королева, и Петрик сломя голову побежал исполнять указания.

В крошечной комнате сидела на стульчике длинная королева, вплотную придвинувшись к кровати, на которой, сложа руки на груди безмолвно - хотя и здоровым он не отличался многословием - лежал Густав. Длинная королева не была похожа на себя: наплаканные мешки под глазами, растрепанные волосы и растерянный взгляд. Вопреки своей обычной строгости, она вскочила к двери, как только заслышала знакомое ворчание в коридоре и схватила обеими руками ладонь кругленькой королевы, лишь только та ступила через порог.

- Только ты можешь его спасти! – непривычно для всех затараторила длинная королева. – Помоги ему, он совсем плох!

- Разберемся, - отрезала кругленькая королева, с усилием высвобождая руку из крепких объятий, - принесите свечей!

При свете огня кругленькая королева общупала смирно лежащего Густава: потрогала лоб, посчитала пульс, подергала за конечности, оттянула веки, осмотрела зубы и вынесла вердикт:

- Жить будет!

- Ах! - всплеснула руками длинная королева. – Я так рада! А что с ним?

- Выражаясь медицинским языком, - пафосно произнесла кругленькая королева, - у него «Амиссио коншинсье» средней стадии и «инфломацие астуцие» в начальной.

- Какой ужас! – пошатнулась длинная королева и осела на руки, вовремя подхватившего ее Петрика. – Если это заразно, то я прикажу обработать дворец дихлофосом.

- Не волнуйся, соседка, - кругленькая королева, засучив рукава, мыла руки в принесенном тазу, словно заправский доктор, - пару недель и он будет свеженький, как огурчик. А я тебе пришлю лекарства.

На обратном пути королева посадила с собой в карету ошалевшего от такой чести Петрика и отдавала указания:

- Первым делом, пойдешь к волшебнику и попросишь наколдовать этикеток со всякими китайскими иероглифами и непонятными значками. Во-вторых, ты должен не появляться на глаза старухе по крайней мере ближайшие четыре дня.

- А это зачем? – удивился Петрик. – Разве я что-то натворил?

- Ох, и глупый же ты, - вздохнула королева. – Если мы сейчас же принесем старухе лекарства, да еще и без надписей, то она сразу просечет, что это наше местное, а ты знаешь, как она относится ко всему отечественному. Ей подавай импортное и непременно самое дорогое!

- Точно! – хлопнул себя по лбу Петрик. – Вот дурья моя башка, и правда! Но… я не понял, а зачем мне прятаться-то?

- Дал же бог остолопа, - королева даже не сердилась, - да для того, чтобы она подумала, что ты за лекарствами далеко побежал!

- А, понял! – осенило Петрика, но от тут же поник. – А где мы возьмем заморские лекарства?

- Лекарства ты возьмешь наши у нашего знахаря в деревне, - чуть ли не по слогам разжевывала королева, - наклеишь на мешочки иероглифы от волшебника и вуаля! Так мы вылечим Густава. Ты все понял?

- Я все понял, - неуверенно эхом отозвался Петрик, - а можно вопрос?

- Задавай.

- А вот эта болезнь, как ее там, энфалимация правда не заразная? Я ведь трогал Густава…

Кругленькая королева расхохоталась во весь голос и, когда успокоилась и вытерла слезы, сказала:

- Симулянт твой Давид-Густав и его здоровье в порядке. Просто он устал от старухи и устроил себе маленькие каникулы. Я не буду его выдавать, пусть отдохнет. А «воспаление хитрости» тебе не грозит, ума не хватит. И закончим на этом, я устала и хочу спать.

- Да, ваше величество, - очень серьезно произнес Петрик и всю оставшуюся дорогу крепко о чем-то думал, наморщив большой лоб.

 

***

Длинная королева ходила туда-сюда по тронному залу и вслух диктовала:

- Корень имбирный, корица, перец, масло… Ты запоминаешь, Петрик?

Петрик, замерший будто статуя, напряженно таращил глаза, – видимо это помогало ему запоминать. Его большие уши, казалось, выросли еще немного, чтобы не пропустить ни одного слова.

- А масло зачем? У нас что, своего нет? – неосторожно спросил Петрик, но, поздно поняв свою ошибку, вжал голову в плечи.

Королева многозначительно посмотрела на своего верного Густава, а тот, тяжело вздохнув, прищелкнул языком, печально глядя на Петрика. Его взгляд просил прощения, а Петрик безмолвно отвечал ему, что все понимает.

- Масло мне нужно от коров с альпийских лугов, - пояснила высокая королева, удовлетворенно глядя на догорающие волосы на голове скорохода, и резко добавила: - Что стоишь? Беги к хозяйке!

Кругленькая королева сидела на троне в окружении слуг. Каждый занимался своим делом: королева отдавала указания, писарь писал огромный список, придворный волшебник пятый раз за день лечил Петрика.

- Каждый раз себя ругаю, - ни к кому конкретно не обращаясь говорила королева, - предлагаю старухе помощь, наступая на те же грабли! Она совершенно не понимает, как трудно собрать караван в далекие страны и правильно составить список товаров.

Писарь усердно выписывал буквы.

- Да это не пиши, дурень! – сообразила королева. – Дай сюда список, я проверю!

Человек с воспаленными глазами отложил перо и протянул королеве свиток.

- Ну, так и знала. Вот это и это вычеркни, я просто разговаривала, а вот тут перец написан и какой не указано. Эй, Петрик!

- Да, ваше величество, - скороход освободился от заботливых рук волшебника, колдующих над его обугленной головой, и подошел к трону.

- Перец какой старуха велела купить? Черный, белый или красный?

- Ее величество не уточняли, - пожал плечами Петрик, - просто перец и все.

- Так беги и узнай! – приказала королева, и скороход, поклонившись, тут же покинул залу.

- Ой! – вдруг опомнилась королева. – Тут еще про масло не все ясно. Петрик, вернись!

Но скорода уже и след простыл.

- Мы так и за три дня не управимся, - обреченно произнесла королева.

- Ваше величество, - у трона появился волшебник, - давайте я создам еще одного Петрика?

- Чего? – не сразу поняла королева.

- Я говорю, что будет удобнее, если вы будете использовать двух Петриков, чтобы обмениваться сообщениями с соседкой быстрее.

- А это хорошая мысль! – одобрила кругленькая королева. – Создавай сразу штук пятьдесят Петриков, и мы управимся со списком еще до ужина!

- Сколько Петриков?! – от удивления у волшебника на голове зашевелилась шляпа, подпираемая изнутри волосами.

К обеду дорога между дворцом и замком была вытоптана сотнями ног. Звон колокольчиков слился в однообразный гул, а в покоях обеих королев творился кошмар.

- Что она такого хочет, я не понимаю! – орала кругленькая королева. – Вы только посмотрите: ковер бразильский с начесом из бамбука, сыр из колбасы горных индейцев и тапочки бабочки адмирала лесных эльфов! Где я это все ей возьму?!

Тронная зала была наполовину заполнена прибывающими и убывающими Петриками.

- Нет, нет, вы не поняли! – кричали десятки глоток.

– Я принес слово «бразильский», - объяснял один, - а после меня должен был быть другой, но не «с начесом»!

- Я – «сыр», - вмешивался второй, - но до меня должен был быть Петрик со словом…

- А меня просили передать, что перец все-таки…

- Бастурма! Бастурма! – взывал только что вбежавший Петрик, уткнувшийся в спины собратьев. – Я правильно запомнил! Бастурма!

- З-а-а-а-крыть рты! – не выдержала королева, и в зале установилась относительная тишина, нарушаемая лишь хоровым сопением усталых Петриков.

- В печку их! – громогласно велела королева. – Оставить только одного!

Тронная зала наполнилась стонами и мольбами о пощаде, но кругленькая королева уже не слушала. Она решила отправиться к соседке, чтобы вместе составить список для каравана.

 

***

Кругленькая королева не находила себе места. Заламывая руки, она нервно подходила к окну и со словами «ужасно душно» распахивала его. Через пару минут со словами «как холодно, меня так продует» закрывала его обратно. Периодически королева присаживалась то на кровать, то на стул, но тут же вскакивала и снова металась по комнате. За ней постоянно семенили управляющий замком и дворецкий. Они очень хотели помочь, но не знали как и нарывались на неприятности.

- Да отстаньте же от меня, в конце концов! – ругалась королева. – Принесите воды. Или нет, не надо, несите лучше кофей.

- Что с ней? – поинтересовался шепотом Петрик, только что присоединившийся к «коллегам-помощникам».

- От его величества Микаэля давно нет вестей, - разъяснил тихо управляющий, - и наша королева хочет поехать к мужу, проведать его…

- Но как! – воскликнула королева, - как я могу оставить на нее детей?! - отвечая на незаданный вопрос Петрика.

- В прошлый раз, когда я попросила ее посидеть с ними всего неделю, она вернула мне моих крошек в таком виде, что я не сразу их узнала!

- Я тоже помню, это было ужасно, - шептались слуги за спиной королевы. – Дурацкие серые костюмы, аляповатые банты и пуговицы, а прически…

- Она не постеснялась даже остричь моего старшенького! Ах, какие были прекрасные усы и борода! Достойный сын своего отца - молодой витязь, и так изуродовать, - королева чуть не плакала. – И эта женщина учит меня жить. Та, которая не смогла сказать спасибо за ремонт, который я организовала в ее дворце! Столько нервов с этими рабочими, а выбор материалов… И ведь не пожелала выдавить из себя всего одно слово!

Управляющий, взяв на себя роль гида, продолжал разъяснять Петрику непонятные для него речи ее величества.

- В том, как выглядит великолепный дворец старухи сейчас заслуга нашей королевы. Работа была не из легких, а та прошла по новым залам молча и с таким видом, будто все появилось само собой и так и должно быть. Даже несколько замечаний отпустила.

- И правда, «спасибо» не сказала? -искренне удивился Петрик.

- Не сказала, - печально ответил управляющий. – Мы-то все знаем, и хозяйка наша знает, что если старуха не сказала спасибо, то все очень, даже очень ей понравилось. Но услышать похвалу было бы приятно любому.

- А что она сделала с моим садом за ту неделю? Ужас! – королева устала от собственных стенаний, нашла, наконец, место на одном из стульев и жаловалась уже по инерции, просто выговариваясь вслух: - Будто после песчаной бури. Так коротко побрила мой зеленый газончик, буквально сровняла с землей, а половину кустов уничтожила. Все рассадила по линиям, по каким-то одной ей ведомым геометрическим правилам…

Слуги сгрудились вокруг королевы и не соображая, что делают, бесцеремонно гладили ее по голове и рукам, жалея свою госпожу и рыдая вместе с ней.

- Неужели нас все это ждет снова! - больше всех причитал Петрик, хотя в те времена его еще не было.

Неожиданно королева пришла в себя, сообразив, что потеряла контроль над собой и позволила слугам лишнего.

- Да что вы себе позволяете?! – возмутилась она, стряхивая с себя обалдевших от собственной наглости придворных. – А ну быстро все собрались, - королева больше говорила себе, чем окружающим, - и начали готовиться к поездке! Петрик, живо, беги к стару… к ее величеству и проси присмотреть за детьми. Управляющий, готовь карету и все необходимое. Дворецкий, а ты мчись со всех ног к волшебнику, пусть приготовит живой воды. Вдруг мой милый Микаэль ранен…

 

***

Вчерашнюю битву хотелось вычеркнуть из памяти. Столько полегло народа. То, что сам остался жив, можно считать чудом.

Микаэль лежал на спине с закрытыми глазами. Голова раскалывалась от боли, ломило в груди, а ног не чувствовалось вовсе. Засохшие губы спеклись и в горле будто продрали наждачной бумагой. Где-то на подсознании мелькали картинки и даже целые сценки из такой далекой теперь жизни. Микаэль внутренне улыбался, узнавая свою любимую кругленькую жену, детей, забавного Петрика и даже радовался чопорной старухе-соседке и ее молчаливому фавориту.

Там, во сне, любимая королева склонилась над Микаэлем и, ухватив за плечо, начала трясти.

- Вставай! Вставай, дорогой! Тебе нужно жить! Столько еще нужно сделать!

Тут Микаэль понял, что это не видение, а его и правда трясут за плечи. Голос королевы изменился, стал более писклявым.

- Вставай, папка, вставай, доёгой! Тебе надо пить! – детский голосок был таким приятно-знакомым. – Мама говоит, столько надо сегодня сделать, столько сделать, а ты все спишь и спишь!

Микаэль с огромным усилием приоткрыл слипшиеся веки и сквозь дурман увидел протянутую к нему фляжку с живой водой.

- На, папка, попей!

Микаэль с трудом поднялся на локтях, взял неуверенной рукой из рук ребенка холодную банку и прильнул к ней губами. Как же хорошо! Жизнь возвращалась в тело, а с ней и реальность…

- Я говорила тебе, разведись ты с ним! – слышался с кухни сухой безэмоциональный голос. – Сколько можно на себе хозяйство тащить? Твой муж никогда ничего не добьется, и вы из своей однушки до конца дней не съедете!

В ответ на это отзывался другой:

- Хватит меня учить, мама! Ты еще позволяешь при ребенке такое говорить. Миша работает на трех работах, устает как собака. Даже в субботу пашет. Имеет право с друзьями один вечерок посидеть!

- Если бы только посидеть и если бы только один, - возражал сухой голос, - так он, как на войну каждый раз собирается, а ты потом по кабакам его полутруп ищешь!

- Ну и что! – уверенно противостоял второй голос. – Мой муж, куда хочу, туда и отпускаю, где хочу, там и ищу! Я его такого люблю! Это единственное, что не ты для меня выбирала!

- Моя королева! - прошептал, улыбаясь Микаэль, допивая холодное пиво. – А бабуля сегодня разошлась не на шутку.

Микаэль ласково потрепал дочурку по волосам.

- Ну что, опять ругаются наши королевы?

- Югаются, - опустив уголки рта, подтвердила девочка, - с утъя начали и югаются.

На кровать, звякнув колокольчиком, вспрыгнул кот и навострил ушки-локаторы.

- А Петъик под кйовать нагадил, – поябедничала дочка, - и когти об пайкет снова точил.

- Ах, негодный Петрик! – наигранно рассердился Микаэль. – Может в печку его? – и хитро прищурился.

Дочка схватила заоравшего в ее объятьях кота и прижала к себе.

- Не отдам!

В комнату заглянул низенький человек в желтом халате и улыбнулся.

- Папа! А у нас дедушка в гостях! Бабуля купила ему новый халат, – доложила девочка, подбежала к человечку в халате, схватила его за руку и потащила к кровати. – Поздаёвайтесь!

Микаэль заставил себя встать и подойти к тестю. Обнимая, он наклонился и шепнул ему на ушко:

- Уничтожишь, как всегда?

Тот вместо ответа кивнул.

Микаэль подошел к стулу и снял со спинки запятнанный чем-то красным пиджак. Порывшись во внутренних карманах, он извлек сложенный вчетверо пожелтевший платок.

- Смотри-ка, не успела найти, - Микаэль развернул платок и показал тестю.

На потертой ткани пестрели цветные извилистые линии, значки в виде домиков, холмиков и деревьев: целая карта.

- Вот здесь мы остановили врага, - Микаэль ткнул пальцем в точку на карте, – тесним неприятеля потихоньку. На следующей неделе решающая битва.

- И мне, и мне покажите, - запрыгала рядом дочка, пытаясь заглянуть в платок.

- А тебе, моя милая, дедушка покажет фокус! – Микаэль протянул платок тестю.

- Фокус, фокус! – обрадовалась девочка.

Дедушка улыбнулся, прищелкнул языком, и платок в его руке, вспыхнув зеленым пламенем, исчез без следа.

В этот момент в дверях появилась кругленькая женщина в фартуке, запачканным мукой.

- Миша, ты проснулся? Ну, слава богу. Умывайся и за стол. Мы с мамой пирогов напекли, - благодушно произнесла она.

- Слышишь, доча, наши королевы пирогов напекли! Айда умываться! – Микаэль подхватил смеющегося ребенка, заговорщицки подмигнул тестю и понес дочку в ванную.