Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?   Ездок запоздалый, с ним сын молодой.   К отцу, весь издрогнув, малютка приник;   Обняв, его держит и греет старик.     Лесной царь, В. Жуковский, перевод стихотворения Гёте.

На искрящейся в закатных солнечных лучах поляне, закрытой зеленой листвой и бурно разросшимися лианами, на каменном троне сидел Лесной царь. Вокруг него кружили легкие, почти невесомые и прозрачные дриады, одетые в длинные туники всевозможных оттенков зелёного цвета: от бледно-салатового до насыщенного темно-изумрудного. Дочери Лесного царя, именно так они себя называли, двигались под шелест листвы и дыхание ветра. Они танцевали.

По очереди дриады подлетали к повелителю и их тела начинали обретать более плотную телесную оболочку. Это был ежедневный ритуал. Без чистой жизненной энергии, которой щедро делился с ними Лесной царь, они не смогли бы существовать отдельно от своих родовых деревьев, оставаясь узницами и хранительницами только одного-единственного дерева.

Наконец солнце скатилось за горизонт, и лесные нимфы постепенно разлетелись. Лишь Арнтор, их господин остался в прежней задумчивой позе, даже не замечая произошедших изменений. Сильный, высокий, статный юноша с пепельно-русыми волосами и голубыми глазами выглядел уставшим, в последний год он ощущал, как резерв его силы исчерпывается ежедневно почти до дна. Многие десятилетия Арнтор дарил свою силу дриадам.

В который раз его сердце тоскливо сжалось, что-то далекое и непонятное тревожило его душу, какая-то неясная тоска, навеянная смутными воспоминаниями. Арнтор даже не был уверен в реальности этих видений. Он закрыл глаза, пытаясь вытянуть из глубин памяти образ женщины с голубыми, как небо, глазами и доброй улыбкой. Её теплые, мягкие руки нежно обнимали ребенка, а приятный голос пел колыбельную. Но вот, видение сменилось, и Арнтор ощутил щемящую сердце тревогу, сильные мужские руки крепко прижимали его к груди, мужчина был в отчаянии, он ощущал свою беспомощность и не знал, что делать. Арнтор чувствовал в этом человеке что-то родное, как будто это был его отец.

-Этого не может быть, - подумал он, - я знаю своего отца, короля Эрлкинга, он совсем не похож на мужчину из видения. Жаль, что мой отец уже совсем плох, и скоро нас покинет, но я верю, его светлая душа останется с нами.

- Мой повелитель, почему ты печален? – прервала его размышления Энея - Верховная всех дриад. Она заменила Арнтору мать, своей настоящей матери он никогда не видел и ничего о ней не знал. Распаленный видениями, Арнтор в очередной раз предпринял попытку узнать хоть что-то о женщине, которая произвела его на свет, но Энея с болью и горечью произнесла:

- Зачем думать о недостойной, что бросила тебя? Разве справедливо считать матерью ту, которая лишь родила? Я держала тебя на своих руках, я вырастила тебя, я отдала тебе всю свою любовь, нежность и ласку. Разве не я твоя мать? Арнтор был справедлив, больше всего в жизни, как истинный царь, он почитал долг и закон. Слова Энеи задели его за живое, ему стало неловко, он не хотел ранить дриаду.

- Мой мальчик, - голос Верховной потеплел, - я пришла чтобы помочь тебе. Я чувствую, ты раздаёшь всю силу, не оставляя ничего для себя. Пришло время – Дилийский камень уже скоро откроет врата – нам нужен наследник, твой сын, наш новый Лесной царь. Найди его в мире за гранью и принеси к нам!

Арнтор был удивлен, изумлен, даже шокирован. До сего дня он не знал, что Лесные цари находят наследников в другом мире и что сам он тоже был рожден там. Теперь ему стали понятны далекие воспоминания. Почему же Энея сказала, что моя мать отказалась от меня? Кто мой настоящий отец? Какой мир мне родной: Дилия или тот, далекий и непостижимый? Много неразрешимых вопросов было в голове Арнтора. Он желал узнать как можно больше, но лишь спросил:

- Как я его найду?

- Мы будем с тобой всегда, мы подскажем. Камень почувствует своего царя. Врата откроются очень скоро, будь готов и помни, без младенца-наследника ты не сможешь долго жить, а мы все застынем в своих деревьях. Дилийскому царству наступит конец, твой долг заботиться о подданных и процветании царства.

Энея ушла. Арнтор еще долго бродил среди деревьев, слушая шепот листьев, редкое уханье птиц, ворчливый скип старых стволов – он любил этот мир, всю свою жизнь он заботился об этом бескрайнем лесе, царстве природы.

- Я правитель Дилии, мой дом здесь, мой народ верит в меня и я должен сделать все, что в моих силах. Я принесу наследника, Дилии нужна новая чистая жизненная сила – с этими мыслями Арнтор уснул, и вся природа замерла, боясь нарушить сон своего господина.

Арнтор открыл глаза, в воздухе ощущалась тревога, все деревья склонили свои ветви, словно лили слёзы, небо было хмурым и моросил мелкий дождь. Дилия была в скорби.

- Отец! – пронеслась мысль в голове Арнтора. Он бросился к Эрлкингу. Король был еще жив, но уже очень слаб.

- Сын мой, достойный правитель Дилии, пришел мой час. Знай, ты всегда был мне родным. Верю, ты будешь истинным королем и принесешь Дилии процветание. Прошу, исполни свой долг.

Тело короля Эрлкинга стало исчезать и светиться, он превращался в яркий золотой энергетический шар. Вдруг шар разлетелся на миллионы светящихся частиц, и каждая и них впиталась в небо, воздух, воду, листву и землю. В этот миг вся природа ожила и засветилась, солнце на небе заиграло, лучи искрились и отражались в каждой капле воды на листьях и траве. Жизнь продолжалась, каждое живое существо хотело жить.

- Пора, мой господин, врата открыты, - произнесла Энея и вложила в руки Арнтора камень. Это был большой изумруд, твердый и холодный на ощупь. Через камень проходила серебряная цепочка, делая артефакт похожим на массивный кулон.

Воздух перед ним пошёл рябью, пространство стало искажаться и Арнтор, надев на шею камень, решительно шагнул в портал. Неприятные ощущения нахлынули, словно его разобрали по частицам, а затем снова стали собирать. Размытые очертания предметов стали фокусироваться, и он увидел вокруг себя высокие деревья, сочную траву, голубое небо и яркое солнце.

- Неужели ничего не получилось и я все еще в Дилии? – подумал он. Но внимательно присмотревшись к деревьям, Лесной царь уловил, что они почти неподвижны, как будто застыли. В Дилии деревья живут, выражают эмоции: они могут грустить, радоваться, скучать или сердится - такими их делают дриады. Здесь же они были словно застывшие истуканы, лишь ветерок немного оживлял листву, заставляя её двигаться и шелестеть.

Арнтор уже который час бродил по лесу, осознавая насколько важен для Дилии Лесной царь, что без него прекрасный живой мир превратиться в такой же немой и застывший. Вдруг он услышал плеск воды, и неведомая сила заставила его устремиться к ручью. Раздвинув ветви деревьев, он вышел на поляну и увидел девушку, сидящую у ручья. Она была похожа на дриаду и в то же время совсем другая. Девушка бросала камушки в воду, а рядом с ней лежал венок из свежих лесных цветов. Арнтор подошел ближе к девушке, а она резко обернулась и стала беспокойно озираться. Девушка заметно волновалась, она уже поднялась на ноги и неуверенным голосом произнесла:

- Кто здесь?

Арнтор пытался ей ответить, объяснить, чтобы она не тревожилась, и что он не причинит ей зла, но она не слышала его и даже не замечала. В испуге девушка бросилась бежать, но вдруг ей слало плохо, она упала и потеряла сознание.

Арнтор бережно поднял девушку на руки и перенес обратно к ручью. Он брызнул ей на лицо холодной воды, и она очнулась. Только сейчас Арнтор заметил, насколько она бледна и истощена. Темные тени под глазами, бледные тонкие губы, заостренные скулы, а еще длинные темные ресницы и широко распахнутые глаза цвета неба.

Девушка прошептала:

- Кто здесь? Ты лесной дух? Прости, что тревожу тебя, но больше всего на свете я люблю это место, мне здесь легче. Я больна, неизлечимо больна… Но скоро я уже перестану приходить сюда… - добавила она тихо-тихо. – Надеюсь, ты не злишься на меня?

Арнтор хотел ответить:

- Нет-нет, ты совсем мне не мешаешь, можешь приходить сюда сколько захочешь. Но вместо этого листья деревьев слабо затрепетали.

Девушка все поняла, она почувствовала, что лесной дух не сердится. Она медленно поднялась и произнесла:

- Мне пора идти, меня ждут, - и немного помедлив, добавила, - меня зовут Раяна.

Арнтор остался на поляне в одиночестве, но образ девушки никак не выходил у него из головы. Ему было очень жаль её, хотелось заботится и оберегать. Но он понимал, что сделать ничего не может. Она даже его не видит и не слышит!

Прошло еще несколько дней. За это время Арнтор хорошо изучил окрестный лес, нашел дороги через него и не раз выходил к селениям людей. Но жизнь людей не привлекала его. В деревнях было душно, шумно и грязно. Никакие теплые чувства не всколыхнулись в нем при виде босоногой детворы, носящейся по пыльной земле, людей, все время спешащих куда-то по делам, старика, сидящего на скамейке. Он понимал, что тоже человек, но все человеческое было ему чуждо. Лишь образ голубоглазой Раяны вызывал в нем светлые чувства. Но её он нигде больше не видел.

Приближалась гроза. Синие, почти черные тучи заволокли небо, резкий ветер ураганной силы клонил деревья к земле, их стволы натужно трещали, чудом удерживаясь корнями в земле. Стихия словно взбесилась, а все живое замерло, попряталось, и лишь могучие деревья в лесу держали удар.

Дилийский камень излучал силу, и она, объединяясь со стихиями природы, неслась на землю несокрушимой мощью. На миг молния озарила лес, и он снова погрузился в сумеречную темноту. Резкий раскат грома оглушил. Сквозь рев и грохот Арнтор услышал плач ребенка. Это был крик младенца. Ноги сами понесли его в сторону раздававшихся звуков.

По дороге, идущей через лес, шла женщина, ее мокрые волосы растрепались, низкие ветви цепляли одежду и больно хлестали по лицу, но она не замечала ничего и бережно прижимала своего сына к груди. Она закрывала маленького мальчика собой от ветра, дождя и холода. Розовые пухлые щечки младенца раскраснелись от крика, женщина что-то причитала, пытаясь успокоить ребенка. Когда Арнтор приблизился к ним, камень начал вбирать в себя силу, теперь он уже не излучал, а забирал живую энергию, забирал жизненные силы малыша.

Крик ребенка стал звучать еще сильнее и надрывнее, женщина испугалась, она чувствовала приближение чего-то страшного. В ужасе она бросилась бежать, не разбирая под ногами лужи и кочки. Голос ребенка угасал, как и сам малыш. Темная пелена опустилась на лицо младенца, глаза его закатились, а сам он уже хрипло дышал. Мать, понимая свою беспомощность, только крепче прижимала ребенка к груди. Вдруг она резко остановилась, опустилась на землю и принялась рыдать, ее слезы бежали по щекам. Она осыпала поцелуями малыша, умоляя его не покидать её, а затем принялась горячо молиться.

В эту секунду Арнтор отчетливо вспомнил все. Вспомнил отца и мать, вспомнил ту страшную бурю, как они с отцом скачут через лес домой, а дриады шепчут «Ты наш… наш-ш-ш», вспомнил ту боль и отчаяние, с какими отец прижимал его к своей груди. Вспомнил и Лесного царя, уговаривавшего его пойти с ним… И ему стало жаль эту бедную женщину. Он не хотел причинять ей боль и страдание. Словно почувствовав сомнения своего господина, дриады зашептали: «Младенец наш, он только наш-ш-ш. Забери его…». Деревья ветвями потянулись к младенцу, пытаясь поскорее отнять его у матери.

Арнтор резко снял с себя дилийский камень и отшвырнул его в сторону. Вмиг все затихло. Младенец был жив. Он успокоился, дыхание его выровнялось. Мальчик сладко спал. Женщина, недолго думая, снова подхватила малыша на руки, и, не веря своему счастью, бросилась из леса.

Только сейчас Арнтор осознал, что он натворил… Он обрек целый мир, его любимый мир, на медленную гибель. Он предал тех, кто всегда был к нему добр, кто любит, нуждается и верит в него. Он не исполнил свой долг. Арнтор был готов отдать свою жизнь, отдать всего себя лишь бы Дилия оставалась такой же, как прежде. Он поднял камень, но не решился надеть его снова. Находясь в смятении, не зная, что дальше делать, он медленно шел к ручью, ему хотелось побыть на поляне Раяны. Так он теперь называл это место.

Раяна лежала раскинув руки, она была жива, но последние силы стремительно уходили от нее. Она была в забытьи. Арнтор подбежал к ней и попробовал привести в чувство. Дилийский камень выпивал остатки жизни Раяны, он иссушал ее до последней капли.

И снова неприятные ощущения накатили волной, Арнтор крепко прижал к себе Раяну, он не хотел с ней расставаться, не хотел отпускать. Очнувшись, он увидел лежащим себя на земле, рядом с ним была Раяна. Дриады обступили их, с интересом рассматривая девушку. Раяна была жива, ее сердце тихо стучало. Дилийский камень по капле, по крохе вливал в нее жизнь.

 

***Пронзительный детский плач разнесся по землям Дилии, дриады пришли в радостное возбуждение, птицы заливались трелями, все животные вышли из своих нор, все живое ликовало, казалось, даже камни, и те были рады. Все хотели встретить и отпраздновать рождение Лесного царя. Жизнью дышала и искрилась вся Дилия, никогда еще в этих землях ребенок не излучал столько энергии. Она безграничным потоком лилась, напитывая все живое. А младенец, ничего не подозревая, лежал на руках у своей матери. Раяна наслаждалась радостью материнства и не замечала разгорающийся спор возле неё. Ланея, молодая, но очень ответственная дриада, избранная няней малыша, вела спор с Верховной, кому из них следует первой брать ребенка на руки.

- Ох, и намучаюсь я с ними, - подумал Арнтор, и довольно усмехнулся.