Александр Кручинин

Можно ли создать мечту?

Она смотрит ему в глаза и спрашивает:

– Можно ли создать мечту?

Он просыпается и долго лежит в темноте, стараясь удержать образ. Но ее лицо растворяется, оставляя в памяти красные губы с игривой улыбкой, и он остается один в небольшой пустой комнате с каменными стенами.

Он садится на узкой кровати и дрожащими руками зажигает свечу, которая освещает худое изможденное лицо. Покрасневшие глаза с большими черными кругами вокруг, недельная щетина и короткие каштановые растрепанные волосы с чуть заметной сединой.

За маленьким неказистым окном из мутного стекла еще ночь, но человек пьет воду из стоящего на грубом деревянном столе стакана и одевается. Затем садится на табурет и открывает книгу с рукописными записями. Страницы перелистываются испачканными чернилами пальцами, открывая картинки, формулы, графики и абзацы текста. Везде есть исправления и подписи. Сгорбившись, человек при слабом свете свечи просматривает записи, бессвязно бормоча себе под нос. Так он и сидит, пока за окном не начинает светать, тогда он замирает, потягивается и встает. Аккуратно заворачивает книгу в мешковину, кладет ее в лежащую на полу сумку, которую закидывает за плечо. Гасит свечу и озирается в полутьме.

Его жилье – кровать у стены, рядом несколько стопок книг, стол, табурет, вешалка с одеждой и ведро у двери. Человек надевает черный плащ с капюшоном и нахлобучивает шапку на голову. За дверью темно, но дальше по коридору уже видны небольшие светлые проемы – окна.

Он идет, практически не поднимая ног. Однако слабый звук от его шагов кажется ему топотом в этой тишине. Замок большой, и проходит еще почти пять минут, прежде чем он начинает слышать шум людей. Как всегда спускается по запасной лестнице, которая приводит к дверце для прислуги. Она уже открыта, и как обычно – никого нет.

Холодный осенний ветер встречает человека, и тот, на секунду зажмурив глаза, оглядывает хмурые окрестности. Замок стоит на холме почти впритык к отвесной скале расположенной с северо-запада горы. Дорога от замка спускается к лежащему внизу городку, раскинувшемуся перед рекой. Город состоит в основном из одноэтажных строений, и только высокий каменный мост, с древними оборонительными укреплениями с обеих сторон портят эту картину. А за ними – уходящие вдаль на восток холмы, и густой лес вдоль реки по ее восточной стороне.

Человек кутается в свой плащ и направляется вниз. Город давно проснулся – из труб идет дым, по дорогам движутся повозки с грузами, а люди, казалось, не замечают его. Только некоторые из них оборачиваются, и, глядя ему в спину, цедят ругательства.

Он, сутулясь, задумчиво проходит по улице до корчмы, где обычно завтракает, и тут его поджидает сюрприз.

– Ей, Красимир! – слышит он знакомый бас, оглядывает почти пустое помещение и видит сидящего в уголке крупного мужчину средних лет в кольчуге. Чисто выбритый с вылитым как из гранита лицом – это начальник стражи Краеграда.

– Приветствую, Гранислав, – негромко говорит Красимир.

– Садись сюда, на пару слов. Ей, Малуша! Принеси ему поесть, да побольше положи! Высох, смотри как, мужик.

Дородная женщина за стойкой скептически смотрит на Красимира, но хмыкает и слушается.

– Ну, рассказывай, – между тем продолжает Гранислав, когда худой человек, сняв верхнюю одежду, сел на скамью напротив него. – Как дела на горе?

– Пока также, – отвечает Красимир, уныло ковыряя в тарелке большую порцию овсянки с мясом.

- Ты также уверен, что эта… гхм ... неприятность произойдет?

- Да.

- Честно говоря, наместник тебе не верит. Он будет просить заменить тебя.

Красимир пожимает плечами.

- Тебе все равно? – спрашивает Гранислав у собеседника.

Тот поднимает лицо и смотрит ему в глаза:

– Я был бы рад, если наместник окажется прав. Но он ошибается. Промежуток уже почти полностью истончился. А от наместника уже ничего не зависит…

– Он бы мог попросить помощи из столицы. А вместо этого будет просить нового мага.

– Я уже сообщил письмом обо всём. А он зря поехал, его место сейчас здесь.

Начальник стражи замолкает, рассматривая мага. Болезненного вида чудик, молчаливый и необщительный. Гранислав много старше мага, но в последние дни ему кажется, что они ровестники.

–- Я тоже немного … гхм … настороженно отношусь к твоим выводам. Двести лет ничего не происходило и тут на тебе.

– А как вы ожидали, будет происходить? Годами будут не спеша продавливать, чтобы мы подготовились?

– Ну… гхм… были бы какие-нибудь признаки, предзнаменования, – протягивает Гранислав, но Красимир молча ест. – Что нам делать, если ты прав?

– Пока ничего.

– Ничего? А готовиться отразить удар, держать оборону?

Маг качает головой:

– Только уезжать. Но если у меня ничего не получится, то у вас будет время.

– Ты хочешь попробовать их остановить?

– Да.

– Когда?

– Через день-два, когда промежуток истончится достаточно.

Гранислав сжимает губы в тонкую линию. Не смотря на всю абсурдность того, о чем говорил маг, он верит ему.

– Предупреди меня, когда начнешь.

Маг кивает начальнику стражи, который встает и уходит. Красимир быстро доедает и тоже идет прочь.

По пути через рынок покупает хлеб и шмат вареного сала, продавщица презрительно на него смотрит и дает самую черствую булку. Отвернувшись, он слышит громкий шепот: «слизняк», и на краткий миг задумывается, за что его она так назвала, но почти тут же забывает об этом. Проходит на север через весь город, за ним увивается группа детей, которые обзывают его сумасшедшим и другими более грязными словами. Ни один взрослый им ничего не говорит. Но вскоре детям надоедает молчание мага, и они куда-то исчезают. Он снова один.

Последний одинокий дом, на скамье у крыльца которого сидит высохший старик, который провожает мага глазами, и город остается позади. Маг медленно поднимается по тропе в гору. Тропа заканчивается на широкой площадке, когда до вершины остается метров двести. Площадка с обеих сторон ограничена двумя большими камнями с идеально ровной поверхностью. Сверху – каменный козырек, почти полностью защищающий от дождя. Внутри нет ветра. На площадке в центре выложен очаг, а по обе стороны навален запас дров. Есть котелок, табурет, теплая шкура в углу и бочка с водой. За тот год, что Красимир здесь находился, он никогда не видел, чтобы кто-то отсюда не то, что воровал, но и вообще ходил сюда кроме него. Однако запасы, тем не менее, пополнялись.

Прямо напротив входа расположен проем, который ведет дальше. Но маг не заходит и долго стоит снаружи, повернувшись на север навстречу ветру. Там ему представляется величественная картина – река широко разливается, огибая стоящую скалу с обеих сторон. А слева, параллельно реке, в бесконечность уходит горная гряда. Он глубоко вдыхает холодный воздух, поворачивается и входит, сразу направляясь вглубь.

Узкий проход ведет к другой площадке, и Красимир, ссутулившись еще сильнее, вздрагивает, когда входит на нее. Здесь нет потолка, но каменные стены обработаны чьей-то рукой. И серые изваяния повсюду. Их тут двадцать девять штук. Здесь есть люди, животные и фантастические создания. Они все, как живые – их фигуры и черты лиц. Собака с ощеренными клыками и поджатым хвостом. Невероятно красивая женщина с закрытыми глазами и улыбкой на лице. Часть изваяний словно бы сделал безумный скульптор – крылья, пучки парящих змеевидных отростков, громадные челюсти, мощные мускулы и некая потусторонняя красота. Подойдя к первой фигуре мужчины, маг проводит рукой по каменной статуе – даже сейчас, после стольких веков нахождения под дождем и снегом, поверхность у нее почти идеально гладкая.

Маг пробирается между фигур к центру, где есть пустой участок диаметром около пяти метров. Там же стоит табурет, на который он садится и достает книгу. Перелистывает ее с конца, где еще есть чистые листы, до последней заполненной страницы с аккуратным рисунком. Это окружность, из которой построены лучи и точки с подписанными рядом числами. Красимир смотрит вниз, сверяя надписи в книге и на поверхности пола – там красным мелом нанесены мелкие трудно различимые цифры. После чего захлопывает книгу, закрывает глаза и начинает размеренно дышать, словно медитируя.

Статуи и застывший человек, и только ветер поет песню над ними.

Но затем в воздухе вокруг человека появляются мерцающие ярко синие дуги света. Они извиваются и разворачиваются, как бутон цветка, образуя вокруг человека неровный шар. Их начала начинаются из рук мага, а заканчиваются на полу и на крайних фигурах – там, где нанесены цифры.

– Где же ты появишься? – бормочет себе под нос маг и открывает глаза, оглядывая свое дрожащее световое творение.

Потом сгибает руки в локтях, так что они оказываются параллельно полу и резко поворачивается на табурете почти на девяносто градусов. И тут становится видно, что светящийся шар из дуг имеет сложную внутреннюю структуру. Внешняя сфера остается практически недвижимой, а внутренняя поворачивается вместе с магом. Он делает полный оборот в другую сторону, но табурет наклоняется и вместе с человеком падает. Вся световая конструкция исчезает в тот же миг.

Красимир встает, потирая ушибленное бедро, и разглядывает ближайшие фигуры, на которые он ориентирует свой шар. Их шесть. Молодой человек, в испуге закрывающий лицо. Человекообразное существо с растопыренными крыльями, тянущее когти к фигуре парня. Рыцарь, замахнувшийся большим двуручным клинком. Женщина, чья нижняя половина лица состоит сплошь из острейших зубов. Священник в робе, запрокинувший в молитве голову. И худой мрачный красивый мужчина с опущенной головой, спокойно рассматривающий огромную неровную дыру в своей груди.

Именно последняя статуя вызывает в маге иррациональный страх. Он проверяет нанесенные на изваяние точки, стараясь не смотреть в лицо, а затем вновь садится на табурет и продолжает тренировку. Раз за разом он создает синий пульсирующий шар и крутится, сидя и стоя, пытаясь удержать его. Так продолжается несколько часов, пока он не делает перерыв на обед, жуя хлеб с салом. А потом вновь возвращается к тренировкам и продолжает их до тех пор, пока не наступает вечер.

Небо темнеет, когда Красимир возвращается в замок. Он идет во внутренний двор, где на плацу мальчишки сражаются на деревянных мечах. Рядом стоят несколько взрослых, подбадривая и давая советы. Среди них есть и высокая, мощная фигура – Гранислав. Увидев, что маг смотрит на него, начальник стражи что-то говорит стоящим рядом людям и большими шагами идет через двор.

– Сегодня ночью, – говорит ему Красимир, когда Гранислав подходит.

– Сегодня?... – хмурится начальник стражи. – Почему ночью? Разве ночью они не сильнее?

– Сильнее, но днем они пока не решатся.

– Почему тогда не подождать?

– Сейчас я могу пробить узкую дыру через Промежуток, и пройдет кто-то один. У меня есть план, как его уничтожить и поставить заплатку.

Гранислав молча смотрит в глаза мага, потом говорит:

– Хорошо, я пойду с тобой.

– В этом нет нужды… – начинает возражать маг, но Гранислав его перебивает:

– Если я не войду внутрь к статуям, что мне угрожает?

– Ничего, но какой смысл тогда тебе там быть?

– Я в ответе за этот город, этот замок и за тебя.

– Я… - протягивает Красимир, потом замолкает, кивает и уходит.

Наступает ночь. Безлунное небо усеяно звездами. Ветер утих. Город заснул. Только два человека с факелами в руках взбираются по тропе в гору.

– Если понадоблюсь, зови! – говорит начальник стражи магу, когда они добираются до своей цели, но тот лишь молча идет вглубь.

Гранислав вздыхает и остается на внешней площадке, где разводит костер. Снимает с пояса меч с ножнами и кладет его рядом с собой.

Красимир проходит к статуям и смотрит на них в свете пламени. Оно словно оживляет тела и лица. Кажется, еще мгновение и все фигуры придут в движение, но слышен только треск факела. Маг втыкает его в руки священника, садится на табурет и достает книгу. Последний раз перелистывает страницы, после чего кладет книгу на пол перед собой, открытой на страницах с числовыми таблицами. Затем с руками на коленях закрывает глаза и застывает на десять минут.

Яркий синий шар разворачивается вокруг мага, и площадку заливает голубым светом, оставляя длинные тени от изваяний. В темноте отчетливо видно внутреннюю сферу, которая почти непрерывно дрожит. Маг, наклоняет голову, заглядывая в книгу, а затем начинает на первый взгляд беспорядочно двигать пальцами. Однако внутренняя сфера начинает медленно вращаться через правое плечо мага и плавно расширяться, пока не соприкасается с внешней, а затем что-то происходит. Внутренняя сфера отскакивает обратно, а между сферами образуется темное искривление – странный узор. Красимир сосредоточенно стреляет глазами, следя за изменениями.

Неожиданно справа от мага в районе факела между сферами возникает черная точка, и он резко разворачивается в сторону. Шар дергается, и на секунду сердце останавливается, а затем начинает биться снова, когда световой шар стабилизируется. За одно мгновение черная точка расширяется в большое вертикально ориентированное пятно и человек отшатывается. Внутренняя сфера сжимается, и Красимир чувствует, как его растопыренные пальцы почти ломает неизвестная сила. Маг бросает взгляд на нарисованные точки и видит смещение, после чего аккуратным движением кистей приводит сферу в движение и через сопротивление устанавливает сферу на нужное место. Пальцы и мышцы рук горят, словно он тянул какой-то невероятный груз, но напряжение на сферу пропадает.

– Никогда не думал, что магия нуждается в физической силе, – бормочет Красимир.

– Почему же? Магия – это и есть сила! – раздается откуда-то громкий мелодичный мужской голос.

Факел выпадает из рук статуи священника и гаснет. Маг вздрагивает и молча смотрит на черное пятно, из которого формируется человеческая фигура. Сначала появляется безупречный черный костюм, затем элегантные руки и ноги, а после идеально гладкое мертвенно белое лицо, обрамленное длинными черными волосами. Красимир встречается глазами с мужчиной и почти тонет в темноте невероятно огромных зрачков. С трудом отводит глаза, выискивая книгу, и аккуратно ногой подтягивает ее к себе.

– И физическая сила важна для грандиозных свершений, – продолжает, ухмыляясь, мужчина. – Ты интересный молодой человек. Решил в одиночку справиться со мной?

Маг, сосредотачивая внимания на книге, шепчет слова, и она взлетает в воздух и плавно опускается ему на колени.

– Или ты хочешь мне помочь? Что ты хочешь взамен? Богатство? Женщин? Вечной молодости или хочешь частичку власти?

– Ты лишь обманчивая темная тварь, – бормочет Красимир и двигает пальцами. Внутренняя сфера, вращаясь, почти с ощутимым щелчком перемещается на новую позицию.

Мужчина с легкой улыбкой смотрит на манипуляции мага:

– Темная тварь – это просто ваше название нашей расы. Какой-то идиот придумал в свое время. Что касается обмана, то это ошибка. Я не вру. Мне нет нужды врать. Ты действительно можешь получить многое, если захочешь.

Маг не отвечает и мужчина продолжает:

– Позволь, представиться, меня зовут Хенн. Естественно – это упрощение для вашего примитивного языка. Я – владыка Царства покоя, и я впечатлен твоей смелостью. Очевидно, ты специально пробил небольшое отверстие, чтобы кроме меня сюда никто не смог проникнуть. Вероятно, ты хочешь использовать энергию, образовавшуюся во время разрыва и моего прохода, а также эти искажающие сферы, чтобы укрепить Промежуток между мирами на какое-то время, например, пока не прибудет подмога. На месяц, два, а то и больше. Я прав?

– Ты много болтаешь, тварь, – бормочет маг.

– Как тебя зовут? О, нет, позволь я угадаю? – Хенн театрально поднимает руку с вытянутым пальцем вверх и говорит: – Красимир.

Маг вздрагивает:

– Ты читаешь мои мысли?

– Нет, такими способностями я не обладаю. Я всего лишь перебираю слепки умерших душ, которые знали тебя. Наш мир не чужд вашему. Мы – часть вас, а вы – часть нас. Какой смысл с нами бороться? Мы ведь не собираемся захватывать мир.

– Конечно, не собираетесь.

– Сарказм? О, позволь….

– Это не сарказм… – грубо перебивает его Красимир. – Я прекрасно знаю, чего вы хотите. Конечно, вы не хотите захватывать мир! Вы хотите изменить его для себя!

– Интересно, – задумчиво протягивает Хенн. – А знаешь ли ты, как мы собираемся изменить мир?

– Изменить физические законы, изменить жизнь людей, – негромко говорит маг, продолжая вращать сферу. – Сделать так, чтобы вся ночь принадлежала вам. Питаться человеческим страхом и жизнями.

Темный человек хохочет:

– Как пафосно и далеко от истины. Это не совсем так, вернее это совсем не так, – Хенн, разглядывает изваяние священника. – Ваша религия задурила вам голову. Мы не собираемся здесь быть постоянно, к тому же многие из нас просто не могут долго существовать в вашем мире из-за его физических законов. Но изменить их, как ты говоришь, мы не сможем. И мы не принесем столько зла, сколько вы приносите сами себе.

– Тебя послушать, тварь, так вы просто неправильно понятые добряки.

– Нет, нет, – театрально отшатывается Хенн. – Конечно, мы не добряки. Я только хочу сказать, что зла от нас не прибавится. Мы – лишь капля моря в том зле, которое вы сами производите. Наоборот, люди сплотятся в борьбе с нами, и вы частично покончите с вашими местечковыми конфликтами. Нам нет нужды делать так, чтобы ваша раса погибла. Тогда и мы обречены.

Маг не отвечает, а смотрит книгу, в которой сами собой перелистываются страницы, и продолжает свои действия пока без видимых результатов. Хенн некоторое время молчит, поворачивается в сторону изваяния худого мужчины с дырой в груди, разглядывает его, усмехается и продолжает:

– Не могу не отметить, что ты несчастен. Твоя аура и слепки умерших говорят об этом. Что если мы с тобой договоримся? О, не спеши возражать. Выслушай меня. Ты должен признать хотя бы то, что наше присутствие в вашем мире не смертельно для него. Мы были здесь и раньше сотни лет назад и не оказали катастрофического влияния. Тогда ты должен себе ответить на вопрос – насколько хуже станет в вашем мире, если в нем будем мы. Это сложный вопрос, это вопрос критерия. Какой его выбрать? Если выбрать критерием количество населения в вашем мире, то мы почти не окажем влияния. Моральная сторона? О, я прошу не надо. В вашем мире столько ненависти, ненужных убийств и крови, сколько мы не сможем принести. Сколько маньяков и тиранов в вашем мире, с которыми мы не сравнимся? Мы наносим толику ужаса, убивая всего лишь одного или нескольких людей за раз. В темноте неожиданно нападаем и выпиваем этот ужас с кровью жертвы. Сравнится ли это с рубкой сражения, или с сажанием на кол по усмотрению владыки? А может ли это сравниться с безумством толпы?

Красимир вздрагивает от последней фразы, что не остается без внимания Хенна.

– Да, ты знаешь, о чем я говорю, – понимающе кивает Хенн. – Я знаю, кого ты потерял. Мы рано или поздно всё равно возвратимся в ваш мир. Не в этом проходе, так в другом. Их сотни. И в это временной период везде Промежуток не такой прочный, как раньше. Через год, два, десяток лет мы пройдем где-нибудь еще. Это предрешено. Но здесь и сейчас ты можешь не мешать мне и попросить то, чего ты хочешь. Или можешь не просить. Я знаю, чего ты хочешь. Подожди минуту.

Темный человек застывает среди метающихся дуг света и зажмуривается, а рядом с ним начинает формироваться темное пятно. Хенн открывает глаза и говорит:

– Можно ли создать мечту?

Красимир застывает. Сердце бешено колотится, а тело отказывается слушаться. Он поднимает глаза и видит, как из темного пятна формируется она. Ее серые глаза смотрят прямо на него, но не замечают. Лицо спокойно и умиротворенно, а стройное обнаженное тело окутано в струи теней.

– Ты же всё еще думаешь о ней. Все эти годы, – проникновенно говорит Хенн. – Что у вас могло бы быть? Вы были созданы друг для друга. Но она умерла. Погибла по воле толпы.

– Она просто упала, – шепчет маг, не отрывая глаз от женщины.

– Нет, и ты знаешь об этом. Люди ненавидят и боятся вас – магов. Они хотели вас уничтожить, растерзать на части во время того бунта. Но погибла только она, а ты остался жив. Так имеет ли смысл защищать этих людей, а Красимир? Я могу ее дать тебе.

– Нет. Не сможешь.

Хенн неожиданно громогласно хохочет, а потом с улыбкой продолжает:

– Это религиозный или философский вопрос? Позволь пояснить. Вы о нас знаете только мифы, сохранившиеся сквозь века. Через мир теней проходят отголоски всех живых существ. Наиболее яркие из них оставляют свои отпечатки – я их называю слепками. И она тоже оставила. В мире теней не составляет труда создать ее тело – ты видишь его перед собой. Оно не сможет существовать долго в вашем мире, если проходы между нашими мирами будут закрыты. Но если мы с тобой свяжем эти миры, то она сможет быть с тобой столетиями. Ты можешь жить столетия.

– Что касается содержимого ее симпатичной головки – я могу почти полностью восстановить его по слепку. Она не будет помнить всех деталей, но яркие и системообразующие воспоминания будут с ней. Также ей будут доступны все ее способности, она будет обладать тем же характером, эмоциями, привычками и инстинктами.

– У нее не будет души, – слабо возражает Красимир.

– Так это вопрос религии или философии? Для меня это не душа, а искра, которая есть в каждом разумном существе. Та самая искра, которая была связана с ее телом в жизни, мне, к сожалению, недоступна. Но я могу захватить и дать этому телу чистую искру. Это будет ее новое рождение.

– Это будет не она.

– Как ты это решил? Она будет выглядеть также. Она будет говорить то же, что сказала бы. Она будет мыслить так же. Ты не сможешь найти отличия ни в чем. Смотри.

Маг поднимает глаза и видит, как женщина моргает. У него перехватывает дыхание, когда ее взгляд становится осмысленным, и она смотрит на него и слабо шепчет:

– Крась…

Маг потрясенно молчит, а его глаза наполняются слезами.

– Она еще не до конца сформировалась, – доверительно говорит Хенн. А затем, когда маг начинает часто моргать, вскидывает руки, и тьма на мгновение окутывает внутреннюю сферу магического шара.

Красимир испуганно глядит по сторонам, но тьма почти сразу отступает, и он видит, что его книга оказалась в руках темного человека. Хенн усмехается, листая книгу, а потом громко ее захлопывает, и она беззвучно осыпается на пол черным пеплом.

– Но это лишь вопрос времени, – продолжает он, как ни в чем не бывало. – Несколько минут, и она сможет ходить и двигаться. Еще несколько дней, и она вспомнит большую часть прошлого. А через неделю – она будет полностью прежней. Ну как тебе мое предложение? Соглашайся, пока я столь великодушен. Я сомневаюсь, что ты сможешь до конца выполнить задуманное, чтобы это ни было, без своей книги.

Маг молча дрожит. Хенн с ухмылкой вскидывает руки и начинает давить ими на внутреннюю сферу. Тьма вновь наступает со всех сторон, и темный человек начинает медленно сжимать световой барьер между ними. Минута за минутой, маг двигает пальцами, и световые дуги беспорядочно мелькают, но темный человек продвигается всё ближе.

– Соглашайся, Красимир, – вновь раздается голос. – Тебе не победить в этой схватке. Ты мне нравишься, и я не хочу тебя убивать.

Но вот внутренняя сфера подходит к небольшой меловой отметке, которую бы не заметил сторонний наблюдатель, если бы не знал куда смотреть. Хенн продолжает толкать сферу, как неожиданно она сжимается, вынуждая его сделать шаг вперед. Что-то проходит сквозь него, и темный человек останавливается. Его тело оказывается опоясано несколькими дугами, не давая ему двинуться с места.

– Что ты сделал? – гневно вопрошает он.

– Признаюсь, ты меня застал врасплох, тварь, – цедит Красимир голосом, в котором вдруг появилась уверенность.

Пальцы мага шевелятся, и послушная им внутренняя сфера распадается, облепляя темного человека со всех сторон. Только голова неподвластна свету, который сползает с нее на плечи. Маг встает с табурета, опустив руки вниз, и подходит к своему пленнику, стараясь не смотреть в искаженное яростью лицо. Скованный Хенн дергается, но не может разорвать путы.

– Книга.... – шипит он.

– Я знаю ее наизусть, – отвечает маг.

Хенн прекращает попытки вырваться и тут же меняет свое настроение. Он снова улыбается:

– Уловка? Я снова впечатлен. Но это всё равно меня не остановит.

– Нет, – вздыхает маг. – Но остановит кое-что другое.

С этими словами он поднимает руку к лицу и смотрит на свою ладонь, пока из нее не появляются новые световые дуги, формируя лезвие. Почти тут же он глубоко режет лезвием левую ладонь. Из разреза показывается кровь, которая красным ручейком стекает по пальцам и капает прямо на световые путы. Синие узоры света, сдерживающие темного человека, наполняются краснотой.

– Странно, не правда ли? – продолжает Красимир. – Кровь, которую вы так жаждите, является и самым действенным оружием против вас. Эта защита сдержит тебя, пока я, используя тебя, не сделаю заплатку. И знаешь, она простоит не месяц-два. Энергия твоей смерти позволит надежно запечатать проход на десятилетия.

Хенн больше не улыбается. Его белки глаз становятся черными, после чего тьма из глаз заполняет всё лицо, а затем, как черное одеяние, обволакивает всего темного человека. Мгновение, и тьма в образе черного дыма возникает за пределами шара. Быстро заполняет пустоту, клубясь вокруг внешней защитной сферы. Хенн запрокидывает голову и раскрывает рот, обнажая острые нечеловеческие зубы.

Раздается громоподобный вой. Гранислав, сидевший около очага, вскакивает и выхватывает меч. Бежит по проходу, но на полпути вспоминает о предупреждении мага и останавливается. Впереди – сине-красные всполохи света. А вой сопровождается скрежетом и звуком дробящегося камня. Это не его битва. Начальник стражи хмурится и возвращается обратно.

Вся площадка заполнена мраком. Женщина безвольно падает, когда окутывающая ее тьма исчезает, и бессознательно распластывается на полу. Из тьмы вырастает черно-красное щупальце, которое раскалывает статую священника, затем статую женщины, рыцаря, крылатого существа, молодого мага и наконец, замыкая круг, мужчины с дырой в груди. Щупальце обволакивает защитную сферу и начинает сжимать, бугрясь странными мышечными структурами. Красимир вздыхает и поворачивается к Хенну, с занесенным коротким световым клинком. И тот понимает, что собирается сделать маг.

– Скажи, почему? – искренне недоумевает темный человек. – Ведь ты мог получить ее, быть счастливым. Исполнить свою мечту.

Маг грустно улыбается:

– Если бы ты знал нас, то ты бы понял, что это невозможно. В последний наш разговор она задала мне вопрос: «Можно ли создать мечту?». Именно это ты увидел. И именно это ты бездумно повторил. Но ты не увидел, о чем мы говорили, где мы говорили. А мы разговаривали прямо перед тем, как бунтующая толпа ворвалась внутрь, обвиняя магов во всех грехах. Мы говорили о цене. О цене мечты. Мечту исполнить можно, но какой ценой? Насколько она будет велика, и не изменит ли эта цена саму мечту? Само ее естество? Мы могли бы их остановить, но тогда бы погибли бы тысячи. И мы сделали тогда этот выбор.

– Эта уже будет не моя мечта. И она, – маг кивает в сторону лежащего обнаженного тела, – никогда бы на это не согласилась.

– Это глупо! – кричит Хенн. – Глупо страдать и не получать удовольствие! Жить за какие-то призрачные идеалы…

– Люди всегда страдают. Это в нашей природе, – грубо прерывает его Красимир.

Путы на груди темного человека расходятся в стороны, и маг вонзает свой световой клинок в грудь, держа его обеими руками, и под брызги черной крови ведет его вниз до самого пупка. Раздается яростный вопль, а затем маг чувствует, как что-то обжигает его левый бок. Правая рука Хенна, несмотря на путы, трансформировалась в черное лезвие, которое врезалось в бок магу ниже ребер. Путы тут же затягиваются, и рука темного человека возвращается назад, прижимаясь к скованному телу. Маг же режет дальше, после чего хватает ладонями плоть существа и с хрустом и хлюпаньем ломает ее, обнажая черное пульсирующее сердце. Секундное замешательство, а затем Красимир рывком вытягивает сердце, которое продолжает пульсировать в его руке.

Тьма сползает с лица Хенна, но каким-то образом он еще жив. Теперь его лицо снова почти человеческое. Медленно, завороженно глядя на свое сердце, он тихо, словно шелест ветра, выдыхает:

– Для меня это не конец...

Маг не отвечает, разглядывая ноги темного человека, приобретающие серый каменный оттенок, после чего молча идет к своему табурету. Пошатываясь, кладет сердце на него, а затем с усилием разрезает его. И сразу воцаряется неестественная тишина. Тьма рассеивается, открывая начинающее светлеть небо. А в воздухе формируется большое неровное серое пятно, которое, как окно, приоткрывает взгляду вид на какой-то другой темный мир. Глаза Красимира слипаются, левый бок промок от собственной крови, которая стекает вниз по ноге. Но он еще не закончил. Он поднимает руки последний раз и двигает пальцы в замысловатом танце. Защитная сфера распадается на отдельные синие дуги, которые устремляются к серому пятну, обволакивая его большими стежками, которые стягиваются до тех пор, пока от окна в другой мир не остается почти невидимый голубой шов.

Красимир покачивается и оседает на пол. Он лежит на правом боку и видит, как женщина встает на ноги. Он глядит на нее, а она осторожными шагами приближается. Ее ноги останавливаются и приобретают серый цвет. Она смотрит на них и наклоняется к нему.

– Прости, – шепчет маг из последних сил.

Она дарит ему улыбку, тянется и гладит его по щеке кончиками пальцев. Он улыбается ей в ответ и закрывает глаза.

Первое, что Гранислав видит – это две статуи. Одна – это стоящий с дырой в груди мужчина. Вторая – обнаженная женщина, присевшая на колено и касающаяся рукой лица лежащего в крови мага. Все остальные изваяния разрушены, а пол усеян обломками различной величины. Начальник стражи осторожно пробирается к телу мага – он еще жив, но дыхание слабое. Заботливо поднимает его тело и несет его прочь.

Наступает рассвет. Город просыпается. А старик на скамье наблюдает, как по тропе с горы бежит крупный человек с телом на руках.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...