За окном казармы было раннее утро. Солнце не спешило просыпаться, будить остальных своими тёплыми лучами. И лишь капли лёгкого дождя били по стеклу, отчаянно пытаясь разбудить всех солдат вместо жёлтого светила, сказать: "вперёд, на службу"

Я же сидел на койке, давно проснувшись. На мне уже были доспехи, при себе был верный, прошедший через множество боёв меч. Вовсю ожидая утренней побудки от офицера в виде его громких, неприятных, злобных, но таких привычных (чуть ли не родных) выкриков, я думал о наших, можно сказать, самых главных и страшных противниках…

Гаргульи... Эти существа - невесть что. Мало того, что они - неотёсанные аборигены, мешающие исследованию Новой Земли, так это ещё и не люди совсем! Вместо рук и ног - лапы как у куриц, из спины крылья выходят, от людей разве что голова осталась, да тело и рост такие же. Одним словом - жуть. И эта жуть теперь - наша главная проблема.

Я, конечно, видел и многих других странных существ, но гаргульи… Меня пугал их ум, который, по сравнению с другими необычными, но дикими животными был на высоте.

Об этих “крылатых” узнали ещё давно, истребить много раз пытались, но не удалось особо. Большинство этого необъятного острова - густые, неизведанные леса. Понятное дело, что много в такой местности не “навоюешь”.

Мои раздумья прервал топот, издаваемый грузными ботинками офицера, который, не церемонясь, открыл дверь и хлопнул ею так, что несколько стражников ожидаемо проснулись или начали барахтаться в кроватях. Однако, некоторым продолжать мирно посапывать это не мешало.

Я быстро встал с кровати и принял стойку "смирно", точно так же, как и пара ещё даже не одетых стражников. Словно не замечая нас, господин офицер с грозным взглядом стал рассматривать бойцов, все ещё находившихся в мире их грёз и кошмаров (не знаю, как сослуживцы, но в большинстве случаев я видел лишь вторые)

— Вставайте, слизняки! Не время спать! — Закричал закалённый в боях, как сталь, офицер Генри Авало́с. Не смотря на его скверный характер, этот грозный мужчина весьма справедлив, опытен и полностью предан нашему правителю и всему его роду в целом. Авалос даже когда-то находился в императорской гвардии, а это весьма уважаемый пост! За всё это я и уважаю нашего офицера и всячески стараюсь брать с него пример.

Все в казарме всполошились. Спустя меньше чем минуту, каждый стоял на ногах, даже не успев одеться.

— Одевайтесь и стройтесь во дворе, живо! — Вновь "рявкнул" офицер

— Так точно! — одновременно ответили все находящиеся в казарме бойцы, словно единый организм (и я так же был частью этого "коллективного разума").

Я вышел на улицу и встал у стены казармы. Дождь, естественно, не прекращался, но так как это был не ливень, потерпеть было можно, в любом случае на предстоящее задание мы бы вышли даже в потоп.

Мы с офицером стояли друг напротив друга, я осматривал его, он осматривал меня. Правда, я делал это с "детским интересом", не скрывая своего восхищения, а Авалос, скорее, изучая меня, словно предмет, выбирая, достойна ли эта ваза оказаться на его полке, или достоин ли этот плуг пахать его огород.

В конце концов я услышал сухое, но такое желанное и будоражащее "молодец". Офицер нечасто хвалил кого-либо даже так, поэтому данной похвалы мне было достаточно, чтобы понять - господин Авалос мной заинтересовался (не знаю, правда, с какого момента), и НЕ оправдать его ожиданий я просто не мог.

Все отряды вышли из своих казарм, а Авалос, стоя напротив нашей "шайки", начал свою речь:

-Бойцы, все мы знаем о нависшей над этими колониями угрозой - страшных и опасными существах, называемых гаргульями! Мы, как представители армии, направленные сюда для того чтобы защищать колонии от подобных напастей, просто обязаны разобраться с этим! Прямо, вместе с остальными отрядами, мы немедленно направимся в леса для уничтожения одного из племён гаргулий, о котором мы недавно узнали. Пусть эти существа и являются дикарями, но очень хитрыми и опасными, и некоторым из вас придется отдать жизни ради мира на этих землях! Глупых вопросов я не приму, а если вы не такие же тупые как эти существа, то сами всё должны знать! Вперёд!

Спустя какое-то время мы собрались вместе с парой других отрядов и целым полком направились прямиком в леса. Путь был недалёкий. Полк вышел из города, провожаемый взглядами многих жителей, которые полностью полагались на нас, надеясь, что МЫ спасём их от страшной угрозы... Я спасу...

Я просто шел вперед вместе со своими братьями по оружию, думая о том, сможем ли мы защитить эти города, или они падут под натиском тысяч страшных существ? Земли эти были открыты недавно, города молодые, да и количество переброшенных войск оставляло желать лучшего...

Больше чем выделиться перед командованием я хотел лишь убить хотя бы несколько тварей, которые находятся прямо у наших городов, сидят в лесах и готовят планы по уничтожению наших городов, точат зубы на простых граждан...

Мои раздумья прервал такой же сержант, как и я - Джек Ка́хан. Пусть мы и не были людьми высокого звания, но прошли вместе немало боёв, однако, почти никогда не общались, но Джек нередко прикрывал мою спину на поле боя, за что я ему благодарен. Однако, я все равно был крайне удивлен тому, что Джек решил со мной заговорить. Скорее всего, Джек просто не хотел идти и молчать. Он действительно не любил бездействовать - это я точно знаю.

— Оливер, мы вот уже давно вместе служим, но почти никогда не общались. Мне... Интересно, а почему ты в армию то пошёл? Сам знаешь, у нас то на службе долго не живут, то и дело с кем-то воюем.

— Хотел отдать долг Империи.

— И всё? Просто отдать долг? Никаких проблем с деньгами, или ещё чего? Звучит же... слишком просто. Не может быть так!

— И всё. По-твоему, все в этом мире должно быть так сложно? Отвянь! Сейчас нападут на нас, а мы тут разговариваем! — Грубо ушёл я от ответа, а Джек мне больше ничего не ответил. Мои слова звучали ещё более нелепо, если учесть, что шли мы посреди чистого поля. Я же сейчас усмехнулся, понимая, насколько комично реальное положение дел. Я - закалённый в боях сержант, убивший десятки врагов, но так боюсь рассказать кому-либо о том, что произошло со мной тогда...

В этот момент я вновь начал вспоминать ту болезненную историю: я сижу на кровати рядом с матерью, которая крепко прижимает меня к себе... Со страхом смотрю в ее прекрасные глаза и слышу ее голос, она говорит мне: "Всё будет хорошо"...

После этого я услышал звуки борьбы, вскрик отца, громкие шаги... И в комнату входит вражеский солдат, с окровавленным мечом, уже готовый расправиться с ещё одним своим врагом, но находит лишь невинную пару: Мать и маленького сына...

Он лишил нас отца, но оставил в живых меня и мою мать... Кто-то бы сказал, что это было сострадание, но я уверен, что у таких людей его нет! Нет и быть не может! Он убил моего отца, просто потому что тот защищал нас и если нужно бы было - убил бы и нас! Мы просто были не нужны ему! Так бы он перерезал глотку мне и моей матери без зазрения совести!

После войны, которую я застал ещё совсем маленьким, и смерти отца я загорелся идеей попасть в армию любой ценой. Я не хотел допустить смертей мирных людей на моей родине, а как раз сейчас мы рискуем потерять целый город под натиском гаргулий. Лишь одним богам известно, что они сделают с бедными гражданскими: мужами и женщинами, детьми и стариками... Больше всего я боюсь не смерти, а того, что эти твари доберутся до города... Я не прощу себе этого даже на том свете.

Спустя какое-то время мы дошли до леса. Каждый солдат насторожился, оглядывался по сторонам, мы разделились на несколько отрядов, которые направились по разным тропам, чтобы окружить одно из племён этих тварей. Все было тихо, мы уже видели огонь относительно близко и готовились нападать, пока... Наш отряд не встретил на дороге гаргулью! Она (или, судя по очертаниям лица, скорее он) грозно направилась в нашу сторону, без оружия... Все логично подумали, что это была ловушка, и по приказу главнокомандующего лучники открыли огонь по твари. Гаргулья слегла, а мы сами оказались в окружении десятков этих существ, что метали в нас копья, а некоторые шли или даже летели в атаку с копьями! Мы отбивались как могли, наши солдаты не выдерживали натиск менее развитых, но многочисленных существ, каждый из нас гордо сражался, боролся изо всех сил ради своей семьи, ради своих товарищей, никто и не думал бежать (да и было некуда)!

Благо, остальные отряды были недалеко и пришли нам на помощь. Мы как можно быстрее собрали оставшиеся силы, и направились прямо в племя.

Прорываясь через толпы врагов, мы отогнали тварей назад и вышли на открытое пространство, в котором находилось племя: Разожжённые костры, какие-то примитивные домики, пара пещер, убегающие вдаль твари, множество трупов, как наших солдат, так и аборигенов.

Ужасное зрелище, но подобное мне приходилось видеть довольно часто. Мы максимально тихо принялись осматривать племя на наличие оставшихся в нём “крылатых”. Переступая через окровавленные тела, как моих падших товарищей, так и этих странных созданий, я открыл дверь "дома", вошёл внутрь и увидел это...

Передо мной находилась мать-гаргулья, прижимающая к себе свое чадо. Лица обоих созданий были полны ужаса... Самого искреннего, что я когда-либо видел. Крылья матери частично укрывали своего ребенка, ее когтистые лапы нежно обнимали маленькое существо, а пара женских, прекрасных, и ничем не отличимых от человеческих глаз смотрели на меня... Я застыл и бросил меч на землю.

—Что у тебя там, солдат? — Обратился ко мне один из сослуживцев

— Ничего. Сейчас приду. — Ответил я и закрыл дверь.

Продолжая стоять на месте, не зная даже, что делать, я думал, что мне делать. Думал, и мысли мои раздирали меня изнутри. Это были те же самые твари, которым я только что был готов без капли жалости и сожаления перерезать глотку, но разве я мог отобрать жизнь у невинной матери и ее сына, которые даже не хотели участвовать во всем этом?

И тут я вспомнил свои же слова: "Кто-то бы сказал, что это было сострадание, но я уверен, что у таких людей его нет! Нет и быть не может! Он убил моего отца, просто потому что тот защищал нас и если нужно бы было - убил бы и нас!" — Эти слова были произнесены мной, в моей же голове, и сейчас в глазах этого ребенка и его родительницы я выглядел таким же монстром... Монстром, который безжалостно убил их отца на поле боя и сейчас стоял на пороге их дома, возможно готовясь закончить начатое...

По моим щекам прокатились слёзы, от осознания того, что оказывается, я стал тем, против кого боролся, а возможно и был им с начала своей военной карьеры...

Думая об этом, я услышал, что удивительно, слова молодой матери, и не абы какие, а на моем родном (пусть и крайне “искажённом”) языке:

—Зачем? Зачем? Мы просто хотели жить как раньше, он вышел к вам на встречу, хотел поговорить с вами, но вы убили его, убили всех нас и продолжаете убивать... — Она бросила печальный взгляд в угол хижины, где находились глиняные таблички с письменностью... Нашим алфавитом и некоторыми простыми текстами...

Эта гаргулья, судя по всему, готова была чуть ли не реветь, осознавая все положение дел. И я тоже был готов, все больше понимая, что происходит...

Они не хотели нашей смерти, это мы хотели уничтожить их народ... Они хотели выйти с нами на контакт, в то время как мы безжалостно убивали их на собственном пороге... Они готовы были принять нас такими, какие мы есть, но вместо этого были отвергнуты и убиты, просто потому что их жены, мужья и дети не похожи на нас... Потому что они не такие как мы…