Ходит Некий там и сям,   Колокольный звон.   Он покинул светлый храм,   Он несёт огонь.     Свет, танцующий в костре,   Воющий в печи,   Он рождает на заре,   Чтоб убить в ночи.

- Милорд…

- Ходит Некий там и…

- Милорд!

Армин Идарис вздрогнул, отвлекшись от своих мыслей, и прекратил петь. Словно очнувшись от тяжелого сна, он внезапно обнаружил себя стоящим на дозорной башне Солиса. Каменный парапет начинал холодить руки приятной вечерней свежестью. Однако ладони были покрыты испариной, как и лицо стареющего на своём нынешнем посту воина.

Он оглянулся и увидел стоящего чуть поодаль запыхавшегося юнца, своего помощника. Спутанные рыжие волосы прилипли к взмокшему лбу, куртка Храмовой Стражи была измята и замарана чем-то жирным, съеденным набегу, а некогда добротные сапоги из юхты выглядели так, будто вот-вот развалятся от постоянного использования. Их изначальный цвет ныне был уже неразличим из-за намертво въевшейся дорожной пыли.

Юноша никак не мог отдышаться. Его грудь тяжело вздымалась, из-за чего нашитая на груди куртки четырёхлучевая звезда, символ Священного Города, будто пульсировала в такт с сердцем. Казалось, что бедолага вот-вот рухнет, схватившись за бок. Остаток своих сил он расходовал лишь на то, чтобы не терять выправки, с которой нужно обращаться к командующему, но это у него получалось плохо.

- Да чтоб тебя, Полди…,- проворчал Идарис, оторвавшись от парапета. - Сколько раз надо повторять: ваша милость. Или командующий Идарис. Или как угодно, но не милорд... Я не милорд, запомни уже наконец.

- Да, мил… Ваш-милость, - с трудом выдохнул юноша.

- Что у тебя?

Полди бросил осторожный взгляд туда, где находился вход на вершину башни, будто опасаясь, что кто-то может подслушивать.

Идарис тяжело вздохнул и покачал головой.

- Ми...лость ваша… Ваш-милость, всё сделано! Я всё узнал и записал. Пожалуйте! - выпалил Полди, вытаскивая откуда-то из-за пазухи мятый клочок пергамента.

Армин Идарис взглянул на сделанные второпях записи и снова тяжело вздохнул.

- Так много? Неужели их так много?

- Это только за последнюю неделю, - ответил Полди. - Говорят, что через несколько дней придут ещё беженцы. Больше беженцев. Но есть и плохие новости.

- А до этого были хорошие? - пробормотал командующий.

- Извините, милость… Из Диона пришёл приказ. Город больше не принимает людей. Приказано всех разместить в Солстейне.

Страж-командующий широко распахнул глаза.

- Дион не принимает беженцев? Это невозможно. Это против закона. Если только…

- В городе начался мор, - подтвердил опасения командира Полди.

Идарис молча смотрел то на своего помощника, то вновь заглядывал в пергамент. Затем он отвернулся и, всем телом облокотившись на парапет, устремил свой взор к Солстейну, небольшому аккуратному городу, разделённому трактом пополам, как две половинки яблока.

С башни было видно, как всё больше вечерних огней начинают разгонять городские тени. По узким улочкам вереницами шли повозки. Ветер доносил сюда едва различимые взволнованные голоса людей и лошадей. Но все они таяли в скрипе и шуме крестьянских телег, колёса которых, будто не привычные к брусчатке городской улицы, как жернова, перемалывали любые другие звуки.

- Такие же приказы поступили и в другие города на трактах. Дион закрыт, - прервал тишину помощник. - Бургомистр Андвар просил передать вам, что ему уже сейчас негде размещать всех этих людей. Постоялые дворы переполнены, люди напуганы и не пускают чужаков на порог. Беженцам приходится спать прямо на улицах. Стало больше грабежей. Говорят, что кого-то даже зарезали сегодня прямо посреди бела дня за отказ поделиться монетой...

- Чего хочет бургомистр? - перебил своего помощника Идарис. - Чтобы я пустил эту ораву в Солис? Он прекрасно знает, что это невозможно. Мы стоим на страже тракта, разбойники и прочий лихой люд на дороге совсем осмелели. Не хватает нам ещё и праздно шатающихся по крепости незнакомцев.

- Бургомистр так и сказал: мы должны стоять на страже тракта. А ещё Солстейна и его жителей, - смущённо ответил Полди. - Это наш долг.

- Так чего он хочет? - нетерпеливо спросил Идарис.

- Завтра с утра за городской чертой начнётся строительство бараков для всех, кто оказался без крыши над головой. Этой ночью ждут материалы и провизию из Диона. Несмотря на мор, Дион не оставит нас в беде. Единственное, чего не хватает — рабочих рук и порядка на улицах. Поэтому бургомистр просит людей. Нужны крепкие парни, умеющие работать. И те, кто будут патрулировать улицы и помогать городской страже.

- У нас и так не хватает сил, чтобы смотреть за окрестностями. Важен каждый, кто несёт здесь службу… Но ты прав. Мы не можем отказать, - вздохнул командующий. - Как там Рабан и его люди? Вернулись из разъезда?

- Да, ваша милость, только что... Осмелюсь добавить, что от них разило пивом, и они обсуждали каких-то женщин.

- Где они были? Возле Гамбрина?

- Да, ваша милость.

- В Гамбрине недавно построили большую пивоварню. А ещё там открыли новый бордель… Кстати, а что сталось со старым борделем?

- До вашего назначения он был сожжён Рабаном и его людьми… По слухам.

- Да уж. Не стоит их больше туда посылать…, - задумчиво пробормотал Идарис. - Значит, так. Передай Рабану мой приказ. Завтра с первыми лучами он берёт своих лоботрясов и отправляется в Солстейн, будет помогать в строительстве. Если у них так много сил, что хватает разом и на службу, и на выпивку, и на девок, то и построить что-нибудь сдюжат. Осталось решить, кто поможет наводить порядок в городе…

- Ваша милость, если разрешите, могу предложить Фарамонда и его отряд. Они вернулись сегодня утром…

- Я знаю, - нахмурился командующий. - Фарамонд был ранен каким-то безумцем на дороге, который так перепугался при виде дозорных, что не придумал ничего лучше, чем кинуть в них вилы… Как он?

- Ранение лёгкое, присматривать за городом вполне сможет. Главное, что у него надёжные люди.

- Согласен. Так и поступим. Ступай. Надо донести до всех мои приказы и известить бургомистра о том, что Солис ответит на его призыв.

Полди отвесил почтительный поклон, вытянулся в струну и развернулся, чтобы уходить. Он старался выглядеть бодро, однако лёгкая дрожь в ногах, натруженных за наполненный поручениями день, выдавала его усталость.

- Полди, постой! - остановил его командующий. - Этим займётся твой брат. Ему полезно побегать. Кроме того, я приказываю, чтобы он возглавил отряд Фарамонда на этом задании. Да и кто знает все закоулки города лучше него? Пусть выдвигаются немедля. Чем раньше в городе появится сильная рука, тем лучше. Что касается самого Фарамонда — пусть он пока возьмёт на себя заботу о новобранцах и больше отдыхает. Не хватало ещё, чтобы его рана запаршивила. Мы не можем себе позволить терять людей по таким пустякам, как чьи-то вилы. А ты, тем временем, подготовь мою комнату и можешь быть свободен. Отлично поработал.

- Благодарю, милорд! - снова склонился Полди, не увидев недовольное лицо командующего. Он не подал и виду, но Армин почувствовал его искреннюю благодарность и облегчение. Парень был ещё слишком молод, но лез из кожи вон, чтобы доказать свою полезность на месте помощника стража-командующего.

- Что-то ещё, милорд? - спросил Полди на всякий случай.

- Ваша милость! - прорычал Идарис. - Нет. А по поводу пергамента, который ты мне принёс… Ты сам всё знаешь. Будут спрашивать —говори, как есть. Не поинтересуются — помалкивай.

- Да, ваша милость!

Армин Идарис вновь отвернулся к парапету, однако Полди не уходил. Он переминался с ноги на ногу, как будто хотел что-то сказать. Затем кивнул и решился.

- Ваша милость, есть ещё кое-что… Не подумайте, новость хорошая. Даже очень хорошая! Ребята внизу не хотели вам сообщать. Думали сделать сюрприз... Но вы командующий и обязаны знать, что в Солис прибыли гости. Ваш старый друг.

Страж-командующий почувствовал холодный ветер. Все, кого он мог назвать друзьями, были уже давно мертвы. А те, кого он хотел бы считать друзьями, на поверку оказались редкими мерзавцами и остались далеко позади… Или не слишком далеко?

- И кого же вы без приказа пустили ко мне на порог? - спросил командующий, стараясь не выдавать своего волнения.

- Кало из Гитаны! - с широкой улыбкой объявил Полди.

Холодное дуновение мгновенно превратилось в ледяную хватку, которая сжала сердце старого воина.

Он ожидал имя кого угодно. Хоть самого Императора. Но только не Кало из Гитаны.

- Он вёз вина в Дион, однако в пути его настигло известие о том, что город закрыт, - продолжал Полди. - В Солстейне остановиться нынче негде, поэтому он приехал к нам и попросил ночлега. Мы не могли ему отказать! Сколько его уже тут не было, ваша милость? Два года? Три? Так он ещё и не с пустыми руками! Вы бы видели, сколько у него бочек! А ещё на него работают какие-то новые парни, совсем чудные...

Идарис не слушал радостный щебет мальчишки, соскучившегося по доброму вину с Востока. Мысли его были заняты совсем другим.

- Отправляйся. Займись моими покоями и проследи, чтобы старому другу Солиса был оказан достойный приём, - остановил он тираду своего помощника. - Дайте корма его лошадям. А для людей и его самого освободите восточную казарму. Сегодня чуть потеснитесь. К тому же мой приказ о направлении Ханфрита с отрядом Фарамонда в город остаётся в силе. Будут свободные койки.

- Есть! Эх, жаль, что старина Ханф не попробует вина… Ну ничего, я ему оставлю… - весело говорил Полди уже на лестнице, ведущей вниз.

Оставшись наедине с собой, Армин Идарис спрятал принесённый ему помощником клочок пергамента поглубже в карман и извлёк оттуда свёрток с маленьким комочком пибитля. Пристрастие к пибитлю не поощрялось в высшем обществе, однако высшее общество осталось далеко в прошлом, а в настоящем - старому командующему было необходимо успокоиться. Да и тёмным налётом на зубах в этих краях тяжело было кого-то удивить.

- Кало из Гитаны, - тихо повторил Идарис, будто пытаясь понять, то ли это имя, которого он так давно не слышал. - Кало из Гитаны.

Ветер становился всё холоднее и настойчивее. Невероятных размеров гора Арбормунд, обагрённая красным закатным заревом, окружённая Священным Городом Дионом, скрыла от Солиса садящееся на Западе солнце. Она казалась чёрным наконечником стрелы, увенчанным багровой ледяной короной. Её тень, похожая на семипалую ладонь, уже давно заслонила собой весь Восток.

Надо было действовать и всё хорошенько разузнать.

Командующий выплюнул чёрный вязкий комок пряной мякоти за парапет и выкинул опустевший свёрток, собираясь уходить, однако его остановил тоскливый звон колокола, доносящийся с главной площади Солстейна. Колокол провозглашал закат. И голос его сегодня напоминал стон плакальщицы на погребении.

Продолжая обдумывать происходящее и вслушиваясь в такой знакомый и неизвестный зов колокола, Армин Идарис по привычке поднял голову, чтобы увидеть, как на самой вершине четвёртого пальца Арбормунда, находящегося в центре венчающей гору короны, и именовавшегося Кварфил, Четвёртый Сын, вспыхнула Первая Звезда. Тонкий нижний луч от неё, рассекая своим клинком зачинающуюся ночь, рос всё дальше, полз по земле, пока не остановился на маленьком окошечке под дозорной башней Солиса, Закатном Окне.

Первая Звезда была сложным инструментом, сооружённым гномами Арбормунда в незапамятные времена. Тогда же они высекли в скале, вокруг которой петлял Восточный тракт, крепость Солис, оплот дозора Храмовой Стражи.

Внутри Первой Звезды находились линзы из отполированного мастерами древности горного хрусталя, которые улавливали лучи светившего далеко на Западе солнца и направляли их аккурат в Закатное Окно Солиса, где так же были установлены подобные линзы.

В эти часы внутренний двор Солиса, находившийся под высокими скальными сводами, представлял из себя удивительное место. Мягкий янтарный свет гулял по его камням, отражаясь от многочисленных хрустальных лепестков над крепостью. И это продолжалось ещё пару часов после того, как колокол оповещал о закате, пока солнце не убегало так далеко, что даже с вершины Арбормунда нельзя было поймать его последний луч. Первая Звезда погасала до следующего вечера. Но даже тогда, в лунную ночь, в крепости не было совсем темно. Серебро ночи сменяло янтарь заката в этих древних чертогах. А день приносил с собой чистое золото.

Лишь недолгое время перед самым рассветом, чудесные линзы будто брали передышку. И вот тогда, если бы кому-то пришло в голову погасить все фонари и факелы, случайному гостю крепости стало бы по-настоящему страшно. Потому что Солис превращался в непроглядный каменный мешок, желудок горного великана. Обсидиан предрассветного часа.

Первая Звезда всегда успокаивала Идариса. Давала надежду, как далёкий маяк в ночи. Но сегодня даже её свет был не в силах разогнать мрак этого мира, который окружил старого командующего.

Армин Идарис отвернулся от Звезды и отправился навстречу неизвестности.

 

 

 

В крепости кипела жизнь. Слишком бурная для позднего вечера.

Хранители тракта из уст в уста передавали новости. Больше всего их интересовало, конечно же, известие о прибытии Кало из Гитаны. Того самого Кало, который много лет возил вино в Востока на Запад, в Дион. И всегда посещал Солис, чтобы угостить гарнизон своим товаром и перекинуться слухами с командующим крепостью. Он был дружен как с прошлым командующим, сиром Мусом, так и с нынешним. Однако вот уже пару лет никто его не видел.

Возможно, это было связано с пугающими историями, которые рассказывали беглецы с Востока. Или виноторговец нашёл другой более выгодный и безопасный маршрут. Этого почти никто не знал. Но сегодня он снова объявился в Солисе вместе со своими чудесными напитками.

Армин Идарис шёл по галерее, с которой открывался вид на внутренний двор крепости. Снующие вокруг подчинённые широко улыбались, коротко кивая ему головами. Они уже знали, что командующий в курсе о нежданном визите, поэтому не скрывали своего предвкушения перед сегодняшним ужином.

Если бы не один факт, который был известен только старому воину, он бы радовался так же, как и они. В тяжёлые времена людям нужна передышка, чтобы хоть на вечер забыть о тревогах.

Идарис опасался, что сегодняшний вечер лишь добавит тревог.

Он спустился по лестнице и оказался во дворе, залитом янтарём.

В ярком свете Первой Звезды двор был похож на муравейник. Люди сновали вокруг больших повозок, гружённых пузатыми бочками, помогали распрягать лошадей, обменивались шутками, хлопали друг друга по плечам.

Лишь одна группа сильно выделялась на фоне общего ликования. Караванщики Кало.

Армин хорошо знал эту публику. Как знал и самого виноторговца. Кало был очень разборчив в людях, поэтому в его караване много лет ходили одни и те же лица. Те, которым он мог полностью доверять.

Этих же командующий видел впервые.

Все они были закутаны в богатые пёстрые одежды с капюшонами. За спинами болтались выцветшие на солнце плащи, которые когда-то могли радовать глаз яркими красками. Одежда дорогая, достойная тех, кто удачно ведёт торговлю.

Вот только хозяева этой одежды совершенно не походили на успешных караванщиков.

Измождённые хмурые лица их с раскосыми глазами и крупными скулами покрывали шрамы, татуировки и клейма. Тощие, низкого роста, они помогали управляться с повозками, но при этом постоянно смотрели куда-то вниз, себе под ноги, что было очень странно для тех, кто впервые оказался в Солисе.

В стороне от общей кутерьмы стоял высокий, уже не молодой, смуглый человек в необычной просторной белой накидке с прорезями для рук.

Кало.

Он будто совсем забыл о караване, полностью доверив заботу о нём своим странным спутникам. Кало находился в противоположной стороне двора и рассматривал сооружение, такое же древнее, как и сама крепость. В отличие от всей остальной постройки, только этого места никогда не касался свет хрустальных лепестков под сводами пещеры. Это был старый алтарь, на котором когда-то приносили жертвы Забытым Богам. Он представлял из себя высокую, в три сажени, арку тёмного металла с находящимся у её основания широким блюдом для подношений. Арку когда-то украшали лики Богов, которые были практически стёрты, как и всё остальное, связанное с обликом или именами забытых всеми демиургов, десять веков тому назад во время Забвения.

Кало бывал в Солисе так часто, что наверняка знал всю архитектуру этого места. Однако алтарь почему-то привлёк всё его внимание.

Армин остановился за спиной у старого друга.

- Ну, здравствуй, старина, - произнёс он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно.

Кало медленно повернулся.

То, что увидел опытный воин, заставило его отступить на шаг назад.

Кало, которого он так хорошо знал, теперь был похож на тень самого себя. Казалось, что за эти два года он постарел лет на двадцать. Он так истощал, что накидка висела на нём мешком. Казалось, что иссохшее тело тонет в белой пышной ткани. Щёки его впали, сделав лицо узким, а глаза, наоборот, казались огромными. Два чёрных холодных глаза, откуда некогда не исчезал огонь какого-то детского задора, казались бездонными пустыми колодцами.

- Неужели так плохо выгляжу? - донёсся сквозь бледные узкие губы сиплый, практически незнакомый голос.

- Если ты так выглядишь, боюсь представить, как выгляжу я, - ответил Армин.

Воцарилось молчание. Казалось, что Кало смотрит куда-то сквозь Идариса.

А затем он захохотал.

Армин не успел даже отреагировать, как был заключён в крепкие объятия. От Кало крепко пахло какими-то душистыми травами.

- Да, давно мы не виделись! - уже более знакомым голосом, смеясь, произнёс Кало, хлопнув товарища по плечу. Армин обратил внимание, что при этом глаза друга оставались всё такими же холодными и безразличными.

На миг ему показалось, что кто-то, или что-то, просто натянул на себя маску Кало из Гитаны. Старый вояка постарался отогнать подальше глупые мысли.

- Что с тобой приключилось? - без тени улыбки спросил он.

- О, да то же, что и со всеми. Не лучшее нам с тобой выпало время, чтобы стареть, - весело ответил Кало. - Но ты-то хотя бы сидишь на тёпленьком месте. Ходил бы с караваном - тоже не смог бы больше хвастаться шириной лица и задницы.

Армин отметил, что раньше Кало, не смотря на всю их дружбу, не позволял себе таких слов в отношение командира гарнизона крепости. Тем временем торговец продолжал.

- Говорят, что торговля умирает. А я тебе вот что скажу: она уже сдохла и покрылась червями. Восточный тракт кишит сбродом, который испугался какого-то тумана и теперь бежит оттуда, сломя голову.

- Ещё говорят, что люди действительно пропадают. Целыми деревнями. Дион поразил мор. Времена и правда слишком мрачные, - заметил Идарис.

- Всегда был какой-нибудь мор. Всегда там и сям пропадали люди. Бывало, что не только деревнями, но и целыми городами. Но, знаешь, что? Может быть, ты и прав. Пусть бегут. Кто я такой, чтобы судить о людях? Я всего лишь торговец винами, верно? А вино всегда пили, пьют и будут пить.

- Так что с тобой было? - снова задал вопрос командующий.

- Кому, как ни тебе, хранителю тракта, знать, как оно бывает? Засада на дороге, перебили весь караван, я чудом ноги унёс. Это было на тракте, восточнее границы Империи, там, где большак начинает забирать к Кулаку Волота… Кстати, вот тебе подарочек из тех краёв, - понизив голос, произнёс торговец и извлёк откуда-то из своих одежд свёрток.

Судя по резкому запаху, в нём находился изрядный комок пибитля. Кало знал о пристрастии своего друга и раньше всегда привозил ему подобный подарок.

- Спасибо, - улыбнулся в ответ Армин дежурной улыбкой и машинально спрятал свёрток в карман. - Так, значит, все твои ребята остались там, на большаке?

- До единого, - кивнул Кало.

Армин знал это.

- Потом были самые тяжёлые времена. Пришлось возвращаться в Империю. Товар мне, конечно же, уже никто не вернул. Спасибо старым друзьям из Гитаны, помогли снова встать на ноги. Но, как видишь, возвращение в дело далось мне с большим трудом, - продолжал рассказ Кало.

- А кто эти? - спросил Идарис, указав на странных незнакомцев.

- Рабы, - улыбнулся старый торговец.

Брови командующего поползли вверх.

- Не может быть. Ты?.. Рабство запрещено как в Империи, так и в землях Священного Города, ты прекрасно это знаешь.

Кало громко рассмеялся.

- Ах, вот оно что! А ещё думаю, почему ни на одной заставе у меня не спросили бумаги на них. Шучу! Конечно же, это не мои рабы. Эти гог-ма…

- Гог-ма? - удивлённо перебил Идарис. - Я вообще сомневался, что этот народ на самом деле существует.

- О, конечно существует, - кивнул торговец. - Просто они рассеяны по всей Изумрудной Пустоте. Там-то рабство никто не запрещал. Бедняги сбежали на Запад от хозяина. И тут мы встретились. По-человечески говорить они не умеют, но я сразу понял, что им нужна работа, за которую будут платить не кнутом, а монетой. А мне как раз были нужны работники. Это было в Гармонии…

- Странно, что они там не стали рабами повторно, - сказал Идарис.

- Да ты сам погляди! На них же без слёз не взглянешь. Но я всегда вижу человеческий потенциал, - не прекращал улыбаться Кало.

Внутри у Армина что-то вздрогнуло от этой фразы.

- И вот я снова на плаву. Извини, что не дал весточку. Но ты погляди: только я решил посетить Дион, как его закрывают… Досадное совпадение, не находишь? Вот и стою перед алтарём, думаю, не пора ли вновь начать приносить жертвы богам.

Кало приобнял командующего за плечи и повёл к своему каравану.

К тому времени лошади уже были отведены в стойла, а караванщики вытаскивали из телег мешки со своими пожитками, готовясь к ночлегу.

- Я распорядился выделить тебе и твоим людям Восточную казарму, - сказал Идарис спутнику.

- Да, я знаю. Мне уже всё доложил этот рыжий мальчишка на побегушках. Как там его? Полми, Полни…

- Полди.

- Да, точно. Вот, кстати, и он.

Во дворе показался Полди. Он успел привести себя в порядок, причесаться, начистить, насколько это вообще возможно, сапоги, и теперь выглядел гораздо лучше.

- Ваша милость, покои готовы! - отрапортовал юноша.

- Кстати о покоях, - заметил Кало. - Я надеялся, что ты угостишь меня ужином. Посидим, выпьем за встречу. Я ужасно голоден.

- Конечно, старина, - улыбнулся Идарис, высвобождаясь наконец из крепкой хватки гитанца и обращаясь к помощнику. - Полди, принеси нам ужин в мои покои. И что там с моими остальными поручениями?

- Всё выполнено, Ханфрит с отрядом и весточкой для бургомистра уже отбыли.

- Отлично! А теперь беги за ужином, - приказал командующий, а затем, чуть подумав, добавил вслед поспешившему Полди. - И проследи, чтобы нам приготовили одну из бутылок вина Берты.

- Вино Берты? - удивился торговец винами. - А почему не моё?

- От твоего у меня рожа треснет, - ответил Армин.

Кало усмехнулся.

Вином Берты люди Армина называли страшную бурду из ягод, которую когда-то гнала кухарка Берта. Год назад старуху хватил удар, а когда стали освобождать её комнату для новой кухарки, нашли целый шкаф, набитый бутылками с этим ужасающим кислым пойлом. Даже Рабан, способный пить что угодно, не мог вливать в себя эту гадость, не поминая при этом чью-либо матушку.

- Что ж, раз ты сегодня угощаешь меня, то я угощу твоих бойцов, - сказал Кало и повернулся к находившимся во дворе Стражам. - Эй, служивые! Сегодня на ужин вас будут потчевать отличным гармонийским красным! Оно не самое лучшее, иначе я бы на вас разорился, но вам такое всё равно не по карману! Когда будете пить, думайте о том, что его для вас взбивали ножки прекрасных молоденьких гармониек!

Щедрое предложение было встречено одобрительным гулом и словами благодарности.

Кало щёлкнул пальцами, и его работники начали доставать и передавать в руки подбежавших слуг маленькие бочонки с вином.

- Мои люди ужинать не будут. Они успели набить животы в Солстейне. Я думал разместить их там, но постоялые дворы переполнены, - сказал торговец. - Пусть отдыхают. Впереди у нас долгая дорога. Раз Дион закрыт, поедем вокруг него. Покупатель на такой товар всегда найдётся.

- Не сомневаюсь, - согласился командующий и спросил. - Кстати, а где И-Чи? Неужели уже спит у Закатного Окна?

И-Чи был домашним любимцем Кало. Хотя, в этом случае, правильнее было бы назвать его дорожным любимцем. У себя дома в Гитане Кало почти не появлялся.

Это был странный неизвестный зверёк, похожий на маленькую, размером с голубя, двуногую ящерицу. Передние его лапы были подобны крыльям летучей мыши, такие же перепончатые, а тело покрывал густой чёрный пух, местами даже напоминающий шерсть.

Обычно он либо сидел на плече у Кало, либо порхал где-то над ним. В Солисе его любимым насестом была каменная плита под Закатным Окном. Отражающийся солнечный или лунный свет будто делал И-Чи комплимент, когда на стене над внутренним двором появлялась огромная тень, напоминающая тень дракона. И зверьку это явно нравилось.

И-Чи был умным зверем. Его хозяин даже уверял, что тот умеет говорить, но никто, кроме самого Кало, никогда не слышал от И-Чи ни звука.

Он достался виноторговцу от отца. А ему — от его отца. И так далее. Кало не брался даже предполагать, сколько может быть лет этому странному животному, и откуда оно происходит.

- Он умер, - спокойно ответил торговец.

Идарис внимательно посмотрел на своего товарища, которого он всё меньше узнавал.

- Те же разбойники? - спросил он.

- Нет. Просто пришло его время, - пожал плечами Кало.

Армин Идарис кивнул как будто в знак согласия и жестом пригласил гостя проследовать наверх. По пути он обратил внимание, как Кало, ступая по галерее, не отводил глаз от спрятавшегося в тени алтаря…

У входа в покои командующего их уже ожидал сияющий Полди.

- Ужин подан! - торжественно объявил он.

- Молодец! - похвалил Кало, хлопнув парня по плечу, после чего, не задерживаясь, проследовал внутрь. Из комнаты густо пахло жареной свининой.

Армин Идарис задержался в коридоре.

- Вино Берты? - спросил он шёпотом.

- Сделано, - удивлённо подняв бровь, так же шёпотом ответил помощник. - Извините, ваша милость… Чего ради вам угощать Кало этой гадостью?

- Не задавай вопросов, просто слушай, что я говорю, - торопливо начал командующий. - Никому вина за ужином не давать. Это приказ…

- Что? Но…, - открыв рот от удивления, попробовал возразить юноша.

- Молчи и слушай! - повторил Идарис. - Вина никому не давать. Как только Кало пойдёт спать, проследите, чтобы и он, и все его люди были на месте. Пересчитайте их. Если на отбое не будет хотя бы одного — обыскать всю крепость. Если всё в порядке, поставьте у казармы караул, сменяться каждый час, чтобы никто не спал. И передай, чтобы все держали оружие наготове. Дозоры назначь сам, ставь ответственных, распорядись выдать караульным защиту. И чтобы тихо. Не выдавайте себя. Никакого вина!

Полди так и открыл рот. Но затем спохватился и кивнул.

Командующий, бросил взгляд внутрь своих покоев, наблюдая за тем, как Кало уже разливает по бокалам вино, затем подошёл вплотную к помощнику, взял его за плечи и, глядя ему в глаза, сказал то, в чём боялся признаться даже самому себе, но ему было жизненно необходимо произнести это вслух.

- Я считаю, что это не Кало… А теперь беги, живо! Чуть что — немедленно будить меня.

Проследив за тем, как Полди убегает исполнять приказы, Армин Идарис глубоко вздохнул, вошёл в свои покои и закрыл за собой дверь.

 

 

 

Это был самый необычный ужин в жизни старого командующего.

Кало набросился на еду, будто не ел уже несколько дней. С каким-то животным остервенением он отрывал зубами мясо от костей, мгновенно переходя к следующему куску.

Ни слова не говоря и не выказывая никакого омерзения, Кало влил в себя полный бокал вина Берты. Хотя, Армин знал его, как огромного ценителя вин.

Кало когда-то рассказывал, как полюбил этот напиток.

Будучи юнцом, он отправился с отцом на рыбалку. Пока он привязывал лошадей, его отцу перерезали глотку ловцы рабов из Литоры, которые пришли в Гитану в поисках улова для рынка рабов в Либердане, столице Литоры. Отец Кало был стар и непригоден для работы. А вот молодой сильный мальчишка — дорогой товар.

Кало провёл в рабстве пять долгих лет. Однако ему повезло гораздо больше многих: его купил какой-то старый винодел себе в помощь. Он хорошо обращался с мальчиком и научил его разбираться в вине, а затем и вовсе отпустил его, дав вольную. Единственным другом Кало в эти годы был И-Чи, который внезапно, спустя пару месяцев после той злополучной рыбалки, смог его отыскать в совершенно другой стране. Каким образом — Кало не знал.

С тех пор Кало ненавидел как работорговцев, так и рабов. Всё, связанное с рабством, вызывало у него отвращение.

Сегодня Кало приехал с караваном, полным бывших рабов.

Сегодня Кало спокойно заявил о смерти И-Чи.

Сегодня, в этот самый момент, Кало взялся за третий бокал самого ужасного вина во всём мире.

Армин делал вид, что ест, а сам всё больше следил за своим гостем. И видел, что тот тоже наблюдает своими чёрными бездонными глазами.

- Хороший аппетит, - прервал тишину командующий, смотря через весь стол прямо в глаза тому, кто был похож на Кало.

- Обожаю мясо, - ответил некто, с лицом Кало, набитым ртом, в ответ смотря в упор на Идариса. - Прекрасное мясо. Прекрасное вино. Всё прекрасно.

- Полагаю, между нами возникло понимание, - громко сказал Идарис, положив руку на нож, которым только что резал свинину.

Тот, кто выдавал себя за Кало, перестал жевать, перевёл взгляд с лица Армина, на его руку. А затем снова посмотрел в глаза.

Звон посуды утих. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине.

- Полагаю, что так, - спокойно ответил незнакомец, а затем поднялся со своего места.

Поднялся и старый командующий. В руке его всё так же был нож.

Незнакомец спокойно вытер рот Кало салфеткой. Белая одежда была заляпана жиром, но это его нисколько не беспокоило.

Всё так же спокойно он вышел из-за стола и направился к выходу. Затем остановился, повернулся и, широко улыбнувшись, самым добродушным голосом произнёс:

- Спасибо за прекрасный ужин. Но всем уже пора спать. На рассвете мы уедем.

Незнакомец собрался выйти за дверь, но Армин остановил его.

- Знаешь ли ты, что стало с караваном Кало из Гитаны? - твёрдым спокойным голосом спросил командующий. - Это известно лишь тем, кто служит Империи. На караван наткнулся имперский разъезд. Восточнее границы, где тракт поворачивает к Кулаку Волота. Все караванщики были мертвы. Их забили, как скот. Пропало лишь одно тело. Тело Кало из Гитаны. От него нашли лишь окровавленную одежду. С тех пор никто и нигде о нём не слышал. Рядом с тем местом полностью обезлюдели три деревушки. Их жителей тоже с тех пор никто не видел.

- Конечно я это знаю, - ответил человек в дверном проёме, а затем, пожав плечами, добавил. - Я же там был.

И вышел за дверь.

Армин Идарис остался стоять у стола. Он хотел тут же последовать за незнакомцем. Схватить его. Но что-то будто приковало его к месту.

Что-то, похожее на непостижимый ужас, который невозможно испытать даже на поле боя.

Старый вояка вытер нож салфеткой и положил его на стол. Затем, едва передвигая дрожащими ногами, направился к камину.

Над камином висел старинный меч. За последние десять лет Армин редко брал его в руки. Да и то — лишь затем, чтобы привести клинок в порядок на тот случай, если когда-нибудь он вдруг понадобится, в чём старый командующий сильно сомневался.

До сегодняшнего дня.

Идарис опасался, что руки давно отвыкли от этого гордого оружия. Однако, пару раз взмахнув им, он с удовлетворением понял, что старый клинок по-прежнему является продолжением его самого. Возраст уже начинал играть в злые игры с его глазами и мочевым пузырём, но руки были всё те же.

Свет от огня высветил в темноте клеймо на навершии: пронзающий сердце клинок. Герб рода Идарисов. И слова девиза, выгравированные на гарде: «Закалённый сердцем». Это же название носил и сам меч.

Вид герба, слова девиза, тяжесть оружия в руке будто пробудили старого Идариса от сна. Он почувствовал то, что успел давно забыть за спокойные годы, проведённые в кресле стража-командующего: закипающую в груди ярость. Ярость, которая когда-то заставляла его выживать там, где другие умирали.

Однако была ещё одна вещь, о которой вспомнил командующий.

Сжимая меч в руке, он направился к своему письменному столу. В потайном ящике под столешницей он нашёл то, про что тоже давно старался не вспоминать. Костяную фигурку воителя. Голова его была утеряна многие века назад, как и одна из ног. Однако в одной руке он сжимал топор, а другая была выставлена вперёд. На искусно высеченной, воздетой вверх ладони была вырезана маленькая бабочка. Работа была столь тонкой, что крылья казались прозрачными. Подуй на неё — и она взлетит.

Это был маленький идол одного из Забытых Богов. Те, кто продолжал им молиться, называли такие идолы Некими. Чтобы случайно не оскорбить божество ложным именем, коли настоящее имя было давно забыто. Этот Некий был ещё одной реликвией семьи Идарисов. Хранитель рода воинов. Хранитель мира в их семье.

Армин положил Некого на стол и, припав на колено, вознёс молчаливую молитву, с которой раньше всегда обращался к божеству перед боем. Затем собирался спрятать Некого обратного в стол, однако по какому-то наитию засунул его в карман. И нащупал свёрток.

Пибитль. Желанное спокойствие в комке чёрной травы.

Не задумываясь, на ходу, командующий отщипнул кусочек и закинул себе в рот.

И рухнул на пол, не дойдя до двери в коридор всего пару шагов.

Чувствуя, как ноги и руки отказывают, последнее, что увидел Армин Идарис сквозь сами собой закрывающиеся веки — мягкий свет камина, который становился всё дальше и дальше, пока не превратился в далёкую звезду посреди пустоты.

 

 

 

Звон клинков и раздаваемые кем-то команды, крики паники и предсмертные стоны — всё это было где-то там, за непроглядным вязким маревом. А здесь царили уют и тишина. Там, за много вёрст отсюда, раздался топот ног. Кто-то барабанил в дверь. А затем распахнул её, едва не сорвав с петель. Кто-то звал какого-то милорда. Какого-то командующего чем-то. Молил о помощи.

Милорд.

Нас убивают.

Нам всем конец.

Милорд.

Армин Идарис не хотел этого слышать. Ему было хорошо там, где он оказался. Наконец-то все проблемы, все сомнения остались позади. Осталась только эта темнота, бесконечная, как сама смерть.

Но даже там Идарис почувствовал дрожь, пробежавшую по камням. Будто титан Волот снова ударил своим кулаком в землю перед тем, как был повержен в бездну. Волот. Кулак Волота. Пибитль, подаренный ему... кем-то или чем-то.

Командующий пытался ухватиться за эту мысль, но она всё время ускользала от него, как верёвочка от котёнка.

И снова донёсся рокот. Что-то происходило. Что-то немедленно требовало его внимания.

Милорд.

Нас убивают.

Что с вами?

Милорд.

Яркая вспышка разорвала тьму и обожгла ногу. Как будто раскалённый металл вонзили прямо в бедро.

С хриплым криком Армин Идарис разлепил глаза.

Огонь в камине давно погас. В покоях хранителя-командующего было темно. Из распахнутой двери доносились звуки боя, но уже не такие громкие, как раньше. Перед ним на коленях стоял юноша с окровавленным мечом в руках. Рыжие волосы. Лицо покрыто то ли потом, то ли слезами. Совсем ещё мальчишка.

Полди.

Идарис вспомнил его имя. Затем увидел у себя в руке меч. И тут память вернулась к нему.

Бедро снова что-то обожгло, но уже не так сильно. Старый командующий засунул руку в карман и извлёк источник боли — фигурку Некого. Казалось, что обработанная кость светится в темноте, источая всполохи неведомой силы. С каждой такой вспышкой тягучая пустота ядовитого сна отступала всё дальше, оставляя после себя только головокружение и терпкий вкус во рту. Вкус пибитля.

Армин Идарис сплюнул на пол.

- Милорд! Что с вами? Вы целы?

Голос Полди практически срывался на визг.

Командующий поднялся на ноги, стараясь унять головокружение.

- Кало, - сказал он хрипло. - Он дал мне эту гадость. Один кусочек, а затем — тьма.

Во мраке комнаты Идарис разглядел лежащий на камнях комок травы. Он поднял его и принюхался. Сквозь знакомый запах пробивался едва различимый оттенок чего-то сладкого.

Командующий выбросил отраву в камин и вытер руку о штаны.

- Милорд, нас атаковали! - заверещал Полди. - Кало отправился спать, тут же заступил караул. Однако уже через пару часов они повалили на нас всем скопом! Его люди! Они как будто знали, что мы начеку!

Армин поморщился от этих слов. Нельзя было показывать Кало, что он всё понял.

Полди тем временем продолжал.

- У них были ножи и клинки, и топоры. Мы пронзали их мечами, но они всё равно продолжали нас рубить, даже умирая. Абсолютно молча!

- Что с людьми? Почему сигнальный рог молчит? Надо известить Солстен о нападении! - проревел командующий.

- Я отправил в башню Агида и ещё нескольких человек, они должны были подать сигнал! Но я не знаю, почему до сих пор тихо.

Армин Идарис выругался, и, взяв меч покрепче, направился в коридор.

Полди последовал за ним.

- Я не знал, как поступить, милорд! Простите меня, я вас подвёл! Как только первые из наших стали падать на пол, я побежал к вам, но не мог вас разбудить!

- Тихо! - скомандовал Идарис.

К тому времени звуки боя стихли, и в крепости воцарилась тяжёлая тишина.

- Ты выполнил все мои указания? - понизив голос, спросил Армин.

- Да. Но не все меня послушались. Рабан со своими людьми подбил ещё несколько отрядов. Они прокрались в кладовую и приложились к вину. Их не смогли разбудить. Они попадали, не успев даже дойти до своих коек. Прямо как вы.

- Идиоты, - промолвил Идарис.

Коридор, по которому шли они с Полди, всё никак не кончался. Все фонари погасли, как будто чья-то злая воля погасила их. Однако, с каждый шагом, идол Некого, который снова лежал в кармане, становился всё горячее. Перед ними забрезжил свет из галереи.

К тому времени луна уже вступила в свои права. И двор крепости был залит серебряным сиянием.

Ступив в галерею, Полди всхипнул, а старый Идарис не смог сдержать зубовного скрежета.

Вся галерея была залита кровью и завалена трупами. Мальчишки и взрослые мужи, хранители с мечами в руках и слуги, вооружённые кто чем, - все те, кого должен был опекать старый командующий, были мертвы. Среди их тел виднелись трупы облачённых в пёстрое людей с Востока. От них шёл тяжёлый дух разложения, как будто они уже пару дней пролежали на солнце.

Стараясь не смотреть на открывшийся ужас, Идарис перевёл взгляд во двор, где также лежали тела. Лунный свет будто окутал крепость саваном. Вдали, рядом с повозками, он увидел высокую фигуру в белом.

Командующий и его дрожащий всем телом помощник двигались по галерее, перешагивая мертвецов, но внезапно их остановил чей-то глухой стон. Прямо на трупе одного из караванщиков, привалившись спиной к стене, сидел Фарамонд. Он был одет в рубаху и короткие штаны. Щиколотка правой ноги, куда совсем недавно попали чьи-то шальные вилы, была перебинтована. Вокруг него лежали тела новобранцев, которыми он пытался командовать во время резни.

Видимо он бросился в бой прямо из крепостной лекарни, успев вооружиться тяжёлым подсвечником, который сейчас сжимал в левой руке. В правой руке он держал собственные кишки, выпущенные из живота. Он перебирал их пальцами, как будто не веря тому, что эти склизкие змеи находились внутри него.

Фарамонд поднял взгляд безумных, полных боли и удивления глаз, и увидел рядом с собой Идариса и Полди.

- Командующий…, - прошептал хранитель. Его губы растянулись в болезненной улыбке. - Где вы были, ваша милость? Нас тут забили, как скот…

Забили как скот. Эта фраза стрелой вонзилась в мозг Армина Идариса.

Голова Фарамонда запрокинулась, жуткая усмешка застыла на мёртвом лице.

Командующий услышал, как меч выпал из руки Полди. Юноша стал пятиться назад, споткнулся о тело одного из тех, кого наверняка хорошо знал, и упал навзничь. Да так и остался лежать. Несколько раз всхлипнув, он заплакал.

- Поднимись! - скомандовал Идарис. - Встань, Страж! Ты нужен мне!

- Все мертвы, - рыдал Полди. - Фарамонд… Если бы не вы… Мой брат должен был…

Армин взял его за край кожаного панциря и одним рывком поставил на ноги.

- Полди, ты слышишь меня? Полди, от тебя зависит, сколько ещё людей погибнет сегодня. И, может быть, - потом, - твёрдым голосом сказал командующий, снова вкладывая в руку мальчишки меч. - Вспомни о присяге, которую ты давал Священному Городу, сиру Олдрику Мусу и мне. Ты должен подняться наверх, в башню, и дать сигнал. Сделай так, чтобы твой брат узнал о том, что здесь произошло. Разбуди Солстейн. Нам нужна помощь!

- Я.., - Полди вытер слёзы. - А как же вы?

- Мне нужно разобраться с этим, - ответил командующий и указал во двор. Высокая фигурая, облачённая в белое, всё так же стояла возле повозок.

- Но Агид… Он должен был это сделать!

- Агид не справился! - осёк его Идарис. - И теперь сделать это должен ты. Если найдёшь живых — они тебе помогут. Или помоги им сам. Остальных — убивай.

Полди продолжал всхлипывать. Командующий знал, что он был плохим мечником. Знал это и сам Полди. Но другого выхода не оставалось.

Юноша кивнул и, стараясь не смотреть по сторонам, отправился к башне.

Армин Идарис выдохнул. Он не был уверен в том, что Полди послушает его. Однако малец нашёл в себе силы. Значит, найдёт и он.

Крохотный идол снова окатил теплом бедро старого командующего.

Идарис миновал галерею и теперь спускался по ступенькам во двор.

Тот, кто притворялся Кало сделал едва заметное движение и исчез среди бочек. Командующий не знал, что он задумал, поэтому выставил перед собой меч и готовился к чему угодно.

Однако к тому, что последовало, старый воин был совсем не готов.

Ряды бочек внезапно стали двигаться сами собой. Они выпрыгивали из телег и опрокидывались на бок, как будто внутри них было что-то живое. А затем медленно покатились в одном направлении.

Тяжёлые бочки со скрипом катились через залитый мертвенным светом двор в сторону алтаря, сминая под собой черепа павших и с хрустом перемалывая их кости. А за ними следовал Кало. Не возникало сомнений, что именно он какой-то неведомой силой управлял этим жутким действом.

Армин Идарис разглядел его лицо. Казалось, что жуткое колдовство давалось ему с огромным трудом. Кожа повисла на черепе, долговязое тело била дрожь. Однако он медленно и неумолимо продолжал идти вперёд вместе со своей деревянной процессией.

Старый командующий преградил ему путь. Бочки остановились.

- Армин Идарис, - пророкотал на всю крепость страшный скрипучий голос. Казалось, что заговорила сама смерть. - Как неожиданно! Вы полны сюрпризов, мой друг!

- Так же как и ты, засранец, - ответил Идарис. - Как тебе мой главный сюрприз? Пять фунтов доброй стали. Подойди и возьми.

Кало захохотал.

- Я знал, что храбрости тебе не занимать, старик, но всё равно восхищён… А теперь прошу тебя — отойди. Дай мне закончить начатое. И даю тебе слово — больше никто не пострадает.

- Страдать уже некому! - прорычал командующий. - Остался только я.

Словно в подтверждение его слов, со стороны башни раздался громкий, полный боли крик.

- А ведь всё могло закончиться иначе, - говорил Кало, указывая в темноту, где что-то страшное случилось с Полди. - Я пришёл сюда с дарами. Я думал, что долгий прекрасный сон лучше быстрой ужасной смерти. Я намеревался сохранить жизнь тебе и твоим людям. Но ты решил по-своему… Боги, да ведь это всего лишь дети! Ты должен был понимать, что ловить разбойников на дороге и сражаться с тем, от чего даже у тебя самого так трясутся поджилки, - не одно и то же. Я знаю, что ты мне не поверишь, но я собираюсь оплакать их смерть... А пока мне нужно завершить одно дело, за которое, мой друг, ты и твои потомки ещё скажете мне спасибо. Просто уйди с дороги.

Армин Идарис не шевельнулся и ничего не ответил.

Вместо этого Кало подошёл ближе к нему.

- Что ж, - изрёк он печальным голосом. - Мне жаль.

Командующий замахнулся мечом, чтобы сделать рывок к врагу, но Кало оказался быстрее. Он воздел руку — и Армин Идарис рухнул на колени.

Он почувствовал, как будто чьи-то незримые пальцы впились в его сердце. В это же мгновение кровь, капля за каплей, покатилась из его глаз, носа и ушей. Меч выпал из старых рук и ударившись о камень, разразился звоном, похожим на тоскливый звон колокола прошедшим вечером. Из последних сил Идарис поднял голову, чтобы умереть, смотря в глаза неведомому злу.

Лицо Кало было перекошено. На скулах играли желваки. Он творил колдовство, но это давалось ему с трудом.

Командующий почувствовал нарастающий жар в своём кармане. Поддавшись внезапному порыву, он засунул в него руку, извлёк идол Некого и выставил перед собой. Крохотная бабочка на костяной ладони заблестела искрой.

Невидимая хватка немедленно ослабла.

Армин Идарис увидел, как чёрные глаза Кало широко открылись от самого искреннего удивления и страха.

- Что это? - спросил он. - Откуда оно у тебя?

- Это моя защита от всякого зла, - хрипло ответил командующий, выплюнув сгусток крови.

- Это защита от меня.

- Ты и есть зло.

- Игрушке из давно ушедших времён не остановить меня! - прорычала тварь в теле Кало.

Командующий почувствовал, как боль в сердце, превозмогая дарованную Неким защиту, снова начинает усиливаться. Кало двигался прямо на него. Идол задымился, рождая на держащей его длани волдыри, но воитель старался не обращать внимание на боль, понимая, что это его единственное спасение. Он уже знал, что делать. Надо было только продержаться чуть подольше. Он молил об этом Некого. Ещё немного времени…

Плоть Кало покрылась трупными пятнами. Кожа повисла мешком. Все его силы уходили на эту борьбу. Он сделал ещё один шаг, оказавшись прямо перед стражем-командующим. В этот самый момент костяная фигурка, вспыхнув пламенем, обратилась в прах.

Однако это уже было не важно.

Армин Идарис схватил лежащий перед ним меч, вскочил на ноги и нанёс мощный удар снизу-вверх, отступив назад.

Клинок рассёк белую накидку. Она свалилась с тощего тела, открыв ужасающую картину.

Всё тело Кало было обвешано пучками душистых трав, перебивающих трупный смрад. Несколько пучков упали на пол, оголив медленно гниющее тело. Перерубленная ветхая плоть разошлась от пупа до горла, и на камни Солиса хлынули скользкие чёрные ошмётки того, что когда-то было потрохами Кало, вперемешку с кусками съеденной за ужином свинины. Вместе с невыносимой вонью в нос командующего ударил кислый запах вина Берты, которое лилось вместе с чёрным киселём мёртвой крови. Во всём этом месиве копошились бледные черви.

Кало остался стоять на месте с протянутой рукой. Рот его открылся.

Ужасная какофония звуков, слившихся в исполненный ярости рык, захлестнула всё вокруг. В ней был и крик птиц, и шёпот змей, и звон стали, и неведомые, давно всеми забытые голоса.

Нечто взмахнуло рукой, и Армин Идарис рухнул на камни. Острая боль пронзила его бок ударом молота.

Кало медленно оседал, его тело разрушалось. Из последних сил он воздел к хрустальным лепесткам обе руки.

Крышки слетели с бочек, и из них хлынуло вино. Казалось, что оно живое. Тугие струи сплетались в тёмно-алых змей и струились по камням к алтарю. Запах железа наполнил воздух.

Нет, это не вино, понял Идарис, бочки были наполнены кровью.

Тварь протянула руку к галерее, и командующий увидел, как кровь недавно ещё живых людей водопадом хлынула во двор. Трупы позади Кало так же кровоточили. Живая кровь стремилась попасть на древний алтарь.

Хрустя костями труп виноторговца пополз вместе с ней, вздымая волну, чтобы завершить начатое. Ярость на его лице сменилась восторгом, рык перерос в безумный смех… и тут же оборвался, когда Армин Идарис пригвоздил его своим мечом к камням, а затем одним движением отсёк голову твари.

Поток крови растёкся вокруг древней арки с блюдом у основания, не достигнув его.

Командующий успел увидеть на спине существа клеймо в виде наковальни, а затем тело рассыпалось в прах.

Армин Идарис рухнул прямо в кровь. Силы оставили его. Он лежал на спине и смотрел на своды огромной пещеры, внутри которой была вытесана крепость Солис. Это прекрасное место… Этот каменный цветок с хрустальными лепестками… Он был осквернён.

Прощальный свет луны и звёзд угас, и на лежащего командующего обрушилась темнота.

Последнее, что он услышал перед тем, как сознание покинуло его, был протяжный звук сигнального рога…