Если глаза – это зеркало души, то можно ли зеркало считать чьим-то всевидящим оком?

Испокон веков люди верили, что зеркала являются не просто атрибутом роскоши, возле которого могут часами напролет красоваться светские дамы, задаваясь одним единственным вопросом: «Я ль на свете всех милее?», но ещё они являлись кладезем загадок и тайн. Легенды, которые крутятся вокруг зеркал, уже давно облетели весь свет. Среди них можно найти и историю об эльфе, который под воздействием проклятья влюбился в собственное отражение и, не найдя взаимности, превратился в цветок, и сказание о чародее, чьи действия угробили целое поколение зеркальщиков.

Мало кто знает, но зеркальщики и в самом деле когда-то обладали тайными знаниями и умениями, которыми они могли похвастаться перед своими правителями. Они служили при дворе, развлекали свиту и были глазами и ушами могущественных людей. Поговаривали, что они могли открыть врата в другой мир. Только по мужской линии из поколения в поколение передавались эти тайные знания, которые со временем исчезли с лица земли.

Всё изменилось, когда король потерянного королевства вызвал к себе на аудиенцию повелителя мелководий, который забавы ради сверг правителя и занял его место. Вести за собой народ - непосильная ноша: один неверный шаг и всё. Однако повелитель кривых зеркал не боялся провала и бунта теперь уже своего народа, ибо у него было припрятано несколько тузов в рукаве.

Не сказать, что он был плохим правителем, ведь во времена его правления территория забытого королевства значительно расширилась. Буквально за одну ночь он мог склонить к своим ногам соседнее королевство, чьё войско во многом превосходило гвардию зеркальщика. Но кто сказал, что в чужой игре нельзя играть по своим правилам? Войско зеркальщиков целиком и полностью состояло из клонов, которых он призвал из зеркального мира. Они запросто могли скопировать навыки противника и применить эти умения против них же. Сам король никогда не участвовал в битвах, ему приходилось только наблюдать за кровавым побоищем, которое в подробностях передавалось через зеркало.

Ему казалось, что и простому народу будет интересно это зрелище, потому в каждом доме, где висело хоть одно зеркало, транслировалась шахматная партия кровавого короля. Мясник, кровавый барон. Как только не называли повелителя кривых зеркал. Кто-то восхищался им, а кто-то боялся, третьи же ненавидели. Последние породили восстание, после которых король кривых зеркал исчез, оставив свои земли на растерзание шакалам.

Кто не был согласен с новым устоем - пал вместе с чародеями. Кто-то сдался, а кто-то пустился в бега, обрекая свой род на вечные скитания в поисках мирной жизни.

***

Сказания о короле кривых зеркал утихли, как и массовое истребление зеркальщиков. Спустя несколько сотен лет над головами потомков чародеев прояснилось голубое небо. Теперь в некоторых странах не боялись открывать лавки по изготовлению и продаже зеркал, однако не многие готовы были согласиться с указом великой свиты, ибо в головах многих простолюдин образ зеркальщика никак не складывался с образом обычного мирного жителя.

Пусть указ о массовом истреблении зеркальщиков было отменён несколько лет назад, но люди не перестают верить в то, что история может повториться. Вот и приходится мастерам довольствоваться редкими визитами аристократов, которые помогают поддерживать их существование пару серебряниками.

В одном из провинциальных городишек и расположилась одна такая лавка, которая стоит уже несколько лет и терпит нападение местных жителей, в основном, это дети, ровесники сына хозяина лавки мистера Шпигеля. Чумазые негодяи частенько находят время, чтобы закидать витрину лавки тухлыми помидорами. Ничего такого, но младшему Шпигелю часто приходится выбегать во двор, чтобы прогнать метлой оборванцев, которые и распугивают потенциальных покупателей.

Одно дело, когда ты вооружен, а другое, когда ты с корзинкой полной выпечки идёшь на работу к отцу и натыкаешься на этих бродяг, которые мало того, что закидают камнями, так ещё и обворуют.

– А ну, не тронь! – завопил мальчик в ещё беленьких гольфах и коричневых шортиках, чтобы напугать своим ором сборище трубочистов, которые уже успели окружить юного зеркальщика. Для убедительности он подобрал палку, чтобы в случае чего, он смог отмахнуться.

– А вы смотрите, какой дикарь нарисовался, братцы. – сказал высокий мальчишка, шмыгнув своим носом, а после осторожно сделал шаг навстречу к Шпигелю, чтобы краем глаза заглянуть в корзинку.

– Отвали, иначе призову самого повелителя! – пригрозился юный мастер, который знал другую историю о повелителе кривых зеркал. Для него он был самым настоящим героем, заступником слабых, когда для других он был даже людоедом.

– Ну-ну, давай, и как ты его призовёшь? Своей палкой, что ли? – усмехнулся второй задира и схватил мальца за золотые и шелковистые волосы, пока тот, что повыше, обхватил сзади руки Шпигеля, чтобы тот не смел замахнуться.

– Убью! – завопил загнанный в угол златовласый, у которого мигом отняли корзинку с пирожками, предназначенные его отцу. Голос мальчика оглушал, потому одному задире пришлось зарядить своим кулаком прямо в его живот, чтобы у него не было сил больше кричать. Сработало. Шпигель уронил голову, а после начал наблюдать за тем, как эти оборванцы избавлялись от содержимого корзинки, помещая их в свои бездонные желудки.

– Вкусно, однако что-то как-то мало для нас. Неужели всё остальное твоя матушка съедает? Теперь понятно, почему она такая жирная.

– Заткнись! Слышишь, заткнись! Не смей говорить о моей матушке такое! – вдруг издал голосок голубоглазый, который мог стерпеть побои, унижения в свой адрес, но вот оскорбления в адрес его матери просто неприемлемы.

– Что говорить? Что она жирная корова? – повторил хулиган с откусанным пирожком в руках, в харю которого смело полетел плевок от юного зеркальщика. – Ах, ты…!!

Чтобы отпрыск прислужника повелителя не смел больше достать до него своими плевками, главарю задир пришлось отойти в сторону. А по щелчку его пальцев каланча еще сильнее скрутил бедолагу.

Ещё немного и его могли избить до смерти за подобное хамство, однако Шпигель решил бороться до конца не за свою честь, а хотя бы за честь своей матушки, которая ещё в своё время достаточно натерпелась. Мальчик каблуком своего ботинка надавил на носок каланчи, затем второй ногой он повторил маневр и выскочил из захвата задиры, чьи глаза уже были на мокром месте.

И что же дальше? Убежит сейчас, будет избит не сегодня, так завтра теми ребятами. Останется – всё равно изобьют. Если итог один, зачем откладывать свой приговор? Ведь нет на свете более извращенной пытки, чем само ожидание. Однако в момент ожидания можно познать истину.

Кем он будет, если снова позволит своей матушке марать свои мягкие и теплые руки в тазике с водой в надежде победить кровавое пятно на новенькой рубашке сына? Как посмотрит на него отец, если он придёт с пустыми руками?

Златовласый побежал на зеваку, который стоял позади оставшихся хулиганов, довольствовавшихся происходящим. Мальчик с прилизанной ко лбу челкой никогда не участвовал в побоищах, не был задирой, что было видно по его нерешительному лицу, с которым он держал корзинку Шпигеля, можно сказать, что он попал в эту компанию чисто случайно, чтобы не слоняться просто так по трущобам. Юный мастер почти достиг своей цели, однако путь ему преградил сам главарь, который с пирожком в руке подставил мальчишке подножку. Шпигель упал, но он не собирался сдаваться.

– Ты глупый или просто одержим, раз решил дать мне отпор? Не дури, Шпигель, а то хуже будет. Сдайся без боя, так быстрее попадешь к своей жирной мамаше. – нагнулся к жертве задира, который хотел заглянуть в глаза полные страха и отчаяния, что благополучно скрыла челка.

– Может и одержим. Если так, то ты будешь бояться меня! – набрав в руку песка, мальчик бросил его прямо в сторону их главаря, который сморщился, стоило песчинкам осесть на его глазных яблоках. Это шанс. Юный мастер молниеносно выхватил корзинку у зеваки и кинулся, что есть мочи. Осталось только добежать до лавки отца, где им его не достать.

***

Шпигель бежал. Бежал, не поднимая глаз. Боль только нарастала, как и усталость. Брось он корзинку, то наверняка бы ему было бы проще добраться до магазинчика, однако он не мог оставить отца без обеда. Старания матушки будут напрасны, если он бросит её.

Кажется, оторвался. Дабы восстановить дыхание, мальчик заглянул за угол и оказался в глухом переулке, где возникала тень между домов. Весь перепачканный мальчишка прислонился к стенке, обняв свой балласт, и спустился вниз, согнув свои разбитые коленки. Кажется, всё позади. Как вдруг раздались шаги из глубины темного переулка. Шпигель думал встать на ноги, чтобы достойно встретить врага, длинная фигура которого начала двигаться прямо на него, но ноги отказывались его слушаться.

– Я не боюсь тебя, Фергюс! – немного дрожащим голосом прохрипел побитый мальчишка, смотря в сторону темной фигуры, которая на деле оказалась незнакомцем в черном плаще и безликой маске.

– Не боишься? – спросил проходящий мимо незнакомец в черном, который только сейчас обратил внимание на того, кто посмел поднять на него свои глаза. Человек, кожа рук которого была небрежно скрыта под пожелтевшими от времени бинтами, присел на одно колено к мальчишке и приспустил свою маску, под которой было обезображенное лицо мертвеца, чьи желтые белки глаз в сочетании с огромными лишенного цвета зрачками вызывали у многих признаки рвоты.

Брови у этого существа напрочь отсутствовали, будто какая-то страшная болезнь забрала их. Кожа лица была покрыта выраженными линиями вен, которые переходили в жуткие трещины, что в любой момент могли разойтись ещё сильней. Из-под коричневой шляпы торчали седые немного прозрачные волосы, часть которых незнакомец предпочел скрыть под бордовым платком. И только малиновые губы выдавали в нем хоть какие-то признаки жизни. Было страшно представить, как этот ходячий мертвец выглядит без одежды.

– Не боишься? – повторил вопрос человек, который прочел в глазах мальчика неописуемый страх. Дабы больше не травмировать бедное дитя, он надел маску и обреченно вздохнул, не найдя человеческого признания. Он медленно поднялся и также медленно ушёл в сторону света.

Не тронул. Хвала богам, что это существо не тронуло его своими мерзкими пальцами, однако почему оно бродит по городу посреди дня, разве призраки не должны искать своих жертв в разгар сумерек? Вполне возможно, что этот человек борется с какой-нибудь хворью. Поднявшись, Шпигель вышел из укрытия и проводил взглядом спину незнакомца, которому, кажется, осталось совсем недолго.

– Вот он! – со спины раздались знакомые возгласы хулиганов, которые хотели отыграться на этом пацане, что позволил им бросить вызов.

Бежать не было сил, а значить Шпигелю надо было срочно что-то придумать, чтобы эти заносчивые ребята, наконец, отстали от него.

– Хей, постой! – набрался смелости, чтобы окликнуть незнакомца, который и не думал останавливаться. – Подожди!

Превозмогая боль, Шпигель сумел догнать мертвеца, которого точно испугается та компания. Он сравнял с ним шаг, а после с ног до головы оглядел его и заметил на его поясе холодное оружие, что скрывалось в ножнах. Ни в коем случае нельзя его злить, иначе он может воспользоваться им.

– Урод, попался! Выродок зеркальщика! – окликнул юного Шпигеля Фергюс и схватил его за руку, чтобы увести за собой. Стоило ему сдать назад, как незнакомец в шляпе сразу вступился за мальчишку и потянул на себя с такой силой, что Фергюс даже не ожидал и чуть ли не упал от такой тяги.

– Отпусти. – холодно произнес человек в черном, чьи глаза сверкнули под маской и заставили мурашки пуститься в пляс по всему телу хулигана. Большей жути он придал своим огнестрельным оружием, которое также висело у него на поясе.

– Ты ещё к-то? – с дрожью в голосе произнес главный задира, позади которого стояла его орава с открытыми ртами.

– Не признал повелителя, что ли? Теперь ты бойся меня. – воспользовался ситуацией юный зеркальщик, который кажется сейчас почувствовал вкус самой настоящей победы. Злорадная улыбка сразу вспыхнула на лице Шпигеля, который и мог сейчас наблюдать за тем, как сверкают пятки его врага.

– Ты ещё пожалеешь! Я тебя достану, маленький говнюк! – кричал убегающий задира, который был унижен на глазах собственной банды.

Поняв, что им просто воспользовались, незнакомец в плаще спрятал своё огнестрельное оружие под накидкой и продолжил путь.

– Мистер, Мистер… куда же вы, я не успел Вас поблагодарить, – златовласому снова пришлось догнать мертвеца, который не намерен был вести беседу.

– Не за что. – отмахнулся тот, пока Шпигелю не пришлось взять себя в руки и преградить ему путь.

– Вы уж простите, что сел Вам на хвост, но если вы уйдете, то Фергюс и его дружки не дадут мне покоя. Они сразу найдут меня и прибьют. Пожалуйста, побудьте моим телохранителем какое-то время.

– У меня нет на это времени. Решай свои проблемы сам.

– Я могу предоставить Вам ночлег. Вы же здесь проездом, верно? Моя мама печет замечательные пироги.

– Малой, я же сказал, разбирайся сам со своими дружками, оставь меня. Мне некогда с тобой церемонится. – пытался обойти его незнакомец в черном, который, наконец, не выдержал и собственной рукой столкнул мальца с дороги. Его было не остановить. Мужчина, не глядя на мальчишку, который пытался собрать остатки пирожков с земли, двинулся вперёд. Однако угрызения совести не заставили его так долго ждать, в голове раздались голоса, которые твердили мертвецу, что поступать так, значит быть таким же, как и ОН.

Тело его всё ныло от боли, да и такой особой спешки не было. Возможно, он перегнул палку, но это только из-за навязчивой мысли, которая всё куда-то вела его. Незнакомец немного помялся, щелкнул своими зубами и подал руку помощи златовласому, соглашаясь на его просьбу, – Прости. Так что ты там говорил про ночлег?

– Могу предоставить его в своём доме. Кстати, меня зовут Резарт Шпигель, а Вас как? – улыбнулся мальчишка, который сейчас нисколько не боялся этого незнакомца.

– Кант…Декстор Кант – не сразу ответил человек в черном, пытаясь что-то вспомнить. Казалось, что жестяной и немного равнодушный голос мужчины средних лет сменился на светлый, лишенный грубости голосок юноши, который всё время примеряет на себе разные маски.

***

– И чем же ты насолил своим дружкам, что они охотятся за тобой?

– Никакие они мне не дружки, просто завидуют.

– Чему? – словно любопытный маленький ребенок спросил человек в черном, идя следом за своим сопровождающим.

– Тому, что мой отец держит лавку. Он мастер по серебряному зеркалу, - выдохнул голодный мальчик и закусил одним пирожком, который он взял из своей потрепанной корзинки.

– Почетный титул.

– Если бы. Они думают, что раз держим лавку, то значит у нас много денег. А на деле всё не так. Некоторые в этом городе просто смеются над нами.

– Прости. – виновато произнес Кант и приспустил немного свою шляпу.

– Вам не за что извиняться. Кстати, мы почти пришли. – обрадовался Шпигель, указав пальцем на двухэтажное здание, которое имело своё крыльцо. На секунду мальчик остановился, чтобы предупредить своего нового знакомого об одной вещи – И ещё, не говорите отцу, что вы видели. Не хочу, чтобы он волновался.

– Но разве твой отец не должен знать, кто обижает его сына?

– А кому от этого будет лучше? Я совру ему. Скажу, что упал. Не переживайте за меня, просто ничего не говорите, хорошо?

– Хорошо. – задумался Декстор, который не мог понять юного мастера.

Вот уже они подходили к магазинчику, окна которого были вымыты до блеска, что было весьма дико для местных, чьи окна были покрыты большим слоем дорожной пыли. Возле магазинчика стояли двое мужчин: один чуть повыше худощавый с простенькой тростью в руках, что служила ему опорой, а второй чуть пониже и толстый в белых перчатках и с цилиндром на голове. Сразу было видно, кто из них мастер по серебряному зеркалу, а кто аристократ, который только позволяет мастеру существовать на этом месте.

– Если в ближайшее время не поступит арендная плата, то можешь попрощаться со своей мастерской. – озвучил свои условия мужчина в дорогом мундире, который не был готов спорить с мистером Шпигелем на детских глазах.

– Но у меня нет столько, сколько вы просите. Я готов платить на прежних условиях. – озвучил ослабленный голос старого мастера, который еле-еле стоял на ногах.

– Папа! – вмешался в разговор Резарт и обнял своего отца на глазах у богатея.

– Роберт, я тебе ясно выразился. Даю тебе неделю. – дал срок аристократ и сел в свою карету, которая вскоре отправилась восвояси.

– Здравствуй, Резарт. Мм, принес мамины пироги. – делая вид, что ничего не произошло, мужчина вкусил аромат остывших пирогов жены.

– Это опять землевладелец? Что он хотел? – обеспокоенно спросил Шпигель младший, изучая морщинистое лицо своего отца.

– Почему ты весь такой потрепанный?

– Сначала ответь на мои вопросы. Чего он хотел?

– Ничего особенного. Просто обещанную ему плату. – спокойно ответил мужчина, который также ждал ответа на свой вопрос.

– Но ты заплатил ему, разве нет? Неужели он хочет ещё?

– Кхем…Резарт! Прошу не лезь во взрослые дела. – грозно начал, а затем смягчился хозяин мастерской, не в силах больше повышать голос на сына. – Так что с одеждой?

– Ничего. Я просто упал. – грубо ответил мальчишка и поспешил скрыться внутри мастерской, оставив отца наедине со своим новым другом, которого он так и не удосужился представить.

Обида и печаль одолела старого мастера с хромой ногой, вскоре обративший внимание на Канта.

– Прошу прощения, что Вам пришлось застать такую картину. На самом деле он у меня прилежный мальчик. Вы, наверное, хотели заглянуть в мою лавку, пока она ещё здесь. Что ж, прошу. – Дабы сгладить все неловкости, мистер Шпигель пригласил Канта внутрь.

Молчаливый путник перешагнул порог мастерской, которая мысленно погрузила его в те времена, когда «мастер по серебряному зеркалу» был почетным титулом в королевстве.

Зеркала разных форм и размеров смотрели на посетителя со всех углов. Некоторые из них были украшены мозаикой, на других же рама была выполнена из дерева в форме цветов и других незамысловатых узоров. Но важно было совсем не то, как они были украшены, а то, что или кто в них отражается.

– Я впечатлен Вашими работами. – негромко восхитился Кант и прикоснулся к деревянной раме одного из зеркал своей забинтованной рукой. – Филигранная работа, мистер Шпигель.

– Благодарю, Мистер…

– Кант. Декстор Кант. – подхватил мысль мастера, которую тот не мог до конца озвучить из-за незнания имени своего посетителя.

– Неужели, тот самый?

– О чем вы?

– Вы доктор, верно? Вы приехали сюда к Ваншалям, что живут на холме. Говорят, их дочке нездоровится, вот они вызвали Вас, чтобы Вы посмотрели её.

– Да, наверное, – засомневался Декстор, забыв с какой целью он сюда приехал. Голова совсем опухла.

– Мистер Кант, это правда, что леди Ваншаль одержима духом короля, заточенного в зеркале?

– Вы сказали: «одержима королем»? – повторил человек в черном, мысль которого перебил любопытный мальчишка, что спустился с метлой в руках.

– Ого, так младшая из Ваншалей одержима? Вау! – воодушевился Резарт, который любил истории о повелителе кривых зеркал, – Неужели в её покоях стоит то самое зеркало, куда повелитель заключил душу диктатора, освободив народ от его гнёта?

– Кто знает. Мистер Кант всего лишь психотерапевт, который может определить идёт всё это из головы юной девы или же её действительно мучает злой дух.

– Ну, пап, какой он психотерапевт, я видел у него пушку и меч, разве в таком виде расхаживают доктора!?

– Цыц! Резарт, ты оскорбил нашего гостя. А ну-ка, живо извинись!

– Гр-р, извините, - топнул ногой мальчишка и удалился на второй этаж.

– Вы уж извините, мой малец совсем одержим этими историями. Сам виноват, часто читал ему перед сном сказания о повелителе кривых зеркал, в которого он теперь верит.

– А вы верите?

– Я забыл, что значит действительно верить.

– Если держите одно зеркало в шкатулке, значит верите. – озвучил то, чего боялся признать Роберт, а после подошел к витрине, откуда на него смотрела шкатулка с ещё одним проклятым зеркалом, что будто манило его к себе.

– Ах, это. Говорят, что в ней заточен дух горгоны, которую победил и заточил в зеркало сам Повелитель. Каждый, кто осмелится взглянуть на своё отражение через него, будет обращен в каменную статую. Его использовали во время казни преступников.

– Почему такая опасная вещь стоит у всех на виду?

– Служит экспонатом.

– А если Резарт…

– Не возьмёт, он знает, что будет. Он со всем трепетом относится к наследию Повелителя. Тем более, ключ от шкатулки только у меня. – перебил его Мастер.

– Кто он для Вас? – вдруг спросил Декстор имея в виду совсем не юного зеркальщика, а самого источника всех этих сказ.

– Вы, наверное, думаете, что я сошел с ума, раз поклоняюсь такому существу, который много лет назад пропал и обрек свой народ на вечные страдания. Хотите верьте, хотите нет, только я верю в свою истину. Верю в то, что он пропал не просто так.

– Не просто так…Почему Вы верите, что не из забавы ради, он решил покинуть Вас? Почему Вы восхваляете его и навязываете своему сыну те же убеждения?

– Потому что быть как все – это скучно.

– Да лучше быть как все, чем быть изгоем. – Декстор уже не мог молчать и скрывать их общий секрет. Уж, лучше отец знает горькую правду, чем живет в иллюзии того, что зеркальщиками восхищаются. – Ваш сын страдает от шпаны, которая каждый день поджидает его возле дома, он мне обо всём рассказал. Разбитые коленки, грязная одежда – это последствия Вашего воспитания.

– Я знаю.

– Знаете и молчите? – удивился человек в шляпе, который никак не мог понять человеческую натуру.

– Резарт должен уметь сам постоять за себя, за свою честь, за честь нашей семьи. В истории всегда будут недопонятые гении, над которыми будут смеяться, однако без них мир не терпел бы изменений в лучшею сторону. – ответил баритонным голосом мужчина, чья щетина давно лишилась блеска. Его совсем не оскорбляли высказывания посетителя, который казался для него молодым скептиком, только выпустившегося из университета. – Мистер Кант, наш город давно погряз в пыли, местные жители просто отказываются принимать водные процедуры, потому что бояться водной глади, что якобы может околдовать их, я уж молчу о том, что некоторые из них бояться собственного отражения.

– Разве та революция не привела к деградации? Люди бояться повторения истории, вот и придумали обмазываться грязью, чтобы никакой демон из зеркального мира не смог их достать.

– Всё верно. Подобное поведение можно назвать деградацией, поэтому я хочу всё исправить. Знаете, любую кухонную утварь можно сделать своим оружием, будь хоть нож или скалка. И тем, и тем можно, как и разрушить чью-то жизнь, так и осчастливить. Дело не в самих предметах, а в том, как хочешь ты ими воспользоваться. – спокойно расставил всё на свои места хромой мастер, поставив на плиту чайник в соседней комнатушке, чтобы потом пригласить сына и гостя за стол.

***

Дом Шпигелей был расположен на окраине города, за деревянным мостом, который всё никак не могут отремонтировать местные власти. Извилистая тропинка, что вела к дому мастера по серебряному зеркалу, была покрыта истоптанным гравием и перетекала в каменные плиты, по которым любил так прыгать златовласый, представляя под ногами лаву.

Декстор не мог понять поведение мальчика, который словно лягушонок прыгал по плитам и хаотично размахивал руками, будто отбиваясь от кого-то. Призраков рядом не было, иначе бы он точно заметил. Седовласому в маске оставалось только наблюдать за тем, как Мистер Шпигель тихо хихикает себе под нос, глядя на своего сына.

Они подошли к дому ровно в тот момент, когда хозяйка дома развешивала во дворе постиранное белье, напевая себе под нос какую-то мелодию.

– А вот и мы! – подкрался со спины к своей ненаглядной Роберт и обнял её, за что потом получил тряпкой по лицу.

– Напугал, окаянный! – прокричала своим звонким голоском большая женщина, обернувшись к своему супругу, который схватил её руку прямо в полёте.

– Лотти, у нас гости. – кивком в сторону фигуры в черном указал Шпигель, дабы ослабить пыл жены. – Познакомься, это Мистер Кант. Он здесь проездом. Декстор, это моя красавица жена, Шарлотта. Её пироги - просто пальчики оближешь.

– Ну, хватит. Смущаешь же. – тыльной стороной своей ладони она прикоснулась к своей горячей щеке и неловко улыбнулась.

– Рад с Вами познакомиться, – с почтением в голосе поприветствовал новую знакомую седовласый и слегка поклонился хранительнице очага.

Несмотря на неожиданный визит, Миссис Шпигель с удовольствием приняла гостя. Мать Резарта постоянно что-то пекла, потому на столе у неё всегда были угощения в виде сладких булочек с изюмом и фирменных пирогов. Женщина была ещё той суетливой пчелкой, которая постоянно врезалась в разные углы мебели: то стол заденет, то тумбочку, потому её тело было покрыто синяками, что вызывали у некоторых сомнения. Соседям казалось, что Мистер Шпигель как-то причастен к их возникновению, однако он только и делал, что пылинки сдувал со своей любимой.

Ужин прошёл за общим столом при свечах, желтый свет которых грели душу Канта, давно так не разделявший ни с кем пищу. Ел Декстор только со слегка приподнятой маской, под которой скрывалось изуродованное временем лицо. Удивительно, но никто из них даже не беспокоился по поводу его маски, даже не шептались между собой, с чем ему часто приходилось встречаться. Быть может, Резарт уже успел поведать им о том, что он смог там разглядеть под ней. В любом случае, сейчас Декстор не испытывал никакого дискомфорта рядом с этими людьми.

Декстор настоял на том, чтобы ему выделили отдельную комнату на чердаке, дабы уединиться и не пугать своим видом хозяев дома. Он наконец смог расслабиться, и на время избавиться от балахона. Распустив свои измученные седые волосы, он приземлился своей пятой точкой прямо на койку, заправленную соломой.

Стоило ему погрузиться в свои мысли, как где-то снизу раздались крадущиеся шажки. Это был юный Шпигель с наполненным глиняным сосудом водой в руках.

– Мама сказала принести Вам воду на случай, если захотите умыться или попить.

Сразу нацепил свою маску, чтобы не пугать малого, который поставил тазик на ящик, что служил тумбочкой в этой комнатушке, и сел на пол прямо напротив гостя.

– Спасибо. Прости, но я не смог сдержать обещание и обо всём рассказал твоему отцу.

– Знаю.

– Ты не злишься?

– Злюсь... Но не на тебя, а на того богатея, который запросил огромную сумму за аренду. Если не найдем денег до следующей недели, то нашу лавку закроют. А у нас таких денег нет.

Кант задумался над тем, чем же он может помочь этому мальчику, этой семье, которая так радушно его приняла. Разбинтовав свою руку, которая была вся усыпана глубокими шрамами, седовласый надавил на свою ладонь, из-под которой торчало что-то серебряное, немного поморщился и вытащил из неё серебряную монету.

– Вот этого будет достаточно?

– Ого! Как ты это сделал? – удивился мальчик протянутой монете, которую он начал проверять на подлинник, – Настоящая!

– Просто создал.

– А можешь повторить?

– Можно, но на это понадобится очень много сил и времени.

– Тогда не надо. А то ещё упадешь в обморок. Эх, одного серебряника будет недостаточно, но в любом случае, спасибо.

По опущенной голове седовласого можно было понять, что тот расстроен из-за своей бесполезности.

– Слушай, а как ты оказался в том переулке?

– Не помню. Помню только то, как очнулся уже там, запах гнили, а ещё тебя. Помню только своё имя, а дальше всё как в тумане.

– Вот как. А разве ты не собирался к Ваншалям?

– Возможно.

– Хочешь, покажу тебе кое-что? – с хитрой ухмылкой проговорил мальчишка, чтобы хоть как-то отвлечь внимание друга от грустных мыслей, и достал из потайного кармана своих шорт дневник в мягком переплёте, – Это моя книга заклинаний.

– Запретное колдовство зеркальщиков. Откуда у тебя эти записи?

– Откуда достал, там уже и нет. Ну-у, на самом деле нашёл в мастерской отца и переписал их. Говорят, что с помощью отражающей поверхности можно рассказать о прошлом человека. Я мог бы поведать о твоём прошлом.

– Если это не опасно, то можно попробовать, – с неуверенностью в голосе согласился седовласый в маске, который очень хотел всё вспомнить.

– Только на сей раз ты поклянешься молчать о том, что сейчас увидишь. Клянись мизинчиком!

– Клянусь мизинчиком.

– Хорошо. Только тебе нужно снять маску.

– Ты уверен?

– Да. – сглотнул мальчик.

– Ладно, – согласился седовласый и осторожно снял безликую маску, под которым скрывалось иссохшее немного зеленоватого оттенка лицо мертвеца.

Резарт поставил в центре их круга тазик с водой, чтобы он точно мог видеть в нём отражение своего собеседника. Усевшись поудобнее, он принялся зачитывать какое-то заклинание и водить двумя пальцами правой руки по водной плёнке, не вглядываясь в глаза собеседника. Само отражение Канта начало светиться, преображаясь в образы, которые мог расшифровать только сам мальчик. Ведения закончились, а сам мальчишка покрылся мурашками. Его бросило в холодный пот от правды, который он боялся озвучить другу.

– Т-ты... не человек. Ты мертв... Ходячий мертвец.

***

Посреди ночи он ворвался в поместье семьи Ваншалей, которые уже и не думали, что их гость, исчезнувший несколько дней назад сможет вернуться и закончить начатое.

– Где оно? – грозно спросил Декстор, которому открыл дворецкий.

– К-кто?

– Зеркало!

– Как вы и просили, мы его выставили в пустую комнату на втором этаже. – судорожно ответил дворецкий и проводил с фонарём в руке Канта прямо в заветную комнату, где стояло проклятое зеркало, что не давало покоя дочери господина Ваншаля.

– Никого сюда не пускать! - приказал господин в чёрном.

Свет голубой луны упал на отражающуюся поверхность, после чего Декстор смог увидеть виновника беспокойного сна дочери господина Ваншаля. Пухленький усатый мужичок смотрел на него прямо исподлобья, прямо из зеркала.

– Вернулся? Я думал, экзорцист, который выдаёт себя за доктора, сбежал. Напомни, сколько прошло времени с нашей последней встречи? Дня три, не так ли? Долго ты собирался с мыслями. - съязвил дух.

– Твоя песенка спета, – уверенно произнёс Декстор и начал приближаться к зеркалу. Он молниеносно отскочил от летящего в него лезвия, созданного из воздуха самим духом, не желающим выходить из зеркала. – Воздушная атака. Я смотрю, ты зря времени не терял в своем заточении.

– Несколько сотен лет. Несколько сотен лет прошло с моего заточения! – продолжил атаковать разъяренный дух, который устал от бесконечного одиночества.

– Кто тебе мешает выйти? Ты просто жалкий трус, отсиживающийся в своём укрытии, – Декстор то и пытался, что вывести из себя духа, дабы он добровольно вышел из зеркала. Атакой ничего не решить. Если зеркало разобьётся, то по всему полу разлетятся осколки с маленькими копиями призрака, что ещё больше усугубит ситуацию. Ему только и остаётся прыгать по всей комнате и отражать некоторые атаки своим мечом.

– Заткнись! – раздался визг короля, который оглушил экзорциста, свалившегося на одно колено.

Маска дала трещину. Его голова начала раскалываться, как и тело, которое охватила жуткая боль. Ещё немного и Канта могло разорвать на части.

– Лучшая тактика – это наблюдать со стороны, сидеть в укрытии, чтобы потом внезапно напасть. Сегодня тот самый день, когда я смогу обрести свою оболочку. Я думал завладеть телом той юной особы, а тут ты подвернулся мне под руку. Ты точно великий экзорцист Элиот Кант, которому уже давно пора на покой? Что-то ты быстро вымотался. Оно и к лучшему.

Дух злого короля смело выпрыгнул из зеркала и полетел прямо к экзорцисту, который вскоре подал признаки жизни и направил маленькое зеркало в сторону призрака.

– НЕТ! – завопил ослепленный красотой горгоны призрак и повержено упал прямо на пол.

– Лучшая тактика – заставить врага поверить в твою беспомощность, чтобы ослабить его бдительность.

– Неужели это ты? Повелитель, что заточил меня в эту темницу?! – вякнул король, медленно превращаясь в камень и вглядываясь в лицо экзорциста, чья маска разломалась на пополам.

– Повелитель, которого ты знал несколько сотен лет назад, больше нет.

– Конечно-конечно. Ты не он, ты его жалкая копия, которая только учится отбирать чужие жизни. – истерично продолжил призрак, – Ну и как тебе лицо мистера Канта? Мне даже как-то жалко тебя стало, ведь без своих марионеток ты – никто!

– Меня зовут Декстор! – завопил бессмертный и, наконец, врезал призраку так, что его лицо разлетелось на мелкие осколки по всему полу. Тело короля рассыпалось, превратилось в пепел, который потом развеяли по ветру.

Великого экзорциста, Элиота Канта, нашли спустя несколько суток в темном переулке, когда жители соседнего дома начали жаловаться на резкую вонь от разложения. Нашли его в окружении крыс, которые пытались прокормить себя внутренними органами человека, причину смерти которого так и не смогли определить. Возможно, его зарезали ножом, а возможно, что он был убит неким таинственным существом, что любит примерять на себе человеческие маски.

Его похоронили на местном кладбище, куда на следующий день после похорон пришёл Декстор, чтобы познакомить Резарта с настоящим мистером Кантом, а точнее с его останками.

– Так значит, он был последним, кого ты видел тогда. Поэтому ты взял его тело и имя?

– Да. Благодаря тебе я смог вспомнить, – ответил седовласый юноша в безликой маске, который боялся собственного отражения, – Вспомнить, что я убил его.

– Охотник пал от руки собственной жертвы. Ты не виноват, ты просто защищался. Если бы ты не сделал это, то он наверняка бы стёр тебя с лица земли.

– И у него почти это получилось. Я практически ничего не помню, кроме его сильной ненависти.

– Но ты помнишь ещё своё настоящее имя, Декстор, иначе бы ты им не представился. Видимо это событие, когда тебе дали имя, было одно из самых ярких воспоминаний в твоей жизни, раз тот старикашка не смог его стереть, – пытался воодушевить своего друга златовласый мальчишка.

– Голоса в моей голове зовут меня именно так. Я не помню ни их имён, ни их титулов, но без них я - никто.

– Как никто? Ты – Декстор, потомок Повелителя, верный друг и товарищ. Кем бы они не были, а я уверен, что обладатели этих голосов точно твои друзья, которые сделали тебя таким, каким ты сейчас есть. И пусть практически весь мир будет против тебя, зато с тобой твои друзья!

Декстор добровольно снял маску с лица и улыбнулся своему другу, который уже не страшился его убийственного взгляда, – Спасибо тебе, друг, – Седовласый подкинул мальчишке мешочек, в котором звенели золотые монеты.

– Что это?

– Это на развитие Вашей лавки, а ещё моя Вам благодарность за всё. Уверен, что из тебя выйдет отличный мастер по серебряному зеркалу.

– Спасибо! – воскликнул малец и крепко заключил его в свои объятья.

Теплота прошлась по всему безликого существа, не желавшего прощаться с тем, кто за один день стал ему самым настоящим другом и товарищем. Если бы не Резарт, то он бы никогда не смог познать самого себя, а тем более победить тень прошлого своего создателя.

– Передай своему отцу моё почтение за то, что смог мне одолжить зеркало горгоны. И мама у тебя просто замечательная. И ещё, никогда не давай себя в обиду. Ты сильнее, чем кажешься.

– Обязательно, – с печалью в голосе произнес мальчик, подняв на седовласого свои мокрые глаза, – Ты мог бы остаться на какое-то время.

– Не хочу обременять Вас. Не хочу, чтобы жители городка обозлились на Вас ещё за то, что вы укрываете приспешника Повелителя.

– Но куда ты отправишься?

– Хочу распутать клубок недопонимания. – ответил герой и нацепил на своё бледное лицо маску, похлопав друга по спине. К сожалению, Декстор не мог ответить на вопрос: что послужило целью к его созданию? Как бы то не было, а седовласый сам чертит свою судьбу.

– Декстор! Пусть мой голос сопровождает тебя! Когда я вырасту, то стану чародеем! Тогда мы обязательно с тобой встретимся! – прокричал ему вслед мальчишка, провожая спину бессмертного существа.

Когда-нибудь их пути пересекутся снова, но эта уже будет другая история.