Полый дом Это конец всей твой борьбы, Это конец этого измерения, Ненависти, вырождения, лжи больше нет, Потому что Земля становится эпитафией предателя. Kreator/Tilo Wolf - Endorama 1 Лестница «дома» выглядела бесконечной. Обшарпанные бетонные ступени вели вверх и не собирались заканчиваться. Четыре стены вокруг вначале были из камня, который потом сменял кирпич. Обычные деревянные перила ограждали марши, а в углах скопилась пыль и паутина, не пойми откуда взявшихся пауков. Ветер бил в лицо Теодору. Он порядком замёрз, старые кости снова болели, хотелось выпить что-нибудь горячее. Наконец, он остановился передохнуть. «Жулик, хапуга,» - бормотал старик, стараясь отдышаться. «Столько денег вложили и что он построил?» - продолжил он сам с собой. Глотнув воздуха, раздражающе пахнувшего бетоном, кирпичной кладкой, и запущенным жильем, он двинулся дальше. Выше было так же однообразно, как и десяток пролетов назад. «Даже плафоны не поставил,» - сказал он, глядя на голые лампочки под потолком. Они качались на проводах издавая скрип, слышный сквозь завывание ветра. Тут не было дверей, номеров или чего-то ещё, чтобы указывало на местоположение, но Теодор внимательно считал этажи, чтобы контролировать, где он находится. После очередного подъема, он понял, что пришел. На площадке, параллельно торцу лестничной клетки, стояла короткая стенка. С боков она была на полметра короче, чем площадка. «Чертов жмот, не мог сделать тут все шире,» - он снова разразился проклятиями и пошел к конструкции. Осторожно заглянув в зазор, он увидел ровно, что ожидал - вместо крошечного промежутка, образованного двумя поверхностями, там открылся не отделанный коридор, в пару десятков метров длиной, терявший в темноте. Теодор посмотрел с другой стороны - там было более уютно. Висели светильники, была простенькая отделка, а главное, он уловил аромат еды. В нос ударило запахом кислой капусты, вареного мяса, уксуса… Сглотнув слюну, он вошел в переход. Тут было тепло, не дуло, но Теодор продолжал ругаться. Пройдя вперед, он обнаружил дверь, куда он направился. 2 Нюх его не подвёл - тут было кафе. Черно-белый зигзаг плитки на полу, темно-красные портьеры, много дыма. Все было похожим на Землю, кроме разве, что гримуара, висевшего на гвозде и грустно смотревшим своим глазом на вошедшего. За барной стойкой мужчина, с длинными седыми волосами и недельной щетиной, протирал стаканы. Рядом сидела официантка-гном. Ее борода была заплетена в дюжину косичек, кожаный фартук покрывали узоры. Она хмуро посмотрела на Теодора. Он бросил взгляд в ответ, задержав его чуть дольше, чем следовало. - Какие проблемы, пирожок? - она встала со стула, подходя к нему. - Просто зашел выпить. Не думал, что это преступление. - А глядишь так, будто что-то не устраивает, - она подошла к нему сложив руки на груди, глядя снизу. - Все прекрасно, - Теодор глянул за ее плечо, ища, куда можно будет ретироваться - Шейла, успокойся! у нас приличное заведение, не порть нам репутацию - окликнул ее человек за стойкой, - Да кому она нужна, - она отошла, за стойку, - мы и так на дне. - Присаживайтесь, - обратился к Теодору бармен, проигнорировав официантку. - Я бы сел перекусить. - Иди в четвертый номер, он свободен. Как и в прошлый раз, вместо зазора между стенами оказался проход в следующее измерение. В этот раз он был проще и вел только в зал. Он оглянулся, хозяин вернулся к своему занятию - полировке стаканов, а Шейла недовольно взирала на нового поситителя. Теодор, не задерживаясь, ушел. В помещении стоял полумрак, несколько столиков заняли свое место в центре, перед сценой, а по периметру устроились еще переходы в соседние пространства. Под софитами, что-то о любви и свободе, пел старик в белом костюме и огромным начесом на голове. Его одежда была украшена звездами и бахромой. При это он успевал играть на гитаре и подтанцовывать на носках. Зрители, гоблины, гномы, пара горгулий вяло пили и ели, не обращая на того никакого внимания. Пройдя мимо всех, Теодор прошел в свою «кабинку» Это был маленький закуток, со столом и скамьей. Тут было чисто, ни паутины в углах, ни мусора. Не успев вдохнуть доносящихся сюда запахов еды, вошла Шейла. Он заказал водку, чай, горячее мясо, которые, когда она принесла, буквально кинула ему. «Что-то не нравится?» - она уперлась в него бюстом, заставляя отступить, - «катангелиномикон, у входа.» Она вышла, оставив обескураженного Теодора. Он уселся поудобнее и налил себе. От выпитого в желудке разлилось тепло, его разморило, боль в суставах притупилась, и он чувствовал себя вполне сносно. Вслушиваясь в музыку, вспоминая события дня, он задремал. Ему снился прошедший день. Придя утром на работу, стряхнув с плаща капли кислотного дождя, и по привычке поправив календарь: установив 31 апреля 2346, он вошёл в свой кабинет. В его кресле расположился незнакомый мужчина. Сидевший был небольшого роста, с рыжими клочьями на щеках и серыми глазами, которые суетливо двигались, наконец, остановившись на вошедшем. Они какое-то время молчали, смотря друг на друга. - Здравствуйте, - Теодор выглянул в окно, за занавеску. Там ещё лило, - и кто вы такой. - Пришел поговорить, - он поднялся, протягивая красную карточку. «Смирнов Степан Осипович. СТПКМ». - Я полагал, что мой статус убережет от визитов комиссара, — ответил он, возвращая визитку. - Вы не единственный, кто оказал городу помощь, чтобы требовать особого отношения. Хотя нет, теперь вы последний. - Что это значит? - Ваши друзья, если можно их так назвать, пропали. Серпов и Худяков. - Они взрослые люди и могут быть, где хотят. - А как же Берг? Теодор сглотнул. Вопрос об этом человеке застал его врасплох. - Мы с ним не виделись уже более года. - С тех пор как достроили гипердом? - Да, но к чему эти вопросы? - Он тоже исчез. - Сочувствую, но почему вы тратите мое время, делясь вашими неудачами? - Вы в курсе, где он жил. — Дождь продолжал лить, его едкие капли давали терпкий запах, неприятно щекотавший нос. Лаврин накинул капюшон и вышел наружу. Автомобиль Смирнова, стоявший в подворотне, походил на поезд, черного цвета, с красными кантами вокруг окон и дверей, с «трехлистным клевером» на крышке топливного отсека. Теодор громко выдохнул, глядя на машину и сел внутрь, взглянув на свой А-ВАЗ, ездивший на бензине. Имя Аркадия Берга так подействовало на Теодора, что он согласился показать его жилище. - Это правда, что говорят про «дом»? - спросил Смирнов, выезжая на дорогу. - Я думал, вы более осведомлены. - Сегодня ни в чем нельзя быть уверенным. Моя задача отделить мифы от истины. - Кто знает, где граница между ними. - Почему его забросили? – неожиданно сменил тему Степан. - Ооо, сразу вижу, что ты не местный. - Отчего же? - Гипердом не простаивает, он функционирует. - От вас перестали идти отчёты, здание не сдали в эксплуатацию. Почему? - Незадолго до завершения стройки произошел прорыв плотины и все застряло в бюрократическом аду. Не понимаю, почему я рассказываю это, у вас должно быть больше информации. - А пока у вас было наводнение, по всей области был блэкаут, многое потерялось. - Что же сейчас вас подвигло тут копаться? - Как уже сказал, исчезли инвесторы. - И вы решили, что это Берг замешан? - А у него были причины заставить их исчезнуть? - Мэрия не очень хорошо с ним поступил. Аркадий пришел с проектом, который дал нам неповрежденную заводами землю, жилье, чистый воздух. - Куб из десяти измерений, - закончил за него Смирнов. - Да. Когда прорвало глиницкую дамбу, всем стало не до него. Он все понимал, и тоже помогал чем мог. Но потом ему во всем отказали, бросив Главный архитектор, продвигавший проект погиб, а новый был не так дальновиден. За очередным поворотом было подтверждение его слов. Они выехали на центральную улицу. Через, уже как десять лет, дома так и не привели в порядок. Наводнение, состоящее из красных глинистых вод вперемежку с ядовитыми отходами, оказалось вершиной человеческих трудов. Фасады на пару метров были окрашены в бурый цвет, где-то торчали голые остатки стволов деревьев. Детские площадки и забытые машины проржавели. Река, на которой раньше стояла плотина, зеленела от выбросов с завода, рядом рос борщевик, неопасный в отсутствие солнца, спрятавщегося за тучами, и под которым пережидали дождь люди. Грозы, ураганы, химические осадки источив архитектуру города, взялись за местных жителей. Не находя помощи у государства, они обратились к потустороннему. Вдоль дороги где они ехали раскинулся длинный ряд лавок - гадалки, астрологи, нумерологи, гомеопаты и другие, по мнению Теодора, шельмы. Судя по количеству золота на их пальцах и шеях, дела шли хорошо. Они прятались от непогоды под навесами, закрывающими тротуар и зазывали проходящих мимо. Машина скользнула в неприметный переулок, который вывел их в трущобы под названием «Распадок». Среди развалин играли дети, некоторые из которых бегали без масок. Вдали виднелся кран с шаром-бабой, полностью проржавевший. Отсюда можно было разглядеть гипердом - бетонный куб с пятидесятиметровыми гранями. Они проехали к озеру из которого выступал шпиль ратуши. Туман скрывал, что было на другой стороне, от чего казалось, что они на берегу моря. Они вышли наружу и запах химикалий ударил им в нос. Теодор, придя в себя, нашел лодку, спрятанную под листами шифера. Вдвоем, они протащили ее к кромке воды. «Берегите руки» сказал он Степану садясь. Надев респираторы от химикатов, они поплыли. Серые волны бились о затопленную башню. Лаврин влез по скользким скобам на узкий парапет под крышей, над которым когда-то наверху было четыре арочных окна. Три из них Берг впоследствии заложил кирпичами, а в последнее поставил железную дверь. Сопротивляясь ветру, он открыл тяжелые створки сопротивляющуюся движению. Ржавые петли скрипели, но поддавались и распахнулся черный проход из которого пахнуло сыростью. «Тут явно невысокая квартплата» - попытался пошутить Степан, хлопнув Теодора по плечу. Освещая путь фонариком, они пошли по шатающейся винтовой лестнице. Луч света выхватывал сырую кирпичную кладку - штукатурка почти вся облезла, поросла мхом и плесенью, местами торчали остатки балок и перекрытий. Теодор держался за стену. Колени начали ныть, от вида темноты внизу его мутило - он не выносил высоты. Когда-то тут было все ярко освещено лампами, ступни были прочны, а их планы выглядели реальными. Внизу тянуло запахом затхлой водой, пол был сырой, замусоренный. Проводив лучом, он высветил толстый кабель. Черной лианой, он выскальзывал между кирпичей, спускался вниз, где питал установку Берга. Потом Теодор увидел дверь. «Посвети мне» - сказал он комиссару, который с отсутствующим видом смотрел вокруг, не понимая, что происходит. «Приготовься, первый раз всегда не простой» - он надавил на створки, распахивая их. Электричество еще работало и зажегся свет. Там была одна комната, в форме куба. В нем стояла стенка, от пола до потолка. Смирнов взглянул на него, словно с претензией к предупреждению. В ответ тот кивнул ему в сторону конструкции. Степан осторожно заглянул туда, но тут - же отшатнулся, упал и на локтях отполз. Лаврин вздохнул и прошел в зазор, на террасу с газоном, который за несколько лет, что его тут не было, напоминал пустырь. Трава была ему по колено, выросли кустарники, а пару шезлонгов оплели стебли незнакомого растения. Сзади подошел Смирнов, смирившийся с нарушением законов привычной геометрии. Он словно впервые видел зелень, касался пальцами и жадно вдыхал воздух, в котором не было ни грамма химии. Дальше была ещё один переход, к которому направился Теодор. В следующем помещении были выставлены темно-зеленые школьные доски. Их покрывали сотни формул, написанные его предками, как объяснял Аркадий. Опыт накопленный предыдущими поколениями воплотился в походах между геометрическими измерениями. Берг создал проход из третьего в четвертое, оттуда в пятое и далее. Его отвлек шум. Вернувшись назад он обнаружил, что Степан не терял времени и нашел рабочий стол Берга. Он вытащил ящики и рылся в их содержимом. «Что, черт возьми, ты делаешь?» - спросил Теодор, подходя. От прошлой апатичности Степана ни осталось и следа, он стремительно двигался, резко отбрасывал, что его не привлекло. Без лишних слов, он с горящим взглядом бросился на него, прижав к стене, зажав горло. Рукав задрался, обнажая кожаный браслет, на котором была выгравирована не симметричная восьмиконечная звезда с пламенем в центре. - С каких пор члены Клуба белого пламени шакалят на развалинах? - прохрипел Лаврин. - Не шути с нами. Куда он дел чертежи? - он чуть ослабил давление. - Ищите сами, если не боитесь притронуться к чему-нибудь научному. - Где его работы? Проекты? Как он это сделал? - Смирнов усилил хватку. - Зачем луддитам технологии? Вы же не будете их использовать. - Ты же знаешь, мы будем их уничтожать, - он отвел другую руку. Теперь было видно, что она деревянная, приводимая в движение тонкими нитями, искусная имитация плоти. Вырезанные из дуба фаланги сгибались, подчиняясь мысли человека. Они со скрипом сжались в кулак. Теодор не стал ждать удара и пнул его в пах. Степан рухнул и выскользнув, старик побежал в портал. — Смирнов поднялся, проклиная собственную слабость. Лаврин оказался прытким, не побоялся дать отпор. Впрочем, это не имело значения - он найдет его, а этот затопленный дом, рассадник науки, сожжёт. Он последовал за Лавриным. Тут была новая комната, захламленная, похожая на склад. Тут была старая мебель и разные вещи, брошенные кучей. Он задержался, посмотрев на фиолетовое, с оборками, платье, которое лежало среди прочего хлама. «Красильные заводы падут следом,» - подумал он, разглядывая его. Следующим был рабочий кабинет, где посередине стоял широкий стол, на котором были выставлены фото. Никаких переходов в другое измерение тут не было. Он взял одну из фотографий – на нем была молодая женщина. Поставив его обратно, он посмотрел на книгу, лежавшую рядом. «…И построил он себе скрюченный домишко» -было написано на толстом томе. Имя автора ему ничего не сказало. Проще тут все залить бензином и поджечь, эти символы сентиментальности прошлого. Он повернулся, услышав позади шорох. «Тупой луддит» - Степан увидел старика, который несся к нему с шокером наперевес. Он успел выставить руки, но слишком поздно, удар достиг цели и перед ним все плыло. Возвращение сознания было неприятным от того, что раньше он не испытывал действия электротока. Казалось, что его сбили чем-то тяжелым и долго колотили. Когда он встал, Лаврина уже не было. Осмотревшись, он нашел между шкафами, скрытыми в тени, была узкая щель. Пройдя через нее, он очутился вначале. Он плюнул в негодовании - тайный проход подтверждал его мнение о низкой морали ученых. Он вернулся назад. Лодки уже не было, но это не проблема, он понимал где искать Теодор. Степан уселся на крышу, состоящую их стальных, крашеных листов, в опасной близости от мутной воды и уставился на гипердом на другом берегу. Он позвонил, чтобы его забрали. Он ожидал прибытия помощи и смотрел вокруг. Перед ним простирался серый пейзаж, состоявший из пруда и линии берега вдали, на котором рассыпались разбитые здания, деревья с чахлой листвой. Отсюда он уже не видел людей и какой-либо жизни и до крови сжал пальцами ржавый металл. 3 Теодор проснулся. От быстрого пробуждения у него закружилась голова, его знобило, мучала жажда. Допив чай и расплатившись, он ушел. Шейла все это время не сводила с него глаз, одновременно затачивая топор, больше ее роста. Предстояло выбрать куда направиться. Он не горел желанием возвращаться и подниматься выше – у него болели колени. Нет, решил он, пойду дальше. — Смирнов вошел в «дом». Это место, сооружение, установка, «проклятая обитель зла» – члены клуба не могли определиться с названием, оставалась для них незнакомой территорией. Они ждали подходящего момента, чтобы проникнуть сюда и, если необходимо уничтожить, и возможно он настал – двое инвесторов и создатель пропали и им никто не будет мешать. Посещение жилья Берга оказалось неудачным, но теперь он знает, что Лаврин против них На первый взгляд тут было все обычно: парадный вход, просторный вестибюль, лестница. Пораздумав над всем, он пошел вверх. Оглядевшись, он не обнаружил ничего такого, что бы смутило, навело на мысли всё искажено. Крашенная штукатурка, плитка на полу, беленый потолок. Все, конечно, заброшено, в паутине, но так было во всем городе. Подняться пришлось на десяток маршей, пока на одной из площадок он не вышел к стенке-порталу. Он снова стоял перед нарушением законов природы, когда ты уже не идешь от одной точки до другой, а несется через искривленное пространство. «Кривое не может быть хорошим», говорил его наставник доктор Айвасс. «Универсум извне полон демонов, которые похитят твою душу». Он заглянул туда – там был коридор, обшарпанный и пыльный. Особого выбора не было, и он пошел, но уже через пару шагов наткнулся на дверь. Он мог пройти мимо, но оттуда была слышна музыка. Он никогда ее не любил, предпочитая тишину. Но звук означал, что там кто есть, кто подскажет где живет Берг. Степан постучал, прошло несколько долгих секунд прежде, чем ему открыли. Это был не человек, даже не млекопитающее. Оно было выше его на метр, в жёстком коричневом хитине, с полуметровыми усами на треугольной голове, но самым странным было, что открывший был одет в спортивный костюм. Широкие серые штаны и белая футболка, явно из одной коллекции были скроены по фигуре. За его спиной гремели колонки и открывался вид на спортзал, где с полдюжины подобных вышедшему тренировались, используя вместо штанг и гантелей строительную технику: бензопилы, молоты, шлиф-машинки и прочее, брошенное после строительства. - Чего тебе? – спросил он Степан. - Вы… - он замялся, рассматривая спросившего. - Я…? - он сложил tarsus на груди. - Вы… - Кто я? - в глазах появился блеск. - Вы же таракан? - У тебя с этим какие-то проблемы, пирожок - он протянул руку, увенчанную острыми когтями и поднял его за грудки. - Майки, прекрати, - на его плечо легла когтистая лапа и Степана опустили на пол. - Привет. Ты кто? - Майки ушел, уступив место. Другой выглядел дружелюбнее, но также не обычно: облик дополняли черные короткостриженные, по бокам, волосы, на затылке стянутые в пучок, тонкие круглые очки, на левом femur - гравировка. - Ищу кое-кого, но не знаю куда идти. - И почему мы должные тебе помочь? – во взгляде была та же не приязнь. Степан смотрел на создание перед ним и понял, что перед ним женщина, Решение возникло, само собой. Он снял перчатку, обнажая деревянный протез. Облокотившись на дверной косяк, он дотронулся до свисающей связки бус. - Нам нужно помогать друг-другу когда мир вокруг так жесток. - Мужик, даже не пытайся, - она убрала его пальцы, - кого ты хочешь найти? - Аркадий Берг. Она громко выдохнула. - Его не видели пару лет. - Но остался его дом. Как почитатель его таланта, желаю отдать дань уважения. - Гладко стелешь, но кто ты? Может вор, предлагаешь курсы роста или пришел уничтожить нас? - Сейчас непростое время, нам все надо держаться заодно, - он посмотрел, туда где за ней качались насекомые. - Ладно, - она еще раз вдохнула, - выведу и покажу куда идти, но, если, что тебя скрутят сразу. Степан не мешкая пошел следом в зал. Он не отличалось от обычной земной качалки, с ее амбре, музыкой, стуком тренажеров и плакатами с бодибилдерами. Всего этого тут было в избытке, только качали железо здесь разные насекомые. Огромная пчела поднимала штангу, рядом сгибал ноги Майки, одновременно болтая с богомолом. На брусьях висел паук, а пара бабочек занимались рядом, подогнув крылья. Среди фотографий на стене было выставлено фото Майки, оно было сделано на каком-то стадионе. Он стоял на пьедестале, с тремя другими тараканами, опустив голову и подняв руку в черной перчатке со сжатым кулаком. Из колонок кто-то пел: «И последний выживший/Крадется в ночи к своей добыче». Тар вела его дальше, к новому коридору, в конце которого был следующий портал. «А теперь приготовься, пирожок!», сказала она. «К чему, и что почему пирожок?», - ответил он. «Потому, вы мясные внутри», - Тар отошла и толкнула Степана вперед. 4 В обыденной жизни людей не баловала погода. Серые облака нависали над Глиницком почти каждый день. Когда не шел кислотный дождь, дул ветер, открывавший красноватый от пыли небосклон. Как-то раз Теодор попал в художественную галерею. Пока его жена, София, ходила рассматривая картины, он остановился напротив одного из полотен - на нем был изображено поле и небосвод. Чувственное изображение природы поразило Теодора, он увидел то, что потеряли люди столетия назад: небо, трава и деревья сгинувшие в прошлом. "Винсент Ван Гог" почитал он имя автора, но оно ничего не говорило ему. Он сидел и смотрел, пока София изучала другие работы. Пройдя через ворота, Теодор вновь пережил те эмоции, как тогда, глядя на запечатленный в масле пейзаж. Только сейчас все было настоящим: светило солнце и никаких туч, зелень деревьев и ароматы, которые он не мог знать, но которые эхом прошлись по его памя… «А ну отойди,» - Теодора грубо подвинули в сторону. Обернувшись он уперся в спину сатира, уходящего от него. Тот был в брюках, наушниках, а копыта были окантованы зеленой полосой. Теодор понял, что вышел в центр города. Он ни разу не походил на Глиницк, тут было чисто, здания были покрыты аккуратной плиткой или окрашены в яркие цвета. Реклама зазывала в гастроном "Настя", обувной магазин через дорогу, и жилой дом. Кто снова задел его - барсук в шляпе, с ведром и удочкой. Он сел рядом и к своему удивлению ощутил запах дорого парфюма. Подобный он встречал давно, похожим пользовалась его мать, рассказывая, что для него использовали натуральную амбру. Но сейчас, в его мире, уже не было китов. Женщина-горгона глянула на Теодора через очки в тонкой оправе, на которых были нарисованы глаза. У нее был стильный макияж, одета в рыжую футболку с принтом и, если бы не несколько десятков змей вместо волос, он бы принял ее за жителя богемного квартала. Шипящие создания были тоже украшены, платком, татуировкой, кто-то в крошечных окулярах. - Нравятся? - спросила она, - хочешь погладить? - Думаю, я посмотрю со стороны. - Да ты не бойся. - С чего вы взяли…это. - Людей сразу, видно. Глядите глазами, по пятаку. - Как? Как вы появились тут? – Теодор все больше ужасался случившемуся. - Нас позвали сюда. - Кто это был? Берг? Аркадий Берг? – шипящие змеи удерживали его, от того, чтобы схватить ее за розовую блузку и вытрясти ответы. - Может, это было…дай подумать, уже как лет десять назад. - Невероятно. Кто здесь живет? - Да все, наверное. Знаю минотавров, гарпий, ламий. - То есть тут собрались все чудовища. - Выбирай выражения. Это ваша больная фантазия имаджинировала нас монстрами, сковали своими мифами, заставляя все это делать, - Горгона посмотрела на него сквозь очки, шипение стало громче, - тут мы можем быть свободны. - Это место не ваше! – возразил Теодор, несмотря на ее воинство, - у вас даже нет договора на аренду. - А Земля, принадлежит вам? Вы договорились с растениями, чтобы они давали кислород, с деревьями, с океанами, животными? Теодор шумно выдохнул, «Вы хуже, чем моя третья жена», - произнес он, потупив взгляд. Перед ними встал автобус - красный, два этажа. За рулем была вроде бы обычная женщина. «Если ищешь Берга, загляни в мэрию», - соседка, забыв про спор, махнула приглашая идти за ней. Он прошел следом, вглядываясь в пассажиров. Если пару из них он узнал, то прочие – пепельная кожа, шестиглазые лица или вообще нечто, не имеющее ничего общего с человеческой анатомией, остались для него загадкой. Кем они были, задумался Теодор, чье воображение создало их. Древние люди, видевшие в огнях во тьме, нечто выше их понимания или шарлатаны, чье желание поживится на страхах других реализовалось во плоти? «Вы нормальный человек?», - спросил Теодор, разглядывая водителя пока расплачивался. Позади него раздался неодобрительный гул и, обернувшись, он увидел, как все смотрят на него. «Простите, я тут первый раз» сказал он и сел в кресло. - Мой психолог говорит, что я в порядке, - ответила она, крутя баранку. - А еще расскажи, как мужиков уводишь, - позади них посмотрела старуха. - Твой муж сам ко мне пришел! – она повернула, голову, но плечи ни шелохнулись. - Ещё скажи, что он сам решил тебя поцеловать! - Да! Потому что ты видишь в нем только туловище! - Это ты - только тело! Они продолжали спорить, когда на дорогу вышел пешеход. «Стой», - Теодор схватился за руль, а водительница нажала на тормоз, и они остановились перед незнакомым мужчиной. «Поднимись наверх», - прошептал чей-то голос из ниоткуда ему на ухо, «Это Мидаколит». Вошедший осматривался, его ноздри расширялись, он принюхался, а потом он развернулся в их сторону, двигаясь будто был марионеткой на невидимых нитях. Теодор поднялся на второй этаж, когда автобус остановился, чтобы пустить нового пассажира. Наверху он прошел в конец салона, где сел в свободное кресло. По его спине что-то скользнуло, и он обнаружил на плече кота, черно-серого, в рыжих пятнах. «Наклонись», - сказал он и сел на шею, когда Теодор выполнил его команду. Мидаколит (Теодор так и не понял было ли это личное имя или вид) не спеша пошел наверх. Теодор, чуть подняв глаза, взглянув в его белое, в гриме, лицо, опущенные веки и тонкие губы. «Он ориентируется на нюх, сразу видно, что выследил тебя», - продолжил шептать его неожиданный союзник. Склоненная голова не помогла укрыться, и он был замечен. «Человек», - прошипел его искатель, не открывая рта и указывая пальцем. Его попутчики смотрели на него, кто-то подбадривал, «Давай, наваляй ему,» - другие просили остановиться. Двое снимали происходящее на телефоны. Облик человека оказался иллюзией. Кожа начал отслаиваться, от подбородка ко лбу, узкими полосами, которые закручивались в букли на макушке. Под ним были вертикальные складки оранжево-красного цвета, что придавало существу сходство с грибом. У него не было рта, но он кричал. «Вы уничтожили мой мир», - он шел к Теодору, продолжая указывать на него. «Кинь меня в него», - прошипел черно-серый. «Что?», - переспросил Теодор, решив, что ослышался. «Моя супер-способность - неудачи, кидай уже» Теодор взял его, почувствовав сквозь мех крепкие мускулы, и на секунду замешкавшись, метнул. Окружающие охнули, глядя как летит черный меховой комок. Он вытянул лапы и вцепился когтями в незнакомца, так, что тот затрясся, пытаясь его стряхнуть. В этот момент Теодор увидел, что они приближаются к раме, закрепленной под потолком. Это была окрашенная в сигнальную желто-черную полоску труба, проложенная по периметру портала. Мидаколит не заметил ее, и она ударила его по затылку, а таинственный друг прыгнул обратно на плечо Теодора. "Подними руки и хватайся", - скомандовал он. Старик не стал спорить. За рамой шли перевернутый мосток, переплетение коробов, решетки и вентиляторы. Он успел схватить ограду, автобус задел его задним бортом и поехал дальше. Он сразу ощутил весь свой вес и возраст на кончиках пальцев. Он постепенно соскальзывал, а внизу, метрах в трех был асфальт. «Сделай что-нибудь», - прокричал он коту, ходящему вниз мордой. «Одна минута, май френд», - ответил тот, шурудя лапами, пока не открылась крышка, открывая небольшой проход через измерения. «Отпускай пальцы», - услышал он, когда они разжались и он полетел вверх. 5 Пройдя через тренажерный зал, Степан думал, что готов к новому. Когда Тар распахнула двери, он вышел на широкую улицу, подобной которой не видел. Казалось это был взрыв красок. Стены домов, тротуары, небо, тут были все возможные цвета. Сверху, через портал, светило солнце – желтая бурлящая масса занимало всю его поверхность. По тротуарам ходили невообразимые создания, некоторых из которых он узнал по книгам мифов, другие остались для него загадкой. Жизнь бурлила, тут был настоящий город, каким никогда не был Глиницк. За одной из витрин стоял старинный телевизор. На стекле была наклеена реклама: «голосуй за Полиника». Он усмехнулся, глядя на это, пока по экрану шло шоу, где бородатые мужчины что-то обсуждали. Звука не было, но по их мимике он видел, что что кричат. Степан пошел дальше. Первоначальный страх уходил, сменяясь отрицанием. Это место пусть и походило на землю, было порождено наукой, что заведомо бросало на него тень. Гипердом, - подумал он, - должен быть разрушен. Эти существа, мерзкие по своей природе, не могут быть живыми и реальными, они иллюзия. Мимо кто-то прошел, коснувшись своей шерстью, отчего по телу словно пробежал разряд тока. Почувствовав голод, он перешел дорогу, к вывеске: пирожки от Лавет. Оттуда пахло свежей выпечкой, печеным мясом, пивом. Рядом посетители, курили, ждали своей очереди. Протиснувшись, он вошел внутрь. — Теодор ударился о что-то твердое. От боли он замер, под веками вспыхнули огни, а во рту появился металлический привкус. У него не было сил подниматься и продолжил лежать. Через какое-то время он ощутил, как что-то влажное касается его кожи, открыл глаза – на нем сидел знакомый кот и облизывающего его лицо. - Оставь меня, я умираю, - прошептал старик. - Как и все люди. Так, что камон, камон старый. У нас много дел. Он не двигался, пока в его ноздри не ударил запах прокисших помоев. Осмотревшись, понял, что валялся кучу мусора, а над ним - портал. Выше была надпись: Лондовико-стрит. Встав, он осторожно заглянул туда и увидел мосток и улицу под ним. «Гоу, мен, гоу», - скомандовал кот, который уже ушел вперёд. Теодор поспешил за ним. Лаврин поднялся. С соседней стены на него смотрели объявления. Местный театр «Точка.dog» и труппа Пелаквина звала на свои пьесы: Шизоверсум, Схизм-О-Рама, Расколотый мир. С соседнего приглашения их звала на свой вечер поэтесса Лидии. - Как тебя зовут? – спросил он, идя следом. - Можешь звать меня Вирл. - Кто придумал тебя? - Никто, я сам свой. За углом разместился богемный квартал, эклектичный по своей архитектуре: готические шпили соседствовали со сферами и параллелограммами на тонких стойках. В этой мешанине, Вирл довольно легко нашел нужный дом, оказавший местной достопримечтальностью. Жилье Берга был кубом из грубого бетона, на котором сохранились квадратные швы от опалубки, размером в пару метров. Он стоял просто на голой земле, но окруженный деревьями. Местные устроили тут, что-то вроде места памяти, куда приносили разные вещи. Вдоль стен лежали мягкие игрушки, аудиокасеты, виниловые диски, разные фигурки – в некоторых из них, Лаврин узнал персонажей старых фильмов. Дверь была не заперта, и они вошли. У Теодора даже не удивился этому, он уже знал, что ждать. Зала изнутри была в несколько раз больше чем снаружи, ее делили десяток перегородок, а по периметру шел открытый проход. Теодор остановился и прислушался к ощущениям - дом не выглядел обжитым. Скорее напомнил брошенные недострои и заброшенные цеха, с их особой атмосферой пустоты и отсутствием уюта. «Берг», - крикнул он и голос эхом разнесся по помещению. «Не шуми, мало ли кто тут», сказал кот. «Кто-же?», - спросил Лаврин и зашёл за первую стенку. Это оказалась кухня. Темно-серый залавок, шкафы, плита, стол. Двести тысяч, половина сразу - столько стоило полное в мебельном. И все же он был впечатлен - снаружи, между стенками, было не больше метра, а внутри места было как в средней квартире. Он провел пальцем по дереву - оно был в давней пыли, если только перед его приходом какой-нибудь вампир не развеялся в прах. Из коридора раздался шум. «Кот», - подумал Теодор и вышел. Тут его не было, и он вошел в следующую комнату. Это была гостиная. Диван, столик, телевизор, игровая консоль, ни никого следа Берга или неудачливого попутчика, свет - выключен. Теодор хотел было уйти, как темнота зашевелилась и на него выскочила черная фигура в белой маске, с искаженным ртом. С ножом на перевес она набросилась на него, воткнула нож, потом ещё раз и еще, рубашка окрасилась красным. Замерев после удара, он ждал боли и смерти, но сердце продолжало биться, а грудь дышать. Потом он почувствовал знакомый запах, дотронулся до крови - она была густой и липкой, а сунув палец в рот, обнаружил что ещё и острой. Несостоявшийся убийца засмеялся. - Томатный соус? - спросил Теодор начиная вставать и ощупывать себя. - Доктор Пеппер, чувак. Тебе понравилось? - нападавший скинула балахон, и оказалсь двумя червями с ногами и руками, которые стояли на плечах друг друга. - Анафемы, - взревел он - Это же просто пранк, чуввак, - они держали сотовые, на которые все записывали. - Я вам покажу пранк, - он схватил какую-то палку и стал бить их. Верхний спрыгну. - Стой, мужик, остановись, - второй подскочил к нему, закрывая собрата - Кто вы черт возьми? - Мы Билли и Рубин, снимаем тут пранки. - Это чужой дом. - Берга нет уже давно, и кто-нибудь заходит, посмотреть его хату - они как паломники. - Чтоб вас всех. Он развернулся, на полу валялся нож - подняв его он увидел, как лезвие прячется в ручку. Отбросив его, он вернулся в проход, где его ожидал кот. «Если закончил, тебе надо это увидеть», - сказал он и исчез за следующей стенкой. Тут был кабинет, тоже слабо освещенный и холодный. На столе светила синим лампа, от которой почти не было толку. Над ним висел портрет женщины - той же, что и в заброшенной башне. Лаврин прошел дальше и увидел лежащие кучей кости, среди которых была пара черепов и остатки истлевшей одежды. - Мои друзья, что с вами сталось? - произнес Теодор, потрогав носком ботинка останки, словно желая удостоверится в их реальности. - Мир разочаровывает, май френд, - прошептал голос где-то за спиной. Он обернулся, но кота не было, только тень на ультрамариновом фоне расползлась по стене. Она состояла из движущихся щупалец, но он не видел того, кто ее отбрасывал. - Что это значит? - Ты уже догадался, я чувствую это по химическим реакциям, происходящим в твоем мозгу. - Зачем ты убил их? - он смотрел как тени щупалец танцуют на обоях, но не мог обнаружить их источник. - Я из другого мира. Это был долгий джонт, а Земля только остановка на моем пути, нужно было питаться. - Значит мы для вас просто еда? - Не все, только вы, богатые, не отравленные экологией и стрессом каждодневной борьбы за выживание, покупающие еду без тяжелых металлов. - Ты убил моих друзей! - Я не нашел в них ни капли подобного, только алчность, ненависть и скудоумие. - А Берг? Он тоже мертв? - Я не застал его. Но это уже не важно. Лаврин увидел, что синий свет был от подвески кота – оно лежало на столе, а простой фонарик светил сквозь него. Тень завибрировала, это передалось на окружение, предметы начали подпрыгивать на своих местах, картина закачалась. Среди пучка щупалец загорелись белые точки глаз. Два, три, пять… 6 Степан прислушался. Сначала все сливалось в неразделимый поток слов, потом он уловил Теодора и чей-то шипящий, тихий голос. Он снял перчатку, дерево гудело, наполняясь энергией. Сейчас он хотел одного - мести за свое унижение. Он вошел в помещение — Тени разрастались, переходя на соседние стены, сотня глаз из них смотрела на человека. Одно из щупалец коснулось портьеры, откуда раздался кашель и черви-пранкеры вывалились на пол. Билли и Рубин встали, но от контакта их трясло, один из них задел стол, упал на него и свернул фонарь. В комнате стало темно. Теодор запнулся, упал и пополз на ощупь в сторону. Рядом что-то засветилось - один из червей включил телефон. Теодор пополз было к нему, но сбоку сверкнули что-то синее - это был камень. Лаврин полез вперед чтобы подобрать его, но животное, уже приняв обычную форму, вцепилось когтями в кисть не давая подобрать украшение. Второй червь направил свой телефон в пушистую морду: «Улыбнись» и сфотографировал со вспышкой. Тот на секунду закрыл глаза от яркого света и ослабил хватку. Теодор хватило этого, чтобы схватить камень, а другой рукой кошачью шею. «Кто ты без своего него?» - спросил Теодор. «Я вечно жующий султан демонов, я ядерный хаос», - прохрипел Вирл. Теодор не успел ответить, как что-то метнулось к нему, и он получил удар в бок. Над ним навис Степан, его деревянные пальцы были в сжаты в кулак, глаза распахнуты и горели яростью. Кот выскользнул из его хватки и залез на плечо культиста. Лаврин поднялся и посмотрел на них. «Дарлимастор», - прошипело нечто, но было уже поздно, украшение полетело на пол. От удара о бетон от него отлетел кусок, а потом нога Теодора опустилась на него. Степан налетел на старика, нанося удар за ударом, но кот схватился передними лапками за волосы и потянул его назад. «Поздно, мой рьяный новый друг, без камня у меня нет сил», - сказал он, глядя как черви их снимают их на телефон. «Не сейчас, мы выберем самый лучший момент», - продолжил кот. Степан взглянул на них с яростью, плюнул и отошёл, а потом побежал, скрывшись за поворотом. — Теодор, Билли и Рубин, сидели в приемной. Полиция, состоявшая из пары циклопов и андройда, выслушав историю направила их к Полинику, в мэрию. - Почему вы помогли мне? - Тут не любят людей, но мы против убийств, - сказал один из них. - Кот был порождением чьего-то сумрачного разума, тут таким не место. Дверь открылась и их позвали. Теодор рассказал, что с ними случилось. Полиник слушал их не прерывая, а секретарь все это время стояла у шкафа, что-то рассматривая. - Это все крайне необычно, - сказал он, когда Лаврин закончил. - Наоборот, - неожиданно прервала его женщина. - Мама, прошу не вмешивайся. - Ты как отец, никогда не слышишь меня. И где он теперь? Хочешь так же? - С Антигоной, погруженный в работу. - А ты готов убить себя и брата. Прекращай и дай ему документы. - Что? - Теодор совсем перестал понимать, что происходит. - Да…, - мэр замялся, потом протянул ему папку, - мы, жители гипердома хотим его выкупить. - Это не я решаю, но передам вашу просьбу нашей администрации. - Благодарю. А ваши недруги…мы их найдем. Все было закончено, но он не решался уйти. Лаврин смотрел на Полоника и его мать, пока у него зрел вопрос. - Вы знаете, где Берг? – наконец спросил он - Мы давно его не видели, - сказал Полоник, но тут же женщина подошла к ним и сев на стол, бросив взгляд на Теодора. - Вы задаете не тот вопрос. Аркадий находится не где, а когда. - Что?!, - оба мужчины посмотрели на нее. - Если бы вы смотрели чуть дальше своего носа… - Иокаста! - вскричал Полиник. Вместо ответа она показала им книгу, которую листала. Это был альбом с газетными вырезками, тонкий палец указал на одну из них: «Известный ученый попал в катастрофу», дальше там писалось что-то про смерть жены, травмы Берга. - Я говорила с ним перед тем как он ушел. Он думал, что геометрия может нарушить ход времени и вернет его в прошлое. - Вы подсказали ему эту идею? - Он мучился после случившегося, я хотела помочь. - У него вышло? Он сделал это? - Я не в курсе, - Иокаста встала, - Он вернулся в свой дом и с тех пор я его не встречала. Теодор громко выдохнул воздух, взяв папку, вышел. По пути в свои апартаменты нем что-то зрело, что он не мог понять. Лишь добравшись до дома, лёжа ночью в кровати он осознал, что именно. 6 Они шли по закоулкам гипердома. Степан скрывал не проходящее удивление. Он оглядывался на дома, на существ вокруг. Все это время кот сидел за пазухой, пока они не ушли с главной дороги. - Теперь мы повязаны, - прошипел Вирл. - Это зависит от твоих планов, - ответил Степан. - Ты жаждешь видеть этот мир в огне. Я могу помочь - Я уже не уверен, что хочу. Я шел сюда, чтобы уничтожить это место и его создателя, но сейчас… - Поздравляю. Ты увидел весь спектр возможностей, расширил сознание. - А что хочешь ты? И как я могу доверять тебе? - Даже без моего камня, я еще могу вытряхнуть тебя из кожи и бежать в ней. - Почему тогда не убил Лаврина? - Ооо, нет, я хочу съесть его! - Ты умеешь располагать к себе. - Не дрейфь. Нас будут искать, и нам надо держаться вместе. - Тогда, что будем делать? - Для начала разыщем Берга, когда-бы он не был. - Когда-бы? - Берг нашел способ выскользнуть из ловушки пространства-времени, и я желаю знать, как. - Как мы буде искать его? - Найдем место потише и подумаем. Они остановились. Вирл принюхался, потом побежал в подворотню. Там он принялся копаться в углу, издавая скрежет, от которого болели уши. Степан помог ему, убрав кусок стального настила, оставшийся со времён стройки. За ним оказалась узкая щель – через которую он видел дождь, серое небо и листы борщевика. Проем был шириной в пару ладоней. «Двигай, если не хочешь остаться тут надолго», - кот ухмыльнулся и скользнул туда. «Что б тебя», - Степан чертыхнулся и полез следом. 7 Теодор стоял в доме Аркадия. Он без проблем дошел сюда. Город-дом во второй раз был дружелюбнее, мифические создания шли мимо него, не обращая внимания. Он поселился в спальне Берга, потом осмотрел за пару дней другие комнаты, прекрасно понимая, что ему нужна последняя перегородка. Чем ближе он к ней подходил, тем сильнее на него давило внутри сознания. Теодор боялся сделать шаг, который бы вывел его из привычной жизни старика, пустил бы его по дороге, которая неизвестно ге окончится. К нему приходила Иокаста, рассказала о новостях (Степан и Вирл пропали, Этеокл и Полоник встретились на дебатах и устроили драку, что ей как матери было не выносимо). Потом он оставался один, днями не выходя наружу, ни с кем не видясь. Перед его внутренним взглядом лежал фотоальбом его памяти. В нем были образы оставленных жен, любовниц, брошенных дети, взятки, ошибки, злоупотребления. Наконец он дошел до первой страницы. Там было лицо молодого мужчины, похожего на Лаврина, который стоял рядом, положив руку на плечо. Он так не узнал, что стало его братом, которого увезли ночью, после записки Теодора. Он вытер слезы с лица, встал и пошел к последней перегородке. За ней был мрак, чуть разбавленный светом снаружи, но раз Берг был уверен, то, что ему нечего бояться и Теодор шагнул в темноту. Обсудить на форуме