Ночь выдалась темная. Коридор к дортуарам освещала только газовая лампа, да и та была прикручена так, что еле светила.

Два силуэта бесшумно прокрались к двери в спальню четвертого класса. Две пары рук легли на старое дерево. Чуть более высокая девушка приподнялась на носочках, пытаясь заглянуть в витраж в верхней части двери. Ее спутница приложила ухо к щели у стены.

Тихо.

Девушки отпрянули от двери, переглянулись и кивнули друг другу.

– Давай ты.

– Нет, ты, Клара.

– Я не полезу, я высоты боюсь, – прошипела она в ответ.

– А я толстая, ты меня не удержишь.

Клара скептически окинула взглядом худую подругу, про которую учитель естественной истории неоднократно говорил, что от скелета Элеонора отличается только способностью двигаться и говорить. Кажется, сегодня кто-то опять считает, что недостаточно утянулся в корсете.

– Я за стулом, – буркнула Клара.

Элеонора осталась стоять у двери в дортуар. Ноги в одних тонких чулках мерзли, но Клара сказала, что в туфлях они топают, как солдаты на плацу. Обувь пришлось оставить у лестницы.

Клара принесла стул, проверила, что он устойчивый и жестом пригласила Элеонору залезть.

Теперь Элеонора могла заглянуть в дортуар. При слабом свете лампадки через пыльное стекло девочки ее не разглядят, даже если кто-то повернется к двери.

Тридцать девочек еще не ложились. Сидели на кроватях, поджав ноги, перешептывались о личном. Ариша плела Шурочке косички. Вероника, заняв место под лампадкой, повторяла завтрашний урок по книжке. Такая характерная поза: зажав уши руками, оттопырив локти, покачивалась, затверживая параграф. Тася чинит карандаши. Новенькая Даша вместе с кудрявой Аней и толстощекой Полиной поделили плюшку и доедают ее, запивая из одной кружки.

Элеонора слезла со стула.

– Они ее приняли, все хорошо.

 

*

Даша чувствовала себя неуютно в новом институте. Здесь все было казенное и чужое. Другое дело пансионат, в котором она училась до этого. Жалко, что туда она уже не вернется. И даже нельзя толком ничего рассказать новым подружкам. А они ее хорошо приняли. В колючих тонких чулках и грубой ночной рубашке Даша сидела между Аней и Полиной и согревалась их теплом. Полина рассказывала про учителей, кто добрый и все разрешает, кто – злюка. И что уроки у батюшки можно не учить, потому что он все равно прощает. И что по выходным кормят лучше. И что и без звания парфетки прожить можно. И что сторожа можно попросить купить сладостей… Аня подсмеивалась и загибала пальцы, подсчитывая, сколько раз Полина скажет про еду. Даша не удержалась и спросила. Аня ответила, что Полина годится только для исследования питания человека. Девочки вокруг засмеялись. “Я подумала, что вы дружите,” – растерялась Даша. Вокруг засмеялись громче.

– Не беспокойся, это нормально, она все и всех исследует, – благодушно успокоила Полина. - Ариша у нас рукодельница, Маша – главная парфетка, а Аня – главный профессор.

Аня ткнула кулачком в бок Полине. Завязалась шуточная потасовка.

– Медамочки, не шумите, вдруг кому из классных дам не спится!

Аня, смеясь, откинулась на подушки:

– Статистика на нашей стороне, до нашего глухого угла ни одна классная дама не побредет по своей воле. А если и побредет, то мы с вами уже проверяли, что через закрытую дверь их топот слышно!

 

*

Когда живешь бок о бок с человеком, привыкаешь к его странностям… Элеонора уже давно смирилась, что Клара стремится поменяться дежурством под полнолуние. Клара смущенно опускала глаза и шептала что-то про цикл. Элеонора вне очереди шла проверять их подопечных: легли ли, здоровы ли, не понесло ли девчонок искать привидение в музыкальном классе или молиться перед особенно жестокой контрольной по французскому языку.

Элеонора даже немного жалела Клару, что романтичной лунной ночью та отлеживается в обнимку с грелкой. Свет такой приятный, яркий. И кажется, что старое здание института становится сказочным хрустальным замком. А еще можно гулять по лунному лучу. И Клара так любит баллады и элегии про фейри и рыцарей.

Девочки в очередной раз притворялись спящими, когда, процокав каблуками, Элеонора вошла в дортуар. Тридцать синхронно сопящих детей. Лежат вытянувшись, руки на одеялах. Почти как солдаты на параде, – так Клара о них говорит обычно. Элеонора осматривается. Все хорошо. Сейчас она уйдет и дети тут же проснутся, потому что ни одна здоровая юная душа не может спать, когда за день случилось столько всего… Элеонора остановилась, почувствовав, что что-то не так. Ну да, Даша нарушила строй, с головой завернулась в одеяло. Элеонора подошла к ней, проверить, как девочка себя чувствует. Позвала, положила руку на одеяло, предложила отвести в лазарет.

Даша неразборчиво пробормотала, что устала, а свет заснуть мешает. Элеонора решила, что лучше не беспокоить девочку, а если что-то случится, то уж за ними с Кларой прибегут.

 

*

До рождества оставалось несколько дней, кого-то из девочек уже забрали на праздники домой, оставшиеся лениво повторяли давно выученные уроки или рукодельничали в классе. Элеонора читала новый модный английский роман. Обязательно с прекрасным незнакомцем, таинственным замком, древними легендами. И главной героиней – сиротой с детства, воспитанницей суровых дяди и тети. Клара еще летом всучила напарнице книжку, взяла самые страшные клятвы, что та прочитает до рождества. Потому что как же можно так долго тянуть, если история захватывает с первых страниц. Клара, кажется, даже подвывала от восторга. Элеонора взяла книжку и теперь смущалась, когда Клара в очередной раз спрашивала, понравилось ли, что именно понравилось, и насколько восхитителен главный герой.

Элеонора отмалчивалась и стойко пыталась читать.

Прекрасный и таинственный главный герой, который должен был покорить сердце не только героини, но и всех читательниц, снова победил на дуэли и скрылся, картинно взмахнув плащом чернее, чем ночь. Элеонора зевнула. Сейчас она уснет, если попытается осилить еще страницу. Ну что там дальше? Новая победоносная война? На суше и на море… Лучшие лошади, красивейшие женщины. Но он вернется к той одной единственной – узнице замка злобного дядюшки. Потом кто-то должен оказаться чьим-то там сыном. Или внезапно законным правителем вместо слабого короля. И вместо пафосного претендента на престол, предка которого свергли пару сотен лет назад…

Элеонора тяжело вздохнула и опустила голову на руки. Клара ведь не отвяжется… Слова плясали перед глазами, строчки сливались. Элеонора пыталась сосредоточиться на книжке…

Всегда внимательная классная дама, страдая над модной, но не подходящей ей книжкой, не заметила, как перешептывались воспитанницы.

 

*

Началось очередное брожение умов еще накануне. Полина пообещала, что если ей отдадут хотя бы пять печений, она расскажет интересное. Аня заметно переживала, что Полине не поверят и едой не поделятся. Но нет. Любопытство пересилило. Полина пересчитала приношения, осталась довольна и страшным шепотом поведала, как в святки гадают девушки в ее деревне. Ей нянька рассказывала, когда Полина маленькая была. И потом, когда уже Полинину сестренку нянчила, повторяла свои истории. Надо всего-то поймать в полотенце лунный луч. Только аккуратно, чтоб на него никакой тени не попало. И ловить надо обязательно в тишине. Зато потом полотенце с лучом надо положить под подушку. И тогда увидишь вещий сон.

Аня оглядела девочек. Гипотеза уже была сформулирована.

Аня присмотрелась к мадмуазель Элеоноре, обрадовалась, что та страдает над модным романом, даже плачет, жалея героев. Значит, можно незаметно провернуть задуманную часть исследования. Аня запустила по классу альбомный листок. На нем были записаны правила проведения гадания. Девочки должны были подписать, что обязуются не нарушать методику, а после должны рассказать Ане, вещий оказался сон или нет.

Даша замерла над листком.

– Давай же, – прошептала Аня, азартно сверкая глазами.

Даша закусила губу и поставила подпись. Может быть, повезет и луны не будет…

 

*

Аня сурово проверила, как каждая из одноклассниц выучила, что должна сделать. Ни один экзаменатор не был так же придирчив, как спланировавшая исследование Аня.

Полина пару раз сбилась, Аня ругалась названиями костей по-латыни. Когда очередь дошла до Даши, она чуть слышно прошептала, что помнит, что ей нужно подняться на второй этаж и вместе с Полиной, Вероникой, Алиной и Варей, разложить полотенце там, где луна проникает через окошко. И обязательно смотреть, чтоб никакая тень не попала на него. Только холодный лунный свет. После этого надлежало аккуратно сложить полотенце. И чтоб никаких теней. Ни-ни.

Даша готова была молиться, чтоб луна не вышла, чтоб их в кои-то веки заперли в дортуаре, чтоб случились пожар и наводнение одновременно, лишь бы не участвовать в эксперименте.

А отказать Ане она не могла. Листок подписали все девочки. Аня потом долго делила их на группы и придумывала, кого к какому окну отправить.

Скудный ужин девочки почти не тронули. Весь класс переживал, что ночью ради эксперимента придутся нарушить институтские правила. Даше казалось уже, что лучше умереть. Но она вместе со всеми вернулась в дортуар.

– Что куксишься, никак в парфетки хотела заделаться, – приобняла ее Полина.

Даша только пожала плечами. Объяснять долго, да и не поверит никто. Пока не увидит.

Девочки переоделись в ночные рубашки, легли в кровати и притворились спящими. Вошла классная дама. Сквозь ресницы девочки подсматривали, как Элеонора прошла между кроватями, поправила одеяло Ане, потом пригасила свет в лампе и тихо удалилась. Все привыкли, что иногда Элеонора подменяет Клару, хоть и знали, что французская классная дама строже немки.

Выждали несколько минут. Потом Аня села в кровати, обозвала всех сонями и потребовала приступать к выполнению эксперимента.

Даша с замирающим дыханием нащупала ногами тапочки и накинула на плечи платок. Полотенце ей в руки сунула Аня. Дорога из дортуара в рекреацию на втором этаже показалась дорогой к месту казни. Один раз Даша почти собралась свернуть в одну из классных комнат и даже попыталась толкнуть дверь, но как в дурном сне, дверь не поддалась. Девочка поплелась дальше за одноклассницами. Она слышала их возбужденное дыхание, чувствовала, как им любопытно, видела, что они весело переглядываются. Даша неосознанно вытирала взмокшие ладошки о полотенце, предназначенное для гадания.

Рама в высоком окне делила лунный свет на прямоугольники, как раз по пять в каждом ряду. Каждой девочке Аня назначила свой кусочек лунного света, чтоб избежать случайных теней на полотенцах для гадания.

Даша подошла последней. И застыла в нерешительности. Чтоб разложить полотенце ей придется и самой попасть под лунный свет. Полина, Вероника, Алина и Варя смотрели на нее. Даша вздохнула и положила полотенце на предназначенное место.

Сонную тишину института взорвал детский крик.

 

*

Элеонора только-только успела расчесать волосы перед сном, как услышала шум. “Наши,” – безнадежно подумала Элеонора, выскакивая в коридор.

Никто не подумал прибавить свет в газовых лампах. Кто-то куда-то бежал. Белыми неясными тенями мелькали девочки, чужая классная дама кого-то уже поймала и вцепившись в детские запястья, вела добычу в дортуар.

Как назло Клара сегодня приболела, поэтому Элеоноре пришлось одной собирать стайку своих подопечных.

Когда удалось собрать класс в дортуаре и пересчитать, Элеонора поняла, что не хватает Даши. Девочки беспокойно переглядывались. Классной даме казалось, что они что-то знают, но будут молчать. Элеонора сказала им ложиться спать. Объяснять, что натворили, они будут утром директрисе.

Стоило Элеоноре повернуться к двери, вошли Клара и Даша. Даша всхлипывала и куталась в Кларину рубашку. Девочки напряглись, но по-прежнему никто ничего не сказал. Элеоноре стало не по себе, потому что никогда еще в дортуаре четвертого класса не было так тихо. Но не было причин оставаться, и они с Кларой пошли к себе.

 

*

Стоило затихнуть шагам классных дам в коридоре, как девочки окружили Дашу. Всех интересовало, правду ли рассказали Алина и Варя. А так только в полнолуние? Или любой лунный свет превращает? А почему она их еще всех не съела? А шерсть настоящая?

– Еще потрогайте, настоящие ли зубы? – в круг к Даше вошла Аня. – И запомните, завтра у директрисы все говорим, что пошли гадать. Про меня можете рассказать, про Дашу нет.

В круг вошла Полина и обняла Дашу.

– Если она нас до сих пор не тронула, значит, и дальше не съест. А вот я съем того, кто проболтается.

Перед сном со всех девочек Аня собрала самые страшные клятвы, что никто не расскажет, что Даша оборотень, заодно впечатленные девочки пообещали Ане участвовать во всех ее следующих экспериментах.

 

*

Элеонора от души благодарила Клару за то, что та помогла найти Дашу. Клара молчала. Элеонора переживала, что завтра начальница спросит с них за ночной переполох. Клара молчала. Элеонора пожаловалась, что со всеми волнениями не уснет до утра. Клара улыбнулась и, открыв дверь в свою комнату, жестом пригласила войти.

Они сели за столик у окна. Лунный свет падал только на Элеонору, Клара оставалась в тени.

– Я совсем не понимаю, зачем их понесло ночью бродить по институту. И зачем они так орали. У нас эти полгода без происшествий прошли. Я даже обрадовалась…

– Все бы и прошло без происшествий, если бы наши девочки не утянули за собой Дашу.

Голос Клары был чуть ниже, чем обычно.

– А чем Даша-то от остальных отличается. Всех понесло хулиганить – и ее взяли.

– Чем отличается… – Клара усмехнулась, – Если бы ее опекун удосужился предупредить…

Клара встала, скинула халат и, прежде чем Элеонора успела возмутиться, подставила руки под лунный луч.

Элеонора вжалась в спинку стула. Перед ней стояла бурая лоснящаяся волчица.

– Орать будешь? – спросила волчица хриплым голосом.

– А надо?

– Правильно, не надо.

Волчица запрыгнула на кровать.

– Теперь с четверть часа так сидеть. Луна эта мерзкая… Девчонку жалко, она тут только прижилась. Ну я ей успела сказать, чтоб Ане предложила ее поисследовать, наша маленькая профессорша ее в обиду не даст. А то опять бежать, переезжать, а Даша – детеныш робкий и безобидный.

– А мне ты зачем это рассказываешь?

– Любопытно стало, – волчица положила голову на передние лапы и сладко зевнула.

– Что любопытно?

– Ты ведь меня не выдашь?

Элеонора невольно улыбнулась. Уже три года они с Кларой работали вместе, сменяли друг друга день за днем, вместе воспитывали своих подопечных. И Элеонора не знала никого другого в институте, на кого могла бы положиться, как на Клару.

– Еще чего, с кем я тогда буду пасти наших непослушных девочек!

– Пасти – чудесное слово. Особенно сейчас. Хоть от тебя теперь скрываться не придется, а то каждое полнолуние ведь норовишь меня в лазарет отвести. А там не занавески, а одно название, я ж нашу медичку заикой сделаю.

Элеонора зевнула.

– Иди спать, набегалась сегодня. А книжку мою завтра дочитаешь. Я проверю.