Тянутся последние мгновения густой ночи.

Из-за бескрайнего горизонта медленно выкатывается круг рассветного Она.

Растворяясь в дымке, холодный свет неспешно озаряет туманный берег и начинает ползти вверх, лениво взбираясь на высокий мыс.

Покорив вершину, он подбирается к дремучему лесу, пытаясь пробиться в чащу сквозь бурелом, проникая в мельчайшие частицы голубого тумана. Стволы плавно окрашиваются синим, бордовым, зеленым, таинственно мерцают, обрамляются фиолетовой пеленой.

Вдруг, невероятно ускорившись, лучи Она устремляются вперед. Мигом преодолев огромное расстояние, пронзают иллюзорную, напоминающую профиль нахмурившегося старца прореху в плотной ткани крон; достигают лесной пещеры, ярко озарив поляну вокруг; вклиниваются в узкую горбатую расселину, проникнув сотней нитей в убежище монстра.

Громкий храп, доносящийся из-под земли, заглушает меланхоличное щебетание птиц.

Люди страшатся имени его. Лишь друзьям он позволяет называть себя Рио. Для всех остальных он — Риовисиданивтинонанчий. И жутко обижается, если кто-то произнесет неправильно.

Лучи света мягко касаются лица Риовисиданивтинонанчия, освещая грубые черты, впалые щеки, волосы с проседью, сбившиеся в колтуны и ставшие одним целым с длинной бородой.

Риовисиданивтинонанчий поморщился, будто вот-вот чихнет, а после распахнул глаза и широко улыбнулся. Мысленно приветствуя новый день, монстр смотрит в свет, а из света на него глядит Он, переливаясь в бездонных светло-серых глазах, тлеет угольком в рыжем рисунке радужки, подбадривая тело и дух, наполняет Риовисиданивтинонанчия своей энергией.

Рио потянулся, громко зевнул, выбрался из-под многочисленных одеял, встал с кровати, помочился в глиняный кувшин и спустился по отсыревшим каменным ступеням в купальню, оказавшись по грудь в воде. Монстр расправил широкие плечи, развел худощавые длинные руки в стороны, хрустнул шеей. Кожа его покрылась пупырышками и натянулась, подчеркивая литые мускулы. Он семь раз окунулся с головой, а после вылез, надел свой безразмерный, возможно, некогда белый, а сейчас коричнево-зеленоватый балахон, засучил рукава, отжал бороду, вытер о подол лицо, руки и уселся за свой письменный стол.

Риовисиданивтинонанчий приладил на переносицу чинено-перечиненные окуляры с квадратными толстыми стеклами, которые забавно увеличили и без того большие глаза, извлёк из шуфлядки перо, чернильницу и большую фальцованную тетрадь из разлинованного пергамента, а после поднес средний палец к свече, коснувшись фитиля.

Палец сперва почернел, потом побелел, став похожим на уголёк в костре, ноготь начал переливаться оранжевыми бликами. Свеча вспыхнула. Рио поспешно сунул палец в рот и скорчил смешную гримасу, высоко подняв одну бровь. Раздалось шипение, из ноздрей вышли густые струйки дыма.

Монстр установил тетрадь на подставку, пролистал, быстро пробегая глазами исписанные страницы, и задумчиво уставился на последнюю строчку, прикусив зубами погрызенное опахало пера, и просидел так ток пять, после чего, разбрызгивая содержимое, второпях помакал перо в чернильницу, стряхнул излишки на пол и принялся ловко выводить закорючки на древнегадодском.

Пучок света, льющегося из расселины, постепенно расширился, полностью озарив просторную пещеру.

Выход надежно закрыт громадным валуном.

Слева — журчит купальня, отражая блики Она; вода подсвечивает своды, покрытые острыми сталактитами.

Справа — длинный стол, уставленный кухонными принадлежностями и банками-склянками. Из центра столешницы торчит огромный поварской тесак. У стен множество бочонков, ящиков с припасами и несколько стульев.

Посередине — большая кровать на сене, усыпанная подушками и множеством одеял. Рядом со спальным местом книжный шкаф и стол, за которым трудится Риовисиданивтинонанчий. Вся мебель явно самодельная, наспех сколоченная из грубо обтесанных досок. Лишь письменный стол — изысканная работа профессионала: лакированное черное дерево, изящные шуфлядки с инкрустацией и оловянными ручками, ниши для свечей и письменных принадлежностей, большая регулируемая подставка для рукописей.

В центе пещеры — кострище из камня с котелком на металлической подставке. Вокруг очага возвышаются сталагмиты, используемые как вешалки для одежды и сумок.

Интерьер украшают чучела различных животных. Лишь внимательный гость заметит, что это не освежеванные шкуры, натянутые на каркасы, а скульптуры, искусно созданные из коряг, сена, смолы, глины и древесного пуха. Коты, собаки, дикие обитатели леса и даже мифические животные, многие из которых давно вымерли. Книжные полки, заваленные многотомниками, увенчаны маленькими птичками. Из-под груды свитков выглядывает хомячок.

Все стены покрыты наскальной живописью.

 

* * *

 

Решив, что на сегодня достаточно, Рио снял очки, встал, помассировал уставшую шею, накинул потертый кожаный плащ и взялся за метлу с совком. Пройдясь по всей пещере, нагреб три кучки из листьев, иголок и песка, отправил мусор в большую плетеную корзину, взял её с собой и направился к выходу. Риовисиданивтинонанчий коснулся рукой валуна, блокирующего проход, и настороженно прислушался.

С легкостью, точно приоткрыв штору, он сдвинул тяжелый камень в сторону и протиснулся наружу. Валун за его спиной сам вернулся на место, надежно закрыв пещеру.

Выйдя на поляну, Рио вытряхнул мусор, повесил корзину на предплечье, глубоко вдохнул приятный лесной воздух, шумно выдохнул, и, широко улыбнувшись, бодро зашагал к знакомой поляне, быстро скрывшись в тумане.

Вековые стволы, переплетающиеся кронами друг с другом, создают плотный купол леса, через который пробиваются струны света, пытаясь добраться до темных переулков. Голые многолетние вьюны с колючками, вопреки законам природы, формируют невидимые на первый взгляд коридоры лабиринтов.

Эта природная симфония и есть то, что жители города называют “дремучий лес” или “Запретная Земля”.

Всего пять десятков затмений назад среди деревьев простирались уютные домики и шумные фермы. Сейчас они сохранились только в самых дальних уголках леса, от здешних хат остались лишь призрачные дверные проемы, обрамленные густым колючим вьюном. Надгробиями жертвам геноцида, коими стали коренные жители этих земель, нависают они безмолвными прямоугольниками над лесным ковром.

Преодолев очередной дверной проём, Риовисиданивтинонанчий оказался на нужной поляне и принялся бережно срезать грибы. Под аккомпанемент минорных мелодий лесных птиц монстр быстро зачистил полполяны, насобирав целое лукошко даров, и отправился обратно другим путем. Пройдя через одичавшие огороды былых ферм, он сорвал немного свежей зелени.

Свет Она резко поблек, хотя на небе не было ни облачка, а светило находилось в зените. Это очень обрадовало Рио, заставив широко улыбнуться и зашагать быстрее.

Вернувшись в пещеру, он развел костер, поставил на огонь котелок с водой, насыпал в него грибов и, подойдя к кухонному столу, задумчиво взглянул на свои банки-склянки, медленно поглаживая бороду. Выбрав три сосуда, извлек из них разноцветные сушеные корешки. Мастерски орудуя огромным тесаком, кулинар мелко нашинковал пряные коренья вместе с зеленью, и, собрав двумя руками в горсть, отправил смесь к побулькивающим грибам.

Пещера наполнилась приятным ароматом.

В ожидании обеда Риовисиданивтинонанчий достал из своих запасов бочонок пива, откупорил пробку и стукнул дном сосуда о стол.

— Здравия! — воскликнул монстр и приложился к отверстию, с наслаждением глотая прохладный напиток.

Сегодня особенная дата: триста тридцать третье затмение в его жизни. Теперь он может считать себя по настоящему взрослым и раскрыть полный потенциал своего тела.

Рио зачерпнул деревянной миской порцию аппетитных грибов, уселся за стол и приступил к трапезе, наворачивая лакомство большой ложкой.

Быстро расправившись с обедом, Риовисиданивтинонанчий допил пиво, накрыл котелок крышкой и распластался звездой прямо около очага, глядя на расселину в сводах. Сверху падает мягкий оранжевый свет.

День подходит к концу.

Полежав так несколько ток, Рио согнул правую ногу, закинул на неё левую и, покручивая своей натруженной когтистой ступней, сказал ей:

— Понять могу, что сего дня никуда не желаешь ужо ты, однако празднество празднеством, а обязанностен не снимал никто.

Лениво кивнув, пята покорно согласилась.

 

* * *

 

Оранжевый Рио вышел из оранжевой пещеры и направился на восток, к краю мыса, по коридорам рудо-желтых стволов. Наблюдая за своей вытянувшейся тенью, рассекающей туман, он высоко поднял сжатые кулаки, преисполнившись радостью. Сегодня он силен как никогда. Но тут же опустил руки, убрал улыбку и начал бормотать себе под нос:

— Спокойствие… Возрадовался — и достаточно… В мире равновесие держи со всем, так должно быть…

Словно в подтверждение его слов, навстречу выплыла рыба духа леса. Изгибаясь, виляя меж деревьев, скользит она, прозрачная и быстрая, подобная ветру, по туману. Черно-серебристое тело окаймлено полосами закатного Она. В больших светящихся глазах бьются жемчужные пузырьки. Рядом появилась другая, кажущаяся тенью первой. Они замедлились, одновременно опустили свои призрачные веки и, одобрительно пискнув, слились с туманом, различить их уже невозможно. Чудо кончилось.

Риовисиданивтинонанчий счёл этот знак неплохим, однако предупреждающим. Нужно быть начеку.

Монстр продолжил свой путь и вскоре оказался на месте силы: маленькая вытоптанная полянка на краю головокружительного обрыва в окружении пяти камней, напоминающих скрюченные пальцы. Рио разделся, аккуратно сложив одежду у одного из валунов, и, скрестив ноги, сел посреди поляны.

С мыса открывается прекрасный вид. Слева — вечерний океан. Справа — город. В тени леса черная вода, напоминающая густые чернила, плавным градиентом переходит в фиолетовый, сливается с синим небом, на котором растянулись мрачные облака, слегка подсвеченные красным светом уходящего Она.

Вот-вот наступят сумерки.

На небе уже виднеются силуэты семи сыновей Гадода.

Рио плавно свел руки перед собой, соединив кончики пальцев, будто держа невидимый шар, и начал медленно отдалять ладони друг от друга, внимательно всматриваясь в образовавшуюся пустоту. Едва заметные струи энергии потекли между пальцами. Делая плавные пассы, монстр будто растягивает струны света, они становятся ярче.

Прерывистыми резкими движениями Риовисиданивтинонанчий развел руки в стороны, направил ладони к небу, прижал большой палец левой руки к ладони, слегка согнув указательный, остальные три выпрямил. На правой — соединил большой палец со средним и колупательным, а маленький и указательный растопырил в стороны, после чего закрыл глаза и принялся считать оки, сконцентрировавшись на времени и свете, мысленно притягивая к себе семь небесных тел. Струны света текут ввысь, вырываясь из его пальцев. Ока за окой, тока за токой тянется время…

Полностью стемнело. Лишь холодный тусклый свет семи озаряет пространство. Голубой туман сгущается над водой, подступает к городу.

Через три акка, когда смена Рио почти закончилась, сквозь свет и время стали пробиваться крики. Крики о помощи.

Забеспокоившись, монстр вышел из медитативного транса. Лучики света мгновенно вернулись в пальцы. Риовисиданивтинонанчий поднялся на ноги и прислушался. Его глазные яблоки полностью налились черным. Уши начали увеличиваться и медленно вылезать из-под всклоченной шевелюры, направляя свои заострённые раковины в сторону звука. Видоизменяться начало и всё тело: ноги и руки вытянулись, плечи стали шире.

— Помогите! Спасите! — истошно вопит плачущий ребенок.

Рио, двигаясь бесшумно, с невероятной скоростью огибая стволы, приблизился к эпицентру крика и принялся наблюдать, спрятавшись за деревом. Девочка, на вид всего затмений десять, явно преодолев вплавь десятки метров от стен города, выползает из воды на лесной пляж. Стоя на четвереньках, она давится, откашливая воду.

Справа послышался звук моторной лодки. На ней человек с факелом мчится к пляжу.

В ужасе оглянувшись, девочка сперва поползла, а потом встала и побежала, но тут же споткнулась о корягу и, упав, продолжила кашлять.

Лодка на всех парах села на берег, накренившись. Из неё вывалился мужчина. Неуклюже встав, он поднял факел повыше, пытаясь рассмотреть всё вокруг раскосыми глазами. Несмотря на приличное расстояние, обостренное обоняние Рио уловило запах мощного перегара. Заметив девочку, пьяный человек недобро улыбнулся и, пошатываясь, направился к ней.

Малышка поползала в сторону леса. Мужчина быстро нагнал её и нанес сильный удар ногой по ягодицам, от которого девочка кувыркнулась несколько раз и осталась лежать на спине, после чего кинул факел на песок и принялся расстегивать штаны.

К острому запаху перегара примешался яркий гнилостный аромат немытого, явно награжденного несколькими заболеваниями члена.

— Такая же ебаная истеричка, как твоя дохлая шлюха-мать!

Девочка лежит, оцепенев. Лишь слегка шевелит губами, глядя в небо остекленевшими глазами.

— Что ты там бормочешь, ведьмино отродье!? Сейчас заткну твой грязный рот! — сказал пьяный ублюдок, рухнул на колени и принялся сдирать с бедняжки мокрую одежду.

Риовисиданивтинонанчия охватила ярость. Он вышел из укрытия и, движимый лишь слепым желанием наказать обидчика беззащитного ребёнка, медленно направился вперед. Из его ноздрей, ушей, уретры и кожных пор струится дым. Чередой шумных булькающих хлопков густой чад вырвался из заднего прохода. Издав пронзительный дикий крик боли, монстр продолжил превращение. Ярким белым светом вспыхнула его левая рука, став значительно длиннее.

Еще один всполох — на большом пальце появился огромный коготь. Остальные пальцы удлинились в десятки раз, между ними появились кожаные перепонки крыльев.

Вспышка — большая кожаная перепонка образовалась между рукой и телом, закончив формировать огромное крыло, соединённое с предплечьем и плечом. Рио слегка повело в сторону под весом видоизмененной конечности.

Шокированный ублюдок отпрянул от девочки, попытавшись бежать, но запутался в своих штанах и рухнул голым задом на песок. Он замер, с ужасом глядя на приближающиеся вспышки, а девочка улыбается и смотрит в небо не моргая, на глазах ее навернулись крупные горошины слёз.

Монстр продолжал издавать оглушительный крик, заставляющий вибрировать всё вокруг, аналогичное преобразование произошло с его правой рукой.

Очередная яркая вспышка охватила всё тело Риовисиданивтинонанчия. Он увеличился вдвое, кожа местами покрылась густым бурым мехом, черные глаза вспыхнули ярким фиолетовым светом, из-под усов вылезли два длинных клыка.

Набрав скорость, Рио высоко прыгнул и, расправив крылья, спикировал прямо на пьяного мерзавца, распоров его брюхо острым когтем. Ублюдок пытался схватиться за живот, но на ладони ему выпали собственные кишки. Застыв в изумлении и глядя на свои внутренности, он тихонько заскулил, а после истошно завопил, словно хряк на убое.

Вцепившись зубами в шею своей жертвы, монстр резкими движениями головы принялся мотать тело из стороны в сторону до тех пор, пока оно не перестало шевелиться.

Обмякшее туловище грузно рухнуло на окровавленный песок.

Кишки протянулись вдоль всего пляжа.

Риовисиданивтинонанчий отступил на несколько шагов, утирая крылом окровавленную морду, и посмотрел на девочку. Малышка, не обращая на него внимания, встала. Насупившись, она подошла к трупу и принялась колотить ногой по огромной ране на животе. Безостановочно. Хлюп, хлюп… Разбрызгивается кровь в стороны…

Рио в недоумении поднял бровь и, наблюдая за этим зрелищем, принялся чесать когтем за ухом.

— Уходи, — прорычал монстр, указывая крылом на лодку.

Ребенок прекратил бить труп, посмотрел на монстра и улыбнулся.

Ненормальная какая-то, отчего не страшится меня, подумал Рио, подошел ближе, аккуратно коснулся крыльями ее плеч, развернул в сторону лодки и слегка подтолкнул. Девочка осталась на месте. Повернувшись обратно, она уставилась на Риовисиданивтинонанчия своими волчьими глазками. Мольба о помощи читается в её виноватом взгляде.

Монстр, опираясь на одно крыло, наклонился — и оказался лицом к лицу с малышкой.

Округлив большие фиолетовые глаза, он грозно зарычал в оскале, попытавшись припугнуть.

Безуспешно.

Никакой реакции, лишь трепет пламени догорающего факела, как будто светящееся насекомое, очнувшееся от долгой спячки внутри камня, отражается в ее зрачках, окруженных янтарной радужкой, обрамленной четким темным лимбом.

Рио выпрямился, обреченно опустив плечи. Девочка обхватила ручкой его большой когтистый палец и потянула в сторону леса. Монстр ощутил ледяное прикосновение. Без дальних разговоров к очагу ей нужно, испить чаю горячего, да в плед обернуться, подумал он и, подхватив малышку крыльями, слегка прижал к себе и зашагал в сторону леса, начав постепенно возвращаться к своему нормальному облику.

Позади зажужжали моторы, стали слышны пьяные голоса. Оглянувшись через плечо, Рио разглядел в просветах деревьев людей с факелами. Найдя труп, они трусливо пятятся назад, не решаясь приблизится к лесу.

Завыла смертельная сирена.

 

* * *

 

Каким бы страшным он ни был, я знала, что зодчие добрые.

Мама бы мне не соврала.

Она умерла за правду.

Духи леса сопровождали нас всю дорогу до пещеры. Наблюдая за светящимися рыбками, я и не заметила, как лежала уже не в гамаке крыльев, а на руках у дяди Рио. Он усадил меня у костра, напоил горячим чаем и накормил странной, но очень вкусной едой. Никогда такого не ела.

Закутавшись в мягкий плед, я свернулась калачиком у огня.

Рио читал мне свою незаконченную сказку про желтого кота и бордового краба. История была диковинной, и многие слова были мне незнакомы, но суть я уловила, засыпая с этими важными мыслями…

В нашем мире нет черного и белого, всё относительно. Даже относительность относительна, но у каждого есть свой абсолютный цвет. Чтобы выжить, нужно стараться сиять изо всех сил в этой серой массе без начала и конца…

Всё связано со всем…