Подарки

 

Собрались однажды боги и силы природы, чтобы отпраздновать вместе день летнего солнцестояния. Хороший вышел праздник. Уже стали расходиться, а тут слышат: женщина рожает в доме. Решили поздравить молодую роженицу, стали думать, что подарить новорождённому.

Но гостей ожидал сюрприз: женщина родила тройню – девочку и двух мальчиков. Стали наперебой поздравлять мамочку. А слов не разобрать. И вышел тогда вперёд Бог богов Перун:

- По старшинству. С тебя, Ярило, начнём.

Не жалели гости добрых слов: Ярило обещал благополучия, Дажьбог – богатства, Сварог - нежный огонь семейного очага, а Мокошь стала покровительницей девочки и матери.

Стали силы природы одаривать детей. Старшему из мальчиков, Платону, Мать-Земля даровала силу, Вода обещала подчиниться ему в нужные моменты, Деревья от себя и весь растительный мир дарили помощь в исцелении себя и других, Купала - умение слышать природу.

Ивану, младшему из братьев, в подарок досталось умение понимать воду из разных источников, чувствовать её, лечить людей водой, травами. Руки его, хоть и станут крепче камня и острее ножа, не смогут никому причинять боль.

Девочку Дарью, которая уже была под защитой Мокоши, назвали ещё и другим именем – Параскева-Пятница. Наделили её умением продолжать род человеческий, умением помогать во время родов женщинам и животным, быть мастерицей на все руки.

А Ярило добавил:

- Помогайте же вы людям и зверям! И всегда выходите победителями в борьбе с любыми болезнями!

Много лет с той поры утекло, выросли дети. Выпорхнули из отцовского дома, но не уехали из деревни в город, осели неподалёку. И однажды, услышав о способностях Платона, Ивана и Дарьи, пригласили их на новую работу. В больницу, которую построили на краю соснового леса.

 

Больница у Титовой речки
 

- Вам письмо, Елена Васильевна, - почтальонка протянула женщине толстый конверт с картинной галереей из марок.

- От мамы, - улыбнулась Елена Васильевна, и, оставшись одна, начала читать письмо, написанное крупным ровным почерком.

- В нашей деревне больничку построили, - прочитала она после поклонов от всей родни и соседей. – Помнишь пустырь у соснового леса? Да, да, недалеко от твоего дяди Тита, у речки. Ой, дочка, красотища-то там какая стала! Уже работает больничка, ага. Принимают доктора, да. И приезжих докторов много, и местные есть. Сказывали у колодца, что кабинеты им отдельные дали. Ой, повезло!

Елена представила, как Арина, её мать, подхватила вёдра с коромыслом и припустилась к журавлю, у которого по утрам собирались все соседки. Пока опускалось ведро на шесте в колодец, пока набиралась и выливалась вода в вёдра, в это время рассказывались все деревенские новости, давались при необходимости советы.

А больница – это самая важная новость. Да еще в деревне! Все её односельчане, наверное, с гордостью рассказывают родственникам о последних событиях, связанных с больницей.

- День открытия стал самым важным днём для нас. Надо же, и ленточку перерезали красную. Как в кино. Мне и то кусочек атласной ленточки на память достался. Территория больницы, доченька, просто огромная. Светленько так, уютно. Дорожки проложены. И много отдельных зданий.

Иду, читаю подслеповатыми глазами огромные вывески.

Приёмный покой. Всё как и в городе.

Хирург-костоправ. Иван Васильевич. Ой, да это же наш Ванюша. И тут на моих глазах произошло такое… Расскажу, доченька, как помню.

- Дяденька, помогите! – кричал мальчишка, прижимая к животу рубашку. Из-под неё сочилась кровь. Он стал, как вкопанный, на пороге кабинета. Русые волосы были всклокочены. По его бледному личику грязными ручейками стекали слёзы. Губки шевелились в гримасе и жалобно просили помощи:

- Дяденька, дяденька, дяденька, - как заезженная пластинка, повторял мальчик. Удивительно, как он ещё держался на ногах. Силы оставляли ребенка.

- Ну, герой, с кем воевал? – весело спросил седой доктор, подставив руки под струю родниковой воды. Усы на его лице так смешно шевелились, что даже мальчишка улыбнулся, превозмогая боль.

- С Емельяновым дубом, - прошептал он. Затем выпил ложку родниковой воды, которую ему приготовил доктор, и сразу широко улыбнулся, будто и не болело у него ничего.

- Ого! – удивился мужчина. - И кто кого? –он осторожно уложил ребёнка на кушетку и приподнял рубашку.

- Сначала я его. Дяденька, я же залез на большой сук. А это высоко от земли. Значит, я победил? Да, дяденька? – оживился мальчик, заглядывая мужчине в глаза.

- Да, милок. Я же сразу сказал, что ты герой. Ты потерпи чуток. Обработаем твои ранки, они быстро заживут. А как же Емельянов дуб так покусал тебя? – доктор показал на животик в кровоточащих полосках и обработал раны родниковой водой из Ольховки.

- Как, как. Не удержался на суку и юзом сиганул по стволу вниз. Вот и кусал он меня своею корой, как собака. Ой, щекотно, дяденька, - заверещал мальчишка. И вдруг увидел в руках доктора занозу с его маленькую ладошку.

- Вот это занозища! - глаза ребёнка стали с яблоко. – Друзьям расскажу – не поверят.

- Поверят, милок, поверят. Мы эту занозу в капсулу заточим, чтоб не кусалась больше. А ты друзьям покажешь. Хорошо?

Мальчишка кивнул и улыбнулся во весь рот:

- Обломали мы зубы дубу. Не будет больше кусаться. Правда, дяденька?

Тот согласился.

Дома мама увидела разрисованное тело сына и испуганно спросила:

- Юрочка, кто тебя так?

- Емельянов дуб. Но уже не больно, мамочка. Меня дяденька доктор вылечил, - и мальчик, как мог, описал светлорусого доктора и его лечение.

- Значит, тебе повезло, сынок: тебя лечил сам Иван Васильевич. Лекарство из ложечки пил?

Юра кивнул.

- Знаешь, доченька, пустил меня, любопытную соседку, в свой кабинет Иван Васильевич, - продолжила чтение Елена Васильевна и улыбнулась, зная твёрдый характер мамы. - И сам показал мне своё богатство. Вдоль стены стеллажи. Много их. И на каждой полке – ёмкости с водой. А в них - родниковая вода. Чтоб не перепутать, на бутылях, фляжках, бутылках надписи: Голубая крыница – так в народе назвали родник с голубой водой из скважины более чем на триста метров, Закоркский родник, вода из Курганов, Палыковичей, Бахметовки... Всего склянок больше тысячи. И вода по своему составу отличается. Доктор рассказывал мне, что одной водой руки моет – она удаляет микробы, другой – обрабатывает раны, вот как Юре. Вода и обезболит, вода и успокоит, и отвлечёт от дурных мыслей.

А ещё, девочка моя, у колодца Варвара рассказывала, как её мужу Павлу Иван Васильевич операцию делал, что-то удалял в животе. Сказывала, что сильно удивлялся муж: ни тебе привычных капельниц, уколов, наркоза. Просто водой промыл место будущего разреза, затем поднёс доктор две руки к нужному месту. А потом… руками раздвинул кожу на животе и нашёл сразу то, что нужно было удалить. Ни тебе крови, ни тебе боли. Руки поднял, провёл по разрезу ладонью – шва как и не бывало. Вот такое чудо, дочурка.

А Софья обращалась к доктору, когда в лесу за корч зацепилась и сломала правую руку. Рука висит, боль, говорила, была такая, что хоть на стенку лезь. Пока не попала к Ивану Васильевичу. Тот сразу и обезболил, и руку сложил так, что ни один рентген не подкопается. Уже вечером того дня работала Софья, как обычно.

Каждый день кто-то новый из сельских жителей идёт к хирургу: кто-то шишку набил, кто-то руку-ногу сломал, кто-то животом мается… Никому не отказывает наш доктор. А меня, девочка моя, гордость за Ванюшу разбирает. Это же надо, чтоб невысокий неприметный когда-то паренёк так прославил нашу деревеньку! И медсёстры ему не нужны, нечего ассистировать. Ведь все инструменты – это его, доктора, руки.

Елена Васильевна представила себе неказистого парнишку, её одноклассника Ваню, который в школе замучивал вопросами химичку о составе родниковой воды из разных источников. И географичке хватало: информация о разных родниках с лечебной водой всегда интересовала Ивана.

- Пойдём дальше, доченька, по больничному двору.

Лекарь-знахарь. Необычно, конечно, но понятно. А вот доктором там знаешь, доченька, кто? Наш Платон, Иванов брат. И на вывеске значится его имя.

О, сколько о нём рассказывают! Легенды целые слагают.

Расскажу тебе историю, услышанную от Фрузы, которая была очевидцем чуда ещё в своём детстве.

Тучка над домом

Долго в то лето не было дождя. Недель шесть, наверное.

Река помелела, колодцы вычерпаны. А Прогнозы неутешительны. Что только ни делали жители деревеньки! Мужчины голые ночью реченьку пахали, чтобы дождика выпросить у матушки-природы. А женщины в одежде Евы обходили с хороводом все деревенские колодцы. Ничего не помогало. То ли плуг не тот, то ли не те песни звучали в хороводе – кто знает.

Однажды над деревенькой на синем-синем небе показался небольшой пузырёк.

- Тучка! Тучка! – захлопали в ладоши детишки.

- Может, дождик пойдёт? – переглядывались старые, которые вместо лавочек под заборами в дневное время прятались под навесами.

Глаза всех жителей были прикованы к небу с одинокой малюсенькой тучкой. Ветерок не шелохнёт ни цветочек в палисаднике, ни веточку в саду, ни колосок в поле. Всё, казалось, замерло в ожидании спасительной капельки влаги.

А тучка будто издевается: долго стоит на месте, словно привязанная, потом тихонечко подвинется влево, вновь постоит. Вернётся на прежнее место. И так несколько раз.

Вдруг среди тишины послышались слова молитвы. Это Платон, высоко подняв руки вверх, громко молился одной из сил природы – Воде, своей крёстной.

Тучка - о, диво дивное! – пошла на его голос. Зависла над двором Платона. И с последними словами молитвы на землю обрушились крупные капли дождя. Они мгновенно напоили сад-огород, всю посуду, стоявшую во дворе. А затем заиграли радугой в небе. Платон поблагодарил за спасительную жидкость Воду новой молитвой.

В тот день ни одной капли воды не опустилось на землю в округе. Жители деревеньки увидели в молодом человеке необычный дар и стали обращаться к нему за помощью.

А это, доченька, история Анны, матери Федорки. Думаю, помнишь её.

 

Зов в трубу

 

- Ой, помогите! Причитала Федорка, вваливаясь в дом через высокий порог.

Молодой высокий широкоплечий мужчина вышел из соседней комнаты.

- Платонька, родненький, одна надежда на тебя, дорогой, - причитала соседка.

Тот спросил:

- Что случилось, Федора? Говори спокойно, чтоб я мог понять.

Шмыгая носом, вытирая фартуком слёзы, соседка начала рассказывать:

- Прихожу это я с поля, где свёклу полола, а навстречу в слезах Женя. Пока он играл с младшим Васькой, зазевался и не заметил, как поросная свинья проломала забор во дворе и выскочила на улицу. А от нас же недалеко кустарник. Облазили всё: и Аннину речушку, и луг, даже побывали в калининском болоте - нигде нет. А тут же темнеть начинает. А она на сносях, - снова не удержалась и заплакала женщина.

Платон успокоил соседку и попросил провести его к ним в дом. Федора быстренько засеменила на свой двор, где мужчина приказал открыть настежь ворота на улицу и в сарай.

Платон вошёл в дом и сразу направился к печи. Там наклонился над шестком и зашептал молитву крёстному своему, богу Велесу. Немного помолчал, будто прислушиваясь, что делается на улице. Затем каким-то необычным голосом закричал в трубу. Будто звал кого-то на непонятном языке. Позвал так несколько раз и спокойно отошёл от печи.

- Иди, встречай свою свинку, - тихо обратился к хозяйке и предупредил: - Не стой на пути – собьёт с ног!

Вышли во двор. Вдруг где-то рядом заверещало, захрюкало так, будто за целым стадом свиней гнались с доброй хворостиной. На дворе показалась белая свинья и, не останавливаясь, промчалась мимо растерянной хозяйки в сарай, зашла в свой сарайчик и легла в солому.

Федорка, раскрыв рот от удивления, торопливо бросилась закрывать за свиньёй все ворота.

И порадует тебя, моя милая, история Василия.

 

Домой, Зоренька, домой

 

Квартировал это я у Платона, когда работали вместе с ним на заготскоте. Туда скотину домашнюю на колбасу сдавали.

За это время, что я жил у дядьки и его жены Матрёны, много хорошего слышал о хозяевах, о их помощи людям. Они, оказывается, и людей лечат, и скотине помогают. Рассказал дома родителям. Отец, который с ломтем хлеба, щедро посыпанным крупной солью, собирался идти встречать с паши нашу Зорьку. Всё дело в том, что корова никак не хотела заходить в свой двор, будто преграда какая-то стояла на пути. Подойдёт к калитке, посмотрит на двор, понюхает воздух. Потом резко разворачивается и стремительно убегает на карты - так называют у нас осушенные участки болота между каналами.

В ближайшую субботу приехал я с гостем. Отец баньку истопил. Помылись, попарились. Мама стол накрыла. Сидим, ужинаем. Папа всё на часы на руке посматривает: боится, что пропустив время, опоздает встретить Зорьку и придётся искать её, как обычно, на картах.

Пока папа нарезал хлеб для коровы да посыпал солью, Платон побывал в сарае, осмотрел стойло, кормушку для сена, поилку, тропинку во дворе, по которой ходила корова. Всё время он что-то шептал себе под нос. Слов не разобрать было, хотя я и стоял невдалеке.

Отец вышел на улицу, но не успел сделать и шагу в сторону коров, что шли уже где-то недалеко с паши и мычали, как гость попросил не отходить от двора. Папа растерялся:

- Она же убежит, будем ночью искать.

- Не убежит, - успокоил Платон.

Показались соседские коровы, дружно прошли по улочке в свои дворы.

Зорька выглянула из-за рога Анютиного дома, постояла, будто проверила, открыта ли калитка во двор, и, высоко подняв голову, гордо прошла в калитку. Дядька Платон подошёл к корове, взял её голову в руки, заглянул ей в глаза. Корова стояла не шелохнувшись. Казалось, она внимательно слушала, что говорит ей Платон. Но слов мы не слышали. Потом он опустил руки, и корова тихо прошла в сарай.

- Ну, чего расселась? – весело проговорил гость маме, которая отдыхала после трудового дня на лавочке у дома. – Коровку пора доить.

С того вечера Зорьку, которая всегда с паши шла впереди, угощение ждало только во дворе.

Историю Маринки знает вся наша округа. Но тебе не рассказывала я.
 

Кровавые ладошки

 

- В детстве у меня были кровавые ладошки, - начала свою историю Маринка.

- Как это? - удивилась Таня. - Ни разу не видела крови на твоих руках.

- А вот так. Шкура на моих ладошках была такая сухая, что не давала возможности выпрямить пальчики: тут же лопалась. Из трещинок показывались капельки крови. Так ладошки становились вскоре совсем красными. Я, подружка, не могла сама расчесаться, заплести косички, не могла обуться или одеться.

А как тяжело мне было в школе! Если бы кто знал! Как стыдно мне было перед одноклассниками: руки вечно в крови, сама беспомощная. В крови были все мои вещи, я боялась прикоснуться к чему-либо или кому-либо. Нет, меня не дразнили, а жалели.

- А врачи?

- Ой, милая. К каким только врачам меня ни возили! Сколько разных мазей ни попили мои маленькие ладошки! Сколько микстур и таблеток ни переварил мой маленький животик! Всё было напрасно. Боль не оставляла моё тело. Цвет ладоней так и оставался красным. И однажды какой-то большой доктор в городе – профессор или как его там – усталым голосом произнёс:

- Походите по бабкам. Может, нападёте на свой дух.

Вышли из кабинета с разочарованием. Родители, видя мои пальчики, сжатые в кулачки, глубоко вздохнули.

- Ну, раз медицина не может, - улыбнулась моя бабушка, - руки опускать нечего. Знаю я такого лекаря. Думаю, поможет.

И вот, когда родители ещё не вернулись с работы, бабушка взяла меня за руку и повела лечиться.

Подошли к обыкновенному крестьянскому дому. Только такому, крепкому. Видно, что хозяин там хороший: и дом крепкий, и заборы новые.

Вошли через калитку во двор. Собака в будке поприветствовала нас. Нет, не смейся. Именно поздоровалась, а не зашлась громким лаем, как обычные собаки, и завиляла хвостом. Я почувствовала, что собака жалеет меня.

На крыльце показался хозяин. Высокий широкоплечий мужчина поздоровался и пригласил в дом.

Не помню дома, зато помню запах. Никогда и нигде так не пахло. Обычно пахнет то подгорелой картошкой, то жареным луком, то кислой капустой. А тут пахло лугом, лесом, полем – травами. То ли мятой, то ли чабрецом, то ли медуницей – не разобрать. А может, и всем одновременно.

Хотелось дышать и дышать такими приятными запахами. А ещё почему-то сразу потянуло на сон. Хорошо, что с бабушкой устроились на широкой лаве у окна. Вот я и прислонилась к её телу.

Дедушка Платон, как назвала его бабушка, когда рассказывала ему мою историю, взял мои ручки в свои большие ладони. Внимательно рассмотрел их, а потом подул на ладошки. Мне сразу так легко стало. И что-то шептал, но слов я не поняла: стала проваливаться в сон.

Меня, сонную, бабушка вынесла от дедушки Платона на руках. На улице подхватил папа, который знал, где нас искать. И на своих сильных руках донёс да самого нашего дома. Об этом я узнала после, после трёхдневного сна. И переспала свою болезнь. Правда, ручки мои аккуратно, чтоб не разбудить, мазали настоем каких-то одному дедушке Платону известных трав.

С тех пор ручки мои в полном порядке.

- Вот и на дух свой напала, - радостно сказала Таня.

Лечит Платон и животных, и людей. Едут к нему со всего света, очереди бывают. При больнице даже гостиницу открыли для приезжих. Проблем-то у людей хватает: сон пропал, убежал куда-то. Платон обязательно поможет отыскать. Травки даст, отвар предложит. И сердечко успокоит. И почечки промоет, работать заставит. Прочитает Платон молитву силам природы, благословение получит на лечение и помощь.

А коль напасть какая-то со скотиной – Велесу поклонится и помощи попросит. И молочко коровке вернёт, и жвачку, и дорогу домой укажет.

Теперь его уважительно дедушкой зовут. Если бы ты только его видела, доченька: огромный такой, поседевший. Но бороду не любит. И он с радостью отзывается на дедушку.

Когда благодарят Платона или Ивана, они всегда отвечают:

- Будьте здоровы, как рыжики боровы!

А ещё, доченька, сама видела, как два брата, Платон и Иван, по реке шли. Они не проваливались в воду. А шли по глади воды, как по дороге. Удивительно, но вода подчиняется им. Сколько раз спасали они рыбаков на водоёмах! Подхватят бедолагу, откачают, пока до берега донесут.

А сейчас, моя девочка, я проведу тебя к сестре Ивана и Платона, Дарье.

На домике дальше надпись: «Родильное отделение». И вывеска: «Повитуха Дарья». Звездой стала, поди, Адарка: ага, как же, такой почёт и уважение наконец-то заслужила! Адарка-соседка провела для меня целую экскурсию. Сначала мы с ней вошли в просторное светлое помещение. Как наш предбанник, помнишь, доченька? Лавки у стен широкие дубовые, стол посредине. А на стенах – букеты разных трав. И пахнет так, что уходить не хочется.

- Это покой для отдыха, - улыбнулась Дарья, а потом повела меня знаешь, доченька, куда? Не угадаешь всё равно. В баню. Да, да, в такую, как у Тита. Только побольше.

Елена Васильевна вспомнила, как они с мамой и бабушкой мылись в бане, которая топилась по-чёрному. Стены закопченные, лавки и полок чёрные от сажи. Но дышалось легко. Пола не было. Вернее, он был, но земляной. Из-за воды превращался в весеннюю грязь. И когда меня мама кончала мыть, ножки от грязи ополаскивали в тазике, а потом заворачивали всю в одеяло. И папа вот такую пеленашку забирал из маминых рук и нёс домой.

Мама будто услышала мои мысли.

- Есть пол, доченька, беленький такой, дубовый. Доски широкие, лежат неплотно, чтоб вода уходила, не застаивалась.

Пришлось мне, девочка моя, видеть только часть работы Дарьи: секреты есть в любой работе.

Когда мы беседовали с повитухой, подъехала какая-то огромная машина. Не разбираюсь я них, доченька. Но огромная, нет, не показалось, дочурка, мне от удивления. Выскочил водитель да как закричит: «Носилки мне, носилки!» Чуть я не сказала «Карету мне!»

Тут же откуда ни возьмись появились двое мужчин, санитаров, наверное. С носилками подбежали к машине, ещё двое в белых халатах осторожно подхватили на руки русую молодую женщину и положили ей на носилки. Драгоценная поклажа незамедлительно была доставлена к домику повитухи.

Слышала, как Дарья скомандовала нести в покой для релаксации, ну, туда, с травами. Красивое слово я подслушала. А означает всего лишь расслабление, успокоение.

Через какое-то время отнесли будущую мамочку в баню. Дарья рассказывала ей, что в бане у неё прогреются все косточки, станут подвижными. Значит, легче ребёночку будет появиться на свет. Дёготь на стенах, лавках становится помощником в уничтожении различных микробов. Значит, ни мама, ни малыш не смогут быть инфицированы. А тепло от дёгтя образует такое излучение, что сразу уходят отёки у человека. Уф! Какие сложные слова выучила у Дарьи!

Вот, значит, почему бабки-повитухи роды всегда принимали в банях. А мы когда-то смеялись. Но Дарьиному опыту верили. Пройдись мысленно по деревне: всех детишек она приняла на свои руки.

И пока я там рот разинув стояла, из бани донёсся плач новорождённого. И наша бабуля –пупорезница уже показывала молодому папаше его здоровенького сыночка.

И ещё, доченька, расскажу тебе, как спасала Дарья от укуса змей. Мария рассказывала у журавля.

- Шли как-то во время сенокоса мы с девчатами по лесу, а босым ногам колко было идти, вот и сошла я с лесной тропинки на траву. И сразу же почувствовала резкую боль в ноге под коленкой. Вокруг ноги обвилась какая-то верёвка чёрная. Испугалась. Дёрнула её. И со всего маху швырнула в лес. Это была змея. На месте укуса было два пятнышка. Когда я прибежала домой, нога стала колодой. А потом бабушка Дарья заставила меня съесть кусочек хлебушка с пчелиным жалом и запить каким-то настоем трав. Да, пролежала я несколько дней в постели. А когда поднялась, то не чувствовала боли. Была только слабость. Но и она быстро прошла.

Вот, доченька моя, и рассказала я тебе все основные новости. Много хорошего говорят люди о наших соседях-докторах. Называют их по-разному, да они не в обиде. Людям же помогают, а на благодарственные слова отвечают одинаково:

- Будьте здоровы, как рыжики боровы!

Елена Васильевна сложила листочки, написанные маминой рукой, аккуратно в конверт. И улыбнулась – как дома побывала.

 

Эпилог

В очередной раз собрались на праздник равноденствия боги и силы природы.

Бог Ярило, окинув взглядом присутствующих, сказал:

- Я недавно захаживал в гости к нашим крестникам Платону, Ивану и Дарье. Солидными людьми стали. Выполняют наши наказы. Доволен я ими.

Мокошь добавила:

- Уважительные ко всем, а если самим нужна помощь – не стесняются попросить.

Матушка-Земля напомнила:

- Подумать об их преемниках нужно. Время идёт быстро, годы летят. Присматривайтесь, кому доверим лечение людей и животных, чтоб сохранить живое на земле.

И, прежде чем попрощаться, неожиданно для всех произнесла пожелание своих крестников:

- Будьте здоровы, как рыжики боровы!

- А почему рыжики?

- Они не бывают червивыми!