Ксения Мосолова

Удачи в твоем воскрешении

«С тяжелым сердцем мы сообщаем о кончине леди Летиции Блэквуд, любимой дочери лорда и леди Блэквуд, которая покинула этот мир 10 марта, едва достигнув 21-летнего возраста. Леди Летиция была лучом света в обществе, известная своей красотой, грацией и добрым сердцем.

Ее преждевременная смерть стала результатом бессмысленного акта насилия, совершенного грабителями, чьи ночные беспорядки в парке Баттерси остаются безнаказанными уже более трех месяцев. Известие о кончине леди Летиции потрясло общество. Ее предстоящий брак с виконтом Эдвардом Дэловером, 43-х лет, с нетерпением ожидали все, кто ее знал, и ее смерть оставила неизгладимый след в сердцах семьи и друзей.

Желающие отдать дань уважения погибшей девушке могут принять участие в поминальной службе в церкви Святой Марии в это воскресение или посетить ее могилу на Хайгетском кладбище.»

– Она, – сказал Джозеф Уоттон, передавая газету напарнику. Он без конца шмыгал носом, чем вызывал у Уилла непреодолимое желание одолжить ему носовой платок.

– Может, выберем кого-то менее приметного? – неуверенно спросил Уилл, перечитывая некролог. Он уже пару раз бывал на Хайгейтском кладбище и знал, что оно охранялось старым глухим сторожем, который никогда не задавал лишних вопросов, обнаружив на пороге своей сторожке бутылку горячительного.

– Профессор хочет кого-то молодого и умершего не более и не ранее двух суток назад. Либо она, либо сын бакалейщика с Нанхэдского кладбища. Пошли. Нужно собрать все необходимое.

Джо и Уилл были ровесниками недавно умершей Летиции Блэквуд, но в отличие от нее были вынуждены перебиваться мелкими и не всегда законными заработками, чтобы не лишиться своих домов. Родители Уилла уже давно были обитателями Нанхэдского кладбища, а его дядя присоединился к ним всего полгода назад, сделав своего племянника единственным оставшимся в живых представителя аристократического, но обедневшего рода Аранделлов.

Второму юноше, Джо, повезло родиться в более обеспеченной и везучей семье. Уоттоны стойко терпели все выходки сына, пока того не поймали на подделке чека за новый костюм. Отец Джо, человек старой закалки, стремясь спасти семью от позора, выгнал лоботряса из дома и лишил его наследства. Если бы Уилл оказался в такой ситуации, то непременно бы попытался наладить отношения с семьей, но его друг был слишком упрям для этого.

Именно Джо пришла в голову гениальная идея «быстро» подзаработать, доставляя в медицинский университет тела с кладбищей. Профессор Уитлок-Уайт на своих занятиях по анатомии недвусмысленно давал понять своим студентам, откуда берутся трупы для их исследований, и заключить с ним сделку оказалось проще простого.

Сначала Уилл протестовал. Он рос в твердом убеждении, что мертвым уже нет дела, в каком состоянии хранятся их бренные останки (да и хранятся ли они вообще), но до тех пор, пока законодательство не поддерживало его позицию, рисковать не собирался. В свое время он наслушался от дяди рассказов о серии «анатомических убийств», когда двое приятелей, Уильям Бёрк и Уильям Хэр совершили не менее 16 убийств, чтобы впоследствии продать тела своих жертв одному известному хирургу для изучения анатомии. Эти преступления дали мощный толчок для урегулирования процесса обеспечения анатомических школ соответствующим материалом, и в то же время превратили расхищение могил в Англии в незаконное дело.

Однако затем денег стало стремительно не хватать, и совесть Уилла решила, что лучше уж такой заработок, чем вообще никакой. Так и получилось, что промозглой ночью с 11 на 12 марта 1864 года Уилл и Джо оказались на Хайгейтском кладбище, в компании одних только мертвецов.

«Не робей. Никто не бессмертен,» – гласила надпись на надгробном камне Летиции Блэквуд. Уилл, который ввиду своей новой профессии повидал немало эпитафий, весьма удивился. Ему казалось, что для девушки, внезапно покинувшей этот мир, должны были выбрать что-то более трагическое или романтическое. Он хотел высказать эту мысль напарнику, то тот уже приступил к работе, демонстрируя абсолютное равнодушие к жизни и смерти той, чей покой они собирались потревожить.

У них с Джо уже была отработанная схема. Вырыть гроб, вскрыть крышку, переложить тело в ящик, закрыть крышку, зарыть гроб. После таких физических нагрузок нестерпимо болела спина и ноги, но с каждым разом действия давались все проще и быстрее. Уилл мысленно напевал мелодию, подхваченную где-то на улице, и повторил ее примерно шесть раз, пока гроб, обитый черным бархатом и покрытый комьями земли, наконец-то не был извлечен и поставлен рядом с могилой.

С тихим чпоньк подался последний шуруп, удерживающий крышку. Уилл глубоко вдохнул свежего ночного воздуха, затем взялся за крышку и передвинул ее в сторону.

Летиция Блэквуд была ужасно бледной в тусклом свете фонарей, которыми пользовались вынужденные расхитители могил. На щеке – небольшое темное пятно от разложения, глаза закрыты, накрашенные сурьмой ресницы отбрасывают длинные тени. Изящные руки сложены на букете из увядших цветов. Девушку одели в подвенечное платье, а на голове закрепили белую фату, такую длинную, что она доставала до самых пят. «Она была красива,» – подумал Уилл. Была красива при жизни, и осталась такой и после смерти, несмотря на признаки разложения и измученный вид. О чем она думала в момент своей смерти? О браке с виконтом, годящемся ей в отцы? О тайном возлюбленном, с которым не могла соединиться узами брака? Теперь никто об этом не узнает. Ее мысли, ее сны, ее желания – все это умерло вместе с ней, и Уилл ничего не мог сделать с одолевшей его тоской по девушке, которую он видел впервые в жизни.

Джо присел рядом с гробом и запустил внутрь руку, ощупывая подкладку.

– Что ты делаешь?! – зашептал Уилл.

– У нее были богатые родители, – Джо поднял на свет маленькую книжку, изучил ее, и положил обратно. – Может, положили в гроб что-то ценное, как… кто там любил оставить свое золотишко умершему?

– Древние египтяне.

– Вот-вот. Ей это больше ни к чему, а я смогу заплатить за жилье.

Закончив прощупывать обивку гроба и фату невесты, Джо принялся за украшения. Ему пришлось отставить свой фонарь в сторону, чтобы справиться с сережками.

– Посвети мне, – приказал он.

– Это варварство! – зашипел Уилл, не двигаясь с места. – Неуважение к мертвым!

– Доброе утро, ты вообще помнишь, зачем мы сюда пришли? Неуважение к мертвым, как же…

Уилл поджал губы. В том, чтобы без разрешения близких раскапывать могилы и воровать тела умерших, не было ничего уважительного, но парень утешал себя мыслью, что делает это ради благой цели. Леонардо да Винчи тоже приходилось осквернять могилы, но благодаря этому люди получили подробное описание мышц и костей. Кто знает, какие открытия сделают студенты медицинского колледжа, которым они доставят труп этой девушки. Они могли бы выяснить, почему от нее не исходит запах разложения, свойственный почившим несколько дней назад. Медицинская загадка или прорывный способ подготовки тела к похоронам? А может, что-то еще?

А вот Джо не было дела до научных открытий. Его интересовала только оплата их тяжкого труда, которая была довольно высокой из-за риска быть пойманным на месте преступления. Хотя, похоже, эта сумма не покрывала все расходы парня, раз он опустился до кражи у мертвых. Уилл знал, что ему следует остановить товарища, пристыдить его, но понимал, что с того станется просто взять и уйти, оставив Аранделла одного у разграбленной могилы.

Спрятав украденные сережки и колье в нагрудный карман пальто, Джо потянулся к рукам девушки. Он осторожно взял ее за запястье, как нерадивый любовник, желающий оставить на ладони возлюбленной невесомый поцелуй, и поднял его с букета. На мизинце тускло поблескивало серебряное колечко, в отличие от сережек и колье, не украшенное драгоценными камнями. Хищно улыбнувшись, Джо взялся за колечко и потянул его на себя.

Длинные бледные пальцы вцепились в его запястье, не давая забрать последнее украшение. Джо уставился на красный обрубок с торчащей из него костью, где когда-то был безымянный палец. Его взгляд взлетел вверх, к лицу мертвой невесты – и встретился с ее горящим ненавистью глазом.

Джо заверещал. Он попытался высвободить руку, но у невесты была железная хватка. Он дергался, упирался ногами в землю, и не прекращал кричать. Внезапно мертвая отпустила его. Не успев поймать равновесие, Джо отлетел назад, ударился головой о надгробный камень и упал навзничь. Крик резко оборвался.

Уилл выронил фонарь и упал на колени, бормоча молитвы. Он не верил своим глазам. Сидящая в гробу невеста отвела взгляд от не двигающегося Джо и посмотрела прямо на Уилла. Даже в полумраке он видел, что у нее голубой глаз – в единственном числе, поскольку второго просто-напросто не было. Вместо него в глазнице зияла черная дыра.

Молитвы затихли на губах Уилла. Он разом потерял способность двигаться и говорить. Где-то в глубине затуманенного от ужаса разума билась мысль, что нужно бежать, звать на помощь, делать хоть что-то – но он не мог.

Мертвая невеста моргнула, а затем поинтересовалась:

– Закончил?

Словно это было заклинание, снимающее паралич, Уилл вдруг снова обрел способность двигаться. Он вскочил на ноги и попятился назад, но споткнулся и упал. Тем временем мертвая невеста, подобрав длинные юбки и отцепив фату от волос, выбралась из гроба. На Уилла она не обращала никакого внимания. Перешагнув лежащий на боку фонарь, она подошла к Джо и склонилась к нему.

Уилл пополз назад, пока не уперся во что-то спиной. Ему с трудом удалось подавить вскрик, на секунду решив, что его окружили мертвецы. Но нет, это было всего лишь еще одно надгробие.

– Поскольку ты меня потревожил, теперь окажешь мне услугу.

Уилл не сразу сообразил, что обращаются к нему. Невеста достала из пальто Джо свои украшения, но вместо того, чтобы надеть их, убрала в какой-то потайной кармашек в платье. Затем она вернулась к гробу, достала свой букет, с которого посыпались листья и лепестки, и поморщилась.

– Никогда не любила гвоздики, – пробормотала она, бросая букет обратно в гроб и поворачиваясь к Уиллу. – Ты меня слышишь?

Уилл судорожно кивнул.

– Услуга на услугу, – сказала невеста, подходя к нему. Уилл вжался в холодный камень, но девушка не стала подходить ближе, остановившись в метре от него. – Ты поможешь мне отомстить человеку, из-за которого я оказалась здесь.

– Ты… ты мертвая, – пробормотал Уилл.

Невеста закатила глаз.

– Это мне известно.

– Я не был уверен… не знал… – он сглотнул. – Не знал, знаешь ли ты, что умерла. Вдруг ты этого… не заметила.

Невеста оскалилась. С дырой вместо глаза и пятном разложения на щеке она перестала напоминать Уиллу человека. Господи, кого – или что – они достали из могилы?

– Не заметила? – зашипела она, нависая над Уиллом. – Можно не заметить смерть, когда ты лежишь в постели в горячке. Можно не заметить смерть, когда тебя схватил удар на улице. Но невозможно не заметить смерть, когда тебя трижды ударяют ножом, а затем отрезают палец, потому что не смогли снять с тебя кольцо.

Весь страх вдруг куда-то улетучился, и Уиллу стало жалко мертвую невесту. Неважно, кто она сейчас: призрак, вампир или кто-то еще. Ее смерть была внезапной и жестокой, и даже после этого она не смогла покоиться с миром.

– Помоги мне, – успокоившись, сказала она. – Помоги мне, и я помогу тебе.

Она протянула ему раскрытую ладонь. На ней лежали сережки, недвусмысленно намекая, как она собирается ему помочь.

– Мне не нужны вещи из могилы, – пробормотал Уилл.

Невеста хмыкнула, пряча сережки.

– Нет, тебе из нее была нужна лишь девушка. Помоги мне, и я оплачу тебе твой труд. Деньгами не из могилы.

Она снова протянула ему руку. Поколебавшись, Уилл взялся за нее. На секунду парень испугался, что когда она потянет его, поднимая с земли, то ее рука выскочит из сустава и останется у него. Одним резким движением хрупкая с виду девушка поставила его на ноги. Ее руки, к счастью, остались на месте.

– Помоги мне закопать гроб, – приказала невеста, возвращаясь к месту своего захоронения. – Не хочу, чтобы о моем возвращении узнали раньше времени.

Уилл обошел гроб с другой стороны, чтобы проверить пульс Джо. Он был ровным. Скорее всего у него будет болеть голова после «поцелуя» с надгробием, но, по крайней мере, он будет жить.

– А… а когда ты собираешься объявить о своем возвращения? – неловко спросил Уилл, орудуя лопатой. Комья земли гулко ударялись о крышку гроба.

– Скоро, – невеста улыбнулась, тени от фонаря зашевелились на ее лице. Уилл вдруг пожалел, что согласился на сделку с мертвой. – И в этой пьесе тебе отводится главная роль.

***

Особняк Блэквудов выделялся на фоне своих соседей давящей атмосферой траура. Уилл подергал галстук, от ношения которого уже успел отвыкнуть. Как бы ему не претило этого признавать, ему ужасно хотелось, чтобы Летиция в эту минуту была рядом с ним. Она дала ему четкие инструкции и заставила несколько раз повторить основные реплики, но Уилл не мог избавиться от чувства, что без ее компании скажет что-то не то и выдаст себя.

Свой план Летиция ему рассказала вчера, когда они ехали с кладбища. Она пряталась в тележке, которая когда-то использовалась ловцом крыс. Джо перекупил ее почти за бесценок, и впервые оказавшись внутри, Уилл понял, почему продавец сделал такую хорошую скидку.

– Кому ты собираешься мстить? – полюбопытствовал Уилл, когда страх из-за пособничества мертвой невесты поутих. – В газетах писали, что это было ограбление в парке.

– А в газетах случаем не писали, что я делала там ночью? – холодно спросила девушка.

– Значит, все было не так?

Девушка промолчала. Затем она глубоко вздохнула – зачем ей воздух? Наверное, привычка – и снова заговорила:

– Ты что-нибудь слышал обо мне?

– Нет, – Уилл не хотел признаваться, что последние пару месяцев читал в газетах только некрологи.

– В прошлом месяце родители дали объявление о том, что в июле пройдет венчание между мной и виконтом Эдвардом Дэловером. До этого я виделась с ним всего пару раз.

– Надо полагать, это история не про любовь с первого взгляда.

– По крайней мере, не с моей стороны. За сердце виконта отвечать не могу, хотя из того, что я узнала, можно предположить, что решающим в вопросе заключения брака стал счет моего отца в банке.

– Мне казалось, к титулу виконта прилагается огромное состояние?

– Обычно да. Но Эдвард Дэловер свой титул купил.

– Постой. Разве это законно?

– Нет. Как, впрочем, и идти под венец, уже будучи женатым на другой.

Уилл обернулся, но не смог разглядеть в темноте тележки мертвую невесту.

– Поэтому ты была той ночью в парке?

– Я думала, мы сможем договориться. Мне казалось, я все продумала, и я смогу выбраться из этой ситуацией победительницей. Но я забыла, что поворачиваясь лицом к врагу, нельзя поворачиваться спиной к тому, кого считаешь другом.

– Ты так спокойно об этом говоришь, – заметил Уилл, которого бросало в дрожь от осознания, что он разговаривает с тем, кто совсем недавно лежал в могиле. – Ты не скучаешь по своей жизни? По своей семье?

– Одно из преимуществ смерти: ты быстро становишься равнодушным к миру живых.

Уилл долго колебался. Один вопрос не давал ему покоя, но он не знал, как его сформулировать. Вопрос плясал на кончике языка набором звуков и чувств, но никак не хотел складываться в осторожное предложение. Когда они пересекли мост через реку, Уилл собрал всю свою смелость в кулак:

– А что ты видела? После того, как умерла?

Сзади что-то зашуршало, и внезапно рядом с ним возникла голова Летиции. Он вздрогнул, увидев дыру вместо глаза, и поспешно отвел взгляд.

– Давай договоримся: ты не спрашиваешь меня о том, что ждет после смерти, а я не спрашиваю, почему ты занялся расхитительством могил. А теперь остановись здесь. Мне нужно кое-что забрать.

Уилл сдержал свое слово, больше не поднимая эту тему, как бы ему не хотелось узнать, встречала ли Летиция по ту сторону его родителей и дядю.

Теперь же, всего двенадцать часов спустя, он стоял на крыльце Блэквудов, гадая, не совершает ли он ту же ошибку, что и Летиция, доверяя не тому человеку.

– Добрый день. Я могу видеть лорда Блэквуда? – спросил Уилл женщину, открывшую дверь после его стука.

Пару минут спустя он уже сидел в гостиной напротив двух скорбящих родителях. Отец Летиции был высоким мужчиной с широкими плечами, выдающими в нем гребца, в то время как его жена была его противоположностью: хрупкая, почти что невесомая. Уилл глядел на их пустые, осунувшиеся лица, но видел перед собой Летицию. Острые скулы, густые каштановые волосы, голубые глаза. Семейное сходство было неоспоримо.

– Так вы?..

– Уилл Аранделл. Я был другом вашей дочери, – выпал Уилл заученную реплику.

Лорд Блэквуд оглянулся на женщину, которая ранее впустила Уилла. По описанию Летиции (рыжие волосы, собранные в тугой пучок, и россыпь веснушек на носу) он узнал компаньонку своей новой знакомой.

– Эмма?..

– Я никогда вас не видела, – сухо заметила женщина.

– Мы много переписывались, – поспешно сказал Уилл. – Она откликнулась на мое объявление в газете. Я искал любознательную душу, желающую обсудить поэзию наших современников.

– И, тем не менее, она никогда о вас не рассказывала.

Уилл достал из кармана письма и протянул их женщине. Та поколебалась, прежде чем взять их.

– Почерк Летиции, – неуверенно сказала она, передавая письма лорду.

Тот бегло изучил письма, которые Летиция наспех написала вчера ночью. Его густые брови свелись к переносице.

– Что вы хотите, мистер Аранделл? – спросил он, возвращая корреспонденцию.

– Высказать соболезнования вашей утрате. К сожалению, меня не было на похоронах. Мисс Уолш, я знаю, вы были довольно близки с Летицией. Она отзывалась о вас не просто как об учителе, а как о добром друге. Я могу поговорить с вами? Мне до сих пор трудно свыкнуться с мыслью, что ее больше нет.

Эмма неуверенно посмотрела на лорда. Мужчина кивнул, сжимая ладонь жены. На Уилла они не смотрели.

– Конечно, – сказала Эмма.

Она отвела его в библиотеку, по пути попросив служанку принести им чай.

– Насколько я понимаю, вы были компаньонкой Летиции два года, – начал Уилл, когда служанка принесла чай.

– Два с половиной.

– Вы с ней, наверное, были довольно близки?

– Не думаю, что у нее были друзья, кроме меня, – Эмма обвела рукой комнату, полную книг. – Она предпочитала общество мертвых, нежели живых.

Уилл вздрогнул.

– А как она относилась к предстоящему браку с виконтом Дэловером?

Если Эмму и насторожила чрезмерное любопытство юноши, то вида она не подала.

– Ее отец считал, что виконт – хорошая пара Летти. А вы, наверное, и сами надеялись сделать ее своей женой?

В вопросе Эммы была недвусмысленная издевка. Уилл надел свой лучший костюм, который слегка прохудился от времени, и бывшая компаньонка Летиции без труда увидела в нем парня «не того класса».

Уилл покраснел, и его смущение лишь отчасти было притворным.

– Нет, что вы. Я прекрасно понимал, что из меня не выйдет достойной партии для леди ее круга. Но я хотел… – Уилл замолчал. Как он и ожидал, это вызвало интерес Эммы.

– Что вы хотели?

Уилл заговорчески посмотрел по сторонам, словно выискивая, кто мог подслушивать их разговор, и наклонился вперед.

– В своем последнем письме ко мне Летиция написала кое-что странное, – Уилл покопался в письмах, пока не нашел нужное. – Она никогда не говорила напрямую, но мне показалось, она не хочет этой свадьбы.

– Виконт старше ее на двадцать лет. Наверное, Летицию смущала разница в возрасте.

– Да, но речь не об этом. Посмотрите.

Эмма прочитала отрывок, на который указывал Уилл. Ему не нужно было подглядывать ей через плечо, чтобы вспомнить, что там написано.

«...я знаю, что девушке моего статуса не следовало так рьяно искать скелеты в чужих шкафах, но я хотела знать, с кем мне предстоит идти под венец. Впрочем, любые оправдания меркнут на фоне того, что я нашла. Интуиция меня не подвела, и виконт действительно оказался не тем, за кого я его принимала – мы все принимали. Так страшно пускать эти слова на бумагу, слова, которые могут оказаться недоразумением или моей ошибкой. Поговорю с ним. Возможно, это нужно было сделать сразу, как отец объявил о своем намерении выдать меня за виконта, но тогда я боялась, а теперь не боюсь.

Пожелай мне удачи, дорогой Уилл, и жди скорой весточки о том, к кому меня приведет судьба.»

Уилл следил за Эммой и заметил, когда она стала читать медленнее. У женщины дернулся уголок губ. Затем она подняла брови и дернула плечом.

– Действительно, странно.

– Вы знаете, что она имела в виду, говоря о том, что виконт не тот, за кого она его принимала?

– Наверное, она имела в виду возраст? – с неловкой улыбкой предположила женщина. – Кажется, ее волновало, будет ли их брак успешен для продолжения двух родов.

– Может быть, – проговорил Уилл, гадая, действительно ли Эмма так плохо знала свою хозяйку или это была ложь с целью отвадить из дома незваного гостя. – И все же, учитывая факт ее скоропостижной смерти, я хочу разобраться в этом.

Эмма продолжала улыбаться, но ее глаза поражали своим холодом.

– Вот как? И как же вы намерены это сделать?

– Схожу на место убийства и попробую найти улики, доказывающие, что это было не ограбление.

– Хотите сыграть в детектива? А вы не боитесь, что полиция примет вас за убийцу, желающего замести следы? – в голосе девушки была неприкрытая угроза. Уилл выдержал ее взгляд.

– Я буду осторожен. Посмотрим, что я смогу найти. В конце концов, я могу и ошибаться.

Когда Уилл уже был у двери, собираясь покинуть дом, полный скорби, его окликнула леди Блэквуд.

– Мистер Аранделл, – тихо обратилась она к нему. – Вы правда были другом моей дочери?

Уилл кивнул, чувствуя себя неловко из-за вынужденной лжи.

– Скажите, а она… она приходила к вам во снах?

– Нет, – Уилл подавил желание добавить «но она неустанно приходит ко мне наяву».

– Она приснилась мне в ночь, когда… когда ее душа покинула наш мир. Она сказала: «Мама, не робей. Никто не бессмертен». Мне показалось, это цитата откуда-то, но я не смогла ее найти. А вы случаем не знаете?

Уилл покачал головой. Единственное место, где он видел эти слова – это надгробный камень Летиции. Значит, поэтому ее родители сделали столь странный выбор? Потому что это были последнее слова их дочери?

– Я поищу, – пообещал Уилл. В конце концов, он мог спросить саму Летицию.

***

– Слишком много людей, – прошептал Уилл, заходя в церкви Святой Марии и оглядываясь по сторонам.

На самом деле, прихожан в тот день было не так уж много – церковь едва ли можно было бы назвать заполненной наполовину, – но Уиллу, которому предстояло отвлекать внимание на себя, казалось, что в крошечном здании на вечернюю воскресную службу собрались все жители Баттерси.

– Так даже лучше.

Летиция переоделась в черное простое платье, которое ей купил Уилл, а лицо с отсутствующим глазом прикрыла шляпкой с вуалью. На их приход обратил внимание только священник, который по их одежде пытался определить, стоит ли тратить на них свое время и предлагать им заплатить за более удобные места в первых рядах.

– Смотри, – Уилл проследил, куда указывала Летиция, и увидел мужчину лет сорока, с элегантными бакенбардами и превосходно сидящем костюме.

Но Уилла больше интересовал не виконт, а сопровождающая чету Блэквудов женщина, едва сдерживающая раздражение в обществе неудавшегося мужа Летиции. Эмма недовольно поджимала губы, а заметив, что за ней наблюдают, подарила Уиллу одну из своих натянутых улыбок.

Они дождались, когда воскресная молитва была окончена. Летиция ободряюще пожала Уиллу руку, и парень направился вперед, где у алтаря сгорбились родители девушки.

– Леди Блэквуд? – хотя Уилл обратился исключительно к матери девушки, его слова привлекли внимание также Эммы и виконта. – Я хотел с вами поговорить.

– А вы?.. – почтительно спросил виконт, появляясь по правую сторона Уилла.

– Уилл Аранделл. Друг по переписке Летиции.

– Мы рассказывали вам о Аранделле, – безжизненным голосом сказала мама Летиции.

– Конечно. Рад с вами встретиться. Но я уже пригласил Блэквудов на поздний чай, и нам стоит поторопиться, если мы хотим успеть до того, как туман окончательно проглотит Лондон. Я бы пригласил и вас, но…

– Я все понимаю, виконт, но мне нужно передать леди Блэквуд буквально пару слов. Леди Блэквуд, вы не будете против?

Женщина мотнула головой. Краем глаза Уилл видел, как вокруг них собирается толпа. Прихожане делают вид, что хотят зажечь свечи за упокой, или что-то обсудить со священником, но их выдавали вытянутые шеи и скошенные глаза. Им не терпелось подслушать чужой разговор, возможно даже, первыми получить шокирующие новости.

– Вы спрашивали меня, приходила ли ко мне во сне Летиция, – женщина замерла, ее пальцы вцепились в рукав пиджака мужа. – Она пришла ко мне сегодня и попросила кое-что вам передать.

– Вздор, – возмутился виконт. – Эта семья пережила тяжелую утрату, а вы…

– Постойте, – тихо сказала леди Блэквуд. – Я хочу его выслушать.

В церкви наступила гробовая тишина. Всеобщее внимание было притянуто к Уиллу, парнишке, который решил говорить от лица мертвой.

– Летиция просила передать вам, что ее смерть не была случайной. Ее убили намеренно, жестоко убили, чтобы вместе с ней похоронить чужой секрет, который мог уничтожить хорошо знакомого ей человека, – Уилл сглотнул. Ему была нужна небольшая пауза, прежде чем продолжать. Родители Летиции инстинктивно подались к нему, в их глазах он видел отражение их чувств: неверия, печали и надежды. За их спинами Уилл видел и виконта с Эммой. Женщина не сводила с Уилла настороженного взгляда, в то время как взгляд виконта метался между Уиллом и Эммой, словно он никак не мог решить, что делать.

Ни один из них не замечал фигуры в черном, подкравшейся к ним и замершей у спины виконта, как Смерть, пришедшая за новой душой. На краткий миг Уилл представил, как Летиции сжимает в руке нож и вонзает его в спину виконта, заставляя его почувствовать то же, что чувствовала она. Но затем девушка шагнула обратно в тень, и видение растворилось.

– Кто... кто это сделал? – срывающимся голосом спросила леди Блэквуд. – Она сказала?

– Она не назвала имени. Но сказала, что человеку, столь бесцеремонно отрезавшему ей палец, не следовало класть его себе в карман.

Виконт инстинктивно потянулся к карману, однако быстро отдернул руку. Впрочем, лорду Блэквуду хватило и этой секунды, чтобы все понять.

– Что у вас в кармане? – спросил мужчина, надвигаясь на виконта. Взгляды присутствующих были прикованы к оттопыренному карману пиджака виконта, где, как знал Уилл, еще пары минут назад ничего не было.

– Да вы что, – нервно засмеялся виконт. – Вы правда думаете, что я убил Летицию? И стал бы носить с собой ее палец? Зачем?

– Как трофей? – предложил Уилл. Он пожалел о своем замечании, когда стоящая рядом с ним леди Блэквуд резко втянула воздух.

– Сэр…

– Это возмутительно! – виконт взмахнул руками, изображая раздражение. От этого движения содержимое неглубокого кармана выпало и, прокатившись по полу церкви, остановилось у ног отца Летиции.

Сначала ничего не происходило. Время будто остановило свой бег, чтобы ненадолго задержаться в этой крошечной церквушке, чтобы понаблюдать, что будет дальше.

Внезапно кто-то закричал, и его вопли ужаса подхватили остальные. Поверх какофонии звуков раздалось рычание отца Летиции. Перешагнув через покрытый кровью и грязью девичий палец со все еще надетым на нем кольцом, он рванул к виконту. Неудавшийся жених попытался сбежать, но его со всех сторон окружила толпа. Виконт походил на раненое животное, загнанное в угол. Охваченный паникой, виконт искал пути отхода, и наконец нашел один: снеся на своем пути двух женщин, он с разбега бросился прямо на витраж.

Вот только вместо того, чтобы вылететь на улицу и скрыться в лондонском тумане, он застрял. Где-то глубоко на задворках памяти Уилл услышал голос своего дяди, вечного всезнайку, рассказывающего маленькому мальчику о средневековых мастерах, которые для изготовления витражей использовали сетку из свинцовых нитей. Именно в эту сетку, призванную оберегать хрупкое стекло от повреждений, и влетел викарий. Его одежда зацепилась за торчащие осколки стекла, не давая ему выбраться из ловушки. Виконт дернулся, пытаясь порвать предательскую ткань, но лишь зацепил артерией торчащий осколок стекла. На пол закапала кровь, отдельные капли стремительно превращались в целый ручеек.

Пару ударов сердца спустя виконт уже был мертв.

Пораженный увиденной смертью, Уилл не сразу вспомнил, что виконт, строго говоря, не был виновником смерти Летиции. Юноша оглядел церковь, но сколько бы не всматривался в шокированные лица, найти Эмму не смог.

***

Эмма шла по улице, подняв воротник пальто и спрятав за ним свое лицо. Ей хотелось ускорится, перейти на бег и как можно быстрее скрыться из района, из всего Лондона, черт подери, но она знала, что так только привлечет к себе внимание. Поэтому она заставила себя идти неспешно, подняв подбородок.

«Никто не знает, что я была там, – подумала Эмма, идя по почти пустынной улице. – Все решат, что это был Эдвард. Никто не знает, что нож держал не он.»

Хотя один человек, похоже, все-таки знал правду. Уилл Аранделл. Эмма не была настолько глупа, чтобы поверить в историю про Летицию, которую он увидел во сне. Нет, все было гораздо проще: этот болван решил сыграть в детектива и смог что-то найти. Возможно, когда он пришел в дом Блэквудов, он уже знал о виконте, но хотел убедиться, не замешан ли в этом кто-то еще.

Как все могло пойти наперекосяк? Эмма тщательно все распланировала: нанялась к Блэквудам в качества компаньонки, разузнала все о родителях Летиции, подготовила Эдварда, чтобы он идеально подходил под их запросы. Она даже заставила его выучить анализ любимых произведений девушки, чтобы завоевать и ее симпатию, но несмотря на годы подготовки, что-то пошло не так. Наверное, потому что эту роль следовало отдавать кому-то с бОльшим количеством мозгов.

Справедливости ради стоит отметить, что не вся вина лежит на Эдварде. Эмма тоже допустила серьезную ошибку: она недооценила Летицию. Девчонка так сильно не хотела связывать себя узами брака с Эдвардом, что не поленилась проверить его прошлое. Эмма не удивилась, когда Летиция сообщила ей о своем намерении встретиться с Эдвардом в тайне от чужих глаз. Наверное, уже тогда Эмма начала догадываться, что в этот раз их план дал трещину, иначе как объяснить подсознательный выбор места встречи?

«Я договорюсь с ним от твоего имени, – сказала тогда Эмма, помогая Летиции готовиться ко сну. – Что насчет парка, после восьмого удара часов?»

«А это не слишком опасно? Я слышала, в парке орудуют грабители.»

«Они не настолько глупы, чтобы нападать на хорошо одетую леди, гуляющую со своим женихом. Их интересует кто-то более доступный. Кроме того, нам будет проще выбраться из дома, когда ваши родители лягут спать.»

«Хорошо. Будь по-твоему.»

Они встретились в парке, у старого дуба, клонящегося к земле. Летиция не стала медлить и сразу перешла к делу, но вместо слезных просьб разорвать помолвку девица выложила все карты на стол. Она откуда-то узнала, что Эдвард присвоил себе титул незаконно, заплатив нужным людям. Знала и о том, что десять лет назад тот женился во время своей поездке в Ирландию, и что он утаил факт женитьбы, когда пять лет назад повел к алтарю дочь лорда Хармона, через год умершую в родах. Жаль только, ей не хватило ума проверить все до конца и выяснить, кто в то время был компаньонкой у леди Хармон.

Эмма помнила, как Эдвард широко распахнул глаза, увидев в руке своей жены нож. Летиция даже не успела обернуться. Она упала вперед и напоролась на торчащий из земли корень.

Ну ничего, что в этот раз все закончилось не так, как планировалось. В конце концов, Эдвард сделал хоть что-то полезное в своей жизни и избавил Эмму от необходимости марать руки. Теперь она была свободна: физически и юридически, и могла построить новую историю. Придется найти нового болвана, который согласится сыграть роль состоятельного и респектабельного мужчины, желающего найти себе выгодную партию. Самым сложным будет уговорить его на убийство, чтобы заполучить деньги жены, но как знала Эмма, хочешь сделать хорошо – сделай сам.

Эмма вздохнула и плотнее укуталась в пальто. Задумавшись, она добрела до моста Баттерси, и теперь ее несчастно жалил прохладный ветер с Темзы. Уже больше года ходили разговоры о необходимости реконструировать мост, укрепив ограждения, но даже если бы Баттерси не вызывал у Эммы такого острого отвращения, она вряд ли решила впустую тратить шиллинг. По ту сторону моста ей делать было нечего.

В последний раз взглянув на реку, которую частично скрывал туман, Эмма повернулась, чтобы пойти обратно.

– Простите, – пробормотала она, едва не врезавшись в девушку в черном платье и шляпке.

Незнакомка подняла голову и отбросила с лица вуаль. Эмма уставилась на одинокий голубой глаз и закричала…

***

Когда Уилл пришел в парк, Летиция уже была там. Она сидела на скамейке рядом с огромным старым дубом, смотря на пятно земли у корней дерева. Уилл вспомнил, как вчера они искали здесь то, что осталось от пальца Летиции.

Уилл присел на скамейку рядом с шляпкой с вуалью. Он не знал, что сказать.

В этот час здесь практически не было людей, а стелящийся по траве вечерний туман добавлял происходящему загадочности.

– Спасибо, – сказала наконец Летиция, переводя взгляд на кружащих в свете фонаря мотыльков. – За помощь.

– Не то, чтоб у меня были альтернативы… но не за что.

– Ты мог ударить меня лопатой.

– Так низко я еще не пал.

Летиция достала из кармана пальто конверт и протянула Уиллу.

– Должно хватить, чтобы закончить обучение в университете. Если этого окажется мало, попробуй поговорить с моими родителями. Я оставила им прощальное письмо, в котором упомянула и тебя. Скорее всего, у них будет много вопросов, но, думаю, я рассказала тебе достаточно, чтобы ты смог выкрутиться.

– Ты оставила им прощальное письмо? А говорила, что смерть делает равнодушным к миру живых.

Девушка дернула плечом.

– А мир живых делает равнодушным к миру мертвых. Поэтому если ты уж и оказался в одном из миров, тебе не стоит пытаться хоть краем глаза увидеть другой. То, что произошло, уже произошло.

Они снова замолчали. Уилл теребил край конверта, избегая смотреть на Летицию.

– Так это… все? Теперь, после того, как ты отомстила своему убийце, ты умрешь?

– Я уже мертва. Но да, теперь я вернусь туда, где должна быть. Так что можешь не переживать, что я снова появлюсь в поле твоего зрения и потребую очередную услугу.

– Я не переживаю. Мне было приятно помочь, – Уилл усмехнулся. – Да и, признаться, когда у меня еще будет такая приятная компания?

Летиция засмеялась. Уилл наконец нашел в себе сил и посмотрел на нее. Ему показалось, что ее единственный глаз стал еще светлее, будто бы слегка светился. Уилл так и не спросил, что стало со вторым.

– Можно задать тебе один вопрос о твоей смерти? – Летиция кивнула. – Твоя мама упомянула, что ты приходила к ней во сне и сказала ей…

– Не робей. Никто не бессмертен.

– Откуда это?

– Я не знаю. Когда я умерла… я увидела себя, лежащую на земле, прямо здесь. Эмма проверяла карманы моего пальто, отыскивая письменные доказательства, и торопила Эдварда. Он никак не мог снять с меня кольцо, от которого нужно было избавиться, чтобы выдать все за ограбление, – Летиция потерла место, где начинался обрубок. – Тогда я увидела девушку, свою ровесницу. Теперь мне кажется, что это была их предыдущая жертва, леди Хармон. Она сказала мне: «Не робей. Никто не бессмертен.» И…

Летиция вдруг рассмеялась.

– И что?

– Удачи в твоем воскрешении 1.

Уилл не знал, что на это сказать. Удача действительно им пригодилась.

– Я должен тебя похоронить? – спросил он.

– Нет. Просто оставь меня здесь. И… Уилл?

– Да?

– Ты посидишь со мной, пока я не…

– Конечно.

Поколебавшись, Уилл взял ее за руку. Летиция сжала его ладонь. Он смотрел прямо перед собой, наблюдая за мотыльками, за волнами тумана, стелящегося у ног. Уилл сразу почувствовал, когда она ушла. В этот раз – навсегда.

***

Уилл шел по парку, удаляясь от тела Летиции. Ему не хотелось бросать ее там совершенно одну, но знал, что если полиция застукает его наедине с трупом девушки, похищенной из своей могилы сутки назад, то у него будут большие проблемы.

– Ей, Уилл!

Вздрогнув, парень обернулся. Сначала он не узнал человека, возникшего рядом с ним в тумане, но когда он смог разглядеть лицо, на него накатила волна облегчения.

– Джо, как хорошо, что ты…

Больше Уилл ничего сказать не успел. В животе вспыхнула алая боль. Опустив глаза, он увидел торчащую из своей плоти рукоять ножа. Ноги подкосились, и он упал, ударившись коленями о землю. Взяв Уилла за плечо, Джо засунул руку в карман напарника и достал конверт с деньгами.

– Ничего личного, но ты должен мне за труп Летиции Блэквуд, – Джо толкнул Уилла, и тот упал навзничь. Взявшись за рукоятку, Джо выдернул нож из живота напарника.

Уилл попытался позвать на помощь, но язык прилип к небу. У него была невероятная слабость, казалось, даже лежание требовало дополнительных сил. В глазах потемнело, и Уилл потерял сознание.

Когда он пришел в себя, боли уже не было. Он решил, что нападение с ножом ему просто приснилось, но открыв глаза, пришел к мысли, что спит сейчас. Его голова покоилась на коленях Летиции. Она плакала, и слезы катились из ее светло-голубых глаз. Она гладила его по щеке, и Уилл увидел, что все ее пальцы на месте.

– Не робей, – прошептал Уилл. – Никто не бессмертен.

Губы Летиции изогнулись в печальной улыбке.

– Удачи в твоем воскрешении, – сказала она в ответ.

Уилл повернул голову и посмотрел на убегающего из парка Джо.

Примечания

  1. Эти слова взяты с древнего граффити в Израиле, которые были обнаружены археологами в 2011 году. В гробнице, названной Пещерой гробов, находились две таблички на древнегреческом языке. Надписи на них гласили «Не робейте, Святые Родители Фарциты, udes adonitas — никто не бессмертен» и «Удачи в вашем воскрешении» соответственно.

Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,50 из 5)
Загрузка...