«Здравствуйте, Шура! Подскажите, объявление ещё актуально?» – набрав сообщение, Макс помедлил. Обращаться к незнакомому человеку по неполному имени казалось ему невежливым. Но и менять указанный самим же пользователем никнейм он правильным не считал. Поколебавшись, парень решился и кликнул «Отправить».

Объявление на сайте выглядело многообещающе: электробритва в совершенно новой упаковке, блестящей то ли под лампой, то ли под вспышкой камеры. Для прошлогодней модели просили вполне приемлемую цену. Правда, кроме нескольких снимков коробки с разных сторон, продавец не выложил даже минимального описания.

«Здравствуйте. Да, актуально», – ответ последовал буквально через пару минут. – «Бритвой ни разу не пользовались, даже коробка даже ещё в целлофане. Поэтому, к сожалению, больше показать не могу».

«А скиньте модель посмотреть?»

«Здесь нельзя кидать ссылки в чат. Если хотите, поищите SCHWARZ POV300».

Макс мысленно поругал себя за недогадливость: название и модель были чётко видны на фотографиях.

На страницах интернет-магазинов описание впечатляло, хотя сравнить школьнику было не с чем – он приобретал первую в жизни электробритву, как сам говорил, «на попробовать». Но плавающие головки, влажное и сухое бритьё, а также триммер для усов и бороды соблазняли. Производитель вдобавок обещал питание как от батареи, так и от сети, что было очень кстати – Макс где-то прочитал, будто аккумулятор может не держать заряд, если прибор выпустили давно.

Школьник потёр мягкий, несколько месяцев назад начавший темнеть пушок над губами. «Не усики, а пропуск в трусики», как дразнили бывшие одноклассники. Отец предлагал сбрить, но Макс отказывался: брать в руки станок было страшновато, к тому же парню казалось, будто наметившиеся усы тогда неплохо смотрелись с длинными – до плеч – волосами. Теперь же, после переезда в другой город и перед переходом в новую школу, он решил, что вслед за обстановкой, следует сменить и имидж. Короткую стрижку он уже сделал, и, пока не начался учебный год, оставалось приобрести бритву – причём, как Макс считал, самостоятельно, свою собственную.

Открыв на сайте отзывы, Макс выбрал худшие – с одной звёздочкой – и пробежал глазами по большей частью коротким, сухим комментариям: «Не режет», «Рвёт щетину», «Затупляется», «Аккумулятор быстро разряжается». Комментарии смущали, но, ещё раз сравнив цены на маркетплейсах с объявлением, парень решил рискнуть.

«Хорошо. Давайте встретимся», – написал он наконец. – Где вам было бы удобнее? Можно прямо сегодня».

«К празднику торопитесь?» – продавец сопроводил ответ хитрым смайликом. – «Давайте. Я живу на Академическом, только мне сегодня уже неудобно. Подойдёт завтра?»

Макс на секунду поморщился, пытаясь сообразить, к какому празднику можно было торопиться, но ничего, кроме наступавшего на следующей неделе Дня знаний, в голову не приходило.

«Я тоже на Академическом. Давайте завтра на конечной у шаурменной в три?» – между тем набрал он.

«Давайте. Я буду в красной куртке».

 

Вторая половина следующего дня выдалась душной. Солнце беспощадно палило с безоблачного неба, и ветер, изредка шумевший листвой на вершинах деревьев, совершенно не спасал от тяжёлой жары.

– На озере точно будет бриз, – обещал Никита. – Освежимся.

С Никитой Макс познакомился случайно, когда в июне ходил в свою будущую школу на собеседования с учителями, а тот проходил летнюю практику – красил ящички для кабинета химии. Когда Макс наконец узнал, что зачислен, оказалось, что они с Никитой стали одноклассниками.

Сегодня Никита позвал Макса на пляж – наслаждаться последними летними днями, а заодно познакомиться с несколькими ребятами из школы. Но Макс предупредил, что должен сперва кое-кого встретить на остановке, и теперь восьмеро старшеклассников, согласившись его подождать, ютились, прячась от солнца, в тесной тени под узким козырьком шаурменной.

– А чего мы ждём? – спрашивали они, простояв с четверть часа. – Пойдёмте уже.

– Максу здесь кого-то встретить надо, – объяснил Никита.

– Прямо здесь? – спросила Аля, невысокая девушка из, как теперь уже знал Макс, параллельного класса. – А кого? А точно здесь?

– Ты напиши, – перебил Никита, – у тебя же есть приложение?

Приложение Макс не установил, пришлось заходить через телефон на сайт. «Я на месте», – отправил он Шуре, коря себя за недогадливость.

«Я тоже, – немедленно пришёл ответ. – Вы где?»

Макс огляделся вокруг, высматривая кого-нибудь, кто, как и он сейчас, озирался бы по сторонам.

«У шаурменной», – наконец написал Макс, не заметив никого похожего.

«Я тоже. Я в красной куртке».

– Блин, ребят, – раздражённо обратился он, – видите кого-нибудь в красной куртке?

Те отозвались дружным смехом.

– В какой куртке? – хохотали они, глядя на одетых как можно легче прохожих. – Тут и в брюках-то нет никого!

«Стойте на месте, я сейчас подойду», – написал Макс и, попросив друзей подождать ещё немного, направился вокруг шаурменной – ему пришло в голову, будто продавец стоит с другой стороны киоска.

«Ну и где вы?» – в вопросе Шуры чувствовалось возмущение.

– Максим, давай ты догонишь, – предложил кто-то из ребят, когда тот обошёл вокруг ларька и вернулся. – А то уже двадцать минут стоим.

– Не догонит, – возразил Никита, – он дороги не знает. Макс, пойдём, – он взял приятеля за локоть. – По-моему, над тобой стебутся.

– Ещё чуть-чуть, – попросил тот, сосредоточенно набирая в чате: «На конечной. Перед шаурменной».

«Я вас не вижу».

– Пойдёмте, – в один голос заговорили ребята. – А то соки нагреются.

«Я в белой футболке», – успел напечатать Макс, когда одноклассники подхватили его под руки и, с шутками и смехом пресекая просьбы отпустить, повлекли прочь от остановки.

 

На фоне рыжего заходящего солнца сосны на небольшом острове вдалеке казались совсем чёрными. В безлюдном уголке пляжа между стасканных вместе брёвен трещал костёр. Вокруг, утомившись от нескольких часов купания и игры в мяч, кучками расселись уставшие старшеклассники. Тишину сумерек то и дело нарушал дружный гогот парней и сдержанный смех девушек. Оставшийся в одиночестве Макс, потягивая сок из пластикового стаканчика, задумчиво подбрасывал щепки в огонь.

– О чём замечтался? – подошедший со спины Никита опустился рядом на бревно и хлопнул приятеля по спине. – Слушай, – он перекинул Максу руку через плечо и зашептал в ухо: – тут интересуются: у тебя есть девушка или кто-то на примете?

– Не, – буркнул тот, швыряя в костёр очередную палочку, – мне тут в прошлом полугодии так мозг поимели, что…

– Ну ладно, ладно, – примиряюще произнёс Никита. – Отдышись пока. Две недели тебе даю.

Оба расхохотались, и к единодушному гоготу приятелей присоединился тонкий смешок.

– Ты что, подслушивала? – возмутился Никита и, быстро повернувшись к Максу, прошептал: – Это не она, если что!

Аля откинула волосы за спину и игриво посмотрела на ребят.

– Конечно, – гордо подтвердила она, – а то вдруг вы тут всякие глупости обсуждаете?

– Ты не права: не глупости, а умности, – возразил Никита. – Слушай внимательно и поумнеешь следом.

– Возможно, ты всё же права, – мрачно заметил Макс. – Поэтому осторожней, а то… тоже следом.

Никита согнулся в приступе смеха. Аля упёрла руки в бок, картинно выпятив нижнюю губу.

– Вот тебе! – она подхватила валявшуюся на песке щепку и легонько швырнула её в Макса.

Никита повис на шее Макса, с гоготом вспоминая о каком-то случае, произошедшем с ними в июне, пока тот растерянно вертел в руках пойманный кусочек коры. Странно, но он почему-то ожидал, что Аля задерёт голову и, пусть наигранно, но холодно поглядев на них, без улыбки отвернётся к девчонкам. Но ни холода, ни даже намёка на какую-то злость он от неё не почувствовал. Чего уж там – от этого броска щепкой веяло непривычной, доброй теплотой.

 

* * *

 

– Да он издевается, что ли?

Под низкими серыми тучами сумерки наступили рано, и в домах вдоль улицы зажигались первые окна. От дыхания изо рта поднимался пар. Шура поставила пакет с коробкой на утоптанный снег и, стараясь унять пробирающую её дрожь, стиснула телефон обеими руками.

«В какой футболке? Вы шутите, что ли? Не смешно!»

Отправив сообщение, девушка поскорее надела на задубевшие пальцы перчатку и сунула руку в карман. «Надо было надеть свитер», – подумала она, злясь на саму себя и содрогаясь всем телом. Сколько она уже мёрзнет на этой дурацкой остановке? Минут пятнадцать, если не дольше. А ведь в план входило всего лишь: дойти до конечной – десять минут, встретиться с покупателем – это минуты две максимум, вернуться домой – ещё десять. Обычно, если только она не гуляла с подругами, Шура шагала быстро, и зимой из-за этого чаще потела под пуховиком, чем замерзала. Сегодня же она чувствовала себя, будто начинающий походник, в первый же час до крови стёрший ноги – по крайней мере, такой образ пришёл девушке на ум.

Покупатель не отвечал. Последнее Шурино сообщение так и висело непрочитанным. Странно, только что он отзывался почти мгновенно. Обиделся на резкость?

«Где вы? Я перед шаурменной, здесь больше никого нет», – написала девушка.

Губы непослушно дрожали. Шура вновь спрятала руку в карман, надеясь хоть чуть-чуть согреть, и, уткнув нос в высокий воротник пуховика, исподлобья разглядывала прохожих. Ей казалось, будто каждый смотрит на неё с укором, мол, что ж ты не подумала как следует, перед тем как выйти на улицу.

Простояв ещё пару минут и не дождавшись ответа, Шура решила, что с неё хватит.

«Я ушла».

Сунув телефон в карман и подхватив пакет с коробкой, она энергично зашагала прочь от остановки. Тотчас налетел ветер и бросил в лицо школьнице мелкий колючий снег. Девушка поёжилась и, накинув капюшон, низко наклонила голову. От быстрой ходьбы бритва брыкалась в пакете и била по ноге. Бритва. Бритва, купленная год назад в подарок отцу. Отцу. Шура почувствовала, что начинает плакать. «Что ты как рёва-корова?» – мысленно поругала она саму себя, подавляя подкатывающуюся к глазам волну. – «У тебя братик родился – и то ни слезинки, а тут!»

– Надо же так обломаться! – пробурчала девушка, поворачивая с улицы во двор и высматривая свет в окнах на четвёртом этаже.

Лена дома.

С Леной они дружили с детства и даже шутили, будто проводят вместе больше времени, чем порознь. Что, впрочем, было неправдой, ведь Лена училась на год старше и ходила в соседнюю школу. Шура как-то заметила, что в началке они делали домашку вместе, а теперь «пока одна занимается, другая должна сидеть тихой мышью и не бесить». «Ты злишься, что я больше не могу помогать тебе с решениями? – со смехом спросила тогда Лена. – Но я правда не знаю ваших задач». Тем не менее, это не мешало подругам, как и прежде, свободно ходить друг к другу в гости, что было очень кстати в ситуациях вроде той, в какую сегодня попала Шура. Очень кстати было и то, что Лене не приходилось объяснять, почему подруга пришла настолько расстроенная от, другие сказали бы, не стоящей таких переживаний мелочи.

– Может, автокоррекция? – предположила Лена, когда Шура, уже поздним вечером, допивая очередную чашку чая, наконец рассказала о своём невезении, и подруги, открыв чат, сосредоточенно изучали её сегодняшнюю переписку.

– Какая тут может быть коррекция? – пробубнила Шура, отставляя кружку и забираясь с ногами в кресло.

– Не знаю. У меня комп до сих пор «упоротый» автоматом разделяет, – девушки прыснули. – Но похоже, он правда имел в виду, что одет в белую футболку, – Лена на секунду задумалась и продолжила: – по всей видимости, тщательно скрытую под пуховиком. И пуловером, – добавила она, подначивая подругу.

Мобильник зажужжал. На экран, выталкивая наверх предыдущую переписку, выплыл пузырёк с новым сообщением.

«Я вас тоже не дождался, – прочитали девушки. – Я не шучу, о чём вы?»

– Вот, спроси его! – воскликнула Лена.

«Вы были одеты в белую футболку?» – послушно напечатала Шура.

«Да. А вы? Я так и не понял. Не заметил никого в красном».

– Да он прикалывается, – возмутилась Лена.

«Вам не стыдно? Я вся замёрзла, пока вас ждала!» – возмущённо набрала Шура.

Статус сообщения сразу сменился на «Прочитано». Спустя несколько секунд, внизу экрана, над окошком ввода текста, мелькнул маленький карандашик.

– Пишет, смотри-ка!

Карандашик ползал взад-вперёд, ненадолго замирал и двигался вновь, а пару раз даже пропадал, – но через секунду возвращался.

– Что он строчит такое? – Шура сердито нахмурилась.

Карандашик продолжал ползать, исчезать и появляться. Наконец собеседник решился:

«Простите, я вас не понимаю. Вы замёрзли? Сегодня же тепло было».

– Да забей ты на него! – Лена попыталась забрать у подруги телефон. – По-моему, он дурака включил.

«Может быть, мы разошлись? – мирно предположил между тем собеседник. – Я пришёл к трём часам на конечную в Академическом. Всё верно?»

«Верно. Я тоже. К трём. В Академическом. На конечной, – сообщение за сообщением отвечала Шура. – У шаурменной. Девятнадцатого февраля», – добавила она по Лениной подсказке.

Над окошком ввода вновь нерешительно забегал карандашик. На этот раз собеседник колебался дольше.

«Вы троллите, что ли?» – наконец спустя несколько минут прочли они.

– Дай сюда! – на этот раз Лене удалось отнять у Шуры мобильник и, крепко стиснув в объятиях, утихомирить уже готовую взорваться подругу. – Забей, воин! Он сам тебя троллит, окей? – та обиженно выпятила нижнюю губу. – С ночёвкой останешься? – помедлив, Шура кивнула.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулась Лена и, отпустив подругу, отправилась доставать для неё постель.

Спустя несколько минут, когда, переодевшись и погасив свет, девушки накрылись одеялами и напоследок шептались перед сном, Шурин телефон ожил вновь:

«Тогда на следующей неделе у вас будет:

Сибирь – Химки: три – два;

Ростов – Крылья: ноль – ноль;

Пари – Сочи: один – три;

Торпедо – Динамо: пять – четыре.

Поставьте на эти результаты, через полгода деньги пополам».

– Господи, да забань ты этого придурка!

На этот раз Шура охотно согласилась.

 

– Ты случайно не знаешь, что с ней? – Шурина мама проводила Лену до комнаты дочери. – Третий день сама не своя. Теперь, вон, футбол смотрит, двоечница.

Покачав головой, та приоткрыла дверь: Шура сидела за столом, сосредоточенно уткнувшись в ноутбук. Лена прошла в комнату и заглянула ей через плечо – на экране две команды гоняли по полю мяч.

– Эй, ты чего? – Лена помахала рукой перед Шуриными глазами.

– Смотри! Всё ещё два – один! А осталось четыре минуты!

Лена непонимающе поглядела на монитор: футболисты в бирюзовых майках перекатывали друг другу мяч, выписывая треугольники, пока соперники – в тёмно-синем – бестолково бегали между ними, а голос за кадром перечислял их фамилии. Но вот второй команде удалось отыграть мяч, и она помчалась с ним в противоположный конец экрана. Над стадионом поднялся радостный рёв.

-А как должно-то быть? – наконец спросила Лена.

– Три – один, – рассеянно ответила Шура, не отрываясь от матча.

– Почему?

– Он так написал…

– Кто?

Не получив от подруги ответа, Лена решила дождаться конца игры. Она молча села рядом и вынула из сумки любимые Шурины сладости. Накануне – на длинных выходных, наступающих посреди долгой третьей четверти – Шура согласилась подменить подругу на работе, пока та с семьёй каталась на лыжах. Лена подрабатывала в отцовском книжном – сидела за стойкой выдачи заказов, чтобы покупателям не приходилось ждать «настоящих» продавцов: те часто бывали заняты. Она уверяла Шуру, что делать почти ничего не придётся, ведь ажиотаж перед праздниками уже спал, а новый наступит не сразу, и та надеялась позаниматься, пока делать нечего, – на дом, как обычно, задали выше крыши. Но замдиректора, оставшаяся в магазине за старшего, увидев, как школьница достала учебники и тетради, тотчас отправила её на склад – разбирать не вовремя привезённые комиксы. Комиксов привезли уйму, и девушка возилась с ними всё время, иногда проверяя, не подошёл ли кто-нибудь за заказом. Поэтому сегодня Лена принесла угощения поблагодарить подругу. А заодно и извиниться: утром из-за несделанной домашки Шура получила двойку на физике.

Болельщики вновь разразились ликованием: бирюзовые, в очередной раз завладев мячом, сумели наконец загнать его в ворота.

– Вот! – Шура захлопала в ладоши. – Видишь? Я же говорила!

– Может, ещё забьют, – предположила Лена.

– Нет, – с уверенностью отрезала подруга.

Через несколько секунд футболисты перестали бегать и зашагали куда-то к середине поля. Остановив трансляцию, Шура с довольным видом повернулась к Лене.

– Нафиг ты вообще смотришь футбол? – спросила та.

Вместо ответа Шура открыла новую вкладку и зашла на какой-то спортивный сайт.

– Видишь? – Стрелочка на дисплее обвела результаты недавних матчей. – Теперь смотри сюда! – Схватив со стола телефон, она потыкала в экран и вывела на него чат приложения для объявлений. – Помнишь этого чувака? Посмотри на счёт!

Наморщив лоб, Лена переводила глаза с ноутбука на телефон, сравнивая цифры на сайте и в сообщении.

– Ну и что? – наконец спросила она.

– Ты посмотри на даты! На даты! – Шура возбуждённо тыкала пальцем в экран.

– Угу, он написал тебе давно. Наверное, хорошо разбирается в футболе.

– Вплоть до числа забитых голов?

Лена на минуту задумалась.

– Может, так совпало.

– Нифига себе совпало! – Шура с громким хрустом развернула обёртку шоколадки. – Прокрути вверх! Мы переписывались, пока ждали на остановке! Я вся замёрзла, а он был в футболке! – она откусила от плитки несколько долек. – Потому что у него было лето!

Улучив момент, пока подруга прожёвывала крупный кусок шоколада, Лена протянула руку и потрогала той лоб.

– Жара вроде нет, – пробормотала она и, увидев, как сверкнули Шурины глаза, попробовала увести разговор в сторону: – А почему ты вообще решила проверить этот футбол?

– Физик сегодня вызвал, – начала Шура, проглотив большую часть шоколада, – решать домашнюю задачу на сохранение импульса – ну, там, масса-один, скорость-два, всё такое. А я домашку не сделала, решила сходу неправильно, и он такой: «Если б механика работала по-вашему, мы бы мячом сбивали штанги, бе-бе-бе», – девушка скорчила рожу, передразнивая учителя. – Ну, я и вспомнила… Кстати, – она хитро посмотрела на подругу, – шоколадками ты у меня не отделаешься!

 

* * *

 

«Здравствуйте! Подскажите, вам ещё нужна бритва? Я придумала, как её передать. Больше мы с вами не разминёмся».

Макс удивлённо потёр лицо, подкрутив ставшим уже машинальным движением порядком отросшие усики. Чтобы прочитать сообщение – о нём уведомило пришедшее на электронную почту письмо, – пришлось вспоминать когда-то наскоро придуманный пароль от учётки. Про бритву же он практически забыл – последние летние дни прошли в предшкольной суматохе, а когда началась учёба, у Макса не осталось желания ни на что отвлекаться. Новая школа была уровнем заметно выше старой: на дом порою задавали старые задачи местных вузов, и приходилось подтягиваться. К счастью, он всю весну ходил к репетиторам.

«Здравствуйте! Ещё нужна. Что вы предлагаете?» – напечатал он.

Отправив ответ, Макс на секунду засомневался, не выглядит ли он слишком резко. Однако продавец отозвался почти сразу:

«Я оставлю коробку в одном магазине в торговом центре, а вы заберёте. Она будет вас ждать».

«Хорошая идея, – Макс приободрился. – А как передать вам деньги? Оставить в магазине?»

Шура – он наконец-то вспомнил, как зовут собеседницу – минуту помедлила.

«Денег не надо. Просто так».

Макс снова задумался. Отдавать бесплатно довольно дорогой, вдобавок ни раз не использовавшийся прибор? Наверняка он сломан. Однако жулик бы, наоборот, просил деньги, как за исправный – бесплатно можно и выкинуть: быстрее и возни меньше.

Он раз за разом набирал и стирал сообщение, так и не сумев сформулировать вопрос, пока наконец не решился задать его напрямую:

«В чём подвох?»

«Какой подвох?»

«Почему бесплатно? Так не бывает».

«Видите: бывает. Никакого подвоха нет. Если вам бритва не нужна, так и скажите – я отдам кому-нибудь другому».

«Нет-нет, нужна, – поспешил заверить Макс. – В каком магазине вы её оставите?»

«В книжном на первом этаже, спросите на выдаче заказов. Вам удобно это место?»

Макс открыл в браузере новую вкладку и ввёл в поисковую строку торговый центр неподалёку.

«Удобно. – Он раскрыл дневник и сверил расписание уроков с часами работы книжного. – Подскажите, можно будет забрать в субботу после обеда?»

«Считайте, она уже там», – предложение оканчивалось хитрым подмигивающим смайликом.

 

Продавщица, высокая женщина средних лет, вынула откуда-то снизу коробку и положила на стойку.

– Пожалуйста! Давно здесь лежит.

– Как это давно? – растерянно спросил Макс. – Я два дня назад договорился… Она вскрытая, что ли? – добавил он, осматривая упаковку – полиэтилен с коробки был сорван, и клапаны заклеили скотчем.

– Ну не знаю, с весны точно. Уже такая была. Не могу помочь, не в мою смену принесли.

Наскоро проверив, что машинка со всеми деталями на месте, Макс направился к выходу с коробкой под мышкой – прежде чем идти в магазин, он решил забежать домой и бросить рюкзак в прихожей, и теперь сложить бритву было некуда, а пакетов у продавщицы не оказалось. Парень пытался сообразить, как бритва могла лежать в книжном с весны, но, уставшая после недели учёбы, голова работала плохо и смогла лишь додуматься до того, что продавец с сайта, видимо, хранил прибор в магазине.

– Привет!

Он поднял глаза – у павильона напротив, всё ещё в школьной одежде и с сумкой через плечо, ему махала Аля. Помахав в ответ, Макс поймал себя на том, что улыбается шире обычного, хотя сегодня они уже виделись и пару раз поболтали на переменках – как, впрочем, и каждый день.

– Что делаешь? – девушка подскочила к нему. – Я видела, как ты забирал заказ. Что забрал? – заметив коробку, она замерла, широко раскрыв глаза. – О!..

– Да, – он смущённо усмехнулся, – мужчины – они такие.

Аля посмотрела ему в лицо и хитро сощурилась. Макс догадался, что она смотрит на тёмные волосики над его верхней губой.

– Знаю. А ты тут при чём? – произнесла она.

Он расхохотался так резко, что на них недовольно обернулись несколько проходящих мимо покупателей.

– Ты и так очень симпатичный, – поспешила сгладить Аля.

– Куда мне до тебя, – быстро нашёлся Макс. Выждав, пока та, на этот раз наигранно возмутившись, снова вытаращит глаза, он развёл руками и добавил: – Я красоту имел в виду! Не знаю, о чём ты подумала!

Та безуспешно пыталась сдержать смех.

– А ты всегда такой гадкий?

– Ты первая начала!

– Нет, ты! Я тебе мщу.

 

«Здравствуйте! Бритву получил, спасибо».

Настроение было отвратительным. Макс открыл коробку и вытащил пластиковую форму с деталями – из упаковки выскользнули на пол какие-то бумажки. Найдя под стулом выпавшую инструкцию и прочитав в ней, что сперва машинку лучше зарядить, он размотал кабель и воткнул прибор в розетку. Потом, не вытерпев, щёлкнул переключателем и, увидев, что бритва работает и так, осторожно провёл прикрывающими лезвия сеточками над губой. Через несколько секунд кожа стала совершенно гладкой.

«Здравствуйте! Я рада. Всё работает? Получили записку?»

«Да, только что проверил. Бреет отлично, – Макс положил машинку заряжаться и допечатал: – Какую записку?»

«Там должна быть записка».

«Нет ничего», – возразил Макс, встряхнув пустую коробку.

«Не может быть! Вы уверены? – спросила Шура и, получив утвердительный ответ, растерянно добавила: – Ничего не понимаю…»

«Но всё-таки странно, что вы отдали бритву бесплатно, – начал Макс, желая прояснить всё беспокоивший его вопрос. – Я мог бы как-нибудь перевести вам деньги».

«Об этом не переживайте. Я просто хотела от неё избавиться. Рада, что вам нравится».

«А почему хотели избавиться?» – насторожился Макс. Неужели всё-таки подвох?

«Если хотите, могу рассказать, – поколебавшись, предложила Шура. – Правда, это немного странно».

«Давайте».

Спустя минуту, она написала:

«Я специально копила на эту бритву, хотела подарить отцу на день рождения. Она хорошая, её везде рекомендовали. Я её уже купила, красиво завернула, она лежала готовая. Но родители поссорились, и отец от нас ушёл. Там вообще выяснилось, что у него есть другие женщины. Потом мы переехали, и бритва потерялась, но недавно нашлась и бесит меня. Никому из моих знакомых она оказалась не нужна, поэтому я разместила объявление».

«Сочувствую, – Макса легонько кольнула совесть, ведь, к счастью, сам он ничего подобного не испытывал, и ему казалось, будто он немного лицемерит. – Но почему её не выкинуть?»

«Так нельзя, – пояснила Шура. – Я относила к мусорным бакам, но потом забрала обратно. Наверное, это очень странно звучит, но я чувствую, будто она будет и дальше сверлить мне мозг, если её просто выкинуть на помойку. Надо, чтобы кто-то ею пользовался. Кстати, поэтому было очень обидно, когда мы с вами разминулись на остановке. Сумасшедшая я, да?»

«Вовсе нет. Одним важно одно, другим другое», – попытался успокоить Макс.

«Спасибо».

«А знаете, что ещё странно? – Макс решил, раз уж собеседница разговорилась, разобраться и с другой не дававшей ему покоя загадкой: – Когда я забирал бритву, в книжном сказали странную вещь: будто она лежала у них с весны».

«Всё верно. Там работает моя подруга. Я попросила её положить бритву за стойку заказов. Это было весной».

«По сути, вы хранили бритву в магазине, пока искали покупателей на сайте, да?» – изложил Макс свою догадку.

«Нет. Я принесла туда бритву, после того мы с вами договорились».

«Подождите. Мы с вами договорились на неделе! А вы говорите, бритва лежит в книжном полгода?»

«Да. Знаю, в это трудно поверить. Просто вы для меня живёте в будущем. Похоже, через этот чат мы общаемся сквозь время».

«Что за бред?!» – напечатал Макс и тут же стёр, сочтя чересчур грубым.

«Понимаю, это выглядит бредово, – словно читая его мысли, заметила Шура. – Поэтому можете мне не верить. Считайте это просто шуткой», – закончила она со смайликом.

«Это действительно выглядит, как глупая шутка, уж простите, – сердито ответил он. – То есть, если вы сейчас что-нибудь сделаете, то у меня всё изменится?»

«А это можно проверить! – неожиданно живо подхватила Шура. – Хотелось бы вам, например, что-нибудь поправить в прошлом?»

Поколебавшись, Макс подумал, что, может быть, настроение хоть немного улучшится, если он с кем-нибудь поделится.

«Хотелось бы, – признался он. – Сегодня пригласил кое-кого кое-куда, но мне отказали».

«Сочувствую», – отозвалась Шура.

«Даже как-то стыдно сейчас, – продолжил Макс, – я был абсолютно уверен, что всё получится».

«Понимаю. Знаю, это очень неприятно».

На минуту чат замер.

«Но это не то! – снова написала она. – В данном случае, что ни делай, итог не изменится!»

«Думаете?»

«Конечно, нет! Здесь от вас ничего не зависит. Вспомните что-нибудь другое! – потребовала она. – А то я тут перед вами разоткровенничалась, теперь ваша очередь».

Макс хотел возразить, что Шура откровенничала по своему желанию и никто её не принуждал, но, перечитав переписку, понял, что так было бы не совсем честно.

«Ну ладно, смотрите: восьмого марта я забыл в кафе одну тетрадь, а когда пришёл искать, её уже кто-то унёс. Я бы хотел забрать эту тетрадь».

Макс поёрзал на стуле, усаживаясь поудобнее. Под ногами зашуршала какая-то бумажка. Нагнувшись, он пошарил рукой по полу.

«Нашёл записку! – поспешил сообщить он. – Спасибо за пожелания».

«Ура!!! Я знала!!! – обрадовалась Шура и, помедлив, спросила: – А в каком кафе?»

 

* * *

 

Восьмого марта выдалось слякотным. Ранняя оттепель превратила плотный утоптанный снег на тротуарах в хлюпающую под ногами кашицу, грозившую при первом же заморозке обернуться гололёдом. В кафе, пёстро украшенном к празднику, было уютно и шумно. Дверь то и дело открывалась, парочки рассаживались за столиками или, заказав напитки навынос, оставались ждать у стойки. Шура потягивала кофе через соломинку, с недовольством наблюдая, как налипший на сапоги перемешанный с песком снег растекается под столом грязноватой блестящей лужицей.

Лену уговорить пойти вместе не удалось: в такой день у неё тоже было назначено свидание. Вдобавок, Шурину идею о чате с собеседником из будущего она напрочь отвергала, считая, будто ту разыгрывает какой-то изобретательный шутник. Бритва – они проверяли – так и лежала в ящике за стойкой магазина, и Шура тщетно показывала подруге чат, уверяя, будто коробку заберут через несколько месяцев. А однажды они чуть не разругались, когда Лена, прочитав сообщения о записке, подложенной в упаковку, заподозрила, будто Шура сама её разыгрывает.

Поняв, что так подругу не отговорить, Лена, под влиянием родителей начитавшаяся научной фантастики, сменила тактику и пыталась объяснить, как опасно вмешиваться в ход событий. «Изменишь прошлое – изменишь и будущее, и невозможно предугадать, как!» – твердила она. Наслушавшись разных доводов и примеров из книжек, Шура наконец отрезала: «Если сейчас он потеряет тетрадь, а я найду и унесу, то по сути ничего не изменится и будущее не пострадает». На прощание накануне вечером Лена взяла с подруги два обещания: ни с кем в кафе не заговаривать и не дуться, что не пошли вместе.

Дуться Шура и не собиралась. В список вещей, из-за которых она завидовала Лене: совсем взрослой фигуре, постоянной подработке и тому, что та на год раньше окончит школу, – парни не входили. Но вот намечающаяся перспектива опять уставшей и злой напроситься в гости, напрасно прождав несколько часов, порядочно выводила из себя. До сих пор – прошёл почти час – Шура не заметила никого с тетрадью и только надеялась, что неправильно оценила время. В чате она, осторожно задав пару вопросов, узнала, что из кафе Макс пошёл в кино, а фильм начинался в три. Но часовая стрелка на встроенном в стену кафе огромном циферблате давно переползла двойку, а ни тетради, ни даже мелкого ежедневника ни один посетитель не достал. Для порядку стоило, конечно, досидеть до ровного часа, но девушка с трудом могла себе представить, как сейчас кто-то появится в дверях, отстоит очередь за кофе навынос – времени сидеть в кафе ему точно не оставалось – и незаметно для себя потеряет тетрадь.

Шура уже собиралась расплатиться, когда в глаза ей ударил солнечный зайчик. Поморгав, она разглядела тёмную бликующую обложку. Две девушки – нет, девушка и длинноволосый парень! вот почему она не обращала на них внимания! – сидели на высоких стульях у длинной стойки вдоль окна. Склонившись друг к другу, они тихо смеялись, рассматривая что-то перед собой на столе. Шура привстала, чтобы лучше видеть: пара раскрыла то ли журнал, то ли… большую общую тетрадь!

Спохватившись, что на неё, должно быть, все смотрят, Шура быстро села обратно на диванчик. Сердце бешено колотилось. А вдруг это просто совпадение? Сейчас парень уберёт тетрадь в рюкзак – вон он, на соседнем стуле – и заберёт с собой.

Парень закрыл тетрадь – Шура успела заметить пружинный переплёт и наклейки в форме сердечек на обложке – и повернулся к спутнице. Не глядя, он протянул руку за спину и бросил тетрадь в рюкзак – скользнув по закрытому клапану, та сползла на сидение.

Пара спустилась с высоких стульев. Накинув куртку, парень потянул рюкзак за лямку, повесил через плечо и следом за девушкой зашагал к выходу.

Шура с хлюпаньем втянула через трубочку последние капли кофе. Со стуком – от волнения дрожали руки – поставила стакан на стол. Девушка не сводила глаз с двери. Вот-вот она откроется, они войдут в кафе, пройдут к своим местам и заберут забытую тетрадку. Вот-вот!..

Взгляд на миг заслонила спина официанта. Тот прошёл к стойке у окна, собрал на поднос оставленные гостями чашки и блюдца. Заметив тетрадь, он растерянно оглянулся – Шура мгновенно опустила глаза, продолжая следить за ним исподлобья – и, не обнаружив никого, кто походил бы на забывчивого владельца, понёс находку к прилавку в центре зала.

 

«Здравствуйте! Зайдите, пожалуйста, ещё раз в книжный. Для вас есть сюрприз на стойке заказов».

Лена согласилась с огромной неохотой: пришлось заверить, что это в последний раз, и угостить любимыми пирожными. Чтобы тетрадь случайно не истрепалась или порвалась, Шура уложила её в найденный дома старый конверт для документов – такие выдавала популярная служба доставки – и заклеила скотчем.

Пришлось подождать пару дней, прежде чем Макс отозвался. Шура успокаивала себя, что он, скорее всего, занят. В конце концов, в прошлый раз он тоже ответил не сразу – может быть, у него нет приложения. Что, впрочем, она считала странным для – судя их предыдущей переписке – довольного молодого человека. Пока ответ не пришёл, девушка то и дело порывалась написать снова и напомнить о себе, но удерживалась – не хотелось показаться слишком навязчивой.

«Здравствуйте! Какой сюрприз?»

«Увидите! Скажите, что вы пришли за конвертом».

«Хорошо. Напишу вам завтра», – согласился он.

Оттолкнувшись ногами от пола, она закрутилась в кресле. На лице сияла счастливая улыбка.

Теперь он убедится, что они живут в разном времени! Интересно, как он отреагирует? Конечно, сперва будет ошеломлён и растерян, будет думать, что это, как постоянно повторяла Лена, какой-то розыгрыш... Но потом поверит. Потому что никакая другая версия не подойдёт. Потому что как иначе объяснить, откуда у неё взялась тетрадь, о которой он сам ей и сообщил?

Интересно, о чём они станут общаться? Наверное, он попросит найти себя в прошлом. Или расскажет о чём-нибудь из будущего, как о тех результатах матчей. А может, они договорятся встретиться назавтра для него и через несколько месяцев для неё, чтобы по-настоящему познакомиться. А потом он напишет, встретились они или нет. Может, она забудет или передумает? Может, ей станет страшно?

На следующий день, к вечеру, Макс наконец отправил:

«В магазине сказали, что у них ничего нет».

 

Тетрадь исчезла. Вместе с конвертом.

Шура проверила в тот же вечер – книжный ещё не закрылся. Ни на стойке заказов, ни у кассы тетради не оказалось – продавцы недоумённо пожимали плечами, осматривая отделения и ящички прилавков. Шура не могла успокоиться, упрашивая сотрудников поискать ещё, невольно пытаясь заглянуть за прилавки, привлекая косые взгляды поздних покупателей. Наконец, увидев, что терпение Лениного отца на исходе, она попросила у всех прощения и ушла. Тетрадь куда-то делась. Нет, не так: тетрадь потерялась. Она её потеряла. Она, дура, потеряла тетрадь!

«Простите, пожалуйста! Честное слово, я не понимаю, как такое могло получиться! Мне очень-очень стыдно! Извините, что так вышло».

Шура приготовилась к любому ответу. В конце концов, это она расспросила его о неприятном случае в прошлом, неделю молчала, потом заставила пойти в магазин неизвестно за чем – и в итоге получить удивлённые взгляды – а, возможно, даже насмешки – и вернуться ни с чем. Но Макс ответил лишь:

«Ничего страшного, – кажется, он впервые добавил смайлик. – А что там было-то?»

Господи, не спрашивайте!

«Извините, не могу сказать», – Шура отправила сообщение и спрятала лицо в ладонях. Как же по-идиотски это звучит!

«Ну ладно, – снова смайлик, на этот раз смеющийся. – Только давайте в будущем без таких секретов, хорошо?»

«Конечно! Обещаю!»

Неужели на этом всё? Шура почувствовала, как успокаивается взбесившийся пульс. Неужели было так просто?

«А можно вас кое-о-чём спросить? – она несколько раз стирала первые слова и пыталась написать по-другому, но лучшего начала подобрать так и не смогла. – Помните, вы говорили, что забыли в кафе тетрадь?»

Девушка замялась, раздумывая, как бы поаккуратнее задать вопрос. Она хотела отправить: «Она для вас сильно важна?» – но стёрла, сменив на: – «Что с ней за история?»

«Кстати! – с неожиданной охотой отозвался Макс. – Может, вы что-нибудь подскажете? По-женски».

Женщиной её ещё никогда не называли. Только однажды ребёнок на улице обратился: «Тётенька». Пока Шура сомневалась, стоит ли поправлять собеседника, и если стоит, то как именно, тот продолжил:

«Дело вот в чём. Мы с родителями переехали в этот город зимой, и одноклассники в старой школе на прощание сделали альбом – ту самую тетрадь. Уезжая, я пообещал своей девушке, что мы посмотрим его вместе, а больше я его никому не покажу. Она приехала на восьмое марта, мы сели в кафе и начали смотреть альбом, но скоро надо было идти в кино. Уходя, мы альбом забыли, а когда вернулись, его уже кто-то унёс».

Шура ахнула и снова закрыла лицо руками. О чём давеча предупреждала Лена?

«А официанты, – продолжал Макс, – наверное, хотели оправдаться, поэтому сказали, что альбом забрала какая-то школьница, которая очень подробно его описала, и они с чистой совестью отдали ей».

Если изменишь прошлое – изменишь и будущее.

«Услышав это, моя девушка прямо там же заявила, что я ей врал и показал альбом кому-то, да ещё и женского пола. Она решила, что у меня кто-то появился, и ушла. Больше мы не виделись».

Шура откинулась в кресле. Рассказ Макса крутился, мельтешил перед глазами, будто нарезанная на кусочки фотография. «Мне правда очень-очень жаль, что так вышло», – отправила она наконец, когда обрывки, перемешавшись на лету с Лениными разъяснениями, сложились в разумную, логичную картину.

«Да ничего, я уже свыкся, что мне с этим не везёт», – очевидно, не понимая, за что извиняется Шура, ответил Макс.

«Кажется, нам обоим жутко не везёт».

Они попрощались. Не раздеваясь, Шура повалилась на кровать и закуталась в одеяло. Ясно же, что он хотел вместе с тетрадью вернуть и ту девушку! «А ты мало того, что расстроила их пару, так ещё потеряла альбом, подаренный на прощание одноклассниками! А это, между прочим, память!» – изводила она саму себя.

Шура не заметила, как заснула. Следующий день тоже был выходным, и она проспала почти до полудня, а проснувшись, продолжила злиться и ругаться на себя. Сходить к Лене не получилось – та сегодня дежурила в книжном. Чтобы отвлечься, девушка засела за домашку – на эти праздники, как и на прошлые, задали предостаточно – и остаток дня провалялась у телевизора, смотря с братиком мультики.

Вечером, вернувшись в свою комнату, она подняла телефон, весь день валявшийся на кровати. На блокировочном экране высветился пуш-пузырёк:

«А знаете, вы были неправы! Мне всё-таки везёт. Так что, надеюсь, повезёт и вам!»

 

* * *

 

– Макс, можно тебя на минуту?

Одноклассники, сгрудившиеся у лавочки в школьном дворе, дружно загудели. Аля раздражённо покосилась на них. Макс удивлённо поднял брови – в последние дни, после неудачного приглашения, она его явно избегала.

– Пойдём, – согласился он, и оба отошли за угол школы.

– В общем… – начала Аля, когда они отошли за угол коридора. – Ты сейчас общаешься с одной девушкой в чате для объявлений, правильно?

– Да я не знаю, кто она… – Макс осёкся: – А откуда ты знаешь?

– Это я, – выдохнул Аля и замерла, глядя ему в глаза.

Макс застыл, раскрыв рот, и с недоумением уставился на неё. Он хотел задать множество вопросов, но в голове словно стало совершенно пусто.

– А… почему «Шура»? – выдавил он наконец.

– Это ник, – пояснила она. – Просто он старый.

– Подожди… ты – Шура? То есть… я тебе всё это время писал?

Макс запустил пальцы в волосы, уставившись куда-то в даль.

– Да… Макс, мне так жаль, прости меня, пожалуйста, – от волнения Аля затараторила. – Ты сказал, что хочешь вернуть тетрадь, то есть альбом, потому что его кто-то унёс, а из-за этого тебя бросила девушка, я хотела помочь, но это я его унесла!

– Стой, подожди… – он помотал головой, пытаясь понять, о чём речь. – Ты о чём? Откуда ты знаешь про альбом? А, стоп! – вспомнил он. – Это же я сам тебе про него написал! Буквально на днях.

– Да, но… для меня это было давно.

– Ага, помню, – язвительно произнёс Макс. – Путешествия во времени.

– Не путешествия! – воскликнула Аля. Она порылась в сумке, вынув телефон, сунула ему под нос. – Вот!

На экране Макс увидел знакомый чат.

– Ну и что?

– Смотри на даты!

– Ну? Можно настройки изменить.

– Да!.. Да я даже не знаю, как это делается!

Макс тоже не знал, но был уверен, что такое возможно.

– Значит, ты забрала мой альбом, так? – спросил он. – Ну и где он теперь?

– Я потеряла… – прошептала Аля.

– Классно. Удобно.

– Я там была! – Аля сердито топнула. – У тебя ещё были длинные волосы!

– Ага, значит, ты меня видела, – задумчиво протянул Макс. – Ну что ж, я всё понял.

– Что… что ты понял? – нерешительно спросила она.

– Слушай, но бритву-то могла бы и так отдать – вроде недалеко живём. Ах да! – Он демонстративно хлопнул себя по лбу. – У тебя же её, типа, на руках не было!

– Знаешь, что!

Она спрятала телефон, перевесила сумку поудобнее и, зло посмотрев на него, направилась прочь. Минуту Макс стоял неподвижно. Затем, бросив ей вслед тяжёлый взгляд, побрёл в калитке в противоположной стороне двора.

– Макс! – Никита быстро шагал к нему. – Это что было? – он показал в сторону, куда удалилась Аля. – Почему ребёнок расстроенный? – Макс растерянно остановился. – Ты в нашей школе меньше месяца, а уже творишь хрен пойми что!

– Да… да там…

– Что? Да все уже всё знают! – напирал Никита, не давая тому вставить слово. – Мы всё понимаем: не сложилось. Но это не повод!..

– Не в этом дело! – оборвал его Макс. – Тут… история такая…

– А, ну тогда рассказывай! Я люблю истории. Только по порядку, как говорится, с чувством, с толком, с расстановкой.

– Да это… бред полный.

– Нет уж, давай, – Никита схватил одноклассника за локоть и потянул к ближайшей свободной скамейке. – Я спрошу, если непонятно.

 

– Правильно ли я понял, – начал Никита, когда Макс наконец закончил сбивчиво рассказывать о своём знакомстве с Шурой-Алей, – что наша Аля, наша Саша-милаша…

– Почему «Саша»? – встрепенулся Макс.

– Александра она. Ты не знал? Она где-то год или два назад начала представляться Алей, по-моему, из-за развода родителей. Мы уже перепривыкли… Так вот, – продолжил Никита, – наша Аля захотела кого-нибудь пранкануть, да не просто, а с выдумкой. Для этого она выложила свою электробритву на сайте и стала ждать, пока кто-то клюнет. Клюнул ты, несчастная жертва. И когда ты пришёл на место встречи, она принялась писать, мол, «я здесь, я жду, я в пуховике». Причём так ловко, что восемь человек – включая нас с тобой – стояли рядом и ничего не заметили!

– Может, у неё был сообщник, – попытался вставить Макс.

– Конечно! – с притворной охотой подхватил Никита. – Сообщник тебе писал. Но пойдём дальше: потом она решила объяснить свою странность тем, что вы живёте в разном времени! Чтобы это доказать, она оставила бритву в магазине и подговорила их врать, будто она у них полгода лежит. Причём, скорее всего, всех сотрудников – мало ли, кому ты попадёшься!

– У неё там подруга работает… – снова вставил Макс.

– Вот! Подруга ей помогла. Она же, наверное, на остановке в чате писала. Дальше, я считаю, лучшая часть: она выманила из тебя информацию об альбоме, забытом в кафе, и расставании с девушкой – да так искусно, будто ты сам ей всё рассказал! И сегодня решила совершить каминг-аут и заодно поглумиться, мол, «это я альбом забрала, это я тебя с девушкой поссорила, ха-ха-ха».

– Она видела меня раньше, весной, – попытался возразить Макс больше из какого-то странного, нелогичного упрямства.

– А ведь верно! Она месяцами всё планировала! Как ей повезло, что тебе понадобилась именно та вещь, которая у неё давно завалялась дома… Впрочем, нет: она и это спланировала! Это она коварно наводила тебя на мысль: «Мне нужна электробритва»! Потребовалось полгода, но дело того стоило.

Макс сидел на лавке, закрыв лицо руками. Круговорот Никитой нелепостей перемешивалась с чувством вины и стыда – за грубость перед Алей и собственную глупость. Впрочем, если допустить, что Шура – вернее, Аля – говорила правду, то всё выстраивалось в довольно стройную конструкцию. Только как можно в такое поверить? Хотя, с другой стороны...

– Знаешь, первая часть – с бритвой – неплоха, – между тем заметил Никита, – а вот дальше – отстой. Развивай фантазию.

– Да я не… господи! – Макс в отчаянии потёр ладонями глаза.

– Слушай, а твоё зачисление в нашу школу – тоже часть её кавайного плана? Какие-нибудь связи с учителями…

– А! Заткнись!

Макс потянулся за мобильником, но передумал – вряд ли Аля возьмёт трубку, не говоря уже об ответе на сообщения.

– Где она живёт?

Никита скрестил руки на груди и поднял бровь, откинувшись на спинку скамейки.

– Не уверен, что тебе можно доверить эту информацию.

 

– Аля!

Она вышла из филиала службы доставки, сжимая конверт для документов.

– Аля, я… прости, пожалуйста, это было очень грубо… – Макс сбивчиво бормотал извинения, не в силах сложить их хотя бы в простенькое предложение, пока Аля, при виде парня поначалу напрягшаяся, наконец не смягчилась и не похлопала его по руке.

– Ничего. Знаю, это… трудно переварить.

Она посмотрела ему в глаза, словно желая что-то спросить, но нерешительно отвела взгляд в сторону.

– А… ты знаешь, как этот чат работает? – нарушил молчание Макс.

Аля покачала головой.

– А как ты поняла, что мы?..

– По результатам матчей, которые ты скинул, – улыбнулась она. – Футбол любишь?

– Точно! – вспомнил Макс. – Вообще-то нет, просто нашёл в интернете, – признался он.

– Потом, на остановке, когда все собрались, – продолжила Аля, – я начала подозревать, что это можешь быть ты. А когда ты забрал коробку из книжного, окончательно убедилась.

– Подожди, а как ты узнала, когда я её заберу?

– Ты же сам сказал: в субботу, после обеда.

– А зачем записка в коробке?

– Чтобы знать, что ты правда забрал её, а не врёшь. Я же не могла тогда проверить.

– Получается, я же сам и подсказал тебе, где забрать мой альбом, – Макс сдавленно засмеялся.

– Кстати! – воскликнула Аля и протянула ему конверт. – Держи!

Макс потянул разрывную ленту – внутри блеснула тёмная обклеенная сердечками обложка.

– Откуда?.. – только и смог выдавить он.

– Я хотела передать твою тетрадь так же, как и бритву, – начала Аля. – Но на всякий случай положила в такой же конверт, и её по ошибке отправили в Москву – думали, там документы. Потом разобрались, но тетрадь уже уехала. А когда ты на днях зашёл в книжный, они вспомнили, позвонили туда – в Москве нашли и выслали обратно. И вот она здесь. Кстати, – она подозрительно сощурилась, – откуда ты узнал, где меня искать?

– Твоя мама сказала, что ты пошла получать посылку.

– Вот болтушка! – Аля возмущённо покачала головой.

– Она не сказала, куда. Я вычислил, – рассмеялся Макс.

– Умный какой. А что в этом альбоме, если не секрет?

– Разные пожелания одноклассников, рисунки, стихи, – ответил Макс. – Мы, конечно, общаемся через соцсети, но в альбом всё равно… приятно заглянуть.

– Мне так стыдно было, – призналась Аля. – Я думала, что и с человеком тебя поссорила, и альбом твой потеряла. Думала, ты меня совсем возненавидишь, если узнаешь. А когда ты меня пригласил, я так растерялась, что… вообще запаниковала!

– А! Вот почему ты меня потом избегала? – догадался Макс.

– Ну… да, – она опустила глаза.

– Получается, что теперь, когда мы всё прояснили, – он хитро прищурился, – препятствий больше нет?

Начав было смущённо улыбаться, Аля вдруг посерьёзнела и нахмурилась.

– Но ведь ты уже с кем-то куда-то идёшь.

Макс вытаращил глаза.

– С чего ты взяла? В школе болтают?

– Нет, ты мне сам писал, – она вновь достала телефон и открыла чат. – Смотри! Твоё последнее сообщение.

Наклонившись к мобильнику в её руке, Макс прочитал: «А знаете, вы были неправы! Мне всё-таки везёт. Так что, надеюсь, повезёт и вам!»

– Ты перед этим сетовал на личную жизнь, – напомнила Аля.

– Я этого не писал, – уверенно произнёс он.

Вынув свой телефон, Макс открыл в браузере сайт для объявлений – пришлось подождать, пока тот загрузится – и показал чат Але. Сообщения не было.

– Погоди, сейчас… – она сосредоточилась. – Сто семьдесят пять дней, это будет… ну да, сегодня! – воскликнула она наконец. – Ты отправишь мне это сегодня!

– Сегодня? Когда?

– Ну… давай прямо сейчас, – она сунула ему телефон. – Переписывай! А то история изменится.

– Как?

– Не знаю. Не получишь свою тетрадь обратно, – предположила она.

Усмехнувшись, Макс перепечатал текст.

– Отправил, – сообщил он.

– Отлично! Знала бы я полгода назад, что ты меня имеешь в виду…

– Значит, ты согласна? Здесь недалеко можно мило посидеть.

– Да, пойдём. Я угощаю, – ответила та и, прежде Макс успел возразить, добавила: – Оставь своё джентельменство! Во-первых, на дворе двадцать первый век, а во-вторых, – она улыбнулась, – на последний матч я немножко поставила.

Макс расхохотался. Они зашагали под низкими ветвями высаженных вдоль улицы лип.

– Кстати, тебе придёт от меня ответ часов через шесть, – сообщила Аля. – Не пугайся.

– Хорошо.

– И, если не хочешь ничего изменить, то в этот чат больше не пиши мне.