Имя автора будет опубликовано после подведения итогов конкурса.

Ветра Силы

Гукнуло, потом стихло, и через миг раздался взрыв. Шум прокатился по залу мощной волной, вслед за которой последовала новая, как пушинку отбросившая меня к стене. Боль в теле от столкновения я не почувствовал, все внимание на себя перетянула расколовшаяся голова. Ноги даже не попытались сохранить твердость, я начал медленно сползать, пока помутневший взгляд метался то в одну, то в другую сторону. Звон когтистой стальной лапой скреб по черепушке. Казалось, еще чуть-чуть, и из всех щелей пойдет кровь. Но потом что-то начало меняться, причем быстро. И вот на смену мучительному скрежету пришел знакомый женский голос.

Будь смиренным, будь послушным,

Не поднимай своей ты головы.

Усвой дитя на всю жизнь строго:

У магов не вставай ты на пути.

Где-то на полпути к полу я положил одну руку на голову, стараясь не выронить ружья из другой. А голос все нашептывал песню, как я не пытался это прекратить. Никогда ее не любил.

У тех, землей кто нашей правит,

Охраняя наш с тобой покой.

Кто властен на Ветрами Силы,

И держит демонов в узде.

В детстве я считал ее не только не складной и скучной, но еще и грустной. О чем, не скрываясь, говорил. Но мать, как и многие, все равно регулярно напевала ее на ночь. Хоть наверняка знала, что, отворачиваясь к стенке, я делал вид, что уснул, лишь бы она побыстрее прекратила. В отрочестве, после смерти брата, я и вовсе начал воспринимать ее как издевку. А сейчас…Плюхнувшись на пол, я прозрел где-то наполовину и смог увидеть ближайший опрокинутый стеллаж разнесенной библиотеки.

Ты не перечь, не вздумай бунтовать.

Их силы и не снились людям.

Им смерть не страш…

Тут я не удержался и засмеялся, не обращая внимания на застучавшие по голове молоточки. Смеялся долго, пока не началась отдышка, но стоило набрать в грудь воздуха, как меня снова прорвало. Когда я, наконец, успокоился, то уже смог как следует осмотреть результаты своей работы.

           Вся мебель, когда-то аккуратно выставленная по всему залу, валялась у стен, выложившись во что-то наподобие круга. По всей его внутренней площади были разбросаны книги, свитки, мануалы и прочая съежившаяся потемневшая макулатура, а в центре валялся маг. Он был нагим и обгоревшим, на черной коже виднелись кривые красные линии. От места, где голова недавно соединялась с шеей, валил густой разноцветный дым. То был хороший выстрел, точно меж глаз, когда тот заканчивал читать заклинание, призывая Ветра и наполняя себя их силой. Которая, не найдя полагающего выхода, вылилась во взрыв, раскидавший примерно дюжину новициев, стоявших рядом. Одного я нашел висящим на посохе памятника первого архимага, грозным наблюдателем возвышавшимся над библиотекой. Остальные либо сгорели, либо были зажаты и перемолоты мебелью, либо…какая, черт возьми, разница. Все они мертвы

           Все еще выдавая редкие смешки, я положил ружье на колени и потянул за рычажок на шейке. Еле слышно заскрипела пружина, потом раздался щелчок и открылась ствольная коробка. Наружу повалил едкий черный дым, а после встряски наружу вылетел рассыпавшийся после нескольких ударов об пол камешек. Дождавшись, когда весь чад выйдет наружу, я достал из набедренной сумки новый кристаллик. Маленький, с разными, то большими, то совсем не видными глазу гранями, посчитать количество которых казалось невозможным. Сейчас он был зеленым. Но сто́ит поменять угол обзора, и уже никто не скажет, каким он станет. Желтым, голубым, а может фиолетовым или красным. Черт знает, и так же будет, если вернуть изначальную перспективу. Он примет любой цвет, но не прежний. Вставив новый заряд и захлопнув крышку, я откинулся на стенку, посмотрел на накренившуюся люстру и закрыл глаза. Мозг еще не встал на место после встряски, сил, да и желания, вставать не было. Но, вздохнув как заслуженно отдыхающий, выдыхал я уже как этого права лишенный. Отовсюду начал раздаваться торопливый топот сапог. А потом стало еще хуже.

- Вон от туда. Адвокат? Адвокат?!

- ЗАТКНИСЬ! – Я поморщился. – Голова и так болит…

- Он здесь!

Мою просьбу проигнорировали, и я вынужден был беспомощно терпеть нарастающий, обрушивающийся по спирали шум. Потом раздался мощный хлопо́к и все резко стихло. Я приоткрыл один глаз. На верхних ярусах, рассредоточившись, стояло около полусотни человек, а рядом со мной лишь один, с выделяющейся красной повязкой на правой руке.

- Ян! Я же просил заткнуться.

Не проронив ни слова, красноповязочный сел на одно колено. Расстегнул куртку, начал водить рукой под ней и ощупывать бока, грудь, живот. Затем снял магерку и, зажав голову в ладонях, принялся рассматривать ее.

- Мать твою. Да не ранен я.

- При всем уважении, вы этого знать не можете. Но…похоже, так и есть.

- Дай выпить. – Смочив изрядно пересохшее горло, я открыл и второй глаз. – Маги еще остались?

- Это, — Ян поднялся и улыбнулся, — мы должны спрашивать у вас.

Окружающие засмеялись. Поначалу тихо, но потом посмелее, когда я поддержал общее веселье.

- Значит, как в кабаках пить задаром, так вы все «юристы». А как воевать, так все на командире?

- «Ян, веди парней. Действуйте по плану, я в библиотеку». Ваши слова, между прочим. - Красноповязочный оглядел зал. – Да и страшно как-то идти за человеком, разносящем все, что видит. Чтобы стоять рядом с таким, уже нужно немалое мужество. Так что мы не пьем, а спасаем вашу репутацию.

Вопросительно подняв бровь, я принял протянутую руку. Красный же, продолжая улыбаться, закончил мысль.

- Уж пусть лучше люди будут видеть в вас блистательного героя в эполетах, а в нас пьяниц, которых вы не непосильным трудом превратили в преданных солдат. Нежели дьяволом, которого подчиненные находят по грохоту и взрывам.

Я посмеялся сквозь сжатые зубы и попробовал сделать шаг. Но походка была ватной, так что из библиотеки я выбрался опираясь на подставленное плечо. Мы проплелись по узкому коридору, припорошенном осыпавшейся с потолка штукатуркой. Иногда в монотонный хруст вмешивался треск ломающихся под сапогами рам упавших картин. Воздух был полон пыли, неприятно оседающей в глотке, так что постоянно приходилось сплевывать. Затем была прокля́тая винтовая лестница с валяющимися на ней магами. Они защищали ее отважно, но недолго, мы быстро зачистили ее. И это неплохо показывало, как все изменилось. Решись на восстание наши предки, лет пятьдесят назад, то их бы утопили еще в самом начале. Но все изменилось, теперь у нас было оружие и все благодаря человеку, которого мы знали, как Филин.

           Никто не знает ни его настоящего имени, ни лица. Те немногие, с кем он говорил лично, описывали лишь две вещи: не по-человечески тощую фигуру и раздающейся из-под маски бархатный, чарующий голос. И, если честно, для меня это звучит правдоподобно. Ну не мог создатель поставившего простого человека на один уровень с магами оружия, ко всему еще и умудрившийся сохранить свои разработки втайне, выглядеть по-другому. В голове только такой портрет и рисовался, другого не получалось.

           Спустившись, я окреп и дальше пошел сам, зашатавшись снова лишь на выходе. Там остатки сил из меня выбило окончательно. Рабочий день начался еще до рассвета, пока тяжелый утренний туман еще стелился по-над землей. Сейчас же все вокруг было охвачено ярко-рыжим огнем заходящего солнца. Был вечер или дело только шло к нему. Летом такое было трудно понять, а думать я был не в состоянии. Все немногие мысли резко переключились на осознание, сколько же времени длился бой, отчего последняя подпорка надломилась, и усталость валуном обрушилась на плечи. Раздался грохот и из библиотеки, как из печи дым, вырвалось новое облако пыли. Уперевшись прикладом в землю, я посмотрел на горный массив, возвышающийся над крепостью Сената. Внешняя его стена была в форме трапеции, упирающаяся бо́льшим основанием в каменные глыбы. Тут теснились конюшни, несколько кузниц и дома для прислуги. Словом, если убрать из уравнения библиотеку, тут теснилась всякая шваль. За внутренней же стеной, что была уже в форме круга, все было куда лучше: пруд с окаймляющей его брусчаткой, небольшая рощица и шикарный сад. И над всем этим возвышалась Башня с пристроенными к ней Домами сенаторов и иностранных гостей, ради встречи с которыми вся эта твердыня и строилась. Сенат, Коллегия и Совет были тремя управляющими структурами, построенные как под копирку. Даже стояли возле гор, похоже, маги явно питали к ним нездоровый интерес.

           Первым с ходу, год назад, был взят Совет. Казалось бы: — более чем хорошее начало, громкое заявление о себе, демонстрация сил и серьезности намерений. Да, и тем забавнее то, что тогда нас всерьез никто не воспринял, посчитав это, хоть и трагичным, но закономерным концом структуры. Ведь что еще могло ее ждать, когда половину ступенек в иерархической лестнице начал занимать не чувствительный к Ветрам сброд? Нет, верховные должности все еще получали достойные люди, но титулы шерифов, советников судей или адвокатов…Ну, в общем, всему виной было то, что Совет погряз в делах смердов и сам наполовину стал состоять из них. Логично, потому никто и не удивился той новости. Но вот когда к концу осени пала Коллегия, где собравшиеся утопить восстание в крови отряды были сами потоплены в ней, глаза на лоб полезли у всех. Тут уж отговорок нет, удар и по репутации, и по гордости. Особенно по гордости, приведший механизмы управления в такое движение, что удивительно, как они не разлетелись. Были переловлены многие наши агенты и устроен неплохой такой террор. Жестоко, но в их оправдание – мы занимались тем же. Но и в нашу защиту добавлю, что с нюансом. Так длилось всю зиму, вперемежку с редкими стычками и небольшими боями, и к весне стало понятно, что всем нужна большая драка. Причем восставшим больше, чем подавляющим. И последние решили провести ее на своих условиях, укрепившись в последнем замке, давая нам об него разбиться.

Раздался новый грохот, в сторону Башни полетели яркие сгустки света, вонзившиеся в наспех возведенный вокруг внутренний стены барьер. Шум эхом укатился куда-то вдаль, вновь стало тихо, а пушки начали готовить к новому залпу. То был один из нескольких козырей, к которому оппонент не был готов. Как видно, их план провалился.

Засмотревшись то на горы, то на обстрел, я не заметил подошедшего запыхавшегося парня. Даже бы не заметил, если в перерыве между залпами не услышал его прерывистое, тяжелое дыхание. Еще не разглядев его покрасневшего лица и не услышав ни слова, я понял кто он по темно-зеленой треуголке.

- Ге…гетман требует Вас яви…ться в…в штаб.

- Ян, ты за главного.

Выйдя из ворот, в сопровождении выделенного заместителем эскорта из десяти человек, мы шли минут пятнадцать. Шли по выжженной земле, мимо почерневших деревьев и тянущихся на встречу похоронных команд. Лагерь встретил нас тихим, замершим в ожидании. Мы не нарушали этой тихой атмосферы по пути к центру. Штаб представлял большой шатер земляного цвета, у входа в который стояло шестеро с массивными ручными пушками и столько же с обычными ружьями. Посыльный подошел к ним и представил им меня, хотя по глазам было понятно, что они и так узнали. Отдав им свое оружие, мне пришлось приглашающе раскинуть руки, чтобы эти нервно переглядывающиеся вояки выполнили свою работу. После обыска я вошел в шатер, где под громогласное констатирование моего прибытия я предстал перед командованием. Оно состояло из семи человек, окруживших стол, во главе которого стоял самый высокий с длиной, заплетенной в косу седой бородой, лысиной ото лба и до макушки, осунувшимся лицом и впалыми глазами. Так и не скажешь, что всего полтора года назад ему делали подмечавшие хорошо сохранившуюся внешность комплименты. Как не скажешь, что сейчас ему было лишь под пятьдесят. Оторвавшись от плана местности и посмотрев на меня, он сла́бо улыбнулся. Видеть такое было редкой отрадой в последнее время, так что я тоже не удержался.

- Ну, блюститель законов, докладывай.

- Территория за первой стеной наша, но Вам это и так известно. Когда мы ворвались внутрь, бо́льшая часть магов укрылась в библиотеке. В читальном зале один из главных готовил заклинание, насколько я могу судить, телепорт. Если так, то там есть то, что не должно попасть к нам.

- Значит, отправим туда группу и найдем это. Даже если пусто, библиотеку лучше обыскать. Что-нибудь еще?

- Ну, я прервал то заклинание выстрелом в голову и меня немного пошатало. Но раз я жив, думаю и это "что-то" тоже уцелело.

Собравшиеся, как один, ухмыльнулись вместе с гетманом, и секунда в секунду с ним резко посерьезнели.

- А как твои люди?

- Почти все живы.

- Это хорошо. Завтра планируется новый штурм, и я хочу, чтобы ты и твои «юристами» возглавили атаку на Башню. Будем разыгрывать «агрессивный» сценарий.

От громких возражений после услышанного меня удержало только чувство субординации. Но наш главный не стал бы главным, не умей читать людей, поняв, что я сдерживаюсь.

- Я знаю, о чем ты думаешь. Сегодняшний день, хоть и прошел удачно, но все же не дал разыграть удачный сценарий. Маги дерутся так, как подобает чертям. Взять их в кольцо и держать под постоянным обстрелом было бы лучшим решением. Но.

Гетман поджал губы, а я закивал, понимая, что это за «но».

- За нами сейчас смотрят все. И не только мятежники и лоялисты. Если мы начнем осаду, то последние придумают, как разыграть это против нас, и заставят часть все еще сомневающихся склониться в их сторону. Или же попросту попробуют расшатать наши ряды. Да и заграничные товарищи могут пересмотреть свое решение о невмешательстве. Так что поверь, никому не нравится это решение. Но по-другому нельзя.

- Значит, политика снова диктует правила.

- Именно. Потому я хотел бы тебя о кое чем попросить. Не приказать, а именно попросить. Ты, думаю, понимаешь, что на тебя и твоих людей ляжет ноша первыми ворваться в Башню?

Я закрыл глаза и тихо выдохнул. Конечно, я это понимал. Даже не так, я знал это, знал еще тогда, когда рухнула Коллегия и мой отряд получил свое прозвище. Знал, что нам доверят эту работу, о чем именно попросит гетман.

- Понимаю. Мы пробьемся в Башню. И бросим архимага к Вашим ногам. Живым или мертвым, но постараемся живым.

- Я рад, — глава удовлетворенно кивнул, — что среди нас есть такой человек. Очень ряд. На сегодня ты и твои люди свободны. Отдохните, завтра тяжелый день.

Отсалютовав, я вышел из шатра. Лагерь уже гудел. Вовсю трудились ремесленники, наполняя лагерь скрежетом, щелчками, ударами молотков по стали и прочими звуками починки оружия со снаряжениями. Потихоньку подтягивались бойцы, меж которых бегали собирающие оружие и выдающие вместо них бирки подмастерья. Некоторые помогали тащить носилки встреченных по пути команд, передавая их медиками, сгибавшихся под тяжестью груза. Отправив эскорт на починку, я поплелся в свой «квадрат». Уж что-что, но отдых мне был нужен, это правда. Но у людей есть паршивое чувство, зовущееся любопытством, которое заставлять нас отклоняться от маршрута даже к самым важным делам. Так и сейчас я не удержался и пошел посмотреть, чего это все начали собираться на импровизированной лагерной площади. Протиснувшись, я все быстро понял: в центре сидело четверо магов. Трое было только ощетинившимися юнцами, то с ужасом смотрящих вокруг, то с отчаянием утыкающимися в землю. Последний же был старый чародей, с длинной распущенной бородой, который, судя по надломившимся остаткам длинных закрученных носков на туфлях и странному халату, по молодости проходил практику где-то за границей. Этот уже был спокоен, не удостоив собравшихся даже гневным взглядом, держал глаза закрытыми. Руки у них были связаны за спинами, за которыми стоял мужчина в черной капелланской расе. Уперев руки в бока, он смотрел на них как глава борделя на залетевших девок. Отведя взгляд и увидев меня, он оживился и бодрым шагом направился ко мне, пока я проклинал свой порыв сунуть нос не в свое дело.

- Адвокат, как хорошо, что ты здесь. Тут помощь нужна.

- Что, не можешь отдать приказ на расстрел? – Ехидно спросил я, пожимая руку.

- Не могу. Но тут полно́ тех, кто с радостью выполнил бы эту работу. Тут дело более тонкое.

- А, вот оно что! – Я высоко поднял брови, разыгрывая удивление. – Эх, Олаф, порой я удивляюсь, как ты стал капелланом. Следить за порядком в армии, но быть не в силах переговорить магиков. Тяжело тебе, наверное, приходится.

- Перевербовка не столько моя работа, сколь твоя. Раньше после битв они сами толпами ломились ко мне. Видать, сегодня вы их плохо отделали, не боятся они вас. Теряете хватку. – Олаф ухмыльнулся. – Да и смог бы, но вот дед мешает.

- Да я уж понял. Ладно, наблюдай.

Чуть размявшись по пути, я сел на корточки подле пленных. Не глядя на новициев, я почувствовал, как они с ужасом затаращились на ружье. Старик же не повел и бровью.

- Ну. Так и будем сидеть, молча, или все же поговорим?

Медленно, словно обнюхивая кусок мяса, проверяя ее на тухлость, чародей втянул носом воздух, после чего, так же не торопясь, выпустил его через собранные в трубочку губы.

- До тебя уже был один. От него пахло чернилами и бумагой. Так пахнет от умных людей, с ним было о чем поговорить. Но даже у него не получилось заставить нас предать. От тебя же смердит гарью, кровью и смертью. Ты мясник, цепной пес мятежной падали. С тобой не о чем говорить.

Парни съежились, вжав головы в плечи, ожидая худшего для старика. Но я жестом показал, чтобы они успокоились.

- Вот как? А может, все же, посмотришь на меня, магистр.

Он точно никому не выдал своего титула, и то, что я его назвал, заставило его приоткрыть один глаз. Мою шапку он увидел сразу. После этого он презрительно сплюнул.

- Вот значит как. Ты еще хуже, адвокат. Ты предатель, укусивший руку, что тебя кормила. Неужто вы решили, что к измене нас сможет склонить изменник?

- Согласен, выглядит это бредово. И я бы с радостью этим не занимался, попросту отдав команду на расстрел. Мне бы никто ничего за это не сделал. Смекаешь?

- Притащили нас в свое логово, окружили сворой собак и пытаетесь запугать? Гордость от мимолетных успехов ослепила, коли так – Он презрительно сморщился. Так сильно, что полосы морщин превратились в настоящие лощины. – Вам еще напомнят, кто вы. Недостойный, не имеющий ни что права сброд.

- О как! А ты и тебе подобные, значит, самые достойные и право на все имеющие?

- Мы управляем силой, которая сдерживает демонов. Юноши рядом со мной – орлы, что разрывают зло, а подобные мне – скалы, об которые оно разбивается. Сам факт вашего существования — это наша заслуга. Лишь благодаря нам великое зло не поглотило эту землю. Само́й природой нам положено быть у власти.

- Вот тут, старик, ты ошибаешься. – Я бросил взгляд на «орлов». – И уже очень давно.

Восстановить те события никогда не было сложно, хотя обычно людям бывает сложно вспоминать плохое из жизни. Мозгу свойственно смазывать такие моменты, затуплять углы. Но мой запомнил все отчетливо.

           То был зимний вечер, последний день недели. Родители ушли на званый ужин, оставив меня с братом дома. Он был двухэтажным, с садиком и фонтанчиком, в котором плавали утки. Мне нравилось их кормить, однажды я дал каждой из них имя. Мы остались под присмотром нескольких слуг и сторожа. Адвокатского жалования отца хватало на все это. На ужин была подана жареная курица, обжаренная картошка, посыпанная зеленью, и ежевичный пирог на десерт. Где-то в середине трапезы Радослав начал тонко намекать нашему мажордому, что было бы неплохо, если он нальет нам. Мне было десять лет, брат был старше меня на пять, и я как-то по-детски заволновался, когда мажордом, снисходительно улыбнувшись, вышел из кухни, а брат заговорщически мне подмигнул. А потом резко потух свет. Без единого звука резко стало темно. Свечи в нашем доме были магическими, и затушить их могла только магия. Брат понял это быстро, схватил меня за руку и потащили к выходу в сад. Но на лестнице нас перехватил слуга, держащего побелевшими пальцами бутылку с вином. От него-то мы и узнали, что вся прислуга перебита, а в дом заходят люди в мантиях. То есть маги, хоть и неизвестно какие. Я не заметил, как оказался вместе с ними в вестибюле. Хотелось плакать, только наставления отца, что мужчины не плачут, сдерживали меня. Но в глазах помутнело и не увидел, как Радослав спрятал меня за диванами. Я плюхнулся на пол, и практически сразу с грохотом распахнулись двери. Вошедшие были без факелов или фонарей, все проходило в темноте. Пересиливая себя, я выглянул из-за дивана, чтобы увидеть, как слуга отлетает в стенку, а брата ставят на колени. Ничего не говоря, они задрали какой-то кристалл и вогнали его ему в лоб. Дальше я уже не мог смотреть, спрятавшись за спинкой, зажав уши. Но звуки переливающегося из одного в другой сосуд жидкости я все равно слышал. Словно душой слышал. А потом зажегся свет. Я не хотел вставать, но какая-то сила подняла меня и заставила подойти к брату. Он лежал, вместо глаз было две обугленные точки, а во лбу была дыра. Гладкая, как расплавленный песок. Так я стоял над ним, пока  не вернулись родители. На матери уже не было лица, макияж растекся по нему в страшную, траурную маску. Когда она увидела старшего сына, сил плакать у нее уже не было. Отец же наоборот был спокоен. Не сказав ни слова, он взял тело Радослава и отнес его в свой кабинет. На следующий день я и он поджигали его костер и развеивали прах. И лишь потом, много лет спустя, я узнал, что все это произошло потому, что отец не дал отправить за решетку человека, которого Совет хотел бы за ней видеть.

- Чего ты добиваешься? – Магистр уже открыл оба глаза. – Что это история оправдает твои зверства? Или твоих людей? Или это все месть за твою боль?

- В моем отряде много тех, кого «прикормили». Таковым был и мой отец, и кусок ему доставался хороший. Но стоило ему один раз оступиться, и вот к чему это привело. И, как выяснилось, не только с ним. – Я приблизился к старику так, что наши лбы почти столкнулись. — «Ourlietto Spiritarum», ничего тебе не говорит?

- Не понимаю о чем ты.

Засочившийся сквозь сжатые зубы шепот, заскрежетавший в ушах, был прекрасен. Прямо-таки музыка. Ведь он знал, не мог не знать

- Ты ведь верно подметил, что я предатель, магистр. Я был членом Совета. А тамошние ваши коллеги любили припугнуть нас «Ourlietto». Они не вдавались в подробности, но сам процесс вырывания души из тела и запихивания его в кристалл всегда описывали в красках.

- Да как ты…

-После взятия Совета мы стали штудировать Реестр чувствительных к Ветрам людей. И как же я был удивлен, обнаружив в списке своего брата. С пометкой «ликвидирован». Кто знает, может он смог бы навсегда отрезать путь демонам в наш мир. Или кто-нибудь еще из убитых. Ну, может это получится у тех, кому повезло выжить. – Я посмотрел на новициев. Они еще не могли знать того, что я рассказал. Еще не успели запутаться в структурной паутине. Затем я поднялся. – Подытожим. Колдунам уже давно наплевать на свою природную миссию. История моего брата это доказывает. Его принесли в жертву, чтобы запугать отца. Заодно меня, на будущее, и всех остальных. Боюсь даже представить, какие еще методы были придуманы для этого. Но знаешь, как говорит Филин: «Ружье стреляет в обе стороны». Сброд вокруг тебя собрал не я, гетман или кто бы то ни было еще. Все это результат ваших действий. Страх эффективное средство. Но лишь до тех пор, пока люди боятся только за себя. Но ружье повернулось. Они по-прежнему боятся вас. Безумно, поверь.  Но история моего брата, как одного из немногих, приводит их в ужас. Теперь они боятся за своих детей, обреченных жить в вашем мире. Вы сами привели их всех сюда. Демоны уже давно не самое страшное зло. И многие маги это поняли. – На этом я перешел к заключительному этапу, достав из сумки камешек. – Узнаешь? Это защитная руна. Сделана лично для меня. Спасла мне сегодня жизнь, между прочим.

И тут старик сорвался. Призвать Ветра Силы он не мог, потому набросился на меня, целясь укусить в лицо. Отступив на шаг, я огрел его прикладом. По земле тут же разбрызгалась кровь и запрыгали зубы. Магистр уперся лбом в землю, тяжело задышал.

- Обе стороны...Страх…Вам только и остается, что бояться. Выродки, мы правим этим миром веками. На каком праве вы пытаетесь отобрать его у нас.

Сделав шаг, как выпад, я с силой ударил ружьем перед самой его головой. «Орлы» на сей раз не высказали никакого беспокойства.

- Вот наше право.

Повесив оружие на плечо, я направился к Олафу. Который, сволочь такая, улыбался во весь рот. Хотя, если бы за меня сделали мою работу, я тоже был бы доволен.

- Оставь парней наедине друг с другом, и наутро они твои. А этого хрыча брось куда-нибудь. И заткни ему чей-нибудь рот, по самую глотку.

После чего направился к своей палатке, ни на что уже больше не отвлекаясь. Зайдя в палатку, я разделся, отдал ружье коммивояжеру, поручив отнести его мастеру и передать парням, чтобы готовились завтра к третьему сценарию. После чего рухнул на койку и тут же уснул.

***

Пятьдесят семь. Пятьдесят восемь. Пятьдесят девять. И вот секундная стрелка пошла на новый круг. Канада не смолкала уже полчаса, так что забегов осталось немного. В ожидании назначенного времени я, не отрываясь от часов, стоял у одного из трех больших, широких мантелетов, повернутых к воротам боком. В затылок мне дышало три группы по шесть человек, в каждой из которых было по двое с ростовыми щитами. А по бокам натянутыми пружинами ждали команды четыре команды стенолазов, двадцать четыре человека, то и дело проверяющих закрепленные на кистях с сапогами руны и висящие на плечах карабины. Ну и перед всем нашим дружным, разве что не искрящим коллективом, стояла одна-единственная пушка.

           Пятьдесят семь. Пятьдесят восемь. Пятьдесят девять. Пора. Убрав часы, я описал в воздухе круг. Все тут же зашуршали, вперед выбежал молодой пушкарь. Добравшись до орудия, он открыл крышку и засунул внутрь кристалл в полтора раза больше его ладони. Что в свою очередь в два раза превышало предельную норму размера снаряда. Держа стены под прицелом, мы смотрели то на них, то на парня. А потом все стихло. Был дан последний дружный залп, грохот стремительно убегал вдаль, а мир погружался в тишину. И все же эхо не далеко убежало, когда пушкарь прибежал обратно, и мы все заткнули уши руками. Но их все равно заложило, а над головой заалел купол. Выложенные руны затряслись, отражая нахлынувший поток энергии, быстро утративший напор.

           Все произошло так, как рассчитывалось. Сосредоточившись на отражении обстрела, бившего в направлении Башни, маги ослабили защиту ворот. Которых там уже не было, их снесло выстрелом разорвавшейся пушки. Теперь нам открывался открытый, свободный проход. Кто знает, может кого-нибудь еще в процессе и придавило. И снова все стихло. А потом канонада возобновилась.

- Всем приготовится! – Набрав воздуха так, чтобы хватило, я схватился за мантелет. – ГУЛЯЙ!

Солнце быстро скрылось под каменной аркой. А потом также резко ударило по глазам. К счастью, только оно и ударило, встречу нам еще не организовали.

- ТАБОР!

Вылетели подпорки, и мой мантелет развернулся в анфас, оставшиеся двое прикрыли бока. Через секунду проемы были закрыты ростовыми щитами. Секунда, щелчки снимающихся затворов и вот ружья высунуты из-за укрытия, и мы начали вести огонь. Слепой, зато плотный, подавляющий. Пользуясь им, как прикрытием, привстали бойцы с длинными гаковницами. Закрепившись крюками за осадные щиты, они сделали по выстрелу в направлении Башни, после чего снова скрылись, спешно меняя магазин.

- По команде! На счет три расширяемся. Раз! Два!

Три... Меня словно бросили спиной на угли. Оглянувшись, я не увидел правого мантелета. Его снесло мощным, огненным потоком, от которого не спасли навешанные руны. Чтобы сработало такое заклинание, нужно потратить немало сил, повторится оно нескоро. Но вбок к нам уже наверняка выдвинулся отряд…Спасение пришло, как и полагается, свыше. С участка стены, откуда с начала, подкошенной травой, посыпались обороняющиеся, а затем заискрил плотный огонь. Прикидывая, что же делать, я увидел валяющуюся поблизости гаковницу.

- Парни! Прикройте!

Кувыркнувшись в прыжке, я схватил большое ружье. Вокруг тут же заискрило, а камешки завибрировали. Но ударить по мне в полную силу никто не мог: нужно было защищаться самим. Снесшего же правый фланг я нашел быстро. Прямо сейчас он готовился бить по засевшим на стене парням. Больше ничего заметить я не успел. Отдача сбила меня с ног, а потом меня сдуло. Прямо как вчера. Выходит получилось. Большего в голове ничего не отложилось. В себя я пришел только за щитом, даже не помня, как меня тащили. Потом в глотку полилась обжигающая жидкость и я окончательно пришел в себя.

- Расширяемся.

           Шаг, еще шаг, затем еще один и вот часть внутренней территории закрепилась за нами. Оборона правого бока была взята на себя одной из стенолазных команд, можно было смело двигаться. Ну, насколько можно не опасаться в бою. Но пока все шло хорошо. Шаг, еще шаг, затем еще один. Смена заряда, залп, покрывающий огонь. Когда ответка стихает, один из бойцов переходит к танцу: встать, три выстрела, сесть. Сместиться вправо или влево. Затем снова встать, раз-два-три, сесть. Сдвиг, раз-два-три, раз-два-три. Поменяться с кем-нибудь. Так мы продвигались, оставляя за собой все больше и больше. А потом сверкнула молния. Мозг не сразу понял, что происходит, но на землю вторым слоем посыпались стенолазы. Волшебник даже не скрывался. Он стоял на одном из балконов, размахивая руками, от которых длинными хлыстами тянулись молнии. Взмах, и вот еще пятеро рухнуло со стены. Опять взмах, и плеть обошла защиту мантелета, утаскивая с собой двоих. И все это пока его защита спокойно отражала выстрелы. Не долго думая, я схватился за сигнальный пистолет и пустил черный дым.

- Нужно ослабить щит! Вставайте!

После чего тут же выпрямил ноги, стоя во весь рост сжигая кристалл. Я был один где-то секунду, пока остальные, ведо́мые мной, неоторвались от щитов. Сгустки света впивались в щит, как иголки в подушечку. А возбужденный своей безнаказанностью колдун, чуть ли хохоча, все махал и махал руками. Снеся еще пару бойцов, он посмотрел на меня, и его рожа скривилась в зверином оскале. Но, видимо, мне было еще рано умирать. Именно в тот момент, когда он готовился спустить свои сини молнии, в защиту впился яркий, белый луч. Он крутился, сверля броню как шуруп древесину, проникая все глубже. Хруст предвестил окончание. Крупные трещины пошли по всему куполу, но потом от каждой маленькими веточками побежали новые. Их было все больше и больше, а потом он разлетелся, пропуская всю выпущенную мощь. Не то что плоть, камень не выдержал такого, и балкон с грохотом упал. За ним последовал кусок стены.

- Все. Ян, давай сигнал. Пусть забегают остальные.

Прибытие основных сил предвестили яростные вопли. Отряды ворвались во внутрь, быстро начав разбегаться, вступая в коротки стычки с выжившими. Мои люди постепенно начали стягиваться ко мне.

- И так. Основные силы сейчас сдерживают массовую атаку, так что основной резерв мы перебили. Но все равно будьте готовы. Архимага же уже давно не представляет угрозы. – Я посмотрел на Башню. – Но все равно его я возьму на себя.

- Если он действительно не опасен. Во всяком случае сражающемся я его не вижу. Чего он тогда главный?

- Из уважения, видать, не снимают. Ждут, когда старик помрет.

- Возможно. Но помогать им нельзя. – Я посмотрел на всех. – Он нам нужен живым. Остальное все по плану. Все, вперед.

- Командор.

           До этого дня я никогда не слышал, чтобы Ян шептал. Казалось, что он физически на это неспособен. Но сейчас, указывая пальцем на рощу, он шептал как зажатый в угол дикой собакой ребенок. Из деревьев тем временем сочился черно-красный дым. Опускаясь на землю, он змеей полз к находящимся поблизости людям и кольцами обвивал их. Я хотел сделать хоть что-то, чтобы вытащить их оттуда, но меня сковал страх. Не тот, когда немеют ноги или отказывается подчиняться тело. Его я чувствовал хорошо, меня словно схватили за душу, парализовав главный двигающий механизм. А потом этот день стал окончательно про́клятым. Вся эта дымка вспыхнула, как от спички, сжигая вместе с собой людей, а из огня показались осьминожьи щупальца, но с полными зубов ртами вместо присосок. Хватая тех, кому не повезло оказаться поблизости, они обвивали их, выдавливая из жизнь. После этого я впервые увидел демона. Внешне он был похож на размером с лошадь собаку с очень длинными передними и мощными, короткими лапами. Но стоило начать присматриваться, как все начинало расплываться. Он становился похожим на крысу, кошку, и так до тех пор, пока я не мог подобрать слово этому неописуемому месиву из конечностей, глаз, мышц и зубов. И их становилось все больше, с каждым новым я чувствовал, как душа бьется внутри, пытаясь сбежать от страшной участи.

           Я даже не услышал визга, хотя по тому, как потом я плохо слышал, он был громкий. Не знаю, были ли это демоны или еще кто-то, но твари в агонии скрутились на земле. Они извивались, выворачиваясь наизнанку. Служившее для них вратами пламя начало затухать, и чем слабее оно становилось, тем отчаяние брыкались звери. А потом все кончилось. Роща была цела, без единого обгоревшего пятнышка. Разве что тела людей исчезли.

- Все. Живы?

Не знаю, через сколько я смог это сказать, но все, кто стоял рядом со мной, уцелели. Молча закивав, они посмотрели на меня.

- Командор. Что это такое было?

- Призыв демонов. Хотели нас им скормить.

- Но, почему тогда…

- Не хватил сил держать ворота. Вот и схлопнулись, прикончив зверей.

Я старался говорить уверенно. Получилось, скорее всего, скверно. Но люди были в таком шоке, что поверили мне.

- Вперед, в Башню. Пока они еще чего-нибудь не выкинули.

***

Рывком преодолев последний лестничный марш, мы оказались на очередной площадке. Довольно пустой: диваны, пары столиков и горшков с благоухающими растениями, стоявшеми у завешанных гобеленами стен, вот и все, что тут было. От центра же, по-видимому, комнаты ожиданий, вверх завивалась последняя лестница. Она-то и вела к архимагу, чьи апартаменты располагались даже выше Зала Сената. Опустив ружье, я посмотрел на гобелены. На одном из них был изображен первый человек, научившийся призывать Ветры. Вот он ходит по городам со своими первыми тремя Учениками, ну и прочее знакомы с детства истории. Но, вот загвоздка, известна мне была лишь половина. На многих были изображены странные люди то в одних штанах, то полностью нагие. Тела их были измалеваны непонятными символами, которые, если приглядеться, образовывали систему узлов. Кто знает, может, даже, что-то значащую. Догадок, кто это такие, было много, но все их перечеркнул один из сюжетов. Он рассказывал о битве, между размалёванными и магами. Тем самым Первым и его Учениками, ведущих уже десятки последователей. Причем битва была магической, но цветные использовали Силу так, как я никогда не видел. Они использовали звериные, птичью или людские черепа, направляли потоки энергии посохами, а их татуировки горели ярким огнем. От последней же истории у меня закрутило в груди. Я снова увидел черно-алый туман, пламя и вылезающих из него тварей, которых, несмотря на все мастерство, вышивальщики так и не смогли изобразить. Только на сей раз вызывали их не маги, а их противники.

           Дальше смотреть я не стал, повернувшись к своим людям. Они стояли, ждали, когда я скажу им приступать к захвату главной цели. Причем ждали с мстительным нетерпением, отчего было очень жаль, что придется их огорчить.

- Ян. Караульте вход. Чтобы никто не вошел, даже сам гетман.

Не нужно было никаких слов, чтобы почувствовать их недовольство. Но чувство субординации не дало им начать возмущаться. И все же когда я начал подниматься то их недовольные взгляды обжигали мою спину, подстегивая подняться побыстрее. Дверь в покои была из дуба, двойной, украшенной резьбой. И довольной тяжелой, открывать ее пришлось толчком с двух рук.

           Тут было довольно темно. Свет светильников был тусклым, окна занавешены плотными шторами. Пройдя вперед, мимо большого стеллажа, в который книги углублялись широкими рядами, письменного стола со стопками макулатуры, я подошел эркеру. Там стояли старые на вид телескоп и еще несколько неизвестных мне астрологических приборов, средь которых был старик, под ногами которого были нарисованы странные, витиеватые узоры. Буду честен, я ожидал другого. Архимаг всегда представлялся мне скрюченным, сгорбившимся под тяжестью лет человеком, повисшими щеками и отъеденным животом. Но он был высок, с идеальной осанкой и подтянутым телом. Необъяснимым образом старость, несмотря на все беды, красила его. Этим он малость был похож на свои приборы.

- Приветствую. Я предложил бы Вам выпить, но, буду честен, сейчас мне совершенно не до вина́. Полагаю, Вам тоже.

Молча, я остановился и повесил ружье на плечо.

- Насколько я знаю, товарищи называют Вас Адвокатом. Не против, если я буду обращаться к Вам так же.

- Не против. – Я окинул помещение взглядом, заприметив вычерченные на полу символы. Свежие. – Это ведь ты закрыл демонические врата?

Старик кивнул.

- Вы весьма догадливы. Хотя многие бы догадались. Но не поверили бы.

-Других вариантов нет. Такое не поддаётся логике.

- Соглашусь. Но если бы я мог, то не допустил бы сам факт открытия врат. Увы, это мне было под силу.

- Почему? – Вопросов у меня было много, но я перешел к главному. – Зачем тебе мешать своим победить?

- Давайте присядем. – Он указал на пару кресел, стоя́щих под картой континента. – Как никак, день сегодня выдался тяжелым для нас обоих.

Дав ему пройти, я дал ему занять свое место, после чего не спеша занял свое. Старик тоже не торопился и довольно долго смотрел в пол.

- Ты спас моих людей. Потому я дам тебе говорить. Но недолго.

- Вы ведь успели рассмотреть гобелены, украшающие комнату ожиданий?

- При чем здесь это.

- Рас татуированные люди на них, - архимаг продолжил, сочтя мой ответ подтверждением его слов, - с которыми борются Первый со своими последователями – друиды. Иногда их называли волхвами, жрецами, кудесниками. У них было много имен. Сами себе они называли друиды. Они были теми, кто правил Ветрами до нас.

Стараясь сохранять спокойствие, я жестом предложил ему продолжить.

- Никто не знает, умел ли кто-либо делать это еще раньше, поскольку после победы Первый сделал все, чтобы простые люди забыли об их существовании. Хах, по итогу все вышло слишком хорошо, уже далеко не все маги помнят о них. Думается, что наши предшественники могли подвергнуть анафеме и своих. Но тут это действительно ни при чем.

- Это очень познавательно. Нет, правда. Вчера один магистр убеждал, что у нас нет права отбирать у магов власть, а теперь, что вы ничуть не лучше.

На мое замечание архимаг ответил самым неожиданным образом – он засмеялся. Это был тихий, гортанный и местами переходящий в кашель смех уставшего человека. Когда он закончил, то я заметил, что у него были такие же глаза, как у гетмана.

- Вы никогда не задумывались, почему Три твердыни стоят там, где стоят? Когда я был молод, то часто думал об этом. А став старше и узнав, в чем дело, то чуть не умер со страху. Оказывается, что твердыни стоят на демонических вратах. Их нельзя вызвать откуда угодно. Забавно, что предки поселились именно здесь. Друиды посадили здесь Рощи, чтобы держать их закрытыми. Потом были воздвигнуты Твердыни. И вот история повторилась.

Я молчал.

- Хоть я и архимаг, я не призываю Ветра. Я живу в их потоки, чувствую, как они проходят сквозь меня. Потому слышу ту бурю, которая уже давно бушуют. Слышу ее вой. Плачь по тем, кто забыл все постулаты. Но я лишь старик, - посмотрев на свои сморщенные руки, он сжал их в кулаки, - уже не так могуч, как раньше. Попробуй я хоть что-то сделать.... Хм. Даже не знаю, каким способом меня бы убили.

- Хочешь сказать, ты хотел устроить. Самопереворот?

- Какое глупое слово. Но, пожалуй, да. Так это можно назвать. Действовать только приходилось тайно. Но не привыкать. Архимаг, как никак. К счастью, на глаза попался человек, занимающийся изучением кристаллов и как они накапливают окружающею их магическую энергию. Вы его зовете Филином.

- Так он твой протеже?

- Нет. Он не знает ни о слежке, ни о том, что я его спас. Многих моих коллег тогда встревожили его работы. Так что они попытались закрыть его в тюрьме и там же от него избавиться. Пришлось пустить в ход людские резервы. По итогу Филина спасли, но вот судьба защищающего его адвоката была незавидной. Его сына подвергли «Ourlietto Spiritarum». Украли невинную душу и продали демонам черт знает за что. Скормили им. Это еще один из грехов, который я не смог остановить.

- Вот как. – Я вжался в спинку, а затрясшаяся рука сама потянулась к лицу. Не хотелось показывать своих чувств. Немного успокаивал, что из-за темноты не видно моего лица. Но все же я сорвался. Не помню даже, что он сказал, но этого хватило. Кулак с хрустом врезался в его лицо, опрокидывая на пол. – Не завидна?! Моего брата сожрали демоны! Его не просто убили, его…уничтожили. Ты знал, что так будет, ты отправил его на убой!

- Мне жаль. – Поднявшись, он посмотрел мне в глаза.

Сорвав ружье, я навел его на старика. Палец никак не лежал спокойно на крючке. То давил на него, то отступал. Мне хотелось выстрелить, безумно хотелось. Но я этого не сделал. Архимаг же, без тени страха, подошел ближе, уткнувшись грудью в дуло.

- Правда, жаль. Но Вы и сами понимаете, что это было необходимо.

Тяжело дыша, я посмотрел на свое оружие, рассматривая каждую из его многочисленных деталей. И по и тогу не выстрелил.

- Сегодня был последний шанс сдаться. Но те, кто были моими друзьями, повторили грех друидов. И по итогу вышел вот такой конец.

- Довольно скверный. – Я опустил оружие. - Хотя и история сама по себе отвратительна. Что теперь?

Потирая ушибленное место, старик подошел к своим полкам. Идя вдоль них, он проводил по ним рукой.

- Литература, собранная здесь, может пригодиться при создании способов сдерживания врат в новых условиях. В моем столе лежат мои личные размышления по этому поводу. На первое время хватит. Сделал бы больше, но не было времени.

- Понятно. – Я кивнул. – Но мне в любом случае придется отвести тебя к гетману. И ты расскажешь ему тоже, что и мне.

- Понимаю. – Он с улыбкой кивнул. – Дай только стереть пентаграммы.

На выходе архимаг спросил:

- Думаю, Вы понимаете, что эта история повторится?

Я не ответил, молча открыв двери.

 

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 2. Оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...