Это случилось в годы долгих зим и нескончаемых вороних стай, вечных спутников смерти. Когда озеро поглощало в свою трясину любое существо, что отважилось зайти в болотные топи. Когда деревня увядала, брошенная на произвол судьбой. Тогда лилипутами правил Рыжий Ри. Он жил насущным днем и заботился о выживании своего племени в тяжелых для жизни условиях. Никто не помнил, как они там оказались. Отделились ли от племени на другом берегу, были ли отосланы в наказание создателями или пришли в эти земли до того, как мусор и яд разложений превратили это место в гниющий могильник. Никто из их соседей не помнил своего происхождения, кроме заветов, что оставили им ушедшие короли. Именно их они передавали во время праздника Туту, когда они собирались на священной поляне для торговли с другими племенами и обмена невестами,

Годы не щадили их, утробы женщин тяжело порождали достаточно плоти для создания потомства, а мужчины гибли в схватках с умолиантами. Огромные пауки на длинных ногах обитали на болотах и часто заглядывали в деревню лилипутов в голодные периоды зим. Именно их племя приняло к себе колдуна по имени Киалмахар. Гонимый их соседями, что страшились его магии, он нашел приют на болоте. Рыжий Ри принял его больше с надеждой, что тот поможет отбивать нападения умолиантов, в чем пришелец его не подвел. Деревня стала возрождаться, скот давал больше потомства, женщины переживали извлечения, а в сетях оказывалось больше болотных птиц. Только жена Рыжего Ри, Микта, невзлюбила Киалмахара.

Ей была подвластна магия древних. Она могла творить мелкие домовые чудеса, что не шли в сравнение с силой колдуна. Несмотря на то, что тот помогал ей извлечь достаточно плоти и породить детей, Микта не могла избавиться от ревности к своему мужу. Ведь теперь Киалмахар сидит за их столом, пьет их вино и советует, как правильно вести дела в племени, для лучшей охоты или защите деревни от паводков. Гнев теплился и разрастался в душе Микты. Она не упускала случая критиковать гостя их дома или распускать слухи про него среди женщин. Большинство слушало ее и кивало в ответ. Племя чувствовало благодарность к колдуну, никто не видел повода к его осуждению.

До тех пор, пока пара лет не выдалась слишком влажными и теплыми. Умолианты размножились и их нападения из рутины превратились в нескончаемую борьбу, когда волны пауков одна за другой врезались в построенные вокруг деревни стены. Пошла молва, что удача отвернулась от колдуна, что его магия ослабла, а кто-то видел в этом и руку Микты. Чья магия могла ослаблять веревки или ломать колья, чтобы хищники проникали внутрь, пытаясь окончательно уничтожить своего противника. Рыжий Ри защищал своего советника, пока тот не совершил роковую ошибку.

Он породил себе сына. Сам, без помощи местной женщины. Никто не знал, как был создан его отпрыск. Не было ни обряда соединения плоти и крови, с последующей месячной выдержкой в почве, откуда и выползал новорожденный младенец по истечению срока. Ни усыновления оставшегося сиротой ребенка. В один день Киалмахар вышел из своей хижины с новорожденным на руках. Соплеменники расступались перед ним, в страхе перешептываясь между собой. Тогда же его порождение было представлено Рыжему Ри на площади. Чувствуя себя больше другом, чем властителем, тот произвел окуривание младенца. Оставалось назвать только его имя. И тут поднялась Микта.

- Ты не имеешь права дать ему имя. Его не породила земля. Его, наверное, сварили в котле, или злые силы поучаствовали в его сотворении.

- Но если его лишить имени, удача отвернется от него и его судьба не придет к нему. – Запротестовал ее муж.

- Только живое существо может его получить. – Топнула та ножкой. – Оно же, поди, сделано из болотной жижи и глины.

Киалмахар молчал. Рыжий Ри видел в его глазах отчаяние и мольбу. Первый раз за годы, колдун попросил у него что-то.

- Не правильно это. Даже самые страшные умолианты имеют свои имена.

- Может и так, но этот малый парнишка его не получит! – Микта знала свою силу над супругом. – По крайней мере, я не подхвачу его имени.

Что делать? Рыжий Ри не мог пойти наперекор своему долгу - давать имена новорожденным. Но и жены он побаивался, но своему лучшему советнику не мог отказать. Тем более после всего, что тот сделал для выживания деревни.

- Так ты сказала... - Тут Рыжий Ри улыбнулся и потер свою бороду. – Ты его уже назвала. Уже одобрила. «Малый парнишка». Лад ог. Я подхватываю это имя. Пусть так и будет.

Так его и назвали. Ладог рос сильным и активным мальчиком, не отличаясь от других детей. Но с годами в нем яснее стали проявляться острый ум и любознательность, что граничили с непослушанием и легкой безалаберностью. Микта ненавидела ребенка и запретила своим домочадцам проявлять к нему ласку. Распуская слухи о зле, что только и могло породить отпрыска Киалмахара, она сделала его изгоем в племени. Местные стали больше побаиваться колдуна, хотя и продолжали пользоваться его услугами.

Но как часто бывает в жизни, чем больше ты отталкиваешь от себя что-то, тем сильнее действуют законы вселенной, притягивая объект назад и сохраняя баланс сил. Младшая дочь Микты, Амала, увидела в подросшем мальчике доброту и искренность в делах, больше света, чем в ее же матери. Чем ярче и краснее становились пучки ее волос, тем больше крепли в ней чувства. И молодой Ладог, что постепенно осознал это и, когда его уши выросли выше его же макушки, вскоре не мог себе представить свое будущее без Амалы.

Время шло, Киалмахар приобщал своего отпрыска к тайнам своего дела. Ладог все больше показывал свою сообразительность и тренировал память, запоминая секретные обряды и рецепты зелий. Его отец все примечал, и учил отпрыска смиренно принимать удары судьбы. Вместо мести, отрабатывать свои навыки и только делом заслужить доверие соплеменников.

В начале зимы, когда небо гнулось под тяжестью черных туч, а бездушный ветер вырывал хлипкие деревья из болотистой почвы, их племя ушло на зимнюю стоянку на холмы. Зарывшись в них, вся деревня пряталась от ураганов в землянках, согревая друг друга рассказами о легендах прошлого, песнями и теплым пивом.

Оставив заветы на вечных камнях,

Короли старого мира исчезли.

И гномы их ждут в горных грядах,

И гущи зовут в темном полесье.

 

Мы рады всегда свою ношу нести

И быть частью их вечного плана.

Зло насылает бесконечные горести,

Душа чистая только крепче стала.

 

И звезды мерцают, и солнце светит,

Ведь жизнь всегда смерти сильней.

А старого короля призрак бродит

И спрашивает: А вы ждете Людей?

Ладогу казалось, что все насмехались над ними. За стенами их хижины пели песни о предках, а они коротали время вдвоем, отдельно ото всех.

- Не уж-то ты хочешь состариться в этом месте, отец? – Пытался вразумить его Ладог. – Среди соседей, что нас не уважают.

Колдун тяжело вздохнул и обвел рукой их скромное жилище.

- Я работаю над этим. Набираюсь сил и знаков, чтобы изменить это место к лучшему. Жду, когда ты подрастешь, умения твои окрепнут, и мы вдвоем сможем высушить болото и избавиться от умолиантов. Ты видел курганы рядом с нами? Наша задача, охранять их покой. Так нам завещали Люди.

- Не знаю, отец, дождется ли наше поколение их возвращения. Прости меня, я тебя не брошу одного. Я оправдаю твои ожидания. – И добавил последние слова шепотом. – И добьюсь руки прекрасной Амалы.

Колдун глубоко вздохнул.

- Я в душе надеюсь, что ты не только перерастешь свои чувства, но и поймешь, как важно реализовать свой талант и служить на благо соплеменников. Как делали многие поколения колдунов до нас. И как завещали нам Люди.

Ночью порывистый ветер стих, оставив после себя клочья вырванной земли и вывороченные камни. Ничто не нарушило бы сон мирно спящих лилипутов, если бы не закаркала ночная сойка. Охотники, привыкшие спать начеку, первые схватились за свои копья и стрелы. Вылезая наружу, они поняли, что переполошило птиц: волна умолиантов приближалась. Еды осенью перестало хватать на них, размножившихся во время влажного лета. Личинки болотных насекомых и мелкие лягушки с приходом холодов ушли на дно болота, лишив пауков пищи.

Изголодавшейся смертью, они вышли на охоту на более крупную дичь. Рыжий Ри, как главный защитник своего племени, схватив свои латы и кистени, один из первых выбежал на крик тревоги. Не боясь за свою сохранность, он грудью выступил вперед, останавливая пауков, что пытались залезть в норы зимней стоянки. Киалмахар проснулся одновременно с ним. Схватив свои зелья в склянках и посох, он оказался снаружи, повелев женщинам с детьми спрятаться в глубине земли. Своим колдовством он замаскировал входы, надеясь, что умолианты не почуют запах добычи. Его заклинания сбивали с ног чудищ, взрывали их тела или замораживали их конечности, остальным защитникам оставалось только разбить их. Его сын был рядом и усиливал его мощь необходимыми порошками, что распускались в воздухе, или сам творим свою магию, насколько мог.

Лилипуты удачно отбивали нападение пауков, когда из темноты ночи вылезло чудовище на широких спицевидных ногах, перешагивая через трупы убитых сородичей. На его брюхе сиял красный крест, оставшийся с одной из битв.

- Кока, мой злейший враг! – Голос Рыжего Ри огласил поле битвы. - Я здесь и жажду боя с тобой!

Ладог видел немногое, из-за плеча своего отца. Только как предводитель племени бросился на врага. Ночь окутала тайной, как тот проиграл сражение, но его крик пронесся по молчаливым курганам. Киалмахар бросился в сторону и во время сбил магией с ног Коку. Чудище слегка покачнулось. Лишь когда большая часть его конечностей заледенела, тот с безразличием смерти выдернул их. Оставив часть чресел на месте, чудище отступило в ночь.

Вскоре после отступления умолиантов, окровавленного защитника племени внесли в пещерку к Микте.

- О, Ри! Что же с тобой сделали! – Жена бросилась супругу на грудь. - Мой бедный Ри!

Киалмахар, что все время был рядом, немедленно стал готовить исцеляющее зелье, успев отправить своего сына за сушеным плодом папоротника. Ладог быстро добрался в их логово и обнаружил там незваного гостя. Кролик с густой коричневой шерсткой испугано подскочил на месте и забился в угол, перевернув один стол. Его глаза дрожали в свете трепещущего пламени.

 

- Привет, братец-кролик. Иди отсюда.

Вместо того чтобы повиноваться, неловкое существо резво подпрыгнуло и пронеслось по всей территории пещеры, сбивая склянки и мешая бесценные ингредиенты колдовских зелий.

Ладог попытался остановить кролика, но тот ловко увернулся и вылетел в туннели, быстро исчезнув за поворотом.

Опустившись на колени, молодой маг в отчаянии шарил в погруженной в полутемень норе. Спустя какое-то время он смог нащупать то, что искал. Время поджимало и возможности разглядеть то, что он выудил, у него не было.

Как только Ладог вбежал обратно в пещерку к Ри, он сунул найденное в котел. Киалмахар еще варил зелье, все это время его сын в страхе наблюдал, как пенилось варево. Вскоре его отец налил в деревянную плошку отвар и поднес к губам Рыжего Ри. Тот отпил слегка и прилег обратно. Его тело вдруг сотряслось от судороги, а лицо сильнее побледнело и покрылось испариной.

 

- Ему хуже. – Вскричала Микта и опрокинула котел.

Влага быстро впиталась в почву, обнажив то, что Ладог бросил в варево. Это оказались плоды картофеля. В отличие от клубней, остальные части растения ядовиты. Колдун кинулся помогать Ри, но его оттеснили его соратники и схватили за руки. Микта подошла к супругу и проверила его. Подтвердив, что тот еще жив, она громко объявила.

 

- Ты, Киалмахар, пытался добить Рыжего Ри. Твое колдовство растеряло свою силу, раз ни умолиантов, ни даже моего раненого мужа ты не можешь убить. Ты больше никому не нанесешь вреда.

Тут Ладог упал на колени перед ней.

- Я смогу исцелить его. Дайте мне шанс все исправить.

Хитрая Микта только довольно улыбнулась на его мольбы.

- Я сомневаюсь, Ладог, что ему теперь можно помочь. Только магия Людей сможет исцелить моего мужа.

 

Тут дядя Рыжего Ри, старейшина Мотд, объявил, что пока его племянник не придет в себя достаточно, чтобы судить колдуна, они не могут ничего сделать. Если же по истечению десяти дней этого не произойдет, то тот получит заслуженную кару.

- Хорошо. – Махнула рукой Микта, уверенная, что колесо судьбы завертелось и его уже не остановить. – Тебе дается десять дней, чтобы найти лекарство для моего мужа и принести его к нам. После этой ночи, ты должен покинуть нашу стоянку до истечения срока.

Ладог вскочил и бросил взгляд в сторону своего отца, что пристально смотрел на него. Не было ни упрека, ни гнева в его взгляде. Только покорность судьбе и надежда, что его ребенок сможет справиться с тем, что ему уготовано впереди. Не важно, застанет он его триумф или нет.

 

 

- Я вернусь к тебе, отец. И спасу тебя.

Еще солнце не встало, а Ладог покинул зимние норы и отправился в сторону ближайшего леса. Молодой лилипут вбежал на их территорию, моля духов, что бы они разрешили ему войти под их покровительство.

Позади раздались шаги. Обернувшись, Ладог увидел застывшую испуге Амалу.

- Я здесь, чтобы тебе помочь. Ты не виноват. – Подбежала к нему та. - Я слышала разговор матери с братом. Она использовала магию, чтобы ложные плоды сами прыгнули тебе в руки.

Услышанное потрясло молодого мага. А девушка рассказывала, как её мать давно ждала такого момента, чтобы избавиться и от супруга и от опасного ей колдуна.

Краем глаза он заметил движение на краю поляны. Это всего лишь кролик. Было странно видеть его и здесь. Вместо того чтобы прятаться на ночь, тот будто следовал за Ладогом, что не держал зла на животное за произошедшее. Не считая сезонов охоты, когда духи леса разрешали убивать дичь в определенных количествах, жители деревни и лесные обитатели мирно соседствовали. Поэтому кролики, суслики и мыши часто попадали к ним в норы с запасами еды или в землянки, продолжая считать землю вокруг болота своей территорией.

- Единственный способ остановить Микту - исцелить ее супруга. С его смертью, закончит свой земной путь и мой отец. А я стану изгоем с пятном позора, о котором прознает вся округа. И ты больше не взглянешь на меня. – Желтые глаза Ладога горели светом солнца. – Микта будет пытаться магией свести своего отца в могилу, но она была права в одном – только Люди обладают силой воскрешать из мертвых. Если им это подвластно, им не стоит труда удержать кого-то в мире живых.

Амала кивнула и отдала ему в дорогу мешочек с хлебом и кувшин медового молока. Больше он не имел право с ней провести ни минуты. Ему стоило спешить, дабы вырвать жизнь отца из рук злой ведьмы. Но, пообещав девушке вернуться, Ладог не терял надежды, ведь именно ее появление в лесу дало ему уверенности и силы. Если находиться хотя бы одно живое существо в мире, что готово поддержать тебя, то горы перестают быть крутыми, море глубоким, а опасности иметь значение.

Недолго шел молодой маг в одиночестве. Вскоре звуки легких прыжков кроличьих лап настиг его и не оставлял на протяжении часа. Путь был бы в тягость Ладогу, если бы он отправился один. Но ощущение присутствия еще одного живого существа, давало необходимую уверенность в своих действиях. Когда он забрался в дебри леса, то решил позвать зверушку к себе. Косой подбежал к нему и осмысленным взглядом взглянул на лилипута.

- Будешь моим хранителем, братец-кролик. - Ладог вновь почувствовал прилив сил и погладил его. - Дорогу легче обуздать вместе, чем одному.

Они уже вышли из леса, пересекли небольшой луг и двигались по тропе вдоль березняка. Вдруг зверек встрепенулся, точно почуяв опасность, и рванул к нему.

- Постой, ты куда? - Ладог успел только заметить белый хвостик кролика, что быстро скрылся в кустах березовой рощи.

Он кинулся за ним. Через несколько минут, ему пришлось признать, что его друг исчез. Используя магический порошок, что подсветил следы убежавшей зверушки, Ладог двинулся за ним. Стало темно, деревья словно обступили его. Его охватило чувство опасности, когда чьи-то острые когти схватили его и потянули вверх. Сначала паника от того, что кто-то стал душить его. Но сознав ситуацию, он смог произнести заклинание и поколебать ветку, где сидел страшный хищник. Лилипут упал и прикрыл голову руками.

До него пыталась дотянуться одна из хранительниц березняка. Тонкое существо свисало с ветки дерева, длинными конечностями норовя схватить путника. Ее бездонные глаза с ненавистью смотрели на него, черным волосы свисали сосульками. Руки больше походили на тонкие ветки, поэтому он раньше не увидел ее.

Ладог не нал, сколько хранителей еще обитало в роще. Он быстро обсыпал себя волшебным порошком. Существо снова попыталась схватить его, но ее когти соскальзывали с кожи лилипута, что извернулся и побежал по следам пропавшего кролика. Еще несколько раз он чувствовал, как несущие смерть руки пытались его оторвать от земли. Но его магия действовала, и он, в конце концов, дошел до конца березняка.

- Мы потревожили хранителей рощи Чов-юса-ныв, нам теперь нельзя возвратиться тем же путем. - Пробормотал Ладог, в поисках своего друга.

 

Отряхнувшись, он огляделся и обнаружил, что местность стала более каменистой. Лиственные деревья уступили хвойным, что могли расти на валунах покрытых мхом.

Они ступили на территорию гор, подвластных племени гномов, мудрому, древнему и одновременно заносчивому и высокомерному. Ладог не сомневался, что любая тропа среди скал проложена ими, и рано или поздно он наткнется на них. Рожденные из камня гномы уже почувствовали присутствие чужаков и готовились к встречи с ними.

 

Вскоре он расслышал жалобный писк впереди. Раздвинув ветки можжевельника, маг увидел огромное растение, чей центральный серый бутон был в два раза больше его. Приглядевшись, можно было угадать в нем очертания кролика, или ягненка, если посмотреть с другого ракурса. Это была ловушка для заблудших овец или зайцев. Стоило одному, приманенному формой цветка, подойти слишком близко, лианы по бокам от соцветия хватали жертву для хищного растения. И прямо сейчас в путах бился несчастный коричневый кролик.

 

Ладог выхватил склянку с губительным зельем и кинул его в сторону основания растения. Эту жидкость он с отцом собирал на ядовитых болотах. Оставшиеся реликты со времен великих деяний Людей не были частью их мира. Они постепенно исчезали, выделяя яд в почву и отравляя природу вокруг. Киалмахар собрал тогда зловонную черную жижу, уча сына, что нет более губительного яда для флоры, чем он. Хищник вскоре замер, его лианы обмякли, выпустив свою жертву, что безвольно осталось лежать на земле. Растение почернело от корней, что впитали яд. Его чресла иссушились за секунды и скукожились, безжизненно упав на камни, а цветок сжался и потемнел, засмердев сгнивающей плотью. Лилипут опустился на колени перед раненым зверьком.

- Как же ты так угодил в лапы каранеца? Наверное, никогда не бывал в этом районе леса. Вот и решил, что встретил своих родичей.

Носик животного затрепетал, и пухлые губы вдруг обнажили рот.

- О, Ладог, прости меня за мой поступок. Не хотел я сюда бежать.

Молодой маг сильно удивился, услышав внятную речь существа. Даже испугался, что может быть это действительно его дух-хранитель. Или даже демон, ведь ничего кроме бед, тот ему не принес.

- Не кролик я вовсе. А сын Микты. Ужасная ненависть ее съедает, к тебе и твоему отцу. Вот она и решила послать меня. Что бы я завел тебя в глушь, или в лапы диковинных чудовищ. Она заколдовала меня, дабы точно знать, что ты не вернешься с сокровищем от Людей, что сможет исцелить Рыжего Ри.

И понял Ладог, что коварная Микта готова использовать каждого члена ее семьи, и заполучить желаемое. Низвергнуть своего нелюбимого супруга и его верного советника.

- Я и пытался завести тебя в рощу чов-юса-ныв. И к каранецу отправился, и сам оказался в опасности. Но ты спас меня, не могу я платить злом на добро. Верным союзником тебе буду за твою доброту.

- Как же мне тебя называть? Ты же не можешь быть мне братцем-кроликом.

- Конин меня зовут, и я тебе буду верным другом.

Путники пришли в себя, поднялись и отправились дальше по тропе. Вскоре скалы словно расступились перед ними, и раскрылась в горе расщелина, открывшая тайную пещеру их взорам. Стены заволокло дымом. По сторонам вспыхивало пламя, над которыми корпели невысокие фигуры. Шум кувалд и звона железа сотрясал высокий потолок пещеры. Пахло гарью и потом, но существа, порожденные сами скалами, не знали иной жизни. Ладог и Конин не успели далеко продвинуться, практически у порога их встретили два гнома, на голову выше лилипута. Покрытые кольчугой, они, однако, не выставили в сторону пришедших свои копья. Лишь угрожающе смотрели на них маленькими глазками, что виднелись над их короткими черными и колючими бородами.

- Стой, путник! Что привело тебя в наши владения?

Ладог и Конин встали.

- Мы идем с болот леса из деревни Абатва, мой вождь – Рыжий Ри. Меня зовут Ладог, сын колдуна Киалмахара. Наши племена встречаются во время праздника урожая Туту. Я прошу вашего волшебника принять нас, я ищу его помощи.

Ничего не сказали ему стражи гор, лишь поманили их за собой и повели вглубь королевства владений.

Ладог слышал об искусности гномов. Они служили Людям верными помощниками и хранили тайны сокровищ и науки своих господ. Мертвые каменные стены покрывали капли воды от подземных источников. В катакомбах веяло смертью и забвением, что хранили в себе останки давно ушедших королей Людей. Отчаявшиеся остаться в веках, они сооружали себе усыпальницы, беря с собой на другой край привычные вещи быта и воспоминания и о своих победах.

Ладог боялся вздохнуть. Стража провела их через арку склепа, что открывался у них на пути. Полуразрушенные стены поражали своей монументальностью и размерами. Окна отливали в свете скипетра разноцветными стеклами и ажурными рамами, высеченными в камне.

- Люди были настолько большими? – Поразился Ладог.

Один гном кивнул.

- Вот, лежит один из их славных воинов со своей леди.

Их подвели к каменному гробу посреди усыпальницы. Люди были дальше больше, чем молодой маг мог себе представить. Безымянный рыцарь в кольчуге, даже в смерти продолжая сжимать свое оружие, мирно спал на крышке своего саркофага. Его глаза были закрыты, усы высечены в граните, но Ладогу казалось, тот может в любой момент заговорить. Его леди лежала рядом, на своем месте, кротко сложив руки в молитве. Оба были вытянутыми и стройными, по сравнению с жителями деревни.

- Наши предания гласят. – Вновь заговорил гном. – Что когда Люди вернутся, они поднимут своих собратьев и спросят, насколько верно мы им служили.

Его глаза, полные надежды и фантазии о возможном будущем, блестели рубинами в темноте.

- И тогда мы будем прощены. Избавимся от мук одиночества и бессмысленного существования. Вед мы были созданы служить Людям. И, может тогда, мы станем настоящими, сделанными из плоти и крови. А не из камня.

Гулкое эхо пронеслось и возвысилось до сводов пещеры.

- Нам пора просыпаться?

Заупокойный глас сотряс стены склепа.

- Нет, ваше время еще не пришло. - Ответил гном-страж пароль.

Стены в конце грота расступились, открывая им путь их магу. В центре между известняковыми колоннами светился огнями участок пещеры, где и обосновался волшебник Алвисс. Гном оказался ниже охраны, с большими ушами и длинным крючковатым носом, покрытым от времени морщина и бородавками. Седая борода, плелась длинным хвостом за своим хозяином, собирая мусор и цепляясь за камни. Ее конец терялся где-то в темноте пещеры.

- Меня предупредили о вашем приходе, извините, не смог отвлечься от работы и подготовиться. – Его внимание сразу упало на Ладога. – А, сын Киалмахара. Как ты вырос, хотя это моя ошибка, давно тебя не видел.

Лилипут смущенно кивнул и отрицательно ответил на вопрос гнома, что тот знает о нем.

- Эх, наверное, твой отец все-таки упоминал меня, только не рассказывал в деталях. – Ладог подтвердил его слова, чем воодушевил волшебника. – В этом весь Киалмахар: любит приоткрыть завесу, дать чуть-чуть знаний, а потом выждать. Пока не появится интерес, и тогда выложит все подчистую. Мы с ним одно время путешествовали за море, более серьезного колдуна я не встречал.

- А это правда, что вы ваяете каждого гнома сами и потом оживляете его? – Своим неожиданным вопросом Конин перевел внимание на себя. – Вы сможете, может помочь спасти моего отца от смерти?

Тут Алвисс выпрямился.

- Я слышал о беде, что приключилась с Рыжим Ри и Киалмахаром. В нашем небольшом сообществе владеющих магией, слухи разносятся быстро. К сожалению, я ничем не могу помочь. – Он задумчиво почесал бороду. – Эликсир можно изготовить из того, что вылечивает любые болезни, и смертельные раны – из крови Людей. Ее очень тяжело найти, легче добыть молоко единорога. Но я знаю того, у кого она может быть.

Не успел Ладог отреагировать, расстроиться или спросить что-то, как бодрый волшебник забегал между столами.

- Давным-давно, были красные колпаки. И он был их вождем. Как его звали? – Он схватил пару фолиантов и лихорадочно стал их листать. – Не могу найти. Кажется Велунд, негодяй редкостный. Так вот, а вот...

Алвисс раскрыл карту на столе. Ладог видел подобное раньше и сразу узнал родное болото и лес, и горы гномов.

- Это карта лесной зоны, дальше нее на юге море, на западе степи, север - горные гряды, восток - леса за равниной. Нам нужна эта местность. Вот здесь. - Он указал на холмы у одной из рек. – Насколько я знаю, живет Велунд. Прячется. Он был одним из последних, кто видел Людей. У него есть...

Гном на несколько секунд замолчал. Лукавство блеснуло в его глазах.

- У него точно есть кровь Людей. Ты иди, спроси его. Может и поможет.

Ладог рассыпался в благодарностях, не зная, как отплатить волшебнику за его доброту. Тот дал ему совет: попросить помощи у местного племени лилипутов, что точно должны были знать о гноме-отшельнике. Тогда у него будет больше шансов остаться в живых. Проведя ночь в царстве гномов, на утро Ладог и его спутник отправились в путь.

Долго шли двое путников: через горные реки с порогами, через берега залива с местными племенами. Бежали через густые леса от великанши, что гналась за ними в приступе голода. Прокатились на земляной саламандре, пока не уперлись в степи. Покрытая редкими кустарниками, почва казалась безжизненной. Неприветливый ландшафт украшали невысокие сопки. С трудом определив направление по карте гнома, Ладог шел вперед, надеясь встретить кочевые стада животных – спутников местных лилипутов.

Вскоре Конин почуял запах еды, скота и суетливость свойственную поселениям. За сопками на горизонте показалось пирамидальное строение. Когда путники его настигли, уже настала ночь и бесчисленные лампы освещали деревню. Похожая на громадный муравейник, крепость возвышалась над землей. Стражи, услышав об их миссии, впустили путешественников и доложили вождю. Степное племя лилипутов называли себя абурами. Узнав, что их соплеменникам с болот требуется помощь, они оказали им радушный прием. Сам глава улья захотел с ними немедленно встретиться.

Их деревня представляла по большей части подземное строение с множеством ходов, залов и коридоров, чем напомнило Ладогу лабиринт. Обожженная глина надежно защищала абуров от дождя, огня, что порой бушевал в степи, и ветра. Верхняя часть представляла собой крепость, где в случае нападения собирались защитники. На ее крыши гнездились объезженные лилипутами громадные птицы. Через ворота караваны отправлялись в путь, и фермеры выгоняли животных на пастбища.

Путников провели под землю, в самое сердце строения, где в зале из известняка сидел Одноглазый Бруки. И он был старше Рыжего Ри, что говорило если не о мудрости, то о живучести вождя абуров.

Выслушав рассказ, Одноглазый Бруки с горечью потер свой глаз и меч. Если бы не годы и старые раны, он бы отправился с ними.

- Прав был горный колдун. Только кровь Людей может спасти твоего вождя. У нас недалеко живет один отшельник. Это тот – кого ты ищешь. Разводит овец, баранов. Только они отличаются плохим нравом и часто нападают на наши стада. Убивают наш скот и съедают пастухов. Мы считаем их хозяина чернокнижником. Много раз мы пытались с ним совладать.

Ладог был готов вновь встретиться с опасностью.

- Твой учитель искусный колдун. Однажды Киалмахар жил у нас, много лет назад. Прекрасный мастер чародейства. Если ты его сын и, хотя бы на половину так хорош, то ты должен с ним справиться. Мы направим тебя к нему. Я только требую от тебя небольшую услугу.

Его голос эхом отозвался в притихшем зале.

- Храбрейший Бруки, я готов вам помочь. Просите у меня, что хотите.

- Я хочу заполучить его баранов. Приведи их ко мне, я в долгу не останусь. А пока переведите дух. Отужинайте, отоспитесь на перинах, разделите со мной завтрак и после отправляйтесь в путь.

Издревле, пересекая порог своего дома, каждый оказывается во власти случайностей, что могут определить судьбу, свести с любимыми или столкнуть с опасностью. Неукротимые силы природы властвовали там, за стенами крепостей, подчиняясь только своей логике, неукротимым и слепым законам. Так Ладог и Конин отправились на поиски плотоядного стада и их хозяина, не зная, что их ждет.

Конин первым учуял запах крупного животного. Они уже несколько раз встречали пастухов со стадами и кочующих сайгаков. Лилипут позволил другу бежать вперед и ее слишком волновался, когда тот скрылся за крупной скалой. Вскоре он услышал блеяние и жалобный писк, и показался бегущий к нему кролик. За ним следовал огромный баран. У Ладога не хватало времени разобраться, он просто послал в того усыпляющее заклятие. Животное рухнуло мордой в пыль. Рога оказались сильно закручены, а шерсть не годилась на пряжу: слишком жесткая и скудная. Приподняв его губы, лилипут увидел ряд острых зубов, как у хищника.

Вместе с напуганным Конином, они поднялись на холм. На равнине перед ними стадо баранов двигалось к скалам, заходило в ущелье. Идя по их следам, путники дошли до открытой площадки, когда окончательно опустилась ночь. Звери улеглись спать. Кости съеденных ими жертв белели во мраке. Молодой маг прочитал заклинание и пустил поток чар в хищников, углубив их сон. Отшельника нигде не было видно, но рядом находилась пещера. Внутри было сухо и тихо, песок хрустел под нами. Ладог зажег маленький фонарь.

- Великий Велунд, мы пришли просить тебя о помощи. – Заговорил он первым. – Нам нужна кровь Людей, чтобы спасти нашего вождя. Ты знаешь, где можно отыскать ее?

Камни казались слишком хрупкими, лишенные необходимой для их сохранения воды. В степях редко шел дождь.

- Незваные гости решили меня посетить!- Чужеродный голос эхом разнесся по пещере.

В воздухе что-то пролетело, блеснувшее в свете фонаря. Лилипут успел отскочить и послал заклинание, сбивающее с ног в интуитивно определенном направлении. Конин встал позади него, готовый помочь в меру своих сил. У него оказалась лишь пара мгновений, за которые он успел разглядеть что-то невысокое, окруженное защитными чарами, что даровали ему так же и невидимость.

- Это тебе не поможет, молодой маг!

Лезвие кинжала опустилось ему на руку, держащую фонарь. Брызнула кровь, свет погас. Крик лилипута сотряс своды пещеры. Окружив себя магией защиты, что давала временный барьер от нападающего, он прижался к сталагмиту, чтобы перевести дух.

Конин кинулся в темноту, отвлекая внимание на себя. Юркий зверек прыгал вокруг в попытке сбить с ног гнома. За время передышки, Ладог достал еще один фонарь и зажег его. Кролик немедленно оказался рядом и помог ему опереться на себя. Лилипут прошептал, что им надо выйти наружу. Шаги раздавались в темной глубине пещеры, словно кто-то танцевал вокруг них. На его территории им было сложно развернуться, и путники спешили на выход.

Истекая кровью, Ладог вышел на свежий воздух и вновь почувствовал удар кинжалом, на этот раз в икру. Под громкий смех напавшего, он еще проскочил пару метров, держась за Конина, когда рухнул на сухую почву. Его магия была слабее старого ветерана красных колпаков. В силе и ловкости он его тоже не мог обойти. Он встал на колени и повернулся к своему другу.

- Конин, возьми этот флакон и выпей, спрячься за баранами. Ты сможешь петь как петух.

Ладог сунул в лапки кролика пузырек, тот скорее отскочил в ночь, прочь из освещенного фонарем места.

- Ты усыпил мой скот, вот только мои глаза не сомкнутся! – Красный колпак толкнул его в спину.

В этот раз гном не использовал свой нож, и лилипут просто упал лицом в пыль. Легким дуновением ветра сопровождалось снятие чар, когда красный колпак подошел к нему и, наконец, стал видимым. Недалеко пропел Конин голосом петуха. Гном на мгновение замер, и Ладог сумел подняться, схватиться за свой магический посох и повернуться к нападавшему. Тот вдруг захохотал, было еще слишком темно и к тому же, он отрицал власть Людей: власть природных законов.

- Ха-ха! Ты думал, что умнее меня? Велунда - убийцы Людей?

Толстый, с большим носом, седой жидкой бороденкой и бледной кожей, он походил на гнома. Но звериная злость в глазах искажала лицо, морщины уродовали его до состояния монстра.

- Алвисс говорил про тебя. - Прошептал Ладог в ужасе, никогда раньше он не встречался с кровожадной яростью. - Он был тебе другом.

- Раньше. – Тут карлик обнажил свое ожерелье. – Видишь это? Это зубы молодых солдат, что Люди посылали за нами, в попытках уничтожить нас. Я отрезал им головы своим клинком, а потом вскрывал их, наслаждаясь вкусом их мозгов.

- Это не возможно. – Лилипут задрожал. – Люди бы не позволили тебе это сделать.

Ему было нужно время, только время могло его сейчас спасти.

- Ты не мог их убивать, Люди были бессмертны.

Тут Велунд захохотал. Он, как и многие гномы, подтвержден сладострастию, а гордость и амбиции его были непомерны. Красные колпаки посчитали себя равными Людям, мудрыми и искусными в обращении с оружием. Это не понравилось их создателям, что попытались запереть их в горах, но те объединились в банду. Сея террор и страх, колпаки убивали людских детей в их колыбелях, насиловали молодых девушек, если те оставались на улице в поздний час. Его рассказ продолжался воспоминаниями о его преступлениях, замученных людях и их изувеченных телах.

- Если бы ты знал, сколько мы испробовали. Похищали и пытали их магов, познавали суть их технологий. Даже выкрали сына их наимудрейшего философа. Слили всю кровь и смешали с медом и пряностями. Сколько мы не изучали и варили зелий из нее, напиток не давал нам мудростей или изысканных речей.

Душа Ладога ушла в пятки. Перед ним же стоял убийца Людей, гордящийся своими зверствами и тем, что резал плоть тех, кто вдохнул в них жизнь. Велунд снял свою красную шапочку и кинул ее в лицо Ладога.

- Вот то – что ты хочешь! Она кранная от того, что я окунал свою шапку в кровь Людей.

Лилипут ощупал твердую от сухой крови шапочку.

- Если бы Люди и обладали бы божественной силой, она бы творила чудеса.

Ладог перевернул ее и увидел небольшую выпуклую эмблему. Маленький шарик и кольца вокруг него расположенные крестом.

- Но это обычный кусок материи, часть униформы, что наделяли нас люди.

Велунд уже не мог остановиться, накопившиеся за годы мысли, что терзали его, вырвались наружу. Разодранная зверствами душа требовала или прощения, или возмездия за содеянное. Но он не мог уже его получить, не от кого.

- И исчезли они так же бесславно, как и жили. - Верунд поднял глаза к светлеющему небу. - Погрязли в своей лжи, грызли друг друга хуже бешеных псов. Их города рухнули, погрязли в клопах, крысах и болезнях. Их сильнейшие заботясь только о своем тщеславии и удовлетворении, запустили мир, что сами и создали. Ты бы видел. Их корабли падали с небес, по улицам текли нечистоты. Все наши народы, кто додумался уйти, спрятались в лесах и горах, подальше, когда люди совершили собственное самоубийство.

Тут он замолк. Потер свои глаза, и только тогда лилипут заметил, что он слеп.

- Последнее, что я видел в жизни - их город вспыхнувший ярче солнца.

Ладог аккуратно встал.

- Не они, так закон вселенной сработал верно, лишив тебя зрения.

- Я знаю, что ты хочешь их крови, - продолжал Велунд, - но их больше нет. Уже много столетий...

- Но их дело живёт. Чары все еще имеют силу. - Лилипут увидел первый луч восходящего солнца. - Законы мироздания, что они принесли нам, действуют. Иначе бы ты не носил свою шапку все время и не прятался бы днем в пещере. Чувствуешь ли ты свои ноги? Это твой первый и последний рассвет.

Велунд замер, его пустые глаза смотрели сквозь Ладога. Утренний свет дождем полился через сопку, обратив убийцу людей в камень за пару мгновений. Он так и остался стоять, посреди своего заснувшего стада, когда Конин подскочил к другу. С трудом он смог вывести его из оцепенения: им пора возвращаться.

Ладог понимал, что не все решились бы осуждать Велунда и красных колпаков, много заняли бы их сторону. Но он уже успел осознать их не спровоцированную жестокость, порожденную собственной злобой. Гномы, лилипуты и другие волшебные жители слеплены Людьми, что вдохнули в них свои же собственные душевные проявления. От того и появлялись такие, как Велунд. Люди, как утверждал гном, могли прибегать к бессмысленному кровопролитию и страшным предательствам собственных законов, даже из лучших побуждений.

Их встречали на стене крепости, в улье по случаю гибели гнома-колдуна, устроили гуляния на весь день. Коридоры украсили яркими ленточками и бумажками. Вечером устраивали пир, да такой, чтобы столы ломились от яств, и пиво текло рекой из бочек. Войдя в покои Одноглазого Бруки, Ладог подивился количеству шкур и черепов животных. У него пронеслась мысль, что как Велунд собирал трофеи из Людей, как и абур из животных. А делали ли подобное всесильные Люди? Они могли быть как милостивы, так и кровожадны, точно, как и их творения.

- А ты оказался крепким орешком, малый парнишка. – Захохотал Одноглазый Бруки. – Нашел ли ты то, что искал?

Ладог поник и достал красную шапочку.

- Нет. Все, что было у отшельника – слепая ненависть да застывшая кровь Людей.

- Теперь его каменное изваяние будет украшать мой тронный зал!

Слова Бруки рассердили лилипута.

- Я уже обещал вам стадо. Теперь вы мне обязаны.

- Справедливо. Ты стал смелее. – Бруки поднялся и позвал его за собой. – Пошли.

Они поднимались наверх, в башни крепости. На крыше в своих насестах сидели прирученные абурами птицы. Гордые соколы чесали свои перья, поглядывая на своих наездников.

- А если ты уже опоздал, и твоего отца нет в живых? – Задал вопрос Бруки. - Тебе тогда нет смысла возвращаться. Тем более вернувшись с пустыми руками.

Ладог молчал, наблюдая за тем, как птицы жались к друг другу.

- Ладог, не хочешь ли ты остаться здесь?

Вопрос Одноглазого Бруки отозвался эхом в его голове. Конин удивленно повел носом и захлопал ресницами больших глаз, но ничего не сказал. Не в его власти давать лилипуту советы.

Целую минуту Ладог боролся со своими сомнениями и страхами. Он покинул деревню с другими намерениями и ожиданиями, в пути он становился сильнее, увереннее в своих силах и том, что он достигнет желаемого. Лилипут вспомнил, для чего начал свой поход, и кто все еще ждет его дома. Как бы он не разочаровался в истории Людей, он не мог себе позволить сбежать и не выполнить свой долг.

- Я не могу. Спасибо за помощь и кров, что вы дали. Но нам пора домой. Нас ждут наши соплеменники, надеются на нас. Мы не можем просто так исчезнуть. Даже без крови Людей, мы должны вернуться обратно.

Одноглазый Бруки подмигнул единственным глазом.

- Мы всегда будем рады видеть вас или кого-то из ваших племен в наших краях. А эти птички, помогут вам вернуться обратно.

На пустыре, обдуваемом ветрами, собралась вся деревня. Закутанные в теплые одежды, они недавно вылезли из землянок. Легкий снег витал в воздухе, ложась неоднородными белыми пучками на черную землю. На группе валунов сидели пять старейших и мудрейших лилипутов племени. Один из них, с небольшой жидкой черной бородой позвенел колокольчиком, свисающим с конца шапочки.

Старейшина Мотд встал и обратился к собравшимся:

- Прошло десять дней с беды, что обрушилась на нашу деревню. Рыжий Ри все никак не может встать и ясно озвучить свой приговор. Сегодня мы, старейшины племени Абатва, решим судьбу колдуна Киалмахара. - Тут он на секунду помедлил, собравшись с мыслями. - Наш обожаемый Рыжий Ри лежит при смерти. Его колдуна обвиняют в привлечении умолиантов и его отравлении. Несмотря на слухи, что его магия - результат его сговора с темными силами, я верю, что трагическая случайность решила его судьбу. Пришедший издалека, многие годы он помогал нашему племени. Если бы он желал нам зла, неурожаи нас бы преследовали, дети умирали, а наше племя давно бы вымерло.

Из норы воины вытащили Киалмахара.

- Многих смущает рождение его отпрыска. - Старейшина облизал губы, ему самому было некомфортно упоминать данный факт. – Однако, Ладог наравне помогал нам и учился у своего отца. Именно он вызывался отправиться в опасные земли и найти лекарство для Ри. И обелить имя отца. Только главы племени, опытные охотники и маги осмеливаются покинуть деревни. Молодой чародей ушел десять дней назад и до сих пор не вернулся. Я надеюсь, сегодня мы сможем докопаться до правды и вынести верное решение.

На землю упала тень огромной птицы. Лилипуты в страхе разбежались. Рядом с пустырем на землю опустилась птица с золотым оперением, напоминавшая стервятника. С ее спины спустились Ладог с кроликом. Молодой маг подбежал к воинам и обнял отца после долгой разлуки. Лицо колдуна просияло. Ему стало понятно, что его отпрыск изменился за время путешествия: окреп, возмужал, улучшил свои навыки и стал самостоятельным на столько, что бы с успехом выдерживать испытания судьбы.

- Я не смог получить кровь Людей для спасения Рыжего Ри. - Ладог с сожалением сказал ему. – Я нашел того, у кого была кровь... но добыта она была ужасным путем.

Он показал отцу шапочку.

- Это сухая кровь Людей – все, что от них осталось.

Его соплеменники, убедившись в отсутствии опасности, вылезли обратно и обступили неожиданно появившегося путника. Микта сильно побледнела. Ее кулаки сжались, когда она увидела лилипута, что она считала мертвым. Но ее лицо еще сильнее исказилось, когда коричневый кролик выскочил вперед и сел перед ней. Толпа вокруг него расступилась.

- Жена нашего вождя, и моя мать, узнаешь ли ты меня? - Мордочка кролика дрогнула. - Ты заколдовала меня, чтобы я помешал сыну чародея в пути. Мне не удалось это сделать. Своим умом и добротой, Ладог прошел все испытания дороги.

Толпа загудела в смятении. Все однозначно видели в говорящем звере следы темных сил. Ладог обхватил Киалмахара.

- Отец, можешь ли ты вернуть ему его истинный облик?

Тот кивнул и начал колдовать. Старейшина приказал воинам схватить Микту. Обессиленная от усталости и напряжения последних дней, она сдалась и повисла на руках соплеменников.

Киалмахар закончил накапливать силы. Несколько волшебных фраз слетело с его губ, и яркая вспышка окутала Конина. Через секунду появился лилипут с коричневыми мягкими волосами со слегка растерянным взглядом.

Лилипуты жались друг к другу, пораженные магией Киалмахара. Раньше они считали его кем-то более сильным, чем простой лекарь. Теперь узрев его могущество, они преисполнились благоговением и облегчением, что он не сделает им зла.

Мидт, как самый уважаемый старейшина, взял колдуна и его сына под руки и повел в землянку смертельно раненого вождя. Они вошли в жилище Рыжего Ри. Тот лежал на кровати постеленной мягкой соломой. Его лицо искрилось от пота в свете колышущегося пламени светильника. Затуманенные от боли глаза с трудом зафиксировали взгляд на пришедших.

Тут Ри содрогнулся от плохо сдерживаемого кашля. Колдун сжал его руку и проговорил пару заклинаний. Больше как молитву, прекрасно понимая, что время упущено, и они уже не помогут.

- Твой сын вернулся с кровью Людей?

Колдун кивнул и пригласил Ладога к кровати вождя. Тот упал на колено и склонил голову.

- Великий Рыжий Ри, мой поход не увенчался успехом. Крови Людей больше нет. Их города разрушены, их потомки исчезли. Их кровь высохла...

- Так ты ничего не приобрел за время своего путешествия?

Слова с трудом произносились, но легко улетучивались с губ умирающего. Ладог на секунду задумался.

- Приобрел, друга в лице Конина, что готов со мной встретиться с опасностью. Я видел чужие земли, родственные нам народы гномов и абуров. Я видел кровожадных убийц, людоедов, мстительных хранителей природы и блуждающих призраков. Я получил бесценный опыт и окреп духом.

Ладог заглянул внутрь себя и высказал то, что действительно в нем поменялось.

- Я понял, как люблю свой родной край и свой народ. Как благодарен за терпение и силы моего отца, что он вложил в меня, передавая бесценные знания.

Тут Рыжий Ри слегка улыбнулся и закрыл глаза.

- Ты не подведешь его больше?

- Обещаю, никогда.

- Хорошо. - Лилипут сильнее откинулся на подушку. - Моя дочь Амала говорила о тебе. Ты любишь ее?

- Она – причина, по которой я не пропал в начале своего похода и сила, что поддерживала меня в пути.

- Я тебе даю мое согласие на ее руку.

- Поистине, ваша мудрость безгранична.

Губы вождя затрепетали, голова нагнулась в судороге. Несколько минут они провели у кровати умирающего, прежде чем вышли на свет. Дверь за собой они оставили открытой, чтобы душа покойного могла спокойно покинуть мир. Толпа безмолвно вздохнула. Митд воздел руки к собравшимся.

- Рыжий Ри смог прийти в себя. Он всегда мужественно смотрел в глаза опасности и знал, что его жизнь не закончится мирной старостью. На смертном одре силы к нему вернулись, и он смог назвать своего приемника. Колдун Киалмахар становится главой деревни и вождем племени, пока его младший сын Конин не пройдет испытания жизнью и не возмужает на столько, чтобы защищать свою землю и вести в бой соплеменников. Его жена будет изгнана из деревни навсегда.

Микта упала на колени. Она добилась, чего хотела, но потеряла все в своей деревне. Вперед вышел Ладог. Сотня пар глаз уставилась на него. Они видели в нем все того же малого парнишку, но его это больше не заботило. Молодой маг чувствовал в себе небывалую силу и уверенность в своих словах и действиях. Со временем они сами узнают о переменах в нем. Появится уважение и благодарность за его деяния.

- Мои соплеменники, - Ладог гордо поднял голову, - я стою перед вами, готовый использовать силу, что я добыл в путешествии на благо нашего народа. Со временем она еще окрепнет, и я смогу представлять нас на празднике Туту, как и мой отец. Но в отличие от него, я молод. Во мне бурлит кровь, а душа требует свершений.

Недоброжелатели втянули шеи, боясь его гнева, а глаза Амалы с воодушевлением заискрились.

- В моем путешествии мне открылась истина от того, кто последним видел их. И они дали нам наказ: следовать смыслу наших предков.

Он надеялся, что его отец простит его за ложь, ведь она была необходима. Правду о Людях его соплеменники не примут или впадут в отчаяние, что равносильно смерти.

- Сколько зим мы не заботимся об их курганах? Захоронениях, вверенные нам Людьми? И наш край, некогда цветущий, превратился в болото.

Он не сказал, что именно Люди загрязнили озеро и отравили почву, в бессмысленной попытке укротить природу. Их больше нет, но их потомки остались. Теперь это земля его племени.

- Люди вернутся к нам, но они захотят увидеть наш край. Отныне я сам начну его преобразовывать, очищать от умолиантов и темных сил смерти.

Молодёжь радостными криками поддержала его. У многих, как и у Ладога, были мысли уйти подальше от болот, но могилы предков и возможные опасности в пути сдерживали их порывы.

- Для наших потомков, мы очистим болото. Наши предки улыбнутся с того света, увидев результаты нашей работы и благодатный край, где они раньше жили.

Толпа радостно загудела.

- Мы спасем наш край, прогоним с него силы тьмы. Люди были вездесущи, их чары до сих пор окружают нас и изменяют наш мир, и они когда-нибудь вновь вернуться к нам. Но и мы сами не должны жить лишь в одном их ожидании. Охранять их древние курганы с могилами ушедших царей, поддерживать жизнь озера – наши цели. Для чего мы были созданы. Ведь именно таким оно было, когда нас привели сюда Люди. Мы должны стать достойными их возвращения и их наследия. И даже лучше. Идти вперед и расти, не смотря на внешние невзгоды. И тогда Люди обязательно вернутся... в новом обличии.