— Мисс Галлахер, у нас тут...

Голос ассистента подобно скрипу от несмазанных петель, врывался в мозг, заставляя проснуться. Аделина поморщилась, отодвигая от уха телефон, чтобы хоть немного приглушить звуки, доносящиеся из недр аппарата.

 

Официально она ещё числилась на больничном, на самом же деле устала безделничать, хотя никому в этом не признавалась, даже себе.

— Харди, выдохни, - велела помощнику, одновременно садясь на кровати и глянув в окно. Темное небо едва только окрасилось в нежно-розовый на горизонте, знаменуя начало нового дня.

 

— Выдохнул? Молодец. А теперь коротко, ясно и ближе к делу. Если уложишься в десять слов, куплю по пути кофе и пончик, - пообещала, зная, что ассистент склонен к пространственным речам. Но Харди её удивил, видимо аргументы оказались очень заманчивыми.

 

 

— У нас убийство. Никаких следов убийцы, причина смерти не установлена, — помощник замолчал, то ли подсчитывая количество слов, то ли и правда больше добавить по делу было нечего.

 

— Поняла. Скинь мне адрес в сообщении, постараюсь подъехать в течении часа, — Пообещала Аделина, сбрасывая вызов и снова морщась, теперь уже от остаточной тянущей боли в срастающихся ребрах. Недавняя авария на несколько недель вывела её из строя, вынуждая изнывать от отсутствия активности и тишины собственной квартиры, так что сейчас Галлахер обрадовалась поводу выбраться из ставшей уже привычной рутины.

 

Душ, натянуть на ещё влажное тело свободный спортивный костюм, да провести щеткой по волосам — сборы получились до нельзя быстрыми. Аделина накинула глубокий капюшон, пряча от возможных любопытных взглядов целую россыпь синяков, переливающийся всеми оттенками желтого и зеленого, вышла из квартиры, неторопливо прошествовала по ступенькам и, наконец, оказалась на улице.

 

Утренний, прохладный воздух, ещё не успевший впитать в себя запах выхлопных газов, приятной свежестью принял её в свои объятия, бодря лучше любого кофе, но помня об обещании, Аделина заглянула в первую же открытую кофейню, и уже там не устояла перед ароматным капучино, украшенного пышной шапкой белоснежной пены.

 

И только сделав первый глоток, заглянула в телефон, читая адрес, присланный исполнительным Харди. Оказалось, что преступление произошло совсем рядом, буквально в паре улиц, значит и кофе не успеет остыть!

 

Пятнадцать минут и девушка уже приветливо кивнула двум сонным офицерам, скучающим у дома в компании трех котов и шальной вороны, громко выражающей свое недоумение с ветки ближайшего дерева.

 

— Курьерская доставка кофе! — громко сообщила о своем прибытии, проходя в глубь коридора, откуда доносились тихие голоса коронера и офицеров, прибывших на вызов.

 

— Мисс Галлахер! — Харди улыбнулся, принимая бумажный стакан с кофе и шуршащий пакет со свежим пончиком из рук Галлахер, украдкой бросив взгляд на часы. Надо же, ровно час прошел...

 

— И что у нас тут? Доброе утро, мистер Тернер, — Аделина поздоровалась с пожилым коронером, украдкой зевающего в кулак, принимая от него пару виниловых перчаток.

 

— Вот, полюбуйтесь! — Тернер сделал шаг в сторону, демонстрируя тело, раскинувшееся на полу, в котором Аделина с трудом узнала довольно известного в городе антиквара, занимавшегося скупкой редких вещиц со всех концов мира.

 

— Его обнаружила домработница, пришедшая делать в кабинете уборку. Её уже увезли в участок, чтобы опросить и снять отпечатки пальцев на всякий случай. Женщина уверяет, что в доме никого не было, хозяин работал допоздна, когда она ложилась спать, свет ещё горел, — Харди торопливо откусывал пончик, совершенно не смущаясь присутствием свежего трупа в комнате.

 

Галлахер присела на корточки, тронула тело, ещё не успевшее остыть, обвела взглядом комнату и нахмурилась. На пустом полу, рядом со столом лежала карта. Она протянула руку, беря прямоугольник в руки. Где-то в доме скрипнула половица и словно от сквозняка, приоткрылась дверь...

 

Слух уловил скрип половицы где-то совсем рядом, Аделина повернула голову, продолжая сжимать в пальцах глянцевый прямоугольник карты. Показалось? Словно на миг тени в коридоре стали гуще, сменившись из серо-предрассветных на непроницаемо-черные, поглощающие собой редкие проблески света.

 

— Мисс Галлахер! Мисс Галлахер! — голос Харди вырвал ее из этой странной иллюзии, заставляя моргнуть. Когда Аделина открыла глаза, тени стали снова мягкими и привычными. Показалось.

 

— Харди? Вы выяснили, что это за карта? — она помахала находкой перед носом у ассистента, тот недоуменно захлопал глазами.

— Странно! Мы осматривали кабинет сразу по прибытии, но, готов поклясться, на полу ничего не было.

 

Галлахер хмыкнула, в одном звуке выражая все то, что могла бы сказать о внимательности детективов.

— Честно слово, осматривали. За исключением тела мистера Лероя кабинет был совершенно пуст.

 

В ответ ему достался скептический взгляд, а потом палец Аделины ткнул в центр стола.

— Хотите сказать, что этого тут тоже не было?

На столешнице, прикрытой лиловым бархатом, стояла причудливо украшенная шкатулка с плотно закрытой крышкой.

 

Харди удивлённо уставился на предмет, брови его поползли вверх, норовя исчезнуть под короткой, жесткой даже на первый взгляд, челкой.

— Мисс Галлахер...

 

Аделина только махнула рукой, обрывая поток слов.

— Ладно, Харди, не нервничай. Я все понимаю, утро, начавшееся ночью, добрым быть по определению не может. И концентрация внимания в это время падает, это естественно.

 

Прерывая поток слов, во дворе прозвучал клаксон служебного автомобиля. Ассистент, пробормотал под нос сбивчивые извинения, вышел. Следом отправился и коронер, оставляя на несколько минут Аделину в компании безнадежно мертвого мистер Лероя.

 

Она скользнула взглядом по телу, потом шагнула к столу, осматривая шкатулку. Нагнулась ниже, и вдруг замерла.

«— Открой, открой, открой...»

Настойчивый шепот возник в голове, завораживая своим ритмом.

От-крой. От-крой... Стук сердца и все нарастающий шум в ушах.

 

Словно завороженная, Галлахер протянула руку, касаясь замка. Шкатулка вдруг дернулась вперед, сама собой, двинувшись по столу и девушка успела заметить, что лиловый бархат запятнан чем-то бурым.

 

— Попалась! — возликовал чужой шепот, а оживший вдруг ларец лязгнул замком, как зубами, вцепившись острыми гранями в палец. Аделина вскрикнула, успев заметить как из коридора к ней метнулась тень, но в этот момент крышка откинулась, затопив весь кабинет фиолетовым сиянием....

 

Сквозь него она все видела как через какую-то призму искажений. Труп на полу казался разлитой чернильной кляксой, а чертах лица, искаженных предсмертными муками сейчас виделись далеко не человеческие черты. Темная кожа, из под приподнятой верхней губы виднеются чуть желтоватые крупные клыки. Заостренные, покрытые клочковатой шерстью крупные уши.

 

Но даже не это было самым страшным. Во всех углах кабинета извивались тени. И каждая из них, почувствовав взгляд, тянулась думными руками к Аделине, которая попала в плен шкатулки и никак не могла освободить руку.

 

Каждый удар сердца приближал тени, девушка опустила взгляд и вскрикнула вдруг. В этом нереальном фиолетовом свете шкатулка преобразилась. На ней появились глаза, бешено вращающиеся, замок превратился в клыкастую пасть, которая все глубже вгрызалась в палец детектива.

 

И она сделала единственное, что пришло в голову — закрыла глаза и заорала, почти переходя на ультразвук:

— Харди!

 

— Харди!

Вопль отчаяния прокатился по кабинету, тени на миг замерли и даже отпрянули вдруг, словно голос мог причинить им вред. А потом хлопнула дверь, ведущая в дом и голос ассистента откуда-то издалека позвал: — Мисс Галлахер? Что случилось?

 

Два удара сердца, чуть меньше пары секунд. И шкатулка вдруг разжала зубы, выпуская пострадавшую конечность из плена. Аделина отшатнулась от стола, прижимая к себе ладонь, по которой струилась кровь. Фиолетовое сияние угасло, впитываясь в ларец, снова спокойно стоящий на столе.

 

— Мисс Галлахер, что с вами? — Харди возник на пороге, встревоженный и сосредоточенный, сжимая пистолет. Он обвел взглядом кабинет, но кроме бледной начальницы, прерывисто дышащей как после долгого бега, никого не обнаружил. И вопросительно приподнял бровь.

 

Аделина настороженно огляделась — тени пропали, как будто их и не было никогда. Теперь о происшествии напоминал только палец, саднящий и медленно покрывающийся коркой подсыхающей крови, на глазах становящейся бурой.

 

— Я... — Галлахер пришлось сделать глубокий вдох, услышав что голос дрожит, — Я поранилась.

И сунула под нос ассистенту окровавленное доказательство. Харди придирчиво осмотрел палец и, наконец, расслабился, убирая оружие в кобуру на поясе.

 

— Вы так кричали! Я думал, что убийца вылез из шкафа. — неловко пошутил помощник, протягивая Галлахер чистый носовой платок, выуженный из кармана куртки. Девушка выдохнула, принимая помощь и пожала неопределенно плечами. Сейчас произошедшее казалось каким-то бредом воспаленного сознания.

 

— Извини. Немного испугалась, — объяснила, стараясь не коситься на тело Лероя, который снова выглядел настолько прилично, насколько труп человека может таковым быть. Может быть ей пора сменить болеутоляющие? Харди потоптался рядом и вдруг нагнулся, почти полностью скрываясь под столом.

 

— Мисс Галлахер, смотрите! — помощник, пыхтя, выбрался обратно, сжимая в пальцах ещё одну карту, — Кажется, следственная бригада и правда неважно все осмотрела.

 

Аделина осторожно, здоровой рукой, приняла новую находку, вглядываясь в изображение. На этой карте тоже был изображен человек со спины, но теперь уже женщина, которая убегала вдаль, торопясь к фиолетовому сиянию.

 

— Мистика какая-то! — Харди взъерошил волосы, смотря на карту. А сама Аделина никак не могла понять, кого же ей напоминает фигура на картинке.

 

— Харди, слушай. Не в службу, а в дружбу... — глянула на ассистента, — я заберу шкатулку и карты домой до завтра, ладно? Все равно в опись они не вошли, а меня что-то в них настораживает.

— Что-то? Меня в них ВСЕ настораживает! — он покачал головой, не одобряя действий начальницы, но перечить ожидаемо не стал. — Ладно, под вашу ответственность. Довезти до дома?

 

Галлахер задумалась на минуту, пока аккуратно снимала с себя худи и бережно заворачивала в него шкатулку. До дома было недалеко, но почему бы не воспользоваться предложением? Тем более, без капюшона она бы привлекала к себе излишнее внимание, чего категорически не любила.

 

— Убедил, вези, — согласилась, прижимая к себе сверток и найденные карты. Пока они разговаривали, в кабинет вошли двое офицеров под предводительством коронера и развернули шуршащий черный мешок, чтобы упаковать мистера Лероя. Пользуясь суетой, Харди и Аделина выскользнули в коридор, даже не заметив, как в глубине дома осторожно прикрылась дверь...

 

День пролетел незаметно. Аделина сделала несколько снимков шкатулки, теперь гордо стоящей на кухонном столе её квартиры, с лупой исследовала крышку, опасаясь однако трогать её руками. В центре, между причудливо изогнутых вензелей, расположился странный символ, аналогов которому в мировой сети не нашлось, сколько бы сайтов она не пролистала.

 

С наступлением вечера палец разболелся сильнее, несмотря на то, что был тщательно обработан и забинтован. Галлахер выпила сразу две таблетки обезболивающего, потерла воспаленные веки и решила, что достаточно. За окном уже сгустились сумерки, сегодня непривычно серые, словно город за окном был вычерчен грифельным карандашом.

 

Четкие росчерки зданий, дымчатое небо, затянутое пеленой тумана, что опускался все ниже, планируя укутать своим покрывалом город ещё до наступления полной темноты. На его фоне даже редкие деревья казались нарисованными на холсте графитом. Аделина задернула шторы — серый пейзаж навевал на нее меланхолию и воспоминания об очень реалистичном сне, увиденном во время короткой комы после аварии...

 

Устроившись под одеялом, попыталась уложить руку так, чтобы палец не болел и провалилась в сон, вымотавшись за день...

 

Пробуждение оказалось неожиданным. Девушка подняла голову от подушки, вглядываясь в ночную темноту, бросила взгляд на часы — без четверти полночь. Что же её разбудило? Звук? Аделина прислушалась. Тишина, такая, словно она оглохла — ни тиканья часов, ни резких сигналов машин на улице, ни свиста ветра. Что за...?

 

Откинув одеяло, Галлахер встала, подходя к окну и выглянула. Мир тонул в густом тумане, полностью стерев город с лица земли. И в голове вдруг отчетливо забилось: «Иди. Иди. Иди.»

 

Каждое слово на удар сердца, как и тогда, когда она склонилась над шкатулкой на месте преступления. Идти, надо идти. Беззвучный зов в голове и она, как завороженная, направилась к входной двери, даже не подумав, что спала в легкомысленной ночной сорочке.

 

Единственной здравой мыслью в этом безумии было прихватить с вешалки возле выхода куртку и рюкзак, собранный для похода ещё до аварии — тогда намечался отпуск и Галлахер собиралась на несколько дней отправиться отдыхать в лес с палаткой.

 

Секунда, другая и Аделину поглотила плотная пелена тумана, а в голове все настойчивее билась мысль «Иди».

 

Ноги словно сами знали куда идти, как по нитке уводя её в неизвестность. Шаг, другой, третий... Аделина опустила голову и вдруг поняла, что под босыми ступнями — кирпичи дороги, которую неожиданно хорошо видно, словно луна каким-то чудом минует серое марево, освещая путь.

 

Карман куртки внезапно потеплел, обжигая бедро сквозь подкладку. Она сунула туда руку и вынула... карту. Ту самую, на которой женщина бежала вперед. Карта едва заметно светилась в пальцах, словно... волшебная. Аделина несколько секунд вглядывалась в изображение и вдруг поняла, кого напоминает ей изображение.

 

Подняв голову, увидела, как туман, словно разделенный чьими-то руками, расходится в разные стороны, открывая прямую дорогу сквозь деревья и исчезающую в фиолетовом сиянии. Выдохнула и, сунув карту в карман, даже не задумываясь, откуда она там вообще взялась, бросилась вперед, чтобы исчезнуть в яркой вспышке.

 

И мир исчез, растворившись в фиолетовом сиянии... Мимо пронеслись незнакомые звезды, рассыпавшиеся и собирающиеся в непривычные глазу созвездия, ветер обрел цвет, перекатываясь волнами и закручиваясь в спирали, а потом все померкло, как на кинопленке, медленно выцветая, чтобы смениться новым кадром.

 

Здесь был день, хотя ещё секунду назад, Аделина могла поклясться в этом, царила холодная ночь. Она оглядывалась по сторонам, недоуменно щурясь от яркого солнечного света.

— Это что, я в кроличью нору провалилась?

Собственный голос казался слишком хриплым, нарушая бесконечную красоту этого мира.

 

Яркие, в ладонь величиной, цветы источали нежный аромат. Деревья шевелили разноцветной листвой, где синий плавно перетекал в оранжевый, а розовый сменялся изумрудно-зеленым...

 

Галлахер потерла глаза, словно это могло помочь снова увидеть привычные человеческому глазу картины. Увы, мир продолжал пестреть красками, заставляя усомниться в собственном душевном здоровье. А уж когда из леса показалась процессия людей, которые на ходу танцевали и смеялись, она и вовсе почувствовала, что ноги отказываются держать и, нелепо взмахнув руками, шлепнулась на землю, чувствуя как глаза открываются все шире.

 

Процессия приближалась, и уже можно было рассмотреть и прекрасных девушек, в длинных зеленых платьях, и мужчин, одетых в яркие голубые куртки, в кружевах и бантах, чьи треуголки были украшены малюсенькими колокольчиками, и даже детей, несущих на вытянутых руках корзины с фруктами.

 

Но взгляд Аделины прикипел к предводителю кавалькады. Каскад смоляных волос, острые черты лица и пронзительные фиолетовые глаза, заглядывающие, казалось, в самую душу. Но даже не это было самым удивительным — за плечами мужчины трепетали на легком ветру самые настоящие крылья.

 

— Добро пожаловать в нашу страну, смертная!

Голоса, словно мед, ласкали слух, на лицах застыла радость от неожиданной встречи. Черноволосый предводитель сделал знак рукой и ему тут же подали богато украшенный кубок, наполненный ароматным вином. Он усмехнулся и широким жестом предложил напиток Аделине.

— Выпей с нами, смертная, повеселись!

 

Галлахер неожиданно почувствовала, что в горле пересохло и желание сделать глоток стало непреодолимым. Продолжая сидеть на земле, она протянула руку, пальцы почувствовали прохладу металла и девушка припала к краю бокала, глотая сладкое, ароматное вино, отдающее земляникой и малиной.

 

А через секунду закружилась голова, кубок выпал из слабеющих пальцев и мир словно стал четче, будто кто-то отдернул легкую туманную вуаль. Вот под длинным зеленым подолом мелькнули аккуратные копытца, когда одна из девушек закружилась в танце. Вот лицо ребенка вдруг сморщилось, демонстрируя слишком острые зубы в растянувшейся по-лягушачьи пасти.

 

Аделина попыталась отползти назад, видя как доброжелательность на лицах хозяев этого мира сменяется хищным выражение. Померк солнечный свет, деревья заскрипели стволами, выворачивая из земли корни, чтобы подползти к ней ближе. Аромат цветов стал удушающим, заставляя виски пульсировать болью...

 

Она неловко подскочила, поднимаясь на ноги и бросилась прочь, чтобы вырваться из этой сумасшедшей карусели хоровода, успев отметить как предводитель смотрит на нее тяжелым взглядом, как его крылья вдруг обретают бритвенную остроту, окрасившись по краям в алый, словно их окунули в свежую кровь.

 

Ощущение паники, невозможность сделать глубокий вдох... Аделина заметалась среди этих странных людей ( а люди ли они вообще?), слыша как в ушах звенит издевательский смех. Один из мужчин шагнул вперед, выставляя руки и на них блеснули вдруг острые когти.

 

Она кинулась в сторону и вдруг замерла. Между деревьями снова, как в кабинете покойного Лероя, замерли тени, ожидающие, когда можно будет поймать глупую муху, польстившуюся на яркие притягательные огни. Галлахер застыла, не понимая как выбраться из этого кошмара наяву.

 

Время застыло, давая ей возможность в полной мере насладиться видами вокруг, наполняющими душу ужасом и безысходностью. А потом тени отступили, сливаясь с густым сумраком, прячась среди деревьев, но ощущение, что они просто затаились, выжидая, осталось.

 

Аделина подняла трясущуюся руку, вытирая мокрый лоб, когда деревья перестали кружиться и тянуть к ней извивающиеся корни, и обернулась к хохочущим незнакомцам. Предводитель, сверкнув фиолетовыми глазами, усмехнулся, складывая на груди руки.

 

— И как твои впечатления от страны Фейри, смертная?

 

Карта в кармане вдруг потяжелела.

 

Аделина машинально прижала ладонью карман, словно боясь, что единственное, кажущееся реальным в этом безумии, пропадёт, а потом тяжело вздохнула. Может быть она просто спит и видит до мурашек реальный сон? Если это так, то утром надо непременно сходить к врачу. И оглянулась.

 

Оказалось, что пока размышляла, вся эта разношерстная компания уже потеряла к ней интерес, отправляясь дальше. А ей что делать?

— Стойте! Мне обратно надо. К себе домой!

Галлахер заспешила к ним, стараясь догнать, но вот парадокс — чем быстрее двигалась девушка, тем больше становилось расстояние между ней и фейри.

 

И только когда она уже почти выбилась из сил, откуда-то издалека донесся чей-то голос, напевающий незатейливую песенку под аккомпанемент свирели.

— Там где вход, выхода нет,

А где выход — это секрет!

Замок короля найдешь —

Домой возможно попадешь.

 

Стихло последнее слово, а вместе с ним пропал и волшебный народ, словно видение в затуманенном ещё вином разуме. Аделина растерянно обернулась. Лес. И впереди лес. И по бокам совершенно неожиданно — тоже лес. И куда идти?

 

— Ладно. Там где вход, выхода нет? — пробормотала, понимая что до сумасшествия даже не шаг — всего половина, с собой она уже разговаривает, — тогда идём прямо.

И зашагала вперед, про себя радуясь, что трава здесь шелковистая, а земля теплая, так что простыть, это ещё надо умудриться.

 

Деревья по краям тропинки притягивали к себе внимание, в их кронах смешались такие оттенки, названия которых даже не придумать, не то, чтобы передать словами. Чуть золотистая кора мягко светилась в тени, а когда Аделина, не устояв перед искушением, тронула её ладонью, пошла рябью, меняя узор на новый.

 

От запаха цветов слегка кружилась голова.

— А дороги из желтого кирпича не будет? Хотя я и Тотошку не прихватила...

Разговаривать вслух Галлахер было легче, словно она и не одна в этом чудесном, но, пустом лесу. Хотя... Разве пустом?

 

Если приглядеться, в кронах сновали крошечные человечки со стрекозиными крыльями, яркой слюдой вспыхивающих на солнце, из чащи кто-то смотрел, то круглыми желтыми, то слегка фосфоресцирующими зеленью глазами, но не показывался ближе. Из кустов вдруг выкатился покрытый темным мехом клубок, но не успела Аделина его окликнуть, как он тут же скрылся из вида на другой стороне тропинки.

 

Шаг, другой... Ей казалось, что путь длится уже целый час, если не больше, как стволы деревьев раздвинулись, открывая взгляду поляну. Очень знакомую поляну. На её точной копии произошла памятная встреча с фейри. Девушка прошла несколько шагов и споткнулась о кубок, который сама же выронила из рук, когда от вина фей закружилась голова.

— Приехали, — пробормотала, не понимая, как ей быть дальше.

 

Несколько секунд заминки, а потом Галлахер поправила лямки рюкзака и снова зашагала вперед. Деревья, мягкое мерцание золотой коры, шуршание среди ветвей и... снова эта же поляна.

— Да что за черт? — выругалась, прислонившись к стволу дерева, чтобы отдохнуть. И в этот момент у дерева вдруг выросли руки и оно обняло её, прижимая к себе.

 

Лес содрогнулся от пронзительного вопля ужаса, а сама Галлахер зажмурилась, но рот не закрыла, сама поражаясь силе голоса и объему легких. И забилась в объятиях, пытаясь выбраться на свободу.

 

— Смертная, ты сейчас разбудишь всех дуэргаров! — мягкий голос с рокочущими нотками за спиной заставил замолчать, потому что от страха просто перехватило дыхание, блокируя голосовые связки. Руки, держащие Аделину, разжались, она отскочила в сторону, хватая воздух жадными глотками и обернулась.

 

Оказалось, что облокотилась она вовсе не на дерево — за спиной стоял тот самый фейри, что угостил её отравленным вином. Сейчас он потирал ухо, видимо оглушенный криком.

— Ты долго собиралась бегать кругами?

Иронично приподнятая бровь сопроводила вопрос.

 

Аделина наконец отдышалась, и рассерженно уставилась на своего оппонента.

— У вас отвратительные манеры. Зачем было меня хватать?

Темноволосый незнакомец мелодично рассмеялся, демонстрируя белоснежные, чуть заостренные зубы.

— А как иначе было привлечь твое внимание? Зарычать над ухом? — он демонстративно оскалился.

 

Секундная заминка, а потом Галлахер хмыкнула, признавая его правоту. От рычания над ухом она бы визжала ещё громче наверно. И нахмурилась.

— Кстати, почему куда бы я не пошла, возвращаюсь сюда?

Фейри развел руками.

— Ты не понравилась пикси, вот они и запутали все тропы. Ждут, когда ты свалишься от усталости.

 

Она не стала говорить, что до этого момента не так уж долго осталось ждать, и вместо этого поинтересовалась:

— А ты почему вернулся?

Брюнет легко взмахнул крыльями.

— Ты забавная. У нас тут смертные нечасто бывают, так что решил развлечься. За твой счет, естественно.

 

Галлахер помолчала. Слышать такое — не самое приятное, что может быть. Но уж лучше так, чем до изнеможения бродить по бесконечному кругу, как хомяк в колесе.

— Ну хорошо. И как мне выбраться из ловушки этих твоих пикси?

Как-то они сразу взяли этот панибратский тон, не подразумевающий взаимных расшаркиваний.

 

Брюнет снова усмехнулся.

— Все очень просто. Подари им что-нибудь. Если пикси понравится подношение, они перестанут. Если нет...

Продолжать было не нужно, и так становилось понятно, что будет в этом случае.

 

— И что им подарить?

Аделина наконец начала соображать чуть лучше, словно в присутствии фэйри морок немного отступал, давая разуму больше свободы.

— У меня ничего особенного нет. Разве что... это. — с этими словами Галлахер потянулась к карману, чтобы достать карту, но в этот момент в голове словно кто-то шепнул «Не надо» и рука, вместо кармана сама собой поднялась, снимая с шеи простенькую подвеску, купленную пару лет назад на ярмарке.

 

Фейри сделал шаг вперед, придирчиво осматривая украшение, а потом кивнул.

— Думаю, подойдет. Пикси любят блестящие мелочи. Положи на траву и отвернись.

Галлахер нагнулась, опуская подвеску на землю и на секунду замешкалась — стоит ли вообще доверять этому неожиданному помощнику, но страх так и бродить по этому, несомненно прекрасному лесу перевесил и она повернулась спиной.

 

Секунда, другая...

— Готово.

Голос брюнета так и излучал удовлетворение. Аделина обернулась через плечо — трава была пуста.

— Теперь можешь смело идти.

Фейри развернулся, похоже намереваясь исчезнуть в чаще, но девушка внезапно шагнула вперед, хватая его за рукав. От этой наглости опешили оба, но Галлахер отмерла первой.

 

— Может быть, ты мне хоть направление укажешь? Мне нужно в замок короля.

Почему именно туда? Других идей, как выбраться, кроме дурацкой песенки, постоянно крутящейся в голове, у неё не было. А брюнет только вздохнул.

— Умная смертная, да? Ладно, идём, провожу тебя.

 

И зашагал по тропинке, совершенно не заботясь, следует ли за ним девушка... Аделина ещё секунду смотрела на спину, украшенную крыльями, а потом тряхнула головой, и припустила следом, чтобы не упустить провожатого из вида.

 

Теперь, когда у Аделины появилась компания, продвижение по лесу больше не напоминало игру в салочки с завязанными глазами, где ловила непременно она. Девушка быстро приноровилась к шагам фейри, поймав ритм дороги и немного расслабилась, с удивлением и восхищением начав оглядываться по сторонам.

 

— А почему у вас листья на деревьях такого странного цвета?

— Потому что каждое дерево уникально и разумно, и само выбирает, как выглядеть.

— А почему трава голубая?

— Потому что в нашей стране магией пропитана сама земля, это и создает уникальный эффект такой окраски...

 

— А почему у тебя такие большие глаза, бабушка?

— Потому что... Как ты меня назвала? — фэйри сбился с шага, изумленно оборачиваясь к ней. Аделина засмеялась.

— Я пошутила, это у нас такая сказка есть.

Он заломил бровь, но комментировать не стал, продолжая шагать вперед.

 

Лес вскоре закончился, теперь вокруг простирались луга, покрытые ярко-бирюзовой высокой травой, по которой ветер гнал волны. Красиво... Словно шагаешь по сухому морю.

 

— Как тебя зовут? — она снова нарушила тишину. В конце концов, раз уж на какое-то время им предстоит стать спутниками, почему бы и не познакомиться поближе? Как оказалось, такой простой вопрос поставил брюнета в тупик. Он молчал так долго, что казалось и вовсе решил не отвечать на вопрос, пока наконец не раздалось задумчивое:

— Хммм... можешь называть меня Эрн.

 

Эрн... странное имя. Какое-то... слишком простое для такого прекрасного существа, наделенного определенной магией — одни крылья чего стоят. Но вслух Аделина этого говорить не стала, только улыбнулась и кивнула, смотря вперед. Пусть будет Эрн.

 

А дорога тем временем стала шире, уже не напоминая лесную тропу, проложенную дикими зверями в лесу. Вполне себе удобный тракт, так кажется принято было называть транспортные пути раньше? Аделина устала, чувствуя как ноги наливаются свинцом, затрудняя шаги, зато Эрн как ни в чем не бывало, продолжал идти вперед.

 

— Смотри, там, кажется, деревня? Может быть заглянем, передохнем немного?

Галлахер мотнула головой, обозначая направление. Справа от дороги, прячась среди двух холмов темнел редкий, покосившийся плетень, разделенный гостеприимно открытыми воротами. Эрн повернул голову и поморщился.

— Я и в чистом поле готов передохнуть, лишь бы не там.

 

Девушка приподняла бровь, чуть щурясь, чтобы разглядеть немногочисленные домики, вокруг которых сновали дети. Где-то блеяла овца, мычали коровы.

 

— А что не так? Или такие места ниже твоего достоинства? — она внимательно оглядела одежду провожатого, отметив и тончайший шелк рубашки, и замшевые штаны, заправленные в высокие сапоги, дорогие даже на вид, украшенные причудливыми пряжками в виде молний.

 

— Ты ничего не знаешь о нашем мире, смертная, — голос Эрна сейчас отдавал холодом зимней ночи, — это деревня химер.

И, словно это все объясняло, зашагал дальше.

 

Зато Аделина остановилась, морща лоб и пытаясь вспомнить, кто же такие химеры. В голову упорно лезли ассоциации со смесью льва, козы и змеи, но это не имело ничего общего с редкими сельчанами, которых она могла увидеть даже с такого расстояния.

— Химеры это... — начала, вопросительно глядя в спину фэйри.

 

Эрн наконец осознал, что спутница продолжает стоять на месте, досадливо поджал губы, оборачиваясь.

— Химеры это потомки фэйри и людей, взявшие худшие качества и от тех, и от других. Жестокость нашего народа, склонность к агрессии людей, отвратительный характер, неконтролируемые всплески магии, вот что такое химеры.

 

Сказать, что Аделина удивилась, значило бы ничего не сказать. А Эрн тем временем продолжал:

— И почему-то именно они решили когда-то, что просто необходимо являться к смертным и представляться гордым именем «фэйри», а потом пакостить. Неужели не слышала ваших легенд, как феи могут затанцевать до смерти, или украсть детей? Так вот, это все — проделки химер.

 

Пауза. Она пыталась осмыслить сказанное, припоминая и бабушкины сказки, и прочитанные в сети истории, а фэйри все больше распалялся:

— А ещё среди них первоклассные воры! Умудрились даже проникнуть в королевский дворец и украсть...

Продолжения не последовало, Эрн внезапно спохватился, что наговорил лишнего, и, нахмурясь, уставился на девушку тяжелым взглядом.

 

— Что украсть? — Аделина задумчиво смотрела на него, осторожно поглаживая кончиками пальцев карту в кармане.

— Смертная, знаешь человеческую поговорку? От любопытства кошка сдохла.

Прозвучало спокойно, но от слов так и веяло скрытой угрозой такой силы, что по спине девушки побежали мурашки.

 

Эрн смотрел на неё несколько секунд, потом удовлетворенно кивнул, понимая что вопросы исчерпали себя и повернулся спиной.

— Так что? Заглянешь в деревню? Или идём дальше?

Галлахер глянула на ворота, потом на своего провожатого и, тяжело вздохнув, двинулась вперед.

 

— А почему они живут так обособленно? Рядом же нет никаких поселений.

— Потому что им не место среди чистокровных фэйри. Кто потерпит рядом таких соседей?

 

Аделина споткнулась уже третий раз. Видимо, придётся идти, пока не свалится на землю от усталости, похоже фейри пощады не знают...

Но Эрн удивил. Едва деревенская околица скрылась за холмами, он свернул в небольшую рощицу, где среди деревьев звонко звенел ручей и кивнул на подножие раскидистого дерева, чья крона создавала тень.

— Отдохни.

 

Аделина буквально упала в траву, едва успев снять рюкзак с плеч, лямки которого уже натерли кожу до красноты и на секунду прикрыла глаза. Думала, что на секунду, но незаметно провалилась в сон как в бездну. А когда открыла глаза, вокруг было темно, хотя на горизонте уже появилась лиловая полоса, показывая что рассвет совсем близко.

 

Она потянулась, переворачиваясь на бок и почти уткнулась носом в новенькие зеленые сапожки, стоящие рядом. Неужели, дальше не придётся идти босиком?

 

Аделина смотрела на сапоги, те демонстративно молчали. Наконец, наглядевшись, девушка протянула руку и потыкала в обувь пальцем, проверяя, не морок ли... На ощупь как настоящие. Но откуда? В ответ на этот невысказанный вопрос откуда-то сверху раздался смешок.

 

Она приподнялась на локте, глянула на веселящегося Эрна, тот в ответ развел руками. Фэйри сидел неподалеку, прислонившись спиной к стволу дерева и сложив руки на груди.

— Надеюсь, в обуви ты будешь шевелиться быстрее?

В его голосе отчетливо слышалось пренебрежение.

 

Галлахер села, не отрывая взгляда от сапожек, пригладила растрепанные после сна волосы рукой.

— Это подарок?

Во сне знания о фейри в голове немного уложились, и она вспомнила три основных правила. Ничего не есть. Не называть своего имени. Не принимать подарки. Словно подслушав её мысли, Эрн потянулся, шевельнув крыльями и спокойно поинтересовался:

— Смертная, а имя у тебя есть?

 

Аделина растерялась, не зная что ответить на этот вопрос. Назваться? Не называться? Вино-то она уже пила, даже не подумав в тот момент, стоило ли это делать. А фейри тем временем ждал ответа.

— Имя есть. А ты на вопрос не ответил. — наконец произнесла, подтягивая к себе рюкзак и открывая его, разгуливать в ночной сорочке уже надоело.

 

— А тебе как приятнее думать? Что это подарок или что это вынужденная мера? —Эрн снова забавлялся, и снова — за её счет, что было ожидаемо. — А имя, как я понимаю, ты мне не скажешь, да?

Что-то решить надо было прямо сейчас. Стоило ли доверять ему? Однозначно нет. Но и остаться без провожатого в мире, о котором она не знает ничего — идея рискованная, если не сказать безумная.

 

— Можешь называть меня Дороти.

Ну а что? Дорога, почти что из желтого кирпича, есть. Железный дровосек тоже есть, идут они к какому-то Мудрому Гудвину, который может вернуть ее домой...

— Хммм... — раздалось в ответ многозначительное, но спорить Эрн не стал. Кроме того Аделина совсем не была уверена, что он действительно назвал ей свое имя.

 

— Ну пусть будет Дороти. И если уж ты проснулась, надо идти, иначе мы до ночи не доберемся до города.

Вместо ответа Галлахер кивнула, вынимая из рюкзака сменную одежду и прихватывая легкие сапожки, поднялась и скрылась за стволом дерева. Не устраивать же для фейри бесплатный стриптиз?

 

Обувь пришлась впору, словно специально на неё сшитая. Не Эрн же её мастерил всю ночь? Представить брюнета за такой работой никак не выходило... Через несколько минут Аделина появилась из-за дерева, сложила аккуратно в рюкзак снятую сорочку, вынула из бокового кармашка упаковку крекеров и, помявшись, предложила спутнику.

 

Эрн осторожно покрутил в руках печенье, понюхал, скривился и не глядя, зашвырнул угощение через плечо. И, видя возмущение на лице девушки, нехотя пояснил:

— Как вы, смертные, можете есть такую гадость? Отрава, а не пища.

 

Она пожала плечами, демонстративно положив крекер в рот, и начала жевать. Может феи и питаются воздухом и росой, а ей необходимы калории. Фэйри ещё раз брезгливо поморщился, но больше ни слова не проронил, только по крыльям рябь пробежала, когда он встряхнул ими, разворачиваясь к дороге.

 

Они снова шли вперед, а Аделина поразилась, что солнце светит хоть и ярко, но совсем не жжет кожу, хотя она всегда моментально обгорела, стоило покинуть тень хотя бы на пять минут. Все те же луга и холмы, похожие друг на друга как близнецы на первый взгляд, и в то же время совершенно разные, стоило присмотреться пристальнее.

 

Слева темнел лес, как по волшебству выросший вдруг, но Эрн не стал сворачивать, продолжая мерно шагать по дороге. А Галлахер с удивлением обнаружила, что сегодня уже не так устала, втянувшись в какой-то своеобразный ритм шагов. Они сделали один привал, когда ей захотелось пить, но совсем короткий.

 

— Смотри.

Фейри вдруг остановился, указывая на что-то вдалеке. Аделина прищурилась, прикрывая глаза ладонью, чтобы солнце не слепило и ахнула. За холмом вырастал город. Казалось, что облака лежат прямо на земле, мешаясь с зеленой травой.

— Это королевский дворец? — она с восхищением разглядывала изящные белоснежные здания, которые становились все четче с каждым шагом.

 

Эрн рассмеялся.

— О чем ты? Просто город. Обычный город.

Обычный? Может быть для него и обычный, а у Аделины все замирало от восторга при виде стройных башен, подножия которых утопали в пышной зелени, улиц, вымощенных белым мрамором, причудливой формы зданий.

— Очень красивый город! — похвалила она архитектуру, продолжая разглядывать дома, — а как он называется?

 

В ответ прозвучал набор звуков, который воспроизвести бы не получилось даже если очень захотеть. Фейри глянул на ошеломленную физиономию смертной и покачал головой.

— Город Белых Лилий, называй так, если не хочешь, чтобы жители разорвали тебя на куски за издевательство над названием.

Прозвучало это так, словно Эрн не шутил. Хотя... может и не шутил, кто их знает, этих «добрых фей»?

 

— Распусти волосы.

Тон брюнета не подразумевал отказа. Но он все же соизволил объяснить:

— Может быть они сразу не поймут, что ты смертная. Сильфы довольно мирный народ, но ваше племя терпеть не может. А нам нужно пройти город насквозь, чтобы его обогнуть нужен как минимум лишний день.

 

Аделина спорить не стала, распуская растрепанную косу и на всякий случай накидывая на голову капюшон худи, в которое она переоделась ещё на той стоянке, где пришлось заночевать. В город, на удивление, они попали легко — распахнутые ворота и никакой стражи.

 

А за стеной... Так выглядит рай, наверно. Широкие улицы, мощенные белым камнем, разбегались от ворот лунными лучами, постепенно скрываясь между домами. Сами дома казались выточенными из хрусталя, такими невесомыми и хрупкими выглядели, искрясь на солнце. Пышные зеленые насаждения окаймляли дороги, радуя глаз свежестью крон.

 

Гомон голосов на миг оглушил Аделину, заставляя на секунду замереть от удивления. Жители сновали по улицам, разговаривали, смеялись, некоторые обладатели крыльев, похожих на те, что украшали спину Эрна, вспархивали прямо с мостовой, чтобы добраться до балконов домов.

 

— Эй, Дороти! — фэйри довольно неласково подтолкнул девушку вперед, — решила остаться тут?

Галлахер наконец пришла в себя и мотнула головой, мол, иду, и двинулась вперед, стараясь держаться поближе к живой изгороди. На них внимания не обращали, разве что Эрну пару раз горожанки посылали призывные улыбки, которые тот благополучно игнорировал.

 

— Постой тут минуту. Мне нужно заглянуть в одну лавку, раз уж оказался здесь. Пара минут, не больше.

Фэйри кивнул ей на небольшой сквер, где стояли удобные на вид лавки, а в центре бил фонтан, украшенный каменными цветами лилий, из сердцевин которых лились струи воды, спадающие в чашу.

 

Галлахер кивнула, незаметно оглядываясь. Пусто? Вроде бы да. Целую минуту она просидела спокойно, но фонтан так и притягивал взгляд, а вода призывно манила прохладой и свежестью и девушка решила, что полюбоваться минуту никто не запрещает. Двинулась вперед, протянула руку, чтобы коснуться струи и вдруг заметила, что камень за фонтаном отливает фиолетовым.

 

Нахмурившись, Аделина шагнула в сторону и замерла. Прямо у бортика лежало распростертое тело сильфа с изломанными крыльями, под которым растекалась густая фиолетовая лужа. Порыв ветра вдруг сорвал с головы капюшон, а от входа в сквер раздался чей-то вопль:

— Человечка! Убийца!

 

Она обернулась. Горожане останавливались, разворачиваясь лицом к скверу и на их лицах один за другим появлялось выражение ярости и ненависти.

— Я не...

Договорить Аделина не успела, её схватил за руку Эрн и дернул куда-то вглубь сквера.

 

— Бежим!

Рука Эрна до боли стиснула запястье, сдергивая с места замершую Аделину. Сияющие хрусталем здания слились в непрерывную полосу, сзади слышались гневные выкрики толпы. Если бы не фэйри, она попыталась бы объяснить, но стали бы её слушать?

 

Они вихрем летели по улицам, словно полотно дороги само ложилось под ноги, петляя между домами. В отличие от Галлахер, Эрн определенно понимал, куда двигаться. Девушка не могла бы задать вопрос, даже если бы хотела — встречный ветер не давал словам сорваться с губ, выбивал слезы, а сильная рука фейри не позволяла сбавить шаг.

 

— Сюда, живо!

Он толкнул Аделину прямо в густую зелень живой изгороди, когда она уже практически не могла дышать от быстрого бега, судорожно хватая воздух раскрытым ртом. Возмутиться или возразить не успела — ветки вдруг разошлись, хлестнув её с силой по ребрам и Аделина полетела спиной куда-то в темноту.

 

Полет закончился неожиданно — земля ударила сначала по ступням, а потом и по коленям, потому что удержаться на ногах девушка не смогла. Уперевшись ладонями в гладкие плиты она медленно подняла голову.

 

Высокие стены, потолок теряется где-то во тьме, на нем поблескивают звезды... Может быть это просто небо, а крыши в зале и вовсе нет? Пол устлан полированным мрамором, отражающим далекие звезды.

— Добро пожаловать в замок Короля, смертная.

 

В голосе Эрна слышалось презрение и издевка. Аделина повернулась к нему.

— Почему ты меня спас?

Раздался её, вполне закономерный вопрос, и вдруг фэйри захохотал, делая обманчиво мягкий шаг к ней и в мгновение ока оказался рядом, подцепив жесткими пальцами подбородок.

 

— Спас? Человека, посмевшего поднять руку на высшего сильфа? У тебя своеобразное чувство юмора, Дороти.

В его голосе больше не было смеха, только стылый лед, обжегший вдруг ненавистью.

— На что ты рассчитывала? На какой-то ведьминский ритуал? Или вы, ничтожные, по-прежнему верите, что ветер из крыльев фейри может перенести куда угодно, даже в другой мир?

 

Аделина возмущенно мотнула головой, освобождая лицо от его хватки и поджала губы.

— На сколько ты меня оставил? На три минуты? Правда считаешь, что за это время прямо в центре города я успела заманить к фонтану этого несчастного, сломала ему крылья и выпотрошила? Высокого же ты мнения обо мне...

 

Продолжить ей не дали. Бесшумно, словно из воздуха, рядом соткались из темноты два воина, закованные в непроницаемую черную броню. Они синхронно потянулись, и вздернули девушку на ноги, больно заломив руки за спину.

— Эй! — вопль боли потонув в глухом голосе одного из стражей.

— Ваше Величество, куда ее? В темницу?

 

Повертев головой, Аделина пыталась отыскать взглядом того самого таинственного короля, к которому так стремилась, но кроме них четверых в зале больше никого не было. Она в упор уставилась на Эрна, но тот словно больше не замечал смертной.

— Да, Кейл. Я решу её судьбу позже.

Это что, получается, ей за ночь сделал сапоги сам король фэйри?

 

Галлахер была так ошарашена, что совсем не сопротивлялась, когда её потащили куда-то, только смотрела в немом изумление на своего спутника до тех пор, пока его не поглотил мрак.

 

Стражи заперли девушку в узкой камере, весь интерьер которой составлял тонкий тюфяк в углу и деревянное ведро. Бедненько, но чистенько, как было в одном старом анекдоте. Она присела на край тюфяка, вытянув ноги и тяжело вздохнула. Как много предубеждений против тех, кто не похож на остальных. Этим грешат в каждом из миров, как оказалось.

 

Время шло. Тишина, полумрак, разгоняемый только одиноким факелом на стене коридора за решетчатой дверью, запертой на замок. Так и с ума сойти можно! Минуты тянулись, складываясь в часы, а про неё словно забыли. А может и правда забыли? Фейри бессмертны, что им человеческая жизнь? Песчинка в вечности, не более.

 

Девушка свернулась на жестком ложе, подтянув колени к груди и успела даже задремать, когда решетка гулко лязгнула, заставив встрепенуться и сесть. За ней пришли.

— Куда вы меня ведете?

Но стражи безмолвствовали, снова заломив руки за спину и потащив по коридору куда-то. Каменные ступеньки, круговерть коридоров и поворотов и наконец — тронный зал.

 

Темные стены, словно задрапированные шелком, огромные стрельчатые окна, за которыми безраздельно царила ночь. И трон у дальней стены, стоящий на возвышении. На нем с удобством расположился Эрн, чью голову теперь венчал невиданной красоты темный венец.

 

— Ну здравствуйте, Ваше Величество, — она бы и реверанс сделала, но с руками за спиной было как-то несподручно.

— Оставьте нас. Я позову, когда вынесу приговор человечке.

Хватка на руках тут же исчезла и Аделина принялась растирать запястья, стараясь не морщиться. А Эрн смотрел на неё, подперев подбородок ладонью.

— За убийство в нашем мире полагается смерть.

 

Девушка усмехнулась невесело.

— А как же справедливый суд? Присяжные? Адвокат мне не положен, в конце концов?

Фейри на троне неопределенно хмыкнул, то ли поражаясь ее наглости, то ли размышляя.

— Одного не могу понять. Если ты уверен, что я виновна, почему все же спас?

Эрн пожал плечами.

— Решил, что казнь куда гуманнее разъяренной толпы, которая бы разорвала тебя на кусочки.

 

Аделина тяжело вздохнула, незаметно оглядываясь. Ни одного стула, чтобы присесть, придётся и дальше стоять.

— Я никого не убивала.

Но король поднял руку, прерывая ее и недовольно приподнял бровь.

— Если бы на твоем месте был любой из фэйри в твоем мире, его бы тоже убили без суда и следствия.

 

Она только на секунду прикрыла глаза, не зная как пробиться через эту стену ненависти и недоверия и вдруг вспомнила одну из бабушкиных историй.

— Позволь, я расскажу тебе одну старую сказку из нашего мира.

И, не дожидаясь разрешения, мерно заговорила, воскрешая в памяти легенду:

— Сказ старинный, сказ далекий

Что случился на планете

Под названием красивым,

В переводе значит Терра.

 

На неведомых просторах

Феи двух родов высоких

В пылу схваток и сражений

Разделить пытались место

 

Чтобы было все спокойно

Чтоб сами жить им в довольстве

Люди чтобы не мешали

И не лезли в эту сечу.

 

Только люди не сдавались,

Люди тоже жить хотели

В мире, благости, покое

И жалели фей несчастных.

 

Собрались раз на поляне

Воины и тьмы, и света,

Чтоб решилось все в сраженьи —

Кто достойней здесь остаться.

 

Только люди не сдавались

К разуму они взывали

Предлагали жить всем в мире

Против воин и убийства.

 

Феи вдруг остановились

И прислушались внезапно

К тем, кого они считали

Равными одним мартышкам.

 

Феи света там остались,

Обещав лишь быть добрее.

Феи тьмы искали дома —

Обрели его внезапно.

 

Мир остался неизменен,

Не утратив равновесья

Потому что так бывает —

Люди тоже могут думать.

 

Аделина замолчала, переводя дух. Даже если где-то и переврала слова, не страшно, вряд ли фэйри хорошо знакомы с человеческим эпосом. Эрн молчал, то ли что-то осмысливая, то ли принимая решение.

— Хочешь сказать, это правда? — наконец раздалось в тишине тронного зала.

 

Девушка неопределенно качнула головой.

— Кто знает? Все возможно.

А король явно задумался, перебирая пальцами по подлокотнику трона длинными пальцами.

— Допустим, что прислушаюсь к словам человечки. Только объясни мне для начала, откуда у тебя это?

В его ладони как по волшебству возникла карта с изображением бегущей девушки. Аделина схватилась за карман, но тот был пуст...

 

— Мне повторить вопрос? — голос Эрна звучал холодно, но спокойно. Аделина вздохнула, качнув головой.

 

— Все началось с телефонного звонка... — она коротко пересказала историю про убийство, как заметила на полу первую карту, как обнаружила шкатулку, и закончила на том, как оказалась в стране фей. Король долго молчал, разглядывая карту в своих пальцах, а потом одним движением встал.

 

— Что ж, Дороти, судя по всему ты не так проста, как мне казалось. Думаю, мне стоит взглянуть на твой мир изнутри. Ты ведь хотела домой?

 

Он протянул девушке карту и едва она сжала её, чувствуя как подрагивают пальцы, усмехнулся.

— Закрой глаза и сосредоточься на конкретном месте своего мира.

 

Ее пальцы стиснули карту плотнее и Галлахер закрыла глаза, ещё до конца не веря, что все закончилось. По спине скользнул холодок, а плотный прямоугольник в руках в ответ потеплел.

— Отлично. Смотри!

 

Голос Эрна выдернул её из мыслей о квартире, Аделина обернулась — за её спиной клубился фиолетовый туман.

— Ого... — вырвалось внезапно, а свободную ладонь стиснули жесткие пальцы короля фейри. Он уверенно потянул девушку вперед, заставляя шагнуть в переливающийся всеми оттенками фиалкового переход. Через секунду тронный зал был пуст.