Лиззи говорила, как убегала от псины среди греческих руин. Вечернее солнце разделяло пространство между темной землей и черным небом, прорезанным золотой линией заката. Гончая запрыгнула на разрушенную колонну, слившись с безбрежным небосводом. Дыхание Лиззи сбилось, а ноги становились все тяжелее. Она бежала без остановки километры по бескрайним руинам неизвестного древнего города, который, возможно, никогда не существовал. Лиззи подвернула ногу и упала. Она быстро развернулась и застыла в страшном ожидании своего преследователя. Из-за угла разрушенного пантеона выглянули бесчисленные серебристые глаза черной гончей. Из зубастой развороченной пасти текли слюни, а множественные глаза, раскинутые по всей голове, судорожно глядели во все стороны одновременно.

Лиззи дернулась и вскочила с кровати.

- Лиззи, ты в порядке? - я подскочил к ней и коснулся ее рукой, другой потянулся к охотничьей винтовке.

- Мне приснился ужасный кошмар.

Она вся вспотела и немного затряслась от страха.

- Сон был такой реалистичный, будто я и правда была там.

- Успокойся, это всего лишь сон. Наверняка от долгой дороги. Отдыхай, скоро все пройдет.

Не думал, что наше первое утро в Эхо-Лейке станет таким. Мы прибыли в этот город, потому что бежали от реальности. Лиззи не помнила своих предков и говорила, что так они хотели ее защитить, по крайней мере так ей казалось. Может, она и помнили их вовсе. Лиззи сама говорила мне, что ничего не помнила, после того что случилось 4 ноября 1920 года. В результате той страшной трагедии, в которой она потеряла память, и до которой она была совсем другим человеком. Доктора сказали, что это была автокатастрофа, но даже сама Лиззи не верит в это. Мои же отношения с предками были, мягко говоря, натянутыми. И вот мы колесим по стране в поисках нашего “Стеклянного замка”, дома, где наконец-то можно будет остановиться и жить дальше. Моим штурманом была Лиззи. Она всегда по зову сердца выбирала города, куда мы поедем. И пять часов назад, вертя в руках карту, ее палец указал на городок Эхо-Лейк. И все шло как по маслу, пока мы не заснули в единственном местном отеле.

Несмотря на все, Лиззи боялась своего сна; она казалась очень чувствительной к различным “знакам судьбы”. Я взял винтовку, Лиззи надела солнечные очки — ее глаза всегда были чувствительны к свету — и мы пошли. В своем поиске мы нашли местного доктора Кристиана Голда. Он знал про гончую, ведь изучал её всю жизнь, когда бывал в этом городе. Он давно изучал эту мистическую псину и пришел к выводу, что она появляется каждую ночь на развалинах древнего города Арк. Я не доверял ему с самого начала. Кто поверит в подобные сказки? Лиззи рассказала ему о своем сне и тех до ужаса реалистичных чувствах, которые её преследовали после этого.

— Это древнее проклятье этого места. Когда гончая доберется до тебя во сне, ты умрешь и в реальности, — доктор говорил абсолютно серьезно. — Все началось с давно забытого авантюриста Адамса Найтa, человека, который всю жизнь искал страну своих детских снов и нашел её, в Эхо-Лейке. Он обосновался здесь, и здесь жили его дети и дети их детей. Все они занимались сомнамбулическими странствиями в мирах собственных грез. Посторонние люди тоже потянулись к дому на холме. Всех их называли "Путешественниками". Они пересекали бесконечные пространства, не вставая с постели. У них была собака по кличке "Гипнос", которая путешествовала вместе с ними очень долго. Однажды, в результате сдвига реальности в сомнамбулическом путешествии, Гипнос застряла в сонном лимбе, между сном и явью, и теперь она стала чудовищем, которое пожирает людские сны, лишая их жизни, ведь это единственный способ выжить в том ужасном месте, где она оказалась. Она наводит на своих жертв сонливость, чтобы они очутились в ее охотничьем логове. “Путешественники” всегда спали. Их глаза были очень чувствительны. Некоторых из них постигла еще более страшная участь. Из-за долгих путешествий по тропам собственного разума у них начались проблемы с памятью. Иногда они вообще забывали, кто они есть, и начинали жизнь сначала. Но даже так они не переставали путешествовать. И вам нет смысла убивать псину, на её месте придет другой наследник семьи Найт или другой “путешественник”.

— Вы шутите, да!? Что за бред!? — сказал я. — Вы что, не видите, что девушке плохо? Ей нужны лекарства!

Мы ушли. Мне пришлось тянуть Лиззи за руку, уж слишком она увлеклась пространными речами безумного доктора. Никогда я еще не видел её настолько увлеченной.

На следующую ночь Лиззи сняла темные очки и легла спать, а я остался бодрствовать с охотничьей винтовкой наперевес, она сказала, что так чувствует себя в большей безопасности. Я смотрел на неё и понял, что так редко вижу её голубые глаза — она всё время в темных очках. Лишь перед сном она снимает их, и у меня есть миг взглянуть на неё хоть и в полусумраке.

Позже Лиззи рассказала мне о сне, который ей пришел тогда. Среди извивающихся тропинок разума вновь возникли руины древнего города. Гончая настигла её и повалила на землю, слюна текла по лицу Лиззи. Гигантская пасть разверзлась, и бесчисленное множество искажённых зубов приближалось к ней. В этот момент я заметил, как Лиззи ворочается на постели и что-то нервно бормочет. Я тронул её руку.

— Всё нормально?

Но она не отреагировала, а начал толкать сильнее и выкрикивать что-то неразборчивое. Я затряс её за плечи.

— Просыпайся, Лиззи! Что-то не так!?

Её голубые глаза широко распахнулись, и она глубоко вдохнула.

— Ааа! — Элизабет схватилась за грудь и попыталась встать, но не смогла найти сил. — Моё сердце... Как больно. Если бы не ты, эта тварь сожрала бы меня.

Она крепко обняла меня будто в награду за свое спасение. Лиззи совсем ослабела и побледнела. Тогда я убедился, что именно гончая нанесла ей такой урон. Если Лиззи заснёт ещё раз, то псина убьёт её. Спать одновременно стало опасно. Настал мой черёд. Лиззи не умела пользоваться моей винтовкой, да и вообще побаивалась оружия, поэтому взяла красный пожарный топор со стены в коридоре отеля. Настал ее час сторожить мой покой. Я лег и закрыл глаза, а Лиззи села рядом, крепко сжав топор в руках.

В эту ночь ко мне пришла гончая, и всё было точно так же, как и описывала Лиззи. Вот только в моём сне она всё ещё не настигла меня.

После этого мы побежали к доктору. Я уже был готов поверить любому его слову. Он всё ещё спал. Лиззи коснулась его шеи и вскрикнула.

— Он умер!

— Гончая добралась до него... — заключил я.

Больше нам нельзя спать, а Лиззи — тем более. Гончая уже совсем близко. Если она заснёт хоть на мгновение, то наверняка погибнет. Мы набрали стимуляторов из кабинета доктора, вкололи себе сразу по шприцу и ушли. Бодрость нахлынула на нас, но долго ли это продлится?

Мы вышли на улицу и просили всех о помощи, но все отказывали. В их глазах появлялся ужас каждый раз, когда они слышали о гончей. Они все смирились с тем, что рано или поздно эта псина настигнет их в собственных снах и заведет в могилу. Это означало только одно — нам самим придётся расправиться с гончей.

Мы пришли к старым руинам — именно к тому месту, о котором говорил безумный доктор. Но что-то в здесь настораживало меня. Я шел по обломкам чего-то невероятно древнего. Лиззи сразу всё поняла и бросилась в глубь руин. Я окликнул её и предостерёг. Разделяться сейчас было бы самой большой ошибкой, но она меня не слушала. Лиззи взорвалась от восторга, запрыгнув на обломки тысячелетней колонны.

— Ты всё ещё не понимаешь? — обратилась она ко мне, нервно хихикая.

— Лиззи, всё в порядке? — спросил я, помахав ей рукой. Она не отреагировала.

Она оказалась полностью поглощена безумной атмосферой этого места. Однако, Лиззи была не одна. С каждым мгновением, проведённым на этой древней земле самых древних предков человека, окружающие руины становились всё более знакомыми. Казалось, я уже гулял здесь в своих давно забытых фантазиях.

— Это то самое место, где за нами гналась гончая! — воскликнула Лиззи.

Конечно! Как я не заметил этого раньше? Вот где я это видел — в своих собственных снах.

Наше озарение сменилось тревогой. Солнце почти зашло, значит, гончая с минуты на минуту выйдет на охоту.

Я занял позицию за колонной вдалеке от центра руин, именно там, как мы считали, находилось логово гончей. Лиззи была ещё слаба, и сердце её кололо в груди. Она рвалась в бой, но я заставил её остаться позади и прикрыть меня, если вдруг мой меткий глаз промахнётся.

Внезапно из темноты раздается глубокий, угрожающий рык. Черная гончая вырывается из тени точно так же, как во сне, ее бесчисленные глаза сверкают в лунном свете. Я нацелился на гончую и выстрелил, но она слишком быстро движется. Пуля просвистела мимо. Перепрыгнув меня, гончая бросается на Лиззи, открывая пасть с острыми зубами.

- Получай! - закричала Лиззи и отпрыгнула в сторону.

Она размахивает топором, нанося сокрушительный удар по морде гончей. Собака отлетает назад, завывая от боли. Это был совсем необычный рев, потусторонний, будто звук из другого мира или времени, когда человек еще не ступал на поверхность Земли.

- Вот ты и попалась! - я снова прицелился и выстрелил. Пуля попадает гончей в плечо, но она продолжает наступать.

- Рэндольф, скорей! - Лиззи снова атакует топором, нанося гончей еще несколько ударов. Черная кровь течет ручьями, окрашивая темную землю.

Гончая набрасывается на Лиззи и прокусывает ей плечо. Кровь тут же хлынула из разверстой пасти. Лиззи ослабла и больше не могла сопротивляться. Она посмотрела на меня, и в ее голубых глазах я увидел только одно — приближение смерти. Я поднял винтовку и прицелился. Если промахнусь, Лиззи погибнет. Я не мог промахнуться. Я еще никогда так не нервничал. Черная многоглазая морда псины была в перекрестье прицела. Палец лег на спусковой крючок. Грохот заложил уши. Половина черной волосатой головы отлетела вдаль. Черная кровь окрасила Лиззи и бледные руины давно забытого города.

Псина растворилась в тумане, будто ее никогда и не было. На ее месте остался только необычный волчий скелет с мощными широкими костями и гигантским неестественным черепом с бесчисленным множеством глазниц.

- Ты как? В порядке? - Я подошел к Лиззи, под которой натекла уже достаточно большая лужа крови.

У нее не было сил вымолвить ни слова. Она просто посмотрела на меня, и по ее взгляду я понял, что она еще держится. Но ее тело больше не двигалось. Псина серьезно потрепала ее, и без того ослабленное тело. Лиззи уже потеряла сознание, наверное, от потери крови. Я, конечно, не доктор, но уверен — она еще жива. Я поднял ее на руки и понес в сторону города. Там хоть кто-то должен помочь ей. С каждым шагом я почему-то все больше хотел спать. Но почему?

- Гончая мертва! - выкрикнул я, чтобы придать уверенность самому себе в том, что эти слова правда.

Неужели где-то неподалеку осталось еще одно порождение ужасных кошмаров Адамса Найта? Я закрыл глаза; более держать их открытыми казалось невозможно. Ноги подкосились, и я упал. Лиззи выпала из моих рук и покатилась вперед. С трудом, на животе и потеряв все силы, я потянулся к ней. Мой разум поплыл, любые сопротивления стали тщетны, и сон накрыл меня.

- Лиззи, это ты? - Я стоял неподалеку от тех самых руин давно забытого города. Только теперь все было иначе. Они больше не напоминали давно заброшенную свалку истории; теперь колонны стояли, и удерживали белоснежные треугольные крыши. Они расцвели, подобно цветку. Я будто переместился в прошлое. В тот самый миг, когда эта заброшенная богом страна находилась на пике своего рассвета. И именно там, среди мифических фресок и статуй, шла фигура, которая до ужаса кого-то мне напоминала.

- Лиззи! - крикнул я еще раз и побежал к ней навстречу, будучи полностью уверенным, что это именно она.

Чем ближе я подходил, тем более крепко убеждался в своем предположении. Красное платье, золотые короткие волосы и голубые... Я впервые видел блестящие озёра ее глаз в ярком свете южного солнца. За всю жизнь не видел ничего более красивого. Что с ее глазами? Они были какими-то странными. Я даже не мог их описать. Но одно я мог сказать точно: в них отражалась жажда убийства.

- Лиззи, ты как, с тобой все в порядке? - я обнял её, будто не видел много лет.

- Я вспомнила.

Сверху послышался звук разрезания воздуха. Я поднял голову и увидел острие красного пожарного топора.