– Что читаешь? – спросил вместо приветствия Артём, когда вошёл в комнату и увидел склонившегося над книгой Дениса.

Тот молча показал обложку.

– «Исчадия разума», Клиффорд Саймак, – прочёл Артём вслух. – Думаешь найти в ней ответы? «Заповедник гоблинов» больше подошёл бы для текущего момента.

– Там описаны события – следствия явления, а мне нужно определить причины, – возразил Денис.

– Просто это такая форма жизни... – начал было говорить Артём, но Денис его перебил:

– Которая вдруг взрывообразно возникла на пустом, практически, месте, в высших своих проявлениях, минуя эволюционные процессы. И, прошу заметить, никакие, так называемые, панспермические объекты из космоса на Землю не прибывали.

– Ну возникла и возникла. В нашу жизнь они не вмешиваются, и в мы в их не можем.

– Вот-вот. Какая-то наложенная картина параллельных миров получается. Летит, к примеру, по небу дракон, солнце заслоняя, и люди видят его, но ни фото, ни видеоаппаратура, ни радары не видят, а снаряды и ракеты, которыми его сбить пытаются, пролетают сквозь него, не причиняя вреда. А эти пляски орков? Шествия эльфов? Эти феи, то там, то сям появляющиеся из ниоткуда?..

– Вот, кстати, и накликал, – оборвал Артём разглагольствования Дениса, тыча пальцем в сторону окна. – Вот тебе и фея собственной персоной. Фигурка точёная, такие выпуклости, идеальные пропорции – идеальная блондинка с крылышками. Когда я представляю такую в нормальных размерах... До чего же эти феи красивые и женственные! Но ирония в том, что их не только потрогать, но и сфотографировать нельзя. Глаз видит, а аппаратура не фиксирует.

–Ты забыл, что их очень хорошо люди слышат, – напомнил ему Денис. – Я, когда её однажды побеспокоил, едва от страха не обделался. Инфразвук, что ли, в её крике присутствует?

– По мне лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – проигнорировал намёк га новую тему Артём.

– В интернете полно их изображений, нарисованных художниками, – сказал Денис.

– Они не передают того, что вижу я, – отпарировал Артём.– А как ты её видишь? Можешь описать.

Фея к тому времени удобно расположилась на подоконнике и не спеша принялась чистить свои прозрачные, перепончатые крылышки. При этом её изящная фигурка выполнила несколько таких изгибов и прогибов, которым позавидовали бы спортсменки художественной гимнастики мирового уровня.

– Ну, – пригляделся к ней Денис, – она голая... Без одежды, то есть.

– Это понятно, – согласился с ним Артём. – А поподробней? Пройдись по частям тела.

– Лицо как бы антропоморфное, но видно, что это не человек.

– А точнее? По чему это видно?

– Глаза, щёки, мимика... Не улыбается, а скалится... Зубы у неё мелкие, острые и, как будто, назад, крючками, словно у щуки, загнуты.

– Это я тоже вижу, – согласился с ним Артём. – А остальное?

– Ты про грудь и филейные части?

– Именно.

– Кукла Барби,– резюмировал Денис. – Всё поджарое, чтобы полёту не мешать. Только, по моему мнению, грудь у неё отнюдь не для млекопитания, судя по отсутствию сосков.

– О, сразу видно читающего человека, – деланно восхитился им Артём. – Слово «отнюдь» сейчас не от всякого услышишь. А волосы у неё какие?

– Ярко-рыжие, – ответил Денис.

– Вот, – поднял кверху палец Артём. – В моих же глазах она блондинка. Вывод – все они, фэнтезийные твари, живут только в наших головах. Нечто вроде массовых галлюцинаций с поправкой на тонкости восприятия для каждого отдельного индивида.

– Не сказал бы я, что это только психическое, – возразил Денис. – Хотя в истории и были прецеденты подобного характера. Флагелланизм, танцевальная лихорадка, эпидемия смеха, но всё они были массовыми психозами антропогенного характера. В данном случае причина того, что происходит, мне кажется, кроется в чём-то другом...

Он запнулся.

Фея на подоконнике приняла считающуюся в обществе крайне неприличной позу, широко распахнув ноги. Промежность представляла собой совершенно гладкий участок кожи без каких-либо признаков гениталий. Действительно, как у куклы Барби.

Парни безнаказанно пялились на неё.

Артём потянул к фее руку.

– Не надо, – предостерёг его Денис, но запоздал с этим предостережением.

Фея бесследно исчезла в яркой вспышке, а Артём упал на пол и стал корчится в псевдоэпилептическом припадке. Денис несколько секунд смотрел на него, а затем взял с полки нечто вроде шапочки, сплетённой из медной проволоки, и, улучив момент, насадил её на голову Артёма. Сразу после этого корчи стали постепенно утихать.

– Каждый раз одно и то же, – с укором произнёс Денис. – Мне, между прочим, тоже достаётся. Я каждый раз как в бездонный колодец падаю. Всё внутри сжимается. Вот не надену на тебя в следующий раз эту тюбетейку.

– Тебе дороже обойдётся, – парировал угрозу приходящий в себя Артём. – Хочешь, чтобы твой брат снова запил?

– Нет, – ответил Денис.– Но ты же можешь ходить в места сборищ фей, и там...

–Нет, – замотал головой Артём, садясь на полу по-турецки. – Там они не такие обходительные, как твоя. Просто – шарах! И не помнишь ничего. Некоторые, особенно наркоманы, потом срываются.

– А с моей- то что?

– Она даёт мне замену, которая стоит того, чтобы не сорваться.

– И что за замена?

– В человеческом языке нет таких понятий, чтобы её выразить. Можно только прочувствовать.

– Вот уж объяснил, так объяснил, – с нескрываемой иронией в голосе произнёс Денис.

Артём снял с головы «тюбетейку» и протянул её брату.

– Хорошая штука, – сказал он.

– Знаю, – ответил Денис. – Пригождается время от времени.

– Интересно, – сказал Артём, – а как феи размножаются, если у них нет отверстий для входа-выхода в человеческом понимании? Неужели через рот?

– Ты когда-нибудь видел фею мужского пола? –вопросом на вопрос ответил Денис.

– Нет, – покачал головой Артём. – Но их всё прибывает и прибывает невесть откуда. Может в книгах, что ты читаешь, есть ответы?

– В том-то и дело, что ответов нет. Никто не видел ни средств прибытия сюда этих нематериальных сущностей, ни, если говорить о классическом способе размножения, детей всех этих фей, эльфов и орков, ни драконьих яиц. Они просто возникают из ниоткуда. Люди, однако же, их узнали, когда эти сущности впервые появились на Земле. Они полностью соответствовали нашим представлениям. У людей не возникало вопросов, кто перед ними: сразу определяли – вот эльф, вот орк, вот фея, а вот дракон. Значит они когда-то присутствовали в человеческой истории, и информация о них сохранилась в древних сказаниях и легендах.

– У эльфов есть женщины, эльфийки, то есть, – сказал Артём.

– Но их детей-то никто не видел – возразил Денис. – Может это представители другого вида эльфов, которых мы, люди, из-за специфики строения их тел воспринимаем как особей женского пола?

– А кто его знает, – пожал плечами Денис, – но я бы...

Пискнул сигнал-напоминалка и включилась висевшая на стене плазма.

– Что это? –Артём кивнул в сторону экрана, на котором возникла картинка какой-то студии и сидящих на стильных стульях троих людей.

Двое из них выглядели как явно не медийные личности, а третий, вернее третья принадлежала к касте интервьюерской братии, что можно было определить с первого взгляда.

– О, Лилия Лилит, – сразу же узнал её Артём. –Не думал, что ты её смотришь. А что за ботаны с ней?

Вместо ответа Денис жестом призывал к тишине.

– Добрый день, мои дорогие друзья, – произнесла Лилия Лилит, озаряя с экрана мир своей ослепительной улыбкой. – Хочу представить вашему вниманию сегодняшних гостей. Кандидат физико-технических наук Николай Варошев, – полный, средних лет, человек в сером костюме, в очках, с аккуратно подстриженной бородкой и обширной лысиной совершил кивок головой, – и ведущий астрофизик одной серьёзной, наблюдающей за космическим пространством, организации, Алексей Фаркашов.

Худощавый, гладко выбритый, с густой копной рыжеватых волос, на вид чуть за тридцать, человек в полувере с незамысловатым ромбическим узором приветственно поднял ладонь.

Лилия Лилит, как всегда, была свежа и великолепна.

– Вы утверждаете, что у вас есть объяснение тому, почему в наш мир, как бы это сказать, вторгся мир фэнтези, – сразу взяла она быка за рога. – Так объясните нам, что происходит.

Фаркашов первым попросил слова, подняв руку на руке, словно жаждущий отвечать школьник.

Лилия Лилит, продолжая улыбаться, одобрительно кивнула, и тот начал говорить:

– Примерно в тысяче световых лет от нас существует кластер особых звёзд, который почему-то строго синхронизирован в галактическом движении с нашей Солнечной системой.

– То есть, куда мы – туда и они? – уточнила Лилия Лилит.

– Точно так, – подтвердил Фаркашов. – Точнее и не скажешь.

– О, вы мне льстите. Так что не так с этим кластером, кроме его синхронизации с Солнечной системой.

– Дело в том, что это особые звёзды. Они находятся так близко друг к другу, что между ними происходят взаимодействия, которые можно было бы охарактеризовать, если говорить простым языком, как сложные конфликты.

– Что-то наподобие задачи трёх тел? – спросила Лилия Лилит, выказывая свою эрудированность.

– Что-то вроде этого, но сложнее... И тел там побольше трёх будет.

– Так сколько же?

–Никто точно не знает, потому и называют это кластером.

– Как таинственно? И как это всё связано с нами?

– Дело в том, что в период примерно раз в тысячу земных лет эти, так сказать, сложные конфликты в кластере разрешаются сверхмассивными и длительными выбросами нейтрино, которые бомбардируют Солнечную систему и, в частности, Землю.

– Нейтрино? – переспросила Лилия Лилит. – Это такие элементарные частицы, которым всё ни по чём?

– Примерно так, – подтвердил астрофизик Фаркашов. – Но дело в том, что их много, очень много, зашкаливающе много...

– Не понимаю,– надула губки Лилия Лилит. – И что с того, что их много?

– Разрешите теперь мне, – подал голос Варошев. – Здесь наглядно проявляется диалектический закон перехода количества в качество. Плотность потока нейтрино такова, что можно полагать, что какое-то количество нейтрино находится в статической суперпозиции, а нейтрино, как известно имеет массу покоя, а это означает...

– И что это означает? –спросила Лилия Лилит, не понимающе хлопая глазами.

– Что сквозь статичные, имеющие массу покоя нейтрино пролетает бесконечное количество, как сказать попроще, мобильных нейтрино, и...

– И?..– Лилия Лилит не моргая изумлённо смотрела на Варошева.

– Как бы это сказать, – засуетился тот, поправляя очки. – Объяснение этого явления составляет несколько десятков страниц формул... Очень простыми словами – статичные нейтрино приобретают из-за пролётов сквозь них потоков мобильных нейтрино энергию, начинают взаимодействовать и образовывать стабильные системы.

– И что всё это значит? – Лилия Лилит. отработала образ изумлённой простушки, и как бы пришла в себя.

– Ну... – произнёс Варошев тоном, подразумевающим вопрос «Ну что здесь непонятно?!» – Масса, энергия... Вот откуда все эти орки, драконы и феи. Это всё стабильные нейтринные системы.

– А эльфы тоже стабильные нейтринные системы – спросила Лилия Лилит.

– И эльфы тоже... Масса их стремится к нулю, и для нас они эфемерные создания, подобные призракам, но могут производить выбросы энергии... Почему же они возникли именно в таких, одушевлённых, формах – я не знаю, но подозреваю, что в земной истории это их не первое появление. Они появлялись, сбивали человечество с толку, а когда поток нейтрино иссякал – исчезали не оставив никаких материальных следов, кроме легенд и преданий, и людям снова приходилось начинать всё сначала.

– А вы не преувеличивает? – недоверчиво спросила Лилия Лилит.

–Судя по тому, как люди ими восторгаются и желают получать от них энергетические разряды, которые специфически действуют на человеческий мозг, вызывая различные чувства, ощущения и изменения сознания то, полагаю, для деградации цивилизации хватит трех-четырёх поколений, – ответил Варошев. – Чтобы получить такие разряды, так называемые «благословения», не нужно заморачиваться как, например, с алкоголем или наркотиками, потребление которых, кстати снижается едва ли не по экспоненте. Доступ открытый и для всех. Как бороться с этим – никто не знает. А что случается, когда люди получают счастье для всех и даром?

– Что случается? – округлила глаза Лилия Лилит.

– Случается что-то вроде «Вселенной 25», но только в человеческом, а не мышином исполнении и с поправкой на то, что так называемое счастье приобретается сознанием напрямую, а не через материальные блага. Те же самые мыши с вживленными в мозг электродами, стимулировавшими центры наслаждений, игнорировали ради получения наслаждения пищу, особей противоположного пола, и у них отключался инстинкт выживания. Люди, конечно сильнее мышей, но фактор времени не на их стороне.

– Фактор времени?

– Да, продолжительность нейтринного потока, – пояснил Варошев.

– И сколько времени будет длиться этот поток? – вопросила Лилия Лилит.

– Лет триста, не меньше, – ответил за него Фаркашов.

– Вот видите, – обратился Варошев к Лилии Лилит, – времени более, чем достаточно для грядущей деградации. Грядёт деградация!

Артём взял пульт и выключил плазму.

Денис неодобрительно посмотрел на него.

– И как ты это смотришь? – спросил Артём брата. – Прокиснешь скоро и от речей таких и книг своих. Тебя даже фея твоя не торкает.

– Чего ты от меня хочешь?

– Взбодрить тебя хочу. Тут совсем недалеко от города, на одной полянке сегодня эльфы турнир-мурнир мутят. Пойдём, посмотрим. Там, кстати, и «эльфийки» будут. Тебя вроде бы интересовал вопрос наличия полов у фэнтезийных существ? Вот и выяснишь... Заодно, может, как тот ботан говорил, специфически действующий на мозг разряд получим. Если повезёт, то даже и от «эльфийки». У них редко, но так метко выходит. Знаю, что говорю. Пойдём.

– Ладно, – согласился после некоторого раздумья Денис, и взял с полки проволочную «тюбетейку».