Чёртов дракон выпустил-таки из пасти обжигающую струю огня!

Конан еле успел отскочить в сторону, перекатившись. Но, как оказалось, только для того, чтоб снова кинуться назад – уворачиваясь от новой струи! Воздух в крохотном пространстве ущелья мгновенно стал обжигающим, словно в полуденной пустыне! Стало трудно дышать, и обнажённый торс варвара мгновенно покрылся капельками пота!

Однако, поскольку на этом мерзкая серо-зелёная тварюга останавливаться явно не собиралась, снова раззявив пасть, а спрятаться от залпов ревущего, словно водопад, пламени на узком пятачке перед входом в пещеру было негде, пришлось срочно покинуть поле боя! Попросту ломанувшись со всех ног назад. И стараясь только не царапать плечами и прочими частями тела по острым камням узкого извилистого прохода, по которому варвар подбирался к пещере!

И всё равно: вдогонку тварь так полыхнула, что у Конана очень сильно нагрелась... задняя часть набедренной повязки! И затрещали волосы на затылке, съёживаясь, и издавая отвратительный запах горелого рога. Невольно киммериец с раздражением подумал, что о роскошной смоляной гриве можно теперь забыть: будет он ходить месяца два «подпаленным», словно какой поросёнок, и со «стрижкой» на затылке, словно его пристукнули пыльным мешком. Пока волосы снова не отрастут до приемлемой длины.

За горячо любимый и тщательно оберегаемый зад варвар не беспокоился: словно знал, или подозревал, что что-то такое может случиться: заранее сменил привычные штаны на любимую боевую кожаную повязку. Уж она-то видывала чего и покруче!

Пыхтя и всё ещё сердясь, Конан продолжил отступление уже шагом. Оглаживая подпорченные волосы на затылке, ругаясь, и рыча.

Вот ведь чёртова тварюга! А Саллах ведь предупреждал о ней. Но Конан как всегда посчитал размеры в пятнадцать футов в холке – сильно преувеличенными. И весьма, как оказалось, самонадеянно, решил, что прекрасно справится и в одиночку. Быстро и просто!

С мечом в руках войдя в проход, и отрубив!..

Но для того, чтоб пустить отличный клинок хайбарской стали в дело, и «отрубить», нужно хотя бы добраться до того места на теле врага, которое можно и нужно рубить! А тварь, похоже, изо всех сил старается как раз этого и не допустить. В чём её винить никоим образом нельзя: жить-то хочет и дракон!

И что теперь прикажете делать?

Днём, когда он, бесшумно подобравшись по узкому, только-только пройти одному, проходу-ущелью к устью пещеры, осторожно выглянул из-за поворота, дракон вовсе не спал. Развлекаясь тем, что играл со своим же, хлыстообразным на кончике, хвостом. Вечером снова подкравшийся Конан видел, как монстр зевает, и пофыркивает, с подозрением косясь в сторону прохода – возможно, хоть и ветер дул как раз от дракона, всё же какие-то крохотные частички запаха человеческого тела достигали сверхчувствительных ноздрей твари.

Однако вот минула полночь летней тёплой ночи, и киммериец, решивший что когда-то же монстр должен спать, отдыхая от трудов по охране пещеры, бесшумной тенью, вымазав тело чёрной угольной пылью, двинулся на прорыв, но...

Не тут-то было! Тварь всё так же лежала на пороге своего логова, помаргивая открытыми глазами на полную луну. Пришлось подождать ещё пару часов... Но закрытые теперь глаза монстры, как оказалось, вовсе не гарантировали крепкого её сна!

И счастье ещё, что чудище оказалось не столь изощрено и коварно: голова, расположившаяся всё так же на пороге, открыла глаза ещё до того, как Конан подошёл на расстояние «убойного» залпа! Благо, варвар успел отскочить назад: туда, где проход перед входом в тёмное жерло чуть расширялся!

Теперь первоначальные весьма оптимистичные и примитивные планы Конана - «приду, увижу, башку снесу!» - накрылись медным тазом. И нужно срочно придумать что-то новое. Не столь красиво и громко звучащее, а более реалистичное и действенное. Хотя бы для того, чтоб не отвечать потом на шуточки и подколки коллег и друзей что-то вроде: «Да, видел, подходил... И сбежал!»

Невольно киммериец, вышедший наконец на широкую и полого спускающуюся к реке равнину, над которой занимался рассвет, сплюнул с досады: теперь придётся снова разжигать костёр, ужинать, или, скорее, завтракать остатками еды, и думать. Как одолеть здоровущую, находящуюся постоянно настороже, непонятно когда спящую, и плюющуюся настоящим и чертовски жгучим огнём, монстру.

Можно, конечно, попытаться обойти её сверху: подъём наверх ущелья, ведущего к пещере, несложен. Как и проход к самому жерлу: тут имеется что-то вроде плато. И с этого самого верха до поверхности земли перед устьем – всего футов двадцать.

Но что это ему даст?

Да ничего: тварь будет просто «палить» вверх, не позволяя высунуться из-за скал! А спуститься так, чтоб не оказаться поджаренным – сложно. Точнее – невозможно: скалы у устья - отвесны, и словно специально ещё и выглажены и стёсаны: зацепиться не за что. Ни единого выступа или выщерблинки!

Кстати: интересно. Как сам дракон оттуда выбирается, чтоб поразмяться? Или покормиться. Или планом чародея этого не предусмотрено? Что его дрессированная скотина будет что-то есть и пить? Хм-м...

Но ведь так не бывает! Создания из крови и плоти всегда нуждаются в воде и пище. Чтоб просто – не сдохнуть от голода и жажды! Неужели запасы еды хранятся где-то в пещере? Но тогда монстр должен хоть иногда туда наведываться. Скрываясь из глаз.

Конан, вдруг передумав, двинулся по проходу назад. Тварь его наверняка так скоро не ждёт, а он – посмотрит. Как у неё организован «быт».

Монстр располагался всё так же: на пороге. Складывалось такое впечатление, что это его постоянное место расположения. Однако вид у него был какой-то... Словно недовольный. Будто монстр чего-то ждёт! Постоянно поглядывая вверх. И пыхтя – из ноздрей вылетали струйки пара. Ну, или влаги от дыхания.

И точно: не успел Конан, прятавшийся снова за поворотом прохода, удивиться, как до его сверхчуткого уха донёсся грозный клёкот откуда-то сверху, испуганное блеяние, и свист: что-то летело! И летело к нему!

Но, как оказалось, оно летело не к киммерийцу, а к чудищу: звук неслабого удара отдался через каменный пол ущелья в ногах, а глянув снова из-за своего угла, варвар увидал приличных размеров барана, лежавшего теперь прямо перед мордой вставшей на лапы тварюги – действительно футов двенадцати в холке! Вот это да!

Подняв взор кверху, киммериец успел заметить, как огромная чёрная птица, размером побольше, чем гриф, скрывается за одной из верхних кромок ущелья: ах, вот оно в чём дело!

А чародей-то – не дурак! И подкармливает свою сторожевую зверушку! Которая сейчас уплетает здоровущую тушу так, что звук чавканья и урчания не заглушает даже изгиб прохода. И неопрятные ошмётки плоти, брызги крови и куски шерсти, как он увидел, снова выглянув, надеясь, что тварь увлечена едой слишком сильно, чтоб отвлечься на что-то постороннее, летят во все стороны!

Но потом монстр их всё равно подберёт: Конан не заметил следов от предыдущих «трапез». Стало быть, от них ничего не остаётся.

Мысль попытаться пройти прямо сейчас сама-собой пришла в голову киммерийца. Но от неё он сразу отказался: дракону просто достанется двойной завтрак! Не пропустит он, пока жив, никого!

Конан невольно почесал в затылке: ну вот не сталкивался он – да и никто из его многочисленных знакомых-авантюристов, пиратов, и наёмников - с такой ситуацией! Чтоб «стража» сокровищ – кормили! Это может говорить лишь о том, что дракон, как и его Хозяин – существа из конкретно – плоти, пусть и с волшебными «заморочками». Но если есть возможность решить проблему банальным и простым способом – чародей не стремится лишний раз поколдовать. Потратив магические «силы» лишь на гипноз «птички». Раздобывающей «еду».

Лентяй? Или – ограничен в своих возможностях? Хм-м...

А вот насчёт ежедневного «утреннего» барана - интересно. Вероятно, этим можно воспользоваться...

Осталось только найти барана поувесистей!

 

После завтрака Конан, успевший продумать все детали, взялся за дело. Вначале – найти. Затем – отловить.

И если с первым проблем не было, то вот со вторым возникли сложности. Ну вот никак упрямый баран не желал ловиться! Ох уж эти копытные. Они действительно очень быстро бегают по чёртовому лугу у реки! И ловко уворачиваются. Похоже, приучили их к этому местные волки.

Однако оставив верный меч, постоянно путавшийся в ногах при резких поворотах, под кустом, и погоняв чёртову скотину по пастбищу, где та паслась во главе стада в двадцать овец, с десяток минут, варвар-таки изловчился поймать ловко уворачивавшееся животное за заднюю ногу!

Ф-фу-у-у...

Связать почти стофунтового упрямца пришлось кожаным ремнём, отрезанным от той же набедренной повязки. Ну вот, порядок. Теперь, пока барашек, «жертвенный агнец», будет полёживать рядом, ожидая своей участи, можно и пообедать. А заодно и выспаться – ночка, похоже, предстоит «весёлая»!

 

Забраться на скалы со связанным бараном на плечах оказалось нетрудно. Трудно оказалось «обеззвучить» упрямо мемекавшего «агнца». Ну вот явно не желал тот, чтоб его сожрали!

В конце концов Конан решил эту проблему, стянув морду барашка другим кожаным ремнём, отрезанным с помощью кинжала: набедренная повязка превратилась после этого в чистую условность. Хорошо хоть, наплыва дам не ожидалось.

Ждать пришлось наверху, в сотне шагов от того места, где ущелье чуть расширялось перед входом в пещеру. На пороге которой, как Конан был уверен, вновь терпеливо подрёмывал вполглаза верный и упрямый, и слегка уже проголодавшийся, страж.

Выждав, когда по его мнению до прилёта «кормильца» оставалось не более четверти часа, киммериец быстро и бесшумно преодолел эти сто шагов. Срезал ремни с морды забившегося животного, после чего изобразил и «клёкот». А вот сбросить тушу пришлось без свиста, и так, чтоб упрямая скотина шлёпнулась на спину. Ремни, стягивавшие ноги жертвы Конан разрезать и не подумал: ему вовсе не нужно было, чтоб «агнец» сбежал!

Всё пошло, вроде, по плану: тут же выдвинувшаяся из пещеры голова на длинной мускулистой шее впилась могучими челюстями в горло так и мемекавшего барана. Однако голова почти тут же отодвинулась от животного, фыркнула, и ткнулась в ремни! Запах!

Конан, понявший, что обоняние у монстры ничуть не хуже, чем у сторожевого пса, и что непривычный запах человека и ремней насторожил её, плюнув на всё, ринулся вниз, подобно ангелу смерти! Верный меч свистнул, и когда спружинившие ноги киммерийца коснулись каменного пола ущелья, голова замеревшего на доли секунды дракона как раз к ним и упала!

Только теперь варвар разжал мёртвую хватку ладоней: прыгнув вниз, Конан даже не задумался о том, что нужно выждать, пока шея займёт положение поудобней... А хорошо, что он так не стал делать. Иначе!..

Но вот теперь, когда затих шум от бьющего по стенам пещеры туловищем и скрежещущей по камням когтями, обезглавленного тела, можно вздохнуть посвободней, и порадоваться. Что не стал много думать и рассусоливать, а доверился инстинкту! Точнее – опыту, полученному в тысячах битв и схваток, и отложившемуся где-то глубоко в мозгу. На уровне подсознания.

А разве не именно эти, доставшиеся ценой сотен ранений и потерь, навыки, и называются – «инстинктом»?!

Меч пришлось вытереть о ту же повязку. Поскольку на теле всё так же вымазанного чёрной сажей варвара кроме неё не имелось ни лоскута одежды.

Но едва Конан сделал шаг к жерлу, мимо затихшего наконец, и словно растекшемуся по каменному полу туловища монстра, раздался знакомый звук: клёкот и возмущённое блеяние! Варвар едва успел нырнуть под свод, как мимо просвистело и грохнулось: очередной «агнец»!

Осторожно выглянув, киммериец убедился, что гриф, или кто там носил баранов – улетел, скрывшись за кромкой ущелья, а баран явно не сдох, хоть и упал на камни: продолжает жалобно блеять, пытаясь встать на ноги!

А вот это в планы Конана не входило! Из ущелья никто не должен уйти! Ну, во всяком случае, до того, как Конан там пошарит. И достанет все те легендарные сокровища, что по рассказам всех местных жителей скрывает волшебная пещера!

Что вполне логично: пустую-то охранять – какой смысл?!

Так что Конан развязал ноги «своего» барана, не опасаясь, что тот уйдёт: перекушенное горло и натёкшая лужа чёрной крови недвусмысленно указывали на то, что тот уже никогда и никуда не пойдёт. А вот ноги «прилетевшего» варвар надёжно связал: найдёт он что-нибудь, или нет, а вот обед у него теперь – гарантирован!

 

Внутри пещеры... воняло!

Причём так, что можно было секиру вешать!

Собственно говоря, было бы удивительно, если б было по-другому: раз трапезничал монстр ежедневно, значит, куда-то должен был и - !..

Пройдя, точней – протиснувшись между замершим туловищем и каменной стеной, зажимавший ноздри пальцами Конан обнаружил странную вещь. Несчастный – если можно его так назвать! – дракон оказался прикован за заднюю ногу к огромному позеленевшему кольцу, вмонтированному в скалу, медной же цепью. Чертовски массивной и толстой. Ах, вот оно как...

То есть – у зверюги и выбора-то не было. Только лежать на пороге. И встречать всех незваных гостей.

Ну, теперь, когда монстр мёртв, задача Конана – забрать всё то, что столь тщательно охранялось. А такого должно найтись... Много!

Факел, который Конан обнаружил на одной из стен в держаке, не позволял усомниться в том, что кто бы ни был хозяином монстра, свет ему тоже необходим, и проникать в пещеру он тоже может только через «парадный» вход. Тем лучше. Значит, никаких сюрпризов: сокровища – точно внутри!

Так что запалив с помощью огнива пропитанный сырой нефтью узел из тряпок на конце «прибора для освещения», Конан двинулся в глубину пещеры по наклонному проходу шириной футов в пятнадцать и высотой – в десять. На своде пещеры он почему-то не видел следов от копоти: а нечасто, похоже, сюда приходил владелец чудовища.

Проход закончился развилкой – точнее, перекрёстком, откуда расходились сразу три лаза. Шириной уже футов в пять, и высотой – в семь. Надо же... А здесь дракон точно – не прошёл бы.

Киммериец свернул в левый проход. Чтоб через буквально сто шагов по извилистому и опускавшемуся, чёрному от цвета слагавших его скал тоннелю, уткнуться в тупик. Не поверил: потрогал и даже простучал камнём. Нет – стена и стена! Пришлось вернуться. И попробовать пройти в чуть более широкий центральный. Почему-то – коричневый. Однако через шагов двести скальной стеной закончился и он. И - тоже без «подвохов». Да что же это, Бэл его раздери, за дела!

Правый проход, густо-фиолетовый, впрочем, успокоил варвара: через ещё сто шагов он привёл его в обширную пещеру! С тёмного потолка свешивались могучие, в ногу киммерийца, сталактиты. Навстречу им от неровного и покрытого камнями всех цветов и размеров пола поднимались пики сталагмитов. Где-то негромко, но гулко, капало. Ощущение того, что на голову давит чуть не миля каменных сводов, усилилось.

Но Конан не стал много мудрить: двинулся вниз и прямо по извилистому проходу между каменными «зубами» – в дальний конец пещеры. Закончившейся, как ни странно, не ожидаемыми грудами сокровищ, а ещё одним проходом: всего-то футов трёх в высоту и ширину.

Пришлось протискиваться на карачках. Ругаясь и щурясь от чадящего, и начавшего прогорать, факела. Ничего: ему бы только найти сокровища, а обратно-то он выберется и в темноте: тут не заблудишься!

Проход закончился ещё одной пещерой. Круглой.

Всего-то размером с большую комнату. Как ни странно – без сталактитов и сталагмитов. Да и стены... Казались словно – выровнены. Словно он – не в пещере, а в сокровищнице какого-то шаха, или эмира.

И в центре её призывно сверкали тысячами граней наваленные кучей драгоценные кристаллы алмазов, кроваво-красные рубины, густо-зелёные изумруды и синие сапфиры: все - немаленьких размеров! И матовым отблеском плоских поверхностей радовали алчный взор киммерийца тысячи монет! Как обнаружил Конан подойдя – очень древних. Потускневших, но с надписями и изображениями на них, которых Конан ещё не видывал. Да тут ему хватит на!..

Рука сама потянулась было вперёд: потрогать, ощутить вес и форму...

Но Конан остановил её на полпути к куче, достигавшей в высоту ему до пояса: нет, так не пойдёт!!!

Сколько он видел неосторожных и глупых бедолаг, которые, вот так же потянулись к доступному, вроде, сокровищу, мгновенно (Ну, или, для разнообразия – не очень! И – мучительно!) поплатились за это – жизнью!

Нет, вот чует его многострадальный и тщательно оберегаемый как раз для таких случаев, зад, что что-то нечисто с этой кучей!

Вдохнув и выдохнув тяжёлый, но хотя бы без запаха, воздух, Конан просто развернулся и двинулся назад, к солнечному свету.

 

Когда вернулся к жерлу пещеры, подхватил «прилетевшего» барана на плечи, и наплевав на возмущённое верещание и мемеканье, потащил в свой лагерь. Где и разделал. Мясо нанизал на палочки, и обжарил, и разложил на солнце вялиться: ему ещё возвращаться в город, а запасы провизии почти закончились. Остались только сухофрукты и немного сухарей. А тут – всё же мясо! И только дурак позволит такой замечательной пище – пропасть! Не в его желудке.

Наелся Конан от души!

Впрочем, поскольку время как раз приближалось к полудню, а он не ел с вечера, желудок не мешал работе мысли: в сон не тянуло. Поскольку мозг был обеспокоен насущной задачей: как безопасно забрать сокровища. Которые – Конан теперь ещё сильнее был в этом уверен! – кто-то выложил вот так, в «свободном доступе» - именно как приманку. Сыр в мышеловке!

Полежав и подумав с полчаса, механически ковырявший палочкой в зубах варвар нашёл, как ему показалось, приемлемое решение. Нарубил в роще по соседству смолистых стволиков: кедр. Нарубил из них новых факелов. Зажёг первый. И, вернувшись, уже с пустой сумой, снова к устью пещеры, подхватил недоеденного драконом, «своего», барана на плечи. Баран – туда, баран – сюда, а что: очень даже весело! И практично: спасибо грифу! И чародею.

У кучи Конан остановился. Упятился до прохода. Воткнул факел в расщелину. Прикинул расстояние. И начал раскачивать тушу. Наконец, решив, что достаточно – запустил ею в кучу!

Туша шмякнулась о груду камней с громким звоном, и с шелестом и звоном же сползла до её основания.

Тотчас сама куча, и скальное основание под ней со страшным грохотом провалилось словно в пещеры самого Мардука!

Конан прикинул, что если бы стоял там, где в первый раз – точно отправился бы к праотцам! Спасибо инстинктам! И Крому!

Как коварен оказался чёртов чародей!

Но вот жуткий в замкнутом пространстве грохот затих, и туча пыли, поднявшейся из образовавшегося колодца в десять шагов в диаметре, осела. Конан осторожно выглянул из лаза: нет, вроде, тихо.

Однако когда пододвинулся к краю провала и осторожно заглянул, обнаружив пол с кучей в ста футах внизу, тот же чувствительный «барометр» заставил срочно отдёрнуться обратно в лаз.

И вовремя!

Потому что теперь в провал обвалился и потолок «комнатки»!

Вот ведь сволочь этот маг! «Двойная» подстраховка! Чтоб как раз тот, кто не провалился сразу, подошёл посмотреть, и - !..

Но как сам колдун теперь рассчитывает добраться до своих, погребённых под сотнями тонн камней, сокровищ?! Или...

Или всё это- хитрый план? Рассчитанный как раз на – убийство таких как Конан, храбрых и сильных авантюристов? А сами сокровища – или не имеют значения, или...

Вообще – иллюзия! Декорация! Вот именно - сыр. В мышеловке.

Хм-м-м...

Странная мысль пришла в голову варвара. Если бы кто-то действительно захотел спрятать сокровища понадёжней, и гарантировать их «неприкосновенность», то ему нужно было бы...

Спрятать их совсем в другом месте! А вот эту пещеру, с драконом и обвалившимися сейчас сводами сделать... Приманкой! Для дурачков. Лезущих напролом! И не думающих много!

И ведь он – попался! Ну, почти. Поскольку всё же не погиб.

Но что ему делать теперь?

Ну, для начала – вернуться. Может, сокровища спрятаны где-то в большой пещере? Ведь они – наверняка есть!

Иначе для чего весь сыр-бор?!

 

На самое придирчивое и тщательное, с тыканием во все стены мечом, и простукиванием их и камнями, обследование пещеры со сталактитами, ушло семь из его десяти факелов, и два часа времени.

Нет, так не пойдёт.

Пришлось снова вернуться к лагерю, разжечь костёр, и поужинать.

Нарубить новых факелов. И снова, сопя и хмурясь, вернуться в пещеру.

Дракон к этому времени «расплылся» по полу ещё больше, и Конан протискивался мимо несчастной зверушки почти с сожалением: если выяснится, что сокровищ-таки нет, получается, она погибла зря! И жуткую и грозную когда-то монстру почти – жаль...

Дообследование заняло ещё три часа, но ни пещеры, ни проходы, основные и боковые, опять-таки ничего не дали. Тьфу!

Однако возвращаясь мимо всё того же дракона назад, в «приёмную», Конан вдруг поймал себя на том, что не обратил раньше внимания на очень странный факт!

А именно: отвратительный запах д...ма в пещере присутствовал. А вот оно само – нет!

Ну вот не испачкан нигде пол пещеры ни за, ни под драконом!

Что за...

Да, этот чародей умеет задавать задачки! И ставить в тупик. Жаль, (А, вернее – хорошо! Для мага.) что Конан не встречался с ним лично.

Однако оставаться в пещере, чтоб выяснить, какие такие «подкаменные» кроты убирают тут, Конан не собирался. Поскольку уже почти не верил в существование мифического сокровища. В легенду о котором так свято верили в Гуллиабаде. И только одна мысль заставляла его работать, снова добросовестно тыча мечом и камнями во все стены ущелья, когда возвращался, уже, как он считал, в последний раз, к своему импровизированному лагерю: та, что очень обидно будет, что он убил дракона, обыскал всё чёртово подземелье, и ничего не нашёл! А вот после него сюда заявится толпа наглых и шустрых последователей, и какая-нибудь сволочь непременно обнаружит те скрытые намёки на то, где покоилось сокровище. А вот он – плюнул на всё, и убрался, сдавшись, и не осмотрев всё как следует!..

Подумав, лёжа на спине, и глядя на огромные южные звёзды, Конан решил не мучить мозг на ночь глядя: утро вечера мудренее!

 

Утром солнце только встало, а он, даже не позавтракав, уже шёл вдоль длиннющей каменной гряды, в которой был вход в «ущелье дракона», внимательно вглядываясь в шершавый и чёрно-серый камень, а сомнительные места снова проверяя верным мечом. Однако удалившись от ущелья на милю он ничего «перспективного» так и не заметил.

Значит, его мысль о том, что чародей – не совсем дурак, и спрятал настоящий вход в сокровищницу «на виду» - тоже оказалась неверной.

Но у него есть ещё другая сторона гряды! Нужно придерживаться плана. И не сдаваться раньше времени!

И точно! Не успел отойти от входа в ущелье буквально ста шагов, как нашёл! Более светлую, чем остальные окружавшие, скалу! Размером как раз с дверь. И по форме вполне похожую.

Только вот открыть не удалось! Как Конан не тыкал кончиком меча и кинжала в тонкую, буквально волосяную, щель между «дверью» и остальной скалой, та никак не отзывалась на его усилия! А уж силушкой Конан, как все единодушно подтверждали, обижен не был.

Отойдя на пару шагов, запыхавшийся киммериец взглянул ещё раз на окружавшие «дверь» скалы. О! И как это он сразу...

Дёрнув за словно случайно отделённый от основной поверхности обломок, он понял, что оказался прав: «дверь» бесшумно и плавно отворилась! А молодец маг! Простые механические средства зачастую куда изощрённей и надёжней, чем сложные наговоры и заклинания!

Однако углубляться в тёмный и узкий проход варвар не спешил. Вернулся снова в лагерь: за факелами. И едой. Загрузил всё это в свою суму. Ну, понятное дело, кроме того зажжённого от костерка факела, который нёс в руке. И только после этого прошёл снова к жерлу пещерки. Где подпёр стоявшую открытой «створку» огромным булыжничком, который еле поднял, и только теперь вступил под своды.

Эти оказались сильно испачканы следами копоти от предыдущих факелов. Значит, он на верном пути!

Пятьдесят шагов спуска Конан всё время оглядывался: не захлопнется ли за ним дверь очередной коварной ловушки?! Но всё было спокойно. А невысокий коридор, явно естественного происхождения, вёл ровно, и с небольшим наклоном, всё дальше.

Пройдя ещё пятьдесят шагов, варвар снова оказался в пещере. С довольно высоким потолком, и без следа сталактитов и сталагмитов. Но не на это обратил внимание Конан в первую очередь!

В свете его факела оказалась видна... женщина!!!

Прикованная за связанные над головой руки к одной из стен пещеры!

Голова жертвы была опущена, так, что лицо оказалось невидимо, как и большая часть прекрасного обнажённого тела, почти до коленей сейчас скрытого пышными длинными волосами цвета «воронова крыла».

При звуках шагов киммерийца прикованная, однако, попыталась поднять голову. Делала она это медленно и с трудом, из чего Конан заключил, что она – на последнем издыхании. И точно: едва показавшийся из-под волос прелестный рот, обрамлённый алыми чувственными губами, открылся, первое, что несчастная сказала, было: «Пить!»

Ну, вернее, она не сказала, а еле выдохнула это, но Конан догадался. По движениям губ. Говорила женщина на зингарском.

Варвар достал верный бурдюк, и поднёс горловину к губам.

Вначале неуверенно, так, что пришлось поддерживать за голову, но затем – жадно, и с каким-то постаныванием и подвыванием, женщина принялась поглощать драгоценную влагу. Но вот она и вздохнула, опустошив чуть не треть ёмкости, и явно напившись.

Теперь открылись и глаза. Мутные и блёклые. Словно затянутые пеленой слизи. Однако когда киммериец промыл их той же водой, женщина взглянула на него уже вполне осмысленно, и – видя своего спасителя.

Губы вновь открылись:

- Благодарю... тебя... могучий незнакомец. Что дал мне воды.

- Меня зовут Конан. – варвар не считал, что разговаривать с незнакомкой лучше «без имён», - А как твоё имя?

- Эльвира. Эльвира Тунисская. Я дочь эмира Бадамканта.

- И как ты попала сюда, уважаемая дочь эмира? – Конан не то, чтоб поверил словам женщины, оказавшейся, когда открылись глаза, поистине прелестной, и лицом и точёной фигурой, но вежливость требовала вести себя достойно: а вдруг это – правда?

- Долгая история. – прелестное личико перекосила гримасска отвращения, - Проклятый чародей Хорассан возжелал со мной переспать! А поскольку этого не хотели ни мой отец, ни я, маг похитил меня с помощью огромной чёрной птицы, и перенёс в свой дворец! Но я и здесь ему отказала. И он заточил меня в этой чёрной пещере.

И морит меня голодом. И томит жаждой. Но я пока не сдаюсь...

Конан подумал, что по виду вполне упитанного, налитого и прекрасного тела, не испорченного ни единой морщинкой, и с гладкой и явно ухоженной кожей, этого никогда не скажешь. Но...

- И как давно он тебя приковал здесь?

- Не знаю, Конан-киммериец. Для меня здесь, в темноте, не существует времени...

Конан намотал себе на ус и второй момент: он не говорил «Эльвире», что – киммериец.

Так – что? Опять подстава?! Очередная ловушка? На этот раз – «медовая»? А трудно не купиться. Поскольку женщина действительно – «предел мечтаний»! Точёная, утрированно тонкая, талия, крутые бёдра, длинные ноги, высокая упругая грудь... А он – мужчина. И поскольку он в походе больше недели, стосковался как раз по женским ласкам.

Ну как не повестись?!

- Если я тебя освобожу и накормлю, ты сможешь идти?

- Ну... наверное. Но! Только когда отдохну.

Конан занялся кандалами женщины. Называть её по имени, впрочем, не спешил. Расковать оковы оказалось просто: словно кто-то специально так всё и подготовил, чтобы дурак вроде него поспешил освободить красотку.

Но Конан тоже решил подстраховаться: когда руки женщины упали вниз, отскочил в сторону, закрывшись мечом!

И вовремя!

Потому что пусть голова освобождённой и осталась человеческой, тело её вдруг стремительно преобразилось: на его месте появилось туловище огромной и могучей змеи! Прошипевшей:

- Зря стараешься, Конан! От меня тебе не поможет ни клинок, ни твой варварский инстинкт!

- Напрасно ты так думаешь! – Конана уже раздражали потуги всякой нечисти победить его в открытой и «честной» схватке, - До тебя чуть не сотня порождений чёрной магии пытались меня сожрать, или убить! И, как видишь, ничего у них не получилось! Да и у тебя, если останешься с человеческой головой – не получится! Её ведь легко отрубить!

- А вот тут ты прав, Бэл тебя раздери!

Голова почти мгновенно превратилась в змеиную, с огромной пастью и острыми загнутыми внутрь зубами. Конан не без сожаления подумал, что зря он сам предложил чудовищу так поступить. Но было уже поздно!

Тварь кинулась на киммерийца, клацая зубами, и пытаясь подсечь его ноги кончиком хвоста двадцатифутового тела!

Конану снова пришлось «произвести тактическое отступление»! А проще говоря – бежать со всех ног! Однако змееподобное туловище ползло гораздо быстрее, чем он мог бежать по узкому, хоть и прямому наклонному проходу! И вот уже возле его затылка два раза щёлкнуло - ну совсем близко!

Варвар вдруг, повинуясь не столько разуму, сколько тому же инстинкту, бросился наземь! И когда голова твари по инерции пронеслась мимо него в очередном броске к его спине, перевернулся на спину и что было сил рубанул!

А плохо создаёт своих зверушек чёртов чародей! Потому что как и у дракона голова легко - ну, это для его могучих рук легко! - отрубилась!

Но эта ещё какое-то время нагло и злобно щерилась, моргая глазищами, и пытаясь-таки цапнуть его хоть за какую-то часть тела!

Конан взял голову за загривок: так не достанешь, тварь! После чего преодолел оставшиеся до выхода двадцать шагов. Вдохнул. Кром! Как хорошо на воле! А не в чёртовой сыром и мрачном подземельи!

Голову, не поленился, и отнёс к реке. Забросил на самую середину потока. С утробным бульканьем та скрылась из виду навсегда.

Пройдя назад, мимо подпёртой двери, Конан только вздохнул. Ну вот очень странный чародей ему на этот раз попался! Хотя... Чего странного?!

Просто маг хочет разделаться с наглым вором не лично, подвергая себя опасности, а – руками... и лапами... и пастями послушных «домашних» зверушек! И хвала Крому, что пока его зверушки оказываются слабее Конана. И...

Не хотелось бы встретиться с той, что окажется – сильнее!

 

В пещере ничего не изменилось. Конан с очередным факелом в руке простучал и её стены. И – о чудо! В одном, самом низком и тёмном, углу звук говорил о пустоте за стеной!

Вскрыть «декоративную» панель из гипсовых кирпичей, раскрашенных под тот же камень, оказалось довольно просто и легко – справился за десять минут. И вот он – в сокровищнице!

Вот её стены и пол явно никто не обрабатывал, и следы копоти на низком потолке сохранились. Да и пол... Монолитный, как и потолок, и вряд ли тут что-то провалится и обвалится.

Ну, вроде, конец. Можно забирать всё и уходить.

Но почему он вновь не может заставить себя дотронуться до небольшой - всего-то – до колена! - груде тех же драгоценных камней и золотых монет?! Инстинкт?!

Нет – тот молчит, ничего не говоря об опасности.

Тогда – что?

Киммериец вновь вышел на поверхность. Снова посмотрел на солнышко – приветливое, тёплое, несмотря на то, что лето уже заканчивается... И травка на лугу у реки такая сочная, мягкая – вон, все те овечки, что остались сейчас без вожака, пасутся, как ни в чём не бывало.

Что удерживает его от того, чтоб вновь освободить суму от провизии, вещей, и затарить – золотом и драгоценностями?!

Быть может, древняя легенда, которую ему рассказал Умидбек, почти – земляк, похищенный в своё время из соседнего с Киммерией Аргоса, и получивший при перепродаже новому хозяину новое имя, благополучно забыв старое. А сейчас – полноправный гражданин, и наследник: хозяин и трактирщик караван-сарая, где киммериец весело прогуливал с друзьями последние монетки из очередного добытого хитростью и силой из казны богатого купца, «приза».

А легенда была ведь вполне проста: там говорилось, что падишах, которому когда-то принадлежала эта казна, похвалялся тем, что проклял того, кто попытается похитить у него это золото. И камни.

Что не помешало чёртову Хорассану как раз – похитить, и ещё и поглумиться над незадачливым повелителем. Оставив в сокровищнице взамен украденной кучи – кучу коровьего навоза.

Ну и тогда, как говорят, падишах вызвал старого стигийского мага, отдал ему за услугу всё, что осталось, и в придачу даже отдал любимую дочь. Для принесения её в жертву. Для усиления чар! А стигийский маг смог наложить на уже украденное сокровище такое заклятье, что теперь тот, кто прикоснулся бы, или попробовал воспользоваться драгоценностями или монетами – погиб бы в мучениях. Словно его укусила ядовитая змея!

Нет, стигийцы, конечно, сильные маги. Особенно, когда приносят в жертву красивую и невинную девушку...

Но, похоже, в данном случае чёртов Хорассан как раз и – попался!

Видать, не поверил, что какой-то старик может быть в чарах сильнее его! И попытался что-то потратить. Или хотя бы – поперебирал.

И вот, скорее всего – нет в живых и самого Хорассана...

Но тогда кто же создал и приковал в виде стража – дракона? И оставил ловушку в виде «дочери эмира»?!

Неужели – тот самый стигиец?!

Только вот заподозрить стигийца – в добрых намерениях, и желании сохранить жизни незадачливых охотников за кладами – верится с трудом! И невольно возникает главный вопрос: за каким чёртом сам Конан попёрся за этим, проклятым и опасным, сокровищем?!

Из банального хвастовства перед друзьями? Потому что выпил тогда много больше положенного. Ну, или чтоб поддержать своё реноме ничего и никого не боящегося героя? Ведь не из алчности же?!..

Подумав, и посмотрев в очередной раз на небо, Конан вновь спустился вниз. Прошёл к груде. Взглянул на неё в последний раз. Прикидывая объём и возможную ценность. И снова поднялся на поверхность.

Пора собираться. И двигать назад – в Бадамкент.

Где он расскажет тем же друзьям, что было и как. А именно – что дракона он, как и обещал – убил. А вот клада – не нашёл! И предложит всем желающим пойти и забрать: не то – заколдованный и невидимый, не то – просто несуществующий клад.

Так что он закроет пещерку. А рычаг, запирающий её, задвинет обратно. Вряд ли кто-то из его друзей окажется настолько прозорлив, чтоб додуматься до того, что пришло в голову киммерийцу. Но вот если найдут, и кто-нибудь действительно погибнет... Враги, да и друзья могут сказать, что Конан нарочно, из злобы и коварства, послал бедолагу на верную смерть! Придётся этот чёртов рычаг просто обломить!

Хотя...

Есть один беспроигрышный вариант!

Не возвращаться в город, где он бахвалился и похвалялся, а сразу идти и искать того самого стигийца!

Ну, и убить его!

Ведь тогда проклятье с этого клада окажется снятым!

Только вот как найти его... Время потребуется. Так что для подстраховки своего доброго имени от клеветы и обвинений придётся рычаг так и так обломить. Но место – запомнить!

Ну а найти кого-то в их маленькой Ойкумене нетрудно! Учитывая, что «слава» стигийских магов обгоняет их самих. И это - просто вопрос времени и терпения!

Так что вернуться в город всё же придётся. Хотя бы для того, чтоб расспросить того самого Умидбека. О том самом падишахе, и его дочери, и том гаде, которого наняли для наложения проклятья!

Не может такого быть, чтоб его имя совсем уж затерялось в веках! Следы магических проделок и злодеяний всегда обличают свершившего их, не давая кануть в Лету их мерзкому имени!

А Конан на то и Конан, чтоб находить ответы на загадки, вытрясать ответы из любителей молчать, и обнаруживать хорошо спрятавшихся магов! К которым у него подход – простой!

«Пришёл, увидел, башку отрубил!..»