Точка, что считалась основой мира, разрослась по всеем возможным сторонам. Заполняя пространство, она оставляла лишь черноту вслед своему пути. То место было полным всего и ничего одновременно. Сплошная тьма, где не развернуться закоулкам света, покуда его не существовало.

Ступая в той темноте, она не видела, куда идет. Не видела и своих ног, рук, да и остальное тело тоже. Она понимала, что существует, но не могла доказать это хоть чем-то. Ей хватало того, что она думает об этом. Ее это успокаивало.

Сам мир не обладал ни холодом, ни теплом. Ему это было не нужно. Отсекая лишнее, он оставался совершенен в той пустоте, что его и олицетворяла. Мир был таким, каким она его видела. Иного исхода ей не представлялось. Она не понимала и другого: если здесь ничего нет, то как я могу идти? И иду ли я вообще?

Задумавшись в том моменте, она представила тропу, освещенную огоньками. И перед ней явилось представленное. Стало светлее в мире. Сверху на нее обрушились лучи мириады огней. Тропа предстала рекой, медленно плывущей под ногами. Себя она также смогла увидеть. Стопы и руки – но всмотревшись вниз, ее отражения там не было. Звезды и тьма – единственные присутствующие в отражении. Грусть и удивление смешались в ее воображаемом тельце. Оставаясь на том месте, она пристальней разглядывала поверхность реки. В ней что-то казалось странным. А раз странным – то неестественным.

Проведя ладонью по реке, она увидела, что с отражения исчезли огни, образовав темное пятно посреди потока. Удивившись, девушка направила взгляд вверх, где и должны были присутствовать звезды. И там они все также висели. Пытаясь стереть и их, у нее ничего не вышло. Звезды продолжали, как и прежде, освещать ее неудачу. Оставшись с собой наедине, девушка решилась идти дальше. Куда ее вело это – никто не мог предположить. Для девы мир все также оставался непонятен. Ясным было лишь то, что в оставленных следах от стоп исчезали звезды. За ней тянулась полоса, вернее две полосы, черных, как небо до сотворения светил. Таинственный зачаток жизни, и их было много. Два берега одной реки, и ее ноги не находились ни на чем из этого. Представить, что это было в действительности, у нее не вышло. Потому ей оставалось, что идти.

К чему вела ее дорога, она не ведала. Хотела ли она продолжать путь? Некому было спросить об этом. А звезды молчали на ее вопросы. Потому и спрашивать о помощи она не стала. Ей стало важно узнать обо всем самой. «Раз я очутилась здесь... Кстати, как?» - это все требовало разъяснений. И от размышлений, что отнимают время пути, сам путь кажется короче. Но если он бесконечно долог, получается любая мысль, ставящая перед собой трудный вопрос, становится бессмысленной? Придя к ответу, ты не приблизишь решение вопросов жизни, ведь она не кончиться, и вечное стремление познать жизнь будет создавать все больше вопросов. В таком кругу ответа не дождемся. Круг напоминал ей о звездах, маленьких огоньках где-то вдалеке. Долго к ним обращаться не стоило. Их советы были слишком прямыми, не считавшимися с тем, что думала она сама. Потому девушка и перестала обращать на них драгоценное внимание. Драгоценное оно было именно потому, что его стоило направить на ее путь. Ошибиться и зайти не туда было легко, покуда ничего не видно в том месте, куда идешь.

Так и она, утратив интерес к звездам, потеряла баланс и упала всем телом на поверхность реки. Всплесков не было. Сама река не представляла из себя нечто текучее, стремящееся перенаправить себя в другое русло. От реки у нее была только форма. Так что девушка не намочилась от падения. Даже больно ей не было. Ощутить она ничего не смогла. Но ее больше заинтересовала не это отмеренное задумчивостью падение. Как она заметила, просто упасть на ровном пути было невозможно. Так что обернувшись, ей предстала странная картина. Кусочек тьмы торчал вверх, озаряя под собой такую же вечную темноту. Взявшись обеими руками за часть свободного неба, девушка потянула его на себя, и с удивлением поняла, что снимает полотно небесное. «На нем и звезды остались» - не скрывая восторга, говорила она. И так продолжила дева сдирать слой за слоем небосвод. Набрав достаточно много таких ярких полос, она объединила их в единую материю, придав ей форму своего тела. И облегало небо звездное поверх девушки, став для нее платьем, что никогда более или ранее не существовало. Осмотрела себя девушка и радости не было ей предела. Закружилась она в танце величавом, расправляя подол платья. Оно скользило между пальцев, утекая и возвращаясь к чувствам ее. И они были выше самих звезд, сильнее их света. Она парила уже над поверхностью, едва касаясь неустанной реки и вновь взмывая где-то в темном великолепии ее озаряемого платья. Такого для девушки было удовольствие, радость жизни. Старые вопросы отпали, ответы более не были необходимы. Восславив скрытые чувства, она поняла, для чего здесь оказалась.

Таков был ее путь. На протяжении многих дней, что щ не начали свой ход, в глубоких ночах, коих было не видать, девушка провела в загадочном танце. Он был вечен. Она танцевала и танцевала. Их унисон сиял изнутри, и они любили его. Созданное под стать друг друга, их встрече суждено было произойти именно здесь. То место, что раньше давало страх неузнанных тайн, перестало волновать хотя бы в малейшей мере. Главное теперь – оставаться вместе девушке с платьем, созданными в виде ответа на загадку: «Зачем я здесь?»

Сверху зияла дыра слепого света, оставленная как напоминание о мертвых звездах, ушедших от руки неизвестной спутницы. По ее желанию стирались присутствия светил, но не их отсутствия. Даже обладая столь знатной силой, кою она так и не осознала, в ней находились изъяны. Залечить рану нельзя без остаточной ее части. И спустя еще много чьего-то времени к ее сознанию, погруженному в пламя нескончаемого танца, остается долгим оборотам света добираться к мысли об изъянах. Она сама полна их, даже в невежестве, с которым она обратилась к полотну мироздания, чтобы утешить любопытство к знаниям. И удовольствие то было велико. Даже под грозным надзором звезд ее ноги не переставали грациозно перешагивать по спутанной в низине реке, изящные руки выливали склоки эмоций на потеху бездушной тьме. К глазам ее не доходило свечение огней над ней, покуда они закрыты были. Проводя все время в темноте, она пришла к ней вновь, и под яркий, звенящий, доходящий прямо к голове аккомпанемент звезд, ей устало пребывать в танце. И вновь дева оказались во мраке, что сама отвела себе. И оттого не ведало ее чуть, что тьма эта не только ей принадлежит. Распоряжаться ей как вздумается нельзя так долго. Не от собственных рук она явилась в мире, потому использовать дары темноты нужно с умом. Заранее никто не объясняет задуманное. Так теряется весь шарм неожиданного. Так думала и тьма, потому явила к девушке обличие. Выбрано оно было под стать спутнице. Все, от распущенных серебряных волос, бирюзовых глаз, до самых кончиков пальцев со следами давно отобранной тьмы, предстало перед нашей девой.

С искрой зависти скрестились взгляды их. В одном испуг, в ином – предчувствие игры.

«Что вам дало здесь появиться?» - предстало тьме начать сей разговор.

«Я не могу знать того, что сама не ведаю. Объяснится тоже не в моих силах» - стараясь удержать спокойный тон, молвила дева.

«И все же здесь мои владения, и гостей я не просила. Как поступают с непрошенными гостями, юная леди?» - вновь задав вопрос, фигура скрестила руки, пристально глядя на собеседницу.

«Я и не настаивала, чтобы к вам сюда явиться. Все само собой случилось. Здесь нет вины моей. Но все равно прошу извинить за столь странный визит» - кончив говорить, дева поклонилась.

От фигуры тьмы в далеко раздался гулкий смех.

«Что ж это за ответ? Покуда ты не видишь здесь вины свой, к чему же извиняешься теперь? Это правда, что в дом мой закрыты все двери. Я видела смерти тысячи звезд, и ты первая, кто смог лицезреть это со мной. За сим тебе дается лишь одно прощение».

На лице девушки выступили капли легкого спокойствия. Она не знала, будет ли ей что-тио за проявленную наглость, учитывая похождения во владениях «фигуры». От отпрянувших ввысь переживаний ей пришлось понять две вещи. Во-первых, к присутствию фигуры – копии она не привыкла. Само осознание, что перед тобой находится собственное отражение, которое ведет себя не по плану твоим мыслям и движениям, никак не становилось естественным в голове. Во-вторых, она не закончила говорить...

«За все остальное, что ты успела натворить в моем доме, тебе предстоит испытать сое и свое терпение» - взгляд тени устремился на уже очевидный предмет разговора – платье из полотна неба.

Этого хватило, дабы вернуть девушке обеспокоенность. «Я правда не желала сего платья. Я верну его вам, честно говорю. Я готова все сделать» - она ничего не ожидала. Единственное, что ее объединяло с окружением – пустота. Она стала единым с местом, где пребывала в данный момент. Неизвестно, куда идти, как вернуться обратно и что здесь можно делать – в молчании слушались голоса вопросов.

«Ох, дитя. Вспять не повернешь время. Ты всегда двигалась лишь вперед. Никто не останавливал ход твоей жизни. Позволь помочь тебе в понимании твоих же слов. Если желаешь, чтобы все было, как прежде, предоставь тогда мне мысли, достаточно весомые, и чтобы их основой было «это» - тень указала пальцем на платье. «Докажи, что оно принадлежит исключительно тебе. Если сможешь убедить меня в правоте, то будет тебе и свобода, и счастье».

«А если я не справлюсь с этим?» - неуверенный голосок донесся до ушей тьмы, отчего ее взгляд сменился, утратив былой задор.

«Ты уже столь неспособна в поставленной игре? Сдаешься, даже не начав* Или как ты истолкуешь собственный вопрос?»

«Я не то имела ввиду. В смысле, я... Платье сделано из полотна звездного, что здесь же я взяла. Так что по праву оно принадлежит вам. Вы же сами это знаете. Так в чем же чуть того, чтобы я доказывала преемственность этого платья к себе?» - наконец выдохнув впервые с облегчением, девушка ждала ответа тени.

«Она задумалась» - мелькнуло в голове. «Почему же сразу не ответит? Я все высказала, как есть на деле. В чем же затея сей игры?»

«Признаться, что ты поразила меня, это всего лишь промолчать. Ты не отрицаешь, что платье принадлежит мне, то есть этому месту. Ты самовольно взяла и нарушила цельное полотно небес, и извиняешься за свой визит ко мне. Что же мне тогда делать с тобой, дитя? Ты хотя бы думаешь, что с тобой будет? Я в замешательстве».

«Я лишь сказала вам, как все было. Я не присваиваю себе это платье. Я не вру, говоря, что не знаю, как оказалась здесь. Мне ничего не надо отсюда, потому я хочу вернуться обратно домой».

«Но «обратно домой» – это куда?» - с раздумьем задала вопрос тень.

«Обратно – это в...» - голос ее пропал.

«В..., я хочу вернуться домой в...»

Не понимая, что случилось с ее голосом, девушка кинула взгляд на тень. Она было невозмутима. Даже озадачена. «Что-то здесь не так. Мне надо выбраться отсюда, вернуться домой, в мой родной...» - даже в мыслях ей не удалось расслышать собственный голос. Сколько бы она не пыталась произнести слова, они все больше уходили в темноту.

«Я не мог... Почем... Чт...»

Дева перестала слышать себя, и достучаться до тени ей уже не получалось.

«Что же ты все пытаешься выйти из сложившейся неудачи? Быть столь наивной -это сравни дару небес. Видишь, они все также смотрят на тебя, мерцают в тени твоей жизни, танцуют лучами яркими, изливая тебе собственные мысли. Но были они не услышаны. Они плачут в унисон твоей печали, но не по тебе страдают они. Не думай иначе. В твоей стихии меркнет жизнь. Лишь ты была ее голосом. Лишь тебе предстояло завершить игру, что завела. А теперь, стоя на пороге отчаяния, предлагаешь все закончить без выгоды для участниц – сторон? Даже для себя ты не ведала счастья, малейшей ее частицы. Ты от нее отказалась. Посему я тебя отблагодарю, от имени всего звездного океана. Ты получишь, что желала. Пора вернуться в...» - с этими словами тьма исчезала постепенно, пока вовсе не угадывались больше ее черты. И начался для девы долгий путь домой.

Исчезали звезды по одной. И все быстрее приходила темнота. Вокруг ее ждали объятия полотен звездных. Мягкими лоскутами обматывало небо тело девы. Перестала чувствовать она руки, ноги, все тело, а позже и биение сердца с собственным дыханием. Отойдя от мира чувств, вскоре померкло и ее сознание. Она не могла больше думать о себе, о своем бедственном положении, о том, как выйти из него. Это больше было не доступно ей. Она перестала думать, что с ней происходит сейчас. Ей было не до этого. Она перестала думать. Сознание сливалось с миром, растворяясь на крупицы, сгоравшие у звезд. Она перестала... От ее присутствия осталась лишь дымка пустоты, оседавшая на речной глади. Она... Кем она была? Была ли она? Она – это кто? Кто была на ее месте? А было ли это место? Пустота рождает слишком много вопросов, чтобы о ней думать. Поэтому проще ее забыть. Жить дальше, делая вид, что ничего не было. Иначе рискуешь остаться в этой самой пустоте, став ее частью.