"Он — настоящая проблема!" Не теологическое "проклятие небес", не патетический "беспросветный кошмар", и даже не будничный "жопошник ". Именно "проблема" так Наставник обозначил нашего противника. И в дальнейшем неизменно воздерживался от резких выражений, когда речь заходила об Охотнике на Людей. Мой учитель не являлся теологом, не выносил патетики, и к циникам его никак не причислить. А ведь не хватило бы и вселенских запасов самообладания, чтобы отзываться об Охотнике в столь нейтральных тонах. Однако, Наставник знал о чём говорил — сам промышлял охотой много-много лет назад, состоял в Алой Гильдии, имел пропуск в Башню-Трёх-Окон и почётный Филейный Нож. В одиночку на героев хаживал. Гостиная его дома была украшена сушёными головами — солидными свидетельствами прошлого. Но годы берут своё. Нынче старик обрюзг, потерял гибкость, открыл школу, и обзавёлся учениками, сплошь несмышлёными олухами. Я, к примеру, до сих пор путался в узлах и кидал ловчий аркан через раз.

Благородная профессия давалась с трудом. Отлов всегда происходил по лицензии, заказы устанавливались советом, а кодекс неукоснительно соблюдался. Потому, отношение к дерзким самоучкам оставалось презрительным и ненавистным. И если умудрённый опытом человек выносит вердикт «проблема», то значит дела приняли по-настоящему серьёзный оборот.

— Не сумасшедший, — с железной уверенностью заключил Наставник. — Крайне лихой добытчик. Матёрый егерь. Талант. Охотник.

Мы вышли на улицу. Всё время, пока осматривали место происшествия, Наставник хранил ледяное молчание. Я тоже помалкивал, потому что, не след ученику отвлекать старшего глупыми вопросами. И обстановка к болтовне не располагала, и дышалось в помещении тяжело.

У придорожного кабака был тщательно сработан только фасад, остальное наспех подпирали какие-то палки. Разумно, ведь в темноте всё равно не разглядеть подвоха, а ночь Охотник подгадал безлунную и дождливую. Со внутренним убранством дела обстояли богаче. Интерьер с поразительной точностью копировал традиционную распивочную комнату игорных домов, ведь там лучше прочих знают как одурманить клиента. Потому оказались не забыты и бронзовые светильники, шикарные плевательницы и сморкательницы, шитые портьеры, и батарея пузатых бутылок на полке за барной стойкой. Всё оказалось изготовлено из жеваной бумаги, с настоящим мастерством прирождённого декоратора. Даже фирменное крапивное пиво присутствовало, только отдавало на вкус картоном. За манящими дверями, что сулили отдых и уют, крылась главная "изюминка" необычного храма возлияний. Восемь человек сполна вкусили этого горького плода. Весь кабак от первой до последней досточки являлся большой ловчей ямой, надёжно изготовленной, в нужных местах яркой, в ненужных — грубой. Добротная и крепкая западня с острыми кольями. Повинуясь злой воле Охотника, кабак вырос на оживлённом тракте всего за час, и собрал неплохой урожай из запоздалых путников.

— Что это? Охота ради охоты? Трофеями побрезговал. — Сухо отметил Наставник, оглядывая уложенные в ряд тела. Головы остались на месте, но жертвы, со зловещим намёком, были обильно пересыпаны солью нежного помола. То ли для трапезы, то ли для чучельной работы. — Вкусы, однако, меняются...

Старик вздохнул, видимо, припомнив собственную коллекцию.

 

Уже на следующее утро, продравшись сквозь липкий туман, прибыл посланник с тревожными новостями. На этот раз Охотник посетил базар. Явился раньше всех и сразу разложил товар. Торговля пошла очень бойко, что не удивительно: ведь каждый хочет получить за медный грошик неправдоподобно румяное яблоко.

Быстро распродав корзинку, Охотник удалился. Отошёл недалече, в ближайший перелесок, где и произвёл одну подсечку умелым рывком. До того никто и не заметил хитрых крючков, что прятались в сочной мякоти. И семь жадин, охочих до райских плодов, в одно мгновение стали уловом. Стремительно увлекаемые прочь наитончайшими нитями, вряд ли они поняли, в чьи силки занесла их судьба-злодейка. Сорвался только один, восьмой, из-за природной жадности сытый бедняга яблоко не ел, а набивал за щеку. Со ртом, разодранным наискось, с безумными глазами пронёсся счастливчик по городу, оставляя на мостовой след из кровавых пятен.

— Старый прием. — Заключил Наставник, осматривая одну из катушек, брошенную на опушке леса. — Такие удобно в рукаве прятать. Но подсачник, почему-то не использует...

Я уловил оттенок неудовольствия в его голосе и понял, что учителю не понравились головы, изуродованные ловчей нитью. Наставник в досаде пнул хитроумное приспособление.

— Кем он себя вообразил?! — В сердцах крикнул старик. — Кто же он такой? Шляется повсюду, везде побывать успел, пройдоха! Просквозил, втёрся! Примеряет роль за ролью, меняет обличия, места и обстоятельства! Я вот тоже когда-то...

Наставник зашёлся раздражённым кашлем.

Ученики смущённо отвели взгляд и даже самые дерзкие не посмели расспросить Наставника о днях прошлого.

 

Уже три окрестных правителя издали специальные указы, и отправили к нашему старику гонцов с солидными задатками. Но как ни ломал голову Наставник, а к исходу месяца Охотник по-прежнему разгуливал на свободе.

Ученики, и я в том числе, сбились с ног, пытаясь ухватить след. Их хватало с избытком, но все вели в никуда. Часть — поддельная, часть — чужая, ведь Охотник имел обыкновение путать следы, перекладывая их с места на место.

Погода переменилась, и Охотник тут же охладел к лову на снасть и ловушки. Вместо этого у него проснулся интерес к загонной охоте. Куском специально огранённого хрусталя он спроецировал на полную луну троехвостого монстра, посеяв невероятную панику сразу в нескольких поселениях. Тех жителей, кто спасался недостаточно энергично, Охотник подстегнул сатанинскими воплями из горна особой конструкции. Почти две сотни человек поспешили укрыться от невиданного полосатого чудовища в непроходимом лесу.

Больше их никто не видел.

Так же примечательным оказался ещё один случай. Охотник рискнул появиться на широкой публике лично. Он предусмотрительно переоделся в полуобнажённую эльфийскую царевну сказочного облика. В ход пошёл особо удушливый алхимический феромон, который сманил за собой из небольшого городка не только всех мужчин, но и часть мужиковатых женщин. Во власти любовных грёз даже немощные старики пустились вслед за прекрасным видением, но из-за дряхлости не смогли идти быстро, отстали, и только потому и спаслись.

 

Так прошло ещё два долгих месяца. На улицах и в кабаках люди испуганным шёпотом пересказывали самые невероятные истории, ещё фантастичней действительности. Страх раздувал и без того причудливые выходки Охотника, попутно искажая их до немыслимых пропорций. Шныряя узкими переулками в поисках улик, я насквозь пропитался удушливым запахом сплетен, и сам теперь с трудом мог отделить вымысел от реальности. Словно с каждым развёрнутым актом этой вопиющей охоты мир вокруг абсурдным образом менялся. В диком промысле Охотника мне не раз чудился зловещий мастер-план, но говорить об этом открыто я не решался.

Тем временем, Охотник пресытился ловушками и облавами. На смену прежним приёмам загонного лова, пришла классическая охота на особо ценную, штучную, дичь. Подобные жертвы проявляли особенную осторожность, но бывалого добытчика это лишь подстёгивало на изобретение новых каверз. По этой части Охотник на Людей был несравненно талантлив, и Наставник только хмурил седые кустики бровей, выслушивая очередную порцию донесений.

Вот мэр упал на ступени ратуши, насмерть сражённый дротиком. Не помогли ни соглядатаи на крышах, ни тройное оцепление — смертоносный снаряд прилетел из соседнего города. Меткий глаз! И острый ум, следует признать. Ведь Охотник использовал копьеметалку вложенную в копьеметалку, вложенную в копьеметалку, чтобы достичь такой небывалой дальности броска.

Аркан затянулся на шее мастера-Ынквизитора. Суровый служитель Ынки не рисковал выходить из дома, и гибкий верёвочный конец с петлёй проплыл сквозь целый лабиринт из сточных канав, и безошибочно проник в кабинет прямо сквозь отхожее место. Верная рука, отменный нюх!

Главный мрачнянский душегуб тоже попал в список вместе с прославленными мужами. Охотник даже предварительно послал ему предупреждение, чтобы тот на время воздержался от привычных занятий, из-за риска получить ранение и подпортить товарный вид. Знаменитый убивец был польщён подобным вниманием со стороны коллеги. Накупив всевозможных самострелов, душегуб засел в секретном логове, и приготовился задорого продать свою шкуру. Увы, Охотник заранее подменил всё оружие на чёрном рынке. Хитрые механизмы пусть и стреляли сами, но исключительно в обратную сторону. Дырявая шкура жертвы пошла на рынке всего за пару медяков.

Тем временем, двое других знаменитостей, талантливый художник и прославленная писательница, ударились в бега, предчувствуя нехорошее. Бедняги вздумали схитрить и поменялись между собой одеждой и полами, но Охотник всё равно распознал их личины по угольным следам на трактирных столах и случайным обрывкам стихотворных строчек.

 

Тем памятным вечером я вместе с однокашниками явился по особому приглашению прямо в дом к Наставнику. Честь, сама по себе, исключительная, и лёгкое волнение казалось вполне уместным. Может быть, хитрый старик наконец разгадал намерения Охотника, и вот-вот готов ухватить хищника за скользкий рукав? Накануне, как по заказу, меня посетило мрачное сновидение, в котором проклятый Охотник набивал меня сеном. Лицо его разглядеть не удалось, но взгляд запомнился — пронзительный, насмешливый. Кошмар подарил мне неприятное ощущение внутренней пустоты и смутное предчувствие чего-то важного.

В гостиной царил полумрак, свет исходил только от камина. Тени колебались, и головы на стенах, казалось, поворачивались следом за Наставником, пока тот беспокойно вышагивал взад-вперёд, опираясь на кочергу как на трость.

— Охотник начал использовать прикормку. — Вместо предисловия провозгласил старик. — Уже соблазнил Подгорную гильдию небывало низкими процентами по ссуде. Стоязыкий разбери, какую маску он при этом напялил, но бородатые толстопузы купились на замануху с потрохами.

Мои товарищи обменялись непонимающими взглядами. Лица у них осунулись, под глазами залегли глубокие тени. Видать, тоже не сладкие сны последнее время смотрят, да и розыски круглосуточные уже лишили всяких сил.

— В монографии «В помощь ловцам» прикормка стоит последним пунктом, — снизошёл до объяснений Наставник. — А значит, финал большой охоты всё ближе. Раззадоренная дичь сама пойдет в ловушку и ХЛОП! ...западня захлопнется! — Старик резко ударил в ладоши, и все вздрогнули. — Специальные торги, закрытый аукцион, не знаю, что замыслил злодей. Он мастер подсовывать именно то, что больше всего дразнит аппетит, и лицедей он отменный. Скоро Охотник поставит точку в своём диком лове, и успешно закончит сезон... Или здесь скрывается иной, тайный план, а гномы лишь хитрая приманка в приманке? Не припас ли иной цели зловредный хитрокрут?

Старик оставил метания по комнате, тяжко опёрся о кочергу, и принялся нас рассматривать.

— Что-то вы, ребятки, сами не свои.

В ответ на такое наблюдение оставалось лишь руками развести. Тяжело полностью остаться собой после стольких недель бесконечных переодеваний и секретных розысков. Некоторые настолько отдались карнавалу, что уже позабыли свои собственные имена. Очень, очень выматывает профессия следопыта.

— Совсем с лица спали! — Развил свою мысль Наставник. — Притихли.

И с этим мы предпочли молча согласиться. Ведь до того натрудили голоса, что разговаривать получалось или через силу, или знаками. Которую неделю мы на все лады звали Охотника, и всё напрасно. И медовый пряник сулили, и на честный бой вызывали, просили-умоляли прекратить и одуматься, сутками кричали многосложные ругательства и про самого Охотника, и про его матушку. Всё напрасно, Охотник упорно не желал отзываться.

— Совсем лицо потеряли с этими розысками. Безобразие! — Заключил, наконец, Наставник и строго пристукнул кочергой по полу.

И снова прав прозорливый старик. Репутация нашей ловчей школы рассыпалась на глазах, а бесплодные труды окончательно лишили жизни наши постные физиономии.

Тут учитель ещё раз стукнул кочергой, но в избытке чувств попал себе по ноге.

— Ой-ой-ой!!.. — Заныл Наставник, но вместо гримасы боли непонятно от чего просиял вдруг лицом, словно решил наконец важную загадку. И дальше запричитал совсем непонятно, — Как же раньше не догадался?! Почему проглядел?! Ишь на кого нацелился, хитрец, кого дразнить-добывать удумал! На "муху", поди, ловили? Уточек подсадных из перьев крутили? Жаболовки в полный рост налаживали? То-то и оно, пустоголовые вы мои...

Тут Наставник хитро подмигнул, и не успели мы, подмастерья неуклюжие, даже охнуть, как он пустил в ход кочергу. Разом скинув груз долгих лет, старик принялся нас лупить смертным боем. И так, чтобы наверняка уложить с первого удара, лишь по старой привычке старался не испортить голов. Выходит, сон-то вещий! Подменил нас всемогущий Охотник, обратил в самодвижные чучела и пустышки, у которых лишь ихор да сушёная Трупоходка внутри. И так ловко всё провернул, что мы сами не заподозрили злого умысла, не распознали ловушки за собственной духовной пустотой. Не слишком приятно ощущать себя тупой наживкой в чьих-то умелых руках. Однако стать глупой дичью, попавшейся на ерунде, ничуть не лучше. Разве можно винить Наставника за такую небывалую расправу?

 

...Наконец, старый учитель закончил и застыл, тяжело отдуваясь. Всё? Увильнул от опасности? Разгадал мастер-план? Переиграл зловредного хитреца? Нет, около двери зашуршало, по полу скользнул конверт. Письмо? Наставник огладил взопревшую лысину.

Смотрите внимательно, как принимается он читать: вот буковки на белом листе завязываются в узелки слов, слова вытягиваются в веревочку. Что же происходит? Но старик не спешит с выводами, так как ещё не до конца понял своё место в этой истории. Одна верёвочка строчек переплетается с другой, цепляется, путается. Всё туже и туже сплетается сетка текста, растягивается, становится всё больше... А вот и последний рывок — ХЛОП!

...читатель, разморенный повествованием, бьётся в тесной снасти, а на другом её конце автор довольно посмеивается.

Хороший улов.