«Главная цель дарованных вам сил – вести сбившихся с пути к свету!», звучал в голове голос магистра.

«Не давай волю гневу. Гнев застит глаза и омрачает сердца. Никто не властен над своими силами в гневе», когда-то давно прошептала сестра ордена.

«Ты стоишь на страже добра и справедливости в этом мире, Валрезис. Зло лишает жизни без промедлений... но ты не должен», давно сказал старый аббат в обители ордена.

Паладин встрепенулся. Правая рука до хруста кожи на рукоятке сжимает орденский широкий меч. Валрезис выбил у грабителя старый корд из рук, подсёк ударом ноги под колено и тот безоружный упал навзничь, вскинув руки кверху. Грязный мужчина в черных одеждах со слипшимися по несколько прядей волосами. Он выкатил глаза от страха и прерывисто дышал не в силах сказать ни слова.

Над ним стоял воин со светлыми волосами до плеч. У него было вытянутое лицо с выраженными носогубными складками и узкими глазами под густыми светлыми бровями. На ветру развивался серый дорожный плащ, из-под которого в свете закатного солнца блестели орденские металлические наплечники и наручи с позолотой. Защитное снаряжение было украшено гербом белого пламени. Одет паладин был в коричневый акетон.

- Убей, кхе-кхе... его! – хрипел раненный дворянин, лежащий на обочине в десятке метров от места схватки. – Ну... чего ждёшь?! Он... жизни... кхе... не заслуживает!

Кони громко фыркали, раздувая ноздри, птицы пели в лесу вдоль дороги. Паладин молча глядел в глаза бандиту. Ни злобы, ни отвращения. Ни один мускул не шевелился на лице воина.

Грязный бандит вдруг оскалился, обнажив жёлтые зубы и заговорил:

- Неее, дворяжка... - проскрипел он, - этим убивать запрещено. Что, старый рыцарь, в тюрьму меня отвезёшь, да? Ну давай, вези. Я там...

Остриё лезвия укололо шею бандита. Отблески закатного солнца заиграли на зазубренной, но всё ещё острой стали.

- Молчи, - низким голосом приказал Валрезис. – Эй, ты как? – обратился рыцарь к раненому. В глазах паладина мелькнуло пламя, он приподнял свободную руку, приготовив исцеляющее заклинание. – Эй! – он повернул голову.

Дворянин, держась за живот, лежал с остекленевшим взглядом в луже собственной крови. У Валрезиса сжалась челюсть. Он вновь перевёл взгляд на грабителя, глубоко и прерывисто вздохнул. Ещё крепче сжал свой меч, на мгновение надавил остриём на шею так, что показалась капля крови... и отдёрнул лезвие. Опустил руку и развеял чары.

- Вставай, - скомандовал паладин сквозь зубы.

Бандит повиновался, встал и вновь мерзко улыбнулся.

- Я могу убить тебя очень быстро, - вновь ровным тоном проговорил рыцарь. – Сейчас ты молча будешь делать, как я скажу, - он направил лезвие меча бандиту в живот. – Кивни, если понял.

Бандит кивнул не прекращая скалиться.

- Бери убитого дворянина и поднимай на его лошадь.

Немного погодя, неспешно и словно гордый собой, бандит сделал, как приказал рыцарь. Дворянин был худым мужчиной средних лет, одетый в коричневый дублет с золотой и зелёной вышивкой. За эти несколько минут вся его одежда уже пропиталась кровью. Перекинутый через седло, словно тюк, его труп продолжал кровоточить.

- Подойди ко мне, - вновь скомандовал рыцарь.

Достав из седельной сумки толстую верёвку, он обвязал бандита вокруг пояса, а затем примотал ему согнутые в локтях руки к груди. Другой конец привязал к седлу.

- Я тебе омерзителен, да? – шипел бандит.

- Нет, - сухо отвечал Валрезис, поднимаясь в седло. – Ты - ничто.

Взяв чужого коня под уздцы, паладин ткнул своего пятками в бока, и они двинулись в сторону города.

 

Солтснейк, небольшой портовый городок у моря, видел лучшие дни, однако и переживал не худшие. Множество деревянных зданий за чертой города построены были давно и ни разу не ремонтировались. Город укрывали старые каменные стены, тонкие, невысокие, много где крошащиеся и обваливающиеся, однако местами крепко залатанные.

«Городок загибается, но кому-то, видимо, не всё равно, да?», подумал Валрезис.

- А ну стой! – выставил ладонь алебардист в форме городской гвардии. Он рассмотрел получше приблизившегося всадника и вздрогнул, когда увидел на другой лошади труп, а позади связанного человека. – Это что такое, а? – выставил служивый алебарду. – Вы кто такие? Чего тут шляетесь?!

Паладин натянул поводья, остановил лошадей и поднял обе руки.

- Спокойно, солдат. Я – паладин Лорассана, Рыцарь ордена Золотого Пламени.

- А? Паладин?

- Да. А этот, кхм... человек убил того мужчину на лошади. Я веду убийцу под стражу и на суд.

- Аа, вон оно как... - гвардеец направил алебарду вверх и оперся на древко. - Ну, стало быть, за этим вам в городской суд, сэр-рыцарь, - мотнул гвардеец головой куда-то через плечо. - Тюрьма у нас там же. Проезжайте.

Под стенами города дома из каменной кладки осели, покосились и поросли мхом и лишайником. Тем не менее, площадь в центре города производила впечатление кое-как поддерживаемого, но достатка. Крытый рынок, таверна, дорога к верфи и виднеющийся в конце дороги порт выглядели чистыми и ухоженными.

«Боги милостивые! Это что, мертвяк?!»

«Кронда убили? Ох, слава богам.»

«Да как вас стража в таком виде в город пустила?!»

«Фу, кровь, Эльхановы слёзы, омерзительно...»

Всадник с трупом на второй лошади и пленником на привязи приковывали к себе взгляд каждого проходящего мимо жителя. Пленный бандит пугал взглянувших на него женщин и детей своей безумной ухмылкой и звериным рычанием, заставляя забывать их о чём думали, куда шли, а нескольких самых чувствительных дам упасть в обморок.

- Хватит, - дёрнул Валрезис за привязь. – Смотри вперёд. Молча.

- Дык ведь я ж ни слова не сказал! – возмутился бандит.

Сидя на лошади, паладин оглянулся через плечо и встретился с бандитом взглядом. В глазах Валрезиса лишь на мгновение полыхнул яркий белый огонь, но этого хватило, чтобы пленник вздрогнул и вжал голову в плечи. Остаток пути он прошёл, опустив взгляд себе под ноги.

 

- Да, заходите, мне уже доложили о вас. Ульфхад-судья, ещё мне работу подкидываешь! - вскинул руки капитан, исполняющий обязанности судьи, поднимаясь из-за стола. - Что там у вас, труп? - он подошел к дверному проёму, отодвинул стоящего на пороге рыцаря с пленником и мельком глянул на привязанных к стойлу лошадей. - Н-да, действительно труп, - капитан прошел обратно через комнату и вновь уселся на своё место. - Ваша милость, ведите его сюда. Да, прошу на стул. Как звать тебя, дворняга?

- Хорик, - огрызнулся бандит.

Стражник сперва открыл книгу учёта, но затем поднял глаза и прищурился.

- Аа, Хорик! В третий раз к нам за год. Ну, теперь не отделаешься так легко. Имя покойного знаете?

- Не знаю, - низким и ровным голосом отвечал Валрезис.

Служивый цокнул языком и вновь направился на улицу. Через окно рядом с дверью было видно, как он бесцеремонно схватил свисающего с лошади покойника за волосы и несколько секунд разглядывал лицо. Отпустил голову, приподнял труп за плечи и изучил рану в животе. Затем столь же бесцеремонно стянул убитого с седла. Стоя над бездыханным телом, офицер громко свистнул и подождал, притопывая ногой. Заметив двух приближающихся гвардейцев, он вновь вернулся в приёмную на своё место.

- Вот паршивец, а! - басил офицер, падая на свой стул. - Ты подумай, Кронда пришил, мерзавец! Я-то думал тебе целый месяц работ дать, а ты вон... - капитан встретился взглядом с паладином и осел. - Кхм... - кашлянул он в кулак. - Кронд - местный чиновник. Был. Сидел у всех в печенках у нас, сил нет. Где иной глаза на всякую мелочь закрывал - этот, мол, «монету гони», а иначе сгноит с проверками потом. Отца его кто-нибудь бы ещё пришил, но он мелкая сошка, стерпим...

Валрезис сверлил служивого взглядом и едва заметно приподнял одну густую бровь.

- Двадцать дней общественных работ. Жить в тюрьме будешь, Хорик.

- Прошу прощения, офицер, - заговорил Валрезис чуть громче. - Этот... выродок убил человека при попытке грабежа.

- Плохого человека, - поднял указательный палец капитан.

- В Ринграде за такое...

- Мы не в Ринграде, сэр-рыцарь. - служивый положил руки на стол, сцепил пальцы и взглянул на паладина исподлобья. - Работать некому у нас, а город потихоньку рассыпается.

- Вы, офицер, зрением слабы или умом?

- Прошу прощения? - раздул ноздри стражник.

- Это, - указал Валрезис пальцем на грабителя, - тоже плохой человек. А за убийство должно быть наказание.

- Он наказан, согласно нынешним городским законам, паладин.

- Двадцать дней содержать его на налоги горожан и выгуливать на свежем воздухе, это по-вашему наказание?

Стражник поднялся со своего места и навис над столом, уперевшись ладонями в столешницу.

- Если у вас, сэр-рыцарь, за него душа болит - храм богов с той стороны площади, - прорычал офицер. - Вознесите за него молитву или что вы там делаете, - стражник махнул рукой, - и милость Эльхана с вами! Разговор окончен, как и мой рабочий день. Хорик, подъём. Ты идёшь со мной.

- Капитан было двинулся в боковую дверь, ведущую к камере, но помедлил. Повернулся вновь к своему столу и достал из ящика кошель с золотом. Потряс в руке, прикидывая вес. Затем положил на стол. Не бросил, не толкнул. Спокойно положил и придвинул к паладину.

- За труды, - проговорил офицер ровным тоном, а затем увёл связанного преступника в камеру.

 

Валрезис решил заночевать в городе. Ловя на себе любопытные взгляды, он пересёк городскую площадь, ведя лошадь под узцы. На бочке у входа в таверну сидел молодой парнишка. Кинув тому золотую монету, паладин велел отвести лошадь в конюшню. Сняв свой орденский меч с привязи у седла, он передал поводья парнишке, а сам вошел в зал таверны.

Трактирщик, пожилой мужчина в промасленном фартуке, оторвал взгляд от полок на стене и принялся рассматривать на незнакомца.

- Рыцарь какой-то... - пробубнил мужчина, сморщив нос и нахмурившись.

Валрезис сел за барную стойку и приставил свой меч к соседнему стулу.

- Взятки вымогать пришли? - спросил трактирщик, брызжа слюной.

- Взятки? - переспросил паладин, приподняв бровь.

- Ну конечно. Или вас обслужить надобно за так.

- Едва ли. С чего ты взял?

- Ну дык, к нам сюда с оружием тока такие приходят. Садятся, сперва на грудь, потом шумят, а как просишь деньги, так за мечи хватаются.

- И часто приходят?

Трактирщик пожал плечами.

- Чаще, чем хотелось бы, - прохрипел мужчина.

- Я могу с ними поговорить. Объяснить, что так делать не стоит.

- Ой! - усмехнулся трактирщик, махнув рукой, - Перестань, рыцарь. Ты-то видно, что бывалый, может и в капусту их покрошишь, если ты об этом, да толку-то? Не эти, так другие придут. Или сыновья их выродки...

- Ты кого выродками назвал, пёс смердящий?!

В таверну вошли трое. Посередине стоял пьяный седой дворянин в дорогом зелёном дублете. Пошатываясь, он смотрел на трактирщика звериными глазами, полными скорби и ярости. Кулаки сжаты до побелевших костяшек. На поясе висит меч.

Позади него двое мужчин в коричневых кафтанах. Взгляды их не обременены интеллектом. Прислуга. У обоих на поясах по длинному ножу.

- У меня сына сегодня убили! - взревел дворянин, - Моего Кронда!

- Кронда? - вполголоса переспросил паладин. - Ты отец того чиновника?

Глаза дворянина округлились, жвалы напряглись, мужчина весь покраснел и выглядел, как гнилой помидор.

- Ты кто такой, а? - протянул дворянин, таращась на рыцаря.

Валрезис поднялся со своего места и приблизился на шаг к дворянину.

- Мне жаль, что твой сын умер. Я паладин Лорассана. Я застал сегодня на дороге момент, как бандит напал на Кронда. Его уже ударили ножом в живот, когда я вмешался. Я ничего не мог сделать, но я схватил убийцу. Сейчас он сидит в тюрьме.

«Думаю, не стоит упоминать, какое наказание ждёт Хорика за убийство»

- Ты-ы... - протянул дворянин. - Ты должен был убить ублюдка на месте! Разрубить пополам! А ты привёл его к нам в тюрьму?!

Пьяный дворянин выхватил меч из ножен. Взмахнул, разрубив воздух на уровне глаз и ударил на излёте в стол около двери. Двое слуг подскочили на месте и попытались удержать хозяина сзади за плечи, но тот легко вырвался. Трактирщик суетливо замахал руками. Охая и вздыхая, он выскочил на пути дворянина.

Молниеносно выхватив меч, Валрезис сорвался со своего места. Намереваясь оттолкнуть трактирщика в сторону, он едва успел приблизится, как дворянский клинок врезался старику в бок, разрубив почти до позвоночника. Старик коротко вскрикнул и без чувств свалился на пол таверны. Из раны во все стороны начала растекаться кровь, просачиваясь в щели между досками.

Дворянин смотрел на содеянное с дикими глазами, глубоко и прерывисто дышал, раздувая ноздри.

Обменявшись испуганными взглядами, двое слуг неуклюже выхватили свои ножи и направили их на паладина, стоя за спиной у хозяина.

Разъяренный дворянин, переступив через труп трактирщика, снова взмахнул мечом, затем ещё раз. С шагом навстречу, Валрезис отразил третий взмах. Лязгнула сталь, дворянин отшатнулся и попятился, споткнулся о лежащий труп и налетел спиной на выставленный нож одного из слуг. Лезвие вошло между позвоночником и лопаткой, раздробило рёбра и пробило лёгкое. Дворянин выронил меч, закрутился на месте и, хватая ртом воздух, тянулся к рукоятке ножа в спине. Слуга, чей нож поразил хозяина, ринулся помогать и сделал первое, что посчитал правильным, чтобы исправить ошибку: дождался подходящего момента и выдернул нож из спины. Лёгкое склеилось, дворянин забился в конвульсиях, свалился на трактирщика и пополнил количество трупов в комнате.

- Ты чего наделал, идиот? - выкатив глаза, уставился один слуга на второго, что держал окровавленный нож. - Ты... убил его. Тебя самого надо прирезать за это, сволочь!

- Стой, нет! - вскрикнул второй прислужник.

Быстрее удара молнии, первый слуга ткнул второму ещё чистым ножом в грудь и отпустил рукоять, вскинув руки ладонями вверх. Раненный затрясся, выронил свой кровавый нож и попытался схватиться за тот, что торчал из его груди. Ноги подкосило, глаза закатились, изо рта и носа заструилась кровь. Раненный слуга упал сперва на колени, а затем лицом в пол. Нож пробил грудь насквозь, так что лезвие показалось из спины.

Единственный оставшийся в живых слуга забегал глазами, сделал шаг назад, затем второй, а после развернулся и бросился прочь из таверны.

Паладин стоял посередь залитого кровью, заваленного свежими трупами зала, сжимая в руке красивый орденский меч.

Раздался топот подкованных сапог и лязг оружия. В зал влетели трое стражников. Изучив картину, они сперва опешили и отшатнулись, затем двое выставили на паладина свои мечи, а тот, что стоял сзади направил взведённый арбалет.

- Ты - закричал сержант стражи. - Что ты тут устроил? Зачем их всех убил?

Паладин закрыл глаза, глубоко вздохнул а затем ответил:

- Защищался.

- Защищался?! - взревел сержант, осматривая убитых. - А нашего старика Донала ты зачем укокошил? Он тебя отравить хотел, а?!

Паладин едва заметно покачал головой.

- Его убил вон тот, в богатом дублете.

Сержант перевернул труп дворянина с живота на спину и вгляделся тому лицо.

- Ох, Ульфханд милостивый! - выкатил гвардеец глаза. Он повернулся к сослуживцам и жестом велел опустить оружие. - Ты ж старого Рэндала заколол! Отца Крон... - сержант остановился на полуслове, прищурился, наклонив голову, глядя на паладина. - Я тебя видел сегодня в городе, - выставил он указательный палец. - Это же ты Кронда убитого привёз, как мешок на лошади. И с тобой ещё оборванец какой-то был.

- Это был убийца Кронда, - приподняв брови, отвечал паладин. - Неудачный грабёж.

- Во-о-он как, - протянул сержант. - А этот? - указал он мечом на труп слуги с ножом, торчащим из спины.

- Он пришёл с ним, - кивнул паладин головой в сторону мёртвого дворянина. - Их двое было, слуг. Хозяин их убивался по сыну, спьяну стал мечом махать. Трактирщик бросился его успокаивать и кинулся на меч, как видишь.

Сержант глянул на распоротый бок трактирщика и покивал.

- Затем этот человек, - продолжил Валрезис, - кинулся на меня.

- И ты его убил? - дёрнул подбородком сержант.

- Нет. Парировал удар и он налетел спиной на нож одного из слуг. Затем слуга выдернул нож обратно.

- Ох, - прижал гвардеец кулак к губам. - Паскудная смерть.

- Слуги стали ругаться и один ударил второго уже своим ножом. Первый вот здесь, - указал паладин на слугу, - а второго вы могли видеть, он за минуту до вас со страху сбежал. Уж не знаю куда.

Сержант покивал.

- Ясно. Послушай... я тебе верю. Но, пойми, без разрешения капитана отпустить не могу. Капитан придёт утром, мы ему всё доложим и тебя отпустят, но...

Паладин вопросительно дёрнул головой.

- Ночь проведёшь в тюрьме. Будет лучше, если сопротивляться не станешь и просто пойдёшь с нами.

Валрезис стоял не поведя ни одним мускулом на лице. Гвардейцы вновь медленно подняли своё оружие. Паладин лёгким движением перехватил меч обратным хватом и протянул рукояткой сержанту.

- Вложи в ножны, будь добр, - проговорил рыцарь, мотнув головой в сторону барной стойки под которой ножны и лежали.

Сержант принял оружие, выполнил просьбу, а затем отдал меч сослуживцу.

- Тяжёлый, - заговорил другой гвардеец, - но чтобы меня, красивый до одури.

Тёмная и безлунная ночь укрыла улицы города. Они дошли до здания суда, освещая себе путь факелом, что нёс один из стражников. Сержант отпер каморку, где Валрезис мельком увидел отблески от простых мечей и наконечников копий на оружейных стойках. На такую же стойку был помещён и орденский меч.

- Всё, паладин. Даю слово, меч в безопасности. Завтра разберёмся со всем этим и получишь его назад.

Сержант запер коморку, перебрал связку ключей и направился к решетке в боковой части комнаты.

- У вас одна камера в тюрьме? - присущим ему ровным голосом спросил Валрезис.

- Да, общая. Она просторная, несколько скамеек. Там... - стражник заглянул в камеру, пробежался взглядом по скамейкам, подсветив факелом, - один узник. Спит.

- Хорик.

- Кто?

- Убийца Кронда. Я его сегодня сюда привёл.

Стражник поджал губы и несколько мгновений помедлил.

- Ты... тебе придётся остаться здесь. С ним.

Валрезис застыл, точно памятник и с каждой секундой нарастало напряжение. Стражники переминались с ноги на ногу, один из них положил руку на рукоять меча на поясе.

Паладин кивнул, переглянулся с сержантом и перешагнул порог камеры. Стражник закрыл решётчатую дверь и запер на замок.

- Эй, паладин, - окликнул сержант. - Спасибо... что помогаешь. Офицер придёт с первыми петухами. И я тоже.

Валрезис украдкой обернулся через плечо, но ничего не ответил.

Сержант мгновение помедлил, затем развернулся и скомандовал «пошли». Стоя посередь камеры в почти полной темноте, Валрезис прислушался к топоту подкованных гвардейских сапог. Хлопнула тяжёлая дверь и воцарилась тишина.

В полутьме паладин наощупь отыскал широкую тюремную лавку и сел. Откинулся назад, уперевшись спиной в стену, вытянул ноги, положил одну на другую, скрестил руки на груди и прикрыл глаза.

Раздался скрип соседней лавки, послышалось шевеление. Едва уловимо топнули два ботинка о каменный пол.

- Эй, - прошептал узник, - это ты что ль? Рыцарь, ты?

Валрезис не ответил.

- Ну-ка... - что-то двинулось в темноте, ближе, чем до этого. - Ты подумай! - зашипел Хорик. - Какими судьбами, паладинишка? Не сговорился с капитаном всё-таки, да? Достал его, конечно же, вот он тебя сюда ко мне и усадил, хэээ... - протянул преступник.

В ответ лишь тишина. Если прислушаться, можно услышать ровное дыхание паладина. Хорик фыркнул и продолжил:

- Ты знаешь, рыцарь... тебе следовало меня убить. Ты ж мог, да? Вон как у меня меч выбил одним движением. Рубанул бы, да и дело с концом. Но неее, - хрипло протянул бандит. - Ты же хороший! Светлый рыцарь! И конь у тебя вон какой здоровый, залюбуешься.

Бандит снова помедлил, ожидая хоть какой-то реакции, но ответа вновь не последовало, поэтому он продолжил:

- А ты знаешь... мне понравилось. Убивать, в смысле. У дворяжки живот продырявился, как курдюк. А потом несколько минут и всё... издох.

Паладин в темноте поджал губы, сморщил нос и нахмурился, но звука не издал.

Из-за облаков на небе вышла луна, и серебряный луч пробился сквозь решётки камеры, тускло осветив помещение.

- А у тебя ведь забрали твой меч, да? Конечно забрали. В тюрьму с орудием не посадят, да с таким-то огромным. То ли дело у меня вот.

Раздался мягкий шелест твёрдого предмета о кожу. Валрезис открыл глаза. В паре метров напротив него на лавке сидел Хорик, грязный бандит, широко расставив ноги, одной рукой упираясь в колено. В другой руке он держал простенький нож. Деревянная рукоятка без гарды, лезвие тонкое, длиной с ладонь.

- В ботинке ношу всегда. А гвардейцы даже проверять не стали. Я думал кого из них утром пырнуть, когда придут, но... - Хорик вертел ножом, разглядывая, как по лезвию бегает луч лунного света. - Я бы хотел потренироваться. Ты, рыцарь, я знаю, убивать ненавидишь. Иначе прирезал бы меня. Но ты хороший. Отдать негодяя под суд, в тюрьму, вот это для вашего брата. К палачу в крайнем случае, пусть он головы рубит. Вы сами хорошие, вы добрые дела делаете, спасаете, помогаете, - хрипел бандит, сидя на лавке, точно тюремный авторитет. - Ты же мне поможешь, да? Доброе дело сделаешь. Последнее, хе-хе. Может помолиться хочешь сперва? Нет? Короче, - бандит сделал голос ниже и громко прохрипел, как смог, - сиди тихо и не дёргайся! Щас всё кончится.

Бандит неуклюже поднялся, пару секунд помедлил. Пригляделся к тёмному силуэту паладина, перехватил нож обратным хватом и занёс для удара. Сделал шаг навстречу... как вдруг что-то тяжёлое ударило его в грудь.

Паладин в мгновение ока сорвался со своего места и, синхронно с шагом, вложил всю свою массу в один мощный удар вперёд.

Бандит отлетел, впечатался спиной в стену и осел на лавку, откуда только что поднялся. Он ловил ртом воздух и держался свободной рукой за грудь. В другой руке по-прежнему сжимал свою заточку.

Валрезис сделал шаг и навис над Хориком.

«Всякая черная душа способна на искупление», звучал в голове голос магистра. «Лишать жизни - последнее дело, рыцари. Запомните: мало кто этого по-настоящему заслуживает»

Паладин положил бандиту руку на голову. В глазах Валрезиса загорелось белое пламя. Жар души заструился по руке... и Валрезис отдёрнул руку. Пламя в глазах погасло.

Бандит трясся и раскачивался взад-вперед. Прерывисто вдыхал, хватая ртом воздух. Несколько секунд спустя отдышался... и ударил паладина ножом в левый бок.

Рыцарь согнулся, скорчился, а затем ударил бандита тыльной стороной кулака наотмашь в челюсть. Голова бандита дёрнулась, он ударился затылком и частью виска о каменную кладку стены.

- Он заслуживает, - прорычал паладин.

Белое пламя вновь засияло в глазах рыцаря ещё ярче, чем прежде. Валрезис схватил Хорика за голову, сжал пальцами череп и высвободил опаляющую божественную энергию. Магия заструилась через ладонь паладина прямо в душу бандиту. У того изнутри, из глаз и изо рта стал пробиваться белый свет, а затем голова, ладони и грудь загорелись белым пламенем. Хорик забился в конвульсиях и закричал, точно зверь, но хватка рыцаря была крепка, как тиски, ибо руку его сжимал сам Лорассан Белое Солнце, Бог Чистого Белого Света.

Пламя погасло. Хорик иссох, точно труп в пустыне и обвис без чувств. Остался лишь скелет обтянутый белой кожей. Пустые глаза, волос нет. Лишь одежда осталась нетронута пламенем и сохранилась, как была, пока её владелец был жив.

Валрезис, развеяв заклинание, не разжал хватки. С ножом в боку, он поддержал труп другой рукой и уложил на спину. Скрестил трупу тощие руки на груди.

- Молитву за тебя я только что вознёс, глупец, - проговорил паладин сквозь зубы. - Твоя душа теперь на суде пред богами.

Валрезис аккуратно сел на свою лавку. Боль подступала волнами, в такт сердцебиению. Он прикусил ворот своего акетона, правой рукой придержал края раны, а левой ухватился за рукоять ножа. Руки трясутся, зубы сжимаются до скрипа. Рывок.

Нож выскочил из раны. Правая рука начала намокать.

Вновь загорелся огонь в глазах паладина.

- Лорассан, Король Белого Света, - шёпотом начал молитву паладин, - прости меня, ибо я дал волю гневу. Молю тебя, даруй мне исцеление от ран, чтобы я мог впоследствии понести наказание за свою несдержанность.

«Во гневе праведности ты стал карающей дланью моей», зазвучал в голове голос бога, словно расходясь гулким эхом. «Нет в твоих деяниях проступка, мой паладин. Силы твои дарованы тебе, чтобы нести мой Свет, но и моё Возмездие. Отбрось сомнения, Валрезис, ибо я знаю, что ты не пустишь их во зло».

Глаза вновь вспыхнули. Тепло заструилось через руку, и боль отступила. Валрезис залез под куртку и потрогал кожу на боку. Рана исчезла. Не осталось и шрама. Даже душевная боль от ранения мгновение за мгновением становилась всё больше похожа на ускользающий из памяти дурной сон.

Валрезис окинул взглядом лужу крови на полу, блестящий в лунном свете нож и иссохший труп, что лежал напротив в погребальной позе. Паладин глубоко вздохнул, облокотился спиной о стену и прикрыл глаза.

Где-то вдалеке прокричал петух. Сквозь прикрытые веки глаза тревожили лучи раннего солнца. В приёмной суда с грохотом отворилась массивная входная дверь. Донёсся приближающийся топот подкованных ботинок.

- Мало мне висельника какого-то прислуги с утра пораньше... - бубнил капитан себе под нос.

Зазвенели друг об друга ключи на связке и отворилась решетчатая дверь камеры.

- Ну как тебе... - начал было капитан, зайдя в камеру, но завис на полуслове, - спалось?

Валрезис открыл глаза. Иссохший труп бандита, точно в гробу на похоронах, лежит на широкой тюремной лавке. Кровь ушла между камней через щели в землю, а что осталось - островками засохло на полу и на лезвии ножа, валяющегося в дальней части комнаты.

Капитан некоторое время осматривал представшую пред ним картину. Шагнул к трупу, изучил под разными углами кожу, руки, одежду.

- Магией убил? - обратился капитан к паладину.

Паладин кивнул.

- Что, не смог смириться с его наказанием? Душа болела? - продолжал служивый. - Решил восстановить справедливость?

Валрезис поднялся со своего места, размял спину и вытянулся в полный рост.

- Справедливость? - заговорил паладин. - Не знаю. Возможно, - он помедлил несколько мгновений. - Но это, - указал он пальцем на иссохший труп, - это был праведный гнев.