Солнце только вышло из-за горизонта, осветив черное небо, на котором тут же начали тускнуть звезды. Эта адская ночь закончилась. Cегодня они не сомкнули глаз. Солнце одарило их окровавленные руки теплом, напомнив, что они всё ещё живы.

Айвор сидел под раскидистым дубов, вцепившись мертвой хваткой в посох. Поодаль лежало бездыханное тело их товарища, а вокруг начерчен дьявольский круг, в пазы которого затекла кровь.

- Это точно дело черной маги. – дрожащим голосом бормотал Айвор, не сводя взгляда с земли.

- Твои слова ничем уже не помогут. – грубым голосом протянула эльфийка, сидящая на дереве. В руках она держала лук и стрелу, готовясь в любой момент обороняться. – В этом лесу слишком много ловушек, не удивительно, что здесь начали пропадать люди.

- И что теперь? Без Рангрила мы ничего не сможем! Надо бежать обратно в город.

- Нет! Так дело не пойдёт. – эльфийка спрыгнула с дерева, пнув щупленького паренька в измазанном грязью балахоне. – Если мы потеряем и этот лагерь, поставки руды прекратятся. Нам же чётко сказали, что этого нельзя допустить.

- Да что мы можем?! Если на нас нападут, я и заклинание не успею произнести, как глотку прирежут. Это всё бесполезно. Если здесь поселился темный маг, то у него точно припрятано что-то помимо ловушек.

- Эй, а ты разве не маг? Зачем учился полжизни в академии?! - Айвор натянул на глаза капюшон, пытаясь скрыть, что вновь заплакал. - Чего нюни распустил? Кто в этом должен разбираться? Я, что ли?! Я кроме лука, ничего в руках не держала. Как мне разобраться в каком-то витье маны без тебя?

- А тебе совсем наплевать на Рангрила? – повысил голос темноволосый паренек. – Мы были товарищами. Для тебя это ничего не значит, Аира?

Эльфийка накинулась на него, начав колотить мага по лицу дрожащей рукой.

- А тебе своя шкура важнее! Именно потому, что он погиб здесь, я ОБЯЗАНА. Сколько ещё людей должно погибнуть, чтобы до тебя дошло? Разве ты не маг? Кто, кроме тебя сможет найти источник этой магии?

На лице паренька появились слёзы, он скинул с себя высокую, худощавую эльфийку. Опершись о посох, он приподнялся. Стиснув зубы, из последних сил Айвор произнёс: «Вакхаел эн силма Торн». Посох его зажегся ярким светом и потух, а паренек вновь упал под дуб, переводя дух и растирая грязными руками слёзы.

- Этот посох покажет путь. – он вновь заплакал, обхватив колени. Аира обняла его, поставив на ноги.

Они продолжили путь.

Чем глубже они заходили в лес, тем ярче начинал светится магический камень, ставшей частью посоха из мощной извилистой ветки ясеня, тем плотнее сгущались кроны деревьев, закрывая солнце. Скоро пришлось карабкаться в гору по камням, цепляясь за голые корни.

- А ты вроде магическую академию заканчивал, - начала издалека Аира, сбавляя темп ходьбы, замечая, что маг совсем не успевает. – может слышал, что кто-нибудь темную магию практиковал.

Айвор облокотился о посох, тяжело вздыхая и смахивая со лба пот.

- Это вообще-то запрещено.

- Я знаю. Но может, кто-нибудь практиковал? – покосилась она на него.

- Я только слышал, что лет 60-так назад был ученик, которого выгнали из-за подозрений: якобы он занимался запрещенной магией. Говорили, муравьев воскрешал. - эльфийка засмеялась. Маг смущенно затих. – Я и сам в это не верю. Слишком уж давно было, и вряд ли уж было вообще. Сейчас это не более чем страшилки ветхих стен.

- Думаешь, это маг извне? – они переглянулись. – Ты родился в этом городе и принимаешь всё вокруг за данность, но я смутно помню, что когда-то жила не здесь, что у меня была семья, но из-за магической катастрофы ни я, никто бы-то ещё не помнит ничего, что было бы более... - она задумалась. – уже более 108 лет назад.

- Сложно себе представить, как это ощущается. Забыть то, что помнил всегда.

- И мне тоже. Я знаю, что где-то есть мой дом, но не помню дороги обратно. Лиц и имён тоже не помню. Иногда мне даже кажется, что всё было сном, а я прожила в Гаттровере всю свою жизнь.

- Уверен, мир извне существует. Вопрос лишь в том, почему никто с нами до сих пор не связался оттуда.

Аира, заметив, что маг отдышался, вновь начала идти вперед. В какой-то момент листва сгустилась настолько, что свет посоха начал освещать дорогу. Наклон перестал быть таким крутым. Плоские камни начали покрываться изумрудным витиеватым мхом. Здесь птицы не пели, листва не шуршала, однако вдалеке журчала вода. Рядом с ней они и остановились, молча пережевывая черствый хлеб. Свет посоха уже был чрезвычайно яркий. Они осознавали, что впереди нелегкий бой. Источник темной магии близко. Маг, запас витьё маны из ручья в магические камни, в то время как лучница натачивала свои стрелы.

- Снова проверяешь все кроме одной. – посмотрел Айвор на колчан с одной стрелой. Её хвостик имел оперенье цвета золота с красными полосками, в то время как остальные стрелы были имели кончик из перьев орла или сокола.

Эльфийка с тоской взглянула на колчан с одной стрелой.

- Поверье есть у нашего народа, что одна стрела всегда должна оставаться в колчане. Тогда и не встретишь судьбы, когда появится нужность в ней.

Такой случай представился скоро. Не успели они взобраться выше, как свет посоха ослепил, но внезапный порыв ветра оттащил их и точно факел, поглотил свет магического камня. Листва внезапно затрепетала. Послышался гул, который они уже слышали этой ночью.

- Это снова духи. Готовь стрелы! Мне нужно время на заклинание.

Тьма сгущалась. Во мгновение день обернулся ночью и заточил их во мгле. Изо рта начал выходить пар, а холод покалывать пальцы. Айвор припал на колени, вытянув посох перед собой, собирая витьё ветра, начал читать заклинание. Свет возник вокруг него, но дальше пяти аршин всё пропадало во тьме. Аира схватила стрелу, натянув тетиву, встала за спиной мага. Послышался тяжёлый вой впереди. Немедля, эльфийка выпустила стрелу в ту сторону, но гул лишь усилился. Тогда она достала другую, вновь прицелившись. Стрелы летели одна за другой, а дикие и истошные вопли непокаянных душ лишь приближались. Она чувствовала, что колчан пустеет.

- Ты скоро? – маг не прерывал заклинание, свет от посоха медленно расходился всё дальше и дальше. Однако духов было слишком много. Их ледяные сверкающие глаза стали заметны во тьме. Их руки тянулись к источнику света. – Неужели, вам ещё мало?! – истошно крикнула Аира, достав последнюю, счастливую стрелу. – Прости меня.

Айвор поднял голову, холодный взгляд эльфийки упал на него. На кончике счастливой стрелы заблестел алый рубин.

- Ан тле фейвор триль.

Под ногами мага возник дьявольский магический круг. Холод мгновенно просочился внутрь его тела, сердце последний раз сжалось и застыло навсегда, покрывшись тонкими слоем льда. Лёгкие окаменели, а побледневшее лицо застыло в ужасе, не успев произнести и слова.

Мгла тотчас рассеялась.

- Стоит ли убивать настоящее ради прошлого? – за спиной эльфки послышался бархатный мужской голос. Её руки дрожали. – Что ж, ты заплатила сполна, чтобы войти в храм Тепуи.

За спиной эльфки появились громадные врата. Они были сотканы из множества белоснежных крон и листьев, однако, присмотревшись, она заметила, что это не были растения. Это была искусная работа мастера, что смог выточить из камня природу. Дверцы врат приоткрылись, и повеяло холодом. За ними ничего не было, так сначала ей показалось. Стоило только пройти сквозь, как привычный пейзаж мрачного леса исчезал, и раскрывался вид равнины, находящейся настолько высоко, что голова от свежего воздуха начала кружится. Зеленая струящаяся трава, и лазурное небо одурманили разум. Эйфория вдарила в голову.

- Соберись. – белокурый эльф, коротко подстриженный и одетый весьма скромные монашеские одеяния, оттащил Аиру от обрыва.

Всего в паре аршин прекрасная гладь свежей травы обрывалась, а дальше ничего видно не было, взор прикрывали струящиеся облака. Аира вырвала руку из хватки высшего эльфа, которого отличали длинные заостренные уши, гораздо длиннее, чем были у неё.

- Ты хотела узнать правду о стертых воспоминаний, так ступай твердо. – они встретились взглядом. Белокурый эльф был высок и строен, лицо его было прекрасно, но глаза цвета эгирина полны боли и ужаса. – Видишь, это храм Тепуи, ступив туда оборачиваться нельзя. – Аира подняла взгляд. Посреди равнины стояло величественное сооружение из белого камня, обрамлённое четкими, острыми геометрическими фигурами. Купола были в форме идеального полукруга. Башни жадно тянулись к солнцу, быстрее них были только лозы винограда, ипомеи, бугенвиллии и плюща, которые огибали каждый камень. Из-за причудливых колонн выглядывали проросшие клёны, дубы и ясени, своими кронами врезающиеся в сводчатые арки. После высокой мириады ступеней, были высеченные такие же ворота, которые и привели их сюда. – Идти через центральный вход нельзя, он предназначен для богов. Ступай правее, иди вдоль основания храма, там ты заметишь дверь, ведущую к винтовой лестнице. Поднявшись, будь бдительна и незаметна, пройди в главную храмовую комнату, там будет тот, кто исполнит твоё желание.

Эльф кротко взглянул на неё и, соединив ладони, прижал к телу. Локти его вытянулись, а тело уплотнилось. Белоснежная мантия начала рассыпаться на множество перьев, пока фигура эльфа не стала подобна птице. Лицо мужчины осталось прежним. Взмахнув крыльями, он устремился вверх, направившись к самой дальней башне.

Уняв дрожь в ногах, Аира поспешила к храму, от которого веяло холодом и безмолвием. Тишина пугала, настолько, что казалось там вообще никого нет. От главных лестниц была едва заметна вытоптанная тропинка. Вскоре простор поля сменился узкой тропой, с одной стороны который был обрыв, а с другой белокаменные заросшие стены храма. Пройдя вперед, каменная тропа начала вести вниз, где у самого основания храма, действительно оказалась открытая дверь с винтовой лестницей, ведущей в небеса.

Взобравшись на верх, узкий коридор вёл в глубь храмового комплекса, в котором магическим образом переплетался белый гранит и природа, захватывающая заброшенные владения. Но это место точно не было пустым. Неслышно крадясь меж колонн, Аира то там, то тут видела спешащих куда-то женщин, покрытых апостольником и укутанных в рясы. Реже встречались мужчины, их мантии были украшены скрижалями. Помимо высоких стен, ограждающих Тепуи, внутри всё чётко разделялось на несколько отдельных зданий. Там, где плутала эльфка, обрамление комнат и стен было значительно скромнее, нежели самое высокое здание в центре, которое виднелось с главных ворот и из любой точки комплекса. Его изогнутая крыша, тянулась к небесам, разрезая пикой пространство. Все служители стягивались к главному комплексу, заходя строго с маленьких побочных входов. Никто не смел пересекать неразрывную дорогу, начинающуюся с главных лестниц у самого подножия комплекса и заканчивающуюся воротами самого величественного и прекрасного здания на земле. Его опоры были великанами, черепица крыши блестела чешуёй серебряного дракона. Роскошные шелка, с вышитыми узорами покачивались меж широких окон, обрамленных пилястрами.

Протиснувшись мимо убегающих монашек, Аира добралась до места, которое описывал эльф. Шёлковые, летящие ткани свисали с потолка, касаясь пола и закрывая проход. Отодвинув вуаль, эльфка зашла внутрь просторной квадратной комнаты, состоящей из колонн и свисающих полотен. Стен не было от чего сквозь ткани внутрь проскальзывало теплое закатное солнце, а вместе с ним и ветви клёна, сочная листва которых украшала зал. Увидев впереди его, она обомлела, упала на пол и прижалась лбом к холодному камню. Её сердце забилось чаще, заглушая все звуки вокруг. Страх сковал.

- И что делает существо из низшего мира здесь? Прямо передо мной. – послышался голос в голове эльфийки, хотя божественная сущность даже не открыла рта.

- Извольте, я заплатила большую плату, чтобы войти в божественные земли.

- Что за ханжество, невежество. – послышались тяжёлые шаги всемогущего существа. – С чего ты взяла, что твоей платы достаточно?!

Аира задрожала, но не сдвинулась с места. Она зажмурила глаза и терпела этот пронизывающий до костей взгляд, который ощущала всем телом.

- Настоятель Лисса! – ворвался в зал священник, но увидев гневный взор своего господина, тут же снискал поклона. – Смените гнев на милость. Время службы скоро начнётся. Несмотря на ваши предупреждения, Мания тоже посетит сегодняшнюю службу.

- Мания. – голос божества потеплел. – Нужно спешить, низшая тварь убирайся обратно в свои земли, пока я не передумал.

- Извольте! Я не сдвинусь с места, пока не выслушаете. Я эльфийка, мой срок жизни долог, и я потрачу его весь, склонившись здесь. - божество снисходительно приказало ей говорить. – Я пришла только за одним: узнать причину магической катастрофы, что наложило на всех жителей моих земель забвение веков прошлых, да мира дальнего.

- Подними голову. – Аира вздрогнула, но повиновалась. Тогда божественное существо грубо схватило её за лицо покрутив. Ослепляющая сила его слепила лицо, от чего Аира защурилась. У настоятеля были замотаны глаза толстой лентой, ярко украшенной драгоценными камнями и тонкими нитями. Однако глаз у него было гораздо больше, чем у обычных существ из её мира. Рассекая лоб и щеки, её сверлило взглядом сразу шесть глаз цвета жемчуга. Безграничная сила и власть лилась от одного его присутствия. – Знание — это запретно, но за исправную службу, я наделю тебя им. Однако за любую провинность избавлюсь от тебя. – настоятель отпустил ледяную руку и, усмехнувшись, кинул взгляд на пришедшего монаха. – Кива, теперь это твоя подопечная. – монах опешил, открыв от удивление рот и посмотрев на измазанную в крови эльфку. – Чего так смотришь? Разве не ты жаловался Килари, что тебе рук не хватает?

Кива, опомнившись, снова склонил голову.

- Приму с честью!

Настоятель кротко усмехнулся и быстрым шагом покинул зал. Не успел он выйти, как Аира упала на пол, сломившись от усталости, но её тут же подхватил Кива, потащив за собой.

- Слушай внимательно или предстанешь пред истинным взором Настоятеля, мгновенно сойдя с ума. – эльфка пришла в себя, коридоры один за одним проносились пред глазами, тысячи любопытных глаз служителей задиристо и с усмешкой провожали её взглядом. – Тебя сейчас отмоют и оденут, а затем поставят у стола. Ты должна следить, чтобы бокал того, кто будет перед тобой никогда не пустел. Смотри только на стол, не отводя взгляда. И не смей смотреть в глаза посетителей! Поняла?

Она кротко кивнула и высокий, но сухой священник в пестрых мантиях, толкнул её назад. Из открытой двери за спиной тысяча рук мгновенно потянулась и затащила её внутрь. Монашки, засучив рукава стащили быстро с неё окровавленную одежду, отобрали лук и маленький посох, затянули в бочку с горячей водой. Тут же глаза защипало от мыла. Её тягали, тащили, толкали, терли и удерживали. Только успев протереть глаза, Аира уже сидела на табуретке, в то время как её волосы зачесывали назад и заплетали в плотные косы. На голову надели никаб. Очертания её острых ушей выглядывали под белой тканью. Вуаль, закрывающая лицо, была из сетки с окантовкой золота, крепили которую к мочкам ушам. Ткани закрывали её полностью, не было видно даже кончиков пальцев. Аиру выставили за дверь и дали в руки кувшин.

Выйдя из почивален, её встретил какой-то монах, приказав теперь смотреть только в пол и не издавать ни звука. Ехидно улыбнувшись, он повёл её следом. Они вошли в шумный зал, белый свет звезд заливал пол. Голоса были разные, языки неизвестные: кто-то шипел, кто-то громко кричал, словно ругаясь, другие тянули противный скрипучий говор, слова которого резко обрывались и начинались. Разобрать в этом гаме что-то было невозможно, однако вдалеке слышался приятный звук флейт и барабанов, были и другие протяжные ноты каких-то инструментов, которых доселе Аира никогда не слышала. По обилию звуков, было понятно, что зал громадный. Её отвели к столу, возле которого она встала, а на краю был изысканный кубок из стекла формы розы, на дне виднелось содержимое. Не дожидаясь, Аира наполнила кубок, приблизившись на пол шага, и тут же ощутила нежнейший, сладкий и пьянящий аромат, напоминающий очаровывающую с первых нот мелодию. Справа послышался женский тоненький, звенящий голосок. Как только бокал наполнился, алая жидкость проникла между внутренними стеклянными лепестками, предавая бокалу всё больше очертания розы. За ним потянулась тонкая рука, украшенная перстнями из темных, поглощающих любой свет, камней. Аира быстро ступила назад, толком не понимая, есть ли сзади кто-то ещё.

Застыв в ожидании пустеющего бокала и передохнув от происходящего, Аира услышала голос до боли знакомый, как и язык, на котором пели. Это был язык эльфов.

- Пелла хисие, пенна мар. – не в силах сдержать накатившиеся слёзы, она подняла глаза. В паре столов от неё на залитой лунным светом сцене, в сопровождении флейт, арф и гитар, пел тот эльф, что сопроводил её сюда. Голос его был нежный, низкий, бархатный. Одежда на нём была легкая струящаяся, невесомая, почти прозрачная. Она окутывала его идеальное тело, пока тот пел. Золотые цепи украшали его с головы до ног, точно пленника. – Оренуан илтувима лар. – они встретились взглядами. Он на мгновение вздрогнул и, продолжая петь, провёл пальцами сверху вниз.

Аира оступилась, тут же опустив взгляд и надеясь, что никто не заметил. Мягкая, изысканная песня оборвалась в ней эхом ужаса от того мгновения, за который она увидела гостей этого пира. Обезображенные монстры в шелках, усыпанных драгоценными металлами и камнями, развлекались, разрезая на мелкие кусочки свежеприготовленного мяса разумных существ её мира. Кровь прильнула к голове. По шее побежали мурашки, она из последних сил сдержала рвотные позывы. Ей показалось, что на одном блюде лежала отрубленная голова её дорого друга Айвора. А другое существо. Имеющее несколько клешней, хрустело рукой с татуировкой Рангрила. Боль сомнения оглушила её. Она пожертвовала ради своей мечты всем, но разве должны ради этого её товарищи платить жизнями?

Как только время начало близиться к утру, а руки и ноги Аиры уже дрожали от усталости, гостья, которой она наливала алый напиток, привстала и произнесла кротко, но чётко, разбудив эльфку:

- Мне пора уходить, проводи меня.

Она вздрогнула, тут же рядом появился Кива, указав дорогу. Кротко поклонившись, Аира развернулась и повела женщину из зала. Женщина вновь заговорила, как только они вышли в коридор на окраине храма, от куда виднелся простор звездного неба и облаков.

- Ты веришь в реинкарнацию?

Эльфийка опешила, не поняв сначала к кому направлены слова.

- Мы верим в её отсутствие. – наконец, сонно произнесла Аира, от чего женщина громко расхохоталась, голос её был звонким точно колокольчик.

- А я верю, что каждый раз, когда засыпаешь – ты умираешь. Во время сна ты не можешь наблюдать мир, а значит он исчезает — это смерть. И каждый раз просыпаясь, в другом мире ты умираешь.

- Я не понимаю... - женщина прильнула к ней сзади. Холод пробрал до кончиков пальцев, а тяжесть нахлынула столь стремительно, что Аира едва устояла на ногах. Тяжёлые одеяния гостьи, окутали её, сковав движения.

- Ты только представь тысячи вселенных, где ты уже мертва. Да и не только во сне, но и каждый раз, когда ты думаешь, что избежала смерти, другая ты умирает. Хочешь, узнать, какой из двух версий себя, ты окажешься сейчас?

- Мания, зачем явилась? – раздался грубый голос, услышав однажды который, забыть было невозможно.

- Братец, Лисса, - женщина тут же отпрянула от эльфийки и радостно улыбнулась. Аира учтиво поклонилась и отошла к краю коридора. За её спиной был обрыв. – Ты на меня ни взглянул ни разу, вот я и подумала, что нет смысла задерживаться.

- Я тебе говорил не приходить. Нечего прогнившему духу портить мои стены.

Женщина, явно ожидая этого ответа, усмехнулась.

- Не переживай, по хлипким стенам твоего излюбленного храма уже пошла трещина. Родители точно, пожалеют, что отдали его тебе, тому кто не убережет его.

Распахнув руки и отпустив Аиру, она быстро приблизилась к краю, на горизонте которого виднелась тонкая полоска солнца. Женщина была невероятно красива, стройна и высока. Пышные ткани струились по её белоснежному телу, половину которого заполонила миазма: черная-гниющая зараза, закрывшая и часть лица. От чего один глаз её был хрустально голубым, а другой точно пропадал во мгле глазницы. Края губ Мании улыбнулись, а месте с этим она развалилась вместе с тканью на сгусток спор.

Аира закашляла, припав к ногам. Как только черное облако опало, на месте женщины появились ядовитые грибы, ранее не известные эльфийки, однако выглядели они до противного живыми.

- Избавься от них. - строго приказал настоятель перед тем, как вернуться к гостям.

Кива припал к полу, засучив рукава, начал вытягивать эту заразу с камня, поверх которого недавно струился сочный мох. Эльфийка быстро присоединилась к работе. Вместе с тем, как они закончили, приём завершился, и гостей в Тепуи уже не было.

Кива повёл её в усыпальницу слуг, держа в руках фонарь, который не излучал свет, а наоборот поглощал, из-за чего все цвета вокруг пропадали. Все спали в одной комнате на мраморном полу, из которого был сделан храм. Перед входом в спальню, располагался зал с зеркалами, столами и шкафами. Усевшись за соседний стол, Кива снял мантию, закрывающую волосы, а затем начал расплетать тугие косы. Аира посмотрела на себя в зеркало. Лицо её было, хоть и подкрашено искусно, но усталость была заметка сразу. Она последовала примеру и тоже сняла с себя одежду.

- Я наблюдал за тобой, ты хорошо держалась для первого дня. Госпожа Мания даже не убила тебя. Видимо у неё было хорошее настроение, или она уже успела кому-то испортить жизнь. – Аира села и, облокотившись на подогнутую ногу, наблюдала. – Не переживай, здесь тебя не осудят за то, кто ты есть. Можешь снять с себя маску. – сперва Аира не поняла его слов, пока монах не начал выдирать свои брови и ресницы, а затем, резким движением снял с себя волосы так, будто должен был срезать скальп. Приблизившись к зеркалу, он легким движение достал зрачки и его глаза стали кристально белыми. – Ты не будешь снимать?

Аира, попытавшись скрыть свой ужас и удивление, быстро встала и поспешила в комнату. Кива указал ей на дверь для слуг низшего ранга, а после продолжил отрывать от себя чужеродную оболочку.

Первый сон прошёл быстро, усталость взяла вверх, погрузив во тьму. И на закате, её вытащили из теплой, темной пучины, в закатное солнце. Ночь повторилась. Она помогала с уборкой и подготовкой, а затем всё оставшейся время подливала напитки гостям. Затем снова сон, как только всходит солнце, и цикл повторяется. Однако, с каждым разом сон становился всё хуже и хуже, и вот она уже не могла заснуть, замученная кошмарами, в её ушах постоянно слышались крики друзей, которых она принесла в жертву. Их безмолвные лица, выражающие лишь один вопрос: «Зачем?». Терзания вскоре стали настолько сильными, что каждая хорошая мелочь приносила лишь боль и разочарование.

В ту ночь её повели в малый зал, в котором Аира прежде не была. Расположившись в глубине храмового комплекса, шли они через высокие кроны деревьев и белокаменные своды туннелей. За очередным коридором она заметила странное - в самом дальнем краю зала была огромная каменная дверь, запечатанная замками и цепями. Остановившись, она всмотрелась в узкую щель. Дверь была приоткрыта, две большие руки с неё ростом протиснулись через проём и попытались открыть его, но цепи зазвенели, а веревки, сковывающие проход, натянулись. Перед лицом Аиры возник огромный ярко-зеленого оттенка глаз. Эльфийка вздрогнула, попятившись. Холодный поток воздуха с запахом мха и тины вдарил в нос. Заметив приоткрытые ворота, служители храма тут же затолкали руки внутрь, закрыв дверь до конца и наклеив на неё бумагу с печатью. Как только они это сделали, белый свет растёкся по письменам печати, и вышел за её пределы, обрамив дверь цельным узором.

Её поставили у стола, близкого к сцене, за которым и располагалась сцена, а за ней запечатанная дверь. Как только вошли гости, все монахини в скромных одеяниях тут же опустили головы в пол, но несмотря на это Аира заметила, что рядом села имено та женщина, которой она прислуживала в самую первую ночь. Её звонкий и раздражающий голос ни с чем нельзя было спутать. Госпожа Мания сидела в первых рядах, игриво предвкушая представление.

Стало прохладней, легкий ветерок касался пальцев. Тихо заиграла флейта, к ней присоединился гуцинь. Низкий голос Килари вновь раздался в ушах. Его песни были только на эльфийском, и каждый раз Аира наслаждалась его пением, как единственной усладой, но каждый раз, получая удовольствие, крики принесенных ею жертв начинали забирать всё хорошее, что у неё оставалось. Она ощущала как их руки тянутся, касаются её. Как они ползут всё выше и выше, сковывая движения, сдавливая шею, забирая всё тепло, что у неё осталось.

Сегодня песня была иной, она вонзилась в её душу, подробно копьям. Едва сдерживая слёзы, эльфийка слушала. Песня была ей хорошо знакома, однако она не помнила, где её слышала и, кто её пел. Это песня из её девства, поселения, путь к которому она забыла, и семью тоже. Магическая катастрофа, забравшая у всех память, сделала путь домой невозможным, и сто лет она выживала среди незнакомцев, которые тоже позабыли свои родные края. Она обрела друзей, знакомых, дом, но грезила всегда вернутся в родную деревню, название которой помнила лишь она – Коа Илка. Точно во сне она видела жизнь, которая была сто лет назад, и эта песня вновь напомнила ей о цели. О желании вспомнить всё, и ради чего она принесла очень дорогую плату.

- А тебе совсем наплевать на Рангрила? – отчетливо, разрезая сердце, послышался голос Айвора, чьи лёгкие твердели под витьём её магии. – Мы были товарищами. И я тоже был твоим другом. Для тебя это ничего не значит, Аира?

Стояли ли жизни самых сокровенных друзей этого знания? Может, Коа Илка уже погибла? Может, она единственная выжившая? Что, если это окажется правдой, и все жертвы будут напрасны? Напрасны? Разве жизни можно мерить?

Она боялась поднять головы, ибо напитки разлитые гостям - кровь, а угощения их плоть в жертву принесенная. Она боялась поднять головы, боялась увидеть знакомые лица на блюдах тех гостей, которые выглядели хуже демонов, но кои были Богами, почитаемыми на её земле.

- Но мана фэлин и ундумэсс? - продолжал петь Килари, и за его спиной начали разноситься громкие стуки в дверь. Тот великан, что некогда сидел смирно за вратами, пытался вырваться наружу. Ярким пламенем очертания защитной печати блеснули на двери, сдерживая натиск.

- Говорят, - внезапно повысила голос Мания. - если накормить Лесного бога, некогда заточенного здесь, он поведает о смерти мира. - за её спиной гостьи восторженно зааплодировали и расхохотались. Многие уже были пьяные и готовые к потехам. - А жертвой будешь ты.

Песня Килари оборвалась, а за ней и звучание мелодий. Только монотонный стук в дверь громадного великана раздавался в тишине зала.

Аира подняла голову, ужаснувшись от такого возмутительного приказа. У женщины, сидевшей в роскошном кресле, был замотан рот тканью, а глаза с безумной вспышкой пылали от веселья. На мгновение они пересеклись взглядом, и женщина, имевшая несколько пар рук, одной парой начала разрезать мясо на тарелке, а другой выхватила кувшин из рук Аиры и налила себе до краёв.

- А ты, я погляжу, тоже хочешь... - сверкнула она единственным живым глазом, однако с последнего раза он потускнел, став практически черным с едва заметными просветами голубого. – Иди с ним. – Аира опустила лицо, зажмурившись. – Иди! Или ты ослушаешься приказа Бога? – с усмешкой произнесла, она играясь с ножом. – ИДИ.

Этот голос имел силу, противиться ему было невозможно. Тело перестало слушаться голос собственного разума. Выйдя на сцену, где музыканты, точно сломанные марионетки отводили взгляды от гостей, у Аиры блеснули слёзы. Килари взял её за руку. Его глаза были спокойны и непоколебимы. Всё было зря. Её любимые друзья, умерли зря, и она сейчас умрёт за зря.

Подойдя к двери, они замерли. Каменная дверь содрогалась от каждого удара великана. Трещины начали медленно разделять камень, на котором была искусно выточена картина леса.

- А теперь немножечко подправим. – Мания провела правой верхней рукой вдоль, и мощная струя ветра пронеслась между эльфами и разделила пополам печать, сковывающую врата. Как только печать спала, свет тут же распался подобно зеркалами, и от следующего удара дверь распахнулась настежь. – Как же смешно, бог Леса съест своих же детей.

Аира подняла голову. Громадное существо, склеенное из земли, веток и листьев, смотрело на них своими безжизненными глазами цвета ила. Его рёв был подобен потоку реки, вышедшей из берегов.

- Ты же не хочешь сейчас умереть? – глаза Аиры дали ответ, и Килари тут же потянул её за собой.

Бог Леса поднял в вверх могучие лапы и со всей силы ударил по сцене. Лишь безумный хохот Мании раздавался в зале, пока не осела поднявшаяся пыль. Глыба корней и земли застыла, безмолвно оглядывая гостей. Мания встала из-за стола, раскинув руки.

- Приветствую, бог Леса! Мой брат был безмерно груб с тобой, заточив здесь. Надеюсь, моё подношение пришлось тебе по вкусу. Присядь же теперь рядом с...

Она не успела договорить, как Бог Леса вновь замахнулся и ударил по ближайшим к сцене столам. Началась паника. Обезумевшие гости от страха повалили к узким дверям - единственному выходу из малого зала камней и деревьев. Они карабкались друг по другу, пытаясь вырваться из хватки узкого помещения.

- И что теперь? – придя в себя, остановилась Аира. Она стянула с головы балахон, распустив волосы цвета пожухлой травы. Перед её глазами всё ещё всплывала картинка, как Килари обратившись птицей, вытащил её из лап смерти, оставив гостей с разъярённым Богом. – Господин Лисса нам этого не спустит с рук.

- Это было лучше, чем бесславно умереть под ветвями нашего одурманенного Бога Иффе. – на глазах эльфийки вспыхнули слёзы, она догадывалась, но не решалась спросить. – Аира, - впервые кто-то здесь назвал её по имени. – Я прожил достаточно здесь, чтобы понять, что нельзя жить прошлым, которого не вернуть. Твои друзья ещё живы, и я могу помочь спасти их. Но готовы ли ты отпустить грёзы о былом?

В это время в разгаре всеобщего веселья и пьянства в главный зал повалили разгневанные гостьи, ругающиеся и кричащие о случившимся инциденте. Настоятель храма Лисса оставил бокал, дослушивая отчёт Кивы, его верного слуги. Приказав монахиням наливать больше алкоголя гостям и достать более изысканные блюда, он выделил особый зал тем, кто пережили нападение Лесного Бога. В это время все цветущие деревья храмового комплекса начали быстро увидать, а их листья стремительно начали опадать. Трава пожухла, а мох высох. Лисса вышел из главного зала приёмов, как перед ним тут же возник в поклоне Килари, а подле Аира.

- А вот и виновники торжества. – холодно и жестко произнес Лисса.

- Извольте, Господин, ваши слова безосновательны. – Бог Безумия усмехнулся.

- И это говорят те, кто разъярили Лесного бога, а я несу колоссальные потери. Но раз вы сами пришли ко мне, так уж и быть, сойдя с ума, я разрешу вам сразу выколоть себе глаза и разорвать сердце.

- Милостивый Господин, - припала к ногам Аира. – Мы правда не виновны, доказательством будет то, что вы видите вокруг. Деревья умирают Господин, Бог Леса умер. Ваша сестра, убила его.

Лисса застыл в оцепенении, наблюдая за тем, как с любимого клена, который оплетал его башню, опадает пожелтевшая листва, а ствол на глазах сохнет и заваливается. Его губы сжались, а тело расслабилось.

- Господин, - припал к ногам Килари. – я остановлю госпожу Манию и приведу её к вам. Однако, - настоятель храма нахмурился. – отпустите Аиру и последнюю плату, которую она внесла.

- Ты же хотела вечность стоять на коленях, лишь бы я заключил с тобой контракт. А теперь у тебя хватает наглости желать разорвать его?!

- Жить прошлым, значит не иметь будущего. Прошу вас, отныне я буду жить настоящим. Я вернусь в Гаттровер.

Вдалеке послышался шум пылающего пламени, настоятель Лисса вновь отвёл взгляд. Вдалеке виднелась голова монстра, поглощённого тьмой и выжигающим пламенем. Он сочетал и свет, и тьму, знаменуя конец всего живого.

- Хорошо. – тихо и неохотно произнес Бог Безумия. – Но, если ещё раз появишься передо мной, сразу сойдёшь с ума.

Аира не смела поднимать головы, боявшись встретится с ним взглядом.

Стоя на ступенях храмового комплекса, впервые пройдя по главной лестнице, она оглянулась. Килари грустно смотрел в след. Внутри уже горел пожар, а по комплексу разгуливало огромное чудище, периодически мелькая вдалеке.

- Твои друзья без сознания ждут тебя за вратами.

- Ты же тоже из Коа Илка, так почему? Что тебя связывает с этим местом?

- Я понесу наказание за то, что сбежал. Я останусь здесь. Жить будущим, значит убить настоящее.