1

 

Ночной океан молча предупреждал об опасности. Волны яростно бились о нос корабля, покачивая его из стороны в сторону. В это время жизнь

смерть

внутри корабля кипела. Корабль "Милорд" затонул 25 мая в 13:08. Это можно понять по застывшим стрелкам часов.

Мужчины в деловых костюмах, женщины на высоких каблуках украшали и без того роскошную палубу. Официанты разносили спиртные напитки на подносах с золотыми узорами, то и дело кланяясь гостям. В левом углу ресторана играл оркестр, дирижером которого был высокий мужчина в пенсне и темно-зеленом пиджаке в винтажном стиле. Витражные окна, выходящие на просторы океана, отражали свет, освещая ресторан яркими красками.

Можно было разглядеть множество знакомых лиц.

Корабль, по которому я ступаю, был реконструирован с 1950 по мотивам «Титаника».

Поздним вечером, часов таки в двенадцать, я возвращаюсь в свою каюту, цокая каблуками и опираясь на ближайшие стены. Наконец я добралась до своей сто восьмой красной двери, ко всему прочему, единственной такой во всем коридоре. После пары бокалов голова кажется ватной - не умею пить спиртные напитки. Мысли, словно облака, вылетали со всех сторон, заполняя пустоту рассудка. Одна из них привлекла мое внимание и я дала волю воображению.

- Я предупреждала. Отчет нужен к восьмому числу. - она скрестила руки, прилепив суровый взгляд к стажёрке.

В зале воцарилась полная тишина, отчего напряжение нарастало.

- Извините...просто принтер не работал, а я... - Тихо сказала новенькая, опустив глаза в пол. Ком в горле собирался, еще мгновенье и по ее щекам потекут слёзы.

Давящая атмосфера - условия, необходимые для работы. Необходимые для любой работы. Так я всегда считала. В этом мире выживает сильнейший. Жизнь удалась только в том случае, если ты имеешь деньги и власть, заработанную своим трудом. Всю жизнь, начиная со школы, я трудилась не покладая рук. Работала на оценки, в будущем на доверие и, в конечном счёте, на купюры.

Я одобрительно кивнула сама себе, с намерением запомнить и утром выложить эту сцену на бумагу.

Открыв дверь ключ картой, я скинула натирающие ногу туфли, тут же услышав взвизг кота, в которого, кажется, они и прилетели. Однако, мяукнув в мою сторону пару ласковых, он развалился в своей лиловой лежанке, сладко засопев. Плутос даже стал всеобщим любимцем.

Алкоголь начал выветриваться, и, чуть стало легче дышать, я опустилась на бархатное кресло, принявшись за письмо. К четырем утра ручка остановилась, поставив точку.

- Мы с доктором Бернсом просмотрели ваши результаты. У вас выражены признаки тяжелой депрессии. Мне искренне жаль, но я уверен, что смогу помочь вам. Я выпишу вам рецепт на эти препараты.На электронную почту вышлю что и когда принимать. Увидимся на следующей сессии. - Сказал психиатр и принялся перебирать бумаги на столе.

- До свидания.

В ответ врач слабо улыбнулся и попрощался с ней кивком.

Тяжелая депрессия. Никогда бы раньше не подумала, что это может произойти со мной. Казалось бы, все как у всех. Работа, дом, снова работа. Всю жизнь я была хороша во всем. В школе лишь пятерки, за чем последовали высокие баллы на экзамене и поступление в престижный вуз. В 25 лет основала успешную фирму. И с тех пор каждый день словно на перемотке. Я плохо спала, тревожность стабильно преследовала меня на протяжении дня, ни с того ни с сего начали приходить панические атаки. Черно-белые будни, пропитанные безразличием... Я не заметила расстройство сразу потому, что была слишком занята жалостью к себе.

 

2

 

Яркое солнце слепит глаза, а длинные ресницы смыкаются, мешая проснуться. Белоснежные ажурные занавески играючи приподнимаются и опускаются - постарался морской бриз, впускающий лучи в каюту. В иллюминаторе океан - необъятный и успокаивающий, но отчасти пугающе обширный. Горизонта не видно и в бинокль.

Я взглянула на часы и нашла в себе силы подняться. Надев свое воздушное ажурное платье в пол, я отправилась на утренний кофе.

Ребекка и Мелони - мои хорошие знакомые, если таковыми их можно назвать. Одна из девушек окликнула меня. Я, повернув голову на голос, приветливо улыбнулась и направилась к ней.

​- Здесь уютно, не так ли? Сегодня я спала как младенец. - протянула блондинка в изящном светлом платье с открытым декольте и вырезанными по бокам полосками.

Меня всегда забавляло то, что Ребекка, каков бы ни был повод, выбирает самые откровенные наряды.

​- Я думаю, океан оказывает на меня положительное влияние. Когда я пишу здесь, слыша шум воды, с головой ухожу в повествование и кажется, будто проживаю жизнь главной героини.

​- Как всегда красиво говоришь, Джейн. Жду не дождусь твой новый роман.

В ответ я лишь кивнула головой и, обменявшись обиходными выражениями, отправилась в кают-компанию.

 

***

 

Празднество продолжили вечером.

​- Хочу представить вам, дорогие коллеги, мою дочь и будущую наследницу фирмы "МэйдСтрим". Александра Мэйдис.

Аккуратно собранные в хвост светлые локоны украшал ободок с ограненными стразами. Нежно розовое платье и легкий нюд на лице, подчеркивающий небесно голубые глаза. Девушка плавно помахала рукой в сторону толпы, словно принцесса подданным. Александра одарила всех улыбкой, но глаза всегда выдают человека. Ее взгляд бегал и оценивал каждого в баре, задерживаясь на крупных бизнесменах и популярных актерах.

На подобных торжествах я любила лишь выпивку-она была отменной, и само место. Однако сейчас атмосфера напрягала меня. Общаться с лицемерами не самый лучший подарок, но сейчас я чувствую себя как в морге. Как тогда...То, что я ощутила в ту ночь она не забудет никогда. Жужжащие флюоресцентные лампы над головой, трупный запах, капли крови на кафельном полу. Инструменты,в застекленном шкафу...

Я поспешила смыться с этого мероприятия любым способом и пролежать оставшийся вечер на диване с бокалом сухого красного марки «Winstoun». Пора забыться и дать себе отдохнуть.

Проходя по коридору, почувствовала странный гниющий запах, нехарактерный такому мероприятию. А что, если мы тонем? В корабле пробита дыра?

Мои руки вспотели, а внутренняя тревога нарастала. Гнилой запах усилился возле каюты. Приоткрыв красную дверь каюты номер 108, я заглянула внутрь и тут же отпрянула - вонь шла оттуда! Из за двери поползла зеленая слизь с красными разводами. В панике я начала бегать по комнатам, шлепая каблуками, в поисках скважины.

Очередь дошла до санузла, который располагался на самом краю каюты.

Стены в роскошной ванной комнате, оформленной в стиле минимализма, обмазаны кровью и большими алыми буквами с бордовыми сгустками написано два слова.

Ты следующая.

Из джакузи доносилось мычание.

Будто во сне, я прокралась ближе и обнаружила «нечто».

Разобранное тело человека валялось в пустой окровавленной ванне.

Оно смотрело мне прямо в глаза. Казалось, из последних сил, оно вымолвило:

​- Собери меня.

И все твердило вновь и внов, поднимая ком выше к горлу.

​- Собери. Собери. Собери.

Тело было разобрано по суставам. На месте шеи тянулась лента кишков, перемотанных между собой. Отдельно лежащие конечности рук и ног начали гнить. Вырванные черные ногти хаотично разложены вокруг, два из которых вставлены в круговые мышцы под глазами. Переносицу защипало от стойкого запаха. Перед глазами образовалась пелена.

​- Перестань!- взмолилась я.- Заткнись!

И открыла глаза, подпрыгнув на кровати, вся в холодном поту. Подушка и пятно во всю длину силуэта мокрые насквозь. Тело дрожит, в грудь беспрерывно бьют молнии. Образы всё еще прокручивались в сознании.

Я обхватываю голову, в попытке успокоиться. Это был лишь сон? Сколько я спала? Зрачки бегают по комнате, пытаясь остановить пятна перед глазами. Я подбегаю к окну, распахиваю жалюзи и комнату озаряет лунный свет. Тишина, весь город спит. Лишь фонарь, изредка моргая, смиренно ожидает утро.

Я открываю телефон. 3 апреля 02:31. Только два часа ночи. Шаркающей походкой иду на кухню и хватаю кружку с водой, случайно опрокинув ее на пол. Лужа растекается, в темноте напоминая кровь.

Чувствую себя так, будто меня всю ночь били палками.

Я тяну руку в ящик прикроватной тумбочки. Руки начинают трястись и достать ими баночку с таблетками становится сложнее. Палец что-то щекочет и я тут же одергиваю руку, чем и вытягиваю это несчастное успокоительное на пол.

Стеклянная банка летит и разбивается вдребезги, раскидывая содержимое по всей комнате. Я хватаю те три таблетки, что лежат ближе всех. Запиваю водой и раню губу в кровь. Та кружка, которую я уронила ночью, оказывается, треснула. От неожиданности ставлю её на тумбу со звоном, и чувствую на ногах брызги от воды. Смесь из снотворного, осколков, залитых водой и я, с раненой губой – просто комбо для сериала-комедии, где все то и делают, что смеются над главной героиней.

​- этот день меня доконает. -Вздыхаю и иду за шваброй. После пережитых ярких эмоций наступила апатия и я вспомнила о работе.

Нужно проверить электронную почту. Что, если мне писали спонсоры? От этой мысли голова трещала по швам.

Экран телефона со стола засветился и пиликнул. Новое сообщение от контакта "Мозгоправ Алекс больница 46":

​Здравствуйте, на завтра в десять часов утра у нас с вами назначена встреча. Все в силе?

Прочитав сообщение, я выдохнула и, немного подумав, согласилась. Что-что, а психика начинает меня подводить.

3

 

Оглядев глазами кабинет, я заметила один предмет – настенные часы, похожие на те, что были во сне. Перед глазами возник образ... который я отбросила, услышав голос терапевта.

​- Итак, как вы себя чувствуете? Давайте обсудим нашу повестку дня на сегодня. О чем вы думаете? - добавил он. - Прямо сейчас.

​- М? Я думаю... - помедлила я.- Сегодняшний сон мучает меня.

​- Сон? Что вы чувствуете, когда думаете о нём?

​- Я не знаю.

Доктор сменил позу и скрестил руки домиком.

​- Совсем ничего не приходит на ум? - Алекс кивнул сам себе. - Хорошо, давайте представим, будто такая ситуация случилась с вашим другом. Что бы, по вашему мнению, он почувствовал?

- у меня нет друзей, как таковых.

- Чисто ради эксперимента.

Я попыталась представить этот диалог. Мое лицо напряглось, а брови сошлись в задумчивости.

​- Может...Будто время остановилось. Кажется, что он до сих пор там. Нет, скорее, его часть осталась там. Наверное, я еще не отошла. Но все было так реально и...

​- Не будет ли вам сложно рассказать мне о событиях во сне? Чтобы я смог понять, как вам помочь. Методы терапии основываются прежде всего на взаимном альянсе.

​- Я была писательницей - писала о моей реальной жизни. Там была голова. - я слабо откашлялась. - И она говорила со мной. Я думаю, это все бред. Завал на работе, только и всего.

​- Вы считаете, что это могут быть просто игры подсознания. А может что-то посерьезнее. Например, так может выражаться ПТСР и множество других расстройств. Ваши глубинные убеждения настолько зажали вас, что мозг передает информацию в образах. Я составил вашу диаграмму когнитивной концептуализации, основанную на моих гипотезах. Я прочту ее вам, а вы оцените достоверность моих доводов. Договорились?

После разъяснений предложений, судя по которым я могла считаться больной, я чувствовала себя опустошенной и ментально нагой. Но вопрос, который он задал далее, обещал унизить меня сильнее.

​- А теперь мне нужно узнать значимые сведения из вашего детства, Джейн. Попробуйте вспомнить, было ли в вашем детстве что-то травмирующее? Может, что то заставляло вас чувствовать дискомфорт?

Детство... на меня нахлынула волна воспоминаний.

 

Мне восемь лет. Я сижу за первой партой в центре. Учительница, Елена Сергеевна, просит рассказать о своей любимой игрушке. В то время в начальных классах спали на продлёнке и носили с собой игрушки. Ребята поочередно выходили с рассказами о своих старых, потрепанных игрушках. Зайчики, кошечки в катышках. Потертые машинки и лохматые куклы. Дети конкурировали между собой, меряясь объектом рассказа. Настала моя очередь. Я потянулась в рюкзак за своим любимым тушканчиком с блестящими глазками. В четыре года его принесла мне моя бабушка перед смертью. С тех пор он пережил войну и мир, потому выглядел далеко не лучше остальных.

Однако моя мать не могла не вмешаться. И вместо него я натыкаюсь на высокую барби, одетую в пышное розовое платье с рюшами. Абсолютно новую. Ее серебристые туфли на каблучке переливались, отражая свет от школьной лампы. Она улыбалась мне накрашенными ярко красной помадой губами.

Вероятно, моя мать узнала об этом уроке и решила вновь показать свой статус за мой счет. У дочки основательницы известной адвокатской конторы каждую неделю новые игрушки! И снова я чувствовала взгляды исподлобья. Детская зависть может оказаться куда страшнее, чем кажется. После уроков девчонки окружили меня и затащили в туалет.

​- Крыса!

​- Она думает, что лучше всех.

Со всех сторон послышалось хихиканье.

Бить меня никто не стал - знают, что моя мать устроит веселую жизнь. Однако они не знали ее сущности. Была ли она хоть раз на моей стороне?

- Крысы едят помои. Попробуй-ка! - одна из девочек мерзко воскликнула. - Пи-пи-пи, что сегодня на обед у Джи-Джи?

Блондинка достала из кармана перчатки и залезла в мусорное ведро. Обнаружив использованную прокладку, она обмазала ею грязную палку с улицы, вместе с сырой землей и обтерла ее кровью, с бордовыми сгустками. И я сразу поняла, что она хочет сделать. Я пыталась вырваться, но против толпы девочек это было невозможно. Она насильно открыла мне рот и засунула окровавленную палку, поводила ею во рту и, посадив занозы внутри щек, засунула ее прямо в глотку, отчего меня вырвало прямо на нее.

Что было дальше я смутно помню. Зато помню то, как я, будто в тумане, дабы выпустить обиду, терзавшую меня, наружу, обрезала кукле пластмассу на фалангах, где морщилась кожа пальцев, проткнула шилом соединительную кожу меж основания пальцев, зацепила нить в это отверстие и устроила маме сюрприз, показав кукольный театр в роли уже усовершенствованной барби.

​- После меня заперли в подвале на весь день без еды и воды. Это было её любимое наказание. Я до сих пор помню тот запах сырости и слышу крысиный скрежет по ночам.

Наконец подняв глаза на психотерапевта я обнаружила на его лице смешанные эмоции. То ли жалость, то ли страх... он явно был в смятении.

​Доктор Алекс изменился в лице, заметив мой взгляд и попытался сыграть спокойствие. Но его голос подрагивал.

​- Я очень сочувствую вам - вы пережили травлю, не каждый выдержит такой напор. Вы пили те препараты, что я выписывал? Они должны быть в любой центральной аптеке.

​- Да. Вчера перед сном выпила, как вы и говорили.

​- Отлично. Что ж, давайте составим домашнее задание и встретимся через неделю?

Я дала ему еще один шанс. Еще одна сессия. Это даже интересно.

 

***

 

​Корабль покачивает из стороны в сторону. Вновь 13:05.

Джейн сидит за барной стойкой в длинном черном платье с принтом розовых роз, слушая живую музыку.

​- Мисс, что бы вы желали?

​- Что-нибудь полегче.

Бармен понимающе кивнул и начал переливать некую синюю дымящуюся жидкость в изящный бокал на высокой ножке.

В хорошем настроении, несмотря на недавний инцидент, она перебирала в такт пальцами, постукивая по бокалу. Однако что-то напрягало. Внутренний голос пытался достучаться до разума.

​- Итак, леди и джентльмены, я предлагаю вам принять роль жюри на сегодняшнем соревновании. Стоит выбор за лучшего повара нашего ресторана-на-плаву. Два финалиста представят вам свои работы!

Двое мужчин в колпаках окружали старшего из Мэйдис с обеих сторон. В их руках идеально чистые подносы, в крышках видно отражение людей, сидящих в первых рядах.

Они одновременно раскрыли блюда.

У худощавого повара, с узким вырезом глаз, на подносе лежало аккуратное пирожное, оформленное под алый цветок ликорис.

​- Считается, что это современное значение связано с исторической практикой сажать ядовитую красную паутинную лилию над могилой, чтобы отпугивать животных. По моему рецепту этот десерт готовят лишь в одном ресторане на всю страну.

Гости затрепетали и я подошла ближе, чтобы рассмотреть цветок смерти. Ликорис. Где же я его видела? Кажется таким знакомым...

И тут мое давление подскочило. Перед глазами пронесся голос доктора Алекса на последней сессии, недавний сон и пробуждение после него. Засушенные цветы Ликорис, букет из которых в тот день покоился на подоконнике его кабинета.

Взгляд мечется, пытаясь охватить все, что вокруг.

Итак, Джейн, нужно проснутся от этого кошмара. Соберись!

Я подскочила, уронив бокал. Вздрогнув, я опустилась вслед за ним и соприкоснулась рукой с барменом, что также пытался подхватить бокал.

Я подняла на него взгляд и вскрикнула.

Светлые волосы бармена исчезли, вместо них на месте луковиц волос образовались кровоподтеки, а сквозь его скелет, словно проекция того, как диатомовые водоросли вместе с другими частицами, находящимися в воде, проникают в кровь, через поврежденные сосуды легких и кровотоком разносятся по внутренним органам.

Утопленник. Он мертв.

Свет заморгал, но музыка продолжала играть. В то время повар номер два уже разрезал свой десерт, проиллюстрировав свое творение. На серебристом подносе лежало яблоко. Ничем не примечательное. Однако, в его начинке что-то смущало.

​- Моё творение превзойдет все ваши ожидания!

Официанты принесли пару идентичных подносов и поставили на столики, чтобы каждый желающий смог попробовать.

Начинка...

Оно гнилое внутри. Из каждого десерта на стол полезли насекомые. И из каждого разные. Трупы мух и осиные ошмётки напоминали изюм. Однако никто не замечал этого ужаса, кроме меня, застывшей в той же позе, схватившись за футболку в области сердца.

И наблюдала за тем, как они пережевывают его, похрустывая личинками. Как гусеницы извиваются во рту у дам в вечерних платьях. Как они нарочно оттопыривают мизинец, запивая вином личинки древесных жуков. Как вытирают с уголков губ паучьи кишки, оставляя цвет охра на белоснежных салфетках.

Мертвецам все равно. Энергия смерти - естественно для них. Однако на корабле находилось три живых души. Одна из которых пропахла гнилью.

4

 

Она попятилась к двери и, промахнувшись мимо ручки, поранила палец. Джейн выбежала из ресторана. А они наблюдали за ней. Боковым зрением. Все это время. Дирижер в пенсне даже косил одним глазом, придерживая ладонь под вторым, который моментами подтекал из глазницы. Он даже заметил тот порез на ее большом пальце.

Дверь захлопнулась и гости продолжили трапезу, как ни в чем не бывало. Дирижер аккуратно снял пенсне и протер его о пиджак, вытерев с него глазную жидкость. Скрипачи продолжили ездить по струнам, дамы закокетничали - всё снова так, как должно быть.

Я бежала, дорожкой роняя капли крови с пальца. Отдаляясь от ресторана, музыка, хохот и прочий шум становился приглушенным, постепенно превращаясь в тишину. Казалось, будто персонала на корабле никогда и не существовало. Лишь пол поскрипывал под ногами. Я добралась до длинной темной комнаты, кладовки, как я поняла, обратив внимание на швабры и средства для мытья в открытом стеллаже. Я села, опершись на шкаф спиной,

И за что мне это все? Сначала эта болезнь, психотерапия, копание в детстве – это расковыривало те чувства, что она тогда испытывала. Они давили на меня. Эти чувства. Потом кошмары... Да и на работе неразбериха. Я уже три дня не проверяла почту. Наверняка там скандалы. И как я до такого докатилась? А сейчас и вовсе...

Сзади раздался скрежет, смешанный с тяжелым дыханием. От напряжения я искусала губу в кровь, однако, услышав странные звуки, перестала. Я затаила дыхание.

Полная тишина.

Вспомнив крыс в своем подвале, тревожность спала. В любом темном помещении есть своя живность. Но тут вновь раздался хрип. Осознание того, что он явно не крысиный, прилетело куда быстрее первого.

На нижней полке, покрытой пылью, я нащупала фонарик и щелкнула переключатель на on. Батарейки внутри оказались слабоваты, но мягкий свет дали.

- Эй, кто здесь? - прошептала я в тьму.

Медленно наведя фонарь на силуэт, который я смогла разглядеть, когда глаза окончательно привыкли к темноте.

Свет упал на посиневшее лицо Александры Мэйдис, заставив щурится. Она, изредка тяжело вдыхая воздух, покачивалась на множестве верёвок, уходящих корнями за потолок.

Александра выглядела подобно кукле. В голове почти в буквальном смысле раздался щелчок. Меня осенило - это она была разобрана в ванной. Это она молила о помощи.

Конечности Мэйдис были вставлены на леску вплотную к местам, откуда были оторваны. Щиколотки рук и ног насквозь пробиты, а сквозь ступни вставлен металлический жезл, кончик которого выпирает аж в конце позвоночника.

Казалось, что она мертва. Но Александра продолжала дышать. При каждом движении ее раны кровоточили, раскрашивая лески в алый.

Кто-то сверху начал менять тянуть за лески, управляя, словно куклой.

Я, не зная что делать, металась по кладовой в поисках ножниц. Дышать не получалось, а изнутри рвался крик.

Мышцы сжались и я вскрикнула, почти сорвав голос

- Кто сделал это с тобой? Кто?!

Тишина. Она пошевелила губами и я прочитала, надеясь, что мне показалось:

- Ты.

Нить с окровавленной рукой начала подниматься и вытянулась в сторону Джейн. Палец, нацеженный на привязанную к руке леску указал на Джейн, ткнув в область меж бровей. По носу потекла алая капля.

Нет. Она не в реальности. Это лишь кошмар. И ей нужно придумать как выбраться отсюда. Джейн в беспамятстве вылетела из кладовой и пустилась бежать в неизвестном направлении. Как ей удалось проснуться в прошлый раз? Должен быть какой то рычаг... то, за что можно зацепиться.

 

 

***

 

В это же время мужчина шагал по пустому кораблю - гости так и оставались в зале. Медленно, размашистой походкой он шел по её следам, словно охотник, сумевший заманить добычу в капкан. Изредка принюхиваясь, выискивая отпечатки жизненной энергии, которые он так ясно видел на этом сплошном кладбище.

Когда она попала в первый раз, то он вырубил ее и запечатал кусочек души в тайнике. Там, где он хранил все свои души. А ведь она поверила ему.

Как и все поверили, что мать попала в аварию.

Поверили, что была нетрезва. (Хоть она и была в завязке 10 лет).

Поверили, что Аафекто просто не справилась с управлением.

Аафекто, что так кичилась своей властью.

О да, она идеальный кандидат в его коллекцию - думал Неизвестный в белоснежном деловом костюме. А из наушников была слышна симфония - та самая, что играл оркестр.

- Да, юная леди, это лишь сон. Только и всего. - произнес шепотом низкий голос.

И вновь пустил ей пулю в затылок.

Тело упало, будто мешок картошки, а в точке на затылке, в которую он попал, полилась светлая жидкость, словно пар, заполняя ярким свечением весь коридор.

 

5

 

Вскакиваю с кровати. Я вернулась. Голова тяжелеет. Кажется, будто вот вот разломится на две части. И, в попытке сесть, обессилено валюсь обратно...Единственное, что хочется - растворится. Трясущимися руками я набрала номер терапевта. Пошли гудки.

- Ало, доктор Алекс?

- Он самый. Аафекто, это вы? Что с вашим голосом?

- Мне нужно увидеться с вами сегодня.

- Ох, не знаю, получится ли это устроить...

На той стороне трубки повисло молчание.

- Хорошо, я найду для вас окошко в расписании. Около пяти, вам удобно?

- Да. Спасибо, я буду.

 

***

- К чему такая срочность? Вас что-то беспокоит?

- Есть кое что. Знаете, я абсолютный скептик и опираюсь только факты, но...

Этого не может быть.

И тихо произнесла:

- Но это кажется мне странным. Это не просто осознанный сон.

- Что же тогда это? Может применим технику падающей стрелы? Что он значит для вас?

Он насторожился, одарив пациентку вопросительным взглядом.

- Нет-нет, вы не поняли меня...

Джейн оперлась локтями на колени.

- Как другая реальность.

Он кивнул и отметил что-то в своем блокноте.

- Эта реальность нравится вам? - спросил Алекс.

- Вы шутите? Это кошмар наяву.

- Наяву?

Я насторожилась.

- Вы считаете это бредом? Там были цветы с вашего стола.

- Да, во снах пациенты часто видят отнюдь не то, что может быть связано логически. -он почесал подбородок.-После сессии в вашем сознании смешался сеанс и детские травмы, что мы разби...

- На прошлой сессии мы обсуждали ваше детство, помните? Так вот, как ваши отношения с мамой протекают сейчас?

Джейн сцепила пальцы под столом.

- Она умерла. Восемь лет назад. Несчастный случай. В командировке на островах села за руль в нетрезвом виде. Не справилась с управлением и упала с моста.

- Как вы себя чувствовали?

- Я чувствовала облегчение. Будто упала гора с плеч. Но..

Она вдруг замолчала. Под столом раздирая кожу ногтем.

- Но...? Вы любили её. И вам было больно.

Я вспомнила похороны. Тело так и не нашли. Поэтому его не закапывали, могила состояла лишь из мраморного памятника с ее фотографией. Я спросила вновь, одарив его презрительным взглядом:

- Как вы связаны с этим?

- Хорошо, давайте обсудим это за чашечкой чая. Секунду.

Доктор вышел из кабинета, а произошло это так быстро, что я не успела сказать в ответ ни слова.

Дверь распахнулась и внутрь зашло пятеро в белых халатах.

- Мисс, все в порядке. Пройдите с нами - это ненадолго. Нам нужно проверить кое-какие полученные сведения о вас.

Сердце бешено забилось. Что этот гад наплел им?!

- Я никуда не пойду. Это недоразумение!

- Извините, но ваше состояние действительно заставлять ожидать лучшего.

Бесцеремонно два врача по обе стороны обхватили меня за локти и повели к выходу.

- Что происходит?! Чертов мозгоправ, ты связан с этим! Именно поэтому ты их вызвал! - с отчаянием в голосе крикнула я ему вслед.

И лишь когда врачи скрылись из виду я заметила приподнятый уголок губ на его лице.

Сопротивляться я перестала - если они будут тащить меня, то точно сочтут больной.

Проходя длинные синие коридоры, пропахнувшие спиртом, я вспоминала сегодняшнюю ночь.

И все же, как я вновь выбралась оттуда? И как не возвращаться? Эти вопросы мучали меня.

Меня привели в противоположное крыло больницы, где нас встретила женщина с пышными золотистыми кудрями. Она провела врачей до своего кабинета и осталась наедине со мной.

- Как вы себя чувствуете?

Я кинула ей в ответ встречный вопрос.

- Почему я здесь? Я в адеквате.

- Ну что вы, никто не спорит. - нарочито успокаивающе произнесла она. - Вы можете поделиться со мной вашим беспокойством.

С ней стоит быть осторожнее. Включить бдительность.

- Меня беспокоит ваш персонал. Доктор Алекс. - ответила я. -Те таблетки, что он прописал мне...

Она смерила меня оценивающим взглядом и перебила:

- Вы хорошо спите?

- Если вы не перестанете донимать меня вопросами против воли, мне придется позвонить своему знакомому. Вы же в курсе насчет моей конторы?

Мое лицо заметно побледнело.

Сказала, как мама.

Терпение закончилось и я встала со стула, опершись по привычке руками на стол.

- Я ухожу. Прямо сейчас.

Она проводила меня взглядом. И стоило мне открыть дверь, как меня схватили доктора. Я забила руками и ногами, в попытках оттолкнуть их, однако сила трех терапевтов, ежедневно сталкивающихся с параноидальными больными, в разы превосходила мою. Последнее, что я запомнила - как в мою руку что-то кольнуло.

 

***

 

Я в темном помещении. Не могу пошевелиться - мышцы будто атрофировались. Лёжа на полу, я попыталась приподнять голову, что тоже не увенчалось успехом. Я прислушалась. Пшшш-шшш. Шум волн, бьющихся о корабль. Здесь он слышен в разы лучше, нежели наверху.

Кто-то неторопливо спускается, пока лестница скрипит под каждым шагом. Звук становится громче, заставляя содрогаться с каждой секундой. Сейчас этот человек зайдет сюда.

Инстинкты подсказали мне притворится, будто я до сих пор без сознания.

Ключ провернулся в замочной скважине три раза, дверь распахнулась, осветив кусок подвала. Из-за нее показался силуэт с фонарем, который закрыл за собой дверь и, включив свет, внимательно посмотрел на меня.

- Ты перепутала меня с медведем.

Он пожал плечами и подошёл ближе.

Сердце билось все чаще и чаще, однако я продолжала валяться на полу с закрытыми глазами. Я постаралась незаметно двинуть двумя пальцами руки. Заметив, что активность вернулась ко мне, я вскочила, словно анаконда, и попыталась дать ему черепом в подбородок. Пусть после прыжка я и сама свалилась носом в пол, не до конца овладев координацией, но тот факт, что я разбила ему губу в кровь обрадовал меня. И, вероятно, нос я сломала. Кровь жгла кожу.

- А ты крепкий орешек. - сказал он, вытирая губу. - все еще не поняла, что всё здесь в моей власти?

- Иди к черту, ублюдок. - прорычала в ответ я.

- А ведь под снотворным ты даже милая. Отошла и осмелела. - задумчиво сказал Алекс. - Что ж, ты продержалась дольше всех. Ты заслуживаешь шанс.

Я затаила дыхание.

- Беги и, если ты найдешь способ вернуться за полчаса, то я, так и быть, отпущу тебя.

Он достал книгу из нижнего ящика тумбы, стоящей у входа и сел по-турецки, перелистывая вступление.

Есть какой то подвох. Я чувствую это. Но чтобы разобраться во всем - нужно выйти, вследствие я рванула в дверь, все еще ощущая тяжесть в коленях.

На первом этаже тишина. Первым делом осмотрю места, на которых всё останавливалось.

Коридор заполнил скрипящий звук упавшего микрофона и я схватилась за голову.

Что за...?

- Раз-раз. Раз-раз.

Из громкоговорителя доносился голос лжеврача. Для него это игра, не более.

Я бежала, нет, даже неслась по длинным коридорам, заскакивая то в одну каюту, то в другую. Наконец я оказалась на пороге ресторана. Ни музыки, ни разговоров слышно не было, что меня смутило, но внутрь зайти было необходимо. Это центр событий. Я толкнула дверь.

Темнота.

- Горячо! Обожжешься.

Из громкоговорителя послышался хохот. В ногах нарастало напряжение. Я ступила на порог и двери моментально закрылись, поддав мне по спине. Я оказалась в полной темноте. Лишь в иллюминаторы был виден месяц и бегающая по воде серебристая дорожка.

Свет заморгал. Отовсюду проявились силуэты, выглядывающие на меня. И я обнаружила, что окружена ими со всех сторон.

Дирижер предстал в обветшалом потрепанном жилете. Он глядел на меня ледяным взглядом своим одним глазом с серебристой радужкой вокруг зрачка. Лица силуэтов начали проявляться и я разглядела в их изуродованных лицах былые черты внешности. Тут же и кукла-Александра, нанизанная на лески, в том же виде, что и в прошлую серию сна. Поварами оказались сгнившие трупы, которых черви уже начали поедать изнутри. Дамы-кокетки в средневековых нарядах, что радовались своей бледной коже, хвастаясь «голубой кровью» оказались почерневшими скелетами, у которых осталось минимум мягких тканей на теле.

Оглядываясь по сторонам, мой взгляд упал на маленькую девочку лет восьми, отличающуюся от остальных. В моргающем свете золотистой люстры она казалась абсолютно живой. От ее кожи исходило свечение, будто она еще не до конца оказалась здесь и в углу вместо неё сидит проекция. Я только собиралась протянуть руку к ней, как на тросе с потолка спускалось кресло. Которое я сразу узнала.

 

-мам?

Я заглянула в щелку двери маминого кабинета, в котором она часто засиживалась допоздна, а то и до утра, перебирая какие-то бумаги и набирая в компьютер информацию по ним.

В этот раз она выглядела не как обычно. В руках она держала стеклянную банку с зелеными таблетками, а на лице её не было привычного безразличия. Она вдруг заметила меня, но взгляд её уходил сквозь меня.

Она плюхнулась в свое красное кресло с высокой спинкой, отвела взгляд и проглотила все таблетки из банки.

- Ты что делаешь? Пора в кровать, миледи. - шепотом сказала няня, подхватив меня за руку.

 

- Рад приветствовать тебя в нашем сообществе. Я коллекционер. Коллекционирую души. Забавно наблюдать, что они, будучи влиятельными, по их мнению, разумеется, особами. - он усмехнулся. - подчиняются мне, словно куклы.

Звуки динамика передали хлопки и следом зал наполнился аплодисментами.

К ярко красному креслу была привязана женщина. На ее теле образовались трупные пятна, а в длинных сырых волосах вились речные паразиты.

Легкие Джейн сжались, не давая сделать глоток воздуха. Она лишь открывала рот, будто рыба, и закрывала вновь.

Мама

 

6

 

- Вы не спите третьи сутки. Если вы продолжите сопротивляться, то придется вколоть вам успокоительное.

Она смотрела сквозь медсестру, ковыряя костяшки на пальцах правой руки.

- Нет, нет... нет.

Вымученная физиономия мамы преследовала меня наяву. Меня мучал вопрос: почему это все произошло со мной? Почему это произошло с моей мамой? И те люди на корабле... Выходит, они тоже жертвы? Воспоминания о последней серии накрыли меня с головой в очередной раз.

 

***

 

- Выбирай. Останешься с нами, или умрешь?

Души со всех сторон наблюдали. На их уродливых лицах читалась беспомощность, перемешанная со смирением. Они мертвы и застряли здесь надолго.

Навсегда

Раньше меня забавляли слова о перерождении, но сейчас, я искренне желала переродится и забыть весь этот ужас.

- Сначала ты расскажешь мне о маме. - я выбрала стратегию удержания времени.

Алекс хмыкнул.

- Что ж, раз почти весь флакон твоей души у меня.

- Твоя мама, Аафекто Мелани, так? - Он ходил туда-обратно, спрятав руки в карманы.- Простолюдины, зачем они мне? Мне нужны звёзды. Я коллекционер, а не мусорщик. А Мел была как раз такой - подходила по всем параметрам. Я бы поставил ее во главе, если бы не характер. Увы, - Официант утопленник поднес к его щеке платок и вытер воображаемую слезу. - Всем нам приходится жертвовать чем то, ради чего то большего.

- Ради чего то большего?

Я не отводила взгляд от врача, при этом продумывая план побега - для начала, из зала, а потом куда повезёт.

- Я чувствую твой потенциал. Твоя душа такая яркая и настолько зараженная...

Договорить он не успел - я кинулась на официанта, отняв с подноса бокал на высокой ножке, который умудрилась кинуть в Алекса, оставив царапину на подбородке.

Зомби-охранники, стоящие позади меня, изумленно глядели то на него, то на меня. Куском стекла, что я оторвала от разбившегося бокала, я пригрозила им и бросилась на дверь. Один из громил очнулся и попытался преградить мне путь, вытянув руку, которая в тот же момент надломилась. Кости при смерти уже не те, ударь по ним хорошенько.

Сломя голову я неслась по коридору, так же, как когда заметила странный запах, уходящий в мою каюту.

Дышать стало нечем, и я интуитивно стала подниматься на борт. От глубины океана вместо стены отделяло лишь низкое ограждение и ярко рыжий спасательный круг, висевший здесь ради атмосферы. Спасать мертвецов бессмысленно.

Вдруг дверь кабины капитана распахнулась. Алекс вновь шагал ко мне. Оказаться в той кабине невозможно, если не обойти верхушку, возле которой я бы заметила человека.

Я уже ни в чем не уверена.

- Не подходи ближе.

- Желание сделать из тебя главу исчезает с каждой минутой. -сказал Алекс, одарив меня грозным взглядом, не предвещающим ничего хорошего.

Я ухмыльнулась.

- Получается, это все было подстроено.

- Именно так. Пока ты стояла в ванной, глядя на Сашу, не заметила меня за дверью. Вырубилась с одного удара. Тогда то я вытянул первую и самую чистую дозу.

Атмосфера давила и призывала смириться, то ли усталость убегать, апатия к жизни, которая начинала капать еще до появления сна-утопии в моей жизни.

Терять больше нечего. Я медленно ступила на ограждение, слыша фоном речи Алекса, которые, тем более, были мне безразличны.

Комок в груди отступил, спал. В глазах не стало и того огонька, желания выбраться.

Ощущая холодные капли на лодыжках и пощипывание глаз, я сделала шаг в пустоту.

Вот и всё.

Я окунулась в тьму, поглощающую меня целиком.

Где-то сзади смутно слышалось пиликанье. Своего тела я не чувствовала. Но после осознала, что

В мою руку вставлен катетер.

И я все еще жива.

 

7

 

В отделении тяжелобольных я уже пол года. С администрацией больницы я договорилась и мне разрешили сделать пару звонков и уладить все с бизнесом, взамен на добровольное согласие на госпитализацию. Назначила на год главным своего заместителя. Изначально от этого слова мне становилось страшно, но со временем пришлось смириться. Апатия подстерегала меня каждое утро, сопровождая на протяжении дня. Я утратила конкурентоспособность - единственное, что оставалось у меня от крох интереса к жизни.

- К вам посетитель. Разрешить войти? Говорит, что-то срочное. Как вы себя чувствуете?

Прошел месяц. Больничные стены окутали меня и мое сознание. Мне поставили клиническую депрессию.

Кто может прийти ко мне? Коллеги с работы? Точно нет. Больше некому.

- Кто это?

- Паренёк, вашего возраста на вид. - произнесла девушка с улыбкой.

Мне нравилась эта медсестра. Ее улыбка и забота обо мне казалась искренней, неподдельной. Но выжать из себя улыбку оказалось непосильно.

- Мне обязательно идти?

- Нет, но... вам бы не помешало увидеться и поболтать с кем то, кроме пациентов.

День в больнице разнообразием не блещет. Капельница, прием таблеток, обед, физиотерапия и еще куча всего остального. Именно по этой причине я согласилась посмотреть на пришедшего.

Постоянные обходы и обыски вещей замучали меня в край. Врачи проверяют рот на наличие таблеток, их прием обязателен и терапевты не любят, когда пациенты капризничают. Кажется, будто желудок сверху донизу заполнен этими микстурами.

Вены болят от количества колотых препаратов, от успокоительных постоянно клонит в сон. Групповые занятия - отдельная тема, на таких сессиях я мечтаю провалиться сквозь землю.

Нет, это не бредовая идея. Но я уже просекла, что выписка светит лишь тогда, когда я признаю, что больна. Что несу бред.

Я прошла в комнату приёма и увидела перед собой

Как его там звали?

Актер сидел в поникшей позе, опершись щекой на руку. Недавно я видела его в рекламе на экране телевизора. В комнате отдыха приходилось отвлекаться на него, дабы избежать мелькающих взглядов пациентов.

Раньше большой черный экран висел в моей комнате в качестве детали интерьера - времени на просмотр не было. Что уж там, времени едва хватало на работу, часто приходилось отнимать драгоценные часы от пятичасового сна.

Если бы мне сказали, что человек, сидящий передо мной, известный актер - я бы не поверила. Мятая голубая рубашка, пуговицы которой сверху были расстегнуты, показывая футболку, надетую задом наперед, если присмотреться. Волосы взъерошены, не причесаны. Кажется, он сильно спешил.

На столе перед блондином лежала фотография. Я задержала взгляд на ней, прежде чем сесть.

Мои глаза округлились и я чуть было приоткрыла рот, но тут же закрыла, потеряв на секунду дар речи.

На фоне стояла девочка в нежно-розовом платье, та, что была на корабле. Две тоненькие светлые косички украшали бантики, в цвет платья, а голубые глаза глядели прямо в камеру, отчего казалось, будто она смотрит на меня. Как фотографии с надгробий, когда ты уходишь и чувствуешь взгляд мертвеца вслед.

Жестом он выгнал врачей из кабинета, и те, к моему удивлению, послушно вышли.

- Ты... я пытался связаться, но ты не спала последние дни, так?

Я осторожно кивнула.

- Связаться?

Я вскинула бровь. Разве в дурке возможно с кем-то "связаться"?

- Ну, во сне. С твоими способностями удивительно не знать о таких вещах. А, точно, я Гилберт. Гилберт Нортон-Уэйд. - добавил он. Его фамилия показалась знакомой.

- А от меня-то тебе что нужно? -лениво протянула я.

- Ты знаешь девочку с фотографии?

Ноа придвинул фотографию ко мне, повернув её, чтобы я смогла рассмотреть ближе.

Дыхание захватило. Это точно она. Она была жива...

Его голос дрогнул и он, почти шепотом, произнес:

- Он пытался провернуть это и со мной. Не вышло. Я вытащу тебя отсюда, а ты расскажешь, как достать Лизу. Уговор?

- Что? Ты хочешь, чтобы я...

- Я сам пойду. Ты - лишь информатор.

Искоса взглянув на него, я обрабатывала слова. В голове крутилась фраза:

я вытащу тебя отсюда.

Если я откажусь, то останусь здесь надолго, а девочка и вовсе умрет. Вероятно, ей в тысячи раз страшнее находиться среди них...

И я отбросила все сомнения.

- Хорошо. Я не мать Тереза, но сделаю все, что в моих силах. - я понизила голос, как делала на работе, если нужно отдать распоряжение подчиненным. - А ты, будь добр, выполни условия.

- Увидимся на выписке! - воскликнул Гилберт, растянувшись в улыбке.

я осталась сидеть там, в светлой пустой комнате, пока меня не вывели оттуда. Грядут изменения и мне не верилось в это, оглядываясь на проведенное время в больнице, казавшееся десятилетиями.