1

Драконы бывают жестокими, особенно пока маленькие.

Охра посмотрела на брата и сестру, сидящих по ту сторону костра. Их крылатые тела отбрасывали чёрные тени на каменную стену.

Какое счастье, что они выросли! Что жестоких игр больше не будет, что не придётся каждый день растаскивать их за хвосты, устраивать нудные выговоры и делать прочие вещи, полагающиеся старшей.

Она задрала голову к вечернему небу и звучно рыкнула:

– Гром! Гром, где ты? Ужин готов!

– Сейчас! – раздалось откуда-то со стороны моря. – Уже лечу!

Охра опустила голову.

– Птиц гоняет, – сказал Листик.

– Как обычно, – согласилась Звёздочка.

Охра сжала когтистые лапы, но тут же их расслабила. Ерунда. Птицы – ничто. Вот когда Гром задирал тощего Листика, и ей, как самой старшей, приходилось их разнимать – вот это были проблемы. Нередко дело заканчивалось шрамами, порванной чешуёй и дерзкими заявлениями никогда больше друг с другом не разговаривать. Однажды ей это стоило обломанного шипа на спине. Болело дней десять!

К счастью, это прошло. Мама говорила, что когда драконы вырастают, они перестают быть жестокими.

Мама! Видела бы ты нас...

Охра на мгновение закрыла глаза и, не поднимая головы, прокричала:

– Да где же ты, Гром? Мы начинаем без тебя!

– Лечу! – раздалось издалека, правда, на этот раз – со стороны леса.

Листик уже что-то задумчиво жевал. Он смотрел в пространство и его печальные глаза в свете костра ярко блестели. Звёздочка к еде даже не притронулась. Жаренный кабан лежал перед ней ненадкушенный, а сама дракониха вертела в лапах очередную игрушку.

Охра присмотрелась внимательнее. Какой-то золотой кристалл, с торчащими во все стороны шипами – не то звезда, не то морской ёж. Кристалл окутывало слабое свечение, а время от времени из него били фиолетовые молнии.

– Где ты его откопала? – спросила Охра ради приличия. – Звёздочка!

– А? Что? – рассеянно пробормотала младшая. Она лишь на секунду оторвалась от предмета. – А, это! Под южной башней, на третьем нижнем уровне. Представляешь себе? Я никогда не думала, что найду там такое. Это... это...

– А что это? – спросил сидящий рядом Листик.

– Понятия не имею.

– Но ты же можешь... как ты там говоришь... понимать суть вещей.

– Читать остаточные мысли, – поправила Звёздочка. – То есть, если это стол, и древние постоянно за ним сидели, у него сохранилась мыслеформа стола. И я могу увидеть её очень отчётливо, стоит мне прикоснуться к одной только ножке.

– Мыслеформа! – фыркнул Листик.

– Так говорится в книгах о магии. Вернее... – Звёздочка перевернула кристалл другой стороной, и её щёлкнуло по носу очередной молнией. – Вернее, в мыслеформах книг о магии. Сами книги не сохранились – столько лет прошло. Ни книги, ни свитки – в лучшем случае, обгорелые останки.

– О! Ты была бы рада поселиться в библиотеке древних. И читать, читать, читать...

– Прекрати!

– И самих древних парочку выловить. Покопаться у них в головах, мыслишки пораспутывать.

– Прекрати, Листик! Кстати, ты обещал помочь с раскопками. Под северной стеной ещё рыть и рыть. Я думаю, там продолжение библиотеки. Я чувствую свитков в том углу – целое море.

– Вот ещё!

– Ну Ли-и-истик!..

Звёздочка нежно ткнулась мордой брату в крыло, но тот продолжал невозмутимо грызть кабаний череп.

Охра улыбнулась. Ещё раз позвав Грома – брат откликнулся теперь с юга, но на этот раз куда ближе – она принялась за собственного кабана, приправленного мидиями морскими водорослями, по её собственному вкусу.

Как прекрасно, что они выросли! Когда мама не вернулась, Охре пришлось взять на себя всю ответственность. Ох и тяжело это было! Вечно драчливый Гром; пугливая Звёздочка, прячущаяся в таких щелях и закоулках древней крепости, что её не то что вытащить, но и найти бывало проблематично – ну и витающий в облаках романтик Листик. Первые дни тот на месте усидеть не мог, всё порывался лететь за море, в поисках мамы. И потом порывался, и даже спустя годы – Охра не сомневалась, что он до сих пор на что-то такое надеется, хотя времени прошло достаточно. И все его "исследовательские экспедиции" вдоль побережья, все романтические мечты о дальних странах – лишь следы детской травмы, попытка вернуть пропавшую маму.

Но теперь они выросли. Теперь дракончики ладят: шутят, играют, помогают друг другу, не пытаясь, при этом, оторвать товарищу крыло, прикусить хвост или свернуть шею. Охра могла собой гордиться.

Да и Гнездо изменилось. Если раньше, ещё во времена мамы, это был просто разрушенный замок, стоящий на выдающемся в море утёсе, то теперь его было не узнать. Сейчас у них самое настоящее гнездо, самый настоящий дом. У каждого – удобное место для сна, какое кому нравится. У Листика, например – на зубчатой башне, откуда они ещё малышами учились летать, а у неё самой – в уютной пещерке, которую Звёздочка называет "оружейной". Кладовые полны вяленого мяса, рыбы, фруктов – не то что в их первые самостоятельные сезоны штормов. Крылья тогда ещё не окрепли, а порывы ветра были такими, что будь они чуть сильнее, то смыли бы утёс в море. Даже кабаны, подходящие порой к самым стенам замка, мигрировали вглубь полуострова, подальше от бушующей стихии. Никакой охоты! И питались тогда чем придётся: корнями, жуками, ящерицами.

Как хорошо, что теперь всё иначе!

Как хорошо, что из вечного драчуна Гром превратился в умелого охотника. А Звёздочка теперь не трусиха, и не замыкается в себе – что бы они делали без её рассказов о древних, таких удивительных и невероятных? Как бы коротали вечера? К тому же, не все её открытия бесполезны, как, например, умение древних вялить мясо. Листик, с его порывами сорваться с места и лететь на край света, тоже изменился. Теперь он – выносливый разведчик и неплохой охотник. Да, раза два-три в год дракон уговаривает остальных на экспедиции, но Охра не против, хотя они даже до основания полуострова никогда не добирались. Джунгли, руины, обрывистые берега и ничего нового до самого горизонта – но не сидеть же весь год в Гнезде. Иногда полезно размять крылья.

Сама Охра тоже изменилась. Она редко себе в этом признавалась, но раньше, в далёком детстве, она была упёртой занудой, требующей подчинения буквально во всём. И за это её недолюбливали. Теперь старшая сестра стала другой. Она больше не лупит пугливую Звёздочку и не пытается словами объясниться с Громом, когда тот зазнаётся. Каждому нужен индивидуальный подход, выяснила Охра с опытом. И что работает с одним, не получается с остальными.

В общем, если бы мама сейчас вернулась, Охра могла бы собой гордиться. Они неплохо устроились. Выжили, обустроили Гнездо, не перегрызли друг другу глотки.

– Гро-ом! – заорала она так яростно и неожиданно, что Звёздочка выронила кристалл прямо в костёр. – Если ты сейчас же не явишься, я сожру твоего кабана!..

– Я здесь!

Сверху обрушилось нечто большое, ярко-оранжевое и шипастое. От взмахов сильных крыльев огонь затрепетал, полетели искры. Внутренний дворик, самое сердце Гнезда, на несколько секунд погрузился в хаос.

– Эй! – возмутилась Звёздочка, ныряя в огонь и выхватывая потерянный кристалл.

– Тьфу! – выплюнул застрявшую в горле кость Листик.

– Знаете, что я делал? – Гром широко оскалился, расправив большущие крылья. Они почти касались противоположных стен дворика. – Знаете?

– Ужин прогуливал, – Охра ударила его по голове, но несильно, почти без ярости. – Ешь давай. А не то муравьи всё сожрут.

– Я гонял кита!

– Пф! – вздёрнул нос Листик. На его ярко-зелёной чешуе дотлевали огненные искры, но он даже глазом не повёл.

Звёздочка выудила бесценный артефакт из костра. Тот ощетинился и извергал теперь куда больше фиолетовых молний. Но дракониху это не волновало – она прижала его к груди, как собственное яйцо.

– Болван! Я ведь ещё не разобралась, что это такое!

– У тебя чешуя в огне, – заметил Листик.

На ультрамариновых крыльях Звёздочки и правда плясали искры. В сочетании с собственными "звёздочками" – редкими серебряными чешуйками, рассыпанными от носа до хвоста – они напоминали ночное небо.

– У тебя тоже.

Охра заметила искры и на собственных бордовых лапах. Она лениво их стряхнула – вряд ли огонь мог навредить дракону, зато поджечь Гнездо – запросто.

– Ты должен быть осторожнее, – сказала она Грому.

Тот, как ни в чём ни бывало, уже прикончил половину кабана.

– Необычного кита! – сказал он. – Плюющегося огнём!

– Таких китов не бывает, – ответила Звёздочка.

– А вот и бывает! Я пробил ему брюхо! И знаете, из чего оно было сделано?

– Если ты заявишь, что из камня, то я отвечу, что ты врезался мордой в наш мыс.

– Нет, Листик, не из камня. Из дерева! И внутри не было кишок! Представляешь? Нет, Листик ты представляешь? Его полностью выели какие-то паразиты, только панцирь остался.

– Паразиты? – скривилась Охра.

– Какие-то коричневые обезьянки.

– Стойте, стойте! – Звёздочка впервые за весь вечер оторвалась от новой игрушки. – Это был корабль. Не кит, не живое существо! Корабль!

– Кора... что? – не понял Гром.

– Одна из игрушек древних, – пояснил Листик.

– Да стойте же вы! Смотрите! – Звёздочка зажмурилась и мысленно нарисовала этот самый "корабль". Охра только выдохнула – сколько она ни практиковалась в телепатии, ей никогда не удавалось создать ничего более детализированного, чем булыжник. Звёздочка же в этом искусстве превзошла всех. Не даром древние свитки ей были интереснее живых драконов. – Смотри, Гром! Такой он был, твой кит?

– Не-а. Этих штук сверху не было.

– Они называются мачтами.

– И тряпок этих тоже.

– Эй, не стирай паруса!

Гром чуть подправил рисунок, и теперь вместо сложной конструкции наверху "корабля" было такое же дно, как и снизу.

– Больше похоже на черепаху, – заметил Листик.

– Всё так. Но таких больших черепах не существует вот я и решил, что это кит.

– Но... – не унималась Звёздочка.

– Мама рассказывала, что в дальних морях водятся черепахи-гиганты, – вставила Охра.

– А паразиты? Вдруг это выжившие древние?

Она была готова сорваться и лететь, забыв даже о своём новом кристалле. Охра грозным рыком удержала малышку на месте.

– Уже поздно.

– И они все утонули, – добавил Гром.

– То есть как это?

– Они плохо плавали, эти паразиты. А кита я добил – он огнём плевался. Больно.

– Утонули? Но может хоть кто-нибудь...

– Это было утром, сестрёнка. Потом была охота, потом сон, потом я птиц гонял. Только сейчас вспомнил. И далеко это было, за рифом.

– Если хочешь, завтра слетаем, посмотрим, – предложила сестре Охра.

– Не хочу, – Звёздочка уткнулась в свой искрящийся кристалл. – Они наверняка все утонули, а к утру их тела съедят крабы.

Гром пожал крыльями, и разговор перешёл к новому кульбиту, который он отрабатывал в погоне за птицами.

 

2

В эту ночь Звёздочка спала плохо. Сначала она непривычно долго дулась на брата – ведь Гром мог рассказать ей всё ещё днём, когда подбил необычного кита! И что он так долго тянул? Дракониха настолько рассердилась, что хотела даже тайно выскользнуть из Гнезда, чтобы самой слетать к месту кораблекрушения. Правда сразу передумала. Не ночью, не при таком ветре, не за риф и не с её слабыми крыльями.

До глубокой ночи Звёздочка исследовала "золотую комету", как она окрестила новый артефакт. Даже уснула с ним в лапах, и тот щекотал ей чешую своими молниями.

Потом были неприятные сны из далёкого детства. Мама пропала, старшие дерутся, а она забилась в тёмную щель и не может нарыдаться. Звёздочка ворочалась с боку на бок, но плохой сон не желал уходить.

Она проснулась. Её гнездо располагалось на нижнем уровне подземелий, куда другие драконы не заходили. Здесь всегда было темно, если не считать матового свечения "золотой кометы" и блеска её собственных одиночных чешуек-звёздочек. Дракониха обладала хорошим слухом и давно приспособилась к темноте. Она знала, что наверху ещё не рассвело, а остальные дрыхнут без задних лап.

– Да что же ты такое? – пробормотала Звёздочка, глядя на новый артефакт.

Она вновь потянулась к нему мыслями, но тот был неприступен. Словно орех, который невозможно расколоть, или рыба, проскальзывающая сквозь пальцы. Никак не уцепиться.

Звёздочка встала и сонно прошлась по узким коридорам своих владений. Заглянула сначала в библиотеку, потом в бальный зал, затем на кладбище, после чего долго плутала по лабиринту затерянных принцесс. Другие редко заглядывали в её катакомбы. Пухлая Охра и мускулистый Гром давно уже выросли из большинства узких тоннелей. Худенький Листик временами помогал с раскопками, но для него это были лишь грязные норы, мусор, хлам и окаменевшие следы покойников. Он мог читать лишь очень яркие мыслеформы: эмоции с обручального кольца, образы со стен темницы или пропитанный ненавистью ржавый топор палача.

Звёздочка его не осуждала. Она и сама не знала, откуда у неё такие уникальные способности. Гуляя по пыльным ходам, дракониха видела их давнее прошлое во всех деталях. Вот тут, например, когда-то носились дети. Этот булыжник был добыт на каменоломне в десяти днях от замка тяжёлым рабским трудом. Мул, тащивший его к мысу, умер так и не добравшись. Здесь благородный сэр предложил утончённой леди руку и сердце. А чуть дальше эта самая леди неделями рыдала, узнав, что рыцарь погиб на давно забытой войне.

Всё это шло вперемешку, как вихрь, как искры костра, как груда выброшенного на пляж мусора. Эпохи наслаивались друг на друга, лица сменялись лицами, а события шли за событиями, словно звенья в бесконечной цепи. Каким-то чудом Звёздочка научилась распутывать их, собирать из осколков целое, и даже читать уничтоженные книги.

За книгой она наконец и уснула. Её разбудил Листик:

– Сестрёнка! Сестрёнка, ты тут? – он впопыхах влетел в библиотеку, чуть не перевернув стол с окаменевшими свитками. – Апчхи! Ну и пыльно тут у тебя!

– А ты крыльями поменьше размахивай.

– Мы поймали его!

– Кого?

– Древнего! С того корабля! Идём же скорее!

Апатию как крылом смахнуло. Звёздочка рванула к выходу, сама чуть не перевернув древний стол. Листик мчался впереди, не переставая чихать. Из его пасти вырывались искры и облачка дыма.

– Где? – завертела головой Звёздочка, оказавшись снаружи.

Они оба моргали от яркого утреннего света.

– За стеной. На большой поляне.

– В городе?

Замок стоял на самом краю мыса, которым оканчивался их полуостров. Далеко внизу шумело море, а между лесом и передней стеной было свободное пространство. Охра настояла, чтобы здесь ничего не росло – если кто-то надумает атаковать Гнездо, он не сможет подойти незамеченным. Большая поляна – так называли это место другие драконы. Звёздочка называла его городом. Когда-то здесь стояло примыкающее к замку селение, а в нём жили древние. Часть подземных тоннелей, вырытых самой Звёздочкой, проходила под этим городом. Сколько чудных артефактов она там нашла! А сколько ещё планировала найти!

– Сюда! – поманил Листик, и они оба перемахнули через стену.

Гром и Охра уже ждали там. Рассевшись между трёх холмов, бывших когда-то крупными зданиями, оба дракона широко расправили крылья. Листик спланировал к ним, Звёздочка приземлилась рядом.

– Отлично! – сказала Охра. – Нам нужна твоя помощь, сестра.

– Можно глянуть?

– Конечно. Ты хорошо читаешь мысли, поэтому смотри. Я слышу лишь ненависть.

– Грр, сколько в нём злости, – клацнул зубами Гром. – Не меньше, чем вони!

Звёздочка протиснулась между старшими драконами и взглянула на пойманного "древнего". Вид этого существа её разочаровал. И это всё? Какая-то коричневая обезьянка в пурпурно-малиновых лохмотьях, привязанная лианой к воткнутому в землю стволу дерева. Грязная, кричащая и неустанно брызжущая ненавистью.

Уж не разыграли ли её старшие? Звёздочка нахмурилась. Охра была для этого слишком серьёзной, у Грома не хватило бы мозгов, а вот Листик...

– О чём он думает? – спросила сестра.

– Он боится, – Звёздочка поморщилась от сильной вони.

– Это и я вижу. А каковы его глубинные мысли? Ты можешь их прочесть?

– Я...

Звёздочка задумалась. Нет, это явно не обезьянка. На ней напялено что-то вроде одежды, прямо как на древних из практически любой мыслеформы. Без одежды древние не ходили. Кожа, конечно, у этого существа слишком тёмная, а мех на голове густой и грязный. Да и вонь... Звёздочка не припоминала, чтобы древние из книг так воняли.

Если это был не древний, то определённо – их дальний родственник.

– Ну как? – спросил Гром.

– Тсс! – велела Охра. – Дай ей сосредоточиться.

– В лесу наверняка ещё есть, – сказал Листик. – Я что-то слышу.

– Вот и следи за лесом.

– Я поймал его на опушке.

– Следи за лесом, – приказала Охра. – И не мешай сестре. Не отвлекай её.

Звёздочка закрыла глаза и сконцентрировалась. Сначала она думала, что будет как с "золотой кометой" – едва она прикоснётся к существу, как его сущность выскользнет из мысленной хватки. Но нет. Едва дракониха коснулась "обезьянки", та замолчала. Она впала не то в сон, не то в транс. И мысли её раскрылись, будто цветок – страшный, пугающий, источающий вонь и привлекающий не пчёл и бабочек, а мух и летучих мышей.

Существо и правда было с того корабля. До того, как Гром напал, корабль на самом деле напоминал черепаху. Никаких мачт, никаких парусов или торчащих по бокам лап-вёсел. Эта необычная лодка двигалась с помощью магии. Звёздочка читала о магии в древних свитках, но у этих ребят она была развита куда лучше. Можно сказать, они достигли в ней совершенства.

Их корабль был одновременно военным и исследовательским. Они искали нечто по ту сторону океана – как поняла Звёздочка, это был их замок, их Гнездо. Маги-предсказатели наобещали несметных чудес, и правители купились. Они снарядили экспедицию, включив в отряд лучших моряков, волшебников и драконоборцев.

От последнего слова Звёздочку бросило в жар.

Драконоборцы.

Она и сама как бы впала в транс. Теперь дракониха видела тот континент: узкие башни, уходящие прямо в небо, исчезающие за горизонтом идеально прямые улицы, толпы народу и магия, магия, везде одна магия. Если люди из свитков использовали лошадей, то их коричневые сородичи перемещали повозки с помощью неведомой энергии. Всюду пылали магические фонари и коптили небо магические фабрики, производя невероятно сложные по своей структуре механизмы. Звёздочка проваливалась в эту бездну, как в кошмарный сон.

Их континент был ужасен. Там не хватало воздуха, чтобы дышать. Там истребляли драконов – последние ещё скрывались в горах на юго-западе. Там воевали друг с другом, и целые участки земли были испещрены бездонными трещинами, чёрными, как уголь.

Звёздочка даже услышала обрывки беседы:

– Ты уверен, что материк за океаном безопасен? Это проклятые земли. Там никто не высаживался уже тысячу лет.

– Оттуда прилетел дракон. Мы много раз это обсуждали.

– Он мог сделать крюк, и быть нашим, с юго-западных гор.

– Это тупые твари. У них мозга не хватит на такой сложный манёвр.

– И всё же.

– Я уверен, что экспедиция себя окупит. И та добыча, о которой говорят провидцы, будет нашей. Вам известно, что это такое? И как оно может повлиять на исход войны?

– Меня пугают эти легенды.

– Меня тоже. Но я собственными руками убил трёх драконов. Последним был тот – из-за моря. Если дракон выжил на том континенте, человек тоже выживет.

– Вы хоть понимаете, что поставлено на карту? – оба человека стояли на балконе высокого здания, и под ними расстилался город. Бесконечный город. И улицы, исчезающие в оранжевом вечернем тумане, с такой высоты напоминали царапины драконьих когтей. – Что исход войны зависит от вашей находки? И если вы не вернётесь...

– Я вернусь. Я обещаю вам, я вернусь, и убью любого дракона, который встретится мне на пути. Смотрите!

Человек махнул рукой в темноту помещения. Там был длинный стол, окружённый изящными креслами, множество шкафов, уставленных книгами, фигурками, картинами и слепками следов всевозможных животных. В дальнем конце горел магический камин, с полыхающим ярко-фиолетовым пламенем.

А над камином...

– Я убил этого дракона, самого страшного из всех, кого знала наша страна.

Над камином висела жёлтая голова, с оскаленной в ярости пастью. Во все стороны торчали шипы, в помутневших глазах горела ненависть вперемешку с болью.

Звёздочка закричала. Она выпала из транса, но остановиться так и не смогла. Вопль разнёсся по округе. Стая чаек поднялась в воздух, жирные морские львы попрыгали со скал, а дракониха всё орала и орала. Два брата и сестра стояли в оцепенении, даже не пытаясь утешить бедняжку. Они не так хорошо читали мысли, и видели лишь обрывки того, что смогла раскопать Звёздочка. Также не все из них хорошо помнили раннее детство.

Но эту мыслеформу каждый из них воспринял отчётливо. Сомнений быть не могло.

Над камином висела голова их матери.

 

3

Первым опомнился Гром. Он был не из тех, кто привык долго размышлять. Удар – и от вонючей обезьяны не осталось и следа.

– Гром!

Он вдавил её в камни, слыша, как хрустят кости, а под лапой растекается что-то тёплое и липкое.

– Гром, перестань!

– Отвали!

Дракон надавил сильнее – под пальцами что-то лопнуло, а хрустели теперь не только кости, но сами камни. Трава вокруг покраснела и завоняла.

– Гром, прекрати, оно мертво!

– Грр!

Не долго думая, он врезал Листику по морде. Просто не удержался. Худосочный брат отлетел в сторону, и тут же схватился за ушибленную скулу. Гром инстинктивно вжал голову в крылья – секунда, и Охра ударит в ответ – но старшая сестра была занята Звёздочкой. Та уткнулась в её жёлтую на груди чешую и горько рыдала. Охра обнимала младшую обеими крыльями и шептала что-то утешительное – как вслух, так и мысленно.

– Гром!

– Он убил нашу....

Договорить Гром не смог. Просто взял и плюнул в кровавую лужу огнём. Сильно, со злостью – как никогда прежде не плевал.

– Да знаю я! Я тоже видел!

Листик всхлипнул, потирая окровавленную морду.

– Знаю, – повторил он чуть тише, когда Гром закончил испепелять и без того чёрный участок земли. – Но он был не один.

– Я уничтожил тот корабль, – сказал Гром. От привычной игривости не осталось и следа. Какие там погони за птицами, какие кульбиты и охота на кабанов? Ему хотелось крушить и убивать. Крушить и убивать.

– А этот как спасся?

– Выплыл, наверное.

– Ты говорил, они не умеют плавать!

– Заткнись!

Гром в три прыжка подскочил к Листику, но тот отпорхнул в сторону – драки не случилось.

– Мальчики, хватит! – скомандовала Охра.

– Он меня провоцирует! – прорычал Гром.

– Он тоже всё видел. И я видела. Хватит, Гром! Когда-нибудь твоя импульсивность тебя погубит!

Гром ещё раз посмотрел на держащегося поодаль Листика и громко фыркнул. В воздух поднялось облако дыма, вперемешку с пылью и искрами.

Охра сидела, обнимая рыдающую Звёздочку, и Гром подошёл к ним. Он всё ещё был напряжён, и чувствовал себя крайне неуклюже рядом с сёстрами, но знал, что должен успокоиться. Они нуждаются в нём. Если не он, то кто их защитит?

Гром обнял сразу обеих – размах крыльев позволял.

– Тише, девчата, я с вами. Тише.

Листик тоже присоединился. Он совершенно не злился, хотя Гром редко мог понять его мысли. Обычно тот витал где-то в небесах, размышляя о новых приключениях. Но сейчас всех их настигла общая беда, и ссориться было глупо. Всё-таки, они вылупились из одной кладки. И у них была одна мать.

Так они сидели довольно долго. Солнце зашло за тучи, а чайки вновь осмелели, и стали носиться над самыми головами. Одна даже рискнула подцепить обугленные останки, лишь чудом увернувшись от хвоста Грома.

Звёздочка что-то произнесла.

– Что, моя милая? – Охра раздвинула крылья, и Гром с Листиком отступили. – Что ты говоришь?

– Он был не один.

– Я всех перебил, – заявил Гром.

– Он был не один, – упрямо повторила Звёздочка. – Многие с корабля выжили. Их отнесло течением на черепашью отмель – кого на шлюпках, кого на досках, а кто и вплавь добрался.

– Кто-то выжил? Я всех перебью! – прорычал Гром и уже расправил крылья, чтобы лететь, как Охра наступила ему на хвост.

– Стой! Дай ей сказать. Звёздочка лучше рассмотрела, она увидела то, что мы упустили, – и, обернувшись к сестре, нежно коснулась её кончиком морды. – Ну, милая? Их было много?

Звёздочка передёрнула крыльями, словно пытаясь стряхнуть с них россыпь серебряных чешуек.

– Двадцать или двадцать пять. Но среди них были маги. И они уже сделали лагерь. Там какие-то машины... механизмы...

– Что? – не понял Гром.

– Штуки, чтобы убивать драконов, – пояснил Листик. – Работают с помощью магии. Помнишь тот кристалл, с которым она вчера игралась? Который молниями искрит?

Звёздочка кивнула:

– Такие же, только мощнее. Сильнее. И они пойдут убивать нас. Которого мы поймали – это был только разведчик. Как самый смелый.

– Что же им от нас нужно? – прорычал Гром. Он сжал когтями булыжник, и тот рассыпался в кучку щебня. – Чего они хотят? Ты смогла увидеть, что они хотят?

Звёздочка неуверенно помотала головой:

– Наш замок?

– Ну уж нет! – Охра так резко расправляя крылья, что остальные отшатнулись. – Что-что, а наше Гнездо я им не отдам.

– Какие-то букашки, и вздумали нами командовать? Гррр!

– У них оружие, Гром. И они настроены серьёзно.

– Они убили нашу мать!

Споры продолжались какое-то время, и Грома это злило. Если бы не Охра, если бы не уважение к старшей сестре, он давно бы уже был там, на черепашьей отмели. Тут лететь-то – всего ничего. А справиться с вонючими обезьянами вообще не проблема. Чего проще-то? Одну он уже прибил – судя по её мыслям, "величайшего драконоборца современности". Если уж этот – дрконоборец – то с остальными он одной левой справится. Огненные шары? Ну попал в него один, во время драки с кораблём. Больно, конечно, было, но не смертельно. Ему от Охры порой сильнее доставалось.

Лучше расправиться с заразой сейчас, пока она не расползлась по лесу. И уж тем более, пока она не захватила замок. Так считал Гром.

Но Охра считала иначе. Она призывала к осторожности и переспорить её было трудно. Наконец, они пришли к общему решению.

Звёздочку отправили домой. Её и без того всю трясло – даже на стену малышка вспорхнула лишь с третьей попытки. В драке на она будет бесполезна. К тому же, кто-то должен охранять Гнездо, а у Звёздочки лучший слух – ящерица не прошмыгнёт. Тоннели – не открытый пляж, там можно затаиться и сжечь врага из-за угла, если он вдруг сунется.

Листик отправился на разведку. Гром немного поворчал, заявив, что всё это глупые предосторожности, но спорить не стал. У Листика отличное зрение, он способен разглядеть лагерь в мельчайших деталях, при этом, не подлетая близко.

Наконец он вернулся.

– Сестрёнка была права, – сходу доложил Листик. – Они там основательно укрепились. Палатки, боевые машины, какие-то фиолетовые облака...

Брат стал чертить на земле схему лагеря. Гром сердито фыркнул – лишнее это всё. Охра внимательно слушала, и её тёмно-бордовый хвост подрагивал от раздражения.

– Тут они воздвигли два больших шатра. Здесь – огромная повозка, как из рассказов Звёздочки, только без мулов и лошадей. Она мне не понравилась. Странная. А вот тут, чуть ближе к морю...

Листик поводил когтем по грязи, рисуя не то облако, не то кривое пятно. Он добавил мысленное изображение – получилось не так ярко, как у Звёздочки, но ужас он передать сумел. Что-то мглистое, липкое, вязкое – даже не туман, а слизь, пульсирующая и разъедающая всё, к чему прикасалась.

– Магия... – пробормотала Охра.

– Медлить больше нельзя, – сказал Гром. – Вы же видите, на что способны эти твари! Дай им день, и они заполонят здесь всё.

– Ты прав, – призналась старшая. – Идём. Листик, ты с нами?

Младший, казалось, стал зеленее обычного. Его крылья слегка дрожали, и Гром прочитал в мыслях едва уловимое желание остаться. Но Листик согнал этот страх, как воду с крыльев, и резко кивнул.

– Тогда идём, – сказала Охра.

Они двинулись к лесу. Дорога была знакомой – вокруг Гнезда не осталось ни клочка земли, который драконы не обследовали бы раньше. В этих зарослях они охотились, тут же собирали фрукты и играли, когда были маленькими.

Чувства обострились. Гром слышал каждый шорох, шуршание ветра в кронах, крики птиц или падение кокоса. Другие, судя по отголоскам мыслей, пребывали в таком же состоянии. Все трое ступали абсолютно бесшумно, как кошки, подкрадывающиеся к добыче. Драконы, когда захотят, могут становиться практически невидимыми.

Никто из чужаков на пути им не встретился.

"Здесь" – мысленно сказал Листик. Гром едва сдержался, чтобы не фыркнуть. Братишка мог бы и промолчать – запах пришельцев, вонь их костров, громкие крики и липкий рой мыслей, омерзительный, похуже любой магии, был заметен издалека.

Драконы замерли в кустах, разглядывая лагерь сквозь заросли. На пляже возвели несколько шатров: ветки, пальмовые листья, лианы – всё это причудливо сплеталось с помощью какого-то колдовства. Несколько человек рубили лес, но не топорами, а ярко-лиловыми энергетическими отростками, выходящими из их рук. Ближе к драконам стояли две машины – что-то типа крабов-гигантов, собранных из подручных материалов. В ход пошли не только ветки со стволами, но и камни, водоросли, ракушки и даже песок. В недрах каждой машины мерцал мутно-аметистовый сгусток магии.

"Двадцать один, двадцать два..." – считала Охра людей. Гром фыркнул – не сдержался. "Тише!" – взмолилась старшая.

"Чушь, – сплюнул Гром, на этот раз мысленно. – Я думал будет хуже. А что мы видим? Пара десятков оборванцев, какой-то хлам...".

"У них магия" – вставил Листик.

"Ты испугался розового тумана?".

"И мы не знаем, на что она способна!".

Гром стиснул зубы, чтоб не рассмеяться. В недрах глотки зарождалось пламя, и дракону не терпелось выпустить его наружу.

"Смотри!" – ткнул в бок Листик.

К куче хлама, сваленного другими людьми, подошёл хромой старик. Его коричневое лицо рассекали глубокие морщины, а кричаще-алая мантия с баклажанового цвета завитушками была разорвана в нескольких местах. Он взмахнул руками. Над грудой мусора сгустилось коричневое облако. Песок поднялся в воздух, ветки зашевелились, стыкуясь и соединяясь, как кости в скелете.

"Видишь?"

Гром скрипнул зубами. Скоро здесь будет новый краб. А если дать время – день или два – чужаки на них весь лес изведут.

Охра размышляла: "Двадцать шесть человек, не считая двух или трёх, ушедших на разведку. Если мы будем осторожны, если станем вылавливать каждого по отдельности, подкрадываясь со спины... эй, Гром, куда ты? Гром, стой!".

Дальше он уже не слушал. Плевок – и крабомашина разлетелась в огненных брызгах. Ещё один – и вторая рассыпалась следом. Маг кинулся что-то чертить, но Гром был уже рядом. Несмотря на свои размеры, двигался он очень проворно. Удар! Человечек со сломанным позвоночником отлетел в кусты.

Гром прыгнул в гущу лагеря. Сзади послышался треск веток и громкое ворчание Охры. Листик не отставал. Они присоединились к драке, и это было хорошо. Гром взял на себя самое сложное. Свалив повозку, обрушив шатры и разметав небольшую толпу, он дохнул огнём на магов-дровосеков. Те уже опомнились: кто-то поставил защитный барьер, другой начал призывать молнии. Одна с треском угодила Грому в макушку. Больно!

Он подскочил и хлопнул мага лапой – ну точно котёнок, играющий с мокрицей. Сфера-щит лопнула, как трухлявый орех. Слева полетел огненный сгусток, но Гром расправил крыло, и мага перерубило пополам.

Остальное было несложно. Практически игра – не труднее, чем гонять олушей или нырять наперегонки с дельфинами. Конечно, у этих двуногих была магия. И пара-тройка заклинаний опалили Грому чешую – саднить будет дней десять. Но спину прикрывали Охра и Листик, поэтому дракон сильно не волновался. Ерунда. Детские игры.

– Видишь? – спросил он, когда всё было кончено. Вокруг трещал огонь разожжённый им огонь, а стоны умирающих тонули в шуме прибоя. – И ты ещё беспокоилась!

– Ты каменная башка, Гром! Дуболомом был, дуболомом и остался.

Если не считать длинной раны над правым крылом, Охра была в порядке. Листик чуть прихрамывал, но тоже особо не пострадал.

– Моя дуболомная башка спасла наше Гнездо! – Гром величественно расправил крылья.

– Берегись! – завопил Листик.

– Что...

Гром обернулся, но было поздно. Что-то тяжёлое ударило в бок, послышался хруст рёбер. Внутренний огонь дрогнул, как костёр при сильном ветре – и из пасти вырвалось чёрное облачко.

Это был краб. Тот, третий – пока шла битва, он потихоньку конструировался из всего, что попадало в поле действия магии. Заострённое бревно он взял у своего почившего сородича – и его-то вонзил Грому в бок.

Дракон почувствовал, как в глазах темнеет. Вот зараза! Это уже не кульбиты с буревестниками, это уже серьёзнее.

Последнее, что Гром увидел, было лицо старика – того морщинистого мага, которого он атаковал первым. Гад выжил. С перебитым позвоночником, он полз по грязному песку и что-то нашёптывал.

– Гром! – вопила спешащая на помощь Охра. – Гром, брат мой!

В следующую секунду тьма поглотила его целиком.

 

4

Прошло несколько суток.

Если бы ещё недавно Листику сказали, что вскоре он осуществит мечту своего детства – отправится через океан – дракон бы рассмеялся в ответ.

– Через океан? Да Охра меня и вдоль побережья не отпустит! Даже самая дальняя наша экспедиция длилась не больше трёх дней! Куда там – через океан! Да это же настоящее самоубийство!

Но за последнее время столько всего произошло, что путешествие на другой материк не казалось теперь чем-то экстраординарным.

Листик летел несколько дней. Крылья ныли от непривычной нагрузки, а шею всё сильнее оттягивала гружёная сумка, но в целом, это было не так сложно, как он полагал. Он думал, придётся тяжелее. Что на пути встретятся морские смерчи, что придётся огибать грозовые массивы, удирать от чудовищ, а то и вовсе океан окажется бесконечным, и он будет лететь, пока не кончатся силы.

– Глупости. Раз люди смогли его преодолеть, то и ты сможешь, – вспомнил Листик слова Охры.

И она была права. Лететь оказалось нетрудно. Ночью он ориентировался по звёздам, днём полагался на солнце. В сумке были запасы мяса и воды; отдыхал Листик на колышущихся волнах, точно гигантская утка. Один раз ему удалось поймать ламантина; иногда встречались острова, и Листик ночевал на твёрдой земле.

Туман впереди рассеялся, показался долгожданный берег. Листик не удивился. Он ждал его: уже сутки как появились птицы и изменился рисунок ветра. Порой даже слышались мысли – далёкие, редкие, почти неразличимые – но Листик знал, что там, на людском континенте, их целое море.

Воздух был чист, и дракон в деталях рассмотрел человеческий город. Высокие дома-башни, прямые улицы, уходящие за горизонт, бликующие на солнце купола. Своим великолепным зрением Листик даже различил самодвижущиеся повозки. Или у него в глазах рябило?

Дракон вспомнил, зачем он здесь, и тяжело вздохнул.

За последние дни столько всего произошло! И если бы не это, он никогда бы не отважился на такую экспедицию. Не страх перед людьми или тяготы путешествия пугал его, нет. Его страшила цель.

Избавиться врагов. Уничтожить человечество, чтобы угроза их Гнезду исчезла навсегда.

– Пока вы были на черепаховой отмели, – сказала Звёздочка, едва они перетащили раненного Грома через стену, – ко мне гость приходил. Я очень многое у него выяснила.

– Гость?

– Ага, – дракониха кивнула на вжавшегося в угол человечка, перепуганного, но живого.

Полупришедший в сознание Гром слабо фыркнул. Ну и ну! От этой обезьяны так воняет, что она не сгодится даже на еду.

Рана была серьёзной, но не смертельной. К тому же, Охра владела целительством. Она помнила мамины советы, и хорошо знала, какая трава годится для перевязок, какая – для отваров, а также, какой сорт глины полезней всего драконьей чешуе. Звёздочка кинулась ей помогать, попутно рассказывая, что выведала у разведчика.

Оказывается, люди прибыли сюда не просто так, не ради Гнезда или даже охоты на драконов. Им нужно было вот это – Звёздочка кивнула на свою новую игрушку, валяющуюся у стены. "Золотая комета", так она её называла.

Давным давно могущественные маги изобрели мощное оружие. Невероятно мощное – оно могло уничтожить целый континент. Что, собственно, и произошло. Катастрофа. Веками их родной материк оставался выжженной пустыней. Ветер гонял пыль и медленно точил руины – даже сам воздух здесь был отравлен. Но постепенно жизнь вернулась. Сначала восстановились леса, затем пришли птицы и звери. Люди, спасшиеся далеко за морем, не плавали сюда ещё долгое время. Они до сих пор опасались дурной магии, её бесконечной силы.

Но однажды маги-учёные раскопали древние свитки. Они выяснили, каким оружием был уничтожен старый континент, выяснили также, что это оружие кое-где уцелело. Медиумы-провидцы способны его отыскать. И если совершить экспедицию через океан – короткую, чтобы минимизировать влияние древней злой магии – этим оружием можно завладеть.

Они надеялись получить преимущество, чтобы выиграть в войне. Война шла много десятилетий, и ей не было видно конца.

Звёздочка разузнала всё. И каковы размеры континента людей, и как включить "золотую комету", настроив её на максимальный урон. Она выжала разум гостя, как какой-нибудь апельсин.

– Мы можем от них избавиться, – сказал тогда Гром. – Раз и навсегда.

Поначалу его слова показались бредом. Обернуть оружие людей против людей? Завязался спор, длинный, на всю ночь. После всех аргументов за и против, стало казаться, что это не так уж безнадёжно. Всего-то – океан перелететь, да сбросить артефакт в густонаселённое место. Дальше всё пойдёт само. Из недр древней штуковины вырвится кислотно-фиолетовый огонь, сжигающий всё на своём пути – от берега до берега. После чего от человечества останутся лишь разрозненные группки, укрывшиеся на островах.

Драконы бывают жестокими. Но люди...

– У нас нет другого выхода, – рассуждала вслух Охра. – Можно избавиться от "золотой кометы", утопить её в океане, но в земле наверняка есть другие. И люди вернутся, чтобы найти их. Они вскоре поймут, что наш контенент чист, что древней магии больше нет. И они хлынут сюда, как цунами. Только представьте: города, машины, фабрики...

Листик от одних только мыслей раскашлялся, а Гром утробно зарычал.

– Они убили нашу маму! – произнёс он. – И нас тоже убьют, дай им только волю.

Звёздочка молчала. Она хорошо рассмотрела человеческую душу. Люди и драконы – давние враги. Так было всегда, с доисторических времён. Один побеждал, другой проигрывал – и никаких компромиссов. На своём континенте драконов они почти извели. Изведут и здесь.

Драконы бывают жестоки. Особенно молодые.

Только если у драконов, с их долгой многовековой жизнью, есть шанс вырасти – стать мудрыми и благородными – то у людей такой возможности нет. Едва они начинают что-то понимать, вникать в суть вещей и относиться к миру по-взрослому, как становятся старыми. А кто слушает стариков? Человеческая жизнь чудовищно коротка. По-сути, они так и остаются маленькими дракончиками, резвящимися в гнезде, грызущими друг друга за хвосты и пытающимися оторвать братьям головы. А потом умирают, так и не повзрослев.

– Помните, какими мы были много лет назад? – спросила Охра. – Мы насмерть дрались – взрослых-то не было! Мы едва Гнездо не уничтожили. Я до сих пор удивляюсь, как никто из нас тогда не погиб... А теперь представьте себе Гнездо размером с город. Размером с континент... И населено оно злобными мелкими дракончиками, жестокими по природе, и не имеющими даже шанса повзрослеть. Представили? А теперь подумайте, что будет, если дать им "золотую комету"...

Человечество должно быть уничтожено – решили они коллективно. Другого выхода нет. Драконы бывают жестокими, но жестокость порой необходима.

Листик вздохнул.

Он уже пересёк береговую линию и теперь парил высоко над вражеским городом. Улицы чертили идеально правильные прямоугольники, а далёкие шпили торчали вверх, как острые скалы. На горизонте поднимался дым, закрывая синие горы – там шли сражения. Похоже, враг наступал.

Листик сделал широкий круг, зашёл на второй. Он не мог насмотреться на город. Грязный, коптящий, с поднимающимся столпом мелочных мыслей – он только злил и отвращал. Где-то там, в одном из зданий, висела над камином голова их мамы.

Но, с другой стороны, было в городе что-то притягательное, величественное и, может быть, даже красивое. Годы трудов, века научных открытий и прогресса.

Охра сбросила бы "комету" не задумываясь. Она всегда была практичной. Гром – он бы сначала спустился пониже, наплевав на противодраконью оборону и прочие опасности. Носиться в ущельях улиц, поджигая машины и распугивая людей – что может быть веселее? Звёздочка, даже при условии, что она смогла бы сюда добраться, долго бы сомневалась. Светлая душа! Ей всегда было всех жаль, любую букашку. К тому же, она столько времени провела среди людей – пусть и не настоящих, а лишь их мыслеформ. Но и она, скорее всего, взорвала бы "комету" – и сгорела бы с ней сама, как бабочка, порхнувшая в огонь. Чтобы потом совестью не мучиться.

А вот Листик...

Эх, вечно витающий в облаках мечтатель! Лететь выпало ему – не только как самому выносливому, но и потому что другие не могли. Гром ранен, Охра нужна ему, а Звёздочке такой путь не одолеть.

Листик закончил второй круг и пошёл на третий. Вздохнув, он вынул из сумки "золотую комету". Предмет слабо пульсировал, фиолетовые молнии неприятно щекотали чешую. Мощная энергия просилась на волю, билась, как уродливый детёныш под тонкой скорлупой.

Драконы бывают жестокими.

Листик посмотрел вниз, словно прикидывая, куда бы сбросить артефакт. Всего-то и осталось, что подкрутить один из его лучей, чуть раздвинуть концы – начнётся обратный отсчёт. Можно бросать.

Драконы бывают жестокими. Особенно пока маленькие.

Листик оторвал взгляд от человеческого мегагнезда, со всеми его кровавыми детскими играми, и кучей народа, так и не имеющего шанса повзрослеть. Он с тоской посмотрел на море. Там порядочная глубина, особенно вдали от берега. На дне "золотую комету" не найдут. А если он её активирует, то и смысла искать не будет. Фиолетовый огонь поглотится океаном, и даже волны не поднимется. Листик много думал об этом, пока сюда добирался.

Драконы бывают жестокими. Но только пока они дети. Вырастая, крылатые ящеры превращаются в мудрых благородных созданий. Им нет причин отгрызать друг другу лапы или уничтожать целые миры. Они способны найти другое решение. Правильное, доброе, справедливое.

Неужели Охра ошибалась? Неужели они всё ещё дети?

Листик сжимал в лапах пульсирующий кристалл и всё никак не мог отважиться. Он сделал третий круг, пошёл на четвёртый, пятый, шестой...

Люди давно его заметили. Жизнь далёких улиц изменилась. Исчезли толпы, пропали безлошадные экипажи, зато набежало много человек в одинаковой одежде, действующих слаженно и быстро. Некоторые из них чертили заклинания, другие командовали магическими машинами. Гарпуны, баллисты, катапульты – Листик кружил высоко, но почему-то знал, что когда машины выстрелят, они в него попадут.

Времени почти не осталось. Нужно решаться – сейчас или никогда. Жизнь или смерть? Ребёнок ты или взрослый? Это был самый трудный момент в жизни Листика – самый трудный и самый долгий. Но наконец всё закончилось.

Дракон принял решение.