Лацерта, принцесса рода Змей, взобралась на большой, нагревшийся за день камень, лежащий у самого обрыва, и подставила спинку под мягкие лучи закатного солнца. Она любила эти вечерние часы и это место на одиноком утёсе. Ласковый ветерок с моря нежно обдувал бока, приятное тепло сверху и снизу бережно обволакивало тело, монотонный шум волн успокаивал и усыплял. Ничего не мешало принцессе мечтать, ничего не отвлекало её от размышлений.

Вдруг, без всякой видимой причины, камень под ней закачался, наклонился, и чуть было не сбросил её.

— Простите, Ваше Высочество, — раздалось снизу, — этот щебень подо мной такой подвижный, я сам еле удержался.

— Кто это? — удивилась Лацерта.

— Вы лежите на мне. Простите, если напугал вас. Вы, очевидно, не привыкли к говорящим камням.

Принцесса продемонстрировала поистине королевскую выдержку. Нимало не смутившись, она ответила:

— Ну почему же. Алмазы и Рубины часто бывают у нас при дворе. Среди них встречаются весьма занятные личности.

— О! Вы говорите об особах королевской крови, я же не принадлежу даже к дворянам — высокородным самородкам, наследственным минералам или хотя бы железняку.

Спесь не к лицу принцессе, поэтому Лацерта не подала виду, что разочарована и, стараясь придать голосу заинтересованность, спросила:

— Так вы простой булыжник? Как вас зовут?

— Лапи, Ваше Высочество. Простите, что не представился. Ведь я ещё слишком молод. До булыжника я пока не дослужился. Мой путь к морю и обкатке только начался. Пока я простой камень.

— То есть, вы хотите сказать, что находитесь в самом низу иерархической лестницы? Для этого вы хорошо воспитаны.

— Вы правы. Мой отец — известный валун Сакс, а бабушка — скала из рода Монс. Впрочем, вы вряд ли слышали о них. Это рода простолюдинов.

— Монс. Позвольте, позвольте, — вежливость требовала в этом случае не соглашаться с собеседником легко. Принцесса наморщила лобик. — Это где-то рядом. Я что-то слышала об этом.

— Совершенно верно, Ваше Высочество. Этот горный хребет проходит через ваше королевство.

Протокол соблюдён, — подумала принцесса, — пора заканчивать разговор.

— Рада была познакомиться, Лапи. Теперь вы крепко держитесь? Я могу ещё полежать на вас?

— Да, Ваше Высочество, конечно. Иначе я непременно предупредил бы вас об опасности.

— Спасибо, Лапи. Вы очень добры.

Принцесса привычно свернулась колечком и продолжила свои солнечные ванны. Но что-то беспокоило её, процедура перестала приносить удовлетворение. Только собравшись домой, она поняла, что причиной стал новый знакомый. В её семье было не принято активно общаться с представителями других родов, тем более с низшим сословием, а Лапи, неожиданно, заинтересовал принцессу. Она захотела ещё пообщаться с ним, но разница в происхождении не позволяла делать это.

В своих покоях Лацерта, переодеваясь к ужину, как бы невзначай, спросила у горничной, не слышала ли та что-нибудь о валуне Саксе. Девушка очень удивилась:

— Ваше Высочество, это же тот самый валун, под которым находится дворец Его Величества.

— Значит, я выиграла спор, — нашлась принцесса, — ты достаточно образована, чтобы служить мне.

Молодой камень, — подумала она, — хоть и низкого происхождения, но приближен к королевскому двору. Пожалуй, — нашла она оправдание, — мне можно иногда с ним разговаривать.

Однако следующие несколько дней принцессе не удавалось выкроить ни минутки для любимых процедур. Её отец устроил рыцарский турнир, на который прибыли гости из соседних королевств. Бесконечные приёмы; обязательное присутствие на поединках, многие из которых посвящались ей; чествование гостей и победителей заняли всё время. Отказаться от участия в этих мероприятиях не было никакой возможности. Поговаривали, что турнир — лишь предлог, а на самом деле это неофициальные смотрины — принцессе пора замуж.

Как часто бывает, желания родителей не совпали со стремлениями девушки, только вчера игравшей с куклами. Ни один из знатных женихов не произвёл на неё должного впечатления. Гости разъехались, король принялся составлять план визитов на ближайшее время, а королева обещала поговорить с дочерью и внушить той мысли, подобающие девушке на выданье. Принцесса же еле дождалась возможности возобновить принятие солнечных ванн. В том, что дело совсем не в процедурах, она не признавалась даже себе.

И вот, долгожданный день настал. Правда, он выдался не очень солнечным, но разве такие мелочи имели значение. Лапи так обрадовался встрече, что вновь нарушил этикет и заговорил первым.

— Здравствуйте Ваше Высочество. Вас так давно не было, что я начал волноваться. Посмотрите, что я приготовил, — ровная площадка, на которой обычно лежала Лацерта, зеленела свежим мхом, — так вам будет значительно мягче.

— Здравствуй Лапи, спасибо, это очень мило с твоей стороны, — принцесса не обратила внимания, что перешла на «ты».

Молодая пара, увлёкшись разговором, не заметила, как закончился день, и время солнечных ванн истекло. Прервала их служанка, которую прислали из дворца за принцессой. На завтра, как и в последующие дни, всё повторилось. Лапи оказался не только хорошо воспитанным, но и на редкость образованным камнем. Он рассказывал много занятного, а Лацерта слушала его со всё возрастающим восхищением.

Постепенно собеседники сближались. Их разговоры делались всё более доверительными и откровенными. Дошло до взаимных комплиментов, от которых девушке становилось теплее, чем от солнца, а камень разогревался так, что прохладному ветру не удавалось его остудить. Через некоторое время влюблённые не мыслили, как провести день друг без друга.

Изменения в поведении и настроении Лацерты не могли остаться незамеченными. Её регулярные прогулки даже в непогоду начали вызывать подозрения. Рано или поздно всё тайное становится явным. Поначалу родители не придали этой страсти значения. Не может же влюблённость, например, в украшения, помешать девушке выйти замуж. Но когда принцесса стала отвергать одну за другой все кандидатуры претендентов на её руку, сравнивая их ничтожные данные с качествами своего возлюбленного, увлечение юной принцессы не на шутку встревожило хозяев дворца.

Первой принялась налаживать судьбу дочери королева. В долгих доверительных разговорах по ночам она убеждала Лацерту, что между ней и Лапи не может быть ничего. Дело даже не в том, что он её подданный, да ещё и из простолюдинов.

— Пойми, — говорила мать, — вы из разных родов. С ним ты никогда не узнаешь женского счастья. Это просто невозможно.

— Мне всё равно, — с юношеским упрямством отвечала Лацерта, — я люблю его и мне никто, кроме него, не нужен.

Если говорить откровенно, она понимала правоту матери, но согласиться с ней — значит предать любимого. На это юная принцесса пойти не могла. Ей оставалось только плакать, обвившись вокруг камня, и надеяться на чудо. Положение Лапи было ещё хуже — настаивать, чтобы принцесса посвятила себя простолюдину, он не имел права. Но парень верил в чудо. Камни не знали противника, с которым не могли бы справиться, и это накладывало отпечаток на их характер. Он знал, что когда двое любят друг друга — ничего не остановит их.

— Надо расспросить бабушку, — говорил он, — где-то на другом конце хребта, по её рассказам, живут колдуны и маги. Наверняка, они могут нам помочь.

— Но как мы туда доберёмся?

— Пока не знаю, надо подумать.

В таких разговорах парочка проводила всё время, не теряя веры в скорейшее разрешение своей проблемы.

Видя, что история заходит слишком далеко, за дело взялся король. Обычным наказанием за посягательство на честь монаршей семьи является смерть, но жизнь членов рода Камней неподвластна представителю рода Змей, даже если это сам верховный правитель. Однако король потому и сидит на троне, что способен находить решение в сложных ситуациях. Призвав нескольких самых сильных слуг, он приказал им столкнуть камень со скалы.

— Парень хотел пообтесаться в море. Поможем ему, ускорим встречу с однокурсниками. Пусть волны отделят его от нашего королевства, и он не сможет видеться с принцессой.

Всё могут короли, но в вопросах любви они не понимают ничего. Откуда им знать, что это чувство способно растрогать даже камень. И тогда обычные простолюдины могут поднять свой голос против господ. А если они при этом обладают достаточной силой… Не завидна судьба тех, кто встанет на их пути.

Едва только король произнёс приказ, послышался неясный гул. С каждой секундой он нарастал и, наконец, превратился в ужасный грохот. Дворец ходил ходуном. Стены, и потолок трещали, грозя немедленно обрушиться.

— Что это? — спросил король. — Лавина?

— Нет, Ваше Величество, это трясётся валун над нами, — испуганно закричали слуги. — Он приходится отцом тому камню.

Придворные, как обычно, лучше своего господина были осведомлены об обстоятельствах любви между Лацертой и Лапи. Правитель не знал даже имени возлюбленного своей дочери. Но зато, у него было поистине королевское самообладание.

Невозмутимо выдержав приличную паузу, он произнёс, обращаясь, очевидно, к валуну:

— Хорошо, раз ты так просишь, я подумаю о том, стоит ли отправляться твоему сыну в путешествие.

Грохот сразу же стих, валун перестал раскачиваться. Только штукатурка продолжала осыпаться из образовавшихся трещин. Король отпустил слуг и задумался. Даже он теперь не знал, как поступить в сложившейся ситуации. Только жестокая судьба, которая любит задавать подобные задачки, могла вмешаться и расставить всё по местам.

И она не преминула сделать это.

Через несколько дней влюблённые, как обычно, грелись на солнышке. Море спорило с небом кто из них голубее, ветру надоело гонять волны, и он лениво шевелился, остужая горячий берег, потому что облака тоже сбежали от него. Мерный рокот прилива усыпил принцессу, но Лапи внимательно осматривал ближайшие скалы — после истории с попыткой столкнуть его в море, всего можно было ожидать.

Беда пришла не со стороны скал, а сверху. Зловещая чёрная тень заскользила по утёсу — страшный змееед увидел добычу и начал атаку на цель.

— Лацерта, проснись! Беги! — успел крикнуть Лапи и задрожал, пытаясь разбудить принцессу.

Камню удалось даже сдвинуться с места и немного наклониться так, что девушка соскользнула с него. Проснувшись, она быстро поняла, в чём дело и бросилась в сторону. Через доли секунды огромные острые когти хищника процарапали мох в том месте, где только что находилась принцесса.

Потерявший скорость, змееед спланировал на небольшой валун, лежащий под утёсом у самой воды, и начал взмахи тяжёлыми крыльями, готовясь к новому полёту. Лапи оценил расстояние, которое осталось преодолеть Лацерте до ближайшего укрытия, и понял, что хищник настигнет её раньше.

Решение влюблённый принял мгновенно. Выкрикнув команду щебню под ним, камень, вложив в последний прыжок все силы, оттолкнулся от утёса. Щебень посыпался вниз, увлекая за собой мелкие камушки. Те, в свою очередь, выбивали с насиженных мест средние, а за ними летели вниз и крупные камни.

Лавина, устоять перед которой не дано никому на свете, неслась к берегу. Впереди всех летел Лапи. Всего пару раз он встречался на своём пути с большими камнями, отталкивался от них и продолжал полёт к цели.

Расчёт героя оказался верным. Уже на излёте он угодил прямо в голову змеееду и опрокинул его в море. Следующая за парнем лавина надёжно похоронила под собой обоих.

Услышав грохот, принцесса остановилась. Дурное предчувствие овладело ею. Оглянувшись, она с ужасом увидела, что Лапи нет на месте. Презрев опасность, она бросилась назад. Последние камни из лавины сыпались во вспенившееся море.

— Лапи! — крикнула она в ужасе.

Поняв, что произошло, она замерла, не в силах поверить в страшное. Робкая надежда, что любимому удалось задержаться на берегу, ещё теплилась в её сердце.

— Лапи-и-и!

Только шелест волн был ей ответом.

Внимательно осматривала она берег, пытаясь найти своего героя. Нигде не было его видно. Надежда таяла с каждой секундой. Наконец, осознание, что непоправимое случилось, пришло к принцессе. Отчаянию не было предела.

— Нет, ничего нас не разлучит. Я иду к тебе, любимый, — вскрикнула Лацерта и бросилась с утёса.

Двое стражников, посланные из дворца предупредить принцессу, что змееед вышел на охоту, успели в последнее мгновение перехватить девушку на самом краю обрыва. Они доставили потерявшую сознание Лацерту во дворец и рассказали о подвиге Лапи. Мелкие камушки щебня, оставшиеся на месте, где лежал отважный парень, не преминули поведать об этом.

Лучшие королевские лекари привели принцессу в чувство и дали сильное снотворное — ей нужен был покой. Всю ночь они вместе с матерью не отходили от постели девушки, забывшейся в тревожном сне. Король это время провёл в беседе с Саксом. Разрешив валуну говорить, он, проникшись подвигом Лапи, обсуждал, как можно помочь молодым. Передавая слова по цепочке, от камня к камню, в разговор вовлекли старейшин рода Монс. К утру решение созрело.

Проснулась принцесса в горячке. Разлука с любимым так сильно повлияла на неё, что она трудно воспринимала реальность и впала в глубокую депрессию. Врачи ничего не могли поделать, и только когда король сообщил, что они отправляются в путешествие, в конце которого Лацерта встретится со своим парнем, девушка стала понемногу приходить в себя. Двор начал готовиться к отъезду королевской семьи.

Король не сообщал всех подробностей будущей встречи, решив сохранить их в тайне. Иначе пришлось бы лечить и королеву. Ведь в конце путешествия она должна была расстаться с дочерью навсегда. Он открыл лишь конечную точку поездки — противоположный конец хребта Монс, страна магов и волшебников. Все надеялись, что там помогут принцессе и лишь король знал, как это произойдёт.

Наконец, королевский кортеж отправился. Никогда ещё дорога не была такой гладкой, ведь путь одобрили не кто-нибудь, а старейшины рода. Лёгкий гул сопровождал путешественников. Это все встречные камни, маленькие и большие, приветствовали принцессу. Историю Лацерты и Лапи знали теперь не только в их королевстве, но и везде вдоль хребта Монс. Также, как и то, что принцесса едет к магам, которые помогут ей воссоединиться со своим любимым.

Погода словно помогала путешественникам. Солнце не палило нещадно, а струило тёплые, нежные лучи. Лёгкий ветерок обеспечивал свежим воздухом и сносил в сторону пыль с дороги, тучи толпились на горизонте, не решаясь приблизиться, чтобы случайно не пролить на путешественников свою влагу. Зато по ночам, когда королевская чета отдыхала, на море бушевал жесточайший шторм. Его отголоски достигали путников и очень их пугали, но к утру всё стихало.

— Ваше Величество, — волновалась принцесса, — а я увижу Лапи, когда мы прибудем в страну волшебников, или когда вернёмся?

— Не торопись, Лацерта, — отвечал король, — всему своё время.

Каждое утро король подходил к самому большому валуну в окрестности, садился около него и слушал неясный, едва различимый гул. После этого кортеж продолжал движение. Наконец, однажды утром правитель распорядился готовиться к обратной дороге.

— Как, разве мы уже прибыли? — разволновалась принцесса. — А где маги? Почему назад? Мы не встретим здесь Лапи?

— Домой мы отправимся без тебя, — голос короля наполнился печалью, — здесь мы с тобой расстанемся. Все вернутся домой, а ты останешься. Навсегда. Здесь ты встретишься со своим счастьем, но с нами не увидишься больше никогда. Выбирай прямо сейчас — возвращаться со всеми или остаться.

— Я выбрала, Ваше Величество, давно выбрала.

— Учти, ждать придётся долго, очень долго. Тебя будет печь солнце, поливать дожди, гнуть и ломать ветер. Счастье придёт, если ты выдержишь всё это.

— Я готова. Простите, Ваше Величество, что оставляю вас, но я буду ждать здесь.

— Хорошо. Из тебя получилась бы отличная королева, но, видно, судьбе угодно иначе. Прощайся.

Придворные и слуги по очереди подходили к принцессе. Каждый старался приободрить девушку, говорили какие-то важные слова. Она, волнуясь, ничего не слышала. Ей очень не хотелось расставаться с родителями, но поступить по-другому она не могла. Королева рыдала.

Последним обнял дочь король. Он указал ей на склон холма:

— Иди туда, теперь там твоё место. Там ты обретёшь своё счастье или погибнешь.

Королевский кортеж тронулся в обратный путь. Принцесса долго смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Когда ничего вокруг больше не напоминало о том, что здесь совсем недавно располагался шумный двор могущественного короля, она решительно направилась к указанному склону.

Выбрав место, Лацерта принялась ждать. Прошёл день, ночь, неделя, месяц, другой, третий. Принцесса упорно ждала. Солнце высушило её кожу, которая стала похожа на кору. Дожди вымочили землю под влюблённой девушкой, и она не заметила, как вросла в неё. Ветер пытался выстудить её кровь, и она перестала замечать его. Время тянулось так медленно, что казалось — прошли годы, и она задеревенела.

Пришла осень. На склоне стали появляться какие-то люди. Они что-то делали вокруг, и однажды Лацерта заметила, что рядом много похожих на неё девушек. «Неужели они все ждут любимых?» — с удивлением думала она. А потом пришла зима, и она уснула.

Бедняжка не знала, что люди, которые работали вокруг, научились даже камни превращать в плодородную землю. Почва под ней, в которую она вросла и пустила корни — это её Лапи. Шторма, по просьбе хребта Монс, нашли его на дне и принесли сюда, где люди сделали террасы для виноградника.

После зимы, после испытаний всегда приходит весна. Проснувшись, принцесса поняла, что стала лозой и узнала своего возлюбленного. Он по-прежнему держал её на себе и оберегал. Теперь они были вместе навсегда. А осенью появились ягоды, похожие на маленькие, круглые камешки, но очень нежные и красивые. Их было много, целые грозди, и в каждой светилось солнце.