Глава 1

Стоя на краю провала, Миша еще раз прокручивал свои действия в голове. Он с ужасом представлял, как его тело, упав на такую глубину, разлетится на куски. Знал, что дно есть... просто очень далеко. Периодически он задавался вопросом: «А надо ли?». Может, все наладится. Все будет хорошо... Его родители год назад погибли в автокатастрофе. И они вряд ли хотели, чтобы их сын распрощался с жизнью таким образом. Юноша часто вспоминал, как замечательно чувствовать тепло на душе от поддержки любимых людей! «Я хочу, чтобы все было, как раньше. Я хочу встретиться с ними как можно скорее», — Миша прокручивал у себя в голове одни и те же фразы.

Земля уже давно словно уходила из-под ног, так почему бы не реализовать это прямо сейчас? Юноша закрыл глаза, уже собравшись лишить себя возможности чувствовать почву под ногами, но ощутил, как что-то коснулось его плеча. Он испугался, но остался стоять на месте и, обернувшись, увидел незнакомца.

По внешности перед ним стояла его полная противоположность. Волосы и брови были светлыми, даже белыми. Короткая стрижка. У Миши же, наоборот, темно-каштановые волосы, которые слегка вились. У незнакомца голубые глаза, кажется, он альбинос. А у Миши карие. Кожа настолько бледная, будто он только из комы вышел или вот-вот грохнется в обморок. Миша же от рождения был смуглым: стоило ему хоть чуть-чуть задержаться на солнце, и все тело приобретало золотистый оттенок. На вид альбиносу дашь не меньше 17 лет, но и не больше 20. Миша одет по-простому: белые кроссовки, обрамленные черной полоской снизу, темные штаны и серая футболка. Незнакомец же выглядел солиднее и приятнее: белая рубашка с расстегнутым воротом и черные прямые брюки с небольшими карманчиками придавали образу некоторую официальность, но в то же время подвернутые рукава и низ рубахи, скрывающий верх гладко выглаженных брюк, делали его менее скучным. На ногах красовались белоснежные кроссовки; казалось, даже если будет дождь и слякоть и он плюхнется в лужу, обувь все равно сохранит свой идеальный вид. Молодой человек выглядел как ангел, который только что спустился с неба и протянул руку помощи.

Глава 2

— Чего это ты удумал? — с подозрением посмотрел на него белобрысый юноша.

— Тебя это не должно волновать. Я просто пришел посмотреть на провал и в компании не нуждаюсь, — небрежно кинул Миша, отворачивая голову.

— Только не надо врать, я знаю, зачем ты здесь, и пришел отговорить тебя. Не нужно умирать в этом месте, — незнакомец вмиг раскрыл то, что собирался сделать Мишка. Говорил он уверенно, кажется, прогнать его будет сложно.

«И как он собирается меня отговаривать?» — Миша ломал голову, стараясь найти ответы на многочисленные вопросы, которые хлынули в его отчаявшуюся душу.

— Откуда ты знаешь? Это не твое дело, уходи, — растерянно произнес он, стараясь не встречаться взглядом с собеседником: его беспокоила уверенность альбиноса.

— Ты не понял. Если ты так хочешь умереть, то иди в другое место. Здесь нельзя! Тебе же хуже будет. Я же тебе помогаю, почему ты отказываешься? Люди такие странные. Знаешь, что для нас значит этот провал? — юноша стал походить на сумасшедшего.

— Что ты имеешь в виду? Да кто ты вообще такой?! — с непониманием в глазах и раздражением в голосе прокричал Миша.

— Меня зовут Леша. Я — дух, который пришел спасти твою жизнь, — Леша сказал это абсолютно спокойно, будто проговаривал эту речь каждому, кто на него срывался. — Этот провал — место обитания злых духов. Они приходят в мир живых и навевают людям мысли о суициде. Они явно не осведомлены о правилах счастливой долгой жизни. Не то чтобы духи злятся, испытывают ненависть к людям... Сомневаюсь, что они вообще что-то чувствуют и понимают. Они абсолютно безэмоциональны: всегда ходят с каменными лицами и молчат, точно воды в рот набрали. Я пытался как-то образумить хоть одного, но все без толку. Если бы не существовало этих паразитов, ты бы не стоял сейчас здесь. Знаешь, что станет с тобой, когда ты упадешь туда? — немного наклонив голову влево, он задал вопрос, ответ на который уже давно существовал у Миши.

— Конечно, после прыжка я превращусь в «фарш». От моего тела не останется и живого места: лицо, покрытое мертвенной синевой, сплющится; зубы разлетятся во все стороны, а некрасивый беззубый рот наполнится кровью; внутренние органы легко, словно целлофановый пакетик, наполненный водой, лопнут от удара о дно. Сломавшиеся кости вылезут наружу, разорвав мышцы; треснет череп и вывалившийся мозг смешается с пылью и грязью, отчего будет выглядеть еще хуже; в зависимости от грунта и глубины ямы, возможно, мои конечности не смогут выдержать силы падения и оторвутся. Вот так я буду выглядеть на момент смерти. Вот что станет со мной, когда я туда упаду.

— Ну, ты, конечно, прав, но я не совсем это имел в виду. Так бы было, если бы ты спрыгнул с шестнадцатого этажа, к примеру. Но ничего из того, что ты сказал, не произойдет. Я понимаю, почему ты хочешь умереть в этом месте. Во-первых, твое тело никто не будет здесь искать, ты никому не доставишь трудностей, никто не будет заботиться о твоих похоронах. Во-вторых, ты не столкнешься с прохожими и детьми, которые будут на тебя таращиться. И в-третьих, людей тянет это место, как магнит. Все приходят сюда, чтобы умереть. Несомненно, именно это место разрушает внутренний мир человека, впуская в его душу страшные суицидальные наклонности. Это жуткий провал с плохими обитателями, который благодаря им увеличивается с каждым разом. Ты никогда не задумывался, почему так много людей умирает здесь? Столько отрицательных эмоций человек просто не выносит, и любая причина может послужить будущей гибели. Умерла собака? Ты следующий. Изменил муж? Падай, яма ждет тебя. Неудачи в учебе, плохая отметка? Не беда: все твои проблемы решатся, стоит только прыгнуть. Слабые люди не могут противостоять влияниям злого духа и не находят решения лучше, как послушать его наставления: «Присоединяйся к нам. Нас станет больше. Внизу хорошо, прыгай. В провале ты обретешь счастливую жизнь!». Я не могу больше на это смотреть, поэтому и спасаю тебя. Вы все думаете, что так решите проблемы раз и навсегда. Чепуха! На деле ты просто исчезаешь. Люди, упав в эту бездну, разделяются на две половины: душа отрывается от тела и бесконечно блуждает на дне глубочайшего провала, а тело никто и никогда не найдет. Спустившись на дно ямы, ни один человек не обнаружит ни одного мертвого тела, потому что они испаряются, оставляя только душу. Поэтому, если ты решишься здесь умереть, ты попадешь в бесконечное блуждание по миру духов и будешь наводить на людей мрачные мысли, шепча им на уши нечто, сводящее с ума. Ты этого хочешь?

— Эм... нет. Наверное, ты прав, — неуверенно пробормотал Миша: долгая речь духа его взбудоражила. «Он похож на человека, который только-только сбежал из психбольницы. Может, не стоит ему верить? Но выглядит он вполне убедительно... хм, а где ты видел неубедительного психа? Они все говорят о своем бреде как о вполне существующих и нормальных вещах. Может, ну его? Сейчас он уйдет, и я закончу начатое».

— Вижу, ты сомневаешься, — Леша улыбнулся. Наверное, он обрадовался, что смог хоть как-то очистить туманный разум Миши, оставив лишь капли сомнения. — Я понимаю твое колебание. Понимаю, почему ты хочешь умереть: тебе пришлось несладко в последнее время. Ты хочешь уйти к родителям. Но таким образом тебе к ним не попасть. Ты вечно будешь заточен в провале. Давай так: я покажу тебе свой мир, и ты поймешь, что здесь умирать нельзя. Я правда хочу помочь, — дух протянул юноше руку. — Доверься мне, Миша.

Юноша, сам не понимая того, потянулся к руке, соприкосновение с которой перенесло их в потусторонний мир.

Глава 3

— Ух ты, сразу видно, что тут обитают духи, — затаив дыхание от восхищения, прошептал Мишка. — Прямо как в фильме…

Они стояли посреди города-призрака, находившегося глубоко на дне провала. Город выглядел так же, как и тот, где жил с родителями Миша, который не мог не сравнить его с родным местом... Но тут все будто из черно-белого старого фильма. Оглядевшись вокруг, заметив разрушенные жилые дома, торговые центры и заброшенные детские площадки, Миша неожиданно почувствовал себя живым и уязвимым. Мурашки побежали по его телу: юноша, ощущая чужой взгляд на себе, почувствовал что-то помимо боли, разрывающей сердце. Он поднял глаза наверх, ожидая увидеть солнечный свет, но не заметил ничего, кроме непроглядной тьмы: ни единого лучика солнца не показалось, настолько глубоко уходил этот провал. Но, несмотря на это, тусклый холодный свет придавал ему большую нереальность. Создавалось впечатление, что город духов объят легким туманом, сквозь который просматривались переулки и центр, поглощенные давящим мраком. Леденящий холод обжигал лицо. Миша решился сделать глубокий вдох, чтобы привести мысли в порядок и немного успокоиться, но вместо ожидаемой бодрящей свежести в нос ему ударил запах сырости и плесени. От неожиданности он зажмурился. Несвежая затхлая вонь заставила его память пробудиться: с ним был проводник… Леша. Опасаясь, что он исчез, осторожно посмотрел в сторону. Но тот оставался на месте, наблюдая за поведением Миши. Увидев спокойные глаза и легкую улыбку на лице духа, юноша успокоился. Леша уже не казался таким подозрительным. Он как старый добрый друг, которого у Миши никогда не было. Юноша почувствовал, как становится тепло на душе: все страхи ушли, это место стало привычным, обыкновенным, своим. В голове промелькнула мысль: «Может, я уже умер?»

— Как в фильме? Пф, скорее, как на рисунке психически больного ребенка, у которого закончились краски.

Леша мгновенно вырвал своего подопечного из раздумий, отвечая на его ранее сказанные слова. Услышав ровный голос духа, юноша окончательно пришел в сознание и почувствовал себя спокойнее: тяжесть и страх мигом испарились, будто и вовсе не тяготили.

— Мне с тобой комфортно: я чувствую себя в безопасности, — пнув камешек, прямо сказал Миша. Он стоял свободно, готовый в любой момент сорваться и бежать, как бегают лишь дети. — Знаешь, я давно себя так не чувствовал… После смерти родителей многое изменилось. Жизнь будто разделилась на «до» и «после». Я никого, кроме них, не подпускал к себе, но тебе можно доверять.

Леша улыбнулся:

— Я не дам тебе умереть…

Глава 4

Миша почувствовал себя комфортно в компании приобретенного друга. И даже мысли не возникало спрятаться за мусорным баком от, возможно, существовавших здесь полусгнивших костлявых мертвецов и всякой нечисти, ведь его сопровождал хранитель.

— Ты говорил, что тут много злых духов. Про добрых, похожих на тебя, ты ничего не упомянул. Ты один такой, что ли? Могу ли я спросить о твоей смерти?

— Честно, не знаю, есть ли еще духи, способные помогать людям, а не губить их. Я не помню своей жизни и смерти. Не помню, как родился, жил и умер. Сразу очнулся здесь таким, какой я есть сейчас. Почему-то осознание того, что мое тело — это не живая плоть, появилось с самого начала. В глубине души я понимал, что никогда не ощущал колкую боль на морозе, сводящую пальцы и доводящую до сильного онемения и неприятного чувства, словно холод заползает тебе под кожу и уже добирается до косточек. Я никогда не испытывал дрожь в ногах, подобную той, когда ты спускаешься по лестнице после тяжелого и утомительного урока физкультуры; никогда не ощущал дурманящего аромата сирени, который приносил бы ощущение радости и легкости. Но мне хотелось думать, что я когда-то жил: горел своими мечтами, покорял вершины, выполнял сложные задачи и проходил жизненные испытания, был уверен в том, что все по плечу. Разве я могу иметь представление о человеческой жизни, не прожив ее сам? Возможно, в моем сознании не сохранился момент моей смерти... Да и жизни тоже. Не помню, чтобы я прогуливался по зеленому парку, наблюдая за красивыми девушками, которые дурачатся, смеются или просто неторопливо шагают мимо, эмоционально рассказывая своему спутнику свежие новости. Складывается такое ощущение, будто меня вообще никогда не существовало. Это пугающее чувство неизвестности живет в моей памяти. У меня возникла мысль, что в этом мертвом городе может быть кто-то, похожий на меня, тот, кто ищет ответы на вопросы: зачем я здесь, кем был раньше, что делать теперь? После пробуждения я обошел весь город, но так никого и не нашел: я был один. Неужели мне суждено провести свое небытие в полном одиночестве? Нет, мои страхи и ожидания оказались ложными. Постепенно стали появляться другие духи... призраки, — Леша глянул на своего собеседника, чтобы убедиться, что его слова не проходят мимо ушей: его слушают, понимают. — В моей голове с самого начала возникла мысль, что что-то не так: после смерти я озарял все вокруг своим светом, а они моментально потухли, даже не начав светиться. Эти духи оказались моей противоположностью. Я не находил себе места от переполняющих меня вопросов, радовался, что теперь не один в этом ужасном месте, пока не понял, что мои эмоции им чужды. Я пытался с ними заговорить, хоть как-то установить контакт, но все без толку. Молчат... Наблюдая за ними, я заметил, что они поднимаются наверх, приводя с собой «живых» людей, которые после такого «знакомства» уже не могли говорить и чувствовать. Они как роботы: без чувств, без эмоций, без ощущений, без разума. Духи, которых я видел раньше, не отличались от прибывших только: они, как миллион безразличных капель воды, смотрели на мир пустыми глазами-стекляшками. К сожалению, таких, как я, пока не видел.

Глава 5

В этом мире властвовала ночь. Без сомнений, внезапно нагрянувший день ослепил бы своей яркостью Мишу, принеся ряд последствий: покоя бы не давала продолжительная головная боль, покрасневшие глаза не прекращали бы щуриться, стараясь заглушить повышенную чувствительность к свету. Смены дня и ночи не происходило совсем, поэтому за состояние сетчатки можно было не беспокоиться. Возможно, что такое явление и вовсе не присуще провалу, ведь ни солнца, ни луны здесь нет. Кругом лишь темнота, покрывающая городок беспросветным одеялом.

Три дня Леша водил по городу Мишу, доверие которого дух пока не оправдывал: они бесцельно бродили по улицам, не замечая ничего, что могло бы помочь поменять его решение и заставить идти дальше, чтобы он понял, что жизнь продолжается даже после смерти дорогих тебе людей. Причину, по которой юноша, находившийся в физическом теле, попал в провал духов, с которыми раньше и контактировать бы не пожелал, забыть невозможно.

Но сегодняшний день удивил гостя этого мира. Выйдя на улицу, Миша и Леша на каждом шагу встречали человекоподобных духов. С человеком объединял их только облик, а внутреннее составляющее было иным: мертвый разум, ноль эмоций. Отсутствие реального тела и духовного мира мешало им остаться теми, кем они раньше являлись. Провал их полностью изменил: когда-то добрые люди потеряли рассудок и стали причинять другим вред. Казалось бы, духи должны быть неощутимыми, невидимыми для человека, но яма давала возможность призраку являться глазу своей жертвы, если та находилась возле провала, намереваясь оборвать все нити, связывающие ее с жизнью. Это полностью уничтожало сомнения несчастного и подталкивало к нужному для провала решению. Но не перед всеми людьми являлись жители мертвого города. Они приходили только к тем, у кого возникал инстинкт самосохранения: желание жить и боязнь спрыгнуть вниз на мгновение начинали преобладать. Таким духом для Миши стал Леша. Хранитель юноши пустил его в свой мир и наделил возможностями видеть и осязать живущих здесь существ. Духи словно испугались появления живого человека в городе мертвых и спрятались на несколько дней, но, как только до них дошло, что ожидания чего-то плохого были напрасны, вылезли из своих укрытий. Это напомнило Мише эпизод из детства, когда он, защищенный одним тонким одеяльцем, сидя на кровати, боялся несуществующего монстра с когтистыми лапами и рогами на голове. Из-за человеческого облика духов и огромной толпы, которую они составляли, у Миши складывалось впечатление, что он снова у себя дома, в мире живых, только все это было иллюзией. Это не дом. И это не люди... Ты для них пустое место. Да, в жизни всем тоже безразлично, кто ты такой, только если ты не Майкл Джексон, Мэрилин Монро или Эдгар Аллан По; в таком случае существует большая вероятность, что отсутствие внимания обратится в восторженные визги, щелканье фотоаппаратов и шумное сборище фанатов вокруг предмета обожания... Но, в отличие от живых, все духи бродили отстраненные и равнодушные. Даже если выйдешь без одежды, никто и слова не скажет, не глянет ни разу, будто ничего не происходит и тебя вовсе не существует.

— Ну что, убедился, что счастья и спокойствия ты тут точно не обретешь? — нарушил тишину Леша.

Мертвецы беззвучно плавали мимо двух единственных источников звука.

— Скажу одно: ты зря меня запугивал. Да, тут некомфортно и жутко пробирает холод, но к этому и к постоянному полумраку можно привыкнуть. А они даже мухи не обидят! — махнув рукой, усмехнулся Миша. — С чего ты взял, что после всего увиденного я передумаю совершить то, что задумал?

— Ты не понимаешь? В головах этих вредителей творится настоящий хаос. Столько навязывающихся идей, грустных мыслей, но абсолютно все они сводятся к одному: отравить людские жизни, лишить их чувств и поселить в сердце мрак, — Леша повысил голос и обвел руками всех присутствующих. Он побледнел еще сильнее и напоминал человека, которого обмакнули в чашу с мукой: кажется, кто-то не справляется со своей задачей! — Посмотри на них! Будешь вечность сновать, как робот, по этому затхлому городишке, видя лучи солнца лишь тогда, когда промываешь мирным жителям мозги, после чего утягиваешь на дно. Ты этого хочешь?! Ты не только себе жизнь испортишь, но и другим. Если ты о себе не думаешь, то хотя бы позаботься о несчастных судьбах пока еще в полную меру живущих людей! Может быть, я ошибся насчет тебя, и ты такой же мертвый внутри? Скажи, что еще не полностью сгнил!

Леша — единственный лучик надежды в этом ужасном месте — понемногу начал угасать, спускаясь по стенке и обхватывая руками голову с белыми, как нетронутый лист бумаги, волосами. Он был зол. Неужели он надеялся, что Миша быстро откажется от попытки лишить себя жизни в том месте, которое его манило? В таком случае дух ошибался: этот человек упорно стоял на своем. Леша был в смятении...

Глава 6

Миша

Дух, явно отчаявшийся, прижавшийся к грязной стене, опустил к земле голову, надолго замолчал и не подавал никаких признаков своего существования... А что теперь делать мне? После своей пылкой речи он так внезапно угас... Неужели Лешу так волнует судьба одного совершенно никому не нужного человека? От того, что мир потеряет меня, солнце не перестанет светить ярче, небо все также будет завораживать своей синевой, а птицы продолжат радовать своим пением. Вокруг меня не вращаются планеты. Я — просто пешка в этом дурацком мире... Совершенно бесполезен.

Я все смотрю на Лешу: сидит. А вот мне сидеть без дела не хочется: нужно искать выход. Не могу вспомнить, как попал сюда... Как будто бы с самого начала выбросил эту информацию из головы. Все затуманено. Единственное, что является перед глазами, — рука помощи. В тот момент, когда я перестал нависать над провалом, выслушивая долгие монологи Леши, почувствовал, что мне стало легче, и, не задумываясь, соприкоснулся с его ладонью. Он переместил меня в это место, оставив в живых и дав возможность на временное существование. Что, если без него я не смогу выбраться из провала? Ну что ж... Время не ждет.

Выбросив все мысли из головы, я делаю несколько шагов от своего псевдохранителя. Мне тут же становится не по себе: по спине пробегает холодок, руки начинают дрожать, сердце колотится. Невольно я верчу головой, в которой звучат голоса. Что это значит? Я схожу с ума? Вокруг духи, не проявляя и капли заинтересованности, снуют, не замечая меня... Я слышу их голоса? Ну как же это... А если они понимают, что мое сердце бьется? Снова отвожу взгляд на Лешу: без изменений. Ждать, пока он очнется, — пустая трата времени.

Оставив его одного, я медленно иду по тротуару все дальше и дальше. И все-таки злость пробирается в мою душу: у меня не выходит из головы, зачем он взял на себя ответственность за жизнь человека, а сейчас просиживает свои шикарные брюки у кирпичной стенки и даже голову на меня поднять не может. Он так легко дал мне надежду, которую так же просто отобрал. Пообещал помочь, завел непонятно куда, оставив в безвыходной ситуации. Как мне теперь прикажете выбираться? Нашелся помощник!

Как только я оказался в городе-призраке, Леша везде меня сопровождал, но отныне мне придется болтаться в одиночестве. Что, я в своем родном городе заблужусь? Даже если он до неузнаваемости разгромлен. Уверен, что смогу здесь ориентироваться: как-никак, но это точная копия мира, в котором я раньше жил со своими родителями, только в худшей версии (и это еще мягко сказано).

В мире живых я часто прогуливался по большому городу: уж очень нравилось видеть знакомые, полюбившиеся мне здания. А что с ними сотворил этот провал? Поднимаю глаза: голые деревья с высохшей неухоженной корой — покрашенный известковым раствором ствол не вписался бы в местный пейзаж. Не оборачиваясь назад, я продвигаюсь все дальше. Совсем не узнать те места, которые я когда-то любил посещать: аллея с пожухлой травой и жалкими липами; парк с раздробленной дорожкой и перевернутыми мусорными урнами; огромный Историко-краеведческий музей с разбитыми окнами; старый кинотеатр и магазины, которые вот-вот рухнут на глазах. Как невыносимо смотреть на то, что раньше приносило столько радости. В памяти проносятся картины прошлого: прогулка по осеннему парку (она всегда вызывала улыбку: невозможно быть равнодушным, когда вокруг возвышаются покрытые золотой листвой деревья); выставка археологических диковинок (мама брала меня частенько к себе на работу, ведь она проводила экскурсии по одному из таких музеев, который я успел изучить от и до); новые и долгожданные фильмы всегда вызывали бурю эмоций.

Со всех сторон я замечаю духов, которые уныло бродят без цели. Откуда они все повылезли? Как крысы на кусок тухлого мяса сбежались. Меня до сих пор волнует мысль, что я нахожусь один среди этих тварей. Не обращая на них внимания, упорно иду вперед. Это напоминает мне детство, когда приходилось преодолеть путь, где мирно спала незнакомая собака. Никогда не угадаешь, как она себя поведет. Я никогда особо не боялся собак, но от одной только мысли, что животные чуют страх, ноги становились ватными, а в груди поднималось волнение. Этот страх я тщательно старался подавить, но он всегда меня настигал. Приходилось его только скрывать... Как сейчас.

Я тихо бреду, опустив вниз голову: не хочу смотреть на их пустые лица. О, камушек! Слегка замахиваюсь ногой и тихонько ударяю маленький, размером с подушечку большого пальца, камушек. Он отлетает, но недостаточно далеко...

Кажется, Леша был единственным, кто хоть как-то разбавлял этот мир красками. После того как он впал в «спячку», я чувствую себя совсем разбитым... Даже камни не радуют. Прав он был: нельзя здесь умирать. Внутренний голос проговорил все то, что твердил мне Леша: куда ни глянешь, везде плохо. Я бы закрыл лицо руками и спрятался в первое попавшееся место, лишь бы не видеть постоянно мелькавшие тела духов. Совсем неживые, совсем безрадостные... Я не хочу стать таким же бесчувственным. После смерти я мечтаю попасть к родителям, где хорошо, как раньше. Я был таким же печальным, отвергнутым жизнью, опустошенным, но верил, что, умерев, попаду к маме и папе. У этих существ уже нет веры... Нет ничего. Я был мертв внутри — воплощение жалости в физическом теле. А они мертвы по-настоящему. У меня еще есть шанс на исправление своих ошибок, а у них его нет. Я еще могу отсюда выбраться, но они — заложники провала. Их души заточены здесь навечно... Чему уж тут радоваться? Но что им препятствует сделать вечность нахождения в этом провале ярче? Правда, в таком месте стоит только оглядеться — сразу плакать хочется. Но, попав сюда, я не ощущал тяжести, которая сейчас оседает на сердце неподъемным грузом. Наоборот, это место меня восхитило: как будто я — актер страшного фильма. Мне было проще оказаться в провале и принять всю его атмосферу, силу, нежели всем этим духам: Леша не дал мне затеряться во мраке. Уверен, что у него получилось бы и их вытянуть из этого болота... Стоило лишь попытаться. Почему он решил, что нужно лечить проблему, а не сами корни? Может, они портят жизнь другим, потому что хотят передать ту боль, которую испытывают сами? Но они же не страдают: лица духов не искажены гримасами мук от ужаса и боли. Ничего не понимаю…

Мою голову посещает мысль: удастся ли мне помочь хоть одному из них? Не проверишь — не узнаешь! Я подхожу к одному из них вплотную. Это высокий и полный мужчина. Цель я выбрал опасную: если что-то пойдет не так, то мне мало не покажется. Начинаю тыкать пальцем в его оболочку, щупать рубашку, тесно обтягивающую торс, — никакой реакции. Решаюсь на более раздражающий способ: дотрагиваюсь до лица, пальцами тяну за уголки губ, руководя чужой мимикой. Стоим друг против друга: я, ожидающий от него реакции, и он, не способный показать мне эту реакцию. Мужчина не хочет улыбаться, поэтому просто уходит... Надежда, что все еще может получиться, не угасает, и я приближаюсь к другому духу. Нужно сделать что-нибудь запоминающееся. Может, эта женщина станет любопытной зрительницей? Несмотря на то, что танцор из меня так себе, я, закрыв на это глаза, начинаю сольный танец: рисую руками волнообразные линии и одновременно поднимаю одну ногу за другой. Может, к лучшему, что получается так нелепо? Дергаюсь перед ней как клоун, а все без толку. В моем мире это жалкое выступление не только бы заметили, но и выложили с каким-нибудь позорным названием в интернет. Я больше не вижу смысла продолжать: ясно, что этой женщине помочь не смогу. Мне нужно найти кого-нибудь другого. Тут так много детей... Возможно, что эмоции в детях будет проще разбудить. Чтобы ребенок перестал плакать и залился звонким смехом, взрослые корчат гримасы перед ним. Думаю, это сработает и с этой букой. Начинаю строить рожицы, показывая язык, хмурить брови и закатывать глаза. Поворачивая голову то на один бок, то на другой, я чувствую себя дураком. Но и это не приносит результата. Маленькая девочка в блеклом платьице смотрит сквозь меня. Я очень хочу хоть как-то помочь духам, но не могу.

Мне нужно передохнуть. Может, если восстановлю силы, найдется решение? У меня нет желания садиться на грязную перекошенную лавочку, поэтому я предпочитаю забраться на старый памятник. Мне не составляет труда вскарабкаться на темно-зеленый пыльный танк, где я долго сижу и рассматриваю духов сверху. В голове пусто, решения нет. Как им помочь и самому на поверхность выбраться? Леша говорил, что они поднимаются наверх. Надо найти крупного сильного дяденьку и не спускать с него глаз, а когда он отправится в мир живых, я его оседлаю! Идейка так себе… Духи проходят мимо — все по-старому. Я уже начинаю отчаиваться, но в один момент замечаю: один из них притормаживает рядом с памятником. Им оказывается низкого роста старушка. На голове у нее фиолетово-серый платок, который очень сочетается с ее кожей, потерявшей все краски. С высоты этого памятника я как-то умудряюсь рассмотреть ее светло-серые бездонные глаза. Вязаная коричневая кофта как будто бы согревает ее несуществующее тело, но не сердце, иначе бы улыбка растянулась до ушей, как у меня после того, как моя бабуля связала мне похожий свитер. Штанишки и босоножки завершают ее скромный образ. Возможно, она даже посмотрела на меня мельком, и в этот момент я понял, что она отличается от остальных духов: есть надежда, есть вера, есть желание чувствовать и снова жить. Теперь помочь этому духу — мой долг.

Я успел потерять старушку, пока строил планы по спасению ее души. Где она? С высокого памятника мне легко удается заметить ее фиолетово-серый платок: она уже топает по переулку. Какая шустрая! Я быстро спускаюсь с памятника, перелезая с одного выступа на другой, и догоняю духа. Никогда не думал, что буду бегать за старушками. Пока я отдыхал, в моей голове не возникло ничего нового, что могло бы заставить ее улыбнуться, поэтому остается только повторять то, что я делал ранее. Для начала мне приходится перекрыть старушке дорогу. Она не предпринимает никаких попыток, чтобы обойти меня или пролезть под моей рукой; вместо этого просто разворачивается, но я так просто не сдаюсь и в мгновение перегораживаю ей путь обратно. «Ты не пройдешь!» — громко и четко проговариваю я, копируя голос Гэндальфа (всегда мечтал сказать это). У бедной старушки не остается выбора: она останавливается. И тогда я начинаю действовать: проделывая все то, что совершал с другими духами, замечаю, что старушка не проявляет желания уйти. Мне даже кажется, что она следит взглядом за моими движениями. Я решаю отойти подальше, чтобы проверить, получилось ли ее заинтересовать: дух остается послушно стоять на том же месте, смиряясь с тем, что покоя ему больше не видать. Кажется, получилось. Я частично справился со своей задачей: она не улыбнулась, даже глаза не засияли... Но полдела уже сделано. Не все получается сразу. И я буду радовать эту старушку до тех пор, пока на лице у нее не засияет счастье. Я беру свою новую спутницу под руку, и мы отправляемся на поиски приключений.

Глава 7

Леша

После того как сорвался на Мишу, я вошел в состояние транса. Я нечасто ухожу от реальности, но уже успел привыкнуть к такому состоянию. К хорошему быстро привыкаешь... То же самое, если бы у меня был собственный мир, которым мог управлять только я: придумывать свои законы и правила, находить решения проблем. Обычно я отключаюсь, когда испытываю особо мощные эмоции или же начинаю усиленно находить решение какой-либо неожиданно всплывшей задачи. В этот раз сработали оба фактора. Я закрылся в себе, совершенно ничего не слыша и не видя эти мрачные физиономии, виднеющиеся возле грязных развалин. С удовольствием впал бы в отрешенность снова, чтобы перед глазами не мелькало все то, что так портит настроение. Конечно, было бы намного интереснее и приятнее, если бы в состоянии транса я тонул в затягивающих фантазиях и мечтах. В своем воображении, как храбрый рыцарь, сражался бы, находясь на волоске от смерти, с огнедышащими драконами и непременно, хоть и с трудом, одержал бы долгожданную победу. Грезил бы о том, как продолжил свое существование, став человеком: получил бы высшее образование, устроился на хорошую высокооплачиваемую работу, купил просторную трехкомнатную квартиру, приобрел бы машину и, наконец, обзавелся бы любящей семьей. Такие бушующие вымыслы о сказочной жизни, развлекающие измотанное сознание, немного облегчали бы мою душу. Но моя голова занята вещами посерьезнее: я направляю все свои силы на то, чтобы хоть как-то дать понять людям, что не стоит обрывать свою жизнь из-за какой-то мелочи, наставить их на правильный путь и предотвратить увеличение количества обитающих здесь тварей. Иначе, пока я витаю в облаках вместе с дракончиками, бьюсь над тем, как извлечь заколдованный меч, придающий хозяину великую силу, безграничные возможности и непобедимость, в реальном мире наверху какой-нибудь человечек осознает, что жить ему незачем, и не находит ничего, что могло бы справиться с его неудачами лучше, чем суицид.

Наконец я выхожу из небытия и замечаю, что вокруг ни одного живого существа. Где Миша?! Вот же дурачина! И куда он мог деться? Я же всего на пару минут отключился, а его уже и след простыл. Оставил одного этого непутевого... Он же наделает глупостей каких-нибудь. Вдруг его уже вообще в живых нет! Я мигом встаю, отряхиваю брюки от пыли: пару секунд — и они снова идеальные, как раньше. У меня нет представлений, куда могут завести Мишу его ноги, явно надеющиеся наткнуться на какие-нибудь приключения, поэтому я просто пойду вперед по тротуару, доверяя своей интуиции. Он может быть где угодно, а плана у меня нет. Так не все ли равно, куда заведут меня мои ноги? И если два существа, идущих непонятно куда, встретятся, то один оторвет голову другому, клянусь.

Ускоренным шагом я иду по своему пути. Проходя мимо зоопарка, воображаю: по-королевски растягивается на большом камне лев, солнышко своими лучами согревает его шерстку и гриву, которая так и манит запустить в нее руку, чтобы она скрылась из виду полностью в золотистой мягкой шевелюре; с любопытством из клетки выглядывает пушистый мишка, одним внешним видом говорящий: «Обними меня!»; опасный серый волк, который, как в сказке, тихо расхаживает по своей территории и рассматривает тех, кого с удовольствием бы слопал. Если бы я шагал по живой земле, то никто не скрылся бы от моего взора, но я в провале, где не встретишь ни одного животного. Духи ведь не могут приговорить к смерти зверушек, которые просто не в состоянии понять, что им нашептывает этот злодей. Домашние питомцы, дикие звери тем и хороши, что не желают страдать по любому поводу, будь это что-то серьезное или же пустяк, из-за которого и голову себе морочить не стоит. Люди так устроены, что своими переживаниями сами себя загоняют в могилу. Ну а если вовремя поспевает помощь, то, одумавшись, человек скажет: «Это не стоит моей жизни». Не существует такой проблемы, цена которой — жизнь. Человек должен жить, и неважно, какие трудности окружают его. Однако люди — существа сложные, способные всегда найти повод для беспокойства, из-за которого и ломятся на тот свет, а хотелось бы, чтобы они, как зверушки, жили себе да жили. Тем мне и нравятся животные: они не идут наперекор судьбе. В этом мире удастся повстречать только крыс, тараканов, мух... Все из-за того, что они переносят заразу, поэтому им здесь самое место. Они могут существовать в провале просто потому, что созданы для него. Худшее для худшего...

Чуть дальше театр оперы и балета, который недоступен в любое время года. А вот и салон красоты: был бы он в целости и сохранности, точно не остался бы без внимания многих женщин. Проходить мимо него опасно: того и гляди вывеска с громадными буквами, зазывающими прекрасный пол выглядеть еще красивее, сорвется, не сумев удержаться на тоненькой висюльке, и обрушится прямо на голову.

Меня не покидают мысли о том, куда мог подеваться этот самодур, пока я забредаю на территорию многоквартирных домов. Прохожу один, второй, третий… Здесь, возле каждого разваливающегося сооружения, сохранились площадки: большой детский комплекс с разнообразными развлекательными центрами, на которых и места целого не осталось, и спортивное поле поменьше для взрослых, усеянное ржавыми тренажерами. Проходя мимо очередной площадки, я замечаю кое-что знакомое. Черно-белые кроссовки болтаются на ногах человека, мирно сидящего на качелях. Этот ничего не подозревающий юноша — Миша. Да я просто везунчик, раз смог его заметить! Он же сливается с основной массой этого города: темные волосы практически не отличишь от шевелюры проходящих здесь нелюдей (просто цвета в них намного больше, чем у местных жителей); его серая футболка и темные штаны так же затеряются, окажись Миша в толпе. Единственная отличительная черта — кроссовки, которые были наполовину белыми. Ну все! Мне нужно внезапное появление, которое отпечатается в его пустой тыковке надолго. У меня есть возможность незаметно подкрасться к нему сзади, поэтому я воспользуюсь случаем и напугаю его. Только вот незадача: он не один. Как в этом мире, кроме меня, Миша нашел себе собеседника? Духи вообще ни с кем рядом стоять не станут, не говоря уже о малейшем общении, а тут призрачное существо спокойно сидит на качелях вместе с человеком! Кажется, это старушка. Думаю, она мне не помеха, и я легко смогу привести свой план в действие, но в голову уже успели прокрасться сомнения. Раз дух сидит рядом с Мишей, то мои представления об этих существах оказались ложными… ожидать можно все что угодно.

Я ступаю за кривой забор на территорию площадки и приближаюсь к своей жертве и бесчувственному существу, сидящему на соседних качелях, так что теперь в полной уверенности могу сказать, что второе является старушкой. Серо-фиолетовый платок, седые волосы, небольшой рост… Но что она делает рядом с ним? Мне это не дает покоя. Пусть я не понимаю, что происходит, но сделаю то, что задумал. Хочется надеяться, что старушка меня не сдаст и даже не шелохнется. Итак, мне нужно подобраться как можно ближе к Мише.

— Они такие маленькие и разноцветные: белые, красные, желтые, голубенькие. В детстве я любил ловить их сачком. Знаешь, поймаешь хотя бы одну — и отпускать не хочется: любуешься ее красотой вблизи. Изумительные крылышки усеяны узорами: линии всякие, кругляшки. Каждая бабочка свою форму крыльев имеет. Вот вырезаешь фигурку из бумаги, звездочку, к примеру, — никогда без трафарета не удастся повторить одинаково. У бабочек так же: они удивительные и все разные… — он рассказывает ей о самых прекрасных насекомых на планете, хотя этой злобной старушонке уже довелось с ними встретиться, когда она поднималась наверх. Я уверен, что ей было абсолютно плевать на что-либо, кроме новенькой жертвы, жизнь которой нужно испоганить.

Мой призрак находится уже достаточно близко к несчастному парнишке, чтобы я смог дотянуться руками и резко цапнуть за плечи.

— ПОПАЛСЯ! — я, слегка наклоняясь, произношу резко и громко, но не перебарщиваю, чтобы тот не оглох.

В мгновение ока Миша, восседавший на качелях и не ожидавший от жизни больше никаких сюрпризов, слетает со слегка нагретого места (тут подарить тепло затруднительно) и уже растягивается по земле, хватаясь за сердце:

— Т-ты д-дурак, что ли? Я чуть от страха не умер, ты хоть понимаешь, что творишь? — он поворачивается к своей спутнице. — Он понимает, что делает?

Старушка на это ничего не отвечает: она в принципе не в состоянии вести диалог. Продолжая сидеть на бездвижных качелях, она смотрит пустыми, бездушными глазами куда-то вдаль.

— Да ладно тебе, не бубни, зануда, — я легонько ударяю его по плечу. — Вот ты зачем ушел? Я сидел, гадал, как ему помочь, а он смотался! Так и помогай ему. И, кстати, кто это? Не представишь мне свою подружку? — машу головой в сторону старушки.

— Конечно, с радостью, — оставаясь на земле (я занял его место на качелях), он приподнимается на локтях. — После того как я ушел, долго шатался и раздумывал о том, что ты мне раньше говорил, ко мне пришло осознание: все духи, бродящие здесь, несчастны. С этой мыслью у меня возникло желание помочь им, а моей целью стало развеселить хотя бы одного мрачного духа. Я пытался порадовать крупного мужчину, которого бы в жизни сторонился, худощавую женщину, маленькую девочку и других особей, но никакого результата это не приносило, даже если я пробовал несколько «методов счастья». В этом провале я встретил детей, которые и жизни толком не повидали. Большинство из них даже в школу не начали бы ходить. Мне так жаль, что их родители больше никогда не смогут поцеловать своего ребенка на ночь; не возьмут его крохотную ручку, прогуливаясь всей семьей в парке; не услышат в доме слова, которые растопят сердце любого родителя: «Я люблю тебя». Его мама больше не будет врать ему, что брать кровь из пальца — это «как комарик укусит»; никто не будет слушать вечерние сцены с разыгранной ребенком драмой: «Не хочу спать! Не буду!»; больше не придется краснеть в магазине, поднимая орущее чадо, которое дергается и болтает ножками у тебя на руках. Обида за души погибших здесь людей ударила по сердцу. Я уже начал опускать руки: «Это конец. Ничего не выйдет…». Мне стало грустно, я потерял надежду, но я снова ее обрел, встретив замечательную бабушку, которая ответила на мои старания. У меня получилось заинтересовать только ее, хоть это пришло не сразу и с трудом. Представляешь, я даже проверил: уходил на пару метров, прячась за каким-нибудь столбиком. Думал, уйдет, но нет, напротив, она приковыляла прямиком ко мне. Неожиданно. Теперь я уверен: я заставлю ее улыбаться, — Миша скрещивает руки в замок, сидя с важным видом на земле, словно он важная шишка какой-нибудь суперкомпании.

— Ты ее заинтересовал, потому что ты живой, и только. Эта старушка опытная, и она, в отличие от остальных духов, разглядела в тебе эту изюминку. Видимо, она потеряла еще не всю веру в лучшее, раз смогла тебя заприметить. Ты помог ей выбраться из вечного оледенения, вечной скованности, насильно впустив радость в ее бессмысленное существование. Честно, я сам не знал, что такое возможно, — признаюсь я, но спешу тут же разочаровать. — Мне кажется, это максимум. Да, старушка привязана к тебе, но она не засмеется, не улыбнется. Могу только похвалить тебя, ты, правда, меня удивил, но надолго ли она с тобой? Надолго ли ты ослепил ее своим светом?

— Не важно. Я буду радовать эту пожилую женщину до тех пор, пока не случится чудо. Буду танцевать, корчить рожицы, песни петь — что угодно, лишь бы она оставалась рядом. Я искренне желаю помочь ей почувствовать хоть что-то, — я замечаю, как горят его глаза. Миша уже не думает о том, чтобы умереть...

— Хорошо, если ты так хочешь, то я не стану возражать. Могу ли я присоединиться к вашей тусовке?

Глава 8

В провале ты не замечаешь, сколько времени прошло на самом деле… После того как Миша связал свою жизнь с духами, прошло немало времени. Старушка, которая присоединилась к компании человека и доброго духа, не участвовала ни в одной из идей активного времяпрепровождения, никак не контактировала с ними, просто находилась рядом. За все это время два духа и человек успели посетить несколько мест в городе-призраке. Пробирались в зоопарк, как Миша и предполагал, пустой и чрезмерно грязный. Ходили в старый аквапарк: мутная вода давно застоялась, в ней плавала темно-зеленая неприятная на вид тина и какой-то мусор. Увидев такое зрелище, любой отдыхающий потеряет настрой на расслабление. Друзья не стали задерживаться в этом месте надолго, посчитав его слишком гадким…

Один вечер провели спокойно, наслаждаясь душевным разговором и восхищаясь тем, что, конечно, здесь не найдешь, но попытка — не пытка! Направившись к реке, все трое спустились по невероятно длинной лестнице вниз к самому берегу. Да, любоваться нечем, но философские разговоры все еще в силе. Друзья сидели на холодном бетоне и размышляли о разном.

— О чем ты думаешь? — поинтересовался Леша, поворачиваясь к другу.

— Если вампир укусит человека, болеющего СПИДом, то он заразится? — с невозмутимым выражением лица произнес Миша, болтая ногой над рекой со всплывающим на поверхность мусором.

— Что у тебя в голове творится? — дух посмеялся, но быстро поймал волну Миши. — Думаю, логично, что вампир не может заболеть. Это мертвая плоть, которая питается исключительно энергией, заключающейся в крови. К тому же вампиры бессмертны, — также серьезно ответил Леша.

— Поверю тебе, знаток сверхъестественного, — усмехнулся Мишка.

— Минутка странных вопросов? Тогда сейчас мой черед. Если томат — это ягода, то кетчуп — это варенье? — рассудительным тоном проговорил дух, который даже не помнил вкуса этих томатов.

— Помидоры — это ЯГОДЫ?! — Миша чуть в реку не свалился от неожиданной информации. — Всю свою жизнь овощем помидор называл…

— Да. Помидор — это ягода. С кулинарной точки зрения их считают овощами, но на самом деле плод является ягодой. Неужели для тебя это новость? Я знаю больше, чем человек, который всю жизнь эти томаты ел! — он показушно засмеялся.

— Ха-ха, очень смешно, — юноша нарочито скрестил руки на груди, демонстрируя обиду. — Первый раз слышу об этом. Но если подумать, то кетчуп не может быть вареньем. Варенье варят сладким, а в томатный соус добавляют соль, перец и различные приправы.

— Хорошо, убедил, — немного подумав, дух продолжил: — Добавим щепотку криминала в наш диалог, перчинки в рассудительный вечер: как арестовывают преступников, у которых нет кистей рук?

— А как они совершают преступление, если у них нет кистей рук? — спрятав ладони в рукава, Миша попытался провести эксперимент: поднять маленький камушек не удалось.

Весь вечер они болтали и смеялись, старушка все это время находилась рядом. Она никуда не уходила, предпочитала стоять и смотреть, как вода уносила очередную бутылку.

Глава 9

Проходил день за днем, ребята проводили много времени вместе с духом. Старушка была равнодушна к происходящему, но все же привязалась к Мише и уже не могла оторваться, поглощая его живую энергию. Сегодняшний день не стал исключением. После долгой прогулки уставшая компания приняла решение пойти на мост. Миша давно привык к атмосфере этого города, и у него больше не вызывала отвращения та грязь, которая встречалась на каждом шагу. Пусть стоять на неустойчивом мосту небезопасно, а перила угрожают вот-вот раскрошиться на мелкие кусочки, юноша стоял вместе с друзьями, впуская грязный воздух в свои относительно чистые легкие, которые раньше поглощали только дым от машин и заводов. Леша, Миша и старушка наслаждались тишиной, смотрели вдаль, облокотившись о те самые перила, и ни о чем не думали. Стояли долго, казалось, вечность. С друзьями время проходит быстро, и не важно, что происходит вокруг.

Над водой свисала пара бледных холодных рук, пара живых мягких рук, единственных, не обделенных цветом, а вот серых и по-старому морщинистых рук нет. Куда девались эти руки? Человек и дух одновременно повернули головы в сторону: старушка тихо и медленно уходила. Неужели столько душевных сил они потратили впустую? Все старания оказались напрасны? Даже если так, они прекрасно провели время вместе, Миша никогда не забудет ее, пусть она и была совершенно мертвой. Никто не стал останавливать уходящего духа. Внезапно старушка остановилась. Мише и Леше было прекрасно ее видно, но, кажется, в ней что-то изменилось... Что-то достав из большого кармана своих темноватых штанов в цветочек, она, плавно опустив вниз голову, глядела на предмет в своих спокойных руках — фотографию, на которой запечатлены Миша и бабуля. Ее они сделали дня четыре назад. Пришла такая идея совершенно неожиданно: ребята заключили, что они срочно нуждаются в фотографии на память. В качестве фона выбрали кирпичную стену: она была менее грязной. Тем более в мире живых на таком фоне позировали многие подростки, и молодые люди решили не отставать. Раздобыли полароид в магазине, в котором в принципе можно взять не только его: всякого барахла навалом. Идея фотографии была такой: старушка до и после так называемого «лечения». Поставив духа на фоне стены, Миша не выдержал и, паясничая, широким прыжком добрался до старушки. Продолжая кривляться, он приобнял ее за плечо. Леша нажал на кнопочку и поймал в объектив счастливое лицо юноши рядом с не реагирующим ни на что духом. Этот снимок они положили на хранение в карман старушки, ведь она единственная, кто не носится по городу как в последний раз. Сейчас бабуля рассматривала фотографию: было видно, как ее взгляд скользил по картинке, не упуская ни одной детали. Когда старушка повернулась к своим друзьям, на ее лице засияла добрая улыбка:

— Спасибо, ты согрел мою душу, — произнесла она хриплым голосом, благодаря Мишу. Это немногословное простое обращение согрело сердце юноши.

Только сейчас он осознал, что ранее застывший в одной поре дух, столько времени сновавший по пятам за ними, наконец обрел краски и стал живым. Произнеся свои первые и последние (услышанные Мишей!) слова, старушка направилась к свету.

P. S. После случая с духом Миша понял, что жизнь не настолько плоха и выбраться можно еще и не из такой ямы. Юноша вернулся в свой родной дом и продолжил жить.