— Что значит «нет»?! — негодовал мэсский король, смотря прямиком в напуганные глазки казначея.

Тот старался не шевелиться со страху, переминаясь подошвами ног и сжимая свою худую шапку, напоминающую, скорее, кусок рваной тряпки. Губы его дрожали, словно бы желая вот-вот выплеснуть поток извинений в сторону его величества, но никак не решаясь при том разлепиться. А банальные прошения пощады оставались вынужденной мерой в данной ситуации, поскольку лишиться головы и погибнуть страшной смертью преждевременно, чем на то отложен срок его жизни, вовсе не хотелось.

— Не понимаю, что же ты молчишь! — воскликнул король. — Повтори внятней, черт бы тебя побрал!

— Ваше высочество! — Вздрогнув, казначей пал пред его троном на колени. — Молюсь перед богом, пощадите негодного старика! Не имеем более золотых, опустошена казна! Последние гроши и крошки отданы на реставрацию королевского моста, что находился в состоянии вовсе непригодном!

— И ты считаешь, я настолько глуп, чтобы не понять ложь, горящую в твоих глазах?! — по-прежнему злился король. — Ты жалкий человек! И все придворные вместе взятые! Именно вы, складские крысы, крадете талью у меня из-под носа, в то время как я рассматриваю планы на развитие Мэссы!

— Господи, помилуйте, ваша милость!!! — Перепуганный казначей пал лицом в деревянный пол, всем своим видом стараясь доказать, что он вовсе не виновен. — Ни единого золотого не ложил в карман собственновольно! По вашему повелению вся талья была переведена на сам дворец. Остаются лишь последние сбережения на выплату жалования королевским войскам. Более ничего не нет, ваше высочество!

Король недовольно хмыкнул и, поведя густым усом, задумался. Ведь в действительности он отдавал приказ об определении тальи на строительство внутреннего сада, лепку скульптур, украшающих тронный зал и реставрацию некоторых элементов дворца, в том числе и моста через огромный ров, служащим прямой дорогой в королевские владения. В таком случае отсутствие золотых легко объяснялось. Но сам факт того, что грошей не хватало даже на очередную прихоть короля, а тем более факт, что в прошлое новолуние пришлось уменьшать тальи по причине недостатка золота среди народа не внушал большой радости.

Подумав и поразмышляя, король погладил пальцами свою темную бороду и проговорил:

— Разве ж можно сказать, что государство в нищенстве?! Но все складывается так! Еще несколько полнолуний назад приходилось подвергать смертной казни простой люд, что отказывался уплачивать талью, а чрез большинство дней стало необходимостью самому послаблять закон и идти на уступки! Нет, этакое дело далеко не поскачет! — Он снова обратился к казначею: — Поднимись! Отвечай, где пропадают шахтеры, что золото добывают в горах содружественной страны? Почему их не слышно?

— Почем мне знать, ваше величество! — приподнялся он, оставшись на коленях. — Должно быть, оставили работу да и след их простыл.

— Оставили работу?! Трудящиеся шахт, говоришь?! — снова разозлился король. — С чего такие вести, казначей? Что ты такое глаголишь, негодяй!

— Помилуйте, боже! — вновь пал пред ним тот. — Я лишь думал об этом! Ничего более плохого не помышлял! Мне показалось, что шахтеры оставили свое дело из-за неуплаты того же жалования, будь оно проклято! Теперь же золота нет на руках ни у бедного народа, ни у придворных, ни у вашего королевского величества, милостивый государь! Наш народ беден настолько, что становится видно просящих подаяния не только в Ваших землях, но и у самого дворца. Я сам наблюдал бедных людей, что стараются выпросить даже малейшую крошку если не золота, так хотя бы простого хлеба.

— Смеешь мне изливать страдания рода людского, так смей же и предположить наши дальнейшие действия! — произнес король.

— Ваша милость, мне прискорбно сообщать подробности положения, в котором мы пребываем, потому мне очень...

Его величество остановил казначея взмахом руки и озлобленно вздохнул, не зная, что и предпринять. Тот прикусил губу, ожидая последующих слов короля, будь они страшны, словно гром, или, слава господу, сдержаны. Но король не спешил говорить. Он потер пальцами глаза, будто наконец решившись что-либо сказать, но затем оперся головой на руку и вновь погрузился в думы.

— Быть может... — вдруг подал голос казначей, — его величество могли бы обменять ценности на золото у торговцев с близлежащего острова?

— Этому жалкому народу? — нахмурился король. — Нет уж, дудки! Чтобы получить от них достаточно золотых, придется продать пол-королевства. Дикому зверю! Собственные земли! О чем ты думаешь! Это совершенно жуткие вещи!

— Помилуйте, ваше высочество! — промолвил казначей.

Тот же что-то пробурчал, видно по-прежнему чувствуя сильное недовольство, но уже по несколько иным причинам. В злобе король прошипел какие-то проклятия, коих было не расслышать, а затем выдал:

— Черт его..! И ведь даже у торговцев золота больше, чем в государственной казне! Однако не род людской! а все равно имеют свой доход на проживание и питание. Еще и имеют возможность прокормить хлебом целые семьи, уж не говоря об одеяниях. Каков же, однако, неприятный казус! У них есть выход к океану... множество сырья, что дает им шердская земля... У нас есть лишь бедные города и неплодоносный грунт. Однако до Шердии возможно добраться через море... Должно быть... Да! Я принял решение! — Он обратился к казначею: — Зови сенешаля сюда! Да поживее! Мне необходимо обсудить с ним мои дальнейшие планы.

Казначей быстро поднялся и, попрощавшись с его величеством поясным поклоном, поспешил удалиться.

— Очевидно точно отправлюсь на остров торговцев! — размышлял про себя король. — Думаю, что сделаю это как можно скорее. Решено! Целью станет завоевание острова «Шердия». Только после я смогу восстановить утраченные силы моего государства. К тому же я получу все богатства, что дает эта земля и выход к океану. Однако без войны не будет и толку! Что ж... начнется битва!..

 

Острый наконечник самодельной стрелы вонзился прямиком в цель. Он легко пробил древесную кору старого покосившегося дерева, что еле держалось за землю. Казалось, оно могло повалиться даже от малейшего ветряного порыва.

Маленькая Айна обрадованно подскочила на месте и широко улыбнулась во весь свой кошачий ротик. Этот рысенок с розовым волосом на макушке, прикрытой коричневым шапероном, уже давно училась искусству меткости. И наконец она, спустя долгое время и нудное количество попыток, смогла добиться результата.

Айна подбежала к иссохшему дереву и выдернула стрелу с необычной легкостью. Да уж, этому дереву уже давно пора на покой. О, а ведь о деревьях!.. Рысенок посмотрела вверх, на их макушки. Солнышко поднялось над ними достаточно высоко, что давало понять очевидное: пора на обед! Должно быть, матушка уже заждалась ее с очередной вкусностью. Ох, опять будет негодовать!

В таком случае Айна спрятала лук (который, на минуточку, она также сделала собственными лапками) в корнях этого самого дерева, перекошенного так, что подземные его составляющие уже поднялись над землей. Здесь ее рукоделие точно никто не сможет найти. Да и кому прийдет в голову искать что-либо в лесу? В общем, рысенок не волновалась из-за этого. Она весело поскакала в сторону деревушки, словно бы и ничем не занималась до.

Вот уже несколько полнолуний Айна хранила секрет глубоко в своем сердечке и никому не выдавала свое любимое дело. В противном случае матушка могла сильно наругать ее за неприемлемое занятие. Ведь народу торговцев не подобало владеть оружием; не разрешалось даже держать его в своих лапах. Потому рысенок, не желая попасться, убегала в лес и старательно училась стрелять, получая от этого великое удовольствие.

Лес, что находился на крупном пригорке, поредел и вскоре закончился вовсе. Внизу показалась деревенька, что расстилалась отсюда, как на ладони. Ближе к ее окраине, а именно ближе к самому лесу и находилась хижина семьи Айны, куда та достаточно быстро добралась.

Рысенок вошла внутрь и, наконец сняв шаперон, отряхнула такое же коричневое платьице от лишней пыли.

— Вернулась, ненастная! — поругала ее матушка, подойдя к двери с деревянным ковшом в лапе. — Снова гуляла одна! Я же велела тебе находиться во дворе!

Айна посмотрела на нее и широко улыбнулась. Ее немного полненькая матушка, одетая в старые домашние одеяния, и имеющая такой же розовый волос на макушке, выглядела довольно смешной со строгим выражением глаз. Злиться она вовсе не умела, хотя порой и старалась вести себя подобающе. Ее недовольная мордочка, даже не смотря на поступки рысенка, все равно выражала любовь и истинное беспокойство.

— Иди за стол! — бросила она и прошла обратно к дальнему уголку помещения, дабы продолжить готовку очередного вкусного блюда.

В доме стоял наивкуснейший запах рыбы, от которого у Айны уже потекли слюнки. Она поторопилась к столу, за которым уже сидели ее близкие родственники. Ее ровесники — братья Юнис и Некк, и старшая сестрица Пегг также ожидали подачи вкусностей, приготовленных милыми лапами матушки.

— И ведь восьми полнолуний нет, а бродит невесть где! — причитала она, не в силах успокоиться.

— Я просто общалась со стариком Шерри, — ответила рысенок. — Он угостил меня вкусными ягодами.

— Мне с трудом верится в это, — вдруг проговорила Пегг. — Я не видела тебя близ его хижины.

Айна же жевала свой длинный розовый волос, не обращая внимания на ее слова.

— А вот и обед! — произнесла матушка, поднося огромную кастрюлю к столу.

Нетерпеливый Юнис уже запрыгал на табуретке и весело заверещал:

— Обед! Обед!

Рысь, протерев лапы о фартук и взяв тряпку, открыла крышку, откуда вырвался аппетитный запах вареной рыбы с картошкой. Она зачерпнула ковшом горячий суп и разлила всем по деревянным тарелкам.

— Спасибо, матушка! — промолвила Пегг и, взяв тарелку в лапы, немного подула на похлебку и отхлебнула.

Остальные также приступили к трапезе.

— Как только наемся... — говорила Айна в процессе насыщения, — снова отправлюсь на прогулку!

— Вновь удерешь в свой тайный мир? — съязвила сестра.

На такое заявление быстро обратили внимание братья и о чем-то зашептались, тихо хихикая.

— Еще какой! — шуточно хмыкнула рысенок и, поставив тарелку на стол, вытерла ротик лапкой.

— Нет уж! — отрекла матушка. — На сегодня прогулок хватит! Сегодня вы с Некком и Юнисом отправитесь в гости к дедушке Ёрдли, пока мы с Пегг будем на рынке. Он, должно быть, затосковал по вам!

— Ну нееет! — протянула Айна, недовольно нахмурившись. — Этот старик тот еще зануда! Я отказываюсь идти!

— Не противься, девочка моя! — Матушка погрозила ей коготком. — Прояви уважение к старшему поколению! Дедушке хочется побыть с детворой, так что вы непременно должны навестить его!

Рысенок фыркнула, не желая больше ничего слышать о Ёрдли. Старик, будучи полярной рысью и с длинной седой бородой, был очень пушист, но и при том весьма худощав. Он никогда не угощал рысят ягодами и другими вкусностями, но при этом имел довольно просторный огород с большим количеством плодов. Не смотря на это, дедушка Ёрдли был добрым зверем, что любил рассказывать истории своей жизни и поучительные факты о грядках и корнеплодах.

Как бы не хотелось Айне идти к нудному старику, матушке невозможно было воспротивиться, потому, быстро доев суп, они с братьями засобирались в гости.

Вскоре, проводив своих рысят к Ёрдли, их мама и Пегг отправились на рынок с тяжелыми корзинами, дабы продать оставшийся еще со вчерашнего дня товар. Дети же не стали задерживаться в доме дедушки, а сразу высыпали во двор, на теплое солнышко и зеленую траву. Ёрдли вовсе не был против, поскольку ему самому хотелось немногим расслабиться и подышать свежим воздухом. Он уселся в тени под невысокой яблоней и зажевал тыквенные семечки.

Пока братья вновь хихикали невесть над чем, Айна успела прикорнуть, лежа у бревенчатого забора. Она даже успела разглядеть яркие круги, что летали пред ее взором на красном фоне закрытых глаз, но ее вдруг побеспокоил писклявый голос Юниса:

— А я знаю, что ты не была у дедушки Шерри сегодня!

Рысенок приоткрыла слипающиеся глазки и косо поглядела на полненького братца. Он, нависнув над ней, широко улыбался и всем своим видом показывал, что так или иначе просвещен в тайны Айны.

— Брось! — отмахнулась от него та и перевернулась на бок. — Ничего ты не знаешь!

— Нет, знаю! — Он еще больше наклонился, оказавшись тем самым прямо перед ее мордашкой. — От меня не скроешь того, что ты можешь прятать от матушки! Я из окна видел, как ты бежала в сторону леса.

— Нет! — Рысенок вскочила и толкнула его лапкой, чтобы он прекратил выпытывать из нее секрет.

Юнис со смехом упал и протараторил:

— А я знал! Знал, что ты все это время гуляла в неположенном месте!

— Замолчи! — прошипела Айна. — Не правда!

— Расскажи свою тайну, — также шепотом попросил рысенок. — Я же твой брат, ты можешь мне доверять.

— Тебе нельзя! Это секрет! Ты меня матушке выдашь, я ведь знаю тебя!

— Но ведь...

Юнис не успел и сказать предложения, как его вдруг отвлек Некк, подошедший с неприятным вопросом:

— Быть может, попросим у дедушки Ёрдли очередную историю?

Айна скорчила брезгливую гримасу, но после все равно согласилась, лишь бы Юнис перестал докучать ей.

Допросившись до старика, Некк первым уселся перед его потрепанным креслом. Он был умным и спокойным мальчиком, чего нельзя было сказать о его брате Юнисе. Тот же наоборот любил озорничать и периодически дергать за уши его ровесников. Потому он, весело подкатившись к яблоне, присел самым последним.

Айна со скукой на мордашке смотрела на Ёрдли в ожидании очередных ненавистных ей историй о садоводах, огородниках и собирателей.

— Что же вам рассказать?.. — прохрипел старик, отряхнув лапы от шелухи семечек. — Мне, вот, сегодня снился дивный сон, что напомнил о моей далекой-далекой юности, когда мир был несколько иным и более красочным, нежели сейчас. — Он сухо кашлянул. — Тогда я еще не был озабочен моим делом, был своевольным и до безобразия шаловливым котенком. Мои старички толковали мне разные истории их детства и об одной из них, я думаю, пойдет сейчас речь.

На том начался удивительный рассказ:

— Давным-давно, еще несколько веков назад жил на наших землях бедный портнишка, который всем своим сердцем мечтал стать рыцарем. Но ничего поделать со своим положением он не мог; не хватало ни золотых, ни общественного взора. И вот однажды по городу проскакал гонец, разнесший весть о похищении королевской дочери коварным троллем, что желал сделать ее своей невестой. Спасшему принцессу полагалась награда в размерах одной тонны золотых! Но никто не согласился пойти на такой риск... Лишь один портнишка решился ступить на страшный шаг, во благо совершив подвиг! Он отправился в далекие горы; взобравшись на высокие скалы и сразившись с троллем в глубокой пещере, портнишка освободил принцессу. Он привел ее во дворец, но в награду потребовал не золото, а статуса королевского рыцаря. И удостоился обычный портнишка великого звания, став служить его величеству честью, славой и кровью!

Старик закончил свое повествование. Айна смотрела на него удивленными и в то же время заинтересованными глазками. Она не могла поверить, что Ёрдли решит рассказать то, что ее может настолько сильно впечатлить. История про тролля, портнишку и принцессу тронула ее глубоко за душу и теперь она, не в силах успокоиться, сказала:

— Это очень занимательная история, дедушка Ёрдли!

После же Айна коварно посмотрела на братьев, уже придумывая интересный план.

Солнышко лишь немного сдвинулось к закату, как уже вся троица играла в принца, рыцаря и тролля. Конечно же, наш рысенок притворилась рыцарем, ведь чувствовала, что из компании она является самым храбрым котенком, который мог бы спасти целый мир даже от самого страшного дракона! Айна защищала "принца" Некка от "гоблина" Юниса, стараясь выглядеть мужественно, даже будучи маленьким рысенком.

— Нет! Я не позволю тебе завладеть добрым принцем! — восклицала она, закрывая своим телом Некка.

— Ты не сможешь защитить его! — коварно усмехался "гоблин" Юнис. — Я все равно доберусь до Некка! А после его похищения я завладею всем королевством и буду править, как самый настоящий жестокий король!

— Руки прочь от королевства и его правителей! — играя, произнесла Айна. — Я уничтожу тебя моим магическим луком!

Она изобразила оружие в своих лапках и натянула тетиву.

— Готовься умереть, страшный тролль! — громко выдала рысенок и "выстрелила".

Юнис скорчил мордочку так, будто бы ему было невыносимо больно, а затем рухнул на колени.

— Что ты натворил, о, рыцарь! — стонал он. — Ты погубил меня!

Айна хитро ухмыльнулась, а Некк, сидящий позади нее вдруг проговорил:

— Ваша игра довольно скучная. Да и история о рыцаре и тролле весьма надуманная. Я читал в одной книге, что тролли на самом деле очень замкнуты и не зациклены на мысли о хищении чего-либо у других народов. Они охраняют нажитые сокровища и стараются избегать встречи как с людьми, так и с нами. Так что выдумки это!

— Ты снова о своей науке, Некк! — Рысенок легла пузиком вверх, продолжая смотреть на братьев. — Нельзя же быть настолько скучным! В мире так много приключений и сказок, что могут произойти даже с нами!

— Не правда! В мире невозможно вот так просто стать рыцарем! — не согласился Юнис.

— А вот я стану! Скорее, очень сильно постараюсь! — заявила Айна и вдруг, вскочив, выдала: — Хотите я расскажу вам тайну? Только пообещайте мне, что не проговоритесь матушке! Она будет вовсе не рада, если узнает...

Некк поначалу посмотрел на Юниса, а затем, вернув взгляд к рысенку, отрицательно помотал головой. Но Айна, невзирая на протест братца, уже загорелась энтузиазмом, потому продолжила:

— Я собираюсь стать воином, поражающим врагов! У меня даже свой лук есть! Я могу показать!

— Покажи! Покажи! — потребовал Юнис, глядя на сестренку с огромным любопытством, что не скажешь о Некке.

— Я побегу, покуда Ёрдли видит сновидения, — пообещала рысенок, вставая. — Не разбегайтесь!

Она ловко перепрыгнула через забор и, оставив позади братьев, поспешила к лесу. Конечно, сбежать было гнусным решением, но детскую эйфорию было не переубедить. Ей в действительности хотелось продемонстрировать свои способности хоть перед кем-то и показаться смелой рысью, что готова пуститься в бой и защитить при надобности себе подобных.

Быстро добравшись до чащи, Айна на всех парах юркнула под корни знакомого дерева — и тут же вдруг оцепенела. Под корнями плел сети огромный паук, размеры которого составляли чуть больше самого рысенка. Он был мохнатым, многоглазым, словно Аргус и главное — омерзительным. Паук, завидев рысенка, злобно зашипел, распахнув свои хищные жвала.

Последующие события произошли очень быстро. Айна схватила свой лук, благо он не был залеплен паутиной, и от великого страха выстрелила в чудовище. Но стрела, к сожалению, ничем не навредила пауку. Еще пуще разозленное насекомое издало писклявые вопли и резко рвануло на рысенка. Она тут же сорвалась и понеслась прочь, не разбирая пути, прихватив с собой сомнительное оружие.

Ее бег не мог быть бесконечным, ведь у маленького существа не имелось достаточно сил при таком стрессе. Однако, как бы Айна не хотела добраться до деревни, ресурсы ее организма сильно подводили. Желая поскорее избавиться от настигшего кошмара, она запрыгнула на дерево и при помощи когтей забралась выше, даже не подумав о том, что пауки также имеют способность лазать. Добравшись чуть ли не до крона, и подавившись парой листьев, она отдышалась и наконец взглянула под себя. Монстр остался внизу, видно, только что нагнав рысенка и не понимая, куда же подевалась его жертва. Айна быстро продумала ход своих действий: остаться на дереве до тех пор, пока паук не уползет обратно в свою нору. Однако тот вовсе не желал покидать место и бродил по округе, продолжая искать пропавшую цель.

Приближался закат. Необходимо было возвращаться домой. Но страх был настолько силен, что не позволял шевелиться даже будучи на дереве. Оставалось лишь дожидаться...

 

— Ох, что же делать, что делать! — слезно причитала матушка, беспокойно метаясь по дому. — Небось заблудилась в этой чертовой чаще, будь та проклята!

Братья лишь перепуганно сидели на низенькой лавочке, следя за движениями своего родителя.

— Нужно собираться! — вскочила Пегг из-за стола. — Мы обязательно найдем ее! Соседи помогут, я уверена.

— Ох, что делать! — продолжала плакать матушка, не слушая дочь.

И внезапно дверь в хижину отворилась, заставив всю семью обернуться. На пороге стояла маленькая Айна с надломленными коготочками и луком в лапках. Она поникла головушкой, стыдясь посмотреть в глаза матушки. Та же, заметив своего рысенка, понеслась к ней и крепко обняла.

— Что же ты, несчастная, натворила! — причитала матушка. — Ты зачем в лес ходила?! Ненастная! Ох, ненастная!

Она, завидев игрушечное оружие, сразу и без обсуждений выхватила его из ее лапок.

— Что я тебе говорила на счет этого? — Матушка строго помотала пред ее носом луком и стрелами. — Что я тебе велела? С какой стати ты имеешь право ослушиваться родную мать?! Несчастный звереныш! — Последнее она произнесла достаточно громко, от чего вздрогнули все остальные родственники. Рысь собственными лапами сломала лук и бросила его прочь, к дальней стене. — Живо в кровать! Сегодня ты остаешься без ужина!

На глазках Айны навернулись слезы, но она так и не дала им выплеснуться наружу. Без лишних слов рысенок, даже не поглядев на сестру и братьев от великого стыда, заторопилась к постели.

Она долго лежала на снопе сена, покрытым немного безобразной белоснежной тканью, пытаясь унять дрожь. Айна слышала шорохи позади, разговоры родственников с матушкой и стук ковша о кастрюлю. После ужина семья разошлась по постелям, погасив свечи. А рысенок все никак не могла уснуть, продолжая убиваться горем о брошенном деле.

Таким образом пролетела длинная ночь, показавшаяся целой вечностью. По утру же вся семья, включая младших, засобиралась на рынок. Стало необходимостью продать товар, что старшая сестра собрала вчерашним вечером на грядках.

До воды, у которой и расположилась торговая точка, добираться было немногим дольше, чем рубить дерево каменным топором. К тому же по приходу сюда, как припоминала сама Айна, становилось весьма душно. Здесь, у синего океана, расположилась пристань с несколькими роскошными кораблями, принесших на себе чужестранцев, что желали купить товар у местного народа. Лавок с различным сырьем было множество; где-то недалеко от огородников расположились шахтеры, пришедшие сюда с соседней деревни с различными рудами; близ них стояла лавка собирателей, продающих различные грибы и ягоды; а где-то кричали и о рыбьем жире и свежем мясе, видно, охотники разных отраслей. Огородники же торговали корнеплодами и фруктами собственного выращивания; различные виды моркови, свеклы и капусты; сорта яблок, помидор и картошки.

Нахождение на рынке для Айны, куда ее часто приводила матушка в качестве помощницы, было невыносимо тяжким и скучным. Она не любила заниматься этим делом, а именно продавать товар и подсчитывать золото. Хотелось только свободы...

— Поглядите только!.. — раздался чей-то возглас из огромной толпы покупателей.

Все рыси и даже чужестранцы засмотрелись на множество кораблей, плывущих в сторону пристаней. Конечно, торговцы посчитали, что к ним подплывают новые гости, потому они быстро столпились в кучу, дабы встретить чужестранцев как тому подобает.

Однако радостные возгласы народа перебили громкие пушечные выстрелы, исходящие от приближающихся кораблей. Грохот раздался и во второй раз, угомонив зверей окончательно. Местные застыли в немом молчании; маленькие братья взяли матушку за лапы.

Вскоре, причалив, с борта спустились множество лучников и стражников, одетых в железную броню. Вместе с ними поспешил выйти и сгорбленный человечек, тут же громко произнесший следующие слова:

— По указу Его Величества Короля страны «Мэссы», народу торговцев объявлена война! Просим освободить путь мэсскому королю и освободить ваши дома от лишних душ!

С корабля спустили переносной трон, где восседал сам король все с той же темной бородой и густыми усами. Его вид вселил тревогу в головы местных, потому они, будучи мирным народом, в миг подчинились чужому правителю. Слуги того медленно понесли трон чрез огромную толпу.

Рысенок, наблюдавшая такую, как она подумала, наглость со стороны человека, несколько разозлилась. Сорвавшись, она проскользнула сквозь собратьев и вышла прямиком к королю. Ничего не побоявшись, Айна растянула ротик сломанными коготочками и показала язык чужестранцу.

— Что?! — Он возмутился такому поведению. — Ах ты мерзавка! Стража! — Король подозвал несколько служащих воинов, которые незамедлительно схватили рысенка. Только затем человек скомандовал: — Убить ее!

— Нет! Не смей! — раздался крик Пегг, вырвавшейся из огромной кучи себе подобных.

Она оттолкнула Айну так, что та упала на землю, а меч стражника упал прямиков на шею старшей. Рысенок, увидевшая это, резко подскочила и рванула к матери.

Началась паника. Рыси засеменили по сторонам, стараясь как можно скорее сбежать. Звери кричали, толкали бедную Айну, что никак не могла найти родителя. Но внезапно знакомая теплая лапа схватила ее за плечо и быстрым шагом повела за собой. Матушка что-то причитала (или же читала неизвестную рысенку молитву) и тащила к тому же двух братьев, стараясь увести их как можно дальше от страшного места.

Однако шли они не долго... Рысенок даже ничего не успела осознать, как пронаблюдала резкое падение любимой матушки и стрелу, торчащую у нее в спине. Только в этот момент сработал звериный инстинкт. Вовсе не отвечая за свои действия, Айна схватила Юниса и побежала в сторону деревушки. Некка она потеряла из виду...

Сейчас же бег совсем не отнимал сил. Они словно рождались из воздуха, который так быстро вдыхала рысенок. Они с братом уже подбирались к деревне, как Айна проговорила:

— Нужно бежать в лес! Там нас не смогут найти!

За ее хвостик вдруг дернула лапка Юниса, отчего рысенок повалилась, кувырком покатившись по тропе. От падения стало невыносимо больно. Казалось, будто бы она повредила заднюю лапку.

— Я не побегу в лес! — пытался отдышаться напуганный братец. — Лучше к дедушке Ёрдли! Он спрячет нас в своем подвале!

— Ты не понимаешь! Нас убьют так или иначе! — прикрикнула на него от накатившей злобы Айна.

— Как желаешь, но я лучше спасусь, чем попаду к голодным насекомым! Прости...

После этих слов он снова дал деру, оставив раненую сестру на произвол судьбы. Та громко застонала от обиды и боли. Все же от плана отказываться она не хотела, потому, продолжая слушать свой разум, вскочила на все свои четыре лапы (а, скорее, три) и помчалась в лес, навстречу опасности, не менее страшной, чем на пристани.

Путь, кажется, не был настолько долгим, хотя расстояние, что преодолела рысенок, было пугающим. Наконец показался тот самый пригорок, на который Айна уже совсем скоро забралась. Здесь же она смогла остановиться и отдышаться. Ее состояние было до ужаса удручающим: болели все костяшки маленького скелетика, а голову не покидал липкий страх.

Не выдержав такой сильной нагрузки и стресса, рысенок повалилась на землю и отключилась, видя пред собой лишь черноту.

Далее же у бедной Айны произошел небольшой провал в памяти. Должно быть, она поднималась ночью того же дня; пробиралась вглубь чащи, не разбирая пути; чувствовала лишь боль в лапках и в сердце, что все еще не могло успокоиться. Более рысенок ничего не могла вспомнить.

Проснулась она лишь утром, однако не по своей воле. Разбудил ее странный писк, издаваемый откуда-то сверху. Айна покосилась на хозяина неприятных звуков — и оторопела. Прямиком над ней сидел тот же самый паук, коего она видела двумя днями ранее. Не став медлить, рысенок отскочила подальше и поглядела на насекомое. То не посмело двинуться с места, а лишь продолжило резать взглядом бедолагу. Паук голодно клокотал своими жвалами, но по какой-то причине не решался нападать.

Айна посмотрела на него еще немного, а потом просто развернулась и побрела прочь. Стресс по-прежнему сковывал ее тело, никак не желая отпустить. Оттого рысенок шла, ничего не видя пред собой и не обдумывая ни малейшей мысли. Пару раз она слышала звуки, походящие на визг грифона или те самые крики на пирсе... Быть может, это ее воображение рисовало страшные вещи, а быть может и...

Все же одно хорошее событие немного вывело Айну из такового транса. Блуждая по чаще, она забрела на поляну, где стояла небольшая деревянная хижина. Домик, слегка перекошенный, выглядел старым, но и при том все же жилым; из дымоходной трубы шел столп черного дыма. Рысенок, завидев хижину, поплелась к крыльцу. Поднявшись по ступеням, она присела на деревянный пол, а затем и вовсе легла, отключившись в очередной раз.

Несмотря на жуткую усталость, ей снился сон. Он был страшен, как и суровая реальность. В кошмаре небытия бежали люди с пламенем в руках, несшие разрушение и смерть, горе и боль. Окружение, в котором они бесновались, пылало красным огнем; тлен развеивался на горячем ветру...

Но все закончилось достаточно быстро, как и началось; привычная темнота закрытых век заполонила зрение, а после вовсе испарилась, когда Айна разлепила глаза. Она лежала в постели в незнакомом ей помещения, которое, по-видимому, является той самой хижиной. Сев на стоге сена, рысенок осмотрелась. Интерьер дома напоминал пристанище, возможно, охотника или даже оружейника. Над камином висело чучело чупакабры, на стенах же полки с различными железяками, а в дальнем углу стоял огромный богатырский меч. За столом на удивление сидела не рысь, а крупный каракал, с плетеной в несколько кос бородой и охотничьим одеянием. Его сильные и могучие руки точили деревянное орудие, подходящее на незавершенное копье.

Айна нервно сглотнула и обратилась к зверю:

— Здравствуйте...

Он отвлекся от своего дела и поглядел на рысенка. Хоть каракал и выглядел суровым, все же взгляд его был таким же добрым, как и у матушки...

— Я ждал, когда ты проснешься, — поздоровался он. — Присаживайся к столу. Мне нужно что-то узнать от тебя.

Она неуверенно встала и обессиленно поплелась к зверю. Усевшись на табурет, Айна поерзала и, не в силах поднять взгляд, уставилась в стол. Он был красивым, из редкого дерева, — коего названия рысенок не помнила — хорошо высеченным умелыми руками.

— Я слышал тревожные вести, — начал каракал. — Что-то нехорошее произошло в деревушке близ моего леса. Не оттуда ли ты следуешь, юный исследователь?

Айна в миг отошла от шока, сковывающий речь и движения.

— Да... — промолвила она. — Мы были на рынке... Все было хорошо, но вдруг пришли люди... — Из ее глаз брызнули слезы. — Матушки больше нет... И братьев... И Пегг... Все погибли. Я сбежала... — Рысенок зарыдала: — Мне не выжить! Они н-найдут меня... Они убили мою семью...

До ее подбородка вдруг коснулась лапа каракала и подняла несчастную головку.

— Ты в безопасности, — сказал охотник. — Здесь тебя никто не станет искать. — Он отвлекся. — Возьми.

Зверь подвинул к Айне миску с остывшим напитком.

— Тебе нужно выпить этот отвар. Я приготовил его специально на такой случай.

Рысенок приняла варево и сквозь слезы сделала первый глоток. Затем второй, третий. Эффект от отвара наступил достаточно быстро; слезы перестали катиться с ее глаз, а на душе разлилось приятное благоговение. Айна почувствовала себя более спокойно, словно бы она находилась у себя дома.

— Спасибо, — выдала рысенок, вернув миску каракалу. — А что это за напиток?

— Это отвар из мьлюсники, — объяснил тот. — Ягоды, что дают успокоение. Я наложил на них легкую магию, чтобы эффект был намного сильнее.

— Я благодарю Вас, — снова проговорила Айна. — Но что же мне теперь делать? Я опасаюсь вернуться в деревню.

— Оставайся у старика Уорна, — улыбнулся он. — Я смогу помочь тебе справиться с горем и превратить бедняжку в сильного рысенка! Как бы не было сложно, старый маг и бывший королевский воин постарается заменить тебе матушку.

И с этого дня у Айны началась новая и захватывающая жизнь. Старик Уорн, приютив ее у себя, старался обеспечить бедного рысенка всеми удовольствиями, что только мог себе позволить. Узнав о ее способности к стрельбе и узрев сильный потенциал, он поставил на ней крест будущего воина. Каракал, с позволения и желания Айны, стал тренировать в ней стрелка и мага, что умел пользоваться только простыми заклинаниями.

Конечно, первые попытки не увенчались успехом, но с каждым днем рысенок становилась сильнее и боеспособнее. Она училась меткости, ловкости, реакции и выносливости. Ее результаты поражали; тренировка силы, как моральной, так и физической проходила на ура!

Таким образом летели полнолуния... Все больше и больше... От солнца к солнцу, от луны к луне... Год за годом...

 

Под пасмурным небом и кронами лысых деревьев ползла огромная сколопендра. Она с мерзким звуком перебирала своими ножками и шевелила усиками в поисках съестного.

Из-за густых ветвей за ней наблюдали два хищных желтых глаза. Их обладательница, взрослая рысь Санкари, одетая в лохмотья, прикрывающие ее тело, но обнажающие прекрасную талию, внимательно следила за малейшими движениями живого существа. Не став тянуть слишком долго, она ловко и бесшумно полезла вниз, по толстым веткам; легкая магия в таком случае играла свою роль. Однако прыжок вниз развеял тишину, и жертва насторожилась.

Санкари, держа лук в лапах, стояла на расстоянии нескольких деревьев от сколопендры и пристально смотрела на ее длинное тело.

— Что, аппетитная... — рысь облизнулась. — попадешь ли сегодня в мой животик?

Голодное насекомое, учуяв живность, подняло переднюю часть своего тела и обернулось. Санкари же, отпустив оружие, встала в позу, готовая в любой момент напасть. Именно в эту секунду хищная сколопендра сообразила, что перед ней находится ее ужин, от того, бешено заклокотав жвалами, бросилась на рысь. Та кувырком отлетела в сторону и совершила огромный прыжок с земли на дерево. Вцепившись в кору когтями, она легко смогла удержаться. Следом же соскочила на спину насекомого, тем самым оседлав его. Как бы то не старалось сбросить ее со спины, все попытки были бессмысленными.

— Ух! — крикнула Санкари, испытывая некоторую эйфорию от такого развлечения на охоте. — Что ты сделаешь мне теперь, несчастная?!

Но радость длилась недолго, потому что сколопендра свернулась и сильным рывком отбросила рысь. Но упавшая она не собиралась сдаваться. Быстро поднявшись, Санкари вновь прыгнула на ближайшее дерево. Разъяренная сколопендра последовала за ней. Рысь, в свою очередь, взобралась на ветку, а уже с нее и на соседний столб. Оттуда она соскочила на земь и, подобрав лук, выстрелила в панцирь насекомого. И еще, еще! Видно, почувствовав боль, сколопендра слетела вниз, а Санкари, воспользовавшись моментом, схватила одну из своих стрел, и, подбежав к жертве, вонзила острый наконечник в ее головку.

На том и завершился бой. Из мертвой сколопендры полилась желтая слизь, испачкавшая рысь, что пребывала в самом настоящем экстазе. Зверь подскочила на месте и радостно завопила так, что ее крик разлетелся эхом по всему лесу. Санкари снова победила! И будет побеждать всегда!

 

Уорн сидел за столом, подперев голову лапой, и горько размышлял. Вот уже целый день он не мог отвлечься от тяжких дум и размышлений о будущем своей девочки. Ему было сложно... и тяжко...

Внезапно дверь его хижины отворилась и в помещение с веселым смехом запрыгнула перепачканная желчной жидкостью Санкари.

— Дедушка Уорн! — выпалила она, подлетая к огромной бочке для умывания. — Ох, что было! Там... Там..! Ох, ох, какая была битва!

Рысь принялась отмывать грязные пятна со своей шерсти.

— Держись спокойней, Айна! — сказал каракал. — Что с тобой произошло? Куда проклятый занес вновь?

— Я принесла ужин! — вытащив под соответствующий плеск лапы из воды, объяснила она. — Сегодня Санкари вышла победителем в битве с огромным насекомым! Ты можешь гордиться мной, старик!

— Я рад! — улыбнулся тот и, словно решившись, наконец проговорил: — Мне следовало бы показать тебе что-то. — Он поднялся из-за стола и направился в сторону входной двери. — Следуй за мной!

— Куда же мы? — не поняла рысь.

— Домой! — только и смог выдать Уорн, выходя на улицу.

После этих слов сердечко Санкари пропустило удар. Нехорошее чувство тут же настигло ее. Как бы рысь не беспокоилась, она не могла противоречить каракалу, потому быстро засеменила на улицу.

Они шли через лес, похрустывая опавшими листьями и ветками. Оставшиеся же желтые листочки на нагих деревьях колыхались от дуновения ветра, ведущего за собой непогоду. Накрапывал дождь, неприятно оседающий на шерстке.

В скором времени старый охотник остановился, глядя куда-то вперед. Рысь же, шагающая позади, посмотрела сквозь — и оторопела. Там, где редела чаща, располагалась ее деревенька... сожженная до тла. Лишь оставшиеся черные бревна, будучи когда-то уютными домишками одиноко виднелись вдали.

И грянул гром в душе Санкари. Ее бедное сердце забилось в агонии, а на глазах проступили слезы. Она вспомнила все, что произошло тогда... в тот злополучный день, когда к пристани причалили они... Не люди! Убийцы! Они беспощадно стреляли по ее подобным, беспощадно рубили мечами, рвали шкуры и кричали зверским, утробным визгом.

Рысь сгорбилась и закрыла глаза лапами, не в силах угомонить приступ паники. Дедушка Уорн обернулся и сказал ей:

— Ты наблюдаешь это... И я понимаю, что ты можешь чувствовать сейчас. Но помнишь ли ты, Айна, к чему я готовил тебя? зачем тренировал?

— Я помню, — выдала Санкари, посмотрев на него проницательным взглядом. — Прости меня. Мне действительно нужно воздержаться от слез. Конечно, мне не передать мои страдания... И я не смогу мучаться вечно, думая лишь о разрушениях, что принесли за собой люди на наш остров. Мое дело отомстить! и не важно, смогу ли я побороть огромное войско!

— Оно так! — согласился Уорн. — Пришло время, моя Айна! Я отпускаю тебя в лапы самостоятельной жизни и борьбы за право. Ты абсолютно готова ко всем трудностям, что подготовила для тебя твоя жизнь!

Санкари тяжело вздохнула и после вдруг криво улыбнулась. И улыбка эта говорила всю правду, что несло ее нынешнее имя, и раскрывала всю душу, что таилась где-то глубоко внутри.

— Этот маленький и беззащитный рысенок по имени Айна, — проговорила рысь, — что жил во мне, казалось, совсем недавно, давно покоится вне подсознания. На его место ступила Санкари, что теперь сможет защитить собственный дом от проклятых подселенцев и вернуть честь своего острова. Даже если она погибнет, то погибнет в храбром бою за Родину! Санкари не подведет тебя, дедушка Уорн! И она благодарит тебя от всего сердца!

Два разных, но все равно родных зверя крепко обнялись. Под ледяной осенний дождь и завывание ветра, они и распрощались. Айна ушла вперед, навстречу кровавым битвам и чудным приключениям, оставив старика доживать свой век в старом деревянном домике, ставший ей родным домом и вторым местом своего рождения.